CC BY
44
УДК 343.13 ББК 67.411
© 2019 г. Бекетов Александр Олегович,
судья Советского районного суда города Омска кандидат юридических наук.
E-mail: beketov_ao@mail.ru
Патрушева Алена Александровна,
адъюнкт Омской академии МВД России.
E-mail: aapatrusheva@yandex.ru
ФАКТИЧЕСКАЯ И ЮРИДИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ УЧАСТНИКА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
В статье отмечается, что смерть, будучи явлением не только социальной, но и правовой действительности, влечет возникновение, изменение и прекращение различного рода правоотношений. Отдельное внимание уделяется так называемой «юридической смерти» (в случае объявления лица умершим по решению суда) и ее правовым последствиям.
Ключевые слова: участник уголовного процесса, смерть, момент смерти, юридический факт, правовые последствия смерти.
Beketov Alexander Olegovich - a judge of the Soviet district court of Omsk PhD in law.
Patrusheva Alena Aleksandrovna - an adjunct of the Omsk Academy of the Ministry of internal affairs of Russia.
ACTUALAND LEGAL DEATH OFA PARTICIPANT IN CRIMINAL PROCEEDINGS
The medical literature also distinguishes states close to death in which a person loses his legal capacity and cannot protect his rights and legitimate interests. It seems necessary in such cases, using the experience ofsome CIS countries, to provide for the institution of succession in the criminal procedure law. In addition, the article pays special attention to the so-called «legal death» (in the case of a person being declared dead by a court decision) and its legal consequences.
Keywords: criminal trial participant, death, moment of death, legal fact, legal consequences of death.
Актуальность рассматриваемых в статье вопросов наглядно демонстрируют следующие статистические данные. Ежегодно количество умерших в России, как вследствие болезней, так и в результате иных внешних причин, достигает более 1,8 млн [1], то есть в среднем умирает каждый 77-й житель страны. В их число входят 26 тысяч погибших в результате преступных посягательств [2]. Например, в 2018 году количество зарегистрированных преступлений, связанных с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, составило 4,5 тысяч случаев, убийств и покушений на убийство - 8,6 тысяч, нарушений Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекших по неосторожности смерть человека, двух или более лиц - 7,2 тысячи преступлений [3].
По данным ГИАЦ МВД России, в 2018 году органами предварительного следствия и дознания МВД России в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) прекращено 4 408 уголовных дел, что составляет 7,4 % от общего
числа прекращенных уголовных дел, за 6 месяцев 2019 г. - 1 845 уголовных дел (6,2 %). При этом количество принятых решений об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в 2018 году составило 4 512 случаев, за 6 месяцев 2019 г. - 2 365 [4].
Высокий уровень смертности в стране затрагивает все сферы общественных отношений - экономические, политические, экологические, социальные, семейные, культурно-религиозные. Однако смерть представляет собой явление не только социальной, но и правовой действительности. Родственники и близкие умершего вступают в разнородные правоотношения, возникающие в связи со смертью члена своей семьи, в том числе в сфере уголовного судопроизводства.
Так, согласно ч. 8 ст. 42 УПК РФ смерть лица, наступившая в результате преступления, влечет за собой переход прав потерпевшего к близким родственникам умершего.
Ч. 2 ст. 134, ч. 6 ст. 135, ч. 3 ст. 136 УПК РФ регулируют действия должностных лиц в случае смерти реабилитированного по привлече-
нию его наследников, близких родственников, родственников или иждивенцев к уголовному судопроизводству.
Кроме того, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в его Постановлении от 14 июля 2011 г. № 16-П, для принятия решения о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) требуется согласие его близких родственников [5].
Согласно п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ смерть потерпевшего (свидетеля) является основанием для изменения порядка исследования судом отдельных доказательств. Ч. 2 ст. 318 УПК РФ регламентирует процессуальные последствия смерти частного обвинителя.
Таким образом, смерть участника уголовного процесса следует расценивать как юридический факт, порождающий, изменяющий и прекращающий различные уголовно-процессуальные отношения. В связи с чем определение момента смерти участника уголовного процесса имеет важное правовое значение.
Объективная и всесторонняя оценка смерти как юридического факта требует соответствующего ее анализа как физиологического явления, оцениваемого с позиций современной медицины [6]. Вместе с тем следует отметить, что легальная дефиниция понятия «смерть» отсутствует. В доктрине также не выработано единой позиции по данному вопросу.
Согласно толковому словарю С. И. Ожегова: «смерть есть прекращение жизнедеятельности организма» [7, с. 734]. Согласно большой медицинской энциклопедии наступление смерти человека проявляется в необратимом нарушении основных жизненных функций организма с последующим прекращением жизнедеятельности отдельных тканей и органов [8, с. 28].
Отдел статистики жизни при ООН определяет смерть как «окончательное прекращение всех жизненных функций». Большинство специалистов согласно с этим, на наш взгляд, исчерпывающим определением [9, с. 73].
Несмотря на то, что смерть представляет собой процесс, юридическое значение имеет лишь факт и момент ее наступления. В соответствии с ч. 1 ст. 66 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [10] моментом смерти человека является момент
смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека). Биологическая смерть и смерть мозга первоначально констатируется путем оформления протокола установления смерти человека. Далее момент биологической смерти (смерти мозга), как правило, удостоверяется учетной формой № 106/у-08 «Медицинское свидетельство о смерти», утвержденной для обеспечения государственной регистрации смерти в органах, осуществляющих государственную регистрацию актов гражданского состояния, и для государственного статистического учета [11; 12].
В соответствии с ч. 2 ст. 17 ГК РФ со смертью человек утрачивает свою правоспособность. Однако следует обратить внимание, что существуют состояния, близкие к смерти, когда лицо фактически лишено способности распоряжаться своими правами и нести обязанности. Человек утрачивает физическую возможность отстаивать свои законные интересы, выражать свою волю, но формально его дееспособность сохраняется. Данный вывод позволяет сделать анализ ст. 29, 30 ГК РФ, исходя из которых человека в состоянии «мнимой смерти» нельзя признать ни ограниченно дееспособным, ни недееспособным в связи с отсутствием законных оснований.
Однако, по действующему УПК РФ, проявляющаяся в подобных состояниях «частичная смерть» является заболеванием и не влечет за собой таких уголовно-процессуальных последствий, как смерть биологическая. При этом в уголовно-процессуальном законодательстве некоторых стран СНГ утрата потерпевшим способности осознанно выражать свою волю приравнена по правовым последствиям к его биологической смерти. Это положение также было закреплено в международном рекомендательном акте - Модельном уголовно-процессуальном кодексе для государств - участников СНГ [13]. Так, в УПК Республики Казахстан (ст. 109) [14] и Республики Молдова (ст. 81) [15] утрата потерпевшим способности выражать свою волю приобретает аналогичные смерти уголовно-процессуальные последствия только в случае, если она наступила в результате преступления. УПК Республики Армения (ст. 80, 100) [16] не связывает возникновение аналогичных правоотношений с совершенным в отношении потерпевшего преступлением, что представляется более правильным. В УПК Республики Беларусь (ст. 28) [17], Республи-
ки Таджикистан (ст. 25) [18], Киргизской Республики (ст. 25, 41) указывается, что неспособность выражать свою волю может наступить по возрасту или состоянию здоровья.
Стоит признать, что не только состояния, близкие к смерти, устраняют возможность субъекта уголовного процесса принимать полноценное участие в производстве процессуальных действий. К таковым также могут относиться проявления некоторых неврологических и психических заболеваний, при которых сознание человека сохраняется, но симптоматика болезни не позволяет ему физически реализовать права и нести обязанности участника уголовного судопроизводства (например, паралич, амнезия, склероз, болезнь Альцгеймера и другие заболевания). Такие состояния не исключают уголовно-процессуальной правосубъектности, но делают невозможным или, как минимум, сугубо ограниченным, обеспечение их права на доступ к правосудию.
При этом очевидно, что неспособность выражать свою волю у потерпевшего может наступить по причинам, не связанным с совершенным в отношении него преступлением. Поэтому представляется верным регулирование данных правоотношений в УПК Республики Беларусь (ст. 28) [17], Киргизской Республики (ст. 25, 41), Республики Таджикистан (ст. 25) [18], согласно которому смерть и ряд заболеваний потерпевшего вызывают аналогичные уголовно-процессуальные последствия. Полагаем, следует поддержать авторов, предлагающих установить схожее регулирование и в УПК РФ.
Также следует обратить внимание, что «смерть человека, применительно к правовому регулированию, - это наступление правовых последствий, предусмотренных законом. В этом смысле смерть не исчерпывается физической или биологической констатацией». Потому выделяется еще одна разновидность смерти - юридическая (гражданская), то есть объявление гражданина умершим при наличии условий, предусмотренных ст. 45 ГК РФ.
т» __^ ^
В качестве оснований юридической смерти выделяют вступившие в законную силу решения суда:
1) об установлении факта смерти в определенное время и при определенных обстоя-
тельствах в случае отказа органов записи актов гражданского состояния в регистрации смерти;
2) об объявлении гражданина умершим при установлении судом факта отсутствия человека и каких-либо сведений о нем в месте его проживания в течение пяти лет;
3) об объявлении гражданина умершим при установлении судом факта, что человек пропал без вести при обстоятельствах, угрожающих смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая, и отсутствие самого человека в течение шести месяцев;
4) об объявлении гражданина умершим при установлении судом факта, что человек пропал в связи с военными действиями, и отсутствие самого человека в течение двух лет со дня окончания военных действий.
В первом случае день и место смерти устанавливаются судом, исходя из данных о несчастном случае, в результате которого гражданин мог погибнуть. В последних трех случаях момент смерти определяется в соответствии с ч. 2 ст. 45 ГК РФ: «Днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим» либо «суд может признать днем смерти этого гражданина день его предполагаемой гибели и указать момент его предполагаемой гибели».
Несмотря на то, что факт реальной биологической смерти так и не установлен, последствия при всех основаниях юридической смерти равны*. В этой связи законодатель предусмотрел возможные последствия явки или обнаружения места пребывания гражданина, признанного умершим (ст. 46 ГК РФ, ст. 280 ГПК РФ).
И. А. Михайлова отмечает, что «судебные решения в данных случаях устанавливают презумпцию, но не факт смерти, и гипотетически возможны, хотя и крайне редки на практике ситуации, когда гражданин, объявленный умершим, находится в живых».
Так, например, Железнодорожным районным судом г. Симферополя был осужден гражданин Х., объявленный ранее умершим в судебном порядке по заявлению своих близких родственников. Причем к материалам уголовного дела не были приобщены копии
* Согласно ст. 1113 ГК РФ объявление судом гражданина умершим влечет за собой те же правовые последствия, что и смерть гражданина.
документов, удостоверяющих личность гражданина Х., ввиду их утраты осужденным и невозможности их восстановления в силу действующего судебного решения, установившего его юридическую смерть. Личность осужденного была установлена с его слов. Однако это не помешало суду без отмены постановления об объявлении гражданина Х. умершим признать последнего виновным в совершении преступления и назначить ему наказание.
В литературе высказывается мнение, что для гражданина, находящегося в живых, но объявленного умершим, для решения судьбы тех правоотношений, в которых он состоял, восстановление правоспособности не требуется, поскольку фактически он не утратил свои субъективные права. В приведенном выше примере гражданин Х. являлся «умершим» для гражданских, семейных, наследственных правоотношений, в которых он принимал участие до своей юридической смерти. Для уголовного судопроизводства Х. не то, чтобы ожил, он и не умирал, поскольку вступил в уголовно-процессуальные отношения после объявления его умершим, реализовав свою правоспособность. Однако в случае, если бы Х. был объявлен умершим после начала уголовно-процессуальной деятельности с его участием, то факт его смерти, пре-зюмированный судом, имел бы юридическое значение и для уголовного судопроизводства, субъектом которого он являлся.
Таким образом, смерть, как юридический факт, изменяет и прекращает с умершим субъектом только те правоотношения, которые уже были сформированы к моменту его смерти. В случае ошибочного объявления лица умершим, оно фактически не утрачивает свою правосубъектность, и, соответственно, может по месту своего нахождения по-прежнему реализовать свои субъективные права и быть деликтоспособным, как в случае с гражданином Х.
Так, предположение о смерти, констатированное решением суда, может выступать основанием для прекращения уголовного преследования. Также, согласно п. 153.4 и 163 Инструкции по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола, в качестве одного из оснований для вынесения решения о прекращении международного розыска обвиняемых, осужденных, разыскиваемых является как получение документально подтвержденных сведений о
смерти разыскиваемого, так и судебное решение об объявлении гражданина умершим. То есть предположение о смерти, констатированное решением суда и послужившее основанием для прекращения международного розыска обвиняемого, может выступать и основанием для прекращения в отношении него уголовного преследования. Другими словами, в уголовном судопроизводстве юридическая смерть влечет аналогичные правовые последствия, что и смерть биологическая. В этой связи заслуживает внимания уголовно-процессуальное законодательство Республики Армения, в котором прекращение уголовного преследования и производства уголовного дела в отношении лиц, признанных умершими в гражданско-процессуальном порядке, по общему правилу, находится под запретом, на что прямо указано в законе. Юридическая смерть лица, совершившего преступление, может являться основанием для прекращения в отношении него уголовного преследования исключительно по решению Генерального прокурора Республики Армения (п. 1.1 ст. 35) [16].
Тем не менее, ни биологическая смерть, ни юридическая, как правило, не выступают основанием для возникновения правовых последствий. До государственной регистрации смерти, являющейся обязательной, лицо остается субъектом права. Разделяя мнение А. В. Дерипаско о том, что смерть «порождает юридические последствия лишь тогда, когда она зафиксирована и удостоверена в надлежащей процессуальной форме», отметим, что для уголовного судопроизводства смерть его участника только тогда имеет значение юридического факта, когда подтвержденные сведения о ней имеются в материалах дела. В этой связи следователь, дознаватель, суд истребуют соответствующий документ в органах, уполномоченных регистрировать акт о смерти.
Таким образом, смерть участника уголовного процесса следует расценивать как юридический факт, порождающий, изменяющий и прекращающий различные уголовно-процессуальные отношения. При этом определение момента смерти участника уголовного процесса имеет важное правовое значение.
Смерть, как материальное событие, представляет собой биологическое явление, в результате которого происходит окончательное прекращение всех жизненных функций организма (либо мозга) человека. Закон называет
такую смерть биологической (либо смертью мозга) и указывает, что с ее наступлением правоспособность гражданина прекращается. Биологическая смерть удостоверяется медицинским свидетельством о смерти, которое служит основанием государственной регистрации смерти, как акта гражданского состояния.
Однако в правоприменительной деятельности встречаются ситуации, когда человек по состоянию своего здоровья, в силу возраста или болезни, de facto утрачивает свою дееспособность и не может являться активным субъектом правоотношений. Представляется, что смерть участника уголовного судопроизводства и его болезнь, исключающая возможность осознавать происходящее и отстаивать свои права и законные интересы, должны вызывать аналогичные уголовно-процессуальные последствия. Для обеспечения прав таких лиц целесообразно рассмотреть возможность введения в УПК РФ института правопреемства.
Литература
1. URL: https://gks.ru/free_doc/new_site/popu-lation/demo/ vita1_bd.htm.
2. URL: https://www.gks.ru/storage/mediabank/ 10-05.doc.
3. URL: https://www.gks.ru/folder/13722.
4. Статистические данные ГИАЦ МВД России. Статистическая отчетность формы 1-Е.
5. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2011 года № 16-П «По делу о проверке конституционности положений п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ в связи с жалобами граждан С. И. Александрина и Ю. Ф. Ва-щенко» // Российская газета. 2011. 29 июля.
6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7nekoto-rye-pravovye-problemy-opredeleniya-momenta-smerti-cheloveka-kak-yuridicheskogo-fakta.
7. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 2007.
8. Большая медицинская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. Б. В. Петровский. М., 1984. Т. 23.
9. Бабаджанов И. Х. Жизнь и смерть человека как институционально-правовые категории: дис. ... д-ра. юрид. наук. Душанбе, 2014.
10. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» // Российская газета. 2011. 23 ноября.
11. Приказ Минздравсоцразвития РФ от 26.12.2008 № 782н «Об утверждении и порядке ведения медицинской документации, удо-
Объявление гражданина умершим в судебном порядке влечет за собой те же правовые последствия, что и биологическая смерть. Результат такой процедуры именуется в литературе как юридическая смерть. Факт биологической смерти в таких ситуациях судом презюмируется. Однако, в отличие от фактической смерти, объявление гражданина умершим не прекращает правоспособность: последняя либо уже прекратилась в момент фактической смерти гражданина, объявленного умершим, либо не прекратилась вообще, если объявленный умершим гражданин в действительности жив.
Поставленные вопросы представляются весьма интересными с точки зрения теории уголовного процесса, однако настоящая статья не претендует на их исчерпывающее разрешение. Поднятые проблемы могут являться предметом дальнейших научных изысканий.
Bibliography
1. URL: https://gks.ru/free_doc/new_site/popu-lation/demo/ vita1_bd.htm.
2. URL: https://www.gks.ru/storage/mediabank/ 10-05.doc.
3. URL: https://www.gks.ru/folder/13722.
4. Statistical data of Main Information and Analytical Center of the Ministry of internal Affairs of Russia. Statistical reporting form 1-E.
5. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of July 14, 2011 № 16-P «On the case of checking the constitutionality of the provisions of
p. 4 of p. 1 of art. 24 and p. 1 of art. 254 of the Criminal procedure code of the RF in connection with the complaints of citizens S. I. Alexandria and Yu. F. Vash-chenko» // Rossijskaya gazeta. 2011. July 29.
6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nekoto-rye-pravovye-problemy-opredeleniya-momenta-smerti-cheloveka-kak-yuridicheskogo-fakta.
7. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian language. M., 2007.
8. The great medical encyclopedia: in 30 vols. Moscow, 1984. T. 23.
9. Babadzhanov I. H. Human Life and death as institutional-legal categories: dis. ... of the d-r ofju-risprudence. Dushanbe, 2014.
10. Federal law № 323-FL of November 21, 2011 «On the fundamentals of health protection of citizens in the Russian Federation» // Rossijskaya gazeta. 2011. November 23.
стоверяющей случаи рождения и смерти» // Российская газета. 2009. 23 января.
12. Письмо Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 1 9 января 2009 г. № 14-6/10/2-178 «О порядке выдачи и заполнения медицинских свидетельств о рождении и смерти» // Здравоохранение. 2009. № 7.
13. Модельный УПК для государств-участников СНГ // СПС «Гарант».
14. УПК Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. № 231-У ЗРК // Казахстанская правда. 2014. 10 июля; 2019. 3 апреля.
1 5. УПК Республики Молдова от 1 4 марта 2003 г. № 122-ХУ // Мониторул Офичиал ал Р. Молдова. 2003. 7 июня; № 462-466. 2018. 12 декабря.
16. УПК Республики Армения от 1 сентября 1998 г. № ЗР-248 // Официальные ведомости Республики Армения. 1998. 21 сентября; 2019. 25 июля.
17. УПК Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З // Ведамасщ Нацыянальнага сходу РэспублЫ Беларусь. 1999. 25 августа; 2019. 18 января.
1 8. УПК Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 г. № 564 // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2009. № 12 (1409). Ст. 816.
11. Order of the Ministry of health and social development of the Russian Federation from 26.12.2008 № 782n (ed. from 27.12.2011) «On approval and procedure for maintaining medical documentation certifying cases of birth and death» // Rossijskaya gazeta. 2009. January 23.
12. Letter of the Ministry of health and social development of the Russian Federation dated 19 January 2009 no 14-6/10/2-178 «On the procedure for issuing and filling in medical certificates of birth and death» // Zdravoohranenie. 2009. № 7.
13. Model Criminal procedure code for the CIS member States // LRS «Garant».
14. Criminal procedure code of the Republic of Kazakhstan dated July 4, 2014 № 231-V SAM // Kaza-khstanskaya Pravda. 2014. 10 July, 2019. April 3.
15. Criminal procedure code of the Republic of Moldova № 122-XV of March 14, 2003 // Moni-torul oficialal, Republic of Moldova. 2003. June 7; № 462-466; 2018. December 12.
16. Criminal procedure code of the Republic of Armenia № ZR-248 of September 1, 1998 // Official Gazette of the Republic of Armenia. 1998. 21 September; 2019. July 25.
17. Criminal procedure code of the Republic of Belarus of July 16, 1999 № 295-Z // Vedamasci nacionalnega immediately Respublika Belarus. 1999. 25 August; 2019. January 18.
18. Criminal procedure code of the Republic of Tajikistan of December 3, 2009. № 564 // Akhbori Majlisi Oli of the Republic of Tajikistan. 2009. № 12 (1409). Art. 816.
