CC BY
137
2015 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 12 Вып. 1
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ И ДЕМОГРАФИЯ
УДК 316.334.2
М. В. Синютин, Р. В. Карапетян
ФЕНОМЕН СПОРТА В ДИСКУРСЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ
Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9
Статья призвана рассмотреть некоторые фундаментальные вопросы социологии спорта. В качестве инструмента исследования взята современная реляционная социология. С ее помощью по-новому обнаруживается социальное содержание спорта, его структура как социальной деятельности и место в социальной системе, в которой сегодня доминирует экономика. Особая роль экономики среди других сфер общественной жизни исследована давно, еще в работах Карла Маркса. Однако существует опасность не понять подлинной сложности взаимосвязи спорта с экономикой, если не интерпретировать социальный контекст каждой из этих структур и не пытаться уловить корреляции компонентов. Предлагаемое авторами решение погружает спорт в дискурс современной экономической социологии. Вместе с тем, как следствие, фокус на экономических отношениях оставляет в тени взаимосвязи спорта с другими социальными сферами. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: спорт, досуг, профессия, потребление, экономическая социология.
PHENOMENON OF SPORT IN THE DISCOURSE OF ECONOMIC SOCIOLOGY
M. V. Sinyutin, R. V. Karapetyan
St. Petersburg State University, 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
The article is devoted to some fundamental issues of the sociology of sport. As a research approach we take modern relational sociology. With its help one can see the social content of sport, its structure as a social activity and a place in the social system, which currently dominates the economy. The special role of the economy, among other fields of public life has long been studied since the time of Karl Marx. However, there is a danger of misunderstanding the true complexity of the relationship between sports and economy, if not to interpret the social context of each of these structures, and not try to catch the correlation components. The proposed solution places sports within modern discourse of economic sociology. However, the focus on economic relations leaves in the shadow relationships between sport and other social spheres. Refs 7.
Keywords: sport, leisure, profession, consumption, economic sociology.
Когда в далеком 1980 г. Пьер Бурдье [1] сетовал на слабое развитие социологического познания спорта, тогда и спорт как социальный феномен и дискурс социологии, во-первых, еще действительно отличался от современного состояния, а во-вторых, имел весьма поверхностные взаимосвязи. Теперь ситуация в обществе и положение в социологии некоторым образом изменились, в результате чего размышления П. Бурдье уже не кажутся современными. Социология спорта становится очень востребованной.
Мы привыкли сегодня воспринимать спорт неотъемлемой частью жизнедеятельности нашего общества. Он проник во многие ее сферы — политику, идеологию, семью. Но наиболее интригующей видится проблема соотношения спорта и экономики. Мы слышим об огромных затратах на спортивные мероприятия планетарного масштаба (Олимпийские игры, чемпионаты мира), о баснословных доходах звезд спорта, о щедрых расходах государственного бюджета на спорт. Создается впечатление, что спорт превратился в гигантскую индустрию, стал отдельной сферой экономики. Но почему дела обстоят подобным образом? Какие объяснения можно дать с позиций социологии?
Пьер Бурдье [2] решал вопрос включения спорта в дискурс экономической социологии путем принятия элементарной модели спроса-предложения со специфическим «спортивным продуктом». Еще проще поступил Саймон Роттенберг [3], создатель экономической теории спорта, направив свое внимание на индустрию профессионального спорта и приложив к ней соответствующий экономический инструментарий. Однако это примеры упрощенного видения экономики, а следовательно, и ее отношения к спорту. Нам же представляется обоснованным искать социологическое объяснение взаимосвязи спорта и экономики в более широком контексте, как было свойственно, скажем, Торстейну Веблену.
В книге «Теория праздного класса» Торстейн Веблен [4] попытался раскрыть генетическую зависимость спорта как элемента человеческой жизнедеятельности от материальных условий производства, от того, что и как производится в исторически определенной общественной системе. Рассуждая таким образом, он объясняет, что экономически обусловленная эволюция социальной структуры в сторону классового общества породила досуг, подкрепленный прибавочным продуктом. Тем самым экономика предоставила материальную базу спорта. Но эта обусловленность не только исторического плана, она воспроизводится всей современной общественной системой. Фактически эта логика соответствует историческому материализму. Следует однако добавить, что характер определенной системы производства накладывает отпечаток на формы спортивной деятельности. Так, при капитализме существенным экономическим основанием спорта становятся товарные отношения. Однако подобных общих соображений явно не достаточно, чтобы раскрыть связи конкретных спортивных практик с обуславливающей их экономикой, поскольку предстоит распознать процесс образования социальных отношений спорта.
Содержательное определение спорта для социологии начинается с его характеристики как формы досуговой практики (то есть противоположности производству), существование которой обусловлено определенным уровнем общественного разделения труда. Тут в основе содержания лежат отношения среди работающих в производстве и исключенных из него. Однако по мере распространения досуга по всей социальной структуре общества досуговые практики начинают варьироваться в зависимости от социального положения. По мере развития товарных отношений фрагменты спортивной деятельности могут превращаться в товар сообразно социальному положению имеющих к ним отношения социальных субъектов.
Однако и теперь проблема выявления социального содержания спорта не выглядит простой. Достаточно долгое время этот вопрос решался социологами априорно, через заранее устанавливаемое универсальное определение, фиксирующее характеристики спорта либо как деятельности, либо как составной части социаль-
ной структуры. Поэтому собственно отношения, образующие спорт, не становились ключевым моментом исследования. Это сразу делало спорт вне-историческим, вне-культурным феноменом.
Этот пробел может ликвидировать реляционный подход в социологии. В рамках реляционной социологии социальная природа спорта раскрывается системным характером образующих его отношений. Системное решение данного вопроса обеспечивается определением спорта в контексте выделения рекреации как особого досугового элемента образа жизни. Поскольку становление досуга определялось процессом развития общественного производства, то уже здесь дают о себе знать экономические отношения. Именно по отношению к ним и складывается первичная определенность спорта как деятельности, лежащей вне сферы приложения труда, как особого рода потребностей, как праздного времяпрепровождения.
Современный социологический реляционизм (П. Донати, Н. Кроссли, М. Эмир-байер и др. [5]) исходит из онтологической реальности социальных отношений. Все значимые в данной реальности качества составных частей или элементов образуются из отношений. Реализация же самих отношений происходит в человеческих действиях, которые имеют место в разворачивающейся динамике ситуаций и поляр-ны по своей сути. Любые действия вне отношений не имеют никакого социального смысла, то есть социологически бессодержательны. Отношения имеют онтологическое преимущество перед структурами, поскольку содержат взаимообусловленность и взаимоувязывание компонентов. Без отношений не бывает ни структур, ни действий.
С позиций реляционизма природа отношений всегда условна, подвижна, она не является целиком самостоятельным качеством, а получает его от порядка элементов структуры взаимодействия. В социологии данный момент известен как представление одного в другом, как взаимное наделение социальными функциями, как приписывание социального положения, как конструирование идентичности сторон. Но есть и еще один момент, создающий перспективы реляционизма, хотя еще слабо выраженный теоретически. Речь идет о социальной связующей силе, или устойчивой определенности взаимосвязанных социальных процессов. В ней фиксируется степень соотнесенности, или код сложности самого социального отношения, что можно определить через понятие социальной валентности. Наконец, реляционизм подчеркивает наличие в социальных отношениях особых морально-принудительных сил, с помощью которых происходит приписывание функции определенному объекту или фрагменту реальной действительности, что ведет к наделению их социально реальным статусом. Подобного рода приписывание позволяет осуществлять действия, иным образом не осуществимые или имеющиеся только потенциально. Данное нормативное качество предоставляет возможность формировать особые типы полномочий, известные еще как права, обязанности, обязательства, санкции, разрешения, доверенности, требования и удостоверения. Но главное, это мощные силы социальной реальности, действующие, если окружающие признают за человеком определенный статус.
Сегодня представляется возможным говорить не просто о росте реляционизма, но и о его возможностях в экономической социологии. Теперь даже один из флагманов экономической социологии Вивиен Зелизер [6] публично декларирует свою принадлежность к реляционному направлению как перспективе, преодолевающей
ограниченность сетевого и институционального подходов, принятых на вооружение в «новой» экономической социологии. И можно не во всем соглашаться с ее постановкой проблемы реляционной работы как особого рода конструирования отношений с помощью межличностных трансакций, однако свидетельство воздействия нового подхода на умы социологов более чем очевидно.
Благодаря предлагаемой концепции мы рассмотрим спорт не просто как сферу поддержания здоровья особыми телесными практиками, но увидим, как общественная система производит особые отношения, воспроизводимые специфическими социальными действиями. Комплексность социальной системы передается современному спорту. В самом приближенном виде можно классифицировать спортивные отношения по нескольким базовым типам: отношения между спортсменами и соперниками, отношения между спортсменами и соратниками, отношения между спортсменами и тренерами, отношения между спортсменами и зрителями, отношения между спортсменами и работодателями. Эти отношения по-разному структурируют социальное пространство спорта и по-разному проступают в разных общественных системах.
На сегодняшний момент основообразующими для социологического понимания взаимосвязи спорта с экономикой выступают процессы производства спортивными практиками особого товара, а также потребление в ходе спортивных практик иного рода товаров. В первом случае, если пользоваться словами Торстейна Веблена, мы сталкиваемся с так называемой подставной праздностью, когда определенные социальные группы людей могут экономически позволить себе обеспечивать спортивные практики других категорий людей, причем в условиях капитализма строить на этом процесс извлечения прибыли. Такая область спорта получила наименование профессионального спорта, она связана с запредельными для человеческого организма нагрузками, воплощением самих спортивных практик в коммерческие шоу, с огромными денежными тратами, рассчитанными на скорые и баснословные деньги. Подставная праздность спортсменов выступает доказательством богатства его спонсора, того, на кого он работает. Огромные доходы так называемых «звезд» — это результат неравномерного доступа к спортивным ресурсам. Но одновременно эта неравномерность вытекает из невозможности всеобщей праздности и является продолжением социального неравенства капиталистического мира.
Вместе с тем, часто спорт рассматривают как услугу тем, кто готов предаться данной форме праздного времяпрепровождения и стремится к оздоровительным, состязательным, развлекательным или иным целям, ставящимся в спорте. Но этот статус присваивается ввиду принадлежности спорта к особой досуговой форме потребления, которая будучи первичной потребностью, утверждается на определенной ступени развития общественного разделения труда. В условиях товарных отношений экономика притягивает спорт посредством специализации социальных агентов спорта и институционализации их профессионального дохода ради удовлетворения своих первичных жизненных потребностей. Поэтому приписывание спорту статуса услуги делает его социальной реальностью, так как это формирует отношение работника с работодателем в спорте и связывает спорт с экономикой.
В той же части, в которой спорт не превращается в услугу на базе отношений работника и работодателя, он лишается высокой степени валентных связей с экономикой, проникая скорее в демографическую сферу, поскольку касается преимуще-
ственно здоровья человека. При такой низкой валентности связи спорта с экономикой могут осуществляться лишь опосредованно через мир материальных объектов, необходимых для спортивных практик. Это рынок так называемых товаров и услуг для занятий спортом. Отдельную сферу образуют услуги тренеров, администраторов и специалистов по спорту. Они могут использоваться как профессионалами, так и любителями. И тут возможны как экономические, так и внеэкономические отношения. Все зависит от значимости дохода для этих специалистов. Однако сами по себе поставщики данных услуг не являются спортсменами, хотя, быть может, когда-то ими были. Или же они могут ими быть в каком-либо другом отношении, занимаясь спортивными практиками в иной плоскости и с иными целями.
Существует привязка спортивного потребления к системе других потребностей, а следовательно, зависимость стоимостного измерения спорта от них. Практика спортивного потребления определяется техническими свойствами конкретной спортивной деятельности, спортивными потребностями и склонностями, а следовательно, способом реализации социально накопленных в других социальных сферах деятельности характеристик индивидов. Кроме того, такая практика обычно укоренена в определенном социальном пространстве жизнедеятельности человека и специфической культуре, под воздействием которой происходит социализация.
Еще один социальный момент спорта вытекает из феномена демонстративного потребления, когда помимо извлечения какой-либо полезности потребляется еще некое социальное качество, приписывающее этой полезности какой-то статус. Например, занимаясь хоккеем, вы в зависимости от социального контекста можете демонстрировать свою классовую, демографическую, этническую, религиозную или какую-либо другую идентичность, показывать, что обладаете требуемым для данных занятий досугом, капиталом, физическими качествами, имеете соответствующий круг общения и т. п.
Торстейн Веблен в своих трудах указывал, что спорт — это техника обращения с активно сопротивляющимися объектами; деятельная праздность (мастерство, сила, хитрость, обман, нанесение ущерба, расточительность, доблесть), в то время как труд — это техника обращения с инертными объектами; унылое усердие, нудность, дружелюбная покорность силе, бережливость, мастерство (продуктивность и производительность). Такое понимание расходится с часто встречаемым мнением, что спорт как профессиональная деятельность стала трудом, раз за нее платят деньги, раз многие институты общества поддерживают товарнизацию спортивных практик. Однако нельзя забывать, что с социологической точки зрения труд видится совсем не так, как с юридической или с экономической.
В спорте как потребительской деятельности есть затраты человеческой энергии (абстрактного труда, создающего меновую стоимость), то есть потребление человеческой рабочей силы. Это делает данный вид потребления особенным — активным, деятельностным потреблением. С другой стороны спорт — абсолютно не эффективное, бесполезное потребление рабочей силы, и этим он особенно интересен. Это праздный образ жизни и праздные социальные интересы, поскольку он дает возможность абсолютно ненужного, непроизводительного расходования рабочей силы. Такое различие праздной и трудовой деятельности прекрасно уловил и разъяснил французский антрополог Роже Кайуа в своей теории игровых практик [7].
Спортивная деятельность сама по себе вне социального контекста не создает полезностей и потребительных стоимостей. Но в современном капиталистическом обществе она приобретает социальный смысл (наделяется им из специальных отношений), становящийся источником экономической ценности. Так, спортивная деятельность опосредуется стоимостными отношениями. Поэтому-то на обыденном уровне мы можем наблюдать совсем иное, преобразованное отношение к спортсменам как к представителям одной из востребованных на рынке профессий у тех людей, кто готов к оплате и потреблению исключительно смыслового момента спортивной деятельности звезд-профессионалов.
Высокая степень валентности экономических отношений современного общества позволяет им соотноситься со многими формами социальных отношений, проникать в них и оказывать влияние, создавая поверхностную видимость превращения этих форм в экономические формы. Спорт не относится к экономике с точки зрения удовлетворяемых им потребностей. Но в современном обществе данная сфера общественной жизни не может быть налажена безотносительно жизненных потребностей ее агентов, или, другими словами, без профессионального дохода. Через приписывание статуса услуги формируются экономические отношения продавца — покупателя, работника — работодателя. Поэтому спорт становится социальной реальностью через связь с экономикой. Именно высокая валентность экономических отношений стимулирует процесс укоренения спорта в экономике.
Спорт рассматривается формой соревновательной физической (и интеллектуальной) активности, которая целенаправленно и с помощью правил организуется для улучшения физического состояния и для развлечения ее участников. В теории иногда абсолютизируется атлетизм, а иногда соревновательность, но решающей оказывается институционально оформленная практика признания той или иной активности как спортивной. Институционализация спортивных практик зависит от социальной системы. Сегодня требованием системы выступает набор правил для выявления победителя, организация судейства, обособление тренировочного процесса от соревнований, превращение спорта в зрелище.
В заключение надо отметить, что множественность социальных практик современного спорта образует сложную систему социальных отношений, в контексте которых выделяются две основные области, базирующиеся на основаниях капиталистической экономики. Во-первых, спорт предстает в виде профессиональной деятельности по предоставлению соревновательного зрелища в товарной форме. Такая спортивная практика имеет место в виде сделки, на одном полюсе которой спортсмен, а на другом — потребитель спортивного мероприятия. Данное отношение опосредуется и обрастает множеством других отношений, необходимых для современного общества, чтобы свести воедино множество связанных со спортом интересов. Во-вторых, спорт выступает видом досугового потребления и превращает в товарную форму отношения, в рамках которых предоставляются услуги желающим участвовать в спортивных практиках. Спортсмены-любители с одного полюса противостоят производителям спортивных услуг с другого. Однако, как и в первом случае, базовое отношение окружено большим количеством дополнительных, но необходимых социальных отношений любительского спорта при капитализме.
Литература
1. Бурдье П. Программа для социологии спорта // Начала / пер. с фр. М.: Socio-Logos, 1994. 288 с.
2. Бурдье П. Как можно быть спортивным болельщиком // Логос. 2009. № 6. С. 99-113.
3. Rottenberg S. The baseball players' labor market // Journal of Political Economy. 1956. Vol. 64, N 3. P. 242-258.
4. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: ЛИБРОКОМ, 2011. 368 с.
5. Relational sociology. A New Paradigm for the Social Sciences. London, Routledge, 2010. 254 p.
6. Zelizer V. How I Became a Relational Economic Sociologist and What Does That Mean? URL: http:// www.princeton.edu/csso/working-papers/WP5.pdf (дата обращения: 19.09.2014).
7. Кайуа Р. Игры и люди; Статьи и эссе по социологии культуры / пер. с фр. М.: ОГИ, 2007. 304 с.
Статья поступила в редакцию 21 октября 2014 г.
Контактная информация
Синютин Михаил Владимирович — доктор социологических наук, профессор; [email protected] Карапетян Рубен Вартанович — кандидат экономических наук, доцент; [email protected]
Sinyutin Mikhail V. — Doctor of Sociology, Professor; [email protected]
Karapetyan Ruben V. — Candidate of Economics, Associate Professor; [email protected]
