CC BY
82
9. Сергеев Т. С. Деятельность образовательных учреждений Чувашии в годы Великой Отечественной войны // Российская цивилизация в условиях модернизации (2000-2010 гг.): сб. статей межвуз. студ. науч. конф. Ч. 1. Чебоксары, 2000. С. 167.
10. ГИА ЧР. Ф. 1335. Оп. 6. Д. 6. Л. 5.
11. ГИА ЧР. Ф. 1512. Оп. 3. Д. 42. Л. 4.
12. Там же. Д. 46. Л. 3.
13. Там же. Д. 63. Л. 5.
14. Там же. Д. 87. Л. 5.
15. Тарле Е. И. Вулкан, готовый взорваться в любой момент // Красная Чувашия. 1941. № 299(6494).
18 дек. С. 2.
16. Кудряшов К. О наших великих предках // Красная Чувашия. 1942. № 1(6507). 1 янв. С. 2.
17. ГИА ЧР. Ф. 1335. Оп. 7. Д. 16. Л. 8.
18. Пельцих А. А. К посеву масляничных культур // Красная Чувашия. 1943. № 21(6829). 28 янв. С. 2; Рыжов И. А. Обмен опытом на курсах // Красная Чувашия. 1943. № 45(6853). 25 февр. С. 2; Кру-жилин Т. А. Использовать все резервы местных удобрений // Красная Чувашия. 1943. № 250(7058).
19 дек. С. 2.
УДК 343.264
Д. А. Калинина
ФЕНОМЕН ПОЛИТИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ В ОЦЕНКАХ РОССИЙСКИХ УЧЕНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ
В данной статье был проведен сравнительный анализ оценок системы политической ссылки, предложенных учеными и политическими деятелями дореволюционного, советского и современного этапов. Подобное рассмотрение даёт возможность понять, какой именно ссылка должна была быть по первоначальному замыслу и как она изменялась при воплощении на практике.
The comparative analysis of assessments of political exile suggested by scientists and statesmen of pre-revolutionary, Soviet and modern period is given in the article. This analysis gives an opportunity to understand what was meant by exile initially and how it has been converting when realizing practically.
Ключевые слова: политическая ссылка, государственные преступники, административная политическая ссылка, система наказания, политическая оппозиция.
Keywords: political exile, state criminals, administrative political exile, system of punishment, political opposition.
Одной из самых значимых отличительных черт государства как политического института с момента его зарождения и до сего дня остается право на законное применение насилия. Только государство в случае нарушения установленных в обществе правил поведения может использо-
© Калинина Д. А., 2011 42
вать наказание в виде ограничения тех или иных прав и свобод гражданина. Трактовка института наказания присутствует в одной из работ К. Маркса, который отмечал, что «наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования, каковы бы ни были эти условия» [1].
Реализация механизма законного применения насилия занимает центральное место в политике любого государства, и трансформация данного механизма свидетельствует об изменениях в развитии общества, особенностях диалога между органами государственной власти и обществом. Благодаря своему краеугольному положению, а также тесной взаимозависимости с особенностями социально-экономического и политического развития государства вопрос об эволюции системы наказания и методах его исполнения является одним из наиболее актуальных.
Важная роль института наказания предопределила большое внимание к нему со стороны государства, разработавшего широкий спектр методов ее исполнения. Среди данных методов, известных в России еще с древности, особое место занимала ссылка, которая трактовалась как принудительное водворение преступника в специально отведенную для того местность под надзор полиции и подчинение его определенной системе правил и ограничений [2]. В зависимости от видов совершаемых преступлений она подразделялась на уголовную и политическую. Среди этих видов особый интерес вызывает политическая ссылка, выступающая способом защиты существующего строя. Она вызывала множество откликов в обществе, подвергалась оценке и активно обсуждалась учеными, представителями государственной власти и политических партий. В конце XIX — начале XX в. упомянутый вид наказания становится главным инструментом борьбы с оп-позицией.В период с 1894 по 1903 г. количество преступлений против государства выросло в 12 раз и в более 60% случаев в качестве наказания назначалась ссылка [3].
По методам осуществления применялась ссылка на каторжные работы, на поселение, на жительство, на водворение. Отдельно выделялась административная ссылка, при которой государственный преступник признавался виновным и высылался под гласный надзор полиции внесудебным порядком: высочайшим повелением или решением министра внутренних дел.
В конце XIX — начале XX в. подавляющее количество дел о государственных преступлениях разрешались в административном порядке [3]. В дореволюционный период о заметном месте административной ссылки в системе законодательства говорили правоведы В. М. Гессен, В. В. Еси-пов, И. Я. Фойницкий [4]. Известный политичес-
кий деятель, участник революционных событий Я. М. Свердлов писал, что «старая дореволюционная практика знала почти исключительно один вид ссылки. Это ссылка без суда на срок до пяти лет» [5]. Автор крупнейшего исследования по истории царской тюрьмы и ссылки М. Н. Гернет также отмечал предпочтения царской власти в 90-е гг.
XIX в. «вверять защиту своего существования против посягательств на него исключительно административным органам» [6]. Исследователи 70-х гг. XX в. называли административную ссылку основным средством борьбы царизма с революционным движением [7]. Современные ученые подобное массовое применение внесудебного способа решения политических дел выделяют в качестве отличительной особенности системы наказания в России в конце XIX — начале XX в. Так, в одной из последних работ известного исследователя якутской ссылки П. Л. Казаряна звучит мысль, что ни в одной из стран мира институт ссылки не играл такую важную роль, как в России [8].
Подобный массовый характер использования внесудебного метода назначения наказания вызывал критику за несоблюдение процедуры судебного разбирательства, что лишало обвиняемого возможности оправдаться. Это делало административную ссылку скорее средством борьбы с политическими оппонентами, нежели способом осуществления правосудия. Так, В. М. Гес-сен отмечал, что административная ссылка, превратившаяся в нормальную превентивно-принудительную (полицейскую) меру, «почти не известна западноевропейскому законодательству» [9]. Также Д. Кеннан давал отрицательную оценку практики высылки политически опасных подданных за несоблюдение судебного разбирательства, что, по мнению автора, заметно отличало Россию от «цивилизованных стран» [10]. В свою очередь В. И. Ленин писал о том, что «за всякое открытое и честное слово в России могут схватить человека по простому приказу полиции, бросить его без суда и следствия, в тюрьму или сослать в Сибирь» [11].
Данная критика вполне справедливо указывала на отсутствие в России в конце XIX — начале
XX в. базовых элементов правового государства, для которого характерно верховенство закона. Государственная власть в непростых политических условиях манипулировала нормами в собственном законодательстве, дабы стабилизировать обстановку и сохранить контроль над обществом. В результате между правовым порядком и идейно-политической стабильностью был сделан выбор в пользу стабильности. Правительство предпочитало внесудебный способ регулирования противогосударственной деятельности, в связи с легкостью и быстротой его осуществления, пользуясь узостью круга лиц, занятых при
вынесении решения, что препятствовало влиянию общественного мнения на борьбу между государственной властью и революционной оппозицией. Еще одной причиной предпочтительности административной ссылки в конце XIX — начале XX в. была, по мнению историка Н. Н. Щербакова, неспособность судебной системы в условиях кризиса справиться с потоком дел политического характера [12].
Административной политической ссылке подвергались в основном лица, «опасные для общественного и государственного устройства» [13]. Главным основанием высылки лица в административном порядке в отдалённые губернии Российской империи и подчинения его полицейскому надзору являлось совершение государственного преступления. Под данным видом преступлений подразумевались три рода деяний:
1. «Посягательства на внутренние основы государственного бытия, а именно на саму государственную организацию, на целостность государственной территории и на носителей государственной власти.
2. Посягательства на внешнюю безопасность государства.
3. Посягательства на иностранное государство» [14].
Наиболее часто встречающимся был первый вид противогосударственных деяний, служивший основанием для большинства решений о применении принудительного выселения преступников в отдаленную местность под надзор полиции.
В процессе развития революционного движения в стране основания политической ссылки в официальных документах стали обозначаться более подробно. Однако действующее Уложение о наказаниях о 1885 г. [15] не содержало чётких формулировок преступных деяний политического характера, поэтому заполнение графы о причине административной ссылки являлось зачастую творчеством чиновников Департамента полиции. Подобный недостаток был исправлен в Уголовном уложении 1903 г., когда был максимально расширен и детализирован перечень политических преступлений [16]. К числу политических исследователи относили хранение и распространение запрещенной литературы, пропаганду революционных идей, подстрекательство к забастовкам, стачкам, беспорядкам, участие в беспорядках, принадлежность к революционной организации и т. д.
На общую оценку института политической ссылки и ее применения на практике также повлияли результаты анализа контингента лиц, которым была назначена данная мера наказания. В частности, Е. Н. Тарновский на основе статистических данных за период 1901—1903 гг. [17] создал обобщенный образ государственного преступ-
ника начала XX в. Среднестатистическое лицо, совершившее противоправительственное деяние, представляло собой молодого мужчину 21—30 лет, как правило не состоящего в браке. По сословному, профессиональному признаку и уровню образования в конце XIX в. это был дворянин с высшим образованием, занятый в нематериальном производстве, в начале XX в. — мещанин или крестьянин с начальным образованием, занятый в обрабатывающей промышленности.
Исходя из видов преступлений, за совершение которых следовала внесудебная высылка в отдаленные регионы страны, среди исследователей неоднократно поднимался вопрос об общих целях политической ссылки.
Государственная власть определяла политическую ссылку с установлением гласного надзора полиции исключительно мерой «предупреждения преступлений против существующего государственного порядка» [18]. Однако фактически ссылка вбирала в себя функции наказания: изменение привычной жизненной среды, удаление от знакомого круга общения, ограничения в свободе передвижения, деятельности и т. д. На подобное несоответствие указывали многие исследователи советского и современного периодов. Xотя уже в 1906 г. настроенный сочувственно по отношению к политическим заключенным и политической оппозиции в целом, Д. Кеннан, писал: «Утверждение, что административная ссылка не наказание, а лишь мера предосторожности, есть чистая игра словами. Если изгнание кого-либо на пять лет в Якутскую область не "наказание", то слово это в русском судебном законодательстве должно иметь довольно ограниченный смысл» [19]. Вывод о том, что политическая ссылка — «одна из главных мер наказания», «основное средство борьбы с революционным движением», прослеживался в подавляющем большинстве работ советских исследователей [20]. Это заключение перекликается с оценками современных историков [21].
Попытки дать общий анализ целей реализации политической ссылки предпринимались в разное время, но, несмотря на наличие временной разницы, выделенные цели ссылки перекликаются между собой. Например, В. В. Есипов отмечал, что государственная власть осуществляет ссылку в целях «общественной безопасности для очищения государства от вредных элементов» [22]. Крупный политический деятель Я. М. Свердлов в конце 50-х гг. XX в. писал, что ссылка «была призвана... внести "успокоение" в разбушевавшиеся народные массы. должна была удалить с арены общественной борьбы наиболее беспокойный элемент» [23]. Историк И. Г. Макаров уже в начале XXI в. говорит о попытках правительства с помощью принудительной высыл-
ки в отдаленные регионы государства под гласный надзор полиции «обезопасить царскую власть и существующий самодержавный строй, обеспечить спокойствие в общественной жизни» [24].
Еще одной целью, которую преследовало государство при осуществлении политической ссылки, являлось возвращение политического преступника в общество полноправным гражданином, не оказывающим противоправительственного влияния на окружающее население. В частности, Вятский губернатор при разъяснении правил Положения о полицейском надзоре циркуляром от 27 июля 1882 г. выделил в качестве одной из основных задач надзора полиции «подготовление поднадзорного путем его умиротворения к возвращению в общество гражданином для него не опасным» [25]. Достижение этой задачи осуществлялось через подчинение высланного лица определенной дисциплине, а также предоставление ему возможности вести благонадежную трудовую жизнь. Данную цель большинство исследователей не упоминает в силу ее слабой эффективности. О политической ссылке как исправительной мере в России конца XIX — начала XX в. говорит только Р. С. Мулукаев [26].
Кроме главных целей политической ссылки учеными выделяется несколько второстепенных, в частности использование дарового труда ссыльных, заселение территорий с низкой плотностью населения и освоение новых земель [27]. Однако на практике институт политической ссылки оказался не столь эффективным.
Видные ученые-правоведы уже в XIX в. подняли вопрос о целесообразности ссылки как меры наказания [28]. Как правило, выводы по данной проблеме были не в пользу практики высылки политически опасных подданных. Ученые указывали, что ссылка только усиливает разногласия между оппозицией и проправительственными силами. В то же время высказывались мнения об устрашающем эффекте данного вида наказания, его роли как фактора устранения дурного влияния на благонадежное население и сокращения количества преступлений, к тому же система выселения в отдаленную местность под надзор полиции оказывала некое исправительное влияние [29]. В. В. Есипов утверждал, что цель достижения общественной безопасности в рамках данного института несостоятельна, так как «ссылка... только перемещает преступников из одной местности государства в другую, между тем лица, опасные в одной местности, сохраняют это свойство в другой» [30]. В унисон ему звучит вывод министра внутренних дел В. К. Плеве в докладах царю от 1903, 1904 гг. о том, что «массовая ссылка в Сибирь революционных элементов не привела к успокоению страны, а дала обратный результат» [31].
Среди недостатков данной меры наказания государственные деятели рубежа XIX—XX вв. отмечали не просто малое исправительное воздействие, но прямо противоположный эффект, который с ростом оппозиционных настроений в обществе только усугублялся. Так, в отчете министру внутренних дел генерал-майор Баранов писал о том, что «ссылка административным порядком скорее портит характер, чем преобразовывает его. Переход от комфорта к лишениям, от общественности к одиночеству... имеет губительные последствия... — самоубийства. Еще ни разу не было случая, чтобы заподозренный в политической неблагонадежности. примирился с правительством и вернулся из изгнания полезным членом общества и верным слугой престола» [32]. О слабом исправительном воздействии данного вида наказания говорил также сибирский исследователь С. В. Максимов, который еще в 1871 г. предлагал правительству смягчить карательные меры в общем и условия ссылки в частности [33].
Неудобство подобного способа борьбы с политическими преступниками, по мнению исследователей, проявилось также в возникновении перед государством ряда вопросов по его применению на практике: проблема выбора места содержания преступников, вопрос об их транспортировке или конвоировании, проблема организации труда высланных колонистов, необходимость содержания большого штата полицейских и т. д. [34]
Еще один серьезный недостаток — это необходимость больших финансовых затрат со стороны государства. Например, И. Я. Фойницкий отмечал, что «система ссылки ложится на государственный бюджет очень тяжелым бременем», она несравненно дороже тюрьмы [35]. В. В. Еси-пов, анализируя данный вид наказания, говорил о его «неудобстве для государства и общества в экономическом отношении» [36].
При всех выявленных недостатках государство продолжало практиковать этот элемент системы наказания на протяжении длительного времени, с завидным упорством применяя принудительное выселение неблагонадежных в политическом отношении подданных в отдаленные губернии. Более того, при нарастании кризисных явлений, росте политической оппозиции власть действовала довольно однобоко, расширяя только карательную политику, под которой понималась «система идей, принципов. определяющая способы, формы и методы обеспечения господствующих в обществе отношений, объявляющая преступными деяния, наносящие вред этим отношениям, формулирующая стратегию и тактику выбора и реализации средств их защиты» [37]. Именно в отсутствии попыток реформирования общественного устройства в конце XIX — начале XX в. исследователи усматривали
основную проблему государства. Профессор И. Я. Фойницкий в 1878 г. утверждал: «Видеть в суде (и административных карах) единственное средство борьбы с политической агитацией. ожидать от суда исцеления общества от этого недуга, значит забывать, что политическое брожение нашего времени есть продукт весьма сложных общественных и государственных условий и что устранить эти условия может не суд, не административная кара, а только общее поднятие нашего экономического, умственного, нравственного и политического уровня» [38].
Особый анализ системы политической ссылки был дан силами, выступающими с критикой существующего государственного строя и проводимой политики, то есть людьми, непосредственно испытавшими на себе принудительное выселение в предназначенные для того места, а также ограничение ряда свобод, которое сопутствует ссылке. Представители оппозиции давали в целом отрицательную оценку институту ссылки и его применению на практике, видя в ней средство борьбы правительства со своими политическими противниками. Так, В. И. Ленин отмечал, что с помощью этой меры наказания царское правительство уничтожало «отдельных лиц, сознательных и непреклонных врагов тирании и эксплуатации» [39]. Впоследствии эту оценку неоднократно повторяют советские исследователи в разнообразных формулировках, имеющих общий смысл: «ссылка — особый метод расправы царизма со своими политическими противниками», «особое средство расправы царизма с революционным движением», «высылкой. правительство преследовало цель. наказать тех, кто выступал против власти эксплуататорских классов» [40] и т. д.
Революционеры, прошедшие ссылку, видели в ней и некоторые положительные моменты. Она трактовалась как «довоспитательница революционеров» [41]. П. Н. Брюханов в своих воспоминаниях упоминал, что ссылка частью поднадзорных воспринималась как передышка перед продолжением революционной карьеры [42]. Наиболее активная в политическом отношении часть ссыльных в промежутках между поисками заработка и обустройством своего быта находила время и силы для знакомства с нелегальной литературой и распространения политических идей среди местного населения. В результате система административной высылки государственных преступников приводила к распространению крамольных с точки зрения официальной власти революционных идей и учений во всех губерниях, предназначенных для содержания поднадзорных. А если учесть тот факт, что местами ссылки было определено большинство регионов России, то косвенно государственная власть содей-
ствовала разрастанию из более или менее локальных очагов действия сторонников революционного переустройства общества в сеть оппозиционных объединений, раскинувшуюся на всей территории страны.
Итак, институт политической ссылки являлся важным элементом системы наказания в России, его роль заметно возрастает в конце XIX — начале XX в. в связи с ростом антиправительственных настроений в обществе. На протяжении своего существования ссылка вызывала неослабевающий интерес ученых и политических деятелей, которые неоднократно обращались к ее узловым моментам с целью определения эффективности государственной политики, степени влияния ссылки на общество.
Внимание притягивал также и неоднозначный характер данного института наказания. Исследователи дореволюционного, советского и современного периодов на основе изучения законодательной базы, отчетов губернаторов и полиции, анализа общественно-политического развития государства давали оценку системе ссылки в первую очередь для определения целесообразности ее использования. Сравнение оценок исследователей позволяет сделать вывод о том, что результаты политической ссылки мало соответствовали ожиданиям правительства. Применение принудительного выселения политических преступников под надзор полиции на практике давало слабый эффект с точки зрения достижения поставленных целей и создавало множество проблем как в экономическом, так и в общественно-политическом отношении. Однако, несмотря на высокие расходы, необходимость содержания большого полицейского аппарата, опасность распространения вредных для государства идей, политическая ссылка продолжала применяться и количество вынесенных приговоров о назначении в качестве наказания ссылки даже увеличивается к началу XX в.
Разнообразие суждений, мнений, оценок свидетельствовало о существенном влиянии данного института на социально-экономическое и общественно-политическое развитие России. Ссылка оставила заметный след в истории государства, способствовала расширению оппозиционных движений, изменила систему правоохранительных органов, внесла новшества в процесс назначения наказания.
Примечания
1. Маркс К. Смертная казнь // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 531.
2. См.: Есипов В. В. Очерк русского уголовного права: Часть общая: преступления и преступники; наказания и наказуемые. Варшава: Тип. Варшавского учеб. округа, 1894. С. 367; Фельдштейн Г. С. Ссылка, очерки ее генезиса, значения, истории и ее современ-
ного положения. М.: Т-во скоропечатни А. А. Левен-сон, 1893. С. 1-2.
3. Слухоцкий А. Очерк деятельности министерства юстиции по борьбе с политическими преступлениями // Историко-революционный сборник. Т. 3. М.: Гос. изд-во Тип. Печатный двор, 1926. С. 266.
4. См.: Гессен В. М. Лекции по полицейскому праву. СПб.: Издание студентов, 1907-1908.196 с.; Есипов В. В. Указ. соч; Фойницкий И. Я. Уголовное право. Учение о наказании. СПб.: Типо-лит. Гельперн, 1886. 450 с.
5. Свердлов Я. М. Массовая ссылка // Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. I. М.: Госполитиздат, 1957. С. 67.
6. Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1-5. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1951-1956. С. 127.
7. См. Мещерский А. П. Особенности, партийный состав политической ссылки в Сибири в конце XIX -начале XX века // Ссыльные революционеры в Сибири (XX - февраль 1917 г). Вып. 1. Иркутск: Иркут. гос. ун-т им. А. А. Жданова, 1973. С. 128; Щерба-ков Н. Н. Из истории карательной политики царизма в начале XX столетия // Ссыльные революционеры в Сибири (XX - февраль 1917 г). Вып. 3. Иркутск: Иркут. гос. ун-т им. А. А. Жданова, 1979. С. 69-86.
8. Казарян П. А. Якутия в системе политической ссылки России, 1826-1917 гг. Якутск: «Сахаполигра-физдат», 1998. 494 с.
9. Гессен В. М. Указ. соч. С. 61.
10. Кеннан Д. Сибирь и ссылка. Ч. I—II. СПб.: Изд. В. В. Врублевского, 1906. С. 125.
11. Аенин В. И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 286.
12. Щербаков Н. Н. Указ. соч. С. 70.
13. Жижин В. Д. Ссылка в России (Законодательная история русской ссылки) // Журнал министерства юстиции. 1900. № 2. С. 94.
14. Полянский Н. Н. О государственных преступлениях по действующему русскому праву (закон и судебная практика) // Право. 1908. № 20. Стб. 1225.
15. Уложение о наказании / Малянтович П. Н., Муравьёв Н. К. Законы о политических и общественных преступлениях. Практический комментарий. СПб.: Изд. юрид. кн. склада «ПРАВО», 1910. С. 279371.
16. Титкова С. С. Разработка уголовного уложения и применение его в борьбе с революционным движением // Правовые проблемы истории государственных учреждений. Свердловск, 1983. С. 86.
17. Тарновский Е. Н. Статистические сведения о лицах, обвиняемых в преступлениях государственных // Журнал министерства юстиции. 1906. № 4. С. 50100.
18. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 582. Оп. 139. Д. 137. Л. 2.
19. Кеннан Д. Указ. соч. С. 137.
20. См.: Галиакбарова В. С. Система законодательных средств, направленных царизмом на борьбу с первой русской революцией // Научные труды Свердловского юридического института. Свердловск: Свердлов. юрид. ин-т, 1975. Вып. 44. С. 123-127; Мещерский А. П. Указ. соч; Щербаков Н. Н. Указ. соч.; и др.
21. Казарян П. А. Указ. соч; Колесникова А. А. Эволюция карательной политики царизма в борьбе с освободительным движением России второй половины XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. Н. Новгород, 1997. 270 с; Хазиахметов Э. Ш. Массовая политическая ссылка в период первой российской революции // Революция 1905-1907 годов и общественное движе-
Ю. А. Ореханов (свящ. Г. Ореханов). Духовный кризис русского общества.
ние в Сибири и на Дальнем Востоке. Омск: Изд-во ОмГУ, 1995. С. 38-51; и т. д.
22. Есипов В. В. Указ. соч. С. 368.
23. Свердлов Я. М. Указ. соч. С. 65.
24. Макаров И. Г. Уголовная, религиозная и политическая ссылка в Якутии, вторая половина XIX в. Новосибирск: Наука, Сибирская издательская фирма, 2005. С. 3.
25. ГАКО. Ф. 582. Оп. 139. Д. 37. Л. 169.
26. Мулукаев Р. С. Полиция в России (XIX - начало XX века). Н. Новгород: Тип. УВД Нижегородской обл., 1993. С. 37.
27. См.: Есипов В. В. Указ. соч. С. 368; Мака-ров И. Г. Указ. соч. С. 3; и др.
28. Дриль X. Д. Целесообразна ли современная ссылка в качестве карательной меры // Журнал юридического общества. 1896. № 1. С. 28-39; Фойниц-кий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведе-нием. СПб.: Тип. М-ва пут. сообщ. (А. Бенке), 1889. 504 с; и др.
29. Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 301.
30. Есипов В. В. Указ. соч. С. 368.
31. Мещерский А. П. Указ. соч. С. 132-133.
32. Кеннан Д. Указ. соч. С. 139.
33. Максимов С. В. Сибирь и каторга. СПб., 1871.
34. Есипов В. В. Указ. соч. С. 368.
35. Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 305.
36. Есипов В. В. Указ. соч. С. 369.
37. Дятков М. Г. Наказание в царской России: Система его исполнения. Министерство внутренних дел Российской Федерации. М.: Интерправо, 1994. С. 6.
38. Слухоцкий А. Указ. соч. С. 264-265.
39. Аенин В. И. Полн. собр. соч. Т. 5. С. 30.
40. См.: Соболев В. А. Роль ссыльных социал-демократов в создании и деятельности вятской организации РСДРП: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь, 1964. С. 3; Мошкина 3. В. Нерчинская политическая каторга. Вторая половина XIX века. Чита: Изд-во Забайкальского гос. пед. ун-та, 1998. С. 9; Мещерский А. П. Указ. соч. С. 125; и др.
41. Ильинский М. В. Архангельская ссылка. СПб., 1906. С. 3.
42. Брюханов П. Н. Воспоминания о ссылке в Вятской губернии. 1897-1900 гг. // Каторга и ссылка. 1929. № 6(55). С. 113.
43. Казарян П. А. Указ. соч. С. 4.
УДК 316.32(470):316.4.051
Ю. А. Ореханов (свящ. Г. Ореханов)
ДУХОВНЫЙ КРИЗИС РУССКОГО ОБЩЕСТВА: НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ
В статье рассматриваются различные аспекты духовного (религиозного) кризиса русского общества конца XIX - начала XX в. Это явление стало результатом сложного взаимодействия двух факторов: с одной стороны, общим характером церковно-госу-дарственных отношений в России, характерным для синодальной эпохи, с другой - особенностями процесса секуляризации русского общества в XIX в. В работе отмечаются признаки и особенности духовного кризиса, из которых важнейшим является изменение восприятия Церкви в указанную эпоху.
The article discusses various aspects of the spiritual (religious) crisis of Russian society at the end of XIX -early XX century. This phenomenon was the result of a complex interaction of two factors: on the one hand, the general nature of church-state relations in Russia, typical for the era of the Synod, on the other - the peculiarities of the process of secularization of Russian society in XIXth century. Also there are features and peculiarities of spiritual crisis, most important of which is changing of the Church's perception in the specified period.
Ключевые слова: духовный кризис, Церковь, русское общество.
Keywords: spiritual crisis, Church, Russian society.
В своей работе «Пути русского богословия», говоря о религиозных исканиях в России в XIX в., прот. Г. Флоровский провозглашает, что «вся история русской интеллигенции проходит в прошлом веке под знаком религиозного кризиса» [1]. Задача данной статьи — дать ответ на вопрос, что именно гуманитарные науки понимают под кризисом в духовной сфере, каковы его признаки и методология исследования и как он проявился в религиозном творчестве Л. Н. Толстого.
1. Кризис в духовной сфере
Анализ понятия «духовный кризис» объективно связан с серьезной методологической сложностью. Когда в социальных науках речь идет о кризисе, предполагается наличие некоторого эталона, нормы, по сравнению с которым изучаемые явления имеют аномальный характер и могут интерпретироваться как критические. Именно в этом смысле употребляются понятия «политический кризис», «экономический кризис», «дипломатический кризис», «военный кризис», которые давно вошли даже в обывательский обиход. Констатируя, например, наличие экономического кризиса, предполагается, что существуют некоторые
© Ореханов Ю. Л. (свящ. Г. Ореханов), 2011
