CC BY
119
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №1(27)
УДК 398.221 (= 512.1)
ФЕНОМЕН ПАРАЛЛЕЛИЗМА ДРЕВНЕЙШИХ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОНИМОВ
© М.Х.Бакиров
Опираясь на теорию ностратики о древнейшем культурно-генетическом родстве различных языковых семей, в статье на историко-мифологическом материале носителей этих языков выделяются и группируются по функционально-семантическому принципу общекорневые, параллельные названия целого ряда богов, которые восходят к ранним контактно-родственным взаимосвязям.
Ключевые слова: ностратика, праязык, глоттохронология, этимология, архетип, пантеон, теоним, бог, средиземноморско-кавказские языки, тюркские языки.
Согласно ностратической (от лат. по81ег -«наш») или борейской теории, индоевропейская, афразийская, картвельская, а также уральская и алтайская семьи языков являются генетически родственными, т.е. считаются появившимися в результате распада общего праязыка-предка или же благодаря целому ряду родственных диалектных групп. Если говорить конкретно, то из реконструированных В .М.Илличем-Свитычем1
свыше 600 ностратических праформ-архетипов на долю алтайской семьи языков приходится 231 лексический корень, а на долю уральской - 202, что вкупе составляет подавляющее большинство выявленных общих лексем. Архидревность аналогичных и тождественных корней в ностратиче-ских языках подтверждается и глоттохронологическим, т.е. лексикостатистическим методом, разработанным американским ученым Моррисом Сводышем. Как показывают глоттохронологические результаты этого исследователя, коэффициент сохраняемости определенной части базовой лексики древних языков в течение ряда тысячелетий составляет достаточно большой процент, а именно: за первую тысячу лет сохраняется приблизительно 85 процентов слов, в течение второго тысячелетия - 72 процента и т.д. Процент сохраняемости и утраты слов основного ядра примерно одинаков во всех языках [2: 33-34]. А если учесть, что структура и корневая система тюркских языков носят сверхстойкий характер, то коэффициент изменчивости лексики у последних скорее всего даже ниже, чем у других языковых семей. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратить внимание на древнетюркские рунические памятники Орхоно-Енисея, словарный состав которых, несмотря на их создание свыше тысячи двести - тысячи триста лет назад, продолжает оставаться довольно доходчивым и понятным и в настоящее время.
1 См.: [1].
Для более ясного представления о древнейших истоках и первоначальных регионах ряда мифологических архетипов и архаических названий языческих богов, которые в той или иной форме обнаруживают себя в урало-алтайской мифологии, необходимо указать также на отдельные весьма оригинальные научные положения, касающиеся древнейших межъязыковых связей. Многие ученые, в частности иностранные исследователи Т.Баррау, Р.Колдуэлл, О.Шрадер, А.Тягараджу, Э.Татле, К.Бауда и российские ученые А.Б.Долгопольский [3: 106-119],
Вяч.Вс.Иванов [4: 62-64], П.И.Пучков [5: 3-19], М.С.Андронов [6: 22-41], И.Г.Алиев [7: 300], К.М.Мусаев [8: 228], К.С.Кадыраджиев [9: 130148], Ю.Б.Юсифов [10: 19-40], в своих исследованиях пришли к выводу о том, что в доисторическое время эламиты, дравиды и урало-алтайцы в регионе Средиземноморья и Иранского плоскогорья составляли единую языковую семью или родственные диалекты. В качестве подтверждения данного вывода можно указать на общее этимологическое гнездо из 72 слов, установленное Т.Баррау, издавна выражающее в дравидском и финно-угорских языках названия различных частей тела. Выявленные же российскими учеными общие лексические корни в алтайских и средиземноморско-каспийских языках в настоящее время доходят до нескольких сотен.
Ученик Иллича-Свитыча А.П.Долгопольский и американский ученый К.Рефрю тоже считают, что урало-алтайская языковая волна двигалась с Иранского плата и Средней Азии на север и восток [3: 116; 11: 114-117]. Притом, по утверждению К.Рефрю, носители этих языковых диалектов обладали навыками зарождающегося скотоводства и земледелия. Сюда же можно присоединить и известную теорию крупного языковеда
Н.С.Трубецкого, который одним из первых пришел к выводу, что индоевропейская общность образовалась в результате контактов и смешения
М.Х.БАКИРОВ
с урало-алтайскими и средиземноморско-кавказскими языками [12: 72-74].
Все эти перечисленные оригинальные факты являются, на наш взгляд, тем ключом, который позволяет глубже осмыслить и постичь феномен общности и параллелизма древнейших мифологических архетипов и названий богов-теонимов путем сближения и связывания народов различных языковых семей, находившихся когда-то в генетическом и контактно-культурном родстве. Нами выявлено довольно много однотипных или схожих теонимов, и они были объединены с отдельными наблюдениями других исследователей. Остановимся только на наиболее характерных из них.
Как известно, древнейшие имена богов связаны с солярной и небесной мифологией, а именно с поклонением солнцу и небу. Таков древнетюркский бог неба Тeнгрe/Тeнгeри/Тenри/ Танри, который был характерен и для хуннов в форме tha-ridj (реконструкция С.А.Старостина). Он же в форме Tэнгеp, Tэнгpu, Tэнгэpэ и Tанаpа имеется также в монгольском и тунгусоманьчжурском пантеонах. Более того, боги неба с созвучными названиями были представлены и у других древних народов. У шумеров - это Дин-гир, и этой же идеограммой обозначились также ассирийские и урартские боги, у полинезийцев -Tангаpоа, китайцев - Tянъ (t'ien), у средиземноморских эламитов - Tup из праформы тингир -божество. Сюда же примыкают, на наш взгляд, теонимы из германской мифологии, обозначающие бога грома: на древнегерманском - это To-нор, готском и немецком - Донар, а на французском - ^ннере.
Если исходить из того, что во многих языках корень-основа maH/man/moH/muH/meH/men
(doH/duH/deH/den) издревле обозначал звук, грохот (например, в индоарийском-ведийском языке танйату - гром, древнетюркском языке тан/тап
- греметь, грохотать, дап - звукоподражание грому с раскатами, в чувашском тин - гром без дождя, китайском тан/тянъ - звук, грохот, тан-гу/тянъгу - барабаны с различными звучаниями, немецком доннар - грохот грома, доннер - гром, французском тоннерре - гром, скандинавском тонар - звучание, грохот, в афразийских языках (кушит, сомали) тун - грохотанье, гул, тунту -барабан, дравидском дангурави - барабан, самодийском тунту - барабан, алтайском тан-гур/дунгур и бурятском тэнгер - шаманский бубен, удмуртском донгыр - грохот), то напрашивается вполне резонный вывод о том, что теони-мы с корнем тан/тап/тон/тян/теп(дон/дин/ден), идущие из глубины тысячелетий, образовались на основе звукоподражания грому. Одни из них
стали обозначать громовиков, а другие употреблялись в значении как небесного бога и божества вообще, так и в значении неба, например, название неба в китайском - тянь, японском -тип/теп/тэн, хуннском - тан(ли), древнетюркском - тенри/танри/тепри, прусском - дан(гус). К этому перечню можно добавить фонетический вариант того же корня, основанный на чередовании т/д ^ ч/с, - чаП/чыП/чеп, обозначающий также звучание. Отсюда по-китайски сап у ряда тюркских народов чап - большой колокол, в древнетюркском чып(чеп) - звенит, хуннском чэн(ли) - небо, на языке японцев острова Кохама чип/чипи - тоже небосвод. Указанные названия неба, думается, произошли как синонимы от чо-кующного варианта звукоподражательного корня тан/тен (дан/ден).
Таким образом, получается, что первая часть или корень-основа тен/тенг-тэн/тан/тап
теонима Тенгри/Тапри/Тэнгэрэ - это звукоподражательное слово, восходящее к грохоту грома. А гром, по представлению древних, является неотъемлемым атрибутом именно неба и небесного бога. К тому же происхождение данного корня-архетипа, думается, как нельзя лучше объясняется древнейшей формой словообразования, основанной на звукоподражательном принципе.
Что же касается второй части составного теонима Тенгре/Тепре/Тангароа, т.е. окончания или аффикса с фонетическими вариантами ре/ри/ра, то она, нам кажется, исходит из древнего названия солнца и ассоциирующегося с ним бога или божьего глаза. У полинезийцев, например, ра - солнце, Оро - бог солнца; у египтян бог солнца также назывался Ра, а в борейском праязыке ре/рэ - солнце, рассвет, хурритском Хурри
- утро, Земля Востока, алтайском *нара - солнце, день, армянском Ара - божество весны. Позже от этих общих праформ произошли, по-видимому, составные теонимы, а именно: одно из названий солнца на санскрите - Рави, сура -бог (в «Ригведе» всегда связывался с солнцем), древнеиранское Митра - бог солнца, древне-иранское Индра - бог небесного свода (солнце -его глаз), в древнегреческой мифологии Аврора (ауро - букв. «предрассветный ветерок» + ра) -богиня утренней зари; далее - производные слова с новыми значениями: семитское ревин -солнце-сын, итальянское ге - король, древнеиндийское раджа - царь, латинское радиус - луч, русские радуга, заря, зарево, чеченское ире, ингушское уйра - утро, татарское рэшэ - солнечное марево.
Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что теоним Тенгри/Тангри/Тапра/Тэпре произошел в результате слияния двух лексем:
звукоподражательного слова тан/тап/тэн, выражающего грохот грома, и ре/рэ/ра, обозначающего солнце, которые в совокупности стали употребляться как в значении неба, так и в значении небесного бога. Именно в силу того что понятие «тангри-бог» в широком смысле этого слова объединяло в себя кроме понятия неба также понятия солнца и молнии, у древних тюрков не было специальных общеэтнических богов, олицетворяющих их в отдельности. Этим же объясняется и приближение древних тюрков вплотную к идее единобожества, завершившееся созданием довольно развитой религии Тенгриан-ства.
Надо подчеркнуть, что предложенная нами новая этимология отличается как от версии казахского тюрколога К.М.Мусаева, возводящей теоним Тенгир к древнему глаголу тен в значении «подниматься», «возвышаться» с присоединенным к нему суффиксом причастия -ир, так и от этимологии данного теонима со значением «муж зари» (тап + ир), предложенной якутским ученым Н.К.Антоновым. Интересующее нас древнетюркское слово Тенгри/Тепре, обозначавшее высшее языческое божество, оказалось весьма жизнестойким; пройдя около двух с половиной тысяч лет, дошло до наших дней и стало синонимом мусульманского бога Аллаха. Этот факт лишний раз подчеркивает преемственность и долговечность мифологических теонимов.
Близкий по звучанию Тенгри/Тэнгер корень тор/тур образует другой семантический ряд теонимов. К ним относятся древнегерманоскандинавский бог грома Тор, древнеисландский бог неба - Тюр, ханто-мансийский небесный бог
- Торын, эстонское и финское высшие божества Таара и Тоора. Дравидское название бога - тиру/чиру, чувашское - туре, карачайское - тейри, татарский теоним тэре, обозначающие языческое божество и икону с изображением христианского бога, продолжают ту же этимологическую линию. Ряд исследователей этимологию этих теонимов возводят к стяженным вариантам звукоподражательных грохоту грома слов (например, германо-скандинавское тонар - «греметь») и образованных от них теонимов-громовиков (Тонор - бог грома), а также к небесному богу Тенгри/Тэнгер/Танара алтайской семьи языков. К культовому и сакральному значению корня тор/тура, по-видимому, восходят и древнееврейское слово второго плана тора - закон, древнетюркское торэ - закон, обычай - и слова торэ/тирэ - глава, господин, тор/тир - почетное место в юрте или доме, общие для ряда тюркских языков.
Отдельную группу составляют теонимы с основой ан/эн/ен/ин, также восходящие к архаическому субстрату древних языков Средиземноморья и Иранского плоскогорья. Мы имеем в виду то, что у шумеров небо называлось ан, бог неба -Анум, а «владычица небес», богиня плодородия -Инанна, слово же эн имело значения «бог», «владыка», «жрец». Примерами могут служить тео-нимы Энлиль - «божество ветра» - и Энки - «бог земли». Из соседних народов, у халдеев, небо именовалось ана, Ану - бог неба, аккадцев Анту
- богиня неба. Этот же корень имел и другую ог-
ласовку: у урартов названия бога - ин/ину, хур-рито-субарейцев - епе/ину. Поразительно то, что аналогичные названия неба и бога с глубокой древности сохранились также в языке и мифологии у некоторых современных народов. Например, на языке коми эн/еп - небо, бог. В близкородственном коми языку удмуртском инмар -бог, при названии неба - ин, финском - теоним бога - илма, образованный из проформы инма. Кроме того, слово ан в языке коми и удмуртском языке означает нёбо, а в дравидском языке название нёба - аннам, татарском - апкау, что, безусловно, связано с верхней частью рта и является как бы его «небом». А в древнетюркском зафиксированы слова уган - бог, всемогущий, ынаг(инан-) - вера, йашын(йэшен) - молния, в монгольском наран - солнце, тувинском анган -высота, верх. Анахита - богиня туранцев. Этот же перечень можно дополнить параллелями из пантеона палеоазиатов чукотско-камчатской
группы: христианскую икону (бога) они называют энэн, а у коряков общее название бога - анан.
На наш взгляд, слово ан (бог) у тюркских народов стало даже своеобразным знаком - суффиксом класса диких животных, представлявшихся, по верованию наших предков, животными бога, т.е. не домашними, или не прирученными, вольными. Да и само слово в форме ап(*ан) в древнетюркском языке обозначало именно диких (< божественных) животных и присоединялось к концу их зоонимов как суффикс ан. Например, тарпан - дикая лошадь, кулан - дикий ишак, кабан - дикая свинья, арслан - лев, болан - олень, лось, елан - змея, куян - заяц, каплан - леопард, абшан - медведь, келэн - единорог. А у слов, обозначающих домашних животных, такого окончания нет: ат - лошадь, айгыр - жеребец, сыгыр - корова, бузра - верблюд, кон/кой - овца, кечи - коза и др. Данная зоологическая классификация, разработанная у древних тюрков, созвучна с классификацией такого же типа у семито-хамитских языков, где дикие звери маркировались с морфемой-кодом «б»: ди-б - волк, лаб-б
- лев, дуб-б - медведь.
Не меньший интерес представляют также параллельные теонимы с древнейшей основой ки-ри/керм/кирум. У народов Средиземноморского и Иранского регионов, в частности у эламитов и касситов, раскрывается суть теонимов ки-ри/кури/киур - божество, владыка, у луллубеев киурум - бог [7: 83], у этрусков каерим - священный. В кавказском же регионе, в сванском и грузинском языках, путем чередования б и м (сравните с аналогичным чередованием у древних тюрков: буз/муз - лед, бен/мен - я) из той же основы произошли теонимы керб/кереб - бог, идол [13: 150; 14: 330-332]. Как установил языковед Н.Я.Марр, за корнем керм/керум скрывается древнее название змеи и дракона. Такое значение, связанное с культом змеи, сохранилось в древнеиндийском языке в форме крими и персидском (например, в «Шах-наме») - в форме керм. Нам кажется, от этих основ можно протянуть нить и к языческому названию кереметь, культ которого совместно с древнейшим культом змеи был характерен для угро-финских и отчасти тюркоязычных народов. Предложенное нами такое толкование происхождения и первоначального значения лексемы кереметь резко расходится с известной версией, которая, исходя лишь из созвучия слов, напрямую связывает его с арабским кэрамэт - щедрость, почесть, чудо (чудесная молитва ишана-мюршида). На наш взгляд, возведение названия места языческого моления и его духа-хозяина к суфийскому термину мусульманской религии, не соответствующей сути культового обряда, более чем сомнительно.
Неожиданные теонимы обнаруживаются и при сопоставлении слов с праформой куар. Таким именем, в частности, назывался гуннско-суварский бог грозы на Кавказе. Но генетические корни этого слова, думается, уходят вглубь, к древнеиранскому и урартскому пантеонам. В первом из них - в «Авесте» - хвар/hvaгg обозначал солнце (кстати, область с таким названием была зарегистрирована и на территории древней прикаспийской Мидии), а во втором, т.е. урартском пантеоне, бог плодородия именовался Куа-ра/Куера, аналогичный бог у грузин - Квара [15: 233-234]. Имена этих богов, связанных с солнцем и молнией, почти дословно совпадают с архаичными названиями огня: у грузин - это квара, у чувашей - кавар. К этому же ряду, безусловно, примыкает удмуртский диалектный теоним куазь
- название бога неба, который первоначально имел праформу куар. Это же слово обозначает и погоду. Все эти боги, хотя в чем-то расходятся между собой, по своим функциям довольно близки друг к другу и принадлежат к древней-
шему мифологическому пласту и общей теологической основе.
В заключение остановимся еще на одном лексическом архетипе, обозначавшем в ряде древних культур солнце. Это, в частности, древнетюркское кин, в большинстве тюркских языках кин, кон, кин, гин, гинеш, в языках американских индейцев майя - кин/кип, инков - кон (*кон). Благодаря солнцепоклонничеству, связанному с всеобщим культом плодородия и размножения, эта солярная лексема стала основой дошедшего до нас ряда архаичных теонимов. Мы имеем в виду древнетюркский Кин Тецри (букв. бог-солнце; зафиксировано в памятнике X в. «Алтун йарук» - «Золотой блеск», а также манихейских памятниках), у инков Кон-Тики (Солнечный король, вар. принц) [16: 429-430] и Йаш Кин (Молодое солнце) у народности майя [17: 7-8; 18: 144-146]. Не является ли своеобразным реликтом древнего культа утреннего, новорожденного солнца сохранившееся в древнетюркском и татарском языках и слово куйаш < ко(н) + йаш -солнце молодое? Сравните также древнетюркское йашык - солнце. Наличие в аккадском языке сложного слова шаррукин - царь-солнце дает основание полагать, что праформа *к-н - солнце была представлена и на ареале Передней Азии. Позже традиция отождествления или сопоставления верховного правителя с солнцем получила дальнейшее развитие и привела к возникновению целого ряда созвучных сословных терминов: кон (древнескандинавск.), кинг (англ.), кюниг (немец.), инк (ацтек) - король, царь, кинег (тюрк.), коэн (евр.) - князь, кун-кан (эфталит.) - солнце-хан, а также появились производные другого типа: семитское кэну/кену и древнетюркское кони -верный, правдивый. Русский князь с эпитетом «красное солнышко» скорее всего также восходит к архетипу *к-н/кин - солнце.
Подводя итог вышеизложенному, следует еще раз подчеркнуть, что между различными языками и их носителями с глубокой древности существовали как генетические, так и культурные связи, которые образовались еще в обширном регионе Передней Азии, Ирана и Кавказа. Наши прапрадеды унесли оттуда целый ряд исходных морфем-слов и праформы первоначальных теонимов, позже на своих новых территориях вплетали их в свои мифологии, а также по образцу таких моделей создавали новые. Этой удивительной преемственности, обусловленной древним родством и многосторонними взаимосвязями, мы обязаны нестареющей, вечно живой памяти наших предков.
1. Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратиче-ских языков (семито-хамитский, картвельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский). Введение. Сравнительный словарь. -Т.1-3. - М.: Наука, 1971-1984. - Т.1. - 370 с. -Т.2. - 156 с. - Т.3. - 136 с.
2. Сводеш Моррис. Лексико-статистическое датирование доисторических этнических контактов // Новое в лингвистике. - М.: Иностр. лит., 1960. -С. 23 - 52.
3. Долгопольский А.Б. Какие языки родственны европейским? // Наука и человечество. - М.: Знание, 1971-1972. - С. 106 - 119.
4. Иванов Вяч. Вс. Об отношении алтайских языков к восточно-ностратическим // Историко-культурные контакты народов алтайской общности. - М.: Наука, 1986. - Ч.ІІ. - С. 59 - 68.
5. Пучков П.И. Некоторые проблемы протоэтногенеза // Исчезнувшие народы. - М.: Наука, 1988. -С. 3 - 19.
6. Андронов М.С. Дравидийские языки. - М.: Наука, 1965. - 124 с.
7. Алиев Играр. История Мидии. I. - Баку: АН АзССР, 1960. - 560 с.
8. Мусаев К.М. Лексикология тюркских языков. -М.: Наука, 1984. - 228 с.
9. Кадыраджиев К. С. Структура и генезис кумыкских мифологических элементов палеотюркского
происхождения // Мифология народов Дагестана.
- Махачкала: Даг.фил. АН СССР 1984. - С. 130 -148.
10. Юсифов Ю.Б. Ранние контакты Месопотамии с северо-восточными странами // ВДИ. - 1987. -№1. - С. 19 - 40.
11. Рефрю К. Разнообразие языков мира, распространение земледелия и индоевропейская проблема // Вест. древней истории. - 1998. - №3. - С. 112 -121.
12. Трубецкой Н.С. Мысли об индоевропейской проблеме // Вопросы языкознания. - 1958. - №1. - С. 65 - 77.
13. Марр Н. Еще о слове «челеби» // ЗВОРАО. -СПб., 1911. - Т.ХХ. - Вып.П-III. - С. 99 - 151.
14. Меликишвили Г.А. Древневосточные материалы по истории народов Закавказья. I. Наири-Урарту.
- Тбилиси: АН Груз.ССР, 1954. - 446 с.
15. Булатов А.Б., Дмитриев В.Д. Параллели в верованиях древних суваров и чувашей // Ученые записки ИЯЛИЭ. - Чебоксары: Чуваш. гос. изд. 1962. - С. 226 - 236.
16. Хейердал Тур. Экспедиция^Кон-ТикиФа^ - М.: Мысль, 1977. - 517 с.
17. Кнорозов Ю.В. Иероглифические рукописи майя.
- Л.: Наука, 1975. - 260 с.
18. Сулейменов Олжас. Язык письма. - Алматы-Рим: San Paolo, 1998. - 497 с.
PHENOMENON OF PARALLELISM IN ANCIENT MYTHOLOGICAL THEONYMS
M.Kh.Bakirov
General and parallel names of a number of gods dating back to the early contact - related links are identified and grouped on the functional and semantic principle. The study is based on the historical and mythological material of the native-speakers, the foundation being the theory of nostratics.
Key words: nostratics, glottochronology, protolanguage, etymology, mythology, archetype, the pantheon, theonym, god, Mediterranean-Caucasian languages, Turkic languages.
Бакиров Марсель Хаернасович - доктор филологических наук, профессор кафедры истории татарской литературы Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 27.12.2011
