CC BY
13Закон и право. 2024. № 7. С. 188-191. Law and legislation. 2024;(7):188-191.
Научная статья УДК 343.14
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-188-191 NIION: 1997-0063-7/24-384
EDN: https://elibrary.ru/DIDAKO MOSURED: 77/27-001-2024-7-584
Эволюция законодательства об исключении недопустимых доказательств: исторический аспект
Андраник Паруйрович Папикян
Кубанский государственный университет, Краснодар, Россия, [email protected] 89181827123
Аннотация. Автором рассмотрены вопросы признания доказательств недопустимыми в уголовном процессе Российской Федерации в историческом аспекте. Рассматриваются подходы к решению проблемы недопустимости доказательств, выработанные в течение долговременной истории развития уголовно-процессуального законодательства.
Ключевые слова: доказывание, оценка доказательств, признание доказательства недопустимым, законодательство, уголовное дело.
Для цитирования: Папикян А.П. Эволюция законодательства об исключении недопустимых доказательств: исторический аспект // Закон и право. 2024. № 7. С. 188—191. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-188-191 ЕБЫ: https://elibrary.ru/DIDAKO
Original article
Evolution of legislation on the exclusion of illegal evidence: historical aspect
Andranik P. Papikyan
Kuban State University, Krasnodar, Russia, [email protected] 89181827123
Abstract. The author examines the issues of recognizing evidence as inadmissible in the criminal process of the Russian Federation from a historical perspective. Approaches to solving the problem of inadmissibility of evidence, developed over the long history of the development of criminal procedure legislation, are also considered.
Keywords: evidence, evaluation of evidence, recognition of evidence as inadmissible, legislation, criminal case.
For citation: Papikyan A.P. Evolution of legislation on the exclusion of illegal evidence: historical aspect // Law and legislation. 2024; (7): 188 —191. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-188-191 EDN: https://elibrary.ru/DIDAKO
Развитие института недопустимых доказательств происходило параллельно с эволюцией уголовного судопроизводства. В России, как и в большинстве европейских стран, последовательно сменялись обвинительный, инквизиционный и смешанный типы уголовного процесса. Предположительно, элементы концепции допустимости доказательств на Руси начали формироваться в XI — XII вв.
© Папикян А.П. М., 2024.
В эпоху обвинительного процесса система доказательств, сильно зависящая от религиозных представлений того времени, включала не только показания свидетелей, но и ордалии, клятвы, судебные дуэли и различные испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т.д.), известные как «суд божий». Нарушение некоторых формальностей могло привести к проигрышу дела.
Согласно судебнику 1497 г. существовала возможность проведения массовых обысков, допросов и применения пыток. В Соборном Уло-
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2024
жении 1649 г., являющимся первым напечатанным сводом русских законов, под влиянием расширения сферы розыскного процесса происходили изменения в системе доказательств.
Первым видом судебного доказательства по малозначительным уголовным делам было крестное целование.
Второй вид — свидетельские показания, причем отвод свидетелей был невозможен, а значимость их показаний оценивалась по социальному статусу. Также использовался такой вид доказательства, как общая ссылка, когда обе стороны называли одного и того же свидетеля или группу свидетелей, и их показания считались решающими для дела.
Однако ст. 173 главы 10 Соборного Уложения 1649 г. запрещала общую ссылку зависимых людей на их господина, таким образом закрепляя невозможность использования такого доказательства. Был и такой вид доказательства, как обыск, состоящий в опросе сторонних лиц по поводу спорных обстоятельств дела. Стороны не должны были присутствовать при опросе, чтобы не влиять на свидетельства. Опрос проводился лицом, называемым сыщиком. Следовательно, если опрос проводился другим лицом или в присутствии заинтересованных сторон, он не имел юридической силы и считался недопустимым в современном понимании.
Во времена Петра I в XVIII в. в России окончательно утвердилась структурированная и комплексная система формальных доказательств благодаря введению следственного процесса. Эта система, в своем идеальном варианте, была принята из саксонского права и узаконена Воинским уставом 1716 г., так как зарубежные источники отличались более высокой степенью теоретической разработки и юридической точности по сравнению с отечественными.
На данном этапе развития уголовного процесса производство носило скрытый характер, судебные органы не имели независимости в оценке доказательств, а права обвиняемого были значительно ущемлены. Разные виды доказательств имели заранее установленные значения. Признание самого обвиняемого считалось главным доказательством, не требующим дополнительных мер для установления истины, и называлось «царицей доказательств».
По статье 1 главы IX Воинского устава 1716 г. показания двух надежных свидетелей признавались достаточным доказательством. Свидетелем мог стать только человек, который считался «добрым» и «безупречным». Закон установил
критерии добропорядочности, включающие обширный перечень лиц, не пригодных для свидетельских показаний, таких, как лжесвидетели, отлученные от церкви, разбойники, лица младше 15 лет и др.
Значительным источником уголовно-про -цессуального права является сборник законов Российской империи от 1832 г. В соответствии с книгой второй, озаглавленной «О судопроизводстве по преступлениям», завершенное расследование передавалось в суд, где дело решалось без проведения устного и открытого разбирательства. Закон не допускал, чтобы суд самостоятельно анализировал и оценивал доказательства, устанавливая обязательные критерии оценки.
Основные принципы принятой в сборнике системы доказательств включают: никто не может быть признан виновным без точных доказательств и очевидных улик в совершении преступления (ст. 304); чем серьезнее преступление, тем более убедительными должны быть доказательства (ст. 310); при недостатке доказательств в полной достоверности вины обвиняемого «лучше освободить десять виновных, чем осудить одного невиновного» (ст. 311).
Времена раннего феодализма оставили в наследство систему доказательств, которую значительно превзошла теория формальных доказательств, призванная свести судебное усмотрение к минимуму. Тем не менее судебная реформа 1864 г., внедрившая принцип свободной оценки доказательств, стала важным этапом в развитии исторических методов и форм осуществления правосудия.
Первая попытка создать и закрепить в уголовно-процессуальном законодательстве России положения о допустимости доказательств была сделана авторами судебных уставов 1864 г. Они разработали 16 подобных правил. В соответствии с этими положениями признания обвиняемого и свидетельские показания должны были считаться недопустимыми, если их получение сопровождалось «насилием, угрозами, обещаниями, ухищрениями и прочими подобными методами».
Также было предложено не признавать свидетельские показания допустимыми, если они основывались лишь на догадках, предположениях или слухах, либо если свидетель имел такие физические или умственные недостатки, которые мешали ему ясно понять суть дела. Тем не менее эти правила не вошли в состав Устава уголовного судопроизводства 1864 г.
После введения новых принципов судоустройства и судопроизводства в судебную систему
LAW & LEGISLATION • 07-2024
дореформенной России XIX в. было создано кардинально новое направление процессуальной деятельности, отличающееся, в частности, равенством сторон.
На рубеже XX столетия уголовное судопроизводство основывалось на принципах публичности. Буржуазно-демократическая реформа 1864 г. привела к отказу от розыскного процесса, основанного на теории формальных доказательств, которая применялась в России с начала XVIII в., и способствовала формированию состязательного начала в судопроизводстве.
После Октябрьской революции разрушение устоявшейся судебной системы неизбежно привело к отмене действующего уголовно-процессуального права. Однако стоит подчеркнуть, что судебные уставы 1864 г. обладали значительными прогрессивными аспектами. Поэтому некоторые из них были заимствованы и в советском процессуальном праве: принцип состязательности, устности, гласности и непосредственности. Также был внедрен принцип коллегиальности и сохранено право на защиту.
Значительным достижением советского времени в развитии уголовного процесса стал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. Существенным моментом в реформировании уголовного процесса стало добавление в УПК РСФСР положения о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 3 ст. 69).
В настоящее время согласно ч. 1 ст. 75 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, принятого 18 декабря 2001 г. под номером 144-ФЗ, доказательства, добытые с нарушением установленных в Кодексе правил, считаются недопустимыми [1]. Такие доказательства лишаются юридической значимости и не могут использоваться для обоснования обвинения.
В Уголовно-процессуальном кодексе России предусмотрена возможность признания доказательств неподходящими по просьбе участников уголовного процесса путем подачи ходатайства об исключении доказательства. Этот тип ходатайств подвергнут особому регулированию в УПК РФ.
Стоит отметить, что в различных статьях Уголовно-процессуального кодекса РФ используются два термина для обозначения одного и того же института: «исключение доказательств» (статьи 234, 235 УПК РФ) и «признание доказательств недопустимыми» (статьи 75, 88 УПК РФ) [6, с. 490]. Поскольку в обоих случаях подразумевается лишение доказательств юридической
силы и их невключение в процесс вынесения окончательного решения по делу, можно заключить, что данные понятия описывают одно и то же явление.
Эту точку зрения поддерживают и авторы одного из комментариев к УПК РФ: «сравнивая тексты указанных статей, можно сделать вывод, что законодатель полностью приравнивает признание доказательств недопустимыми к исключению доказательств» [6].
Констатируя, что представленные в уголовном деле доказательства по определенным критериям считаются недопустимыми, следует отметить, что решение этим не исчерпывается. В соответствии с действующим уголовно-про -цессуальным законом такие доказательства должны быть исключены из перечня тех, которые подлежат исследованию и оценке. Для того чтобы лучше понять все аспекты последствий признания доказательств недопустимыми, стоит уделить внимание научным теориям, раскрывающим эти последствия.
При рассмотрении вопроса о последствиях признания доказательства недопустимым в контексте научной теории необходимо обратить внимание на различные дискуссионные подходы, такие, как теория «безжалостного исключения», теория «плодов отравленного дерева» и теория «асимметрии правил допустимости».
Чтобы проиллюстрировать «теорию законных доказательств, получаемых из надежного источника», В.Д. Спасович приводит пример, подчеркивая, что «главный принцип данной теории заключается в необходимости строгого следования закону при сборе и оценке доказательств, включая получение любых доказательств из проверенного и достоверного источника» [7, с. 48].
В дальнейшем в научном сообществе на основе этой теории формируются две группы: одни выступают за строгое исключение недопустимых доказательств, другие поддерживают теорию их возможной приемлемости.
В данном случае интересным кажется мнение Е.П. Гришиной, которая, с одной стороны, была явным приверженцем теории «жестокого исключения», так как запрет на использование доказательств, добытых с нарушением закона, является не только формальным, но и конституционным требованием. Однако, с другой стороны, ею не отвергается возможность восполнения пробелов в доказывании для компенсации доказательств, признанных недействительными (например, допрос понятого при отсут-
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2024
ствии его подписи на одном из листов протокола и т.д.) [4, с. 36].
Следует отметить, что некоторые авторы высказываются за необходимость дифференцированного подхода к последствиям непринятия доказательств, предлагая ввести новую трактовку данного понятия, а именно, разделить его на абсолютное и относительное. По нашему мнению, такой подход, подразумевающий деление недопустимости на две категории, только усложнит процесс правоприменения и внесет значительную путаницу, что в итоге отрицательно скажется на эффективности уголовного судопроизводства.
Вместе с тем полагаем, что интеграция в законодательство концепции восстановимого доказательства существенно улучшила бы правоприменительную практику. Значительное количество доказательных материалов, собранных случайно по невнимательности или вследствие человеческого фактора с незначительными процессуальными ошибками, вновь было бы включено в уголовные дела без присвоения статуса недопустимых.
Список источников
1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 29.05.2024) // http:// www.consultant.ru/
2. Барыгина A.A. Доказывание в уголовном процессе: допустимость доказательств: Учеб. пособие для вузов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2024. 194 с.
3. Безлепкин Б.Т. Настольная книга судьи по уголовному процессу. М.: Проспект, 2019. 278 с.
4. Гришина Е.П. Достоверность доказательств и способы ее обеспечения в уголовном судопроизводстве. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2018. 311 с.
5. Гурова О.Ю. Теоретические и практические проблемы назначения судебного заседания по уголовным делам: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 178 с.
6. Лебедев В.М., Божъев В.П. Научно-практический комментарий к Уголовно -процессуально -му кодексу Российской Федерации. 11-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2023. 851 с.
7. Спасович В.Д. О теории судебно-уголов-ных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. СПб.: Лань, 1861. 545 с.
References
1. Criminal Procedure Code of the Russian Federation dated December 18, 2001 № 174-FZ (as amended on May 29, 2024) // http://www. consultant.ru/
2. Barygina A.A. Evidence in criminal proceedings: admissibility of evidence: Textbook for universities. 3rd ed., revised and additional. M.: Yurayt, 2024. 194 p.
3. Bezlepkin B. T. A judge's handbook on criminal proceedings. M.: Prospekt, 2019. 278 p.
4. Grishina E.P. Reliability of evidence and ways to ensure it in criminal proceedings. M.: UNITY-DANA, 2018. 311 p.
5. Gurova O.Yu. Theoretical and practical problems of scheduling a court hearing in criminal cases: Dis. ...cand. legal sci. M., 2005. 178 p.
6. Lebedev V.M., Bozhyev V.P. Scientific and practical commentary on the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. 11th ed., revised and additional. M.: Yurayt, 2023. 851 p.
7. Spasovich V.D. On the theory of forensic-criminal evidence in connection with the judicial system and legal proceedings. St. Petersburg: Lan, 1861. 545 p.
Информация об авторе
Папикян А.П. — аспирант, преподаватель кафедры теории и истории государства и права
Статья поступила в редакцию 09.05.2024; одобрена после рецензирования 08.06.2024; принята к публикации 14.06.2024.
Information about the author
Papikyan A.P. — postgraduate student, lecturer at the department of theory and history of state and law
The article was submitted 09.05.2024; approved after reviewing 08.06.2024; accepted for publication 14.06.2024.
LAW & LEGISLATION • 07-2024
