CC BY
44
Х.Тиммерманн
ЕВРОПЕЙСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ И ОБОРОННОЙ ПОЛИТИКИ
I. Новая позиция России на международной арене
После того как в феврале 2000 г. пост президента России перешел от Ельцина к Путину, Москва заново уточнила свою внешнюю политику и политику безопасности. При Ельцине международные отношения определялись стремлением включить Россию в «цивилизованное сообщество государств». Однако в то же время она рассчитывала в имперском духе играть доминирующую роль в Содружестве независимых государств и по возможности обособить этот регион от западных государств. Россия должна была сохранить статус великой державы и под знаком «многополярности» ограничить стремление США к однополярному миру путем целенаправленного создания союзов с другими центрами - Китаем, Индией, Японией и ЕС. Путин отказался от такого рода нереалистичных великодержавных мечтаний, чреватых опасностью изоляции и даже конфронтации с Западом (пример: Косово-Югославия 1999 г.). Вместо этого он пытался наладить тесные отношения сначала с ЕС, и затем - в особенности после 11 сентября - с Евроатлантическим альянсом в целом и с доминирующими в нем США1. Главной причиной определения заново внешнеполитической позиции было понимание новым руководством того обстоятельства, что бреши между Россией и развитым миром становятся все шире. После сложных переворотов России не хватает ресурсов для того, чтобы и в дальнейшем выступать в глобальной игре сил в качестве равноценного партнера и быть в состоянии уравновешивать гегемонию США с помощью изменяющихся альянсов в комбинации с другими центрами многополярной системы.
В самом деле, Россия переживает драматический спад экономической мощи по сравнению с метрополиями евроатлантического сообщества. Так, ее валовой внутренний продукт (ВВП) снизился
- по оценкам валютных курсов или покупательной способности денег - до уровня Бельгии или Мексики. Американский ВВП достигает 9300 млрд. долл., российский - от 200 млрд. до 1000 млрд.
1. См. об этом: Menkliszak M. The Pro-Western Turn in Russia’s Foreign Policy: Causes, Consequences and Prospects. - Warschau, 2002.
долл., американские военные расходы составляют 270 млрд. долл., российские - от 4 до 30 млрд. долл. (данные за 2001 г.). Доля западных действующих лиц в глобальном ВВП составляет: США -21%, ЕС - 20; Китай - 12,5, Япония - 7,5, а доля России - 2,4%. Уже в первом обращении Путина к нации в апреле 2001 г. прозвучал сигнал тревоги: «Впервые за последние 200-300 лет России угрожает действительная опасность оказаться государством второго, а может быть, и третьего ранга среди государств мира». Исходя из этого, Путин предложил в области внешней политики и политики безопасности прагматический курс, ориентированный на возможности России. Приоритет получила внутренняя модернизация, в особенности экономическая модернизация: предпосылкой
усиления России на международной арене должно стать внутреннее усиление страны. Это потребует, в свою очередь, интеграции России в международное экономическое разделение труда. С этой точки зрения, интеграция представляет собой не столько цель, сколько средство, чтобы сделать российскую экономику более эффективной и тем самым более конкурентоспособной на международном уровне. Таким образом, стратегия Путина определяется не столько традиционными геополитическими амбициями, сколько стремлением сделать Россию полноценным партнером в международных торговых и финансовых организациях, где доминируют западные государства, и включить страну в процессы глобализации.
В процессе новой ориентации российское руководство в своих отношениях с Западом наибольшее внимание обращало прежде всего на ЕС как главного торгового партнера России и на экономическую модернизацию страны. Неслучайно в Москве все время называются следующие цифры: 52% прямых инвестиций в России приходится на страны ЕС; почти 40% внешнеторгового оборота России выпадает на ЕС, а после вступления центральноевропейских стран в ЕС он будет составлять более 50%; две трети экспорта природного газа из России и половина экспорта нефтепродуктов идет в Европу. В этом свете в своей «Внешнеполитической концепции» от июля 2000 г. Москва придает европейскому направлению даже определенное преимущество. Основные положения гласят: «Российская Федерация видит в ЕС своего важнейшего политического и экономического партнера и будет развивать с ним интенсивное и долгосрочное сотрудничество, независимо от конъюнктурных колебаний»2 .
После 11 сентября Россия в своих отношениях с Западом стала уделять большее значение отношениям с США. Путин использовал шок, возникший из-за атаки террористов, как шанс для отказа России от неудобной и все менее устойчивой позиции по отношению к Западу «наполовину противник, наполовину партнер» и существенно расширить диапазон действий российской политики. Наи-
2. Российская газета. - М., 2000. - 11 июля.
более очевидное выражение такой политики содержится в Договоре о сокращении стратегических наступательных потенциалов, а также в Декларации о новых стратегических отношениях между Россией и США - оба документа были подписаны на встрече Путина и Буша в Москве и в Санкт-Петербурге в мае 2002 г. В этом контексте бросается в глаза вовлечение России в качестве равноценного члена встреч «Восьмерки», а также создание нового Совета НАТО-Россия, который предоставляет Москве право на участие в обсуждении и принятии важных вопросов западного альянса и имеет в виду совместные действия. Путин пришел к убеждению: национальные интересы России могут лучше осуществляться в сотрудничестве с США, нежели с критической оборонительной позиции против них. Путин утвердился в такой политике благодаря проявленному руководством США пониманию его истребительной войны против повстанцев-сепаратистов в Чечне. События 11 сентября предоставили благоприятную возможность в союзе с США декларировать эту войну как часть совместной борьбы против терроризма и тем самым одновременно повысить международный престиж России. Сплочение плечом к плечу с Америкой удобно для того, чтобы дать отпор всем тем, кто, несмотря на совместную борьбу против террора, не готов отказаться от принципиальной критики российской политики в Чечне. Сюда относятся также и европейцы, которые в том, что касается конфликта в Чечне, сопровождающемся актами насилия против гражданских лиц, руководствуются более дифференцированными оценками, нежели США. По сути дела, позиция европейцев нацелена на политическое регулирование при участии в этом процессе групп повстанцев, готовых к переговорам, которые с российской точки зрения характеризуются как террористы. Здесь Москва продолжает занимать жесткую и бескомпромиссную позицию: в борьбе не на жизнь, а на смерть нельзя руководствоваться исключительно постулатами либерально-гуманистической философии - так прозвучало недавно предостережение министра иностранных дел Иванова в адрес европейцев.
Предпринятое Путиным включение во фронт антитеррористичес-кой борьбы должно представить Россию вовне в качестве достойного доверия и надежного партнера по союзу, чьи жизненные интересы по главным вопросам согласуются с западными интересами. Однако наряду с этой функцией существует также важная внутриполитическая функция: антитеррористическая риторика должна нейтрализовать критику со стороны всех тех сил в самой России, которые рассматривают поворот Путина к Западу как предательство национальных интересов страны или же занимают по отношению к этому повороту по меньшей мере выжидательную позицию, вплоть до скептической. К этим силам относятся военные и военно-промышленный комплекс, широкие части представителей госбезопасности, определенные круги внешнеполитического истеблишмента из министерств и экспертных групп, а также
национал-патриотически ориентированная компартия Зюганова. Для всех этих групп совершенно очевидно, что принятая Путиным в узком кругу власти установка на внешнеполитический поворот означает оставление позиций, жизненно важных для безопасности России и для ее международного влияния. Сюда, среди прочего, они относят: примирение со вступлением балтийских государств в НАТО; принятие ликвидации Договора по ПРО как «краеугольного камня стратегической стабильности»; открытие российского воздушного пространства для полетов самолетов США в Центральную Азию; терпимость по отношению к военным обязательствам США в Центральной Азии и на Кавказе (где Москва утратила свою прежнюю позицию единолично действующего лица в области политики безопасности); и, наконец, перспектива, не исключаемая Путиным, что Москва в конце концов склонится к политике США, выступивших за решение иракского конфликта с помощью силы.
В связи с существованием асимметрий в области политической гегемонии, а также скрытых полей конфликтов, Москва, по-видимому, не собирается выступать в каких-либо коалициях в качестве младшего партнера Вашингтона или даже стремиться - через головы европейцев - к новому изданию американо-российского дуализма. Правда, в Москве жалуются на то, что зачастую соглашения с ЕС трудно достигать и реализовывать, особенно в области экономики, в то время как с США это получается быстрее и лучше. Парадоксальным образом проблемы в отношениях с ЕС возникают именно из-за того, что отношения между Россией и ЕС многомерны. Эти отношения развивались в течение длительного времени, они глубоко связаны с процессами, происходящими в политике, экономике и обществе России и охватывают все уровни
- местные, региональные, национальные, европейские. Именно плотность отношений, рассчитанная на долгосрочность, является причиной осложнений между партнерами. Напротив, отношения с США в настоящее время складываются менее сложно не в последнюю очередь именно потому, что они являются скорее одномерными и избирательными, поскольку центр тяжести этих отношений - борьба с терроризмом и военная безопасность. Однако как раз из-за этого они подвержены резким конъюнктурным колебаниям, что и происходило в последние годы. Так, вскоре могут возникнуть противоречия из-за Ирана: в то время как Москва поддерживает с Тегераном хорошие деловые отношения, включая поставки ядерных материалов, Вашингтон рассматривает Иран как мошенническое государство ^сЬигке^1аа1), представляющее прямую опасность для мира во всем мире. Таким образом, заинтересованность США в стабильном партнерстве с Россией является ограниченной и не помешает Вашингтону оставлять за собой все права на выбор в принятии политических решений также и по отношению к Москве.
При таких обстоятельствах политика Путина представляет собой такой евроатлантический подход, в котором равным образом
учитываются и Европа, и США. Традиционная российская политика времен «холодной войны» - вбивать клин между ЕС и США - признается контрпродуктивной. То же самое относится к конструкции «многополярности» последних лет правления Ельцина, в которой нашла выражение чрезвычайно завышенная самооценка России, стремившейся стать притягательным полюсом влияния для коалиции, направленной против гегемонии США. При Путине Россия, выступая в качестве автономной великой державы, скорее старается установить конструктивные отношения с обоими партнерами, не противопоставляя их друг другу3. Россия будет действовать гибко на различных уровнях отношений, предоставляя преимущество тому партнеру в евроатлантическом сообществе, который будет наилучшим образом учитывать интересы и концепции Москвы.
II. Партнерство с ЕС
Партнерство с ЕС, к которому стремится Россия, станет все более тесным по мере согласования интересов обеих сторон4. Россия все более и более рассматривает себя как страну европейскую, а не евроазиатскую. В качестве «органической части Большой Европы» Москва все более ощущает себя действующим лицом в области международной политики и политики безопасности и возлагает свои надежды на общую стабилизацию и совместную безопасность в контексте европейского региона и за его предела-ми5. Однако Россия под знаком «экономизации своей внешней политики» делает ставку прежде всего на ЕС как сильную экономическую и торговую державу, чтобы вывести страну благодаря тесным связям с ним на уровень современных индустриальных государств. Перспективной целью при этом является создание широкого общеевропейского пространства без разделительных линий. Это определенно подчеркивалось в Москве в отношении сфер политики, экономики, внешней безопасности, энергии, демократии, свободы передвижения, экологии, а в последнее время также и внутренней
3. См. ст.: Журкин В., Кокошин А., Носов М., Рогов С., Шмелёв Н. Между прошлым и будущим: Россия в трансатлантическом контексте // Современная Европа. - М., 2002. - № 1. - С. 5-21; а также: Лукин В. Российские мосты через Атлантику //Россия в глобальной политике. - М., 2002. - № 1. - C. 100-106. См. также статьи: Steht A. Russland - globaler Akteur im internationalen System//Internationale Politik. - B., 2002. -N10. - S. 3-11; Trenin D. Russland und neue Weltordnung. - Ebenda, S. 12-18.
4. Pinder J., Shishkov Y. The EU and Russia. - L., 2002; Baranovsky W. Russia’s Attitude towards the EU: Political Aspects. - Helsinki; Berlin, 2002. См. также: Лихачёв В. Россия и Европейский Союз. - Международная жизнь. - М., 2002. - №12. - C. 30-37. Лихачёв -постоянный представитель России в ЕС.
5. См.: Иванов И. Единение или разграничение? Не возникнут ли в объединенной Европе Новые барьеры?//Informationsbull des MID vom 13. Marz 2003.
безопасности. Впрочем, с российской точки зрения, ЕС проявляет только недостаточно выраженную ангажированность в области экономики, но мало понимания в вопросах, касающихся трудных процессов демократизации и борьбы с терроризмом в России. Регулярные встречи в верхах чреваты опасностью, как заявил Путин в мае 2002 г. в связи со встречей «тройки» ЕС, проявления скорее «ни к чему не обязывающей дружественности», нежели конкретных результатов.
Для ЕС партнерство с Россией представляет собой «задачу важнейшую, неотложнейшую, которая предъявляет наибольший вызов ЕС в начале XXI в.», - так заявил Хавьер Солана, главная фигура в формировании совместной внешней политики и политики безопасности ЕС6. Причины этого очевидны. Так, пределы расширенного ЕС приблизятся к России, и он будет иметь общую границу с нею длиною в 2000 км. Связанные с этим становящиеся все важнее нетрадиционные проблемы безопасности (soft security) рационально можно будет решить только сообща. Шансы экономического сотрудничества все еще далеко не исчерпаны, если принимать во внимание перспективы широкого партнерства в области энергетики. Наконец, Европа нуждается в обязательствах со стороны России для того, чтобы противодействовать рискам разрушения окружающей среды и ядерных катастроф, последствия которых опасны для всей Европы. Однако нынешнее состояние партнерства с Россией и с точки зрения ЕС тоже ни в коем случае не является оптимальным. ЕС считает недостаточными общие условия для зарубежной экономической активности в России, опасается растущего усиления авторитарных тенденций в стране и подвергает критике жестокие действия российских сил наведения порядка в Чечне. Как и в России в ЕС тоже считают, что еще существует «значительное расхождение между заявленными в ходе диалога амбициями и действительно достигнутыми результатами»7. Что же нужно сделать для того, чтобы партнерство Россия-ЕС, которое находится в самом начале, динамизировать и развивать дальше?8
В среднесрочной перспективе было бы совершенно нереалистично надеяться на интеграцию России в ЕС в качестве полноправного члена, о чем недавно говорил премьер-министр Италии Берлускони (вскоре после этого в Москве председатель Европейской комиссии Проди решительно отклонил его предложение: «Мы никогда не сможем заседать вместе в одном парламенте»). Прежде всего, к этому не готова сама Россия, поскольку, будучи авто-
6. Речь в Стокгольме 13 октября 1999 г. (Цит. по: Pinder J., Shishkov Y. - Op. cit. -P. 11).
7. Bericht des Ministerrats an den Europaischen Rat zur Implementierung der Gemeinsamen Strategie vom Juni 2001 // www.europa.eu.int.
8. См.: Bayon C. Les relations Russie-Union europлenne // Le Courier des pays de l’Est. -P., 2002. - N 1025. - P. 4-16.
номной великой державой, она стремится сохранить свою свободу принятия решений как внутри страны, так и вовне. Охотнее всего Россия желала бы, чтобы с ней обращались, как с членом ЕС, не являясь на самом деле его членом, как полагал бывший заместитель министра иностранных дел Авдеев. В то же время не следует принципиально исключать интеграцию России. С точки зрения долгосрочной ориентации возможность интеграции была бы стимулом для налаживания тесных отношений и для дальнейших внутренних перемен в России, соответствующих требованиям ЕС. Россия вместе с ЕС, но не интегрированная в ЕС - такой краткой формулой можно было бы выразить российскую позицию. Более целесообразными, нежели абстрактные размышления об интеграции России в ЕС, представляются два менее амбициозных подхода: зафиксированные договорами новые акценты в отношениях Россия-ЕС, а также наполнение их содержанием.
Договорные отношения. Российские эксперты по праву указывают на то обстоятельство, что Россия ни с какими иными многосторонними структурами не поддерживает таких тесных институционализированных отношений, как с ЕС. Даже СНГ и его государства-члены, связи с которыми Москва считает приоритетными, не могут быть сопоставимы с ЕС9. Прежде всего, имеется в виду Соглашение о партнерстве и сотрудничестве России и ЕС, подписанное в 1994 г. и вступившее в силу в конце 1997 г. Хотя вначале Соглашение весьма содействовало развитию сотрудничества, однако его установка на политический диалог и экономические отношения не соответствует более широкому спектру полей сотрудничества. Приспособление этого Соглашения к новым условиям, к чему, по словам министра иностранных дел Иванова,
стремится Россия, должно кроме названных сфер сотрудничества включать также сближение в сферах внешней политики и политики безопасности («вторая опора»), а также в области юстиции и внутренних дел («третья опора»). Тем самым партнерство могло бы стать более сбалансированным, поскольку охватывало бы весь спектр взаимодействия Россия-ЕС. То же самое относится и к Единой стратегии ЕС по отношению к России как к важнейшему специальному программному документу ЕС. Целесообразно было бы
новое издание документа, поскольку он уже устарел. Вопреки
ожиданиям, запланированное новое издание брюссельской «Единой стратегии» до сего времени не было осуществлено. Тем не менее на встрече в верхах Россия-ЕС в Санкт-Петербурге (май 2003 г.) стороны пришли к соглашению о том, что Совет по сотрудничеству, предусмотренный в Соглашении о партнерстве, следует преобразовать в Совет по постоянному сотрудничеству. При этом в сотрудничество должны быть включены такие проблемы, которые (как, например, вопросы внутренней безопасности) до сего вре-
9. Барановский В. Указ. соч., с. 56.
мени не были охвачены Соглашением. Это касается также и «Среднесрочной стратегии» России по отношению к ЕС, которая была одобрена в 1999 г. и по целому ряду пунктов ныне уже устарела.
Наполнение договоров содержанием. Если рассмотреть весь спектр и количество двусторонних встреч в верхах и на рабочем уровне, то возникают благоприятные предпосылки для того, чтобы договорно-программные рамки в отношениях Россия-ЕС наполнялись содержанием. При этом нужно иметь в виду проходящие под знаком Соглашения о партнерстве встречи в верхах (каждые полгода), заседания Совета по сотрудничеству (ежегодно) и его комитетов, встречи «тройки» - министров иностранных дел и политических директоров. Впрочем, в последнее время конференции выходят далеко за пределы Соглашения о партнерстве: происходят совещания министров иностранных дел и их политических директоров в формате 15+1, ежемесячные встречи «тройки» послов с их российскими коллегами, работающими в комитетах по политике и политике безопасности, конференции министров юстиции и внутренних дел с участием российских министров, а также совещания множества совместных экспертных групп. Наконец, следует упомянуть регулярные совместные заседания представителей обоих парламентов. Плотность двусторонних встреч и диапазон предметов обсуждения подчеркивают то значение, которое Россия и ЕС придают своим взаимоотношениям. Это стало очевидно также из того, что партнеры на встрече в верхах в мае 2002 г. приняли решение «значительно углубить политический диалог и сотрудничество с учетом управления кризисами и вопросов безопасности». Москва в этом вопросе зашла так далеко, что даже предложила «План действий Россия-ЕС в области европейской политики безопасности и обороны»10. Как заявил Путин в сентябре 2001 г. в германском Бундестаге, в будущем Европа сможет играть самостоятельную и влиятельную роль в глобальном масштабе только в том случае, если соединит свой потенциал с потенциалом России.
III. Главные направления совместных действий
Мы не будем детально рассматривать множество совместных деклараций и инициатив по региональным и глобальным проблемам, которые обсуждались на совещаниях о положении на Балканах, в Афганистане, в Кашмире, а также в Ираке и во всем регионе напряженности на Ближнем Востоке. После формирования новой позиции России по отношению к США и фрагментации европейских интересов в ходе иракского кризиса воздействие сотрудничества России и ЕС в этих политических полях пока остается ограничен-
10. Annex I der Gemeinsamen Erklarung 29.5.2002. - htpp: //www.eur.ru/eng/neweur/ summits/ sum52 doc.
ным. Вместо этого необходимо ближе рассмотреть те направления, по которым Россия стремится вместе с ЕС создавать «общие европейские пространства».
Общее экономическое пространство. В центре внимания российских интересов, как было подчеркнуто выше, находится модернизация экономики. В том что касается необходимого для этого включения страны в мировые экономические институты и процессы Москва возлагает большие надежды на поддержку со стороны ЕС, который со своей стороны связывает эти надежды с дальнейшим
открытием российских рынков. Первым шагом на пути к включению России в мировые экономические институты является вступление страны во Всемирную торговую организацию (ВТО), о чем в настоящее время в Женеве ведутся интенсивные переговоры и, по мнению экспертов, через год или два они могут быть закончены. Положительный эффект для Москвы состоял бы в особенности в том, что это улучшило бы условия доступа российской продукции на зарубежные рынки, а также предоставило бы России право на содействие в принятии решений при формировании правил деятельности ВТО и на участие в дискуссиях по вопросам торговли.
Однако при этом Россия должна будет пойти на частично болезненные для нее условия приспособления, что может вызвать со-
противление внутри страны. Сюда относятся, например, отказ от субсидий традиционным отраслям промышленности со слабой конкурентоспособностью, допущение иностранных компаний в прибыльные отрасли будущего, такие как телекоммуникации и сфера услуг (банки и страховые компании), а также выравнивание внутренних и экспортных цен на электроэнергию.
Вступление России в ВТО - возможно, с введением для определенных секторов сроков переходного периода - в то же время создает предпосылку для формирования общего европейского экономического пространства. Здесь сигнал подал ЕС (а также почти одновременно и Америка) - в мае 2002 г. он признал за Россией статус рыночного государства, а в октябре 2002 г. вступили в силу соответствующие законодательные акты. Они относились и к решению проблемы демпинга, которая вызывала много споров и дорого обходилась России (ежегодно около 300 млн. долл. на антидемпинговые мероприятия): был изменен порядок приведения доказательств, касающихся демпинга - если ранее российские экспортные предприятия сами должны были доказывать, что они не занимаются демпингом, то теперь бремя доказательств было возложено на ЕС: он должен доказывать наличие демпинга для каждого отдельного случая на основе анализа конкретных условий производства предприятия. Уже на встрече в верхах в октябре 2001 г. Россия и ЕС приняли решение поручить «группе специалистов высокого ранга» разработку концепции Общего европейского экономического пространства. Важнейшей задачей стало сближение российских законодательных актов с актами ЕС в таких областях как
стандарты и нормы, таможенные правила, государственные поставки, условия конкуренции, сфера услуг, сельское хозяйство (мясо и зерно) и промышленность (производство черных и цветных металлов, рынок автомобилей и самолетов). Наконец, группа должна поддерживать проведение экономических реформ в России с учетом способности страны извлечь для себя пользу из расширения ЕС. С этой точки зрения было бы выгодно сформировать общее экономическое пространство еще до 2004 г., чтобы избежать повышения барьеров в отношениях с Россией в связи со вступлением в ЕС стран Восточной Европы и углубления разделительной линии в Европе.
В долгосрочном аспекте Общее европейское пространство, отметил в декабре 2002 г. председатель Европейской комиссии Р.Проди, действительно могло бы привести к формированию единого рынка, который существует под знаком Европейского экономического пространства (ЕЭП) между ЕС и странами, оставшимися в рамках ЕАСТ (Норвегия, Исландия, Лихтенштейн; Швейцария заключила двустороннее соглашение). Его ядро образуют знаменитые «четыре свободы», а именно свобода передвижения для лиц, свобода товарообмена, свобода предоставления услуг и свобода выбора места жительства, свобода движения капитала. Привлекательность правил ЕЭП для России состоит в том, что их осуществление не нанесло бы ущерба ни политическому статусу России, ни ее суверенным правам. Впрочем, нет уверенности в том, что Россия действительно готова к тому, чтобы в значительной степени приспособить свою экономическую систему к общим нормам, принятым в ЕЭП. Так, политики и эксперты указывают на то, что растущее укрепление экономических связей с ЕС не сводится к фактическому принятию Россией общих норм и правил (acquis communautaire). У России и на экономическом поле также существуют характерные для нее свойства, которые было бы непросто совместить с правилами и нормами ЕС. В этом отношении Россия действительно качественно отличается от стран - кандидатов на вступление в ЕС, которые с принятием «acquis» должны будут предпринять радикальные меры по приспособлению к нормам ЕС своих экономических, правовых систем и норм.
Здоровые импульсы в отношении перспективы на создание Общего экономического пространства можно было бы сохранить в том случае, если бы Россия решилась на развитие взаимных торговых, финансовых и инвестиционных отношений на основе евро - вместо долларов США. Министр финансов Кудрин в феврале 2003 г. намекнул на такую возможность, объявив о постепенном переходе России на общую европейскую валюту11. Между тем развитие в этом направлении, которое противостояло бы «долларизации» российс-
11. РИА Новости. Москва, 5.02.2003. См также: Wines M. Russians Turning from Dollars to Euros // Intern. Herald Tribune. - P., 31.01.2003.
кой экономики, действительно намечается. Осенью 2001 г. Центробанк держал 80% иностранной валюты в долларах и только 10% -в евро; в настоящее время соотношение валют составляет около 70% к 20%.
Партнерство в области энергетики. На встрече в верхах в октябре 2000 г. Россия и ЕС пришли к соглашению о необходимости вести структурированный диалог об энергетике, результаты которого будут отражаться в регулярных совместных докладах. Россия обладает сырьем и нуждается в инвестициях на их освоение и модернизацию производства, по мнению экспертов, до 2020 г. в размере 670 млрд. евро. Европа располагает капиталом для передачи технологий, а со своей стороны нуждается в дополнительных энергоносителях; например, в отношении природного газа имеется в виду увеличение российских поставок с 41 до 60%. Российско-европейское партнерство в области энергетики создает одновременно предварительные ступени для формирования желаемого общеевропейского экономического пространства. Однако, несмотря на очевидный взаимный интерес, партнерство все же развивается медленно - не в последнюю очередь из-за того, что ЕС настаивает на присоединение России к Хартии в области энергетики. Содержащееся в ней требование либерализации рынков энергии включая открытие российской сети трубопроводов для зарубежных конкурентов, с российской точки зрения, означает ущерб интересам России. Кроме того, настоятельное требование о повышении внутренних (низких) цен на природный газ и электричество до уровня цен на мировых рынках свело бы на нет «естественные конкурентные преимущества» России (и к тому же вызвало бы непредсказуемые по последствиям социальные волнения среди российских потребителей).
Принимая во внимание большую заинтересованность в партнерстве в области энергетики, обе стороны как будто проявляют готовность к компромиссам. На это указывает, не в последнюю очередь, создание в ноябре 2002 г. Центра по энерготехнологии с резиденцией в Москве. Задачей этого совместно финансируемого института является стимулирование коммуникаций между секторальными энергоцентрами, а также поддержка при введении новых энерготехнологий. Россия пошла навстречу ЕС - она дала согласие на либерализацию доступа к российским трубопроводам, на то, чтобы лучше гарантировать с точки зрения права и в отношении налогообложения Соглашение о разделе продукции и, прежде всего, постепенно повысить внутренние цены на электроэнергию (временные рамки при этом остались неопределенными). ЕС со своей стороны сохраняет принципиальное требование о либерализации рынков газа, однако готов подтвердить долгосрочные соглашения российского газового монополиста Газпрома с рядом зарубежных компаний, и среди них с германскими компаниями Рур-газ (до 2020 г.) и Винтерсхалл (до 2023 г.), а также с француз-
ской компанией Газ де Франс.
Наконец, ЕС пошел навстречу российской стороне по другим немаловажным пунктам. Так, Россия выражала опасение, что ЕС по экономическим, а также политическим соображениям будет выступать против того, чтобы Союз в целом или его отдельные государства-члены получали более 30% поставок энергии из одной страны (что относится к некоторым странам-кандидатам, например, к Польше с ее огромным импортом электроэнергии из России). По этому вопросу в докладе группы высокопоставленных экспертов от ноября 2002 г. говорится, что ЕС не собирается требовать количественного ограничения импорта различных видов ископаемых горючих материалов из России12. Совершенно очевидно, что такое мнение было высказано с учетом того обстоятельства, что Россия в течение десятилетий была надежным партнером в области энергетики. Кроме того, ЕС согласился с тем, чтобы повышение российских внутренних цен на энергию шло постепенно и в большей степени относилось к крупным компаниям, нежели к жилищному хозяйству, школам, больницам и т.д. Такое регулирование, наряду с позитивными социальными аспектами, в конечном итоге способствовало бы повышению экономической эффективности: установленная государством низкая внутренняя цена на природный газ и электроэнергию сокращает инвестиционный потенциал Газпрома (который и без этого в долгу как в шелку). Это приводит к нерациональному расходованию газа в энергетике и некоторых отраслях тяжелой промышленности.
Мягкая безопасность и терроризм. В сотрудничестве ЕС-Рос-сия с 2000 г. на первый план выдвинулись проблемы нетрадиционной безопасности, включая ее специфический аспект «Борьба против международного терроризма». Так, с недавних пор российские министры привлекаются к совместным совещаниям с министрами юстиции и внутренних дел стран ЕС (по формуле 30 + 2).
При этом речь идет, во-первых, о сотрудничестве органов юстиции и полиции в борьбе против организованных международных преступлений, таких, как торговля людьми, торговля наркотиками, отмывание денег, торговля оружием, нелегальная миграция. Еще в 2000 г. ЕС разработал план действий, чтобы ознакомить российские власти с европейскими программами и поддержать их. В качестве следующего шага предусмотрено заключение соглашения между Министерством внутренних дел России и Европолом относительно предоставления технической и стратегической информации. В России и в каждой из стран - членов ЕС будут учреждены контактные центры для обмена информацией. Все это создает важные предпосылки для того, чтобы осуществить достойное внимания предложение Путина от августа 2002 г. о введении между Россией и ЕС «в реальной перспективе» безвизового режима. Впрочем, для
12. http://www.eur.ru/eng/newseur/summits/sum65.doc.
этого потребовалось бы, кроме жестких мер по обеспечению безопасности границ, заключение соглашения о депортации, что означало бы готовность Москвы к принятию обратно лиц, нелегально проникающих из России на территорию ЕС. При относительно открытых границах России с государствами СНГ, особенно в Центральной Азии, это предложение может быть реализовано только в долгосрочном аспекте. Тем не менее В.Путин и председатель Европейской комиссии Р.Проди на встрече в Москве в феврале 2003 г. договорились о создании рабочей группы, чтобы определить, какие условия должна выполнить Россия для смягчения визового режима и в конечном итоге для его отмены.
Во-вторых, на встречах названных министров, так же, как и на состоявшихся ранее оперативных совещаниях дипломатов и экспертов, речь идет о совместной борьбе с терроризмом. В форме обстоятельных «Совместных заявлений» обе стороны на встречах в верхах снова подтвердили свою позицию по этой проблеме. Однако из-за расхождения в оценках событий в Чечне антитеррористичес-кая борьба для отношений Россия-ЕС представляет собой минное поле. С точки зрения ЕС, совместное осуждение терроризма не должно приводить к одобрению тех способов борьбы, которые Россия применяет в Чечне - брутальных «зачисток», при которых страдает гражданское население и каждый чеченец рассматривается как потенциальный «боевик». «Политическое решение», к которому стремятся и Россия, и ЕС, также едва ли приведет к скорому окончанию преодолению разногласий, так как обе стороны исходят из совершенно разных концепций умиротворения. В то время как ЕС выступает за вовлечение в процесс мирного урегулирования умеренных и прагматично ориентированных групп из лагеря повстанцев, российское руководство такой подход категорически отклоняет: оно классифицирует всякое сопротивление российской стратегии подчинения как «террористическое» и имеет в виду переговоры исключительно с чеченцами, лояльными по отношению к Москве. Таким образом, чеченский конфликт становится «центральным пунктом в отношениях ЕС-Россия»13, который и в дальнейшем будет осложнять отношения между партнерами.
Безопасность и оборона. После первоначального периода сдержанности Россия стала проявлять сильную заинтересованность в тесном сотрудничестве при разработке Европейской политики бе-
13. EU-Kommission (Hrsg.). Country Strategy Paper 2002-2006. Russian Federation, Brussel 2001. - http://www.europa.eu.int/comm/external-relations/russia/csp/0L-06-eu.pdf.
14. Подробно об этом см.: Baranovsky W. Russias Attitude towards the EU: Political Aspects. - Helsinki; Berlin, 2002. - P. 99 ff., а также: Chillaud M, Facon I. Le гФle de la Russie dans la srnurM europйenne // Le courier des pays de l’Est // P., 2002. - N 1025. -P. 31-38.
15. Иванов И. Единение или разграничение?...
зопасности и обороны (ЕПБО)14. С точки зрения министра иностранных дел И.Иванова, Россия и ЕС являются «естественными союзниками в поисках адекватных ответов на новые угрозы и вызовы в Европе и во всем мире»15. Стороны договорились об институционализации и интенсификации сотрудничества в Комитете ЕС по политике и безопасности. Уже в самом начале возникающих кризисных ситуаций должны происходить консультации с Москвой, чтобы обсудить возможности участия России в операциях по их преодолению. Россия предложила для этих операций свою помощь в тех сферах, где ЕС не располагает достаточной мощью: использование транспортных самолетов и спутниковой связи, разведка.
ЕС понимает парадоксальность ситуации, при которой страна, обладающая правом участия в обсуждениях в Совете НАТО, который состоит из 20 членов, не обладала бы таковым в ЕПБО. В важных областях деятельности этой организации Россия, как и в НАТО, помимо консультаций позднее должна также получить право на участие в совместном принятии решений как в отношении определенных в Петербурге задач разоружения и нераспространения оружия массового уничтожения, так и в отношении возможного участия России в будущих полицейских операциях в Боснии-Герцеговине и Македонии. Совместное антикризисное управление возможно было бы также и в регионе СНГ. К такой возможности Россия до сих пор относилась скорее отрицательно, однако появились признаки изменения отношений: впервые в Москве наблюдается определенная готовность теснее сотрудничать с ЕС в решении конфликта в Приднестровье. Стоило бы подумать о создании постоянных механизмов разработки совместных позиций, может быть, в форме Совместного секретариата или же Совета безопасности ЕС-Россия (французское предложение)16. В этих рамках можно было бы обсудить разработку совместного «Плана действий Россия-ЕС в области европейской политики безопасности и оборонной политики», о котором Путин предлагал подумать на встрече в верхах в мае 2002 г.
Новые соседи. Центральным элементом совместной безопасности в Европе является взаимное согласие об установлении связи с теми государствами и областями, которые располагаются между Россией и расширяющимся ЕС, и их развитии («Новые соседи»). Временами дело доходило до острых разногласий по вопросу о транзите между Калининградом и основной российской территорией, из-за чего Россия даже угрожала бойкотом встречи в верхах в ноябре 2002 г. Урегулирование этой проблемы непосредственно перед встречей свидетельствует о готовности и способности обеих сторон находить конструктивные компромиссы по сложным вопросам. Еще ждет своего решения трудная задача обеспечения жиз-
16. В этом направлении рассуждает Алексей Мешков - см.: Мешков А. Россия в формировании европейской архитектуры безопасности // Международная жизнь. -М., 2002. - №8. - С. 59-63; здесь с. 62. Автор - заместитель министра иностранных дел России.
неспособности Калининграда, который, являясь территорией России, со всех сторон окруженной государствами, входящими в ЕС, будет находиться в специфических политических и экономических условиях. Имеются в виду концепция и обязательства сторон остановить упадок Калининграда и вывести область в экономическом и социальном плане на уровень соседних Польши и Литвы. Экономическое стимулирование развития Калининграда должно стать совместным проектом России и ЕС, причем проекты, выдвигаемые Россией, будут разрабатываться и финансироваться совместно. Привлечение размещенной в Балтийске (Калининградская область) Балтийской флотилии к участию в маневрах морских сил германо-датско-польского многонационального корпуса «Нордост», расположенного в Штеттине, способствовало бы дальнейшему укреплению отношений доверия в регионе и установлению более тесной связи России в целом с остальной Европой.
Гораздо труднее складываются отношения Россия-ЕС в том, что касается Белоруссии. В Москве широко распространено мнение, что ЕС стремится в ходе «интеграционной конкуренции» оторвать эту страну от России и в конечном итоге присоединить к ЕС. Однако это неверно. Обращение ЕС к российскому руководству способствовать демократизации режима Лукашенко и приложить все силы для формирования там рыночно ориентированного экономического порядка не вытекает из стремления включить Белоруссию в ЕС. Напротив, Евросоюз заинтересован в независимой Белоруссии, которая служила бы соединительным звеном между Востоком и Западом и поддерживала бы хорошие отношения и с Россией, и с ЕС.
ЕС и другие европейские организации подвергают критике не прорусскую ориентацию Белоруссии, но пренебрежительное отношение к европейским ценностям и демократическим принципам, которые пользуются уважением и в России.
IV. Перспектива
Партнерство Россия-ЕС, как мы видели, привело к конкретным результатам в целом ряде областей сотрудничества. Кроме названных выше, можно было бы назвать и другие, например инициативу ЕС «Северное измерение», которая должна теснее связать северо-запад России с регионом Балтийского моря, а также множество партнерских соглашений между городами и регионами, научно-культурные контакты и связи между неправительственными организациями. В то же время в основных областях партнерства и в дальнейшем будут возникать расхождения во мнениях и даже разногласия. В форме вопросов это можно выразить следующим
17. Так считает Герхард Зимон, см.: Simon G. Allianz fur Freiheit oder Potemkinsche Dorfer. Russland und der Westen nach dem Ende des kalten Krieges//Europaische Rundschau. -Wien, 2002. - N4. - S. 50-65.
образом.
- Станет ли Россия в будущем de facto все более отмежевываться от европейских ценностных норм и соответствующих им представлений о порядке? Или же открытость России будет способствовать «невидимому проникновению ценностей», что приведет к большей совместимости России и Европы и сократит разрыв между их ценностями и интересами?17
- Пожертвует ли Путин в борьбе против международного терроризма демократией и правами человека и усилит ли авторитарные тенденции внутри страны, что нанесло бы ущерб отношениям с ЕС? Или же он станет, наконец, стимулировать развитие тех стандартов и норм в реальной жизни, которые Россия обязалась соблюдать в своей конституции и в своих международных договорах?
- Станет ли Путин рассматривать США как преимущественного партнера, с которым Россия чувствует себя на равных и решает трудные проблемы без крупных осложнений? Или же Москва скорее будет считать своим преимущественным партнером ЕС, с которым она, исходя из своих специфических интересов, постарается установить прочные длительные связи и с помощью которого сможет осуществить всеобъемлющую модернизацию страны?
Проблемы во взаимоотношениях Россия-ЕС объясняются, конечно, также асимметрией между величиной и ресурсами партнеров. Собственно, осложнения вытекают из того, что желательные тесные отношения предъявляют партнерам различные требования. В то время как перед ЕС требуются главным образом инновации в области внешней политики, перед Россией стоит прежде всего задача радикальной адаптации страны к современным условиям и проведению реформ в области внутренней политики, что требует значительно больших усилий. При таких условиях ЕС должен развивать и углублять партнерство с Россией по мере того, как Россия проявит готовность к такому партнерству и будет в состоянии его осуществлять. Он должен будет рассматривать себя как партнера, а в случае необходимости и в качестве соперника - в том случае, если поведение России внутри страны и за ее пределами будет резко противоречить европейским основным ценностям, представлениям о порядке и интересам. Равнодушие Запада по отношению к России могло бы утвердить ответственных политиков в Москве во мнении, что нарастающие авторитарные тенденции не помешают укреплению связей страны с ЕС и ее членами.
Перевод Т.Н.Мацонашвили
