CC BY
66СУДЬБЫ И ЛЮДИ
УДК 930.85 UDC 930.85
DOI 10.25797МВР.2018.П.2.007
Ф.И. ТЮТЧЕВ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСТОЧНИКАХ
Аннотация: Ключевые слова:
В настоящей статье рассматривается Ф.И. Тютчев, портрет, воспоминания, прижизненная иконография Ф.И. Тют- дагерротип, иконография. чева. Автором анализируются различные по характеру и стилю изображения Ф.И. Тютчева и выявляются закономерности трансформации образа Ф.И. Тютчева в изобразительных источниках.
F.I. TYUTCHEV IN THE VISUAL SOURCES
Abstract: Keywords:
This article deals with the lifetime F.I. Tyutchev, portrait, memories, da-iconography of F.I. Tyutchev. The author guerreotype, iconography. analyzes the different character and style of images of F.I. Tyutchev and reveals the patterns of transformation of the image of F.I. Tyutchev in visual sources.
Цель настоящей статьи — рассмотреть иконографию Ф.И. Тютчева в живописи, графике, карикатуре, дагерротипе и фотографии от первого детского портрета начала XIX в. до изображений поэта во второй половине столетия. Мы рассмотрим несколько изображений Тютчева — по одному из каждого направления искусства, которые отражают в себе многогранность, духовную сложность и неповторимую особенность своего времени.
Впервые к иконографии Тютчева обратились научные сотрудники музея-
усадьбы «Мураново» С.А. Долгополова и А.Е. Тархов в аннотированном описании прижизненной иконографии поэта (Литературное наследство 1988: 613). В настоящей работе расширено и дополнено аннотированное описание изображений Тютчева, уточнены даты создания портретов и фотографий, а также обстановка, в которой создавалось то или иное изображение. Карикатуры Тютчева не систематизировал никто. Данная работа является первой попыткой соединения биографического исследования и анали-
за изобразительного искусства на основе иконографии поэта.
Прежде чем перейти к портретным изображениям Федора Ивановича Тютчева, остановимся на воспоминаниях современников о внешности поэта. Самое раннее воспоминание оставил университетский товарищ Тютчева Михаил Петрович Погодин: «Молоденький мальчик, с румянцем на всю щеку, в зелененьком сюртучке, лежит он, облокотясь, на диване и читает книгу...» (Литературное наследство 1998: 24). Вот, в принципе, и все о внешности Тютчева в детстве. Более поздние воспоминания говорят об уме, начитанности, европейской образованности поэта. Очарованный общением с Федором Ивановичем, поэт и критик князь Петр Андреевич Вяземский пишет Жуковскому: «Тютчев очень умен, мил, мягок и общежи-телен в обращении» (Жуковский 1903: 428). Хозяйка известного салона в Петербурге Дарья Федоровна Фикельмон описывала в дневнике знакомство с семьей Тютчевых в Петербурге: «Она — очаровательная женщина. <...> Муж ее — человек в очках, некрасивый, но блестящий говорун» (Летопись 2003: 103). Князь Волконский вспоминал впечатление, которое производил Тютчев при встрече: «с взъерошенными, как дым, развевающимися седыми волосами, в золотых очках, костлявый, угловатый, неряшливый, в разлетающимся фраке, с развязанным белым галстуком, но такой тонкий, такой едкий и такой удивительный чтец. Настоящий классик в декламации и настоящий классик в том, что он писал» (Волконский 1992: 143). Иван Сергеевич Аксаков отмечал, что Тютчев был «стройного, худощавого сложения, небольшого роста, с редкими, рано поседев-
шими волосами, небрежно осенявшими высокий, обнаженный, необыкновенной красоты лоб, всегда оттененный глубокой думой» (Аксаков 1886: 21). И это подтверждает А.И. Георгиевский. «Волосы его были большей частью всклокочены. лицо всегда было гладко выбрито. походка была действительно очень ленивая; роста был небольшого: но этот широкий и высокий лоб; эти живые карие глаза, этот тонкий выточенный нос и тонкие губы, часто складывающиеся в пренебрежительную усмешку, придавали его лицу большую выразительность и даже привлекательность», — писал А.И. Георгиевский, часто встречавшийся с Тютчевым в 1862—1866 годах» (Литературное наследство 1988: 158).
«Низенький, худенький старичок, с длинными, отставшими от висков поседелыми волосами, которые никогда не приглаживались, одетый небрежно, ни с одной пуговицей, застегнутою как надо», — вспоминал сокурсник и товарищ юности спустя почти 40 лет М.П. Погодин (Барсуков 1888: 26).
И если бы не те изображения, которые дошли до наших дней, пришлось бы ограничиться скудными воспоминаниями современников о внешности поэта. До наших дней дошли 30 изображений Тютчева, сделанных на протяжении почти 60 лет: два живописных портрета, три акварельных, четыре дагерротипа, семнадцать фотографий, три карикатуры и дружеский шарж.
Иконография Тютчева начинается с его детских портретов и отражает романтические веяния, появившиеся в изобразительном искусстве начала XIX в. В XVIII в., как писал Ю.М. Лотман, «детей одевают
в маленькие мундиры, шьют им маленькие, но по фасону — взрослые одежды. Считается, что у детей должен быть мир взрослых интересов, а само состояние детства надо пробежать как можно скорее, тот, кто задерживается в этом состоянии — тот митрофан, недоросль, тот неразвит и глуп» (Лотман 1994: 53). В начале XIX в. в детских портретах просматривается «типичная для русского сентиментализма и раннего романтизма трактовка ребенка как маленькой личности, а детского возраста — как имеющего самостоятельную человеческую ценность» (Шмидт 1966: 20).
Два портрета юного Федора Тютчева отражают художественные направления в живописи начала XIX в. Рассмотрим один из них.
Неизвестный художник. Ф. Тютчев.
Ноябрь 1809 г. — декабрь 1810 г.
С портрета, выполненного пастелью неизвестным художником в 1809—1810 гг., широко распахнутыми глазами смотрит на зрителя мальчик лет семи. Парным к этому изображению является портрет Николая Тютчева — брата поэта, который выполнен в той же манере, в том же разме-
ре, таким же образом обрамлен. В аннотированном описании С.А. Долгополовой и А.Е. Тархова портреты братьев Тютчевых датируются 1805—1806 гг., на парном портрете брата Николая имеется бумажная наклейка с надписью рукой И.Ф. Тютчева «Николай Иванович Тютчев, брат поэта. Этот портрет является парным к первому и сделан тем же мастером до 1810 года» (Литературное наследство 1998: 613).
Первое упоминание об этом портрете появилось в журнале «Столица и усадьба» за 1915 год. В нем сообщается, что в кабинете мурановской усадьбы имеется «портрет поэта Тютчева семилетним мальчиком в смешном детском костюмчике того времени» (Погожев 1915: 6). Ранее портрет находился в родовом имении Тютчевых в селе Овстуг Орловской губернии, откуда после смерти поэта был перевезен в Мураново, где впоследствии был создан музей-усадьба.
Точной даты выполнения портрета на обороте нет, но в статье Е. Погожева ясно указывается возраст Тютчева: «семилетний мальчик». Это видно и по пропорциям тела ребенка. Здесь, судя по вытянутой линии шеи, и овалу лица, явно видно, что перед нами ребенок именно такого возраста. В дворянских семьях дети младшего возраста обоего пола — от рождения до 7 лет — помещались в одной комнате со своими кормилицами и няньками, после семи лет детей разделяли по принадлежности к полу. Мальчиков — в одну комнату, девочек — в другую и одевали соответственно. Кофточка «Фединьки» (Погожев 1915: 6) также подтверждает, что перед нами ребенок до семи лет.
По воспоминаниям Аксакова, Тютчев был ребенком «чрезвычайно добросер-
дечного, кроткого, ласкового нрава, чужд всяких грубых наклонностей; все свойства и проявления его детской природы были скрашены какой-то особенной тонкой, изящной духовностью» (Аксаков 1886: 10).
На портрете видим ребенка, взгляд которого задумчиво устремлен на зрителя. Голова дана крупным планом, занимая в соответствии с фигурой и фоном непропорционально много места. Синяя кофточка с большим декольте глубоко обнажает грудь ребенка, что соответствует моде начала XIX в. Художник сумел передать чистоту и непосредственность ребенка. Если пристально вглядеться в его лицо, можно почувствовать в нем что-то скрытое, необычное. Внимательно и любовно изображая свою модель, неизвестный художник оказался прозорливым. В задумчивой погруженности в себя, в милом, детском еще не оформившемся личике чувствуется биение внутренней жизни.
Портрет хранится в музее-усадьбе «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
Неизвестный художник. Ф.И. Тютчев. 1825 г.
В 1825 году неизвестный художник (монограмма «А.Е.») итальянским карандашом нарисовал портреты Федора и Николая Тютчевых. О портрете Ф.И. Тютчева в каталоге выставки за 1923 год сообщается, что «портрет написан в 20-е годы. Размер 30,4 х 24. Принадлежал сестре поэта Д.И. Сушковой» (Выставка 1923).
Первые два десятилетия XIX в. были временем расцвета карандашного портрета, который занимает особое место в русском искусстве. Возникновение в начале столетия новой, более скромной по размерам и интимной по своему характеру разновидности портрета отвечало, прежде всего, общим процессам, протекавшим в искусстве этой эпохи и выступавшим в равной мере и в карандашных и в живописных портретах.
В карандашном портрете вырабатываются новые методы и приемы художественной интерпретации образа, которые позволяют художнику и зрителю сосредоточить свое внимание на внутреннем мире человека, его индивидуальных качествах. Характерным отличием карандашного портрета является относительная быстрота работы над портретом и широкий охват разнообразных кругов портретируемых. Посадив человека в нужную позу, художник сразу рисовал его набело. Большинство художников этих лет рисовали портреты не одним карандашом. Они добавляли к нему сангину и пастель, реже акварель или мел.
История создания портрета Тютчева такова. В 1825 г. родители Тютчева заказали парные карандашные портреты братьев. Именно в это время братья встречаются в Москве. В середине июня 1825 г. из
Варшавы в Москву приезжает Николай Тютчев, уволенный 13 июня в отпуск на четыре месяца, а Федор, приехав из Мюнхена в отпуск, с 11 июня 1825 г. уже находился в Москве. Родители Тютчева, пользуясь тем, что братья собрались вместе, пожелали иметь изображения своих сыновей. Таким образом, эти портреты выполнены не ранее 13 июня и не позднее 13 октября 1825 г, когда Николай Тютчев должен был вернуться в Варшаву.
На портрете Федор Тютчев — изящно одетый молодой мужчина. Европейского покроя строгий темный сюртук, высокий воротник рубашки, щеки уже утратили юношескую округлость, волосы небрежно обрамляют высокий лоб, во всем облике чувствуется налет европейского аристократизма. Тютчев работал в Мюнхене сверхштатным чиновником при русской дипломатической миссии. Жизнь в Мюнхене, расположенном вблизи Италии и Франции, работа в русской миссии давали возможность непосредственного соприкосновения с западноевропейской культурой.
В то время Федор был влюблен в «младую фею», 15-летнюю Амалию Лерхенфельд. Поздней осенью 1824 г. он решился просить руки Амалии, но получил отказ. Отчаявшийся и разочарованный, Тютчев отбывает в свой первый отпуск в Москву. На портрете у молодого русского дипломата горькая усмешка на губах и печальный взгляд. Он глубоко переживал крушение своих романтических надежд.
Портрет хранится в музее-усадьбе «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
Начиная со второго десятилетия XIX в., среди дворян в моду входит акварельный
портрет. К этой технике все больше склоняются симпатии и художников и заказчиков.
У1
И. Рехберг Ф.И. Тютчев. Мюнхен.
1838 г.
В 1838 г. был написан акварельный портрет Тютчева. В это время Тютчеву уже тридцать пять лет. Шестнадцать лет он живет вдали от родины. Он женат и у него трое детей. Портретов Тютчева с 1825 по 1838 г. нет, поэтому акварельный портрет Тютчева, выполненный Ипполитой фон Рехберг (бумага, акварель, пастель, итальянский карандаш), особенно ценен. Размер портрета 26,2 х 19,0. Слева подпись пером: «Fait d'après nature par Hippolite de Rechberg» (Выполнено с натуры Ипполитой Рехберг). Ниже свинцовым карандашом рукой Эрнестины Дёрнберг (Тютчевой), впоследствии второй жены поэта, приписано: «9 mars 1838» (Летопись 2003: 183).
Портрет написан художницей-дилетанткой. В доме Рехбергов семья
Тютчевых снимала квартиру. Ипполита была подругой Эрнестины, и портрет был сделан Рехберг по ее просьбе. На портрете веселый молодой, довольный жизнью мужчина. Это единственный портрет во всей иконографии, где Тютчев весело улыбается. На последующих портретах — выражение лица становится все более замкнутым, хмурым, сосредоточенным в себе и смотрящем мимо зрителя. Как никто из художников, Рехберг сумела передать душевную мягкость и гармоничность утонченной натуры Тютчева Ясные, слегка насмешливые глаза, легкая скользящая по губам улыбка. Портрет привлекает умным и живым выражением лица. Это уже зрелый поэт. С его стихами знакомы Пушкин, Жуковский, Вяземский, которые были в восторге от «глубины мыслей, яркости красок, новости и силы языка» (Плетнев 1859: 346). Однако изображение, созданное художницей, далеко не отражает настроение и характер Тютчева во второй половине 1830-х годов. На одном из балов в Мюнхене, он знакомится с Эрнестиной Дёрнберг и влюбляется в нее. Он женат, имеет детей. Его тайные отношения с Эрнестиной развиваются неровно, оттого у Тютчева частая смена настроения. В личной жизни Тютчева тяготит двойственность существования.
Элеонора, первая жена Тютчева, в письмах к брату Тютчева Николаю жалуется на мужа: «Его натянутый и обиженный вид, его колкие фразы или хмурое молчанье — все искажает его обычное обхождение» (Тютчев 1998: 335).
В марте 1838 г. поэт ожидает прибытия Элеоноры с детьми в Турин. Прекрасно понимая ситуацию, Тютчев в очередной раз окончательно прощается с Эрнестиной
в Генуе, затем в Женеве. Это затянувшееся прощание изматывает его физически и духовно.
В гербарии Эрнестины есть веточка из сада Вольтера в Фернее (недалеко от Женевы). «12 марта 1838 года», — обозначает Эрнестина дату в альбоме-гербарии (Летопись 2003: 183). Портрет Тютчева, написанный И. Рехберг, датировался по этой приписке. Долгое время считалось, что это и есть время создания портрета. Однако в «Летописи жизни и творчества Ф.И. Тютчева» указано, что «портрет был создан во второй половине января 1838 года и подарен Тютчевым Эрнестине в дни женевского свидания, после которого разлука действительно стала неизбежной» (Летопись 2003: 182).
Портрет хранится в музее-усадьбе «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
Русская сатирическая графика, сложившаяся как самостоятельная область искусства в начале XIX в., в 1850—1860 гг. становится активным участником общественно-политической жизни и широко проникает в печать как ее органическая и весомая часть. Остроумный и язвительный по природе, Тютчев часто давал меткие словесные характеристики современникам. Людей своего круга Тютчев высмеивал и дразнил, хотя эти остроты порой мешали успешности его карьеры при дворе. Нередко и сам Тютчев становится объектом для высмеивания. На карикатуре П. Фредро изображен «Большой Совет цензурного Олимпа», которому предшествовало подписание 24 января 1859 г. Александром II высочайшего повеления об Учреждении негласного «Комитета по делам книгопечатанья». Его возглавил граф А.В. Адлерберг 2-ой, а членами ста-
Большой Совет цензурного Олимпа. Карикатура работы П. Фредро.
Петербург. 1860 г.
ли Н.А. Муханов и А.В. Тимашев. Тютчев тут же метко окрестил комитет «троему-жием». Через год Комитет упразднили.
На карикатуре слева направо изображены А.Д. Апраксин (Никитенко 1891: 479), Ф.И. Тютчев, Н.А. Муханов (Никитенко 1891: 537), А.Е. Тимашев (Никитенко 1891: 534) и А.В. Адлерберг (Никитенко 1891: 477). Все члены Комитета облачены в античные одежды и сандалии, что указывает на принадлежность к Олимпу. Изображая Олимпийский совет преувеличенно грозным, автор подчеркивает условность и искусственность Совета, который на самом деле пропускал к печати львиную долю печатной литературы, запрещая, лишь явно политические, критикующие монарха, и явно революционные карикатуры.
Апраксин большими ножницами кромсает очередное печатное издание, Тютчев изображен с острой косой под мышкой. В правой руке поэт держал очередной жур-
нал. Муханов с ангельскими крылышками за спиной кровожадно щелкает ножницами. Тимашев одет в легкомысленную шляпку с крыльями бабочки, которые «символизируют смех, забаву» (Эмблемы 1995: 56). За плечами у него одноглавый орел на жезле, что означало «остроту разума, красноречие, премудрость и власть». Дилетантство Адлерберга отражено в его фигуре: он стоит, уперев руки в бока. К ногам прислонен большой круглый щит. «Щит — это знак Марса и Беллоны, знак благоразумия, благополучия и несчастия, так же и то, что Царь должен быть покровитель, защитник, надежда и подпора своим верноподданным», — пишется в книге «Эмблемы и символы» (Эмблемы 1995: 57).
Войдя в состав Комитета цензуры иностранной, Тютчев рьяно взялся за дело. Еще с 1850 г. в Комитете было введено разделение запрещенных книг на «запрещенные безусловно и запрещенные
для публики». Безусловное запрещение применялось, правда, крайне редко. Характерно, однако, что вместе с появлением в Комитете Тютчева эти запрещения совершенно исчезают и соответствующие представления цензоров постоянно отклоняются» (Литературное наследство 1935: 566). Однажды Тютчев при разговоре с министром высказал свой взгляд на цензурные преобразования в России. А.В. Никитенко записал в дневнике: «Федор Иванович рассказал мне о своем разговоре с Валуевым о делах печати. Он откровенно объяснил министру, что репрессивная система, принятая им, ни к чему хорошему не приведет» (Никитенко 1991: 113). Федор Иванович был либеральным цензором, стремившимся по возможности облегчить доступ иностранной литературы в Россию.
Карикатура хранится в Институте русской литературы (Санкт-Петербург).
К середине XIX в. наряду с живописными, акварельными и карандашными портретами появляются дагерротипы как первая ступень фотографии. Тютчев, который всегда интересовался техническими новинками, был одним из первых, кто сделал свой портрет в дагерротипной мастерской.
Техническая сторона дела на первых порах зарождения фотографии была далеко не совершенна. Сам процесс создания дагерротипа занимал много времени, потому что требовалась полная неподвижность человека во время съемки. Дагерротипный портрет делался в единственном экземпляре, и ценность дагерротипных изображений Тютчева заключается в том, что благодаря им впервые были получены достоверные изображения поэта.
В период с 1841 по 1850 г. в иконографии Тютчева появляются четыре дагерротипа, причем последний (1849—1850) был утрачен, но с него успели сделать отпечаток.
Ф.И.Тютчев. Петербург 1848—1849 гг.
Дагерротип
Дагерротипный портрет Федора Ивановича Тютчева работы неизвестного мастера выполнен в Петербурге 1848—1849 гг. Это первый после возвращения на родину фотографический портрет Тютчева. Сплошной просмотр писем Тютчева подтверждает датировку: в 1848—1849 гг. Тютчев в основном находился в Петербурге, если не считать кратковременных поездок в Москву и Овстуг.
В это время Тютчеву около 50 лет. На дагерротипе — прекрасное, исполненное силы лицо мужчины в расцвете сил. Спокойный умный взгляд. Тютчев непринужденно и расковано сидит в кресле. Под правой рукой газета, в заглавии которой прочитываются начальные бук-
вы: «Санктп <...>» и ниже: «Газета по-ли<...>». Это «Санкт-Петербургские ведомости. Газета политическая и литературная», которая входила в круг чтения Тютчева. На заднем плане шкаф с книгами. По портрету видно, что в жизни поэта появились стабильность и достаток.
Как справедливо писал В. Кожинов, «перед нами лицо, или, пожалуй, уместнее будет сказать, лик поэта-мыслителя, покоряющий зримо запечатленной на нем глубиной и высотой духа. Вместе с тем перед нами прекрасное, исполненное спокойной силы лицо мужчины, мужа в жизненном расцвете» (Кожинов 2001: 288).
По ходатайству К.В. Нессельроде Тютчев был назначен чиновником особых поручений и старшим цензором при Особой канцелярии Министерства иностранных дел. На дагерротипе Тютчев изображен с газетой, где печатались сообщения о начале февральской революции в Париже. «Революция, последнее слово вывихнутой цивилизации, которую мы старались считать болезнью роста, есть не что иное, как рак», — делится Федор Иванович своими мыслями с К. Пфеффелем (Летопись. 2003: 73). К этому времени выходят статьи Тютчева: «Записка царю» (1845), «Россия и революция» (1849).
Дагерротип впервые был опубликован в издании «Ф.И. Тютчев. Каталог выставки к 125-летию со дня рождения. 1803—1928». Хранится в музее-усадьбе «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
С 1850 г. в иконографии Ф.И. Тютчева появляются фотографии. Во время становления нового вида изображений в области фотографии работали незаурядные личности, некоторые из них полу-
чили образование в Академии искусств. Фотографические портреты Тютчева делали такие известные художники, как Г.Ф. Штейнберг, И.И. Робийяр, Г.И. Деньер, М.Н. Кучаев, но наиболее часто Федор Иванович фотографировался у С.Л. Левицкого.
Ф.И. Тютчев. Париж. Март 1865 г. Фотография работы С.Л. Левицкого.
Фотография Ф.И. Тютчева выполнена С.Л. Левицким на визитном паспарту в марте 1865 г. и имеет небольшой размер — 8,4 х 5,4. На паспарту внизу: «Levitsky 22 Rue de Choiseuc». Фотография вставлена в черную деревянную рамку. Фотография Тютчева сделана в Париже, где Левицкий с середины 1860-го до середины 1865 г. жил и работал. Портрет был
создан в небольшой промежуток времени во время пребывания Тютчевых в Париже. Эрнестина Федоровна в письме к брату Карлу от 10 марта 1865 года сообщает из Парижа: «Наконец-то мы здесь, чувствуем себя превосходно» (Литературное наследство 1998: 271). «Париж мне немного помог. Он на время развлек меня и заставил забыться. Мы уезжаем сегодня вечером», — писал Тютчев Анне Федоровне 17 марта 1865 г. Отсюда следует, что Тютчевы были в Париже с 6 по 17 марта 1865 г. Тогда и был выполнен фотопортрет Тютчева — самый необычный во всей иконографии поэта.
Тютчев стоит в полный рост, за его спиной видны рисованные развалины замка. На фоне светлого пейзажа четко выделяются темные цилиндр и зонт. Взгляд страдальческих глаз поэта устремлен прямо на зрителя. Правая рука судорожно сжимает плед, который почти полностью укутывает фигуру и спускается до самого пола. Поэт переживает «роковую утрату» — смерть Елены Денисьевой, которую без слез не мог вспоминать даже спустя значительное время. В начале октября из Женевы Тютчев писал Георгиевскому: «Только при ней и для нее я был личностью, только в ее любви, ее беспредельной ко мне любви я сознавал себя. Теперь я что-то бессмысленно живущее, какое-то живое, мучительное ничтожество» (Тютчев 2005: 80).
Впервые фотография появилась в издании «Выставка в память 50-летия со дня смерти поэта Ф.И. Тютчева (1873—1923)». Хранится в музее-усадьбе «Мураново» им. Ф.И. Тютчева.
Самыми известными изображениями поэта для русской читающей публики
второй половины XIX и начала XX вв. были фотографии Деньера и Левицкого, изображающие Тютчева со скрещенными на груди руками,
При анализе иконографии Тютчева в целом можно отметить две линии: линия литературоведческих исследований, посвященная творчеству поэта и линия истории создания изображений Тютчева. Причем, вторая развивалась относительно самостоятельно. Прижизненная иконография Тютчева охватила три периода развития портрета: живописный, дагерротип и фотография, и отразила целую эпоху в искусстве портрета. Детские живописные портреты братьев Тютчевых, заказанные неизвестным для нас живописцам, дают представление о портретной живописи начала XIX в., о приемах, которыми пользовались художники, изображая натуру. В 1820-х гг. на смену тяжеловесным живописным портретам приходят более легкие акварельные и карандашные рисунки.
Карикатурные изображения Тютчева лишены язвительности и уничтожающей сатирической насмешки. Главное в них — доброжелательность и иронично-дружеское отношение к Тютчеву.
На всех портретах Тютчев всегда один, он никогда не снимался с женой, детьми, современниками. Его лицо всегда сурово и строго. Между тем из воспоминаний современников известно, что Тютчев умел заразительно смеяться, язвительно острить, быть очень оживленным. Эти качества совершенно не отразились в рассмотренных изобразительных источниках. Можно предположить, что, видимо, Тютчев относился к фотографированию как к созданию официального (парадного) портрета. Он хотел выглядеть на фо-
топортретах, прежде всего политическим деятелем, дипломатом. С другой стороны, технические возможности фотографии XIX в. не позволяли отразить мимолетные состояния поэта, смену выражений его лица.
Огромное влияние оказала прижизненная иконография на создание посмертных изображений поэта. Только при учете воспоминаний современников можно адекватно оценить, насколько достоверна и полна иконография Тютчева.
Литература
Аксаков 1886 — Аксаков И.С. Биография Федора Ивановича Тютчева. М., 1886. Барсуков 1888 — Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина: в 21 т. Т.4. СПб. 1888 —1910. Выставка 1923 — Выставка в память 50-летия со дня смерти поэта Ф.И. Тютчева (1803— 1923). М. 1923.
Гончарова 2003 — Гончарова Т.П. Портретов длинный ряд // Памятники Отечества. № 58. Мураново. М., 2003.
Жуковский 1903 — Жуковский В.А. Дневники. СПб. 1903.
Кожинов 2001 — Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве (Федор Тютчев — история России: век XIX). М., 2001.
Волконский 1992 — Волконский С. Мои воспоминания. М., 1992.
Летопись 2003 — Летопись жизни и творчества Ф.И. Тютчева. Кн. 2. // Музей-усадьба «Мураново» им. Ф.И. Тютчева, 2003.
Лотман 1994 — Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века) СПб., 1994.
Литературное наследство 1935 — Литературное наследство. Т 19—21. М., 1935. Литературное наследство 1988 — Литературное наследство. Федор Иванович Тютчев. Кн. 2. М., 1988.
Никитенко 1891 — Никитенко А.В. Дневники // Русская старина. Т. 7. СПб., 1891. Погожев 1915 — Погожев Е. Сельцо Мураново // Столица и усадьба. № 33. М., 1915. Плетнев 1859 — Плетнев П.А. Записка о действительном статском советнике Федоре Ивановиче Тютчеве. М., 1859.
Тютчев 2005 — Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений и писем, в 6-ти томах. Т.5. М., 2005.
Тютчев 1988 — Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. М., 1988.
Тютчевиана 1922 — Тютчевиана. Эпиграммы, афоризмы и остроты Ф.И. Тютчева. М., 1922. Шмидт 1966 — Шмидт И.М. Очерки по истории русского портрета первой половины XIX века. М.,1966.
Эмблемы 1995 — Эмблемы и символы. М.,1995.
References:
Aksakov 1886 — Aksakov I.S. Biografia Fedora Ivanovicha Tutcheva [Fyodor Ivanovich Tutchev's biography]. Moscow, 1886 [in Russian].
Barsukov 1888 — Barsukov N.P. Zhizn i trudi M.P. Pogodina v 21 v. [The life and works of M P. Pogodin in 21 v.], v. 4, St. Petersburg, 1888—1910 [in Russian].
Emblemi 1995 — Emblemi i simvoli [Emblems and symbols]. Moscow, 1995 [in Russian]. Goncharova 2003 — Goncharova T.P. Portretov dlinnii riad. Pamiatniki Otechestva [A long row of portraits. Monuments of homeland. Muranovo], no. 58, Muranovo. Moscow, 2003 [in Russian].
Kozhinov 2001 — Kozhinov V.V. Prorok v svoiom otechestve (Fedor Tutchev — istoria Rossii: vek XIX) [A prophet in his homeland (Fyodor Tutchev — history of Russia: XIX c.)]. Moscow, 2001 [in Russian].
Letopis 2003 — Letopis zhizni i tvorchestva F.I. Tutcheva [The chronicle of F.I. Tutchev's life and creativity], v. 2, Musei-usadba «Muranovo» im. F.I. Tutcheva, 2003 [in Russian].
Lotman 1994 — Lotman Iu.M. Besedi o russkoi kulture: bit i traditsii russkogo dvorianstva (XVIII — nachalo XIX veka) [Talks of the Russian culture: life and traditions of Russian nobility (XVIII — beginning of XIX c.)]. St. Petersburg, 1994 [in Russian].
Literaturnoe nasledstvo 1935 — Literaturnoe nasledstvo [Literary heritage], v. 19—21, Moscow, 1935 [in Russian].
Literaturnoe nasledstvo 1988 — Literaturnoe nasledstvo. Fedor Ivanovich Tutchev, v. 2, Moscow, 1988 [in Russian].
Nikitenko 1891 — Nikitenko A.V. Dnevniki [Diaries]. Russkaia starina [Russian ], v. 7, St. Petersburg, 1891 [in Russian].
Pogozhev 1915 — Pogozhev E. Seltso Muranovo. Stolitsa i usadba. № 33. Moscow, 1915 [in Russian].
Pletnev 1859 — Pletnev P. A. Zapiska o deistvitelnom statskom sovetnike Fedore Ivanoviche Tutcheve [A note about full state councilor Fyodor Ivanovich Tutchev]. Moscow, 1859 [in Russian].
Shmidt 1966 — Shmidt I.M. Ocherki po istorii russkogo portreta pervoi polovini XIX veka [Essays on the history of Russian portrait (first half of XIX c.)]. Moscow, 1966 [in Russian].
Tutchev 2005 — Tutchev F.I. Polnoe sobranie sochinenii i pisem v 6 v. [Complete collection of works and letters, in 6 v.], v.5, Moscow, 2005 [in Russian].
Tutchev 1988 — Tutchev F.I. Stihotvorenia. Pisma. Vospominania sovremennikov [Poems. Letters. Memoirs of contemporaries]. Moscow, 1988 [in Russian].
Tutcheviana 1922 — Tutcheviana. Epigrammi, aforizmi i ostroti F.I. Tutcheva [Tutcheviana. Epigrams, aphorisms and witticisms by F.I. Tutchev]. Moscow, 1922 [in Russian].
Vistavka 1923 — Vistavka v pamiat 50-letia so dna smerti poeta F.I. Tutcheva (1803—1923) [The exhibition in memory of 50 year anniversary of F.I. Tutchev's death (1803—1923)]. Moscow, 1923 [in Russian].
Volkonskii 1992 — Volkonskii S. Moi vospominania [My memoirs]. Moscow, 1992 [in Russian].
Zhukovskii 1903 — Zhukovskii V.A. Dnevniki [Diaries]. St. Petersburg, 1903 [in Russian].
Наталья Николаевна Нифагина
Кандидат филологических наук, специалист по контактам с общественностью, Брянский государственный инженерно-технический университет. E-mail: [email protected].
Natalia Nikolaevna Nifagina
Ph.D. (Filology), specialist of public relations, Bryansk state engineer-technology university.
E-mail: [email protected].
