CC BY
33УДК 821.111-2
ФЕНОМЕН ДЕТСТВА В БРИТАНСКОЙ ДРАМЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА (60-80-е гг.)
Ольга Валерьевна Ловцова
аспирант кафедры литературы и методики ее преподавания
Уральский государственный педагогический университет
620017, Россия, Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26. [email protected]
В статье рассматривается «детская» проблематика и образы детей в британской социальной драме 1960-80-х гг. Драма Э. Бонда «Спасенные» стала первой и ключевой работой, в которой обозначена и закреплена тесная связь между образом ребенка-жертвы и традициями театра жестокости. Драматурги 1970-80-х гг. в пьесах, созданных под влиянием правозащитных программ по защите детей от насилия, развивают традиции театра жестокости Э. Бонда и исследуют истоки и последствия жестокости, направленной на детей.
Ключевые слова: Э. Бонд, С. Дэниэлс, современная британская драма, театр жестокости, образ ребенка, феномен детства.
Разработка детской и юношеской тем в британской драме XX века связана с приходом в литературное и театральное пространство Англии «рассерженных молодых людей» во главе с Дж. Осборном в 1950-е гг. Поколение драматургов, получившее в журналистской среде определение «сердитые молодые люди», благодаря радикальному характеру своих литературных экспериментов, вывело на сцену молодежь, широко представленную в возрастном, субкультурном, интеллектуальном и классовом разнообразии. Молодежная проблематика, заявленная в творчестве «сердитых молодых людей» и герой, созданный, в первую очередь, в драме «Оглянись во гневе» (Look Back in Anger, 1956) Дж. Осборна, который «запечатлел черты нового социального типа, став выражением умонастроений английской молодёжи 50-х гг., неприятия социальной регламентации» [Коренева 2005: 320], прочно вошли в британскую драматургию и последующих десятилетий, оказавшись плодотворной почвой, на которой зародился и сформировался устойчивый интерес авторов последующих «волн» к представителям и более юных генераций - детям и подросткам.
© Ловцова О. В., 2017
Знаковое обращение к образу ребенка в британской драме XX в. связано с драматургией Э. Бонда, крупнейшего автора «второй волны», сменившей творчество поколения «сердитых молодых людей». В пьесе Э. Бонда «Спасенные» (Saved, 1965), ключевой работе 60-х, посвященной нищете и маргинальному положению молодежи и их детей, вынужденных нести «бремя страданий за все человечество» [Соловьева 1982: 5], драматург «выбирает шоковые методы разговора об актуальных проблемах» [Доценко 2005: 301], тем самым обозначи-вая и закрепляя тесную связь между образом ребенка, политической проблематикой и традициями театра жестокости.
Эстетика жестокости является отличительной особенностью драматургии Э. Бонда, причем понимание жестокости Бондом - не сугубо философское, согласно которому, по А. Арто, она «означает суровость, неумолимую решимость действия, абсолютный необратимый детерминизм» [Арто 2000: 192-193]. Жестокость и агрессия присутствуют в драме Э. Бонда в буквальном смысле и понимаются им как неотъемлемая черта устройства общества. В эссе «О насилии» драматург отмечает, что «жестокость не является инстинктом, который мы должны все время подавлять как угрожающий цивилизованным социальным отношениям; мы жестоки, потому что не способны на цивилизованные отношения» [Bond 1988: 12].
Герои пьесы «Спасенные» - группировка юных бандитов, существующих на «обочине» жизни. На протяжении всего действия молодые действующие лица демонстрируют неспособность к «цивилизованным отношениям» как внутри своей генерации, так и с представителями иных поколений. Негуманное отношение героев к ребенку, отрицание его способности к ощущению боли, можно интерпретировать как «зеркало» социального незамечания маргинальных групп представителями благополучных слоев британского общества, как символ равнодушия взрослого мира к миру детства: «скандально запоминающуюся сцену избиения младенца в «Спасенных», впрочем, толковали по степени условности самым противоположным образом - от сверхнатуралистического воспроизведения жизни рабочего класса до аллего-рии.<...> Детские проблемы являются чрезвычайной стадией проблем общества» [Доценко 2005: 301].
Премьера спектакля, состоявшаяся в Royal Court Theatre в 1965 г., произвела шокирующее впечатление на публику сценой забрасывания ребенка камнями, однако вопросы у критиков вызвали и особенности присутствия младенца в драме и его театральной реализации. Так, театральный критик Ж. В. Ламберт высказывал недоумение по поводу молчания ребенка в сцене пыток: «почему ребенок, который до этого
ныл на протяжении четверти часа, так и не издал ни звука?» [Elsom 1981: 176]. Помимо рациональных объяснений беззвучного поведения младенца, допустима и мысль, что его молчание оказывается «поводом для насилия над ним» [Buchler 2008: 16], неслучайно гибель младенца некоторые критики оценивают и как освобождение: «ребенок спасен. Он спасен от невыносимого существования» [Costa]. Детоубийство в «Спасенных» и озлобленность молодых героев вызывали у театральных обозревателей и парадоксальные ассоциации: «молодые преступники из южной части Лондона, в диком исступлении забрасывающие камнями ребенка до смерти, напоминают делинкветных детей, кидающих камни в щенка или котенка» [Elsom 1981: 179]. Подобные отклики о жестокости, таящейся, по мнению рецензентов, в глубине даже детского сердца, вновь провоцируют вопросы о природе агрессии - социальной или биологической, и ставят под сомнение теорию самого автора драмы, считавшего жестокость социальным конструктом.
1970-е и 1980-е гг. XX в. характеризуются некоторым творческим затишьем, однако, начиная с последних лет восьмидесятых происходит очередное повышение интереса к теме детства и фигуре ребенка в драме. Внимание авторов конца 80-х гг. сфокусировано по-прежнему на образе ребенка-жертвы, а детство интерпретируется как болезненный и травмирующий период жизни человека. Утверждение подобного взгляда на детство связано с приданием огласке общественных проблем, о которых ранее было не принято говорить открыто. Наиболее болезненными среди всех социальных бед оказались домашнее насилие и преступления, совершенные на сексуальной почве, против не только женщин, но и детей. Э. Эстон отмечает, что именно с 1970-х гг. проблемы «сексуальных изнасилований детей, как и бытовой жестокости и насилия, были вынесены на всеобщее обозрение благодаря женским группам, которые боролись за повышение уровня осознанности и информированности» [Aston 2000: 38]. В 80-е годы в Великобритании широко развернулись социальные проекты, направленные на предотвращение надругательств над детьми. Литература, будучи формой общественного сознания, художественно осваивает социальную реальность, и «следующим этапом трансформации архетипа ребенка в английской литературе становится эпоха тэтчеризма, которая сопровождалась реформами в области системы образования, протестными движениями молодежи. Не случайно кризисное состояние английского общества 1980-х годов рассматривается сквозь призму детских образов» [Шанина 2014: 76], широко представленных в художественных произведениях разных жанров: «образы чудаковатых героев, героев-подростков, тинейджеров в разных вариациях, связанных с проблема-
ми молодежи, образы детей страдающих <.. .> мы находим в произведениях наиболее значимых прозаиков XX века. <...> Литература 6070-х годов отразила взлет молодежных движений. <...> В 80-90-e гг. в молодежной прозе проявляются психологические мотивы» [Федотова 2003: 3]. Схожие процессы протекали и в драме: авторы 80-х регулярно обращаются к исследованию психологии жестокости, направленной на детей. Но если в прозе 60-70-80-х гг. XX в. значительно расширяется палитра типажей детей-героев, что подтверждено в исследованиях Э. Пайфер «Демон или кукла: образы детей в современной письменности и культуре», А. Г. Ненилина «Стивен Кинг и проблема детства в англо-американской литературной традиции», Л. В. Федотовой «Образ тинейджера в английской, американской и русской литературе (вторая половина XX века)», в драме дети редко выступают в качестве действующих лиц, что связано, со структурой драматического текста, выстраивающегося как ретроспекция и фокусирующегося на воспоминаниях и актах самоанализа взрослых героев, обнаруживающих источник конфликта в болезненном детском опыте.
Наиболее репрезентативно тема загубленного детства заявлена в пьесах 80-х гг. С. Дэниэлс, выступавшей не только против мужского доминирования в семье, но и против порнографии и проституции как самых очевидных сфер угнетения представительниц женского пола. Протест Дэниэлс против торговли подростками, насилия над девочками и женщинами обрел свое выражение в пьесе «Шедевры» (Masterpieces, 1983) и в драме «Врата дьявола» (The Devil's Gateway, 1983). В своей более поздней работе «Вне себя» (Beside Herself, 1990) С. Дэниэлс анализирует взаимосвязь между сексуальным насилием, пережитым девочкой в семье, и ее душевным нездоровьем во взрослом возрасте, «мало того, что Дэниэлс выдвигает на первый план историю женщины с опытом инцеста, стоящую на пути к исцелению, она включает дополнительный сюжет об изнасиловании девочки отчимом и отчуждении от нее матери, <.> еще один откровенный рассказ о жестоком обращении с детьми. <...> Из этих нарративов образуются три различных перспективы - историческая, социальная и личная» [Bakker 1996: 143]. В последнюю декаду XX в. С. Дэниэлс продолжила разрабатывать тему жестокого обращения с детьми в пьесе «Безумие Эсме и Шаз» (The Madness of Esme and Shaz, 1994). Драматургом насилие над ребенком рассматривается как одно из проявлений давления доминантной группы наугнетенную, куда традиционно входят женщины и дети. Другим образцом попыток драматургов вложить в уста героя-ребенка исповедальное слово о себе стала монодрама К. Доуви (Dowie, Claire) «Взрослый ребенок / мертвый ребенок» (Adult Child / Dead
Child, 1987), в которой взрослый герой, испытавший на себе завышенные требования родителей, боровшийся с собственными проявлениями детскости и выросший психически нездоровым, представляет историю своего взросления.
Авторы социальной драмы о детях 1960-80х гг., так или иначе, приходят к выводу, что неприятие взрослым героем другого героя-ребенка или себя-ребенка - это вариации на тему тоски по искалеченному собственному детству, поскольку «согласно классической психоаналитической теории <...> депрессия, как и траур, скрывает агрессивность по отношению к потерянному объекту» [Кристева 2010: 17]. Обращение к детским образам или упоминание детей позволяет драматургам исследовать причины и следствия системной социальной жестокости, выявить зависимость отклоняющегося поведения взрослого героя и его ментальных болезней от пережитого им в детстве травмирующего опыта, и тем самым обозначить «тесную связь между развитием "натуралистического" или "реалистического" театра <...> и развитием психоанализа» [Dingwall-Jones 2014: 75], что станет одной из отличительных черт при изображении и театрализации эпатажного поведения молодых героев, героев-детей и героев-подростков в британской драме рубежа тысячелетий и драме XXI в.
Список литературы
Арто А. Театр и его двойник: Манифесты. Драматургия. Лекции. Философия театра. СПб; М.: Симпозиум, 2000. 443 с.
Доценко Е. Г. С. Беккет и проблема условности в современной английской драме / Урал. гос. пед ун-т. Екатеринбург, 2005. 391 с.
Коренева М. Джон Осборн // Энциклопедический словарь английской литературы XX века. М.: ИМЛИ им. A. M. Горького РАН, 2005. C. 320-322.
Кристева Ю. Черное солнце: Депрессия и меланхолия. М.: «Коги-то-Центр», 2010. 276 с. (Библиотека психоанализа)
Соловьева Н. А. Английская драма за четверть века (1950-1975 гг.). Выпуск II (семидесятые годы). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 84 с.
Федотова Л. В. Образ тинейджера в английской, американской и русской литературе (вторая половина XX века): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Армавир, 2003. 22 с.
Шанина Ю. А. Архетип ребенка в английской литературе второй половины XX века // Культура и текст. 2014. №1 (16). С. 68-87.
Aston E. Feminist Views on theEnglish Stage: Women Playwrights 1990-2000. New York: Cambridge University Press, 2003. 250 p.
Bakker P. A Critical Analysis of the Plays of Sarah Daniels: a thesis submitted in fulfillment of the requirements for the degree of Ph. D in English Literature Sheffield: University of Sheffield, 1996. 250 p.
BondE. Author's Note: On Violence / Plays 1. London: Bloomsbury Methuen Drama (Contemporary Dramatists), 1988. P. 9-17.
Buchler L. A. In-Yer-Face: The Shocking Sarah Kane: a thesis submitted in partial fulfillment of the requirements for the degree of Master of Arts in Drama and Performance studies in the School of Literature Studies, Media and Creative Arts, University of KwaZulu-Natal, Pietermaritzburg, 2008. 108 p.
Costa M. Edward Bond's Saved: «We didn't set out to shock» // The Guardian, October 25, 2011. URL: http://www.theguardian.com/stage/ 2011/oct/09/edward-bond-saved-original-cast (дата обращения 01.03.2017)
Dingwall-Jones C. "Antic Dispositions?": The Representation of Madness in Modern British Theatre: а thesis submitted in fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Philosophy. Kent: School of Arts, University of Kent, 2014. 234 p.
Elsom J. Post-war British Theatre criticism. London: Routledge & Ke-gan Paul, 1981. 270 p.
PHENOMENON OF CHILDHOOD IN BRITISH DRAMA OF THE SECOND HALF OF THE XX CENTURY (60-80s)
Olga V. Lovtsova
Postgraduate Student of Department of Literature and Methods of its Teaching, Ural State Pedagogical University,
620017, Russia, Yekaterinburg, Kosmonavtov av., 26. [email protected]
The article is devoted to the analysis of the "children's" problems and images of the children in British social drama of 1960-80th. E. Bond's drama "Saved" was the first and key work, which marked and secured a close relationship between the image of the "child-sacrifice" and the traditions of the theatre of cruelty. Playwrights of 1970-80th develop the tradition of the E. Bond's theater of cruelty. In addition, authors investigate the sources and consequences of violence, aimed at children, in the plays that were written under the influence of human rights programs for the protection of children from violence.
Key words: E. Bond, S. Daniels, contemporary British drama, theatre of cruelty, image of the child, phenomenon of childhood.
