CC BY-NC-ND
114
Б. С. Ляпустин
FAMILIA, FAMILIA URBANA, FAMILIA RUSTICA В КОНТЕКСТЕ ЭКОНОМИКИ ПОЗДНЕЙ РЕСПУБЛИКИ
Familia в древнем Риме предстает основным социально-экономическим организмом со сложной структурой. Кроме домочадцев и рабов, она включала в себя также клиентов и вольноотпущенников. Под властью pater familias находились как лица различного статуса, так и вещи (res), образуя неразрывное единство, в основе которого лежали архаические представления об изначальной нерасчлененности лиц и вещей. Катон и Варрон, описывая развитую экономику виллы, продолжали воспринимать фамилию как единый организм, у них отсутствовало деление на familia rustica и familia urbana, которое было разработано только в римском праве в эпоху Империи.
Ключевые слова: familia, familia rustica, familia urbana, pater familias, patria potestas, древнеримская экономика, римская семья, рабы, вольноотпущенники, клиенты.
Фамилия в древнем Риме предстает сложным феноменом, и в этом смысле термину familia в современном языке аналогий нет. И у античных авторов в зависимости от контекста источников, и у современных исследователей в зависимости от того, какой аспект рассматривается, понятие familia получает различное наполнение. Прежде чем переходить к рассмотрению места фамилии в экономической жизни древнего Рима, необходимо уточнить, какое содержание мы будем вкладывать в это понятие, исходя из того, что включали в фамилию античные авторы, когда касались ее хозяйственной жизни. Постараемся конкретизировать по
© Ляпустин Б.С., 2011
возможности, как общие положения, оформлявшиеся в течение нескольких веков, соотносились с их конкретными проявлениями в жизни древнеримского общества в конце III - начале II в. до н. э.
Словом familia в различных видах источников прежде всего обозначалась семья, которая в каждом обществе выступает основной социально-экономической ячейкой, в рамках и силами которой организовывались те или иные формы хозяйственной жизни общества. В различных цивилизациях эта ячейка главным образом представлена моногамной семьей - малым социальным организмом, состоящим, как правило, из родителей и детей. Однако в древнем Риме история брака и становления моногамной патриархальной семьи, обозначаемой термином familia, имела свою специфику, выразившуюся в существовании нескольких групп родственников, различающихся как по форме объединения, так и по внутренней структуре данных исторических явлений.
Прежде чем предлагать интерпретацию места фамилии в экономике древнего Рима, посмотрим на фамилию глазами представителей той эпохи, что позволит приблизиться к системе их мышления и выяснить, как они понимали этот феномен, какие значения вкладывали в соответствующий термин. Фамилия имеет как социальный аспект (который и будет в центре нашего внимании), так и правовой. Так как римское право является отражением системы мышления древних римлян, именно юристы дали исторически точное понимание сущности фамилии и ее структуры. Поэтому удобней начать рассмотрение нашей темы с позиции римского частного права, где фамилия нашла наиболее полное и систематизированное отражение в различных ситуациях. Тем более что частное право традиционно было правом семьи, находящейся под властью отца1. Хотя здесь для историка возникает проблема, заключающаяся в том, чтобы за правовыми аспектами не потерять из вида социально-экономические реалии жизни древнеримской семьи, которые мы и попытаемся реконструировать.
Термин familia, отражая все своеобразие этого древнеримского феномена, в процессе исторического развития приобрел различные смысловые оттенки, которые перечислены в обширном фрагменте Ульпиана из 46 книги «Комментариев к эдикту» (D. 50.16.195.1-5). Разбирая ряд значений понятия familia, юрист классического периода (II-III вв. н. э.) выделяет семью своего права (familia proprio
iure: D. 50.16.195.2), которая предстает малой патриархальной семьей. Во главе семьи, включавшей отца семейства, мать семейства, подвластных сыновей и дочерей и далее по нисходящей, стоял домовладыка (pater familias). Отец семейства располагал различными формами власти над всеми ее членами. Отцовская власть (patria potestas) устанавливалась над детьми, внуками и далее по прямой линии либо по рождению - natura (по естественным причинам), либо по усыновлению - iure (в силу права). Об этом же говорит и Гай (1.55). Власть мужа над женой называлась manus (Gai. 1.110). Патриархальный характер семьи выражался в патри-локальности брака, т. е. в переходе жены в дом мужа.
Представить себе реалии этой власти в эпоху Республики позволяет нам время цензорства Катона Старшего. Согласно принципам, которые отстаивал Катон, власть мужа над женой освящалась авторитетом предков2. Однако ко времени Поздней Республики эта суровая норма претерпела существенные изменения, о чем наглядно свидетельствуют произошедшие в 195 г. до н. э. массовые выступления женщин в поддержку отмены Оппиева закона против роскоши. Как сетует Ливий, женщин не могли удержать дома ни власть и авторитет мужей, ни почтение к ним3. Катон, выступавший за сохранение строгих законов в духе предков, вынужден был признать, что мужьям едва удается удерживать своих жен в повиновении. Этот эпизод свидетельствует, что хотя власть мужа над женой сохранялась, она стала значительно мягче, что соответствовало взглядам большинства римских граждан на их отношение к женам. Отражая эту новую моральную атмосферу, плебейский трибун Луций Валерий, сторонник отмены Оппиева закона, в ответ на претензии Катона заявил, что чем больше у мужей власти над женами, тем более умеренной она должна быть4.
Отеческая власть, согласно Дионисию Галикарнасскому, была учреждена Ромулом и включала в себя, прежде всего, пожизненное право жизни и смерти, право сажать сына под замок и бичевать, держать закованным на работе в деревне и даже продавать ради денег (Dionys. 2.26-27). При этом историк отмечал, что Ромул дал отцам власть над сыновьями даже большую, чем господину над раба-ми5. Однако эти суровые нормы с течением времени смягчались, и многие из них применялись все реже. Однако отец имел право в любой момент воспользоваться своими правами, когда считал это
необходимым. Так, у Плавта (Pers. III 1) описывается эпизод, ког -да отец хочет продать дочь ради денег. И дочь смиряется с этим решением, повинуясь его власти (imperium: v. 343; potestas: v. 344) и необходимости (necessitate: v. 382). Весьма сурово обошелся с сыном Луций Манлий Капитолийский, получивший за свой крутой нрав прозвище Империоз («Самовластный», «Грозный»). Как сообщает Тит Ливий, своего сына Тита, не совершившего ничего дурного, он изгнал из города, из дома и от пенатов, не допуская на форум и в общество сверстников, и отправил в деревню на рабские работы, чуть ли не в тюрьму и эргастул6. Там юноша из высшего сословия проводил дни в повседневных лишениях (cotidiana miseria). Сын, однако, не только не протестовал против несправедливой доли и безропотно повиновался, но и даже защищал право отца на подобное решение.
Но в это время уже большинство римлян порицали излишне суровое обращение с детьми. Так, у Плавта и дочь, и вместе с ней зрители воспринимали эту продажу негативно, считая, что так поступать с родными детьми не пристало (fieri pervorse: v. 368). А против Луция Манлия в 363 г. до н. э. выступил плебейский трибун Марк Помпоний, обвинив его, в частности, и в том, что суровый отец сослал своего сына на сельские работы и обращался с ним, как с рабом. Однако сын, когда узнал об этом, немедленно примчался в Рим в дом трибуна и, угрожая мечом, заставил Марка Помпония прекратить судебное преследование отца (Liv. 7.5.1-8). Впоследствии, во время 2-й Латинской войны (340 г. до н. э.), этот самый сын, Тит Манлий Торкват, следуя суровым нравам предков, казнил уже своего сына только за то, что он, нарушив воинскую дисциплину, самовольно вступил в поединок и убил насмехавшегося над римлянами тускуланца Гемина Месция (Liv. 8.7.1-22). И хотя Манлиева расправа над сыном, который был ему дорог, была продиктована суровыми законами военного времени, тем не менее эта казнь вызвала у окружавших «жалость, слезы и проклятья» и осталась для всех мрачным примером суровости7.
Власть отца над детьми оставалась непоколебимой на протяжении всего периода Республики. Еще один представитель упомянутого знатного рода Тит Манлий Торкват сам судил своего сына, претора 141 г. до н. э. Децима Юния Силана, когда послы македонян прибыли с жалобой на его злоупотребления в провинции. Отец вы-
нес суровый приговор, изгнав его из дома. Сын не смог пережить такого позора и покончил с собой (Liv. Per. 54). Такое поведение отца находилось в русле mos maiorum. От детей и жены, согласно заветам предков, требовали почтительности и безупречного поведения, но и относились к ним в повседневной жизни с теплотой и любовью. Слова Катона: «Кто бьет жену или ребенка, поднимает руку на самую высокую святыню»8, - выражали отношение к своим близким подавляющего большинства римских граждан.
Состояние домочадцев под властью домовладыки выступает как основное условие принадлежности свободных мужчин и женщин к семейной группе. Как подчеркивал Гай, власть отца над детьми, рожденными в законном браке, является особенностью статуса римского гражданина, что отличает римлян почти от всех других народов9. Именно отец семейства властвовал над домочадцами и распоряжался всей собственностью (in domo dominium habet: D. 50.16.195.2), которая была экономической основой жизни фамилии. Пока был жив домовладыка, существовал и этот corpus personarum, находящийся под властью pater familias. Со смертью отца семейства прекращалась система подчинения, и во главе с каждым сыном, который принимал на себя звание отца семейства, возникала своя отдельная семья (Ibid.).
Кроме указанного выше понимания семьи, Ульпиан выделяет в древнеримском обществе familia communi iure. Она состояла из всех агнатических родственников, как женатых, так и холостых, независимо от их возраста и состояния в браке, которые когда-либо находились под властью одного и того же домовладыки (деда или прадеда), а после его смерти стали главами собственных семей. Однако все они называются членами его фамилии, так как произошли от одного и того же дома и рода (eadem domo et gente proditi sunt: D. 50.16.195.2). В еще более широком смысле фамилия включает в себя лиц, которые по крови происходят от одного и того же родоначальника (например, familia Iulia: Ibid. 4). Но в этих двух последних значениях фамилия не являлась единым производственным организмом. По утвердившемуся в последнее время мнению исследователей, большая семья у высших слоев римского общества в эпоху Поздней республики практически сошла с исторической арены. С этого времени доминировала малая, «нуклеарная» семья, включавшая родителей и детей10.
Второй аспект фамилии, отмеченный античными авторами, -это группа рабов, находящаяся под властью господина и относящаяся к его хозяйству11. Причем уже два раба обозначались понятием familia12. Над рабами хозяин имел господскую власть, dominica potestas, «по праву народов» (Gai. 1.52). В таком значении слово familia широко употребляется в эпоху Поздней республики у авторов трактатов по сельскому хозяйству, Катона и Варрона.
Кроме того, pater familias распространял свое влияние и на других представителей римского общества. Главы знатных фамилий в качестве патронов сохраняли контроль над клиентами и вольноотпущенниками. Строго говоря, раб после своего освобождения становился свободным римским гражданином и создавал собственную семью. Но отпущенник продолжал сохранять связь со своим господином. Отношения между патроном и получившим свободу рабом регулировались ius patronatus. По нему отпущенник обязан был выказывать уважительное отношение к патрону (obsequium), подносить дары и исполнять определенное количество дней работы (operae libertorum), в чем отпущенник давал клятву (D. 38.1.7.2; 3). Фактически жизнь отпущенного на волю раба и фамилия бывшего господина во многих отношениях оставались тесно связанными еще со времени законов XII таблиц13. Поэтому юристы в понятие фамилии включали и вольноотпущенников, но только в ситуациях, когда рассматривались их отношения с патроном (D. 31.77.27).
Тесную связь с главой знатной фамилии на протяжении всей жизни поддерживали и клиенты. Первоначально клиенты - это свободные плебеи, которые, отдавая себя под покровительство знатного рода, получали за это земельный участок. Затем, в период Поздней Республики, масса клиентов формировалась из числа городского и сельского плебса. Между патроном и клиентом возникали правовые отношения, регулируемые ius apрlicationis и основанные на fides (честность, верность данному слову, нравственная обязанность выполнять свое обязательство). Они подразумевали ряд обязанностей клиента по отношению к патрону, в том числе и определенные трудовые обязательства14.
В строго юридическом смысле вольноотпущенники и клиенты, которые не подпадали под власть домовладыки и не являлись агнатами, стояли вне фамилии как семьи. Однако в силу наличия трудовых обязательств и operae libertorum в экономической сфере клиен-
ты и отпущенники были важным элементом хозяйственной жизни фамилии как основной социально-экономической единицы.
Третий аспект, отраженный в юридических источниках еще со времени Законов XII таблиц, обозначает фамилию как имущество (res: D. 50.16.195. 1). Римская фамилия в экономической сфере выступает независимой производственной единицей. Ее хозяйственная жизнь организовывалась домовладыкой, под руководством которого протекала деятельность подвластных ему детей и жены. Ему же принадлежали и средства производства, наиболее важные для воспроизводства и выживания фамильного хозяйственного комплекса. К ним относились городской участок с домом, поместья со строениями и земельными участками, а также рабы и прирученный тягловый и вьючный скот. То есть это была наиболее важная часть фамильного комплекса, которая включала тот набор вещей, который обеспечивал и гарантировал жизнедеятельность фамилии. Этот комплекс вещей, возникший еще в ранний период истории Рима и непосредственно связанный с примитивной сельской экономикой, первоначально вовсе не предназначался для вовлечения в гражданский оборот. Но, по крайней мере со времени Законов XII таблиц, эта часть имущественного комплекса фамилии могла отчуждаться с помощью манципации и стала называться res man-cipi. В отличие от них, res nec mancipi (одежда, золото, серебро, посуда и т. п.) переходили из рук в руки путем передачи (traditio), не требовавшей сложных процедур. Таким образом, постепенно с усложнением социальной и хозяйственной жизни римской гражданской общины важнейшая часть фамильного имущества (res man cipi), непосредственно связанная с личностью домовладыки, была вовлечена в активный оборот.
С подразделением имущества фамилии, вовлеченного в хозяйственную деятельность и торговый оборот, на res mancipi и res nec mancipi связано появление бинома familia и pecunia, которым обозначали всю совокупность имущества семьи. Впервые этот термин появляется в Законах XII таблиц15.
Эти два слова нередко упоминаются рядом: familia pecuniaque. О значении слова pecunia в данном контексте продолжают спорить, существуют различные точки зрения16. Так, одни, отталкиваясь от свидетельств Гая (2.104) и Цицерона (De leg. III 7), видят в pecunia собственно имущество. Другие же, основываясь на текстах Феста
(P. 21 L), Варрона (RR. 2.1.9; 11) и других, - деньги и богатство. Не вдаваясь в эту сложную и длящуюся со времен Моммзена до сих пор дискуссию, отметим только, что в интересующую нас эпоху с конца III в. до н. э. архаическая специфика терминов, составляющих бином familia pecuniaque, была утрачена, оба они приобрели генерализирующее значение «имущество» и стали взаимозаменяемыми17. Таким образом, мы можем не задерживаться далее на рассмотрении «pecunia», и с хозяйственной точки зрения понимать под «familia» семейное имущество, состоящее из манципируемых вещей. Употребление бинома familia pecuniaque в несколько расплывчатом смысле наглядно показывает, каким сложным и противоречивым социально-экономическим феноменом предстает в римской истории familia.
Согласно принципам классического права, лица, подчиненные отцовской власти и власти господина, не могли иметь собственного имущества. Всем имуществом семьи полновластно распоряжался домовладыка. С развитием товарно-денежных отношений и ростом фамильной собственности ее главе в одиночку руководить сложным хозяйством становилось все труднее, и pater familias был вынужден передавать сыну часть имущества в виде пекулия, ко -торым тот распоряжался самостоятельно. Наряду с этим распространение получил и рабский пекулий (peculium servile). В эпоху Республики практику, когда лица чужого права (alieni iuris) могли располагать определенным имуществом, претор включил в систему правового регулирования. Пекулий передавался подвластному лицу с целью увеличения имущества домовладыки18. Вверенный рабу или сыну, пекулий хотя и становится автономным экономическим организмом, тем не менее в конечном итоге обогащает pater familias. Но счета раба и господина ведутся при выделении пекулия уже отдельно. Связь подвластного с пекулием становилась настолько прочной, что когда сын или раб выходили из-под власти домовладыки, они, как правило, так или иначе сохраняли имущество пекулия за собой.
Находясь во главе фамилии, рater familias в области хозяйственной деятельности нес ответственность за все промахи своих подвластных и отвечал по долгам и договорам сыновей и рабов, управлявших пекулием. Однако он отвечал не вместо подвластного, а вместе с ним: в притязании иска (intentio) фигурировало
имя подвластного, а в судебном решении уже оглашалось имя до-мовладыки.
Претор устанавливает такого рода ответственность с помощью ряда исков. Прежде всего это иск о пекулии, выделенном домовла-дыкой подвластному (actio de peculio), где ответственность была ограничена размером пекулия. Похожий принцип был положен в основу иска об инститоре, поставленном домовладыкой во главе какого-либо предприятия (лавки или мастерской). Формулой такого иска (actio institoria) предусматривалась ответственность pater familias в полном объеме (in solidum: Gai. 4.71) в рамках предписанной инститору деятельности. Свои особенности имел иск о судовладельце (actio exercitoria: Gai. 4.71; D. 14.1.1.15-2Q), который сам мог быть лицом, подчиненным власти pater familias, но ставил во главе корабля старшего (magister navis). По определенным обязательствам из сделок подвластных господин отвечал в полном объеме (in solidum). Так было в случае предъявления иска по поводу действий, совершенных ими по приказу домовладыки (actio quod iussu) или приведших к его прямому обогащению (actio de in rem verso). Но если подвластный совершал сделки по своей инициативе, то pater familias, как правило, отвечал лишь в объеме пекулия19. Все эти правовые механизмы регулировали хозяйственную деятельность в рамках фамилии и оказывали воздействие на размеры и структуру имущественного комплекса, находившегося под контролем pater familias.
Рост экономической и хозяйственной жизни и развитие товарно-денежных отношений, основанных в первую очередь на торговле и ремесленном производстве, привели к возрастанию роли денег в жизни римской фамилии. С развитием древнеримской экономики шло неуклонное накопление домовладыкой значительных богатств. Это вело к повышению в экономической жизни фамилии роли драгоценностей, украшений и реальных денег. Другой стороной этого процесса явилось распространение владений фамилии и ее имущества в различных формах на значительном расстоянии от Рима. Такие изменения разрушили основание для деления вещей на res mancipi и res nec mancipi, и в эпоху классического права появляется новое понятие, точнее, связанное с новой экономической ситуацией, - res pretiosiores, особо ценные вещи2°. Деление вещей на res mancipi и res nec mancipi, характерное для аграрной экономики, в
условиях развитых товарно-денежных отношений теряет первичное основание, и не только в бытовом восприятии древних римлян, но даже в юридическом сознании эти понятия в конце концов вытесняются другими21.
Итак, понятие familia отражает широкий спектр неразрывно связанных между собой в единое целое лиц, выступающих в различных статусах, и вещей, предстающих в самых разнообразных формах и качествах, которые целиком и полностью подчинены домовладыке. В основе этого явления, как в свое время отметил В.М. Смирин, лежит представление об изначальном нерасчленен-ном единстве лиц и вещей22, характерное для архаического мышления, господствовавшего в древнеримском обществе, которое наиболее полно проявлялось на ранних этапах существования древнего Рима. Отражение этих реалий мы находим даже в римском праве классической эпохи, в котором были доведены до логического совершенства систематизация и внутреннее членение любого феномена. Familia, по словам Ульпиана, обозначает как вещи (совокупность имущества), так и лица (группу лиц)23, которые целиком и полностью подчинены власти домовладыки.
В контексте экономики для нас важно прежде всего то, что словом familia обозначали всех зависимых от pater familias домочадцев, совместно проживавших на его собственности и включенных вместе с ней в единую хозяйственную деятельность (D. 50.16.40.2; 195.2). Ко времени Поздней Республики familia становится основной социально-экономической ячейкой общества и приобретает, помимо указанного выше содержания, также и значение семейной группы в современном смысле слова24, что необходимо учитывать при рассмотрении различных аспектов ее хозяйственной жизни.
Рассмотренный выше материал позволяет нам дать предварительное понимание фамилии как экономического феномена. Римская familia предстает сложным социально-экономическим организмом. В безраздельной собственности pater familias находится все имущество фамилии, состоящее из городской и сельской собственности, включающей дом и усадьбу, инвентарь, производственные и складские помещения, произведенный для потребления и продажи товар. В его же распоряжении состоят подвластные лица: дети, жена и принадлежащие ему рабы, труд которых он организует через администрацию фамилии (различного рода «начальников
работ») по своему усмотрению. В хозяйственную сферу органично включены и юридически стоящие вне фамилии отпущенники и клиенты, связанные с патроном обязательствами по выполнению работ, в число которых могли входить и квалифицированные ремесленные работы (operae fabriles: D. 38.1.9.1).
Целью самостоятельной хозяйственной деятельности домов-ладыки было обеспечить себе и своей семье достаток и возможность накопления богатств. Однако абсолютной свободы в этом у домовладыки не было. Римская гражданская община устанавливала определенные рамки и создавала механизмы контроля над деятельностью pater familias и защиты экономической основы существования римской семьи25. Римская фамилия и гражданская община выступают в неразрывном единстве.
Но, конечно, содержание понятия familia было значительно ши -ре, чем только социально-экономическая ячейка в современном смысле слова. Это обусловлено, прежде всего, особой ролью и правами главы семейства. Pater familias был автономной личностью, единственным полноправным лицом и носителем власти (suae pote-statis: Gai. 2.147; D. 1.6.4). Власть отца семейства имела сакральные основания. Домовладыка выступал основным связующим звеном между семьей и окружающим ее миром, прежде всего он был посредником между миром живых и миром мертвых. В этой функции он предстает главой семейного культа поклонения покровителям дома - ларам и пенатам, в котором принимали участие все: и свободные, и рабы. Отправление религиозного культа предков и забота о поддержании домашнего очага и его чистоты были главной обязанностью римского гражданина26. Поэтому право возглавлять и организовывать религиозный культ и способность выявлять волю богов с помощью гаданий (auspicia) и наделяли pater familias властными полномочиями в семье. Все остальные формы деятельности домовладыки - мудрое и рачительное хозяйствование ради экономического процветания фамилии, продолжение рода в детях, а затем и передача всего комплекса в надлежащем виде наследнику после смерти - были лишь главными условиями обеспечения непрерывности фамильных священнодействий.
В свете этого определяется и специфика экономической деятельности основной экономической ячейки - фамилии, и особое место экономики в древнеримском обществе. Она предстает (в от-
личие от современных обществ) не первичным, главным элементом, а вторичным, где напрямую, а где опосредованно зависимым и подчиненным сакральной и морально-этической сферам жизни. Под их влиянием домовладыка осуществлял в мире живых (в римском обществе) все формы связей - от политических до культурных, в том числе и различные сделки в хозяйственной сфере от лица фамилии.
В эпоху расцвета Рима фамилия предстает многогранным и сложным феноменом. Она была основой социальной структуры общества, независимой экономической единицей, группой, объединенной общим религиозным культом, и фундаментом политической организации древнего Рима27. Именно в фамилии наиболее полно и всесторонне проявлялась одна из важнейших особенностей античного Рима - предельная сближенность хозяйственной, государственно-политической и личной, повседневно-бытовой сфер. Эти аспекты так естественно взаимосвязаны и настолько глубоко проникали друг в друга, что разделить их в жизни фамилии и деятельности домовладыки без привнесения искажения в древнеримские реалии практически невозможно28. Это накладывает дополнительные трудности на изучение нашей темы. Чтобы попытаться максимально приблизиться к экономическим реалиям древнего Рима, необходимо учитывать все перечисленные выше функции фамилии, а также духовную атмосферу и особенности архаического мышления, господствовавшие в римском обществе.
Теперь нам необходимо рассмотреть, как классифицировали различные части хозяйственного комплекса фамилии в эпоху Поздней Республики. В научной литературе для определения городской и сельской частей усадьбы широко применяются словосочетания «familia rustica» и «familia urbana». Посмотрим, когда эти термины появились и в каком контексте они употреблялись в данную эпоху.
Сначала обратимся к двум самым известным и обширным экономическим сочинениям эпохи Поздней республики - трактатам Катона и Варрона, с тем чтобы выяснить, каким образом они обозначали различные части имущества столь сложного и многогранного экономического организма, как фамилия. Однако сразу надо понять, что на полное и исчерпывающее представление нам рассчитывать не приходится. Несмотря на довольно значительный объем обоих трактатов, и у Катона, и у Варрона представлено не описание
реальной жизни поместья во всех ее проявлениях, а дается скорее нормативный образец29.
Понятие familia Катон употребляет довольно часто, более двадцати раз по разным поводам в главах 4, 5, 14, 25, 56-59, 132, 134, 138-143, 149, 155. Но преимущественно в одном только смысле: фамилия - это коллектив рабов, занятых в производственной деятельности в поместье. Понятие же раб (servus или homo) появляется только вне производственного контекста, когда речь идет об отдельных, индивидуально определенных рабах, их личных качествах, состоянии здоровья: о питании больных рабов (2.4), продаже старого раба (2.7), расчете потребления вина на одного раба (in singulos homines: 57). А для обозначения своей собственности в сельской местности он применяет слова villa (2.1) или villa rustica (3.2). Обращает на себя внимание, что у самого Катона полностью отсутствует термин familia rustica, который современные исследователи применяют при описании его виллы с рабами. Складывается впечатление, что для него классификации хозяйства по принципу «городская/сельская фамилия» не существовало, что наглядно иллюстрирует доминирование архаического нерасчлененного видения фамилии, которое еще не затронула ни повседневная экономическая практика, ни философско-правовые принципы мышления. Он видел в своих руках единый хозяйственный организм, а термин familia употреблял только как технический - для обозначения рабочей силы, находящейся в его собственности.
Несколько иную картину можно видеть у Варрона, написавшего свой трактат на столетие позже Катона, в условиях более высокого уровня развития экономики и научного знания. Значений слова familia у него уже несколько. В трактате о сельском хозяйстве, когда речь идет о приезде в армию Помпея на остров Керкиру из Испании во время войн с Цезарем, упоминается окружение Варрона, которое составляли спутники и домочадцы (suos comités ac familiam: RR. 1.4.5). Но дальше, описывая виллу, он, как и Катон, словом фамилия обозначает рабов, занятых в сельскохозяйственном производстве (1.13.1; 1.15; 1.18.1; 3; 6-7). Однако когда, отталкиваясь от цифр Катона, Варрон приводит расчет численности рабов, перечисляя их специальности и количество, в котором их необходимо приобрести на виллу, он пользуется словом mancipia (1.18.1). У Катона оно не встречается. Употребление понятия mancipia по отношению
к рабскому персоналу указывает на углубление понимания автором трактата всей сложности феномена фамилии как совокупности res и personae (cf.: D. 50.16.195.1) и является отражением высокой степени товарно-денежных отношений, утвердившихся в хозяйствах фамилий этого времени.
Наконец, касаясь проблемы постоянной занятости работников на вилле и указывая на недопустимость того, чтобы рабы бросали работу и праздно разгуливали по будням, автор говорит о «рабах из имения» (de fundo familia: Varro RR. 1.16.4). Здесь Варрон учитывает территориальный критерий, указывая на место их пребывания, но никак не род занятий, хотя в данном пассаже речь идет о ремесленниках, как правило, работавших в городе и появившихся на вилле по найму.
Совершенно иную терминологию мы находим в Дигестах. Здесь юристы уже оперируют понятиями familia rustica и familia urbana, как, например, Папиниан30, Сцевола31 и Павел32. Прежде всего следует отметить значительный разрыв во времени между II—I вв. до н. э. и периодом деятельности классических юристов. Между ними лежит важная с точки зрения формирования принципов мышления эпоха, наиболее полно отразившаяся в произведениях Цицерона. Именно тогда метод классификации был обогащен греческой философией, наложившей сильный отпечаток на оформившееся к III в. до н. э. правовое мышление римлян. Цицерон имел непосредственное отношение к этому процессу. Например, в письме к брату Квинту, говоря о новостях вообще, он классифицирует их как частные и публичные, городские и сельские (de re, publica privata, rustica urbana: Ep. ad Q. fr. 2.9.1). Здесь не место характеризовать в целом систему мышления этой великой личности, достаточно лишь упомянуть, какое значение приобретает в ней противопоставление городской - сельский в культурном смысле. Кстати, именно у Цицерона встречается и прямое упоминание о familia urbana: речь идет о рабах его жены Теренции, с которыми он рекомендует ей пожить в Арпинском поместье в сложное время (Ep. ad fam. 14.7.3).
Соотносительное употребление прилагательных rusticus - urbanus применительно к фамилии в интересующем нас смысле у юристов связано главным образом с различными казусами завещательных распоряжений (легатов и фидеикомиссов), когда трудно было порой понять, кто и что передается по завещанию. Юристы вво-
дят новый принцип оценки не по месту нахождения раба той или иной специальности, а по роду занятий, что и становится главным в определении того, относится ли упомянутое в завещании лицо к персоналу городского дома или сельского поместья33. Поэтому следует признать, что в эпоху Поздней Республики для глав фамилий, подобных Катону и Варрону, ни с точки зрения их экономического мышления, ни с точки зрения развития научно-философской мысли как культурного феномена деление фамилии на городскую и сельскую свойственно не было. Для них familia представлялась единым организмом вне зависимости от места расположения.
Примечания
Франчози Дж. Институционный курс римского права. М.: Статут, 2004. С. 128.
Cf.: maiores nostri... voluerunt (Liv. 34.2.11); muliebria iura quibus licentiam earum adligauerint maiores uestri per quaeque subiecerint uiris (Ibid. 34.3.1: законы, которыми наши предки старались обуздать своеволие женщин и подчинить их мужьям; перев. Г.С. Кнабе). Liv. 34.1.5: matronae nulla nec auctoritate nec uerecundia nec imperio uirorum contineri limine poterant.
Liv. 34.7.15: quo plus potestis, eo moderatius imperio uti debetis. Dionys. 2.27.1, где автор противопоставляет троекратную продажу сына однократной продаже раба.
Liv. 7.4.4: extorrem urbe, domo, penatibus, foro, luce, congressu aequalium prohibitum, in opus servile, prope in carcerem atque in ergastulum dederit. Liv. 8.7.22: .Manlianaque imperia non in praesentia modo horrenda sed exempli etiam tristis in posterum essent. Plut. Cat. 20.3 (перев. С.П. Маркиша).
Gai. 1.55: Item in potesate nostra sunt liberi nostri, quos iustis nuptis procreauimus. Quod ius proprium ciuium ciuium Romanorum est; fere enim nulli alii sunt homines qui tamen in filios suos habent potestatem qualem nos habemus.
Hölkeskamp K.-J. Under Roman Roofs: Family, House, and Household // The Cambridge Companion to the Roman Republic / Ed. H.I. Flower. Cambridge Univ. Press, 2004. P. 117.
Paul. Fest. P. 87.5 M = 77 L: famuli origo ab Oscis dependit, apud quos servus famel nominabatur, unde et familia vocata; D. 50.16.195.3: ...familiae appellatio omnes servos comprehendit.
2
3
6
7
10
11
16
12 Paul. Sent. V 6.3: familiae autem nomine etiam duo servi continentur.
13 D. 50.16.195.1: Ad personas autem refertur familiae significatio ita, cum de patrono et liberto loquitur. lex: «ex ea familia», inquit, «in eam familiam».
14 Баpтoшeк M. Римское право: понятия, термины, определения. М.: Юридическая литература, 1989. С. 49-50, 70.
15 Cic. De inv. 2.148; Gai. 2.104. Об этом см., например: LeonhardR. Familia // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Neue Bearbeitung begonnen von G. Wissowa. Bd. VI. Stuttgart, 1909. Sp. 1980-1981, а также краткий, но исчерпывающий обзор в кн.: Дoждeв Д.В. Римское архаическое наследственное право. М.: Наука, 1993. С. 118-119. Diosdi G. Familia pecuniaque // Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungariae. 1964. Vol. 2. P. 87-105. D. 15.1.4.1: re enim, non verbis peculium augendum est. Cf.: D. 14.1.1.20: si sit in aliena potestate, si quidem voluntate gerat, in solidum eum obligari, si minus, in peculium.
ДoждeвД.В. Римское частное право. 3-е изд. М.: Норма, 2008. С. 355. ГаpcuаГарридо М.Х. Римское частное право: Казусы, иски, институты. М.: Статут, 2005. С. 236.
Смирин В.М. Патриархальные представления и их роль в общественном сознании римлян // Культура древнего Рима. Т. 2. М.: Наука, 1985.
C. 72.
D. 50.16.195.1: familiae appellatio varie accepta est. Nam et in res et in personas deducitur. Франчози Дж. Указ. соч. С. 121.
Ляпустин Б.С. Экономическое развитие древнего Рима в свете закона Оппия о роскоши // Из истории античного общества. Нижний Новгород, 1991. С. 50-61.
Cf.: Cic. De leg. 2.57: familia pura (сакрально чистая семья). См.: Leonhard R. Op. cit. Sр. 1980-1984; Франчози Дж. Указ. соч.
C. 113-117; Гарсиа Гарридо Х.М. Указ. соч. С. 235-237. Кнабе Г. С. История. Быт. Античность // Быт и история в античности. М.: Наука, 1988. С. 12.
Aubert J.-J. The Republican Economy and Roman Law: Regulation, Promotion, or Reflection? // The Cambridge Companion to the Roman Republic... P. 161.
D. 31.65 pr.: idem in familia erit, sive universam familiam suam sive cer-tam (veluti urbanam aut rusticam) legaverit ac postea servorum officia vel ministeria mutaverit.
D. 32.41.2: ut... coheredes... restitueren cum omnibus, quae ibi erunt, et mancipiis rusticis vel urbanis et actoribus exceptis manumissis. D. 32.99 pr.: servis urbanis legatis quidam urbana mancipia non loco, sed opere separant, ut, licet in praediis rusticis sint, tamen si opus rusti-cum non faciant, urbani videntur. dicendum autem est, quod urbani in-tellegendi sunt, quos pater familias inter urbanos adnumerare solitus sit: quod maxime ex libellis familiae, item cibariis deprehendi poterit. D. 50.16.166 pr.: «urbana familia» et «rustica» non loco, sed genere dis-tinguitur (noMnoHHÜ); cf.: D. 32.99 pr.
31
32
33
