CC BY
29
УДК 821.161.1 DOI: 10.30914/2072-6783-2018-12-4-125-130
Факторы создания ритмической прозы
в «Слугах старого века» И. А. Гончарова Г. Г. Багаутдинова
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Введение. Для возникновения ритма необходимо троекратное употребление того или иного компонента художественного текста. Ритмообразующие принципы в стихе и в прозе различны: в стихотворной речи - это преимущественно метр, рифма, строфа; ритм художественной прозы более разнообразен и вариативен. Существует несколько видов ритмически организованной прозы: ритм художественной прозы, «ритмическая проза», «орнаментальная проза», метризованная, рифмованная проза. Цель: выявить некоторые факторы ритмической прозы в «Слугах старого века» И. А. Гончарова. Материалы и методы. Основным предметом исследования является малая проза писателя. Метод исследования - типологический, позволяющий выявить определенные закономерности использования художественных приемов. Результаты исследования, обсуждения. Ритмическая организация произведений И. А. Гончарова - наименее изученный аспект поэтики писателя, к исследованию которого литературоведы обратились лишь в начале XXI века. Научная новизна статьи определяется исследованием ритмообразующих факторов в прозаическом цикле «Слуги старого века» И. А. Гончарова. Заключение. В «Слугах старого века» И. А. Гончарова обнаруживаются как традиционные для раннего творчества ритмообразующие факторы, так и новые - это различные риторические фигуры прибавления. Доминирующим ритмообразующим приемом является антитетический параллелизм и его разновидность - хиатус. Функция ритма состоит не только в том, чтобы композиционно структурировать текст, но и заострить внимание читателя на важнейших смыслообразующих фрагментах текста.
Ключевые слова: «ритмическая проза»; хиазм; антитетический параллелизм; риторические фигуры прибавления; функция; трагическое и комическое.
Factors of creating rhythmic prose in "Servants of the old century" by I. A. Goncharov
G. G. Bagautdinova
Mari State University, Yoshkar-Ola
Introduction. For the rhythm emergence threefold repetition of one or another component of a literary text is necessary. The rhythm-forming principles in verse and prose are different, in poetic speech it is mainly meter, rhyme, stanza; the rhythm of fiction is more diverse and variable. There are several types of rhythmically organized prose: rhythm of fiction, "rhythmical prose", "ornamental prose", metrized, rhymed prose. Purpose: to reveal some factors of rhythmic prose in "Servants of the old century" by I. A. Goncharov. Materials and methods. The main subject of the study is a short fiction of the writer. The research method is a typological one, which allows to reveal certain regularities of using artistic techniques in the writer's works. Results, discussion. The rhythmic organization of works by I. A. Goncharov is the least studied aspect of the poetics of the writer, to the study of which literary scholars turned only in the early 21st century. The scientific originality of the article is determined by the study of rhythm-forming factors in the prose cycle of "Servants of the old century" by I. A. Goncharov. Conclusion. In "Servants of the old century" by I. A. Goncharov both rhythm-forming factors typical for his early works and new ones - different rhetorical figures of addition are discovered. The dominant rhythm-forming technique is antithetic parallelism and its variety - hiatus. The function of rhythm is not only to compositionally structure the text, but also to focus the reader's attention on the most important semantic fragments of the text.
Keywords: "rhythmic prose"; chiasmus; antithetic parallelism; rhetorical figures of addition; function; tragic and comic.
Ритмом называется закономерное периодическое повторение каких-либо компонентов художественного текста через определенные интервалы1. Для его возникновения необходимо,
1 Гаспаров М. Л. Ритм // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: Интелвак, 2001. 1600 ^ Стлб. 875.
чтобы ритмические звенья повторились в тексте не менее трех раз. Анализ теоретической литературы позволяет выделить несколько видов ритмически организованной прозы: ритм художественной прозы [6; 14], «ритмическая проза» [8],
© Багаутдинова Г. Г., 2018
«орнаментальная проза» [10; 11] и метризованная (рифмованная) проза [12].
К исследованию ритмической организации произведений И. А. Гончарова литературоведы обратились сравнительно недавно - в начале XXI века. Написана кандидатская диссертация И. В. Пыр-кова1 по «Обломову», выходят отдельные статьи исследователя [13]. Н. А. Гузь [7] наметила актуальные аспекты в изучении ритма романной прозы писателя, Г. Г. Багаутдинова обращалась в своих работах к некоторым компонентам структуры, ритмически организованной малой и романной прозы писателя [1-2, 4-5]. Целью этой статьи является исследование факторов создания ритмической прозы в «Слугах старого века» (1888) И. А. Гончарова.
По мнению В. М. Жирмунского, основоположника теории ритмической прозы, ее основу создают различные формы грамматико-синтакси-ческого параллелизма, образующие композиционный остов [8]. Как правило, синтаксический параллелизм («высший уровень») поддерживается звуковыми и лексико-грамматическими повторами («низший уровень») в создании ритмической прозы.
Перечисление однородных членов
предложения
Как и во многих художественных произведениях И. Гончарова, ритмизация в «Слугах старого века» создается перечислением однородных членов предложений: подлежащих (эпикуреизм, чопорность, любовь к комфорту; собирание песен, сказок, пословиц; слуги, дворовые люди, крепостные; нос, глаза, румянец; полотенца, платки, тряпки; возня, чистка, уборка, печенье куличей, крашенье яиц, чистка икон; красота, грация, воспитание, душа, сердце); сказуемых (жил, наблюдал, рисовал; пробегал глазами, припоминал, смеялся; вошел, поклонился, поднял, прижал, подал; возвращался, садился работать, просиживал; вышел, отворил, остановился; вскочил, сконфузился, снял, хотел; снял, положил, посмотрел; лебезил, поджимал, шаркал, приподнимался, взглядывал, зачесывал; сконфузился, застыдился, бросился; ощетинился, посмотрел, ушел; озорничает, дерется, таскает, бьет, ломает); дополнений (крестьян, жизнь, быт, нравы, горести, заботы; народников,
1 Пырков И. В. Ритмическая организация романа И. А. Гончарова «Обломов»: дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 2006. 149 с.
поэтов, повествователей; квартиру, комнату, шкафы, комоды, вещи; косынки, манишку, воротнички; галстуки, перчатки, платья; платье, белье, серебро; суматоху, возню, стукотню; селедки, огурца, редьки; ужимки, прыжки, улыбку; гостинцы, апельсины, орехи, изюм; закуской, сыром, икрой; икрой, сардинками, мясом; варенье, фрукты, печенье); определений (учти-вым, исправным, выдрессированным; розовые и голубые, вышитые, цветные; честного, усердного, смешного; степенный, седовласый, почтенной наружности; серый, длинный, поношенный); обстоятельств (проговорив, разинув, задыхаясь; закатывая, разводя, притопывая; тихо, мягко, осторожно). Наиболее частотными2 в «Слугах старого века» являются перечисления однородных сказуемых и дополнений, а наименее употребительны обстоятельства. Подлежащие и дополнения выражены именем существительным, семантика которых связана с изображением внешности персонажа, его одежды, описанием еды, домашней утвари. Определения преимущественно выражены именем прилагательным, описывающим наружность человека и его одежду. Сказуемые выражены глаголами и обозначают действие.
Ритмизация ощущается отчетливее в том случае, когда перечисление однородных членов предложений сопровождается звуковыми повторами, в «Слугах старого века» прослеживается несколько разновидностей подобных повторов:
1. Аллитерации и ассонансы: «Я в четверг предложил Антону воспользоваться целым днем, предупредив, что вернусь поздно вечером. С пятницы у меня начинались занятия по службе и надо было сидеть дома, принимать пакеты, письма, газеты, посетителей по делам и прочее» (здесь и далее в тексте выделено мной - Г. Б.) (151). Звукопись создается неоднократным повторением согласных и гласных звуков, а также их сочетаниями: [в], [пр], [п], [с], [т], [м], [н], [по], [а], [о], [е].
Гончаров часто употребляет звуковые повторы звуков [п], [р], [с], [т], [в], [н], [о], [а]: «Проходя через его комнату в ванну, я видал у него не помню какие-то старые, полуразорванные
2 Ввиду обширности и неисчерпаемости темы, ограниченной рамками научной статьи, на данном этапе не считаем вправе указать количественные параметры употребления того или иного ритмообразующего приема.
книги, с остатками переплета или вовсе без переплета, иные в листках, пожелтевшие от времени и употребления» (130).
2. Удвоение: «Ах ты, тихоня, тихоня!» (150). «Пирожок...пирожок... принесли!» (150). «Ступайте! Ступайте!» (150). Причем удвоение слов сопровождается аллитерацией звуков [х], [т], [пр] в смежных словах.
3. Троекратное повторение однородных членов предложения, сопровождаемое звуковыми повторами частиц «не», «ни», «то», союзом «и» и предлогами «в», «на», - все это создает градацию: не люблю, то есть «не жалею» его, не сочувствую его судьбе, не болею за него; не шевелился, не подавал голоса, не открывал глаз; не владел, не сеял, не собирал, не жил по деревням; не описываю, не изображаю, не знаю; ни изнеможения, ни вялости, ни мертвого вида; в Москве, в городе, в Петербурге.
4. Эпаналепсис - многократный повтор слова: «А если она полезла к вам, да еще грозит мне, так нарочно, назло ей, буду ходить, буду, буду, буду!» (143). «Через пять минут я опять позвонил, и опять, и опять» (149). И Гончаров усложняет звукопись аллитерациями [п], [т] и ассонансами [а].
5. Кольцо (охват) - повторение одного и того же слова в начале и в конце синтагмы или периода: «...с остатками переплета или вовсе без переплета» (130). Или: «Я жил тогда в том же доме, где и теперь живу» (152). Даже в контексте небольшого предложения И. Гончаров стремится к разнообразию ритма, употребляя одно-коренные слова в разных словообразовательных моделях: « ...пити, но не упиватися!» (151).
6. Эпифора: «Но сюрприз этим не кончился. Я взял со стола свечку, вышел в переднюю и второй раз ахнул, вошел в залу, в кабинет, в спальню - и все ахал и ахал» (152). Данный пример еще раз убеждает в том, что И. Гончаров стремится к усложнению ритмического рисунка, соединяя разные ритмообразующие признаки в небольшом предложении: аллитерации [вз], [с], [в], ассонансы [и], [а], [е], [о]; перечисление однородных сказуемых (взял, вышел, вошел). Одно и то же слово создает разные ритмические приемы: слово «ахнул» образует фигуру удвоения и эпифору. Писатель является настоящим виртуозом анаграммы - переставляя в слове или группе слов буквы, он образует новое слово или ряд слов с другим значением: вышел — вошел, я взял - в залу.
7. Довольно часто в «Слугах старого века» И. Гончаров соединяет даже в пределах небольшого контекста несколько видов риторических фигур. Например: «Так мы привыкали все больше и больше друг к другу и наконец совсем привыкли» (130). В предложении разные однокоренные слова образуют фигуру кольца и удвоения. Кроме того, вариацию ритма создают однокоренные глаголы, но употребленные в разных видах - совершенном и несовершенном. Или: «О милое творенье, прости мне восхищенье, Лизок, голубочка, ангел, чмок, чмок тебя. Приди, серафима моя, на второй двор под ворота. Принесу гостинцев много, много и подарочек, чмок! чмок!» (142-143). Дважды употребляется фигура удвоения, образованная разными словами («чмок» и «много»). Риторическая фигура удвоение, образованная словом «чмок», образует в свою очередь эпифору. Ритмический рисунок усложняется троекратным повторением синонимов: Лизок, голубочка, ангел.
Синтаксический параллелизм создается различными конструкциями:
а) простые предложения в составе сложного: и печки буду топить / комнаты убирать / платье чистить / самовар ставить / и чай готовить / и в лавочку ходить (172); «.держит передо мной сапоги или полотенце, или готовится подать сюртук, или несет поднос с завтраком.» (179);
б) параллелизмом простых нераспространенных предложений: «Он заметно смягчился...// Он взял книгу и надел очки. // (...) Он был невыразимо смешон...» (132);
в) важной ритмической особенностью «Слуг старого века» и «Обыкновенной истории» И. А. Гончарова, не наблюдавшейся в ранних повестях, является параллелизм конструкций, построенных в виде хиазма (стилистическая фигура, в которой смежные предложения построены по типу синтаксического параллелизма, но второе предложение строится в обратной последовательности слов или их сочетаний1. Например: «Впрочем, в наше нестрогое литературное время многое и многим сходит легко с рук: может быть, и мне сойдет» (129). «Если что износится или разобьется, вы извольте отметить на «ерестрике», - приставал он ко мне, - а если я что разобью или потеряю,
1 Квятковский А. П. Поэтический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966. 375 с. С. 325.
так из жалованья у меня вычтите...» (173). Или: «Он переносил все: и побои своего барина, терпел постоянную голодуху, падал силами от работы, но не падал духом» (178). Хиазм встречается и в цитации Гончарова любимых им авторов: «Иных уж нет, а те далече» (156) -цитата из последней строфы восьмой главы «Евгения Онегина» А. С. Пушкина. Или: «И зримо ей в минуту стало незримое с давнишних пор» (137);
г) еще в ритмической организации «Лихой болести» и «Обыкновенной истории» были замечены ритмические пассажи, представляющие собой диалог. В «Слугах старого века» просматривается та же тенденция, например, в диалоге между пьяным Степаном и его женой Матреной:
- Пляши, Петька, пляши, собачий сын!
- (...) Не пляши, Петя.. .не слушай!
- Пляши, подлец! - командовал Степан.
- Не пляши! - запрещала она. (165-166).
Соразмерность диалога создают побудительные предложения, образованные по типу синтаксического параллелизма: структура двух предложений являет собой анафорический зачин «пляши» + обращение «Петька», а два других -«пляши» + сказуемое (командовал) + подлежащее» (от лица Степана) и другая аналогичная синтаксическая конструкция с отрицательной частицей «не»: «не пляши» + сказуемое (запрещала) + подлежащее» (от лица Матрены);
е) во многих произведениях Гончарова, в особенности в «Счастливой ошибке», ритм создается при помощи предложений, образованных по принципу антитетического параллелизма, -друг с другом соотносятся тождественные синтаксические конструкции, но с противоположной семантикой. Подобная частотность позволяет утверждать о ритмической закономерности, неслучайности использования данного ритмооб-разующего фактора в структуре произведений писателя. Например: «.только там вчерашний лакей в гостинице - завтра, с поворотом колеса фортуны, превращается в господина и покупает себе дом, / экипаж, / нанимает слуг, // а разорившийся банкир, / фабрикант, / землевладелец поступает работником на ферму или лакеем к состоятельному купцу» (128). Соотносятся простые предложения в составе сложносочиненного предложения по типу: подлежащее (лакей) + од-
нородные сказуемые (превращается, покупает, нанимает) + однородные дополнения (дом, экипаж) = однородные подлежащие (банкир, фабрикант, землевладелец) + сказуемое (поступает) + однородные дополнения (работником, лакеем). Тождественность конструкций подчеркивается анафорическими повторами лексем-антонимов «вчерашний - завтра».
Рассмотрим еще одно предложение: «У нас слуги пока еще, как волны, ходят около нас: и не только в больших, богатых домах, не только в буржуазии, в зажиточных семейных хозяйствах, // но даже у холостых и небогатых есть слуга, так называемый лакей, или женщина для прислуги» (128). Сочинительный сопоставительный парный союз «не только, но и» соединяет однородные члены предложения: больших, богатых, зажиточных; холостых и небогатых. Ритмизация усиливается повторением уточняющих членов предложения, являющихся синонимами: больших - богатых - зажиточных; слуга - лакей - женщина для прислуги.
Таким образом, ритмическая структура «Слуг старого века» И. А. Гончарова носит усложненный характер: писатель не только соединяет различные факторы «ритмической прозы» в пределах даже небольшого контекста - это могут быть всевозможные вариации звуковых, лексических, грамматических повторов. Казалось бы, подобные разновидности повторов являются традиционными приемами для такого вида прозы. Однако писатель стремится разнообразить ритмический рисунок причудливыми изысканными синтаксическими конструкциями антитетического параллелизма и его разновидности - хиазма (хиатуса). В ранних повестях («Лихой болести», 1838 г.; «Счастливой ошибке»,1839 г.; «Пепиньерке», 1842 г.), а также в романе «Обыкновенная история» (1847) данный ритмообразующий прием встречался, но не так часто.
Кроме того, изменилась смыслообразующая функция ритма: в предыдущих ранних произведениях ритм преимущественно сопровождал комические пассажи, в «Слугах старого века» комический модус художественности ослаблен или комическое сопровождается драматической интенцией автора, так как речь идет о социальном недуге слуг - пьянстве.
Литература
1. Багаутдинова Г. Г., Радыгин И. С. Ритм художественной прозы в романе И. А. Гончарова «Обыкновенная история» // Вестник Марийского государственного университета. 2016. Т. 10. № 1. С. 87-90.
2. Багаутдинова Г. Г. Ритмообразующие факторы в повести И. А. Гончарова «Лихая болесть» // Материалы V Междунар. науч. конф., посвященной 200-летию со дня рождения И. А. Гончарова: сб. статей русских и зарубежных авторов. Ульяновск, 2012. С. 74-81.
3. Багаутдинова Г. Г. «Слуги старого века» И. А. Гончарова: поэтика композиции в аспекте «точки зрения» // Гончаров после «Обломова»: c6. статей. Материалы III Международной научной Гончаровской конференции в Санкт-Петербурге. СПб.; Тверь: Изд-во Марины Батасовой, 2015. С. 191-203.
4. Багаутдинова Г. Г. Факторы ритмической прозы в очерке И. А. Гончарова «Пепиньерка» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 3. Часть 2. С. 12-14.
5. Багаутдинова Г. Г. Факторы ритмической прозы в повести И. А. Гончарова «Счастливая ошибка» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 2. Часть 2. С. 10-12.
6. Гиршман М. М. Ритм художественной прозы. М.: Советский писатель, 1982. 366 c.
7. Гузь Н. А. Ритмическая организация в романах И. А. Гончарова // Мир науки, культуры, образования. 2013. № 4. С. 3-6.
8. Жирмунский В. М. Теория стиха. М: Советский писатель, 1975. 664 с.
9. Иванова-Лукьянова Г. Н. Ритм прозы в реальности и восприятии // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. 2016. Т. 7. № 7. С. 365-382.
10. Кожевникова Н. А. Из наблюдений над неклассической («орнаментальной») прозой // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1976. Т. 35. № 1. С. 55-66.
11. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. 360 с.
12. Орлицкий Ю. Б. Стих и проза в русской литературе. М.: Изд-во РГГУ, 2002. 200 с.
13. Пырков И. В. Гнездо над обрывом. Ритм, пространство и время в русской усадебной литературе XIX века (И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, А. П. Чехов). Саратов: Изд-во ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия», 2017. 392 с.
14. Фортунатов Н. М. Ритм художественной прозы // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, 1974. С. 173-186.
References
1. Bagautdinova G. G., Radygin I. S. Ritm khudozhestvennoy prozy v romane I. A, Goncharova "Obyknovennaya istoriya" [Artistic prose rhythm in the novel by I. A. Goncharov "An ordinary story"]. VestnikMariyskogo gosudarstvennogo universiteta = Vestnik ofthe Mari State University, 2016, no. 1, pp. 87-90. (In Russ.).
2. Bagautdinova G. G. Ritmoobrazuyushchiye factory v povesti I. A. Goncharova "Likhaya bolest'" [Rhythm-forming factors in the novel by I. A. Gocharov "Severe disease"]. Materialy VMezhdunarodnoi nauch. conf. posvyashchennoi 200-letiyu so dnya rozhdeniya I. A. Goncharova: sb. Statei russkikh I zarubezhnykh avtorov = Materials of the V International Scientific Conf. devoted to the 200 anniversary of the birthday of I. A. Goncharov: Collection of articles of Russian and foreign authors, Ulyanovsk, 2012, pp. 74-81. (In Russ.).
3. Bagautdinova G. G. «Slugi starogo veka» I. A. Goncharova poetika kompositsii v aspekte «tochki zreniya» ["Servants of the old century" by I. A. Goncharov: composition poetics in the aspect of "point of view"]. Goncharov posle «Oblomova»: sbornik statei. Materialy III Mezhdunarodnoi nauchnoi Goncharovskoi konferentsii v Sankt-Peretburge = Goncharov after "Oblomov": collection of articles. Proceedings of the III International scientific Goncharov conference in Saint-Petersburg, Saint Petersburg; Tver': Izdatel'stvo Mariny Batasovoy, 2015, pp. 191-203. (In Russ.).
4. Bagautdinova G. G. Factory ritmicheskoi prozy v ocherke I. A. Goncharova «Pepinierka» [The factors of rhythmic prose in the essay by I. A. Goncharov "Pepinierka"]. Filologicheskiye nauki. Voprosy teorii ipraktiki = Philological sciences. Questions of theory and practice, 2016, no. 3, part 2, pp. 12-14. (In Russ.).
5. Bagautdinova G. G. Factory ritmicheskoy prozy v povesti I. A. Goncharova «Shchastlivaya oshibka» [The factors of rhythmic prose in the story by I. A. Goncharov "Happy mistake"]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki = Philological sciences. Questions of theory and practice, 2017, no. 2, part 2, pp. 10-12. (In Russ.).
6. Girshman M. M. Ritm khudozhestvennoi prozy [The rhythm of fiction]. Moskow: Sovietskii pisatel' = Soviet writer, 1982, 366 p. (In Russ.).
7. Guz' N. A. Ritmicheskaya organizatsiya v romanakh I. A. Goncharova [Rhytmic organization in the novels of I. A. Goncharov]. Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya = The world of science, culture and education, 2013, no. 4, pp. 3-6. (In Russ.).
8. Zhirmunskiy V. M. Teoriya stikha [The theory of verse]. Moscow: Sovietskiy pisatel' = Soviet writer, 1975, 664 p. (In Russ.).
9. Ivanova-Luk'yanova G. N. Ritm prozy v real'nosti i vospriyatii [The prose rhythm in reality and perception]. Trudy instituta russkogo yazyka im. V. V. Vinogradova = Works of the Vinogradov Institute of the Russian Language, 2016, vol. 7, no. 7, pp. 365-382. (In Russ.).
10. Kozhevnikova N. A. Iz nabludenii nad neklassicheskoi («ornamental'noi») prozoi [From observations of non-classical ("ornamental") prose]. Izvestiya ANSSSR Ser. Lit. iyaz. = News of the USSR Science Academy. Series: Literature and Language, vol. 35, no. 1, pp. 55-66. (In Russ.).
11. Likhachev D. S. Poetika drevnerusskoi literatury [The poetics of Old Russian literature]. Moscow, Nauka, 1979, 360 p. (In Russ.).
12. Orlitskiy Yu. B. Stikh I proza v russkoi literature [Verse and prose in Russian literature]. Moscow, RSHU Publshing, 2002, 200 p. (In Russ.).
13. Pyrkov I. V. Gnezdo nad obryvom: ritm, prostranstvo I vremya v russkoi usadebnoi literature XIX veka (I. A. Goncharov, I. S. Turgenev, A. P. Chekhov) [Nest on a cliff. Rhythm, space and time in Russian manor literature of the XIX century (I. A. Goncharov, I. S. Turgenev, A. P. Chekhov)], ed. by V. V. Prozorov, Saratov State Law Academy, Saratov, 2017, 392 p. (In Russ.).
14. Fortunatov N. M. Ritm khudozhestvennoi prozy [The rhythm of prose]. Ritm, prostranstvo i vremya v literature i iskusstve = Rhythm, space and time in literature and art, Leningrad, 1974, pp. 173-186. (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 18.06.2018 г.; принята к публикации 22.07.2018 г.
Submitted 18.06.2018; revised22.07.2018. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи. Autor have read and approved a final version of the manuscript.
Для цитирования:
Багаутдинова Г. Г. Факторы создания ритмической прозы в «Слугах старого века» И. А. Гончарова // Вестник Марийского государственного университета. 2018. Т. 12. № 4. С. 125-130. DOI: 10.30914/2072-6783-2018-12-4-125-130
Об авторе
Багаутдинова Гульзада Гадульяновна, кандидат филологических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола,
Citation for an article :
Bagautdinova G. G. Factors of creating rhythmic prose in "Servants of the old century" by I. A. Goncharov. Vestnik of the Mari State University. 2018, vol. 12, no. 4, pp. 125-130. DOI: 10.30914/20726783-2018-12-4-125-130 (In Russ.).
About the author
Gul'zada G. Bagautdinova, Ph. D. (Philology), Associate Professor, Mari State University, Yosh-kar-Ola, [email protected]
