Научная статья на тему 'Федеральный закон от 27. 07. 2006 года № 153-ФЗ: некоторые проблемы защиты личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод'

Федеральный закон от 27. 07. 2006 года № 153-ФЗ: некоторые проблемы защиты личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
136
19
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Юристъ - Правоведъ
ВАК
Область наук
Ключевые слова
ТЕРРОРИЗМ / ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТЕРРОРИЗМУ / СУДОПРОИЗВОДСТВО / УГОЛОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО / УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО / СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА / УПК

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Хоменко С. М.

В статье говориться о том, что ратифицировав Конвенцию Совета Европы о предупреждении терроризма, Российская Федерация внесла изменения в некоторые законодательные акты. Для совершенствования нормативно-правовой базы в данной области специально был принят федеральный закон. Однако глубокий анализ принятых нововведений приводит к неутешительному выводу о том, что данные нововведения не вполне отвечают назначению уголовного судопроизводства. Прежде всего снижается защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Разрешение данных проблем должно стать предметом дальнейшего совершенствования законодательства.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Федеральный закон от 27. 07. 2006 года № 153-ФЗ: некоторые проблемы защиты личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод»

Хоменко С.М.

Федеральный закон от 27.07.2006 года №153-ФЭ: некоторые проблемы защиты личности от незаконного и необоснованного ограничения

ее прав и свобод

Ратифицировав Конвенцию Совета Европы о предупреждении терроризма, Российская Федерация внесла изменения в отдельные законодательные акты. Так, в частности, был принят Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму"» от 27.07. 2006 года № 153-Ф3.

За исключением ст. 8 и 14 этого закона, датой вступления в силу которых законодатель обозначил 1 января 2007 года, документ вступил в силу со дня его официального опубликования, то есть с 29.07.2006 го-да (дата публикации в «Российской газете»).

Указанный закон дополняет Уголовно-процессуальный кодекс РФ нормой о возможности заочного судебного разбирательства и вынесения заочного приговора в отношении лиц, обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях и недоступных для отечественных правоохранителей.

Принятый федеральный закон, в частности, дополняет ст. 247 УПК РФ ч. 5-7 следующего содержания:

«5. В исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствии подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу.

6. Участие защитника в судебном разбирательстве, проводимом в соответствии с частью пятой настоящей статьи, обязательно. Защитник приглашается подсудимым. Подсудимый вправе пригласить несколько защитников. При отсутствии приглашенного подсудимым защитника суд принимает меры по назначению защитника.

7. В случае устранения обстоятельств, указанных в части пятой настоящей статьи, приговор или определение суда, вынесенные заочно, по ходатайству осужденного или его защитника отменяются в порядке, предусмотренном главой 48 настоящего Кодекса. Судебное разбирательство в таком случае проводится в обычном порядке».

Представляется, что в связи с принятием указанных норм возникают определенные процессуальные проблемы, связанные с их практической реализацией.

Во-первых, следует отметить, что законодатель не затруднил себя перечислением конкретных составов преступлений, обвинение в совершении которых давало бы право стороне требовать осуществления заочного судопроизводства. В приведенной норме указаны лишь категории преступлений - тяжкие и особо тяжкие, к числу которых, в соответствии с ч. 4 и 5 ст. 15 УК РФ, относятся, соответственно, умышленные деяния, за совершение которых наказание, предусмотренное УК РФ, более пяти лет лишения свободы и не превышает десяти лет лишения свободы, а также умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание.

Фактически теперь указанную норму запросто можно использовать не только в отношении лиц, обвиняемых в террористической деятельности, но также и в отношении лиц, совершивших, по мнению обвинителей, например, экономические преступления: ч. 3 и 4 ст. 158, 159, 160 УК РФ.

В контексте продолжающейся погони за «беглыми олигархами» данная норма может стать инструментом сведения политических счетов.

Очень заманчиво, к примеру, добиться заочного осуждения лица за совершение экономического преступления по ч. 3 ст. 159 УК РФ и требовать от иностранного государства выдачи уже не подозреваемого лица, а преступника, в отношении которого в соответствии с действующим процессуальным законом постановлен и вступил в законную силу приговор. Последнее представляется вероятным, поскольку отсутствие подсудимого не будет в данном случае основанием к отмене приговора в кассационном порядке, даже если это лицо «объявится» в период после вынесения приговора, но до истечения срока кассационного обжалования.

Очевидно, что в контексте международно-правовых, межгосударственных отношений укрывательство и отказ в выдаче подозреваемого лица и отказ в выдаче осужденного преступника имеют совершенно разный правовой акцент.

Если законодатель модернизирует процессуальное законодательство в целях предупреждения терроризма и борьбы с ним, то ему необходимо быть последовательным и конкретным в описании соот-

ветствующих составов преступлений, чтобы предпринимаемая модернизация отвечала бы целям антитеррористической политики государства.

Во-вторых, возникает серьезная проблема с реализацией права обвиняемых на выбор формы осуществления правосудия, и в частности права на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Как известно, в соответствии с ч. 2 ст. 47 Конституции Российской Федерации обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ обвиняемый по окончании предварительного следствия вправе ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей - в случаях, предусмотренных п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ. При этом следователь разъясняет особенности рассмотрения уголовного дела этим судом, права обвиняемого в судебном разбирательстве и порядок обжалования судебного решения.

Таким образом, исключительная прерогатива в выборе формы осуществления правосудия принадлежит обвиняемому лицу.

Иными словами, никто за обвиняемого не вправе выбрать такую форму. Этим правом не наделены ни защитник обвиняемого, ни, тем более, сторона обвинения в лице государственного обвинителя и (или) потерпевшего.

Естественно, что таких полномочий не имеет и суд.

Тем не менее ходатайствовать о проведении судебного разбирательства в отсутствие скрывающегося обвиняемого вправе любая из сторон.

Однако законодатель, принимая указанные нормы, не предусмотрел механизм реализации права обвиняемого на рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей.

Что влечет за собой подобный правовой пробел?

В соответствии с ч. 1 ст. 11 УПК РФ суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.

Данная норма составляет один из основополагающих принципов осуществления уголовного судопроизводства.

Очевидно, что отсутствие механизма обеспечения обвиняемому реализации его права на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей при заочном судопроизводстве является и ограничением прав обвиняемого, гарантированных Конституцией РФ и УПК РФ, и несоблюдением процедуры судопроизводства, которые, безусловно, повлияют на законность и справедливость приговора.

Между тем в соответствии с ч. 1 ст. 381 УПК РФ нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, являются основаниями отмены или изменения судебного решения судом кассационной инстанции.

Таким образом, любой заочный приговор, принятый в рамках введенных поправок, автоматически является незаконным и подлежит отмене.

Более того, в системе действующих процессуальных норм такое уголовное дело вообще не может рассматриваться по существу.

Как уже отмечалось, в соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ следователь по окончании предварительного следствия обязан разъяснить обвиняемому его право ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей - в случаях, предусмотренных п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ. При этом следователь разъясняет особенности рассмотрения уголовного дела этим судом, права обвиняемого в судебном разбирательстве и порядок обжалования судебного решения.

В отсутствие обвиняемого данное требование уголовно-процессуального закона останется невыполненным, так как следователь не сможет разъяснить обвиняемому данного его права, последствий и особенностей выбора такой формы судопроизводства и, тем более, не сможет зафиксировать волеизъявление обвиняемого относительно дальнейшего движения дела.

При этом при наличии ходатайства стороны о проведении судебного разбирательства в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 247 УПК РФ, проведение предварительного судебного слушания в соответствии с п. 4.1 ч. 2 ст. 229 УПК РФ является обязательным.

Будем следовать логике закона и далее.

В соответствии с ч. 1 ст. 236 УПК РФ по результатам предварительного слушания судья принимает одно из следующих решений:

1) о направлении уголовного дела по подсудности в случае, предусмотренном частью пятой настоящей статьи;

2) о возвращении уголовного дела прокурору;

3) о приостановлении производства по уголовному делу;

4) о прекращении уголовного дела;

5) о назначении судебного заседания.

Напомним, что возвращение уголовного дела прокурору, при наличии предусмотренных законом оснований, является не правом, а обязанностью суда. На это указывает содержание ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в соответствии с которой судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

То есть возвращение уголовного дела прокурору зависит не от волеизъявления и инициативы сторон, а от факта наличия препятствий для рассмотрения уголовного дела судом.

К числу таких безусловных оснований, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, законодатель в п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ предусмотрел случай, когда при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ.

Круг замкнулся.

Отсутствующему обвиняемому следователь не сможет разъяснить права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК РФ. Это является препятствием для рассмотрения дела судом по существу обвинения.

К этому следует добавить, что к числу случаев, предусмотренных п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ, относятся не только преступления, связанные с осуществлением террористической деятельности, но также и ряд других, в основном особо тяжких, преступлений.

При осуществлении заочного судопроизводства права обвиняемых в совершении указанных преступлений на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей также будут грубо и необоснованно ограничены.

К числу проблем, порожденных принятым Федеральным законом от 27.07.2006 года № 153-ФЗ, необходимо отнести и отсутствие процессуального механизма, который позволил бы гарантированно утверждать, что обвиняемое лицо о применении в отношении него процедуры заочного судопроизводства осведомлено. Законодатель вообще не ставил перед собой такую задачу.

Более того, по смыслу положений Федерального закона от 27.07.2006 года № 153-ФЗ обвиняемый становится подсудимым также заочно.

И, действительно, в соответствии с ч. 2 ст. 47 УПК РФ подсудимым именуется обвиняемый, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство.

В рамках измененного Федеральным законом от 27.07.2006 года № 153-ФЗ УПК РФ прокурор вправе ходатайствовать перед судом о проведении судебного разбирательства в порядке, предусмотренном частью пятой статьи 247 настоящего Кодекса (п. 4 ч. 2 ст. 221).

Такое ходатайство прокурора является основанием для назначения судом по уголовному делу предварительного слушания (п. 4.1 ч. 2 ст. 229 УПК РФ), по результатам которого судья принимает одно из решений, предусмотренных ч. 1 ст. 236 УПК РФ, в том числе и о назначении судебного заседания.

При таких обстоятельствах неосведомленность обвиняемого лица не является препятствием для изменения его процессуального положения.

Кроме того, не предусмотрена процессуальная норма, регламентирующая процедуру уведомления отсутствующего лица о принятых в отношении него процессуальных решениях. Более того, законодательно не подтверждена необходимость такого уведомления.

Такую «невнимательность» законодателя к интересам и правам личности в уголовном судопроизводстве вряд ли можно считать простительной.

Не менее настораживающим выглядит и установленный законодателем критерий, определяющий случаи проведения судебного разбирательства в отсутствие подсудимого.

Категории уголовных дел, по которым допустимо такое судебное разбирательство, ограничены делами о тяжких и особо тяжких преступлениях, то есть в определенной мере привязаны законодателем к нормам закона, регламентированы им.

Однако введенное законодателем в п. 5 ст. 247 УПК РФ понятие «исключительный случай» не содержит никакого нормативного наполнения.

Остается неясным, какие случаи следует относить к исключительным, каковы критерии этой исключительности, чем она может быть вызвана?

Подобная процессуальная неопределенность создает угрозу правам обвиняемого лица, не гарантирует защиту личности от правового произвола.

Анализ принятых нововведений приводит к неутешительному выводу о том, что данные нововведения не отвечают такому назначению уголовного судопроизводства, которое предусматривает защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).

Думается, что разрешение выявленных проблем должно стать предметом дальнейшего законодательного совершенствования уголовного процесса.

Литература

1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. М., 2006.

2. ФЗ от 27.07.2006 года № 153-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму"» // www.garant.ru

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.