CC BY
25
ЕВРАЗИйСКИй энергорынок: стратегия и тактика конкуренции
а.н. порунов,
кандидат экономических наук,
сотрудник лаборатории стратегических исследований при Сызранском техническом университете
По прогнозам, мировая потребность в первичных энергоресурсах увеличится в 2008—2030 гг. на 55 %, среднегодовые темпы роста составят 1,8 %. Спрос достигнет 17,7 млрд т нефтяного эквивалента — по сравнению с 11,4 млрд. т в 2007 г. Ископаемое топливо останется основным источником первичной энергии, на его долю придется 84 % от суммарного роста спроса в 2008—2030 гг. Нефть сохранит свою роль в качестве основного вида топлива, хотя ее доля в мировом спросе сократится с 35 до 32 %. Спрос на нефть достигнет 116 млн баррелей в день в 2030 г., что на 32 млн баррелей в день (или на 37 %) больше, чем в 2007 г. [1].
Перевод темы энергетических ресурсов в плоскость стратегии новой «энергетической войны» дает понимание множества труднообъяснимых, на первый взгляд, закономерностей: почему пути доставки энергоносителей, особенно таких как нефть и газ, зачастую выбираются не самым оптимальным с экономической точки зрения образом, почему осваиваются те или иные месторождения и оставляются без внимания другие, казалось бы, более экономически доступные? Какая взаимосвязь между энергоресурсным потенциалом страны и ее геополитическим статусом в современном мире и т. д.?
Природа современного «энергопротивостояния» не может быть рассмотрена в исключительно экономическом смысле в отрыве от глобальной межстрановой конкуренции и геополитики. В океане статистики международного энергопотребления скрыты глубинные тенденции международного антагонизма.
В течение последнего десятилетия существенным образом изменились состав игроков и соотношение сил на мировом рынке энергоресурсов. Если еще до конца прошлого столетия этот рынок оставался во многом дуопсоничным, то теперь можно говорить о ярко выраженной тенденции его дуаполизации. Абсолютное большинство анали-
тиков склонны считать, что причины, вызвавшие коренное изменение ситуации, следующие.
Во-первых, у России сегодня достаточно сил и средств выстраивать конкурентную стратегию на мировом рынке энергоресурсов в соответствии с интересами собственной безопасности, которые, по определению, не могут совпадать с тем, что устраивает конкурентов. «Де-факто Россия выступает в роли энергетического диспетчера в новой модели организации евразийского энергетического комплекса, предлагая альтернативный американскому алгоритм. Для этого у России есть все основания — и собственные месторождения, и пространственное расположение, ключевое для организации транспортных сетей, и особые отношения со странами ближнего зарубежья, и определенные навыки в энергодобыче, и серьезный интеллектуальный, логистический потенциал» [2].
Во-вторых, объединенная Европа выстраивает вектор своей энергетической политики, все меньше оглядываясь на США. «Ненавязчивая» опека Вашингтона расценивается Брюсселем как тормоз на пути к ее (объединенной Европы) энергетическому суверенитету и энергетической безопасности. Экономическая мощь сегодняшнего Европейского — Союза необходимое и достаточное условие для повышения своего конкурентного статуса до уровня если не ключевого, то, по крайней мере, одного из важнейших игроков на мировом рынке энергетического сырья. У него нет больше желания делиться с кем-либо этой ролью. Более того, и это проявляется с каждым годом все отчетливее, Евросоюз демонстрирует свое намерение вновь обрести статус «хозяина» евразийского пространства, влиятельного субъекта евразийской политики.
В-третьих, и в России, и в Евросоюзе как никогда заинтересованы в реализации совместной геоэнергетической политики на всем евразийском пространстве. США, напротив, усматривают в за- 43
рождающемся неформальном геоэнергетическом союзе ЕС и России потенциальную угрозу интересам национальной безопасности. Такая ситуация априорно конфликтна.
В-четвертых, Китай и Индия представляют собой формирующихся гигантов мировой экономики и международных энергетических рынков. Развитие энергетики в Китае и Индии приводит к трансформации глобальной энергетической системы за счет огромных размеров этих стран и их возрастающей роли в международной торговле ископаемым топливом. С другой стороны, обе страны становятся все более уязвимыми по отношению к изменениям, происходящим на мировых энергетических рынках. Впечатляющие темпы экономического роста Китая и Индии в последние несколько лет превзошли темпы роста экономики всех других крупных стран. Стремительное развитие экономики привело к резкому увеличению энергетических потребностей данных стран, растущая доля которых обеспечивается за счет импорта энергоресурсов.
В-пятых, в дальневосточном секторе рынка энергоресурсов в пределах тихоокеанского региона геоэнергетическая ситуация во многих аспектах аналогична ситуации, наблюдаемой в европейском секторе рынка. Прежде всего, речь идет о таких странах, как Япония и Южная Корея, их энергетических перспективах. Своих ресурсов в этих странах нет, и это при том, что они представляют собой колоссальный рынок их потребления. Этим странам, так же, как Европе и США, жизненно необходимы альтернативные каналы поставки энергоресурсов.
Как же проявляется тактика энергетической войны с учетом региональной специфики? Практика последних десятилетий дает тому красноречивые примеры...
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ. США и Запад в целом чрезвычайно озабочены активностью российских газовых и нефтяных компаний в Центральной Азии. Особенно негативное отношение американцы демонстрируют к инициативе России, связанной с созданием в рамках ШОС аналога «газового» ОПЕК. Россия не в первый раз озвучивает эту идею, несколько лет назад Москва уже делала предложение Казахстану, Узбекистану, Туркменистану и Азербайджану создать нечто подобное. Но именно сейчас, судя по всему, эта идея может обрести реальные очертания, ведь в ШОС действительно входят крупнейшие страны — экспортеры и импортеры «голубого топлива». К тому же Россия, Казахстан и Туркменистан уже ведут активную
44 -
работу по строительству газопроводов в сторону Поднебесной. В скором времени еще одна нитка экспортного газопровода «Алтай», наполненная российским газом, свяжет Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая с Западной Сибирью.
Одним из основных конкурентов России на центрально-азиатском нефтегазовом рынке является Казахстан. Активно обхаживая Казахстан, Запад четко уловил желание этой республики иметь как можно больше альтернативных маршрутов транспортировки своих энергетических ресурсов, даже несмотря на тесное стратегическое партнерство с Россией. Тот факт, что Казахстан стал более активно работать с Китаем в этом направлении, а также подписал соглашение о своем участии в проекте Баку — Тбилиси — Джейхан, обнадежил ЕС и США, которые стали более четко осознавать энергетическую важность Казахстана.
Американцы всячески намекают правительству Казахстана на необходимость продолжать вести более самостоятельную энергетическую политику. И в этом плане готовы помочь Астане, в том числе и в рамках декларации об энергетическом партнерстве, которая была подписана США и Казахстаном в декабре 2001 г. Если для США на данный момент в этом регионе Казахстан есть объект наибольшего интереса, то для ЕС таким объектом является Туркменистан, который к тому же менее лояльно настроен к России, чем Казахстан. Сама идея строительства Транскаспийского трубопровода принадлежит не ЕС, а США, которые предложили ее более 10 лет назад. Но тогда проект был сорван руководством Туркменистана и Азербайджана. В случае если все пойдет по плану, строительство Транскаспийского трубопровода завершится к 2010 г.
Важнейшая тактическая задача конкурентной энергостратегии США в этом регионе на сегодняшний день — склонить основных газовых партнеров России в этом регионе: Казахстан, Узбекистан и Туркмению — к переходу на новую формулу цены за отпускаемый российской стороне газ. Если сегодня «Газпром» закупает у этих республик газ по цене 130—180 долл. за 1 000 куб. м, то по новой формуле цена, как минимум, удвоится и составит 270—320 долл. Нетрудно предугадать последствия для российской стороны:
1) удорожание поставок газа в Европу приведет к пересмотру целесообразности строительства «Южного потока» и активизации проекта «№Ьиссо»;
2) осложнение отношений с Украиной и нашими южными соседями.
ПРИКАСПИИСКИИ РЕГИОН. Его все чаще именуют «вторым Персидским заливом». Объемы добычи нефти здесь вполне сравнимы с общей добычей нефти таких стран, как Ирак и Кувейт. Прикаспийская периферия и дно Каспия весьма богаты запасами углеводородов. К настоящему времени здесь открыто более двух десятков нефтегазовых месторождений и выявлено около 300 перспективных нефтеносных участков. Прогнозные запасы нефти, по некоторым сведениям, составляют около 26 млрд т, что эквивалентно почти 10 % мировых запасов (250—300 млрд т). Не менее впечатляют и объемы прогнозных запасов природного газа — от 8—12 трлн куб. м [10].
На долю российских компаний (при участии европейского капитала) приходится чуть более 10 % нефти и около 8 % газа.
Однако крупнейшие из разведанных и освоенных месторождений нефти, как, впрочем, и крупнейшие на сегодняшний день из реализуемых (не без участия американских компаний) нефтяных проектов этого региона находятся в Азербайджане и Казахстане. По оценкам некоторых экспертов, «к 2012 году первое место по объему добычи нефти займет Казахстан — примерно 55 %, на втором месте окажется Азербайджан с 32 %, на Российскую Федерацию и Туркменистан суммарно придется около 13 %» [5].
США намерены основательно закрепиться на Каспии, и прежде всего в Казахстане. Предполагается, что в течение ближайших 10 лет объем американских инвестиций только в сферу добычи, транспортировки и переработки казахстанской нефти составит 190 млрд долл. Чуть более скромные, но не менее впечатляющие «долларовые вливания»
„ВГещаник
Стратегические транснациональные нефтепроводы на Балканах
ожидаются и в нефтяную отрасль Азербайджана.
Американская сторона прикладывает значительные усилия и для того, чтобы вывести транзитные нефтегазовые магистрали за пределы России, в обход российской территории. Такая позиция — элемент евразийской геоэнергетической стратегии США, по минимизации российского влияния в прикаспийском регионе и «отсечению» России от месторождений нефти газа. В свете такой стратегии нетрудно объяснить причину столь болезненного реагирования Вашингтона на совместный проект четырех столиц: Москвы, Ашхабада, Астаны и Ташкента по сооружению прикаспийского нефтегазового коридора в направлении Западной Европы по территории России.
Проблемы Ирана, Ирака, желание обеспечить «стабильность» источников нефти и газа на Ближнем Востоке являются причиной проникновения сюда всевозможного рода агентов «влияния» начиная от благотворительных организаций до военно-политических союзов и организаций стран, как объявивших, так и еще не объявивших этот регион зоной своих национальных интересов. Как сообщают аналитики «Военного обозрения»: «...В Каспийском регионе, кроме США, Великобритании и Турции, все заметнее стало присутствие Германии, Китая, Саудовской Аравии, ОАЭ и Японии. При этом надо отметить, что присутствующие международные компании контролируют примерно 27 % нефтяных запасов и около 40 % газовых, но останавливаться на этом не намерены» [5].
В рамках так называемой программы «Каспийский страж» США намерены вложить 135 млн долл. в развитие ВМС Азербайджана и Казахстана. «Суть этой программы состоит в создании интегрированного режима контроля в воздухе, на воде и на сухопутных границах Азербайджана и Казахстана и быстром реагировании на возникновение чрезвычайной ситуации, включая угрозы нападения террористов на нефтяные объекты. На самом деле Вашингтон пытается «на всякий случай» окружить военной инфраструктурой Иран» [5].
Балканы. Через страны Балканского полуострова проходит самый короткий путь из Европы к ресурсам Юго-Западной Азии и Ближнего Востока, поэтому-то здесь самая высокая региональная плотность транснациональных трубопроводов на единицу площади на всем евразийском континенте (см. рисунок). Это обстоятельство во многом объясняет современную конфликтогенность Балкан.
- 45
Магистраль № 4 — инициированный и построенный при активном участии Германии нефтепровод, начинающийся у порта Констанца (Румыния) и далее следующий через Бухарест, по руслу Дуная через Белград на Будапешт, затем в Австрию и Германию.
Магистраль № 5 — некогда советский нефтепровод «Дружба», с его помощью нефть транспортировалась в социалистические страны Центральной Европы. Сегодня, уже силами ЕС, протяженность нефтепровода увеличена в западном направлении до итальянского города Триеста.
Магистраль № 8 проходит от черноморского порта Бургас (Болгария) через Скопье (Македония) к Адриатическому порту Дуррес (Албания), далее через пролив Отранто к портам Бари и Бриндизи (Италия), откуда нефть морем поступает в страны Западной и Северной Европы. На сегодняшний день эта магистраль для Европы, в стратегическом отношении, признается наиболее важной.
Магистраль № 10 представляет собой ответвление от магистрали № 8 в районе города Тетово, что севере Македонии, затем через Косово идет на Белград, Загреб до Любляны. В ЕС уже разработан проект разводки этой магистрали в направлении Германии, Франции, Бельгии и Нидерландов. Магистраль на сегодняшний день является второй по значимости для энергоснабжения Европы.
Балканский энергетический коридор еще долго будет оставаться источником локальных и геополитических конфликтов на территории современной Европы. И вполне очевидно, что «здесь кроются разгадки альянсов «старой» и «новой» Европы с Вашингтоном и политики Запада в отношениях с Россией» [3].
В начале 1997 г. Вашингтон занял главенствующие позиции на Балканах, оттеснив Берлин, Рим и Париж на политическую обочину. А в марте 1999 г. началась «гуманитарная интервенция» НАТО против Югославии с целью установления контроля за энергетическими магистралями. США, навязав Европе автономию Косово, не только обзавелись базой, откуда можно блокировать морскую торговлю в Средиземном море и осуществлять «миротворческие» операции против средиземноморских стран, но и заимели мощный рычаг воздействия на все чаще «бьющего из энергетических оглобель» — ЕС.
«ГАЗОВЫЕ КЛЕЩИ» ДЛЯ ЕВРОПЫ. Россия ищет себе «особых партнеров в Европе» для организации крупных центров по снабжению природным газом, так называемых «газовых хабов». В качестве тактических союзников в «газовой войне» на Европейском театре выбраны Германия (по проекту
46 -
«Северный поток) и Италия (по «Южному потоку»). Образно говоря, Россия берет Европу в так называемые «газовые клещи», которые создают проекты «Северный поток» и «Южный поток». Сегодня в США «газовые клещи» расцениваются как русский инструмент монополизации поставок энергоресурсов в Европу.
США и Польша обвинили Германию в проведении эгоистической политики и неуважении к принципу европейской солидарности. С их позицией выразили свое согласие Швеция, Литва и Эстония (правда, у последних свои претензии к проекту «Северный поток»).
Строительство российско-немецкого газопровода в обход Польши в Варшаве сравнивают ни много ни мало с пактом Молотова-Риббентропа. В пику российско-германскому газовому альянсу Польша выступила с весьма агрессивной идеей создания так называемого «энергетического НАТО».
Россия осознает, что для наполнения северного и южного газопроводов необходима значительная сырьевая база. В этом плане геополитика Москвы направлена в основном на бывшие республики СССР — Туркмению, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан. Однако есть наработки и в дальнем зарубежье. В частности с Ираном, где российская сторона будет разрабатывать три очереди месторождения Южный Парс. Южный Парс — одно из крупнейших в мире, на него в свое время рассчитывали США и страны Евросоюза, разрабатывая проект газопровода Nabucco. Хотя 3 300-километровый газопровод Nabucco, который должен пройти через Грузию и Турцию в Центральную Европу, — более экономичный способ транспортировки газа из Азербайджана в Европу, чем конкурирующий проект российского Газпрома «Южный поток», однако газовый альянс России и Ирана ставит крест на возможности реализации проекта Nabucco. Плюс ко всему, опять же не без стараний российской стороны, из проекта официально вышла французская «Gaz de France». И его конкурентные позиции по сравнению с «Южным потоком», разрабатываемым Россией в кооперации с Италией, Болгарией, Венгрией и Сербией, заметно ослабли1. У России же появилась реальная возможность закрепиться на Балканах.
1 Поддержка правительств транзитных стран еще не гарантирует своевременного строительства «Южного потока». «Газпром» повторяет ошибки, совершенные при создании «Северного потока». Для строительства газопровода потребуется согласие Украины и Румынии. Однако запретить его ни Румыния, ни Украина не может — только затянуть.
Однако, вовлекая Иран в свои экономические объятия и не давая конкурентам из Европы и США там развернуться, следует иметь в виду, что Иран — это плохо предсказуемый режим и что ядерные разработки военного характера наверняка будут им осуществляться, то в обмен на сегодняшнюю выгоду Россия сильно рискует получить плохо управляемого соседа с серьезным оружием. Это будет дестабилизировать всю ситуацию на Ближнем Востоке, да и не только там. То есть Россия идет на огромный геополитический риск.
СЕВЕР. Арктика также становится ареной «энергетической войны» по мере того, как страны-соперницы участвуют в гонке за контроль за Северным полюсом и теми богатствами, что скрыты в глубине. По некоторым данным, полученным в результате многолетних исследований учеными разных стран, только в недрах арктического шельфа сосредоточено как минимум 113 млрд т углеводородного топлива — нефти и природного газа. Для сравнения: одна из самых богатых ресурсами стран — Саудовская Аравия обладает примерно 43 млрд т такого сырья, Россия — 51 млрд (в основном, за счет газа), Иран — 33 млрд т. Всего в недрах ведущих государств, владеющих запасами углеводородного сырья, его находится не более 160 млрд т. Поэтому важность арктических запасов переоценить сложно.
На право считать арктические территории своими претендуют Россия, США, Канада, Дания и Норвегия. Интерес к спору этих стран обострился, после того как в конце июля российская научно-исследовательская экспедиция отправилась из Мурманска к Северному полюсу с целью доказать, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева, которые тянутся в направлении Гренландии, в геологическом отношении являются продолжением Сибирской платформы.
Канада и Дания сейчас тоже проводят замеры в Арктике, стремясь доказать, что Хребет Ломоносова, на который претендует Россия, состыкован с канадским островом Эллсмер (Е1^теге) и с контролируемой Данией Гренландией.
Канада рассчитывает присоединить к своей территории 310 тыс. кв. миль арктического морского дна с его запасами углеводородов и полезных ископаемых. Дания рассчитывает на 62 тыс. кв. миль. Норвегия тоже провела сонарные исследования и надеется присоединить 96 тыс. кв. миль арктической территории, зарезервировав право на дальнейшее расширение этой территории на более позднем этапе.
В Северном Ледовитом океане Россия вне своей двухсотмильной экономической зоны может
претендовать на 1,2 млн кв. км континентального шельфа, где потенциальные запасы углеводородного сырья, по некоторым оценкам, составляют около 10 млрд т условного топлива.
Однако проблема в том, что конвенцией ООН по морскому праву экономическая граница государства определяется по двухсотмильной зоне. Расширение этой зоны возможно только в случае, если национальный континентальный шельф выходит за пределы двухсотмильной зоны. Поэтому в «битве» за энергетические ресурсы Арктики у России должны быть веские, научно обоснованные доводы, что шельф Северного Ледовитого океана есть продолжение Сибирской континентальной платформы.
ПЕРСПЕКТИВЫ ЕВРОАЗИАТСКОГО РЫНКА ЭНЕРГОРЕСУРСОВ. Европейский сектор евразийского рынка энергоресурсов останется для России одним из важнейших на ближайшие 20—25 лет. На данном этапе России выгоден энергетический диалог и с Европейским союзом, и с другими странами Европы.
Сегодняшний процесс либерализации европейского газового рынка не может не оказать влияния на экспорт российского газа в ЕС. Под угрозой оказался институт традиционных долгосрочных контрактов и система «take or pay» («бери или плати»). Наметилась тенденция уменьшения сектора газового рынка с традиционным ценообразованием, основанным на долгосрочных контрактах, и увеличения сектора «спотовой» торговли с биржевым ценообразованием. Как отмечают многие отечественные и зарубежные аналитики, создаваемые новые условия для конкуренции поставщиков газа направлены на то, чтобы вынудить российских производителей пойти на существенные уступки. Это может послужить причиной снижения экспорта российских нефтепродуктов.
При условии либерализации газового рынка Европы и с учетом перспектив формирования единого энергетического пространства экспорта нефти и газа, объем поставок с территории России в Европу сможет составить в 2010 г. 140—150 млн т нефти и до 200—210 млрд куб. м газа.
Другая причина возможного снижения в среднесрочной перспективе экспорта российских нефтепродуктов в Европу заключается в невысоком качестве нефтепродуктов и относительно высокой затратности транзита, а также уменьшении объема экспорта энергоресурсов в связи с увеличением внутреннего спроса. К 2020 г. объем внешних поставок нефтепродуктов может сократиться до 50 млн т против 85 млн т в 2007 г.
- 47
Между тем растущий спрос на газ со стороны национальных экономик стран АТР делает весьма перспективным сдвиг приоритетов в политике диверсификации направлений поставок газа в сторону азиатско-тихоокеанского сектора евразийского рынка энергоресурсов.
Если в краткосрочной перспективе (2-3 года) США преодолеют рецессию в экономике, то в этом случае можно рассчитывать на расширение их потребности в энергетических ресурсах. Северная Америка может стать для России стабильным рынком сбыта нефти и сжиженного газа.
Китай, Япония, Корея, Индия — самые перспективные рынки сбыта газа, нефти, технологий и продукции ядерно-топливного цикла в южноазиатском и азиатско-тихоокеанском секторах евразийского энергетического рынка. По прогнозам, к 2020 г. доля только азиатско-тихоокеанского сектора в экспорте российской нефти может увеличиться с сегодняшних 3 % до 30 %, а природного газа — до 15 %.
Что касается ближневосточного сектора евразийского рынка энергоресурсов и внешних по отношению к нему рынков Северной Африки и Латинской Америки, то произошедшие здесь сдвиги в социально-экономической и политической жизни целого ряда стран позволяют надеяться на рост импорта оборудования для ТЭК, на увеличение спроса на технологические услуги российских энергетических компаний.
технологии геоэнергетической
ЭКСПАНСИИ. В современном мире конкурентная стратегия любого участника международного рынка энергоресурсов реализуется по следующим ключевым направлениям:
• контроль за энергетическими ресурсами;
• доступ к рынкам;
• контроль за транспортными путями;
• конкурентное доминирование — как иное выражение стремления к увеличению могущества.
Для достижения этих целей используются как традиционные (экспорт коррупции, непрозрачных методов ведения бизнеса, теневых финансовых трансфертов) так и новые так называемые «бифуркационные» методы ведения конкурентной борьбы, в основании которых лежит «философия нестабильности и хаоса».
Технология работы наших конкурентов по продвижению своих проектов на энергетическом рынке выглядит примерно следующим образом: вначале ведется детальная разведка, изучаются персоналии, организуются группы и каналы лоббирования, затем
48 -
идет предложение проекта при дипломатической поддержке. Организуется бизнес-схема с учетом индивидуальных интересов лиц, ответственных за принятие необходимых решений. Создается сеть СП-фирм, посреднических структур. Включается политический уровень, проводится массированная информационная поддержка, (обладание некоторой информацией, в особенности относительно участников переговорного процесса, позволяет более эффективно управлять ситуацией), создается политическое «прикрытие» и видимость соответствия проекта «национальным интересам» страны. Для доводки схемы используется стандартный «жесткий пакет»: политический прессинг, коррупция, шантаж, криминалитет в соответствующей пропорции «под патронажем» спецслужб.
Отличительная черта современных технологий — выход на уровень высших государственных лиц, принимающих ответственные политические и экономические решения с предложением им схемы учета их интересов, то есть «предложений, от которых невозможно отказаться». Официальными и неофициальными каналами организуются формальные и неформальные встречи бизнесменов, телефонные переговоры с политическими и государственными деятелями с целью склонения их к принятию необходимых для успеха проекта решений и последующих действий. Особенно эффективные результаты эта технология дает на постсоветском пространстве. Поскольку тотальная коррупция свойственна практически всем странам этого пространства, независимо от политической окраски элит, приходящих к власти. А коррумпированность элит, как известно, во все времена облегчала достижение результата.
При реализации долгосрочных проектов создается политически диверсифицированная система обеспечения интересов, чтобы минимизировать возможный ущерб в случае смены политических партий у власти.
В 999 случаях из 1 000 фирмы-посредники, фигурирующие в энергетических сделках, являются больше чем просто посредниками. Они — механизмы учета различных интересов, теневого перераспределения получаемых доходов, скрытого финансирования различных политических партий, фондов, отдельных политиков.
«Управление» национальными энергетическими активами реализуется посредством юридического «захвата» или «привязки» активов параллельных, обслуживающих отраслей (отраслевых кластеров) в виде предоставления последним льготных кредитов с последующей реализацией механизма
банкротства и погашения кредита за счет активов «обслуживающих отраслей».
.Сегодня основной вопрос энергостратегии более не сводится к тому, какой сектор евроазиатского энергетического рынка является отправной точкой для доминирования России на этом рынке, или к тому, что важнее: азиатский сектор рынка или европейский. Энергополитика России продвинулась от регионального мышления к глобальному, при этом доминирование на всем евразийском рыночном пространстве энергоресурсов является необходимым условием для главенства на мировом рынке энергоресурсов.
В настоящее время Россия является безусловным лидером в европейском секторе, при этом ее влияние непосредственно распространяется и еще на два из четырех периферических секторов евразийского энергорынка: центрально-азиатский и дальневосточный. Но именно на самом важном секторе — ближневосточном — в какой-то момент может зародиться жесткое потенциальное соперничество. Концентрация внимания на ключевых субъектах этого рынка и правильная оценка рыночной ситуации должны явиться отправной точкой для формулирования и коррекции энергостратегии России в аспекте перспективного руководства геополитическими интересами страны.
В связи с этим необходимо решить следующие задачи:
• выявить потенциальных и наиболее динамичных конкурентов на евроазиатском и мировом рынках энергоресурсов, которые обладают факторами, способными вызвать потенциально важный сдвиг в соотношении конкурентных сил и разгадать их цели, а также возможные последствия осуществления этих целей;
• точно указать принципиально важные с точки зрения сохранения конкурентных преимуществ России субъекты рынка (компании или государства), чье существование или расположение имеют эффект катализатора либо для активизации действующих конкурентов, либо для дестабилизации какого-то сектора или рынка энергоносителей в целом;
• сформулировать конкретную (секторную) конкурентную стратегию России, для того чтобы компенсировать или контролировать вышеуказанное в целях обеспечения национальной безопасности и продвижения национальных интересов.
Иными словами, для России евразийская энергостратегия включает целенаправленное руководство динамичными с точки зрения конку-
рентоспособности субъектами рынка (компаниями или государствами) и осторожное обращение с конкурентами-катализаторами глобальных конкурентных возмущений на рынке, соблюдая два равноценных интереса России: в ближайшей перспективе — сохранение своего доминирующего положения, а в отдаленной перспективе — трансформацию во все более институционализирующееся глобальное сотрудничество.
Действия России на энергетическом рынке того или иного государства должны иметь четкую и последовательную систему действий стратегического характера, поскольку и в обозримом будущем углеводороды будут важнейшим стратегическим ресурсом, определяющим масштабы национальной экономики, темпы ее развития, статус в мировом сообществе государств.
Внешняя энергетическая политика России должна быть основана на «философии национального прагматизма»: функционально и полезно все то, что функционально и полезно для России, что служит обеспечением и гарантией национальной безопасности, в том числе и энергетической.
На восточных рубежах Европейского Союза должен быть создан энерготранзитный регион, лишенный субъектности, с центром принятия решений в Москве. В Центрально-азиатском регионе Россия должна замкнуть исключительно на свою трубопроводную инфраструктуру поставку энергоресурсов из региона в страны АТР.
Россия должна всячески содействовать усилению позиции национальных энергетических и транспортных компаний, рассматривая их как экономический механизм восстановления и закрепления своего влияния на восточную периферию расширенного ЕС, СНГ и Центрально-азиатский регион.
Нельзя не отметить, что на мировом энергетическом рынке США ведут специфически агрессивную политику в отношении России. Конечная цель конкурентной стратегии любого государства есть обеспечение национальной безопасности, нивелирование любых сил, способных нести угрозу. Однако в этом нет ничего антироссийского. Антагонизм есть форма существования международных отношений. Если угроза энергобезопасности будет исходить от какой-нибудь другой страны, США направят свои усилия на ослабление этой страны.
«Энергетическую войну» XXI века сегодняшние американские стратеги рассматривают как: • «войну» США за доминирование над «матери -ковой Европой» путем установления контроля за источниками углеводородного сырья;
- 49
• «войну» «Объединенной Европы» за независимые от США источники углеводородного сырья;
• «войну» Китая за независимый доступ к нефтяным и газовым ресурсам всюду, где только можно;
• борьбу США за контроль за поставками углеводородов в Китай;
• Ближний Восток, Африка, Прикаспийский регион, Юго-восточная Азия, Балканы — это театры «военных действий», которые сражающиеся стороны стремятся оформить, «переделать» в наиболее удобном для себя виде [3]. Очевидно, Россия не должна ввязываться в
эту «энергетическую войну» ни на одной стороне и главная ее задача — избежать перенесения «боевых действий» на ее территорию. Доступ любых иностранных компаний, любых стран к контролю за энергетическими отраслями должен быть жестко ограничен. Правительство РФ должно жестко контролировать как внутриотраслевые перетоки капитала (в том числе иностранного) из сферы переработки в сферу добычи, так и межотраслевые из неэнергетических отраслей в отрасли ТЭК. Отрасли ТЭК должны находиться под полным контролем государства.
Россия должна проявлять активный интерес к увеличению числа стран, конкурирующих за энергоресурсы, прежде всего за газ и нефть. При этом Россия не должна брать на себя роли посредника между конкурирующими сторонами, на данном этапе это
ей совершенно не нужно. Так же, как излишне и участие в различного рода международных организациях энергетического профиля, где у нее формально (или неформально) нет права решающего голоса. На билатеральной основе все значимые для России вопросы можно решать более рационально.
ЛИТЕРАТУРА
1. Цыганок А. Д. Прикаспийский регион вчера и сегодня. //Независимое военное обозрение. 2007. № 5. С. 35.
2. Дугин А. Метафизика и геополитика. //Наша власть: дела и лица. 2004. № 10 (45). С. 28.
3. HalilzadZ. Project for the New American Century— PNAC. ABC News, 3/5/07 (B).
4. Энергетическая стратегия России на период до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 28 августа 2003 г. № 1234-р.
5. Galbraith J. К. The Anatomy of Power. /Houghton Miffing Company, Boston. 1985.
6. Rebuilding America's defenses. Strategy, Forces and Resources For a New Century: A Report of The Project for the New American Century September, (2000).
7. Brzezinsk Zbigniew. A Geostrategy for Eurasia, Foreign Affairs, vol. 76/5, 1997, pp. 50-64.
8. Oil-and-gas resources of the Caspian region [US Energy Information Administration, 2006; US Western Geophysical].
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ И —™ ИНФОРМАЦИОННО- LJIЧ И"1
АНАЛИТИЧЕСКИЙ СБОРНИК ''ВДИ1
ФИНАНСОВАЯ АНАЛИТИКА
ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
• Производные финансовые инструменты
цпринимательская деятел
• Конкурентноспособность российской экс
• Финансово-инвестиционная деятельное
I (1) январь 2008
ВНИМАНИЕ, НОВИНКА!!!
C января 2008 г. выходит новый ежемесячный журнал (сборник) Издательского дома «Финансы и Кредит»
«ФИНАНСОВАЯ АНАЛИТИКА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ».
Подписные индексы: по каталогу агентства «Роспечать» - 80628; по каталогу агентства «Пресса России» - 44368.
Подписаться можно в редакции: тел. (495) 621-91-90, 621-69-49, e-mail: podpiska@fin-izdat.ru
