CC BY
60
ЭВОЛЮЦИЯ ЖЕНСКОГО ОБРАЗА В ТВОРЧЕСТВЕ ВЕНЕДИКТА ЕРОФЕЕВА
© Малютина Р.Е.*
Башкирский государственный университет, г. Уфа
В данной статье рассматривается образ возлюбленной в творчестве Вен. Ерофеева на примере трех наиболее крупных произведений. Анализируется эволюция данного образа, от раннего сочинения «Записки психопата» (1956-1958), через поэму «Москва - Петушки» (1969), к поздней трагедии «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» (1985). Выявляется библейский контекст женского образа и его роль в творчестве Вен. Ерофеева, а также взаимосвязь с ведущими мотивами произведений.
Творчество Вен. Ерофеева принято причислять к русскому постмодернизму, но следует обратить внимание на серьезное отношение писателя к христианской религии. Отличительной чертой произведений Вен. Ерофеева является уважение автора к культурным традициям, он признает ценность библейских заповедей. В его записных книжках много размышлений о христианской вере, в одном из интервью Вен. Ерофеев говорит о том, что знает Библию наизусть и для него «эта книга есть то, без чего невозможно жить» [4, с. 270]. В раннем произведении «Записки психопата» (1956-1958) образ возлюбленной главного героя имеет в своей основе автобиографичный прототип. Автор для его создания использует реальные факты и эпизоды из собственной жизни. Так девушка Лидия Ворошнина, подруга детства, одноклассница писателя и, возможно, первая любовь Вен. Ерофеева, становится персонажем его первого серьезного художественного текста. Произведение написано в жанре дневниковых записей, воспоминание переплетаются с наблюдениями и размышлениями писателя. Лидия неоднозначный персонаж и отношение героя к ней тоже двойственное. С одной стороны она пробуждает в нем нежные чувства, детские воспоминания, а с другой стороны ее вызывающе фривольное поведение заставляет его испытывать смущение и даже страх.
Ворошнина, по мнению автора, родилась сильной личностью и даже в жестоком и грубом мире в ней сохранилась чистота души, герой вспоминает ее благородный детский поступок, когда в седьмом классе она взяла на себя вину за случайно разбитое им окно. Окончив школу с золотой медалью, он уехал в Москву и поступил в МГУ Вернувшись в родной городок на каникулы, герой видит, что она, несмотря на юность, уже опустившаяся, пьющая женщина и он испытывает к ней смешанные чувства - безграничную жалость, чувство вины и восхищение ее смелостью, благородством. В запис-
* Соискатель кафедры Истории русской литературы ХХ века.
ных книжках Вен. Ерофеев писал: «О благородстве спорить нечего. У Матфея уже изложены все нормы благородства» [2, с. 285]. В произведении очень реалистично описан эпизод, когда герой видит свою возлюбленную изнасилованной: «Ее, вероятно, только что бешено рвало, белая кофточка была вымазана в чем-то отвратительном, мокрое платье слишком неэстетно загнуто. <.. .> Но удивительно - я совершенно не чувствовал брезгливости, а только бешено ненавидел этих мерзких типов, которые ее споили и, изнасиловав, оставили в грязи под проливным дождем.» [4, с. 27], - вспоминает он. В приведенной цитате эпизод из жизни преображается в яркую метафору того, как жестокий мир надругался над первой любовью писателя. Тема любви является приоритетной в творчестве Вен. Ерофеева, он считает, что любовь превыше всего, т.к. в Библии сказано: «Бог есть любовь» [1, 1 Ин. 4: 8, 16].
Основные чувства, которые испытывает герой к Лидии - это любовь и жалость. Мотив жалости имеет продолжение в поэме «Москва - Петушки» (1969), но он модифицируется в лейтмотив сострадания. Например, персонаж поэмы размышляет над рассказом старого Митрича: «Первая любовь или последняя жалость - какая разница? Бог, умирая на кресте, заповедовал нам жалость, а зубоскальства Он нам не заповедовал. Жалость и любовь к миру - едины. Любовь ко всякой перси, ко всякому чреву. И ко плоду всякого чрева - жалость» [3, с. 102]. В приведенной цитате жалость выступает синонимом любви, это тождественные понятия для Венички. Автор в этих мыслях сходится с героем: «Человеческое значило для него несовершенное, и к несовершенному он требовал относиться "с первой любовью и последней нежностью"» [6, с. 101], - вспоминает подруга писателя О. Седакова. Эти убеждения Вен. Ерофеев, несомненно, почерпнул при чтении Библии, и, проникшись духом любви и сострадания, провел его через все творчество. Любовь проявляется состраданием, т.е. не только чувство любви, но и дело любви, которое есть сострадание. В Библии много сказано о любви и сострадании, например: «Но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» [1, Еф. 4: 32]; «будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры; Не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство» [1, 1 Пет. 3: 8-9]. Из этих цитат видно, что Вен. Ерофеев воплощает евангельские заповеди, и что действительно - «Бог заповедовал нам жалость, а зубоскальства Он нам не заповедовал».
Каждую пятницу герой поэмы «Москва - Петушки» едет в Петушки, там его любовь «с косой от попы до затылка». Автор не дает реалистичного портрета девушки, ее описание ближе символистскому мироощущению. Коса, как известно, символ России, русские женщины издревле носили косы. В Православной традиции волосы женщины являются искушением для мужчины, по этой причине в храме голова должна быть покрыта платком. О
74
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
своей возлюбленной герой говорит: «Эта искусительница - не девушка, а баллада ля бемоль мажор! Эта женщина, эта рыжая стервоза - не женщина, а волхование» [3, с. 60]. В книге Бытия Ева предстает «искусительницей», т.к. через нее дьявол соблазнил Адама вкусить запретный плод. Здесь правомерно сопоставить персонаж поэмы с библейским образом Евы. Петушки, в которые так стремится герой, в данном контексте являют собой Эдемский сад.
Она пробуждает Веничку к жизни, он рассказывает об этом в диалоге с попутчиками: «я был во гробе, я уже четыре года лежал во гробе, так что уже и смердеть перестал. А ей говорят: "Вот - он во гробе. И воскреси, если сможешь" <...> Подошла ко гробу и говорит: "Талифа куми". Это значит в переводе с древнежидовского: "Тебе говорю - встань и ходи". И что ж вы думаете? Встал - и пошел» [3, с. 97]. Мотив воскрешения важен для поэмы, здесь образ возлюбленной, символизирующий Еву, раскрывается более полно, потому что «Ева» в переводе значит «жизнь» или «дающая жизнь». Т.е. героя воскрешает для жизни любовь, но воскреснуть можно лишь после смерти. У слова «коса» (в значение заплетенные волосы) существует в русском языке омоним «коса - сельскохозяйственное орудие», и это значение не стоит упускать из вида. Отсюда возникает образ смерти - старухи с косой. Помимо того, что возлюбленная «с косой», она еще рыжая, общепризнанно, что рыжая - женщина-беда или ведьма. И в 13 раз, направляясь к ней - «рыжей стервозе» герой погибает. Она несет ему смерть и через нее воскресение, в православии это звучит в праздничном пасхальном песнопении: «Смертью смерть поправ», и относится к Иисусу Христу.
В трагедии «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» (1985) образ возлюбленной героя приобретает новый оттенок, новую грань. В данном случае она медсестра, т.е. сестра милосердия. И, если в «Записках психопата» герой сочувствует женщине, то в трагедии уже он сам нуждается в помощи и сожалении. Героиня пьесы также имеет автобиографичный прототип, поскольку писатель на протяжении всей жизни неоднократно лечился в психиатрических клиниках. В диалогах Гуревича с возлюбленной (медсестрой Натали) прослеживается продолжение темы любви, которая является ключевой для поэмы «Москва - Петушки». В поэме возлюбленная помогает герою воскреснуть, а в пьесе от украденного у нее спирта погибает не только Гуревич, но и все его соседи по палате. Мотивы смерти и воскресения логически взаимосвязаны в произведениях Вен. Ерофеева, т.к. автор уверен в том, что смерть - это не последняя точка, а, наоборот, начало жизни бессмертной души в единении с Богом. Подтверждение находим в словах Гуре-вича: «А если уж смерть - так смерть. Смерть - это всего лишь один неприятный миг, и не стоит принимать его всерьез» [3, с. 247]. Смерть - это освобождение души, в приведенной цитате наблюдается развитие мотива воскресения, воскресения вечной души, погребенной в теле. Мысли автора,
произнесенные Гуревичем, согласуются с христианским вероучением. Иерей С. Михальчук пишет: «"тело - гроб, гробница" - Гроб души! Тело и душа мыслятся как две различные субстанции <...> Душа вечна, и родина ее - мир идеальный, а тело - временно, материально и является источником страданий и страстей души» [5, с. 17]. В послании Апостола Павла читаем: «Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых» [1, 1 Кор. 15: 21]. В трагедии, как и в поэме, возникает параллель с образом Иисуса Христа, Спасителя, т.к. Он, искупив своей смертью и страданиями грехи человека, дал возможность и надежду людям на спасение души.
Итак, мы убедились в том, что женский образ в творчестве Вен. Ерофеева занимает ведущее место и прочитывается в библейском контексте. Наиболее полно он представлен в поэме, т.к. лирический жанр наиболее ярко выявляет тему любви. Автобиографичность женских образов не является ведущей чертой при их создании, значимым представляется то, что они имеют Ветхозаветные и Новозаветные прототипы. На примере трех произведений видна эволюция: мать, жена, сестра - три ипостаси женщины в жизни человека. В «Записках психопата» она первая любовь, но вместе с тем старший товарищ, кумир героя, перед которым он преклоняется. Образ возлюбленной в поэме может символизировать Еву, церковь, Царицу из Песни Песней и грешницу Марию, но, ни в коем случае, не богоматерь, как интерпретируют женский образ некоторые исследователи. Она олицетворяет для героя идеал, к которому он стремится. В трагедии Натали - сестра милосердия, она облегчает страдания и сочувствует герою. С помощью женского образа в произведениях раскрываются сюжетообразующие мотивы смерти, воскресения и лейтмотив сострадания. Названные образы и мотивы, в свою очередь, играют большую роль в формировании одной из главных тем творчества - темы любви. В целом христианская религия призывает к любви, и главное, что она заповедует любовь к ближнему.
Список литературы:
1. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. (В русском переводе с параллельными местами и словарем). - М., 2002.
2. Ерофеев Вен. Из записных книжек // Ерофеев Вен. Оставьте мою душу в покое. - М., 1997.
3. Ерофеев Вен. Собр. Соч.: В 2тт. Т. 1. - М., 2001.
4. Ерофеев Вен. Собр. Соч.: В 2тт. Т. 2. - М., 2001.
5. Михальчук С. (Иерей) Основные понятия антропологии // Миссионерское обозрение. - 2005. - № 4. - С. 17-27.
6. Несколько монологов о Венедикте Ерофееве // Театр. - 1991. - № 9. -С. 74-122.
