CC BY
29Евросоюз и украинский кризис
Игорь Шишкин
Присоединение к Евразийскому союзу Украины способно поставить под вопрос если не само существование Евросоюза в его нынешнем виде, то уж точно его планы стать равновеликим США центром силы.
Сорос далеко не лукавил, утверждая: «Спасая Украину (от интеграции с Россией. - Авт.), ЕС спасёт себя» [4].
С самого начала кризиса на Украине российские СМИ буквально захлестнул вал публикаций, полных сочувствия к Европе, которую Соединённые Штаты вопреки её интересам втягивают в противостояние с Россией. Дошло даже до утверждений, что США организовали этот кризис не против России, а против Евросоюза, дабы таким коварным способом блокировать его превращение в самостоятельный и равновеликий им центр силы на глобальной политической и экономической арене. Россия же лишь попутно попала под раздачу в чужой разборке: слишком
слаба она экономически, чтобы быть самостоятельным субъектом в глобальной игре.
Рассказы о Европе, страдающей от американских происков, для России отнюдь не новы:
- войну в Югославии объясняли стремлением США ударить по евро, не допустить его превращения во вторую резервную валюту;
- признание Косово - намерением всё тех же Соединённых Штатов, во-первых, легализовать албанские наркокартели, ориентированные на доставку наркотиков в Европу, а во-вторых, создать крупнейшую амери-
ШИШКИН Игорь Сергеевич - заместитель директора Института стран СНГ. E-mail: [email protected]
Ключевые слова: геополитика, США, Европа, украинский кризис, борьба с Россией.
канскую базу как инструмент давления на Евросоюз;
- агрессия же в Ливии, соответственно, была затеяна янки, чтобы лишить Европу надёжного источника энергоносителей и попутно через волну миграции обострить её внутриполитические проблемы.
Одновременно нам сообщают, что Европа, точнее «Старая Европа», стремится к стратегическому партнёрству с Россией. В отличие от «Новой Европы», всецело ориентированной на Америку и потому России враждебной. Чуть ли не ежедневно по телевидению демонстрируют митинги и демонстрации европейской общественности против антироссийской политики Евросоюза, сообщают о соответствующих заявлениях и демаршах европейских политиков, правда, по странному совпадению, отставных.
Уверенность в очевидном противоречии антироссийских санкций коренным европейским интересам и столь же очевидная антироссийская политика Европы, естественно, требуют объяснения столь разительного отличия «должного» от «сущего». И недостатка в объяснениях нет. Начиная от самых оригинальных - вырождение европейского правящего слоя, его неспособность понимать стратегические интересы Европы. Хотя преобладает, конечно же, куда менее экзотическое - Европа просто-напросто не суверенна и вынуждена подчиняться воле США.
Военно-политическая зависимость Евросоюза от США - это факт. Однако из этого факта вовсе не следует, что ЕС участвует в антироссийских санкциях обязательно против своей воли. Одно из другого не выте-
кает. Румыния, Венгрия, Италия, Словакия и Финляндия были зависимы от Третьего рейха, но разве их участие в агрессии против СССР было вынужденным и они должны проходить по разряду жертв политики Германии, а не соучастников?
Точно так же не подлежит сомнению, что соединение европейских технологий с ресурсами России способно сделать ЕС самостоятельным и равнозначным Америке игроком на глобальной арене. Но из этой очевидности совершенно не вытекает, что Евросоюз собирается получить доступ к российским ресурсам на основе равноправного и взаимовыгодного сотрудничества.
«Террористы становятся героями,, коль скоро их поступки обращены против России. Правозащитники умолкают, коль скоро дело идёт о защите русской народности».
Звучит современно, словно из очередного заявления российского МИД, обличающего западную политику двойных стандартов. Только написано это было Николаем Данилевским в середине XIX в. [1] (я лишь заменил вышедшие из употребления термины, такие как «кинжальщики», на современные). Особо подчеркну: написано в то время, когда ни о какой зависимости Европы от Америки не могло быть и речи и когда никакая «Новая Европа» не могла на неё дурно влиять. Ни прибалтийских республик, ни Польши, ни Румынии тогда на карте мира просто не существовало. Что вовсе не мешало существованию европейской политики двойных стандартов в отношении России.
Современный кризис формально вызван «аннексией» Крыма Россией
(по западной версии). Фактически же он явился следствием очередной попытки Запада через Соглашение об ассоциации оторвать от России и поставить под свой контроль Украину, Молдавию и Грузию. Эта попытка была настолько очевидной, что сводить всё к проискам Соединённых Штатов более чем странно.
В первый раз Россия оказалась на грани войны с Западом из-за Крыма и Новороссии в 1791 г., после поражения Османской империи в спровоцированной англичанами Русско-турецкой войне 1787-1791 гг. Питт Младший - один из величайших английских премьеров, попытался создать против России коалицию европейских держав. Пруссии он обещал за участие в русском походе польский Данциг. Полякам - земли на Востоке и сбыт товаров на английском рынке. Сама Англия должна была ввести в Балтийское море 35 линейных кораблей, не считая фрегатов и более мелких кораблей.
«Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя!» - утверждал Питт Младший в 1791 г. [6].
Тогда этот план провалился. Екатерина Великая переиграла британского премьера. Британские купцы не пожелали терять баснословные прибыли на российском рынке ради того, чтобы выбить Россию из каких-то там Причерноморских степей. Оппозиция провалила билль о войне с Россией.
Что не удалось Питту Младшему, смог воплотить в жизнь другой выдающийся политический деятель Ве-
ликобритании - лорд Пальмерстон. Британская империя, Французская империя и Сардинское королевство (читайте Италия) непосредственно участвовали в Крымской войне (1853-1856 гг.). Австро-Венгрия, Пруссия и Швеция сосредоточили у границ России свои армии и только ждали исхода битвы за Севастополь. В Крымской войне против России впервые оказалась действительно вся Европа. И цели её были самыми решительными.
По утверждению лорда Пальмер-стона в 1854 г., «Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; Царство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией, Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, ...Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции» [7].
Могут сказать, что тогда, как и сейчас, Европу с Россией сталкивали англосаксы. Изменилось лишь то, что роль Великобритании ныне перешла к Соединённым Штатам. В связи с этим напомню реакцию прусского короля Фридриха Великого, кстати, тогда он был официальным союзником России, на намерение России в 1774 г. добиться независимости Молдавии и таким образом создать буфер между собой и Османской империей: «Это слишком, это невыносимо для всех европейских государств» [4].
То были совсем не пустые слова. Екатерина II под угрозой войны с Пруссией, Австрией и Швецией была вынуждена снять при подписании Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией требование о молдавской
независимости. Или другой пример. Шведский король Густав III в 1788 г., развязывая войну против России, в своём ультиматуме третьим пунктом потребовал передачи Крыма Османской империи. Где Крым и где Швеция? Тем более при тогдашних средствах коммуникации. В связи с этим совсем не представляется странной нынешняя активность Швеции в кризисе на Украине.
Наполеон I повёл «двунадесять языков» в поход на Москву под лозунгом защиты европейской цивилизации от России.
Он в «Воззвании к армии при пересечении Немана» (июнь 1812 г.) утверждал: «Мир, который мы заключим, ...положит конец гибельному влиянию России, которое она в течение пятидесяти лет оказывала на дела Европы».
Если бы Наполеон, не только великий полководец, но и великий политик, не знал, что эти слова найдут отклик у его солдат, собранных со всей Европы, он бы с лёгкостью сформулировал другие цели Восточного похода.
В 1855 г. Наполеон III подобных «наполеоновских» планов не имел (в отличие от своего партнёра по антироссийской коалиции лорда Паль-мерстона). Но он прекрасно знал, что война против России придаст ему ореол борца за общеевропейское дело и тем самым обеспечит легитимность его власти как в глазах французов, так и Европы в целом.
Лозунг общеевропейской войны против России активно и, надо признать, эффективно эксплуатировал Гитлер, объединивший под своими знамёнами практически все страны и народы Европы. Его слова в 1941г.:
«Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы, эпизод 250-летней азиатчины закончен» [5].
Как видим, не только англосаксы использовали для достижения собственных политических целей готовность Европы объединяться против России. Конечно, эта готовность далеко не всегда воплощалась в реальную политику. Противоречия между самими европейскими державами нередко оказывались более весомыми, нежели желание совместно оградить Европу от «русской угрозы». Вместе с тем из арсенала европейской политики данный приём никуда не уходил на протяжении уже более чем двух столетий, что никак нельзя объяснить случайностью.
В последние десятилетия в российском общественном сознании утвердился образ «старушки Европы» - цивилизованной и миролюбивой. Едва ли не прямой противоположности Соединённым Штатам, агрессивно насаждающим демократию по всему миру с помощью государственных переворотов и «Томагавков».
Премьер-министр Великобритании Джеймс Кэмерон в 2014 г. утверждал: «Мы миролюбивые люди» [2].
Он скорее всего произнес эти слова совершенно искренне. Но сказаны они о нации, которая «миролюбиво» поставила к концу XIX в. под свой контроль четвёртую часть земной суши и почти все моря и океаны.
Не меньшим «миролюбием» отличались и остальные нации «Старой Европы».
Последние века прошли под знаком их непрерывной колониальной экспансии и борьбы между собой за
первенство в присвоении богатств Африки, Азии и Латинской Америки. Только в одном ХХ в. противоборство Германии и Великобритании ввергло человечество в две мировые войны.
Европа, может быть, и «старушка», но «старушка» хищная. Именно эта нацеленность европейцев на мировую гегемонию определяла и определяет их отношение к России.
К XVIII в. почти весь мир или уже стал колонией Запада, или был обречен, с точки зрения европейцев, на превращение в колонию.
Османская империя начинала клониться к закату, Китай лежал в руинах, не лучше обстояли дела и в Японии. Их покорение считалось вопросом времени.
Лишь одна страна, не принадлежащая к западной цивилизации, не только не проявляла признаков умирания, но, напротив, активно развивалась и усиливалась. К тому же она находилась не за тридевять земель, а нависала огромной массой над Европой. В этих условиях европейцы вполне обоснованно увидели в России единственную силу, способную противостоять экспансии западной цивилизации. И не ошиблись.
Рост могущества России в ХХ в. (тогда СССР) привёл к краху колониальной системы. Системы, которая приносила Европе баснословные прибыли, в строительство которой старые европейские нации вложили столько энергии, таланта и собственной крови.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что любое усиление России воспринимается на Западе как прямой вызов собственной безопасности, как угроза его коренным, жизнен-
ным интересам. И, наоборот, любое ослабление России - как благо для всего западного мира, включая и «старушку Европу».
Распад СССР был подарком судьбы не только для США, но и «Старой Европы». Он сделал возможным воплощение в жизнь её многовековой мечты об объединённой Европе. Позволил в форме Евросоюза мирно, без войны совершить то, что не смогли ни Наполеон, ни Гитлер. Из-за России, кстати.
Более того, распад СССР дал на это средства - рынок сбыта товаров в 300 с лишним миллионов человек, по объёму почти равный рынку Европейского экономического сообщества в 1991 г. Отсюда колоссальный рост экономики Европы и благосостояния европейцев. На фоне обретения такого рынка сущей мелочью кажутся российские «инвестиции» в европейскую экономику: вывоз из бывших союзных республик в Европу сотен миллиардов, а по некоторым расчётам - триллиона долларов.
Хорошо известны слова Збигнева Бжезинского о том, что «новый мировой порядок строится не только на обломках России и против России, но и за счёт России».
В отношении Евросоюза они абсолютно соответствуют действительности. С полным правом можно утверждать: Евросоюз состоялся и ныне даже получил возможность претендовать на роль глобального центра силы исключительно в результате краха СССР.
В связи с этим не удивляет бурная реакция Запада на слова Владимира Путина о распаде СССР как крупнейшей геополитической катастрофе ХХ в. Возмущение и европейцев, и
американцев было абсолютно искренним: разве можно назвать катастрофой благо - несомненное и самоочевидное?
Однако в начале 2000-х неожиданно (для Запада) выяснилось, что Россия выжила. Экономически она ещё действительно слаба. С этим бессмысленно спорить, но роль России в мире никогда не определялась лишь экономикой. Российская Федерация - правопродолжатель СССР и Российской империи, постоянный член Совбеза ООН, один из основателей современного миропорядка. Политический статус подкрепляется военной мощью: паритет с Америкой в стратегических вооружениях сохранён. В обозримой перспективе подобное не по силам ни одной другой державе.
Возвращение России на мировую арену в качестве великой державы было воспринято в США как прямой вызов их геополитическим интересам, чреватый пересмотром итогов холодной войны. Евросоюз же угрозу своим жизненным интересам увидел в запущенных Россией интеграционных процессах на постсоветском пространстве. Многократные заявления российского руководства о том, что ни о каком восстановлении СССР речь не идёт и что интеграция носит сугубо экономический характер, ничего изменить не могли. Экономическая интеграция Евразии для Евросоюза так же неприемлема, как и политическая.
Всего один пример. После подписания документов об образовании Евразийского экономического союза, объединившего рынок в 170 млн чел., Евросоюзу было предложено
установить с новым интеграционным объединением взаимовыгодное и равноправное сотрудничество. Но эти 170 млн последние два десятилетия были собственным европейским рынком, а согласие на равноправное сотрудничество с европейской точки зрения означает добровольный отказ от значительной части ренты, получаемой после распада СССР. Присоединение к Евразийскому союзу Украины и вовсе могло вывести интеграцию постсоветского пространства на качественно новый уровень и тем самым поставить под вопрос если не само существование ЕС в нынешнем виде, то уж точно его планы стать равновеликим США центром силы.
Поэтому Евросоюз и США в равной мере оказались заинтересованы в том, чтобы, по образному определению Владимира Путина, дожать Россию. «Дожать» - не значит вернуть обратно в вассальную зависимость 90-х. Цель иная: пока Россия ещё не окрепла, к обоюдной выгоде США и ЕС, довершить начатое распадом СССР и навсегда оградить себя от неприятных сюрпризов со стороны России. Кризис на Украине - лишь один из эпизодов этого процесса. И далеко не факт, что его кульминация.
Конечно, между США и ЕС существуют противоречия по вопросу антироссийских санкций. Но это противоречия тактические, связанные с разной ценой вопроса: США от санкций не теряют ничего. Другое дело Евросоюз. Там далеко не все, включая влиятельные круги бизнеса, готовы нести финансовые убытки здесь и сейчас из-за угрозы потерять больше завтра и надежды приобрести что-то послезавтра. Потому и по-
надобился тандем Вашингтон - Берлин, чтобы не позволить национальному и корпоративному эгоизму встать выше общих стратегических интересов Запада.
Существуют в Европе и достаточно сильные антиамериканские настроения, есть общественные и политические силы, выступающие за добрососедские отношения с Россией. Но преувеличивать их значение не стоит. В своё время движение за мир имело массы сторонников в Европе, а на площадях её столиц собирались сотни тысяч демонстрантов под антиамериканскими лозунгами, что совсем не помешало европейской элите дать согласие на размещение «Першингов».
Общности стратегических целей ЕС и США в отношении России не мешает и факт их взаимного соперничества. Америке не нужен Евросоюз как равновеликий полюс силы. Она заинтересована в том, чтобы противостояние с Россией попутно ослабило Европу, укрепило её
зависимость от США. Европейские политики, надо полагать, понимают это не хуже российских политологов. Вместе с тем ЕС рассчитывает, дожав Россию, не только сохранить всё полученное от распада СССР, но и поставить под свой контроль российские ресурсы. Тем самым открыть себе путь к перехвату у США роли мирового гегемона со всеми причитающимися барышами. В чём американцы едва ли сомневаются. Однако планы Евросоюза и США в отношении друг друга на современном этапе в равной мере предполагают удушение России.
Поэтому России сейчас противостоят не Соединённые Штаты с вынужденной подчиняться им Европой, только и мечтающей восстановить взаимовыгодное сотрудничество, России противостоит объединённый Запад.
Это более чем серьёзно.
Подобное в нашей истории случалось лишь трижды: в Крымскую войну, на заре Советской России и в холодную войну.
P.S. Сказанному выше совершенно не противоречат многочисленные высказывания министра иностранных дел России Сергея Лаврова и других высших руководителей страны о вынужденном, под давлением США участии Евросоюза в антироссийских санкциях. Они и должны подобное говорить: тактические противоречия в вопросе санкций между США и ЕС - реальность. Не использовать это было бы по меньшей мере странно.
Совсем другое дело массированная кампания под лозунгом «О бедной Европе замолвите слово», развёрнутая в российских СМИ. Кто бы что ни говорил, общественное мнение в Европе она изменить не может.
Она рассчитана на внутреннего потребителя.
Вольно или невольно российское общество убеждают в том, что никакого противостояния с Западом нет, есть лишь конфликт с агрессивной Америкой. Соответственно, правильной дорогой шли все последние десятилетия, товарищи, то есть господа. По ней и надо
идти дальше. Единственное, что требуется - помочь европейцам осознать коварство янки, пробудить в них национальную гордость. Тогда они восстановят свой суверенитет, сбросят американское ярмо и всё вернётся на круги своя. А нынешний кризис забудется как дурной сон. Конфликт с одной Америкой не помешает нам продолжать интегрироваться в западную цивилизацию и приобщаться к европейским ценностям.
Поэтому стон о «бедной Европе»совсем не безобиден.
Продолжать курс на вхождение в западное политическое, экономическое и гуманитарное пространство, строительство общего европейского дома в условиях глобального противостояния с Западом равносильно игре в поддавки. Осознание этой реальности - непременное условие выработки адекватной вызову не только внешней (она уже есть), но и внутренней политики, от которой в первую очередь и будет зависеть исход кризиса в отношениях с объединённым Западом.
Примечания
1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому / сост., вступ. ст. и ком. А.А.Галактионова. СПб.: Глаголъ, 1995.
2. Кэмерон Д.: Они - не мусульмане, они - монстры // URL: http://www.echo.msk.ru/ blog/echomsk/ 1399684-echo
3. Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Кн. XIV. 1766-1772. М.: АСТ, 2002.
4. Сорос Дж. Европа вступила в войну // URL: http://inosmi.ru/world/20141024/ 223878638.html
5. Фролов М.И. Адольф Гитлер: «Ядовитое гнездо Петербург... должен исчезнуть с лица земли» // Военно-исторический журнал. 2001. № 9.
6. Cobbett's parliamentary history. 1817. L., Vol. XXXIX.
7. Gueddella Ph. Palmerston. London, 1950.
ОБОЗРЕВАТЕЛЬ L/bserver
