CC BY
2
DOI: 10.14258/jcprm.20230311676
УДК 615.322:543.544
ФЕНОЛЬНЫЕ СОЕДИНЕНИЯ И ИРИДОИДЫ НАДЗЕМНОЙ ЧАСТИ LEONURUS DEMINUTUS V.I. KRECZ. (LAMIACEAE)*
© Я.В. Соколова1"", В.М. Мирович1, Д.Н. Оленников2, Л.В. Дударева3
1 Иркутский государственный медицинский университет, ул. Красного
Восстания, 1, Иркутск, 664003 (Россия), e-mail: sokolovayana@mail.ru
2 Институт общей и экспериментальной биологии СО РАН,
ул. Сахьяновой, 6, Улан-Удэ, 670047 (Россия)
3 Сибирский институт физиологии и биохимии растений СО РАН,
ул. Лермонтова, 132, Иркутск, 664054 (Россия)
В сибирском регионе род Leonurus представлен 7 видами, на территории Иркутской области распространен пустырник уменьшенный (Leonurus deminutus V. Krecz.). Данное растение используется в народной медицине в виде настоя, настойки, сока при тревожных расстройствах, раздражительности, бессоннице, гипертонии и является перспективным для внедрения в фармацевтическую практику. В связи с этим целью данного исследования было изучение состава и содержания основных биологически активных веществ (флавоноидов, фенилпропаноидов и иридоидов) надземной части L. deminutus. Для анализа использовали метод ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС. По результатам исследования в надземных органах L. deminutus определили наличие 20 соединений фенольной природы, из них 11 веществ были выделены и идентифицированы впервые: 4-О-Кофеил-хинная кислота, 5-О-Кофеил-хинная кислота, кофеил-яблочная кислота (изомер 9), рутин, никотифлорин, изокверцитрин, леонозиды А и B, астрагалин, апигенин-5-О-глюкозид, генкванин-5-O-глюкозид. Методом МК-ВЭЖХ-УФ провели количественное определение установленных фенольных соединений. Было выявлено, что в надземной части L. deminutus содержатся суммы флавоноидов в количестве 13.76 мг/г и фенилпропаноидов 75.4 мк/г. Анализ иридоидного профиля L. deminutus проводили с помощью метода ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС. Впервые обнаружены и установлены для надземной части L. deminutus следующие иридоиды: гарпагид, изомер аюгола, 8-ацетилгарпагид и аюгозид. По сведениям литературы, данные вещества характерны для других представителей рода Leonurus, что было подтверждено нами путем сравнительного анализа спиртовых извлечений L. deminutus и L. cardiacа методом ТСХ.
Ключевые слова: Leonurus deminutus, Lamiaceae, флавоноиды, фенилпропаноиды, иридоиды, ВЭЖХ-МС. Введение
Лекарственная флора России включает около 39 родов семейства Lamiaceae. Широко известен и распространен во многих субъектах нашей страны род пустырник (Leonurus L.) [1]. Ареал представителей рода Leonurus охватывает умеренные и субтропические области Евразии [2, 3]. В настоящее время известны 3
Соколова Яна Вадимовна - ассистент кафедры фармакогнозии и фармацевтической технологии, e-mail: sokolovayana@mail.ru
Мирович Вера Михайловна - доктор фармацевтических
наук, профессор, заведующая кафедрой фармакогнозии
и фармацевтической технологии,
e-mail: mirko02@yandex.ru
Оленников Даниил Николаевич - доктор
фармацевтических наук, заведующий лабораторией
медико-биологических исследований,
e-mail: olennikovdn@mail.ru
Дударева Любовь Виссарионовна - кандидат
биологических наук, заведующая лабораторией физико-
химических методов исследований,
e-mail: laser@sifibr.irk.ru
официнальных вида: Leonurus cardiaca L. (фармакопеи Европейского Союза, Великобритании и стран СНГ) [5-8], Leonurus quinquelobatus Gilib. (фармакопеи стран СНГ) [7, 8] и Leonurus japonicus Houtt. (фармакопеи Китая, Японии и Вьетнама) [5, 9]. В качестве лекарственного сырья используется трава, заготовленная в период начала цветения.
Согласно литературным данным химический состав пустырников многообразен и в основном представлен флавоноидами, иридоидами, фе-нольными кислотами, фенилпропаноидами, моно-,
*Данная статья имеет электронный дополнительный материал (приложение), который доступен читателям на сайте журнала. Б01: 10.14258/jcprm.20230311676s
** Автор, с которым следует вести переписку.
сескви-, ди-, тритерпеноидами, стероидами, алкалоидами [10-12]. Основными фармакологически активными компонентами представителей рода Leonurus считаются вещества фенольной и иридоидной природы. А. А. Жоговой с соавторами определено количественное содержание биологически активных соединений (БАС) в надземной части L. cardiaca и L. quinquelobatus методом ВЭЖХ-УФ/МС. Суммарное содержание флавоноидов в L. quinquelobatus варьирует в пределах 0.60-4.56 мг/г, иридоидов 0.53-0.89 мг/г, дигидрок-сикоричных кислот 1.60-15.70 мг/г. Для растительного образца L. cardiaca сумма флавоноидов составила 1.17 мг/г, иридоидов 15.65 мг/г и кислот 2.88 мг/г соответственно [13]. При исследовании травы L. japonicus методом УВЖ-ДМД-ИЭР-МС было выявлено содержание флавоноидов 2.17-165.79 мг/г, иридоидных гли-козидов 0.24-2.89 мг/г, фенилпропаноидов 0.48-20.92 мг/г и фенольных кислот 12.23-156.32 мг/г [14]. БАС видов Leonurus обладают ценными фармакологическими свойствами, подходят для лечения сердечно-сосудистых, нервных и гинекологических заболеваний [4, 15, 16]. Исследования фенольных веществ и иридоидов фармакопейных видов продемонстрировали кардиопротективную, противовоспалительную, гепато-протекторную, утеротоническую, антиоксидантную активности и указывают на возможные перспективы их практического использования в фармацевтической практике не только как седативных средств [17-20].
В сибирском регионе род Leonurus представлен 7 видами, на территории Иркутской области распространен пустырник уменьшенный (Leonurus deminutus V.I. Krecz.) [3, 21]. В народной медицине используют свежую или высушенную траву в виде настоев, настоек, сока при тревожных расстройствах, раздражительности, бессоннице, гипертонии [22]. Результаты фитохимических и фармакологических исследований L. deminutus единичны. В Монголии методом флуоресцентного анализа определили высокую эффективность экстракта из цветков и листьев L. deminutus против возбудителя малярии (Plasmodium falciparum 3D7) [23]. Изучение БАС L. deminutus в Якутии показало значительное содержание фенилпропаноидов 59.06 мг/г, что коррелируется по количественным показателям с L. cardiaca (58.63 мг/г) и превосходит L. quinquelobatus (14.78 мг/г) [24]. Однако в данном исследовании отсутствуют сведения о компонентном составе основных БАС изучаемого вида, что служит основанием для комплексного изучения фенольного и иридоидного профиля L. deminutus. Цель работы - изучение состава флавоноидов, фенилпропаноидов и иридоидов надземной части L. deminutus.
Экспериментальная часть
Растительный материал. Образцы надземных органов L. deminutus были заготовлены на территории Иркутской области (Эхирит-Булагатский р-н, окрестности п. Ординск, 14.07.2020). Надземную часть L. cardiaca собирали в Ботаническом саду Иркутского государственного университета (г. Иркутск, 18.06.2020). Соответствие собранного растительного материала заявленному таксону подтвердила заведующая отделом биоразнообразия и биологических ресурсов СИФИБР СО РАН, кандидат биологических наук А.В. Верхо-зина. Сырье размещали в проветриваемом чердачном помещении, распределяли тонким слоем и не допускали при сушке прямого воздействия солнечного света на фитомассу.
Изучение состава фенольных соединений и иридоидов надземных органов L. deminutus проводили методом ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС на приборе «LCMS-8050» (Shimadzu, Япония) с диодно-матричным детектором 3q-ИЭР/МС и колонкой GLC Mastro C18 (Shimadzu, Япония).
Пробоподготовка для ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС. Сырье L. deminutus 0.2 г с размером частиц 0.5-1.0 мм помещали в емкость для экстракции и приливали 2 мл 70% этанола, экстрагировали в течение 40 мин с применением ультразвука (t +50 °C, 100 Вт, 35 кГц). Пробу центрифугировали (3000 g, 15 мин), надосадоч-ную жидкость переносили в колбу мерную на 5 мл. Экстрагирование проводили дважды, объединяли су-пернатанты в той же мерной колбе, доводили исследуемый раствор до метки 70% этанолом.
Условия анализа ВЭЖХ. Подвижная фаза: элюент A - 0.1% НСООН в H2O, элюент В - 0.1% НСООН в C2H3N. Программа градиента для фенольных соединений: 0-5 мин 3-5% B, 5-8 мин 5-6% B, 8-14 мин 615% B, 14-20 мин 15-32% B, 20-30 мин 32-3% B. Программа градиента для иридоидов: 0-2 мин 3-4% B, 4-7 мин 4-8% B, 7-9 мин 8-10% B, 9-15 мин 10-3% B. Инжектируемый v в количестве 1 мкл; скорость подачи 150 мкл/мин, температура колонки = 28 °C; сканирование осуществлялось в диапазоне поглощения 200-600 нм.
Условия анализа ИЭР-МС. Режим ионизации электрораспыление, отрицательная ионизация (феноль-ные соединения) / положительная ионизация (иридоиды); температура интерфейса ИЭР = 300 °C; температура линии десольватации = 250 °C; температура нагревательного блока = 400 °C; скорость N2 (распылитель)
- 3 л/мин; скорость воздуха (нагреватель) - 10 л/мин; скорость Ar - 0.3 мл/мин; сканирование осуществлялось в диапазоне 100-1900 m/z.
В качестве стандартных образцов (СО) использовали вещества марок Sigma-Aldrich (США), Chem-Faces (Китай), ООО «Фитопанацея» (Россия), MedKoo (США), Extrasynthese (Франция).
Статистическую обработку анализа осуществляли в трехкратной повторности, определяли среднее значение (мг/г) ± стандартное отклонение (±SD).
Тонкослойная хроматография (ТСХ) иридоидов. Сравнительный анализ качественного состава ири-доидов в надземной части L. deminutus проводили по отношению к фармакопейному виду L. cardiaca методом ТСХ на пластинках «Sorbfil» ПТСХ-АФ-А-УФ, размером 10*15 см. Для исследования предварительно получали спиртовые извлечения в соотношении 1 : 10 на 70% спирте этиловом из надземных органов L. deminutus и L. cardiaca. По 20 мкл пробы наносили на линию старта пластинок, затем помещали их в хроматографическую камеру с подвижной фазой: н-С^ОН - CH3COOH (лед.) - H2O (40 : 10 : 20). После прохождения растворителя не менее 10 см от линии старта пластинки сушили, обрабатывали раствором n-диметиламинобензальдегида и нагревали при температуре 100-105 °C в течение 10 мин в сушильном шкафу [8, 11, 25].
Обсуждение результатов
При изучении надземных органов L. deminutus методом ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС определили наличие 18 соединений фенольной природы (флавоноиды, фенилпропаноиды). Вещества идентифицировали в соответствии с временем удерживания, диапазоном УФ-спектров и масс-спектров в режиме отрицательной ионизации (табл. 1).
Таблица 1. Хроматографическая подвижность (t), данные УФ- (Vax) и масс-спектрометрии (ИЭР-МС) соединений 1-18 из L. deminutus
№ Соединение t, мин A,max, нм ИЭР-МС, m/z Уровень идентификации*
1 4-О-Кофеил-хинная кислота 5.48 328 353 [M-H]-, 191, 179, 173, 135 1а
2 4-О-Кофеил-глюкаровая кислота 5.71 327 371 [M-H]-, 191, 179 1б
3 3-О-Кофеил-глюкаровая кислота 6.10 327 371 [M-H]-, 191, 179, 173 1б
4 2-О-Кофеил-глюкаровая кислота 6.47 327 371 [M-H]-, 191, 179 1б
5 5-О-Кофеил-глюкаровая кислота 6.64 327 371 [M-H]-, 191, 179, 173 1б
6 5-О-Кофеил-хинная кислота (хлорогеновая кис- 8.18 328 353 [M-H]-, 191, 179 1а
лота)
7 Кофейная кислота 8.76 329 179 [M-H]-, 135 1а
8 Кофеил-яблочная кислота (изомер 9) 9.77 327 295 [M-H]-, 179, 135 2
9 2-О-Кофеил-яблочная кислота (фазеоловая кислота) 10.08 327 295 [M-H]-, 179, 135 1б
10 Кверцетин-3-О-рутинозид (рутин) 11.48 254, 609 [M-H]-, 463 [(M-H)-Rha]-, 1а
267, 351 301 [(M-H)-Rha-Glc]-
11 Лавандулифолиозид 14.93 332 755 [M-H]-, 623 [(M-H)-Aara]-, 1а
477 [(M-H)-Ara-Rha]-
12 Вербаскозид (актеозид) 15.42 331 623 [M-H]-, 477 [(M-H)-Rha]- 1а
13 Кемпферол-3-О-рутинозид (никотифлорин) 15.71 265, 345 593 [M-H]-, 447 [(M-H)-Rha]-, 1а
285 [(M-H)-Rha-Glc]-
14 Кверцетин-3-О-глюкозид (изокверцитрин) 16.92 256, 463 [(M-H)]-, 301 [(M-H)-Glc]- 1а
267, 352
15 Леонозид А 17.27 332 769 [M-H]-, 637 [(M-H)-Ara]-, 1б
491 [(M-H)-Ara-Rha]-
16 Лейкоскептозид А 17.67 332 637 [M-H]-, 491 [(M-H)-Rha]- 1б
17 Кемпферол-3-О-глюкозид (астрагалин) 18.09 265, 346 447 [M-H]-, 285 [(M-H)-Glc]- 1а
18 Леонозид В 18.78 331 783 [M-H]-, 651 [(M-H)-Ara]-, 1б
505 [(M-H)-Ara-Rha]-
Уровни идентификации: (1) идентифицированное соединение после сравнения данных УФ и масс-спектров, времени удерживания с таковыми коммерческого стандарта (1a), или выделенного ранее соединения (1б); (2) предположительно охарактеризованные соединения после сравнения данных УФ и масс-спектров с таковыми из литературы. Аббревиатуры: Ara - арабиноза, Glc - глюкоза, Rha - рамноза.
Впервые из надземной части Ь. ёгштии выделены и идентифицированы вещества 1, 6, 8, 10, 13-15, 17, 18. Из фенилпропаноидов четыре соединения являются производными глюкаровой кислоты (2, 3, 4, 5). Также обнаружены кофейная кислота (7), эфиры кофейной и хлорогеновой кислот (1, 6), производные яблочной кислоты (8, 9). Пять фенилпропаноидов имеют гликозидный характер (11, 12, 15, 16, 18). В ходе анализа также определены флавоноидные гликозиды: производные кверцетина 10, 14, производные кемп-ферола 13, 17. По данным литературы соединения 2-5, 7, 9, 11, 12, 16 были обнаружены в растительных образцах Ь. ёвштШш якутского региона [24].
Методом МК-ВЭЖХ-УФ провели количественное определение 18 соединений в надземных органах Ь. ёвштШш (табл. 2). Сумма флавонолов в листьях Ь. ёвштШш составляет 7.34 мг/г, в цветках - 1.33 мг/г, в стеблях - 0.55 мг/г. По количественному содержанию из флавоноидов преобладают рутин (2.98 мг/г) и астрагалин (4.01 мг/г). Количество фенилпропаноидов в листьях составляет 40.02 мг/г, в цветках -30.03 мг/г, в стеблях - 5.35 мг/г. На долю кофеил-глюкаровых кислот в траве приходится 23.08 мг/г, что составляет 30.61% всех выделенных фенилпропаноидов. Производные глюкаровых кислот редко встречаются в лекарственных растениях, однако были идентифицированы во многих видах Ьвопигш' [24, 26, 27]. Анализ биологической активности производных глюкаровых кислот у Ь. ]аропгсш' показал проявление умеренного гепатопротекторного действия [26].
В надземных органах Ь. ёвштШш якутского региона определили сумму фенилпропаноидов 59.06 мг/г (включая кофеил-глюкаровые кислоты - 21.08 мг/г) и флавоноидов 2.84 мг/г [24], что коррелиру-ются с полученными нами результатами исследования состава фенилпропаноидов и флавоноидов Ь. ёвштШш Иркутской области. Кроме того, исследуемые нами образцы Ь. ёвштШш несколько превосходит по суммарному содержанию флавоноидов (9.25 мг/г) и фенилпропаноидов (75.4 мк/г), в том числе и кофеил-глюкаровых кислот (23.08 мг/г).
он
11: Я: = Я2 = Н; Я3 = Ага; 12: Я: = Я2 = Яэ = Н; 15: Н; Я2 = Ме; Яэ = Ага; 16: Я: = Н; Я2 = Ме; Яэ = Н;
18: Я1= Ме; Я2 = Ме; Я3 = Ага
Рис. 1. Структурные формулы наиболее распространенных фенилпропаноидов в надземной части
Ь. ёвштШш
Идентификацию иридоидов осуществляли с помощью метода ВЭЖХ-ДМД-ИЭР-МС (табл. 3). Впервые обнаружены и установлены для надземной части L. deminutus: гарпагид, изомер аюгола, 8-ацетилгарпа-гид и аюгозид (рис. 2).
Данные вещества характерны для других представителей рода Leonurus [5], что подтверждено результатами сравнительного анализа спиртовых извлечений L. deminutus и L. cardiaca методом ТСХ (табл. 4).
Седативную активность растений рода Leonurus, кроме фенольных веществ, предположительно связывают с иридоидами, однако изучение биологической активности иридоидов из L. cardiaca и L. japonicus показало их слабое взаимодействие с ГАМКд-рецепторами [28]. По данным ряда исследований, гарпагид обладает противовоспалительной, нейропротекторной, цитотоксической активностями и представляет наибольший интерес из идентифицированных иридоидов [29].
Таблица 2. Содержание фенольных соединений в органах L. deminutus
№ Соединение Содержание, мг/г ± S.D.
Листья Цветки Стебли
1 4-О-Кофеил-хинная кислота 0.53±0.02 0.48±0.02 0.08±0.00
2 4-О-Кофеил-глюкаровая кислота 2.15±0.04 0.53±0.01 -
3 3-О-Кофеил-глюкаровая кислота 2.33±0.05 0.50±0.01 -
4 2-О-Кофеил-глюкаровая кислота 1.79±0.03 - -
5 5-О-Кофеил-глюкаровая кислота 12.83±0.25 2.79±0.05 0.16±0.00
6 5-О-Кофеил-хинная кислота 2.57±0.06 9.31±0.21 1.22±0.03
7 Кофейная кислота 0.42±0.01 0.02±0.00 -
8 Кофеил-яблочная кислота (изомер 9) 0.83±0.02 - -
9 2-О-Кофеил-яблочная кислота (фазеловая кислота) 3.25±0.07 0.27±0.00 0.39±0.01
10 Кверцетин-3-О-рутинозид (рутин) 2.63±0.05 0.35±0.00 -
11 Лавандулифолиозид 8.14±0.17 9.69±0.19 2.27±0.05
12 Вербаскозид (актеозид) 3.22±0.07 4.53±0.09 0.93±0.02
13 Кемпферол-3-О-рутинозид (никотифлорин) 0.53±0.01 0.40±0.01 0.07±0.00
14 Кверцетин-3-О-глюкозид (изокверцитрин) 0.63±0.01 0.58±0.01 0.05±0.00
15 Леонозид А 1.20±0.02 1.41±0.03 0.23±0.00
16 Лейкоскептозид А 0.43±0.01 0.49±0.02 0.07±0.00
17 Кемпферол-3-О-глюкозид (астрагалин) 3.58±0.07 - 0.43±0.01
18 Леонозид В 0.33±0.01 0.28±0.01 -
Таблица 3. Хроматографическая подвижность, данные УФ- и масс-спектрометрии соединений из фракции иридоидов L. deminutus (при Хтах=210 нм)
№ Соединение t, мин ИЭР-МС, m/z Уровень идентификации*
19 Гарпагид** 3.34 363 [M+H]+, 385 [M+Na]+ 1а
20 Изомер аюгола** 3.71 349 [M+H]+, 371 [M+Na]+ 2
21 8-Ацетилгарпагид* 3.98 407 [M+H]+, 429 [M+Na]+ 1а
22 Не идентифицировано 5.14 389 [M+H]+, 411 [M+Na]+ 2
23 Аюгозид* 7.21 391 [M+H]+, 413 [M+Na]+ 1а
24 Не идентифицировано 8.14 359 [M+H]+, 381 [M+Na]+ 2
* согласно примечанию таблицы 1.
20: R = H; 23: R = CH3CO 19: R = H; 21: R = CH3CO
Рис. 2. Структурные формулы известных иридоидов надземных органов L. deminutus
Таблица 4. Результаты ТСХ-анализа иридоидов L. deminutus и L. cardiacа
L. deminutus L. cardiacQ Соединение
Значение Rf Цвет зоны Значение Rf Цвет зоны
- - 0.14±0.01 Голубой Не идентифицировано
0.36±0.01 Серый 0.36±0.01 Серый Аюгозид
0.45±0.01 Темно-голубой 0.45±0.01 Голубой Гарпагид
0.55±0.01 Красный 0.55±0.01 Красный Аюгол
0.89±0.01 Синий 0.89±0.01 Синий 8-Ацетилгарпагид
Выводы
Таким образом, в надземных органах L. deminutus уставлено содержание следующих соединений: 9 фенилпропаноидов, 4 флавоноидов, кофейная кислота, эфиры кофейной и хлорогеновой кислот, производные яблочной кислоты. Из них 9 соединений из L. deminutus выделены впервые. При оценке количественного содержания фенольных соединений было выявлено, что в надземной части L. deminutus содержатся суммы флавоноидов в количестве 9.25 мг/г и фенилпропаноидов 75.4 мк/г. Листья L. deminutus накапливают наибольшее количество веществ фенольной природы (47.36 мг/г). Также впервые для надземных органов L. deminutus выделены и идентифицированы иридоиды - гарпагид, изомер аюгола, 8-ацетилгарпагид, аюгозид. Сравнивая доступные литературные источники о количественных показателях фенольных соединений в фармакопейных видах L. cardiaca, L. quinquelobatus и L. japonicus [13, 14, 24], можно говорить о том, что сырье L. deminutus не уступает по содержанию данных БАС и является перспективным для внедрения в фармацевтическую практику.
Список литературы
1. Растительные ресурсы России: дикорастущие цветковые растения, их компонентный состав и биологическая активность. Семейства Caprifoliaceae. СПб; М., 2011. 630 с.
2. Крестовская Т.В. Система и конспект рода Leonurus L. (Lamiaceae) // Новости систематики высших растений. 1989. Т. 26. С. 142-149.
3. Флора Сибири. Новосибирск, 1997. Т. 11. 296 с.
4. Sermukhamedova O.V., Sakipova Z.B., Ternynko I.I., Gemedzhieva N.G. Representatives of Motherwort Genus (Leonurus Spp.): aspects of pharmacognostic features and relevance of new species application // Acta Poloniae Pharmaceutics 2017. Vol. 74. Pp. 31-40.
5. Zhang R.-H., Liu Z.-K., Yang D.-S., Zhang X.-J., Sun H.-D., Xiao W.-L. Phytochemistry and pharmacology of the genus Leonurus: The herb to benefit the mothers and more // Phytochemistry. 2018. Vol. 147. Pp. 167-183. DOI: 10.1016/j.phytochem.2017.12.016.
6. Zhang X., Melzig M.F. Leonurus cardiaca L., das Echte Herzgespann // Zeitschrift fur Phytotherapie. 2019. Vol. 40. Pp. 187-191. DOI: 10.1055/a-0879-8764.
7. Государственная фармакопея Российской Федерации XIV изд. М., 2018. URL: http://femb.ru/femb/pharma-copea.php
8. Государственная фармакопея Республики Беларусь: в 2 т. Т. 2. Контроль качества субстанций для фармацевтического использования и лекарственного растительного сырья. Молодечно, 2016. 1368 с.
9. Han M.W., Park J.S., Kwak Y.S., Ahn H.J., Seo J.B., Lee Y.J., Park C.K. Studies on Quality Control of Domestic Leonurus japonicus Houttuyn. // Korean Journal of Medicinal Crop Science. 2016. Vol. 24. Pp. 451-457. DOI: 10.7783/KJMCS.2016.24.6.451.
10. Popescu M.-L., Dinu M., Toth O. Contributions to the pharmacognostical and phytobiological study on Leonurus cardiaca L. (Lamiaceae) // Farmacia. 2009. Vol. 57. P. 424.
11. Koshovyi O., Raal A., Kireyev I., Tryshchuk N., Ilina T., Romanenko Y., Kovalenko S.M., Bunyatyan N. Phytochem-ical and Psychotropic Research of Motherwort (Leonurus cardiaca L.) Modified Dry Extracts // Plants. 2021. Vol. 10. P. 230. DOI: 10.3390/plants10020230.
12. Dong S., He J., Hou H., Shuai Y., Wang Q., Yang W., Sun Z., Li Q., Bi K., Liu R. Quality assessment of Herba Leonuri based on the analysis of multiple components using normal- and reversed-phase chromatographic methods // Journal of separation science. 2017. Vol. 40. Pp. 4482-4494. DOI: 10.1002/jssc.201700728.
13. Жогова А.А., Перова И.Б., Самылина И.А., Эллер К.И., Раменская Г.В. Идентификация и количественное определение основных биологически активных веществ травы пустырника с помощью ВЭЖХ-масс-спектрометрии // Химико-фармацевтический журнал. 2014. Т. 48. №7. С. 35-40. DOI: 10.30906/0023-1134-2014-48-7-35-40.
14. Tan Y.J., Xu D.Q., Yue S.J., Tang Y.P., Guo S., Yan H., Zhang J., Zhu Z.H., Shi X.Q., Chen Y.Y., Gu Y., Ding X.R., Huang S.L., Peng G.P., Zhou G.S., Duan J.A. Comparative analysis of the main active constituents from different parts of Leonurus japonicus Houtt. and from different regions in China by ultra-high performance liquid chromatography
with triple quadrupole tandem mass spectrometry // Journal of pharmaceutical and biomedical analysis. 2020. Vol. 177. 112873. DOI: 10.1016/j.jpba.2019.112873.
15. Miao L.L., Zhou Q.M., Peng C., Liu Z.H., Xiong L. Leonurus japonicus (Chinese motherwort), an excellent traditional medicine for obstetrical and gynecological diseases: A comprehensive overview // Biomedicine & pharmacotherapy = Biomedecine & pharmacotherapie. 2019. Vol. 117. 109060. DOI: 10.1016/j.biopha.2019.109060.
16. Zhu Y.Z., Wu W., Zhu Q., Liu X. Discovery of Leonuri and therapeutical applications: from bench to bedside // Pharmacology & therapeutics. 2018. Vol. 188. Pp. 26-35.
17. Sitarek P., Kowalczyk T., Sliwinski T., Skala E. The antioxidant profile of two species belonging to the genus Leonurus. Potential applications in toxicity // Toxicology. 2021. Pp. 355-362. DOI: 10.1016/B978-0-12-819092-0.00035-2.
18. Bernatoniene J., Kopustinskiene D.M., Jakstas V., Majiene D., Baniene R., Kursvietiene L., Trumbeckaite S. The effect of Leonurus cardiaca herb extract and some of its flavonoids on mitochondrial oxidative phosphorylation in the heart // Planta medica. 2014. Vol. 80. Pp. 525-532. DOI: 10.1055/s-0034-1368426.
19. Pereira O.R., Macias R.I., Domingues M.R., Marin J.J., Cardoso S.M. Hepatoprotection of Mentha aquatica L., Lavandula dentata L. and Leonurus cardiaca L. // Antioxidants. 2019. Vol. 8. P. 267. DOI: 10.3390/antiox8080267.
20. Zhang X.J., Zhong W.M., Liu R.X., Wang Y.M., Luo T., Zou Y., Xiao W.L. Structurally diverse labdane diterpenoids from Leonurus japonicus and their anti-inflammatory properties in LPS-induced RAW264. 7 cells // Journal of Natural Products. 2020. Vol. 83. Pp. 2545-2558. DOI: 10.1021/acs.jnatprod.9b00597.
21. Чепинога В.В., Степанцова Н.В., Гребенюк А.В., Верхозина А.В., Виньковская О.П., Гнутиков А.А., Дулепова Н.А., Енущенко И.В., Зарубин А.М., Казановский С.Г., Коновалов А.С., Коробков А.А., Луферов А.Н., Росбах С.А. Конспект флоры Иркутской области (сосудистые растения). Иркутск, 2008. 327 с.
22. Данилова Н.С., Борисова С.З. Растение якутской народной медицины пустырник уменьшенный // Якутский медицинский журнал. 2010. Т. 2. №30. С. 93-95.
23. Banzragchgarav O., Batkhuu J., Myagmarsuren P., Battsetseg B., Battur B., Nishikawa Y. In Vitro Potently Active Anti-Plasmodium and Anti-Toxoplasma Mongolian Plant Extracts // Acta Parasitologica. 2021. Vol. 66. Pp. 14421447. DOI: 10.1007/s11686-021-00401-8.
24. Olennikov D.N., Chirikova N.K. Caffeoylglucaric acids and other phenylpropanoids from siberian Leonurus species // Chemistry of Natural Compounds. 2016. Vol. 52. Pp. 915-917. DOI: 10.1007/s10600-016-1814-1.
25. Косман В.М., Пожарицкая О.Н., Шиков А.Н., Макаров В.Г. Изучение экстракции иридоидных гликозидов травы пустырника различными растворителями // Химико-фармацевтический журнал. 2002. Т. 36. №2. С. 4345. DOI: 10.30906/0023-1134-2002-36-2-43-45.
26. Jiang J., Li Y., Feng Z., Yang Y., Zhang P. Glucaric acids from Leonurus japonicas // Fitoterapia. 2015. Vol. 107. Pp. 85-89. DOI: 10.1016/j.fitote.2015.10.007.
27. Garran T.A., Ji R., Chen J.L., Xie D., Guo L., Huang L.Q. Elucidation of metabolite isomers of Leonurus japonicus and Leonurus cardiaca using discriminating metabolite isomerism strategy based on ultra-high performance liquid chromatography tandem quadrupole time-of-flight mass spectrometry // Journal of Chromatography A. 2019. Vol. 1598. Pp. 141-153. DOI: 10.1016/j.chroma.2019.03.059.
28. Rauwald H.W., Savtschenko A., Merten A., Rusch C., Appel K., Kuchta K. GABAA Receptor Binding Assays of Standardized Leonurus cardiaca and Leonurus japonicus Extracts as Well as Their Isolated Constituents // Planta medica. 2015. Vol. 81. Pp. 1103-1010. DOI: 10.1055/s-0035-1546234.
29. Frezza C., de Vita D., Toniolo C., Ventrone A., Tomassini L., Foddai S., Serafini M. Harpagide: Occurrence in plants and biological activities-A review // Fitoterapia. 2020. Vol. 147. 104764. DOI: 10.1016/j.fitote.2020.104764.
Поступила в редакцию 12 июля 2022 г.
После переработки 24 января 2023 г.
Принята к публикации 28 марта 2023 г.
Для цитирования: Соколова Я.В., Мирович В.М., Оленников Д.Н., Дударева Л.В. Фенольные соединения и иридоиды надземной части Leonurus deminutus V.I. Krecz. (Lamiaceae) // Химия растительного сырья. 2023. №3. С. 133-141. DOI: 10.14258/jcprm.20230311676.
Sokolova Ya.V.1*, Mirovich V.M.1, Olennikov D.N.2, Dudareva L.V.3 PHENOLIC COMPOUNDS AND IRIDOIDS OF THE AERIAL PART OF LEONURUS DEMINUTUS V. KRECZ. (LAMIACEAE)
1 Irkutsk State Medical University, Krasnogo Vosstaniya st., 1, Irkutsk, 664003 (Russia), e-mail: sokolovayana@mail.ru
2 Institute of General and Experimental Biology SB RAS, ul. Sakhyanova, 6, Ulan-Ude, 670047 (Russia)
3 Siberian Institute ofPlant Physiology and Biochemistry SB RAS, ul. Lermontova, 132, Irkutsk, 664054 (Russia)
In the Siberian region, the genus Leonurus is represented by 7 species, in the territory of the Irkutsk region Leonurus deminutus V. Krecz. is widespread. This plant is used in folk medicine in the form of infusion, tincture, juice for anxiety disorders, irritability, insomnia, hypertension and is promising for introduction into pharmaceutical practice. In this regard, the purpose of this study was to study the composition and content of the main biologically active substances (flavonoids, phenylpropanoids and iridoids) of the aerial part of L. deminutus. HPLC-DAD-ESI-MS method was used for the analysis. According to the results of the study, the presence of 20 phenolic compounds in the aerial organs of L. deminutus was determined, of which 11 substances were isolated and identified for the first time: 4-O-Caffeoylquinic acid, 5-O-Caffeoylquinic acid, caffeoylmalic acid (isomer 9), rutin, nicotiflorin, isoquercitrin, leonosides A and B, astragalin, apigenin-5-O-glucoside, genkwanin-5-O-glucoside. The quantitative determination of the established phenolic compounds was carried out by the MC-HPLC-UV method. It was found that in the aerial part of L. deminutus contains amounts of flavonoids in the amount of 13.76 mg/g and phenylpropanoids 75.4 mk/g. The analysis of the iridoid profile of L. deminutus was carried out using the HPLC-DAD-ESI-MS method. For the first time, the following iridoids were discovered and established for the aerial part of L. deminutus: harpagid, the isomer of ayugol, 8-acetyl-garpagid and ayugoside. According to the literature, these substances are characteristic of other representatives of the genus Leonurus, which was confirmed by us by comparative analysis of alcohol extracts of L. deminutus and L. cardiaca by TLC.
Keywords: Leonurus deminutus, Lamiaceae, flavonoids, phenylpropanoids, iridoids, HPLC-MS.
References
1. Rastitel'nyye resursy Rossii: dikorastushchiye tsvetkovyye rasteniya, ikh komponentnyy sostav i biologicheskaya ak-tivnost'. Semeystva Caprifoliaceae. [Plant resources of Russia: wild flowering plants, their component composition and biological activity. Family Caprifoliaceae]. St. Petersburg; Moscow, 2011, 630 p. (in Russ.).
2. Krestovskaya T.V. Novosti sistematiki vysshikh rasteniy, 1989, vol. 26, pp. 142-149. (in Russ.).
3. Flora Sibiri. [Flora of Siberia]. Novosibirsk, 1997, vol. 11, 296 p. (in Russ.).
4. Sermukhamedova O.V., Sakipova Z.B., Ternynko I.I., Gemedzhieva N.G. Acta Poloniae Pharmaceutical 2017, vol. 74, pp. 31-40.
5. Zhang R.-H., Liu Z.-K., Yang D.-S., Zhang X.-J., Sun H.-D., Xiao W.-L. Phytochemistry, 2018, vol. 147, pp. 167183. DOI: 10.1016/j.phytochem.2017.12.016.
6. Zhang X., Melzig M.F. Zeitschrift für Phytotherapie, 2019, vol. 40, pp. 187-191. DOI: 10.1055/a-0879-8764.
7. Gosudarstvennayafarmakopeya Rossiyskoy Federatsii XIV izd. [State Pharmacopoeia of the Russian Federation XIV edition]. Moscow, 2018. URL: http://femb.ru/femb/pharmacopea.php. (in Russ.).
8. Gosudarstvennaya farmakopeya Respubliki Belarus': v 2 t. T. 2. Kontrol' kachestva substantsiy dlya farmatsev-tich-eskogo ispol'zovaniya i lekarstvennogo rastitel'nogo syr'ya. [State Pharmacopoeia of the Republic of Belarus: in 2 volumes. Volume 2. Quality control of substances for pharmaceutical use and medicinal plant raw materials]. Mo-lodechno, 2016, 1368 p. (in Russ.).
9. Han M.W., Park J.S., Kwak Y.S., Ahn H.J., Seo J.B., Lee Y.J., Park C.K. Korean Journal of Medicinal Crop Science, 2016, vol. 24, pp. 451-457. DOI: 10.7783/KJMCS.2016.24.6.451.
10. Popescu M.-L., Dinu M., Toth O. Farmacia, 2009, vol. 57, p. 424.
11. Koshovyi O., Raal A., Kireyev I., Tryshchuk N., Ilina T., Romanenko Y., Kovalenko S.M., Bunyatyan N. Plants, 2021, vol. 10, p. 230. DOI: 10.3390/plants10020230.
12. Dong S., He J., Hou H., Shuai Y., Wang Q., Yang W., Sun Z., Li Q., Bi K., Liu R. Journal of separation science, 2017, vol. 40, pp. 4482-4494. DOI: 10.1002/jssc.201700728.
13. Zhogova A.A., Perova I.B., Samylina I.A., Eller K.I., Ramenskaya G.V. Khimiko-farmatsevticheskiy zhurnal, 2014, vol. 48, no. 7, pp. 35-40. DOI: 10.30906/0023-1134-2014-48-7-35-40. (in Russ.).
14. Tan Y.J., Xu D.Q., Yue S.J., Tang Y.P., Guo S., Yan H., Zhang J., Zhu Z.H., Shi X.Q., Chen Y.Y., Gu Y., Ding X.R., Huang S.L., Peng G.P., Zhou G.S., Duan J.A. Journal of pharmaceutical and biomedical analysis, 2020, vol. 177, 112873. DOI: 10.1016/j.jpba.2019.112873.
15. Miao L.L., Zhou Q.M., Peng C., Liu Z.H., Xiong L. Biomedicine & pharmacotherapy = Biomedecine & pharma-cotherapie, 2019, vol. 117, 109060. DOI: 10.1016/j.biopha.2019.109060.
16. Zhu Y.Z., Wu W., Zhu Q., Liu X. Pharmacology & therapeutics, 2018, vol. 188, pp. 26-35.
17. Sitarek P., Kowalczyk T., Sliwinski T., Skala E. Toxicology, 2021, pp. 355-362. DOI: 10.1016/B978-0-12-819092-0.00035-2.
18. Bernatoniene J., Kopustinskiene D.M., Jakstas V., Majiene D., Baniene R., Kursvietiene L., Trumbeckaite S. Planta medica, 2014, vol. 80, pp. 525-532. DOI: 10.1055/s-0034-1368426.
19. Pereira O.R., Macias R.I., Domingues M.R., Marin J.J., Cardoso S.M. Antioxidants, 2019, vol. 8, p. 267. DOI: 10.3390/antiox8080267.
20. Zhang X.J., Zhong W.M., Liu R.X., Wang Y.M., Luo T., Zou Y., Xiao W.L. Journal of Natural Products, 2020, vol. 83, pp. 2545-2558. DOI: 10.1021/acs.jnatprod.9b00597.
* Corresponding author.
®EHO^BHME COEflHHEHHfl H HPHflOHflM
141
21. Chepinoga V.V., Stepantsova N.V., Grebenyuk A.V., Verkhozina A.V., Vin'kovskaya O.P., Gnutikov A.A., Dulepo-va N.A., Yenushchenko I.V., Zarubin A.M., Kazanovskiy S.G., Konovalov A.S., Korobkov A.A., Luferov A.N., Rosbakh S.A. Konspekt flory Irkutskoy oblasti (sosudistyye rasteniya). [Abstract of the flora of the Irkutsk region (vascular plants)]. Irkutsk, 2008, 327 p. (in Russ.).
22. Danilova N.S., Borisova S.Z. Yakutskiy meditsinskiy zhurnal, 2010, vol. 2, no. 30, pp. 93-95. (in Russ.).
23. Banzragchgarav O., Batkhuu J., Myagmarsuren P., Battsetseg B., Battur B., Nishikawa Y. ActaParasitologica, 2021, vol. 66, pp. 1442-1447. DOI: 10.1007/s11686-021-00401-8.
24. Olennikov D.N., Chirikova N.K. Chemistry of Natural Compounds, 2016, vol. 52, pp. 915-917. DOI: 10.1007/s10600-016-1814-1.
25. Kosman V.M., Pozharitskaya O.N., Shikov A.N., Makarov V.G. Khimiko-farmatsevticheskiy zhurnal, 2002, vol. 36, no. 2, pp. 43-45. DOI: 10.30906/0023-1134-2002-36-2-43-45.
26. Jiang J., Li Y., Feng Z., Yang Y., Zhang P. Fitoterapia, 2015, vol. 107, pp. 85-89. DOI: 10.1016/j.fitote.2015.10.007.
27. Garran T.A., Ji R., Chen J.L., Xie D., Guo L., Huang L.Q. Journal of Chromatography A, 2019, vol. 1598, pp. 141153. DOI: 10.1016/j.chroma.2019.03.059.
28. Rauwald H.W., Savtschenko A., Merten A., Rusch C., Appel K., Kuchta K. Planta medica, 2015, vol. 81, pp. 11031010. DOI: 10.1055/s-0035-1546234.
29. Frezza C., de Vita D., Toniolo C., Ventrone A., Tomassini L., Foddai S., Serafini M. Fitoterapia, 2020, vol. 147, 104764. DOI: 10.1016/j.fitote.2020.104764.
Received July 12, 2022 Revised January 24, 2023 Accepted March 28, 2023
For citing: Sokolova Ya.V., Mirovich V.M., Olennikov D.N., Dudareva L.V. Khimiya Rastitel'nogo Syr'ya, 2023, no. 3, pp. 133-141. (in Russ.). DOI: 10.14258/jcprm.20230311676.
