CC BY
39g ^ "Культурная жизнь Юга России "
М 4 (29), 2008
1.1. KONDRASHOVA. THE PROBLEM OF RUSSIAN LITERATURE DEMOCRATIZATION OF THE END XIX-THE BEGINNING XX (BASED ON L. TOLSTOY'S WORK)
This article is dedicated to the analyses of L. Tolstoy's philosophical aesthetic views on democratization processes in Russian literature and art during the end XIX - the beginning XX centuries. This problem is analyzed on the bases of work «What is Art?».
Key words: realism, democracy, national character, aesthetics.
0. В. КИРЬЯНОВА
ФЕНОМЕН «ПИСАТЕЛЬНИЦЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ»: А. П. ЗОНТАГ (ЮШКОВА) - ЛИЧНОСТЬ И ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО
Сутью данного феномена можно считать материнское самовыражение в творчестве: это самовыражение «нравственной матери», формирующей православно-нравственный духовный мир детей, к которым она обращает свое слово, оформленное по законам детской литературы.
Ключевые слова: феномен писательницы для детей, материнство, семейное воспитание, детская православная литература.
Творчество Анны Петровны Зонтаг (в девичестве Юшковой, 1785-1864) является одним из малоизученных компонентов культу рного контекста второй трети XIX века. Это связано с тем, что ее литературное наследие - произведения для детей, письма, мемуары - выдержано в едином ключе христианского дискурса, к изучению которого подлинный интерес проявился лишь в постсоветское время, когда исследователей стали интересовать «духовные токи» национальной культуры.
А. П. Зонтаг - «известная», «профессиональная» и «типичная» писательница для детей второй трети XIX века - так обычно характеризуют ее учебные и справочные издания. Но существенно и еще одно немаловажное обстоятельство: библиография ее сочинений насчитывает свыше двадцати томов, более сотни произведений средней эпической формы и комедии для детей.
Изучение творчества Анны Петровны открывает богатые перспективы для исследования истории русской детской литературы и для осмысления феномена писательницы для детей, сутью которого является деятельностная женственность, трансформирующая материнский потенциал, духовно осмысленное самовыражение творческой личности, направленное на формирование мира детства в литератруных произведениях и личностное развитие ребенка средствами литературы.
Концепт «нравственная мать» воплощен на всех уровнях поэтики: форма и содержание продиктованы тем «вкусом матери», который заметил у Зонтаг В. А. Жуковский, внушивший ей стремление передать «свою тайну другим матерям» именно посредством литературного творчества для детей (а значит - и для их родителей). «Нравственная мать» - это и образ повествователя, за которым нам видится сама Зонтаг, и образы матерей-наставниц, и собирательный образ идеальной матери из «Воспоминаний о первых годах детства Василия Андреевича Жуковского» (1), восходящий к архетипу Богоматери с младенцем.
Все эти градации материнства зиждутся на любви к ребенку. «Нравственная мать» - это внутреннее ощущение писательницы, которое заставляло ее отказаться от всех интересов вне семьи и войти в литературу сначала по материнскому зову (дать хорошее домашнее воспитание дочери), а вскоре - по осознанной духовной потребности помочь другим матерям «выносить» ребенка «внутри» материнского духовного пространства.
Истоки такого понимания содержания и цели литературного творчества писательницы мы находим в ее семейном воспитании, основанном на общехристианской концепции семьи. У Зонтаг была метода - написанное прочитывать ребенку и только с его одобрения пускать в печать. Таким образом, для настоящей детской писательницы осознание «женского взгляда в литературе» естественно трансформировалось в материнство (роди-тельство). Духовное пространство «нравственной матери», лелеющее душу ребенка, Зонтаг мыслила в координатах православия и русской литературы, в которой определяющими эстетическими и этическими ценностями для нее были произведения Ломоносова, Державина, Фонвизина, Карамзина, Жуковского и Пушкина.
Произведения и переводы детской писательницы выражают русское сознание и «духовные токи» национальной культуры. Особенно ярко это проявляется в «Воспоминаниях о первых годах детства Василия Андреевича Жуковского» и повести «Оленька и бабушка ее Назарьевна» (2), в которых она создала образ родины: русский пейзаж близ села Мишенского, образ провинциального русского города Белева. В эпилоге к переводу из «Истории Англии» Ч. Диккенса Зонтаг также прославляла отечество. Русифицируя западноевропейскую сказку, она наполняла ее национальным колоритом, вводя в действие реалии русской жизни: бытовую зарисовку, обряды (крещение, сватовство), элементы народной речи, символику. Но главное - в ее сочинениях воплотилась мен-
№ 4 (29), 2008
"Культурная жизнь Юга России "
тальность русской матери-писательницы, впитавшей лучшие образцы национальной культуры.
Все другие ее произведения, начиная с переводов повестей о Провидении «Потерянное дитя» (3) и «Светляк» (4), практически либо явно, либо в подтексте православны. Религиозность в них органична как слепок авторского православного сознания, и поэтому есть все основания говорить о православно-этологической доминанте в ее творчестве для детей. Магистральная тема произведений - самоидентификация ребенка в окружающем мире. В основе сюжетов - ситуация морально-этического выбора, в которой может оказаться и герой, и читатель. Многообразие этических моментов, поиск истины и метаморфозы характеров делают произведения занимательными. Действием движет, как правило, внутренний конфликт, в развитии которого можно отметить следующие этапы: «грехопадение», раскаяние и очищение. Главная идея творчества - будь счастлив счастьем своего ближнего; эта мысль была близка Жуковскому и тем литературным кругам, к которым писательница чувствовала себя близкой.
Если абстрагироваться от сюжетных перипетий прозы Зонтаг, то можно заметить, что ситуации морально-этического выбора завуалированы ею под «казус», хотя на самом деле это программируемый автором случай, рождающийся в коммуникативном акте. Зонтаг выдвигала главную ценность семьи - общение, да и собственное творчество она понимала как коммуникативный акт, руководствуясь в его художественном воплощении девизом - «не блеск, но польза». Представление о литературном труде как коммуникации было заложено в семейном кругу дома Буниных-Юшковых: домашний театр, журнал, переписка. Ее собственная жизнь соотносилась с творчеством так же, как у Жуковского: «жизнь и поэзия - одно». Сам факт обращения Зонтаг к детской литературе был обусловлен своеобразием творческой личности писательницы, с первых шагов в словесности тяготевшей к самовыражению. Это проявилось в наличии скрытого и эксплицированного автобиографизма в ее сочинениях.
Литературный дар Зонтаг, соединенный с чистейшими нравственными принципами, выявил еще одну ее незаурядную способность - быть педагогом. Если кратко сформулировать педагогическую задачу произведений Зонтаг, то это нравственное и трудовое воспитание, практическое образование детей, обучение родному языку, развитие их художественного вкуса. Писательница считала, что нужно поднять ребенка до тех вершин человеческой нравственности, когда он сам решает все частные вопросы поведения. Поэтому она стремилась освоить достижения мировой литературы, обогащая ими идеи и формы русской прозы для детей.
Анализ содержательной стороны прозы Анны Петровны привел нас к выводу о том, что писательница испытывала повышенный интерес к де-
ятельностному освоению мира детьми, трактуя воспитание как сотворчество родителей и ребенка в становлении и утверждении нравственных норм. Показывая критические ситуации в жизни детей, Зонтаг не оставляет их наедине с бедой (утрата родителей), доказывая, что человек не одинок, если он живет с Богом в душе; кроме того, рядом с маленьким героем всегда оказывается кто-то близкий, протягивающий руку помощи. В ее произведениях, адресованных детям 8-14 лет, нет и не могло быть напряженных духовных исканий героев.
Эволюция писательницы определяется нами как путь от материнского воспитательного опыта к художественному выражению индивидуального сознания ребенка. В произведениях Зонтаг ребенок - эстетизированный объект, поэтому вершинный образ ее творчества - ребенок-гений (Жуковский) - предстает как идеал. Ребенок признается духовной личностью на определенной стадии развития. Писательница делает попытку разработать в литературе разнообразные детские типы: сирота, дворянские дети («петербургские» и «московские»), «упрямый», «сердитый», «повелительная», «недобрый», «забывчивый», «непослушный». На первом плане - проблема становления и самоидентификации личности ребенка. Причем ее решение, по мысли Анны Петровны, способно гармонизировать взаимоотношения в семье, которые проявляются в общении, порождающем ситуации нравственно-этического выбора. Здесь-то и обнаруживается, как писательница понимала «умную» мораль: научить ребенка делать не прекраснодушные, а целесообразные выводы.
Писательница стремилась передать всю гамму переживаний ребенка с помощью такого приема, как внутренний голос, а метаморфозы детской души раскрывала, показывая внешние проявления. Такова особенность психологизма в произведениях Анны Петровны. И если мы говорим о том, что сентименталисты представили в литературе целую палитру чувств взрослых героев, то Зонтаг открыла мир душевных качеств маленького человека со всеми их оттенками.
Типичные детские характеры и типичный детский мир привлекали внимание многих авторов, писавших о детях и для детей в начале XIX века, и Анна Петровна внесла свою лепту. В ее прозе создана мозаичная картина мира детства. Персонажи Зонтаг образуют пеструю толпу детей, это дети разных судеб и разных сословий, их занимают различные проблемы - от мелких повседневных забот до серьезных вопросов. Через описание становления детского характера автор помогает самим детям осмыслить мир взрослых.
Семья и деятельностное освоение мира детьми были центрами притяжения мысли писательницы. С одной стороны, бытие героев Зонтаг предопределено самой реальной жизнью, с другой - в выборе сюжета, темы и персонажей заложен своеобразный художественный принцип: она
"Культурная жизнь Юга России " №4 (29), 2008
96 —
описывала частную жизнь ребенка в семье (один день, один случай имеют значение) - именно это и стало ее художественным открытием в русской детской литературе. Ее рассказы для детей отдаленно предугадывали «великий сюжет» чеховской прозы - частный момент в континууме человеческой жизни.
Последовательница линии нравоучительной литературы ХУШ-Х1Х веков, Зонтаг избирала свое направление: поднимала проблемы семьи и любви к ближнему, показывая, как должны быть близки между собой взрослые и дети, как открыты их души друг для друга, насколько ценен опыт «умного» и «нравственного» наставника.
Освоению мира детьми в прямом смысле способствовали естественнонаучные сочинения Зонтаг: «Андрюша и Лизонька» (1832) (5), «Фединька» (1833) (6) и др. Анализ их содержания открывает нам интересную страницу из истории детской литературы. В то же время представляется закономерным движение писательницы к естественнонаучной книге, сочетающей фактическую достоверность и философское переосмысление фактов. Так, в «Разговорах отца с детьми» (7) она не только тщательно отбирает и перестраивает факты в соответствии с художественным замыслом, но и обобщает, типизирует их, иногда возводя до уровня образа-символа, наполненного нравственно-философским смыслом.
Системный анализ творчества Зонтаг в аспекте жанровой специфики позволяет сделать вывод о его глубоком внутреннем единстве как на содержательно-идейном уровне, так и на уровне поэтики. Анна Петровна внесла свой вклад в разработку жанров для детей. Она русифицировала и «укореняла» западноевропейские и восточные сюжеты в литературной сказке; проделала путь от сентиментальной нравоучительной повести к реалистической семейной; ее «Детский театр» (8) является школой творчества (к словесному общению добавляется игра - жизнь в образе), которая дает детям «уменье создать настоящую жизнь». Кроме того, Зонтаг разрабатывала жанр короткого дидактического и природоведческого рассказа, притчи, восточной повести-сказки. На примере ее «Разговоров отца с детьми» мы наблюдаем новаторство в области художественной формы, проявляющееся в индивидуально-авторской жанровой интеграции.
Как оригинальное, так и переводное творчество писательницы явилось важнейшим этапом становления русской детской прозы - прежде всего в силу его творческой индивидуальности, сочетающей дидактическую программность с образностью, нравственно-воспитательную содержательность с ясностью литературной формы и адресностью дискурса. Именно за такое сочетание качеств в 1859 году была присуждена половинная Демидовская премия ее труду - «Священной истории для детей» (1837) (9), на котором воспитывалось не одно поколение.
Произведения Зонтаг обладают универсальным потенциалом рецепции, поскольку объединяют субкультуру детей и культуру взрослых. И это объединение происходило, как мы отмечали, на всех уровнях поэтики созданных ею текстов. Вклад писательницы в развитие языка детской литературы по достоинству оценил С. П. Шевырев: «Г-жа Зонтаг применила изящный слог Карамзина и Жуковского к понятию маленьких читателей и, можно сказать, классически образовала детский слог» (10). Реминисценции из классики того времени в ее произведениях - явление совершенно естественное и органичное, оно выражалось не только цитацией, но и калькированием образов известных писателей. Стилю ее письма свойственны целесообразная простота лексики и синтаксиса, прозрачность смыслообразов, не упрощающая содержательности суждений, ненавязчивое морализирование при максимальной приближенности к реалиям детского мира. Зонтаг не избегала и уменьшительно-ласкательных слов с их умилительной интонацией, поскольку сильно еще было влияние сентиментального стиля, а новый детский слог находился на ранней стадии развития, и опыт писательницы способствовал его становлению. В истории детской литературы творчество Зонтаг - это своеобразная «лаборатория», в которой происходила кристаллизация гуманитарных идей в сфере образования и воспитания молодого поколения.
В XXI веке, когда к нравственным устоям православия стали апеллировать семья и школа, произведения Зонтаг могут обрести своеобразную актуализацию - указывая на забытые формы, содержание, смысл и тон в общении в семейном процессе нравственного воспитания и умственного развития детей. Православно-этологическая доминанта творчества давала Анне Петровне возможность материнского творческого самовыражения, и его потенциал следует использовать для реконструкции представлений о нравственности в современном обществе.
Литература
1. Зонтаг А. П. Воспоминание о первых годах детства Василия Андреевича Жуковского // Русская мысль. 1883. Кн. 2. С. 266-285.
2. Зонтаг А. П. Оленька и бабушка ее Назарьевна // Повести и сказки для детей Анны Зонтаг, издательницы повестей для детей первого и второго возрастов. Ч. 1. СПб., 1832. С. 87-130.
3. Зонтаг А. П. Потерянное дитя // Повести для детей Анны Зонтаг, издательницы повестей для детей первого и второго возрастов: пер. с франц. М., 1835.С. 109-148.
4. Зонтаг А. П. Светляк // Повести для детей Анны Зонтаг, издательницы повестей для детей первого и второго возрастов: пер. с франц. М., 1835. С. 65-82.
5. Зонтаг А. П. Андрюша и Лизонька // Повести для детей первого возраста. Ч. 1. СПб., 1828. С. 1-83.
№ 4 (29), 2008
' Кул ътурная жизн ь Юга России " ^
6. Зонтаг А. П. Фединька // Повести и сказки для детей Анны Зонтаг, издательницы повестей для детей первого и второго возрастов. Ч. 2. СПб., 1833. С. 1-181.
7. Зонтаг А. П. Разговоры отца с детьми // Гостинец. Альманах в подарок молодым читателям «Москвитянина». М.. 1850. С. 97-111.
8. Зонтаг А. П. Детский театр, или Собрание детских комедий. М., 1879.
9. Зонтаг А. П. Священная история для детей, выбранная из Ветхого и Нового завета Анною Зонтаг. Ч. 1-2. СПб., 1837.
10. Москвитянин. 1842. № 3. С. 182.
0. V. KIRIANOVA. THE PHENOMENON OF THE «WOMAN-WRITER FOR CHILDREN»: A. P. ZONTAG (YUSHKOVA) - PERSONALITY AND LITERATURE WORK
The gist of this phenomenon is mother's self-expression in creative work, this is self-expression «moral mother», who forms christian and moral world of children, to whom she addresses her word, made under the law of children's literature.
Key words: phenomenon of woman-writer for children, maternity, family upbringing, children's Christian literature.
А. С.ЖАЖСКАЯ
«НОВАЯ ЖЕНЩИНА» Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО: ДИСКУССИИ ВОКРУГ РОМАНА
Экспериментальная книга Н. Г. Чернышевского с ее необычной героиней ознаменовала рождение новых художественных и теоретических практик.
Ключевые слова: новая женщина, общественный идеал, эмансипация, женский вопрос, феминизм.
В русской критике XIX столетия со времен Белинского много говорилось о знаменитом «женском вопросе», т. е. о вечной проблеме эмансипации женщины, ее освобождении от гнета общества и семьи. В статьях Добролюбова, Писарева, Чернышевского этот разговор неизбежно приводил к известной теме «русский человек на рандеву». Так критика исследовала социальные проблемы, отражавшиеся в художественной литературе, которая давала богатый материал для рассуждений и полемики. Но существовало и опосредованное влияние литературного творчества (прежде всего, художественной прозы) на реальную русскую жизнь той переходной эпохи, о которой А. П. Чехов сказал: «За новыми формами в литературе всегда следуют новые формы жизни (предвестники), и потому они бывают так противны консервативному человеческому духу» (1).
Примером такого воздействия художественной прозы на современников служит знаменитый роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?», значение которого для русской общественной жизни весьма велико, поскольку период второй половины XIX - начала XX века прошел под знаком этого произведения. Особо важен роман о рождении «новой женщины» для понимания истории «женского вопроса» в России.
В автобиографическом романе И. А. Бунина «Жизнь Арсеньева», отразившем эпоху и демократическую среду, говорится, что портрет Чернышевского был почти в каждой квартире его тогдашних знакомых, а любовные и семейные отношения часто строились по сюжету знаменитого романа.
Этот роман писателя-демократа и на грани веков оставался «откровением и знаменем для рус-
ской молодежи» (П. Кропоткин). Особенно популярен он был у женщин, ибо, как верно заметил Писарев, «в отношения между мужчиной и женщиной проникла та же мертвящая казенщина, которая обуяла остальные проявления нашей частной и общественной жизни» (2).
И все же новая историческая эпоха многое изменила в русской жизни, общественной психологии и философии. Иным становилось само образованное общество: оно стремительно усложнялось, разветвляясь на социальные слои и группы, и теперь состояло не только из героев Чернышевского, Тургенева, Льва Толстого и Гончарова; их окружили и сильно потеснили многочисленные персонажи чеховской прозы. В обществе и литературе рождались новые силы и идеалы, наступил кризис и для передовой общественности. О настроениях той поры В. И. Немирович-Данченко вспоминал: «Надоели общие места, избитые слова, надоели штампованные мысли, куцая идейность. И противно было, что часто за этими ярлыками "светлая личность", "борец за свободу" прятались бездарность, хитрец» (3). Д. С. Мережковский и А. Л. Волынский начали «поход декадентов» против передовых идей 1860-х годов. Беспощадным критиком идейного и литературного наследия Чернышевского стал В. В. Розанов, чрезвычайно чувствительный к двойственной судьбе наследия этого периода и «вечным» проблемам пола и семьи. Зародился русский декаданс с его принципиальной «антиобщественной» тенденцией и «новым» отношением к женщине как торжествующей самке.
Буржуазно-либеральная беллетристика в лице П. Боборыкина, И. Потапенко, К. Баранцевича и им подобных заговорила о проблеме пола, ей
