CC BY
36Купин В.Н.
д.филос.н., профессор, Саратовская государственная юридическая академия
ЕВРАЗИЙСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ РОССИИ КАК ЦИВИЛИЗАЦИОННО-ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН И ФАКТОР ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Ключевые слова: евразийство, идентичность, цивилизация, духовность, культура, самобытность, православие, геополитика, миропорядок, многополярность, глобализация, мультикультурность, турбулентность, вызовы, угрозы, трансформация, конфликт, национализм, этнокультурная напряженность, толерантность, стабильность, безопасность.
Keywords: Eurasianism, identity, civilization, spirituality, culture, identity, Orthodoxy, geopolitics, world order, multi-polarity, globalization, multiculturalism, turbulence, challenges, threats, transformation, conflict, nationalism, ethno-cultural tension, tolerance, stability, security.
На рубеже ХХ и XXI веков наша страна оказалась в эпицентре глобальных цивилизационных и геополитических разломов. Для многих народов, в том числе и для России, определение и сохранение своей идентичности во многих смыслах стало императивом выживаемости в условиях высокой турбулентности глобального мира. К тому же, стремительное развитие процесса глобализации породило множество самых разнообразных последствий. Амбивалентность глобализации вызывает широкий спектр противоречивых чувств и реакций на ее проявление. Так ломка этнокультурных границ ведет к развитию противоположной глобализации тенденции и феномену, названному известным американским ученым Р. Робертсоном, «глокализацией» мира. Это своеобразная ответная, порой инстинктивная реакция самосохранения многих народов и государств на новые вызовы и угрозы их сохранению в качестве самостоятельных субъектов глобального мира. События в связи с пандемией «Ковид-19» лишний раз подтвердили данную тенденцию, как общемировой тренд.
Среди ученых, политиков, творческой интеллигенции ширится дискуссия о том кто мы, с кем и куда идем? При этом градус кипения страстей и эмоций значительно возрастает по мере перемещения обсуждения данной проблемы из академических аудиторий на подмостки публичных сцен, митинговые трибуны и уличные политические баталии. Подобные вопросы в нашей истории вставали и прежде, особенно на переломных этапах развития страны. Достаточно вспомнить многолетнее противостояние западников и славянофилов, либералов и консерваторов, революционеров и реформаторов. Исторический опыт свидетельствует, что поиск подобного рода истин становится контрпродуктивным, если он затягивается до бесконечности и оборачивается расколом общества и ослаблением государства. Общим маркером такого рода процессов стали события последнего времени на постсоветском пространстве - на Украине, в Белоруссии, Армении, Киргизии, Нагорном Карабахе и в других горячих точках этнокультурной, цивилизационной и геополитической напряженности некогда единой страны. Сходные процессы развиваются в США, в ряде стран Восточной и Западной Европы. Все это свидетельствует о том, что мир стоит на пороге сложных трансформаций и возможных « глобальных потрясений»1. Вот почему вопрос об идентичности современной России становится чрезвычайно актуальным, в том числе, и для выработки геополитической и цивилизационной стратегии идентификации страны в условиях нарастания противоборства за место в будущем мироустройстве.
Остановимся на некоторых методологических аспектах данной проблемы. Сначала зададимся вопросом: Для чего и какая идентичность нужна России сегодня? Ответ на этот вопрос отнюдь не лежит на поверхности. Одни авторы рассматривают идентичность России как поиск самоопределения на периферии цивилизационного ансамбля глобального мира, как вечно догоняющей свое будущее и «переплавляющей себя под это будущее»2. Другие — акцентируют внимание на незавершенности или утрате русской национальной идентичности, при этом предлагается сосредоточить усилия общества на возрождении и «дозревании русской национальной самобытности»3 в наше время. Признавая научную ценность указанных позиций, следует, однако, внести в них некоторые уточнения. На наш взгляд, идентичность новой России должна стать ответом на современные вызовы и способствовать консолидации общества для выживания и эффективного развития в сложной и высоко конкурентной среде глобального мира. Для сложного в эт-ноконфессиональном отношении российского социума перекосы акцентов в определении своей идентичности могут привести к противоположному результату и стать катализатором распада страны. Что же может стать консолидирующей основой в определении идентичности новой России? Самый общий взгляд на географическую карту мира дает нам первый, и пожалуй, основной идентификационный ориентир. Мы видим, что Россия представляет собой большое
1 Путин В.В. Послание Федеральному Собранию. 2012. - 19 декабря.
2 Яковенко И.Г. Познание России: цивилизационный анализ. - М., 2008.
3 Козин Н.Г. Россия. Что это? В поисках идентификационных сущностей. - М., 2012.
пространство двух континентов - Европы и Азии. Это своеобразный «Raum»1, а точнее «Grossraum»2, что означает большое континентальное пространство. Однако в случае с Россией - это большое трансконтинентальное пространство. В этом заключается диалектическая суть нашей идентичности. С одной стороны - мы не можем быть в отдельности ни Европой, ни Азией, а с другой стороны - мы одновременно являемся и Европой, и Азией. Такое срединное положение на евразийском континенте, названное Х. Маккиндером «Хартленд» или «Географическая ось истории»3, наделяет Россию уникальными геополитическими свойствами. При этом уникальность их состоит в том, что их нельзя приобрести или выработать в себе даже с помощью самых высоких технологий, находясь вне данного пространства. Вообще, для идентичности России пространство и духовность являются двумя сторонами одной реальности. Россия, писал Н.А. Бердяев, «глубоко отличается от стран Запада... Россия не может определить себя как Восток и противополагать себя Западу. Россия должна сознать себя и Западом, Востоком - Западом, соединителем двух миров, а не разделителем»4. Объединяющая роль России, реализующая синтез Востока и Запада в самой себе и мирового геополитического пространства в целом, неоднократно подчеркивалась многими великими учеными. «Россия, расположенная отчасти в Европе, отчасти в Азии, - писал Д.И.Менделеев, - назначена историей именно для того, чтобы так или иначе Европу с Азией помирить, связать и слить»5. В.О. Ключевский усмотрел геополитическую миссию России в том, что это «посредница между двумя мирами»6. Н.А. Бердяев вскрыл тесную связь геополитических параметров с русской историей и духовностью. «С внешней, позитивно - научной точки зрения, - писал он, - огромные русские пространства представляются географическим фактором русской истории. Но с более глубокой точки зрения сами эти пространства можно рассматривать, как внутренний, духовный факт в русской судьбе. Это - география русской души»7. Наиболее глубокое исследование России как особого культурно-исторического типа, сложившегося на основе органического единства геополитических и духовно-цивилизованных основ осуществлено в теории славянофильства, одним из ярких представителей которой был Н.Я. Данилевский. В одном из самых крупных своих произведений «Россия и Европа» он предложил свою концепцию самобытности России тогда, когда наша страна в 70-е годы XIX века мучительно искала свой путь в индустриальную цивилизацию, когда шла острая полемика вокруг «восточного вопроса». Все это напоминает нынешнюю ситуацию самоопределения России в мировом геополитическом и цивилизованном пространстве. Задавшись вопросом «Европа ли Россия?», Данилевский доказывает самобытность России, исследуя особенности народов и государств, различных культурно-исторических типов. Согласно его классификации, существовало 11 основных типов: египетский, китайский, ассиро-вавилонский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский, германо-романский (европейский), а также американский и перуанский. Особое место занимал русский, точнее славянский, тип. Среди законов эволюции культурно-исторических типов, выведенных Данилевским, выделяются два, которые созвучны исследуемой теме - закон непередаваемости цивилизаций и закон, устанавливающий зависимость богатства и полноты развития культурно-исторического типа от разнообразия и уровня самостоятельности, входящих в его состав народов. Ученый констатирует «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций»8. На множестве примеров Н.Я. Данилевский показывал, что начала одного типа могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены началами другого типа. В последнем случае произойдет уничтожение другого народа, превращение его из самостоятельного субъекта истории в этнографический материал для иной культуры. Н. Я. Данилевский раскрывает европейский экспансионизм по отношению к славянству и России через категории «общечеловеческое», «индивидуальное», «насильственное». По мнению Данилевского, общечеловеческое с позиции европоцентризма на самом деле отождествляется с германо-романским или европейским. Следовательно, такой «общечеловеческий» подход был бы сведением культурно-исторического многообразия к унифицированному однообразию. В противном случае «общечеловеческого» не только нет в действительности, но и желать быть им - значит желать довольствоваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности - одним словом, довольствоваться невозможною полнотою. «Иное дело -всечеловеческое, которое надо отличать от общечеловеческого, оно, без сомнения, выше всякого отдельно-человеческого или народного, но оно состоит только из совокупности всего народного, во всех местах и временах существующего и имеющего существовать, оно несовместимо и неосуществимо в какой бы то ни было одной народности; действительность его может быть только разноместная и разновременная»9. Такая логика вполне укладывается в общее русло потока идей и духовных ценностей русского космизма Ф.М. Достоевского и других великих отечественных мыслителей, которые убедительно доказали уникальность и самодостаточность русского суперэтноса и российского государства, сформированных на принципах соборности, терпимости, открытости, духовности, православия. Эти идеи вновь приобретают особую актуальность теперь, в XXI веке, «когда в России под девизом возврата к «общечеловеческим ценностям», - как справедливо отмечает А.И. Субетто, - происходит западнизация - американизация духовного пространства России, несущая собой пошлость, бездуховность, культ насилия, сексологизацию школьников и молодежи, которая уже разрушила моральное здоровье нескольких поколений молодежи в США и теперь делает
1 Ратцель Ф. Политическая география. - Мюнхен, 1897.
2 Шмитт К. Пространство и Большое пространство в праве народов. - Берлин, 1940.
3 Маккиндер Х. Географическая ось истории. - Лондон, 1904.
4 Бердяев Н.А. Судьба России. - М.,1990. - С. 25, 22.
5 Менделеев Д.И. К познанию России // Alma mater. 1992. - № 7-9. - С. 96.
6 Ключевский В.О. Курс Русской истории. Ч.1. - М.,1937. - С. 38.
7 Бердяев Н.А. Судьба России. - М., 1990. - С. 64.
8 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991. - С. 91.
9 Там же. - С. 103.
тоже страшное дело у нас»1. Анализируя утонченный характер экспансии Запада, Данилевский обнаружил тесную связь эгоцентризма и индивидуализма с насильственностью. Эти принципы, культивируемые много веков протестантизмом и католицизмом, породили установку молодого западного капитала на «войну всех против всех». Рассматривая логику связи индивидуализма и насильственности, Н.Я. Данилевский пишет: «Насильственность, в свою очередь, есть ничто иное как чрезмерно развитое чувство личности, индивидуальности, по которому человек, им обладающий, ставит свой образ мыслей, свой интерес так высоко, что всякий иной образ мыслей, всякий иной интерес необходимо должен служить, волею или неволею, как неравноправный ему. Такое навязывание своего образа мыслей другим, такое подчинение всего своему интересу, даже не кажется с точки зрения чрезмерно развитого индивидуализма, чрезмерного чувства собственного достоинства, чем-либо несправедливым. Оно представляется как естественное подчинение низшего - высшему, в некотором смысле даже как благодеяние этому низшему. Такой склад ума, чувства и воли ведет в политике и в общественной жизни, смотря по обстоятельствам, к аристократизму, к угнетению народностей или к безграничной, ничем не умеренной свободе, к крайнему политическому дроблению; в религии - к нетерпимости или к отвержению всякого авторитета»2. Логика насилия и экспансии Запада, мастерски вскрытая Н.Я. Данилевским, обретала самые различные формы: «крестовые походы» и крещение «огнем и мечом» северо-западных славян Тевтонским орденом и орденом Меченосцев, поход германо-фашистских полчищ на Восток в годы второй мировой войны. Массированная война насилия настойчиво продвигала геополитические интересы Запада на Восток после Второй мировой войны. Сигналом для ее начала послужила фултонская речь британского премьер-министра Уинстона Черчилля, который под грохот атомных бомбардировок Соединенными Штатами японских городов Хиросимы и Нагасаки провозгласил очередной «крестовый» поход теперь уже против коммунистического Востока. В последующие годы во исполнение геополитических замыслов Запада Советский Союз и его союзники подверглись жесточайшему военно-политическому, экономическому и морально-психологическому прессингу, прежде всего, со стороны бывшего нашего союзника по антигитлеровской коалиции - США. Цель новой экспансии на Восток состояла не только в «сдерживании», «отбрасывании» коммунизма, сколько в развале СССР как главного препятствия для овладения евразийским континентом и установления мирового господства. Инструменты для реализации долгосрочной геополитической доктрины США были выбраны самые коварные и изощренные. Об этом свидетельствует секретный документ «Послевоенная доктрина США», составленный тогдашним шефом ЦРУ Алленом Даллесом, в котором он, в частности, писал: «Посеяв в СССР хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить... Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы, искусства мы, например, вытравим их социальную сущность, отчуждим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, расследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театры, кино - все будет изображать, и прославлять самые низменные человеческие чувства, мы будем всячески поддерживать, и поднимать так называемых художников, которые станут вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, предательства - словом всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху, незаметно, но активно и постоянно будем способствовать самодурству чиновников и взяточников, беспринципности; бюрократизм и волокиту возведем в добродетель, честность и порядочность будем осмеивать - они никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, -все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества.»3. С поразительной точностью данный коварный замысел оказался реализован. Объединенными усилиями США, НАТО и определенной части отечественной интеллигенции и политической элиты огромная евразийская держава была повержена. Советский Союз прекратил свое существование, но закончился ли тем самым геополитический поход на Восток? Стремительно развивающиеся глобальные геополитические процессы в наше время свидетельствуют об обратном. Все отчетливее, например, проявляется направленность «оси зла», выстраиваемой США в ходе антитеррористической кампании, как противовес евразийской «оси истории», то есть жизненно важных геополитических интересов России. Какова же должна быть позиция России в условиях откровенного международного давления против нее. На сей счет Н.Я. Данилевский в упомянутой книге «Россия и Европа» предлагал научиться жестко отстаивать свои интересы на международной арене. В этой связи он признавал только одну политику - политику макиавеллизма. Оценивая европейскую политику и отношение к ней России, он отмечал, что Европа не случайно, а существенно нам враждебна; следовательно, только тогда, когда она враждует сама с собой, может она быть для нас безопасною. Россия для достижения своих целей, как рекомендовал наш великий соотечественник, должна пользоваться всеми ошибками Европы, всяким внутренним раздором ее, всякою надобностью, которую то или иное государство может встретить в помощи России. Еще одно мудрое, хотя и не бесспорное замечание, сделанное русским мыслителем: «Нам необходимо .отрешиться от мысли о какой бы то ни было связи с той или другой политической комбинацией европейских держав - и, прежде всего, приобрести совершенную свободу с каждым европейским государством под единственным условием, чтобы такой союз нам был выго-
1 Субетто А.И. Россия и человечество на «перевале истории» в преддверии третьего тысячелетия. - СПб.: ПАНИ, 1999. -
С. 677.
2 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991. - С. 150.
3 Армия. 1993. - № 19. - С. 31.
ден, нимало не взирая на то, какой политический принцип представляет собой в данное время то или иное государство»1. Значительное влияние на становление духовного своеобразия и самобытности России, определявшее ее особое место в мировой цивилизации, оказало национально-религиозное течение «русский византизм», у истоков которого стоял К.Н. Леонтьев. В отличии от славянофилов, он выступал против идеи одностороннего славянского назначения России и признания ее авангардом всеславянства. Ему представилось, что вовсе нелестно быть тем, чем до сих пор были все славяне, не исключая даже русских и поляков, чем-то среднепропорциональным, во всем уступающим духовно другим, во всем второстепенным. По этой причине К.Н. Леонтьев предпочитал политику «православного духа» политике «славянской плоти»2. Перед Россией, по его мнению, стоит одна главная задача - не подчиниться Европе в эгалитарном процессе и устоять в своей отдельности и своеобразии. Не отказываясь в целом от принципа культурно-исторических типов, разработанных Н.Я. Данилевским, К.Н. Леонтьев предрекал России другую, более высокую миссию - создание особой, невиданной ранее цивилизации - русско-азиатской. Это, по его мнению, вытекает из самого положения России, которая уже не чисто славянская держава. Обширное население азиатских провинций, подвластных российскому государству, играло в его судьбах не меньшее значение, чем славяне. Поэтому она при каждом своем политическом изменении вынуждена неизбежно брать в расчет настроения и интересы своих азиатских «окраин», которые удерживают ее благодаря своему многообразию и разнородности от уравнительного смешения. Как считал Леонтьев, Россия не просто государство; она, взятая во всецелости со всеми своими азиатскими владениями, представляет целый мир особой жизни, особый государственный мир, не нашедший еще себе своеобразного стиля культурной государственности. Эта оценка мыслителя в какой-то мере может быть адресована и современной России. Абсолютизируя роль византизма, Леонтьев считал, что благодаря ему полудикая Русь сплотилась в единое целое, и что он дал ей силу перенести татарский погром и долгое данничество. С помощью византизма Россия выстояла в борьбе с Польшей, Швецией, Францией, и Турцией. Под знаменем византизма, если мы будем ему верны, - отмечал Леонтьев, - мы будем в силах выдержать натиск и целой интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осилилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад своих новых законов о мелком земном всеблажен-стве, о земной радикальной всепошлости. Об усилении угрозы духовной безопасности для современной России свидетельствует настойчивое продвижение на Восток, синхронно с военно-политическим альянсом НАТО, миссионерской деятельности римско-католической церкви, административным и идеологическим центром которой является Ватикан. Следует напомнить, что история католической экспансии на Восток насчитывает почти тысячу лет. После трагического отпадения западных христиан от православной церкви, окончательно оформившегося в 1054 году, Ватикан упорно стремится подчинить себе восточных христиан и их территории. С этой целью использовались самые разнообразные методы: от изощренной пропаганды и манипуляций идеологическими средствами и финансовыми ресурсами до неприкрытой вооруженной агрессии. Первым славянским народом, которому папистам удалось насильно навязать католицизм, стали поляки, составляющие и ныне плацдарм для всех походов католического Запада на русские земли. Ватикан вступал в союзы и тайные связи с фашистскими режимами Муссолини и Гитлера. Так, тесным сотрудничеством с немецко-фашистскими оккупантами запятнали себя украинские греко-католики, из которых пополнялись ряды 14 дивизии СС «Галиция». Именно этим, прежде всего, объясняется послевоенный разгром Советским государством униатской церкви на Западной Украине. Еще более откровенный союз Ватикана с фашистами проявился на Балканах. Зверства хорватских усташей, устроивших настоящий геноцид, в результате которого были уничтожены более 850 тысяч сербов, замучена четвертая часть сербского духовенства - одна из самых кровавых страниц в истории Ватикана. Современный католицизм для реализации своих экспансионистских целей располагает мощным духовно-идеологическим и материально-финансовым потенциалом, значительной частью населения планеты. В католическую веру обращены примерно 40% населения Европы, 22% населения США, 90,4% населения Южной Америки, 87,3% населения Центральной Америки, 12,9% населения Африки, 2,5% населения Азии. Ватикан - один из крупнейших в мире акционеров. Он владеет акциями «Дженерал моторс», «Шелл», «Галф ойл», «Дженерал Электрик» и др. Связан с крупнейшими банками США, Великобритании, Италии. Ватикан также владеет крупной недвижимостью в Италии, Испании, ФРГ, ряде латиноамериканских стран. Стоимость акций и других ценностей Ватикана, включая золотые запасы, неофициально оценивается более чем в 15 миллиардов долларов3. Планируя и осуществляя очередной поход на Восток и Россию, Ватикан, как, впрочем, и НАТО, по законам военной стратегии подвергает массированной духовной обработке население, проживающее в непосредственной близости к российским границам, завоевывая все новые плацдармы для последующего проникновения и расширения духовно-католического поля в геополитическом пространстве России. Стратегические и геополитические планы Запада и Ватикана в борьбе с «непокорной» Россией совпадают не случайно. «Православие, - отмечает А.И. Субетто, - является одним из главных «скрепов» духовного мира русского человека, его культуры, системы ценностей, оно является важнейшей составляющей духовного цементирующего начала российского государства»4. Особое место в восточной стратегии Ватикана и НАТО занимает Украина. О беспрецедентном наступлении католицизма на нашего ближайшего славянского духовного и геополитического соседа свидетельствует множество фактов из 90-х годов прошлого века, которые в последующем привели украинское общество к расколу, евромайдану и государственному перевороту. Так, если в 1992 году на Украине было зарегистрировано 92 католических прихода, то к концу 1996 их стало уже 651. Различными католическими орденами было от-
1 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991. - С. 251.
2 Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Собр. Соч. в 9 томах. Т. 5. - М., 1992.
3 Ковтун И. Геополитика: Ватикан // Красная звезда. 2002. - 2 марта.
4 Субетто А.И. Россия и человечество на перевале истории в преддверии третьего тысячелетия. - СПб.: ПАНИ, 1999. -
С. 677.
крыто 22 монастыря и 193 воскресные школы, организовано 6 периодических изданий, две семинарии и высший колледж святого Фомы при Киевском университете. На Западной Украине униаты устроили настоящий погром. Пользуясь поддержкой местных властей, захватывали православные храмы, избивали священников и мирян. Фактически были разгромлены новые три православные епархии: Тернопольская, Ивано-Франковская, Львовская. Во Львовской епархии, например, из 1200 приходов осталось всего 401. Все это происходило и происходит с молчаливого согласия Ватикана. Значение Украины для геополитического положения и безопасности России хорошо понимают и в светских военных и политических штабах Запада. Об этом красноречиво писал известный и опытный геополитик - русофоб З. Бжезинский. «Появление независимого государства Украины, - не без злорадства отмечал он, - не только вынудило всех россиян переосмыслить их собственный политический и этнический статус принадлежности, но и обозначило большую геополитическую неудачу Российского государства. Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себя имперскую державу»2. Надо заметить, что первые шаги духовной экспансии на территории самой России Ватикан уже так же сделал. Пренебрежительно считая Россию «духовной пустыней», он принял решение еще в феврале 2002 года о создании в России так называемой «церковной провинции» (митрополии) римско-католической церкви. С этой целью прежние апостольские администратуры отныне преобразуются в четыре епархии с центрами в Москве, Саратове, Новосибирске и Иркутске. Главная кафедра будет находиться в Москве. По мнению представителей Патриархии, решение о повышении статуса католических структур в России не соответствует реальному положению дел, так как за последние годы количество католических общин практически не увеличилось и составляет 220 приходов3. Все это свидетельствует о том, что Ватикан, как духовное орудие «Западничества», открыто признал свои геополитические и миссионерские интересы в России. Можно предположить, что решающие столкновения в борьбе за сохранение нашей национальной и духовно-культурной идентичности еще впереди. Предстоит большая и трудная работа по мобилизации всех источников отечественной историко-философской мысли, питающих духовный потенциал России. В этом плане, как нам представляется, особое место должен занять евразийский детерминизм в процессе выработки духовной и геополитической парадигмы самоидентификации России. Первым евразийским или, как считает известный специалист в области геополитики А. Дугин, «евразийцем номер один» по праву может быть назван князь Н.С. Трубецкой (1890 -1938 гг.) «Именно ему, - отмечает российский ученый, - принадлежат основные мировоззренческие тезисы, с которых началось это удивительное творческое мировоззрение»4. Евразийство как течение политической мысли берет начало с книги Н.С. Трубецкого «Европа и человечество»5, вышедшей в начале 20-х годов прошлого века в Софии. В ней была впервые выдвинута идея самобытности России, воплощенной в евразийском культурно-историческом типе цивилизации, который является альтернативой стремлению Запада «европеизировать» российские народы, насильственно навязав им западные образцы культуры. Н.С. Трубецкой считал себя продолжателем славянофильской линии Достоевского, Данилевского, Леонтьева. Развивая их взгляды, он обосновал мысль о том, что никакого единого пути развития цивилизации не существует. За этой претензией скрывается агрессивное стремление конкретной формы цивилизации Запада навязать другим народам свои нормы и ценности, добиться, чтобы они стали мерилом культуры и прогресса для всего человечества. Именно поэтому возникает необходимость деления всего мира на Европу, с одной стороны, и человечество, с другой. Западный мир, будучи лишь частью многополюсной мультикультурной исторической реальности, возымел высокомерную претензию на то, что он и есть концептуальное целое универсального мира. Остальные культурные типы для Запада существуют как регионы варварства, недоразвитости, примитивности, дикости. Человечество, в понятии Трубецкого, есть объединение всех тех народов, культур и цивилизаций, которые существенно отличаются от европейской модели. Н.С. Трубецкой считал, что это отличие не просто констатация факта, а своеобразная формула цивилизованного исторического противостояния, линия, по которой проходит нерв современной истории. Трубецкой отмечал, что плох не сам западный мир со своей специфической культурой - в качестве одного из множественных миров он был бы наоборот крайне интересен и содержателен. Недопустимым, неприемлемым в нем, по мнению ученого, является лишь его агрессивное отношение ко всем остальным культурам, его колониализм, гегемонизм, склонность к цивилизованному геноциду и порабощению всего того, что не принадлежит ему. Человечество, констатировал Трубецкой, должно осознать свое единство через отрицание тоталитарной модели современного Запада, объединив «цветущую сложность» (выражение К. Леонтьева) народов и культур в единый лагерь антизападной планетарной освободительной борьбы. Наиболее обобщенной формой человечества как «цветущей сложности» представлялась Трубецкому Евразия - идеальная формула того, как духовное послание от степных туранцев Чингисхана было передано Московской Руси. Россия - Евразия в общей модели мира Трубецкого становилась оплотом и рычагом планетарной борьбы человечества против западного экспансионизма. Однако среди евразийцев русского зарубежья наиболее полное и глубокое, с геополитической точки зрения, обоснование евразийской природы России дал выдающийся теоретик и идеолог евразийства П. Н. Савицкий. Главная его заслуга состоит в том, что он распространил базовые принципы геополитики на Россию с учетом ее евразийского географического положения и духовного культурно-исторического своеобразия. В этом смыс-
1 Геополитика и снова поход на Восток // Красная Звезда. 2002. - 2 марта.
2 Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. - М.: Междунар. от-нош., 1998. - С. 114.
3 Красная Звезда. 2002. - 2 марта.
4 Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. - М.: АРКТОГЕЯ-центр, 1999. -
С. 629.
5 Трубецкой Н.С. Европа и человечество. - София, 1920.
ле П. Н. Савицкого можно считать первым русским геополитиком, по масштабу и глубине геополитического мышления, не уступающим своим западным коллегам - Ратцелю, Хаусхоферу, Макиндеру. Он представил в обобщенном и концептуальном виде сугубо геополитический подход и позицию той реальности, которую именовали «хартдленд», «сердечная земля», «Россия - срединная земля». П.Н. Савицкий первым представил взгляд из России на естественнои-сторическое противостояние двух полюсов, двух типов цивилизаций, предопределенных географическими категориями. Один полюс представлен талассократическими цивилизациями - морские страны и народы, существование которых связано с островным или береговым типом жизни, с мореходством и торговым строем. Пример этого типа - Карфаген, Афины, Португалия, Британская Империя, США. В первой половине прошлого века в понятие талассократии включались страны Антанты, то есть западные республиканско-демократические режимы. После второй мировой войны данная геополитическая категория отождествлялась с западными либерально-демократическими, концентрирующимися вокруг НАТО странами. Второй полюс представляет теллурократические цивилизации - континентальные, сухопутные, авторитарные страны. К их числу относятся - Рим, Спарта, Византия, Россия. Теллурократическая зона удалена от теплых морей, удобных для торговли, береговых земель. Это внутреннее пространство континентов, территории, которые называются также «хартленд» или «сердечная земля». П.Н. Савицкий последовательно и убедительно объяснил логику противостояния этих двух полюсов с позиций геополитического детерминизма и объективно складывающихся геополитических интересов России. «Если американец Мэхэн (а позже Спикмен) выразил основной вектор американской геополитики к превращению в «главный остров» мира, как магистральный путь к принятию полноты ответственности за мировую талассократию, если англичанин Маккиндер рассматривал талассократию как стратегическую судьбу Англии и всего англосаксонского мира, если француз Видаль де ля Блаш полагал, что геополитическое будущее Западной Европы в «частности Франции» лежит в тесной солидарности с Англией и Америкой, если немец Хаусхофер полагал, что будущее Германии зависит от эффективного противостояния на планетарном уровне западному талассократическому блоку, то от лица геополитических интересов России последовательно и ответственно выступал один единственный человек - Петр Николаевич Савицкий, разработавший полноценную и развитую теорию специфически русской геополитики, осознающей свою континентальную миссию, радикально противостоящую талассократическим тенденциям, и принимающую свою материковую, сухопутную, и поэтому универсальную судьбу»1. В результате в России воплотились развернутые в пространстве и времени европейская и азиатская природа и культура. При этом такой синтез не есть простое арифметическое сложение двух геополитических систем, но принципиально новое евразийское геополитическое образование, обладающее интегральными качествами цельности, уникальности и собственной идентичности. В становлении евразийской идентичности России одновременно участвовали объективные условия - огромное пространство с уникальной природой и ландшафтом, а также субъективный фактор - славянский и тюркский этнокультурный субстрат. Вот почему Россия по своей идентичности больше чем государство-нация, это особый тип цивилизации, воплощенный в геополитическом образовании - Евразия. Консолидирующим результатом евразийской идентичности России должна стать возрастающая при этом возможность объединения основных континентальных сил для создания самостоятельного полюса многополярной архитектуры современного мира. В свою очередь многополярная система мироустройства, как нам представляется, - это единственная альтернатива атлантической гегемонии и важнейший геополитический императив глобальной безопасности2. Осознавая себя геополитической осью Евразии, Россия становится не только естественным центром для формирования Евразийского союза, но и мощным стабилизирующим фактором становления и развития глобального мира.
Таким образом, можно сделать вывод, что в наше время созрели все необходимые предпосылки для перехода к новой геополитической, социокультурной и цивилизационной парадигме в отношениях между народами и государствами. Суть ее в том, что она должна основываться на признании многообразия цивилизаций, на толерантности идеологий, религий и политических культур, на отказе от логики конфронтации и утверждении логики компромисса и сотрудничества. Современный, сложный, порой турбулентный, процесс глобализации во многом предопределяет совпадение линий и векторов социокультурной и пространственно-временной динамики внутрицивилизационного и меж-цивилизационного развития мира. Отсюда категорическим императивом новой парадигмы миропорядка может быть только геополитическая, социокультурная и цивилизационная многополярность. Другой важнейшей проблемой, вставшей перед человечеством в наше время, является перевод динамики мировых разломов и столкновений в континуум коэволюционного развития народов и государств. Ключевую роль в решении этих проблем призвана сыграть Россия, являясь важным звеном современного миропорядка, во многом определяющим вектор глобального развития и безопасности. Первым и необходимым шагом на этом трудном и поистине историческом пути должно стать осознание Россией своей подлинной геополитической и цивилизационной идентичности как самостоятельного евразийского полюса в становлении многополярной и мультикультурной цивилизации человечества.
1 Савицкий П.Н. Исход к Востоку: Предчувствия и свершения. Утверждение Евразийцев. - София, 1921; Евразийство. -Берлин, 1925; Россия - особый географический мир. - Прага, 1927 и др.
2 Купин В.Н. Глобальная геополитика и глобальная безопасность. - Саратов, 2012; Купин В.Н. Многополярная система миропорядка как геополитический императив глобальной безопасности // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. - № 1. - С. 214-218.
