CC BY
26
УДК 329.11(091) ПУПЫКИН Н.И.
кандидат исторических наук, доцент, кафедра социального управления и конфликтологии, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: [email protected]
UDC 329.11(091) PUPYKIN N.I.
Candidate of History, Associate Professor, Department of Social Management and Conflictology, Orel State University
E-mail: [email protected]
ЭВОЛЮЦИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КОНСЕРВАТИВНОЙ ИДЕОЛОГИИ
EVOLUTION OF THE THEORY AND PRACTICE OF WESTERN EUROPEAN AND AMERICAN CONSERVATIVE IDEOLOGY
Статья посвящена анализу возникновения и поэтапного развития консервативной идеологии как уникального политического и социального течения. В статье рассматриваются такие вопросы, как особенности консерватизма в западных странах, его влияние на внутреннюю и внешнюю политику этих государств.
Ключевые слова: консерватизм, идеология, традиционализм, реформизм, неоконсерватизм, голлизм, «новые правые».
The article is devoted to the analysis of the emergence and gradual development of conservative ideology as a unique political and social trend. In the article such questions as the features of conservatism in Western countries, its impact on the internal and foreign policy of these States are examined.
Keywords: conservatism, ideology, traditionalism, reformism, neoconservatism, Gaullism, «the new rights».
В XXI в. проблема изучения консервативной идеологии все чаще поднимается, как в отечественной, так и в зарубежной исторической и социально-политической мысли. Постоянно растет число публикаций, монографий и трудов по проблемам консервативной идеологии в рамках философии, истории, политологии, социологии, политической конфликтологии.
Тем не менее, приходится признать, что проблема выявления сущности этого социально-политического течения, этапов его становления и развития продолжает оставаться открытой. Более того, при рассмотрении трудов о консерватизме складывается впечатление, что каждый исследователь стремится дать свое понимание процессов эволюции консерватизма, что приводит к формированию множества его типологий. В теоретических подходах к такому сложному явлению наслаиваются друг на друга методологические проблемы всеобщей истории и субъективные политические страсти и предубеждения. Несмотря на то, что понятие «консервативный» обычно отождествляют с чем-то устоявшимся, застывшим в своем развитии, проявления консерватизма не только многообразны, но и весьма изменчивы в ходе исторической эволюции.
Консерватизм трактуют как образ мышления, стиль поведения, форму идеологии, как социально-политический и идеологический процесс. Очень сложно раскрыть характер взаимосвязи между социальной, политической, идеологической и психологической гранями консерватизма. Это приводит к необходимости более глубокого анализа исторических и современных
форм консерватизма. Совокупность изложенных фактов предопределяет актуальность анализа и обобщения практического и теоретического материала по проблеме возникновения и эволюции консервативной традиции.
Появление консервативной идеологии принято связывать с эпохой Просвещения и Великой Французской революцией ХVШ в., «покусившихся» на «старый порядок». Трансформация консерватизма в достаточно целостную идейную систему произошла в произведениях английского мыслителя Э. Берка, французских просветителей Ж. де Местра и Л. де Бональда, которые отказывались принимать нигилистические итоги революции во Франции, отринувшей вековые традиции.
Родоначальником консерватизма считается Э. Берк, который призывал полагаться на рыночные механизмы, полагая, что они совпадают с основными принципами справедливости. Однако при этом он сожалел о сломе старых традиций. Обращаясь к неизвестному французскому дворянину, он констатировал: «Если бы вы не вычеркнули из памяти своих предков, сохранили живыми прежние принципы и образцы старого всеобщего европейского закона, улучшив и приспособив его к современной ситуации, вы бы явили миру примеры новой мудрости» [9, p. 99].
В 1790 г. вышла в свет книга Э. Берка «Размышления о революции во Франции», которая явилась ответом на то, что английское «Общество революции», ежегодно отмечавшее 4 ноября годовщину Славной революции 1688 г., в 1789 г. направило послание французскому Национальному учредительному собранию, объявив,
© Пупыкин Н.И. © Pupykin N.I.
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
что его деятельность является торжеством свободы. Английский мыслитель выразил свое недовольство сравнением многовековых традиций английских свобод и протестантистского духа английской «конституции» 1688 г. с деструктивной и богохульной «Декларацией прав человека и гражданина», созданной неопытными творцами, исходившими только из своих низменных желаний.
Берковский вариант консерватизма исходил из признания ограниченных реформ. Оправданными могут быть лишь те преобразования, которые имеют своей целью восстановление традиционных прав и принципов. Кроме того, Э. Берк настаивал на проведении предупредительных реформ для предотвращения революций и социальных потрясений. Он противопоставлял теории прогресса «идею "постепенной эволюции" в ходе непрерывного исторического развития, улучшения и реформ при непременном сохранении основ существующего порядка» [7, с. 61]. Английский мыслитель попытался восстановить историю в ее правах, вернуть политической мысли чувство «историчности». Он жестко отвергал любые абстракции, обобщения и упрощения в политической сфере и противопоставлял им конкретное, обусловленное обстоятельствами места и времени, «историческое».
Берковская концепция человека и связанный с ней культ традиций бросили вызов внеисторической сути таких понятий, как «разум», «природа», «индивид», «общественный договор» и «права человека», на основе которых французские законодатели создали новые институты власти. Э. Берк указывал на то, что образцовая конституция должна быть итогом размышлений многих умов в ходе исторического процесса, а не результатом сиюминутных решений политиков под нажимом толпы, пронизанной страстями и личными интересами.
В отличие от Э. Берка французские «отцы» консерватизма Ж. де Местр и Л. де Бональд яростно защищали данные Богом права монархов и полностью отрицали любые реформы и изменения. Ж. де Местр утверждал, что «акт творения - не дело человека, следовательно, и реформа тоже не в его власти» [5, с. 51]. Традиционализм Ж. де Местра заключается в попытке преобразовать теорию основ старого феодального порядка в науку. Революционному обществу, возникшему в результате исторической активности масс, он противопоставляет прообраз общества, формирующегося в ходе исторического процесса, согласно божественному проведению.
Рассуждая о революции во Франции, Ж. де Местр подчеркивает, что она и «все то, что происходит в Европе в сей час, столь же чудесны в своем роде, как и внезапное плодоношение дерева в январе...» [13, р. 18]. Но это «чудо» поражает своей силой, сметающей все препятствия, которой человек не может противопоставить ничего. Иными словами, «революция управляет людьми более, чем люди управляют ею» [13, р. 24].
Свое отношение Ж. де Местр выразил и к появлению конституции во Франции. По его мнению, она не
должна быть производной человеческого ума, поскольку для этого он слишком слаб: «Человек может, без сомнения, посадить саженец, вырастить дерево, улучшить его с помощью прививки. но никогда он не вообразит себе, что обладает властью создать дерево» [13, р. 134]. Конституция должна «вырастать» из реальной жизни общества, а последняя так сложна, что даже ее осознание не подвластно любому индивиду. Мыслитель утверждал, что ни одна конституция не может быть плодом человеческой деятельности, поскольку основные права и свободы являются лишь внешним проявлением неподвластных нам высших принципов.
Весьма интересны взгляды Ж. де Местра на общество. В его концепции одним из ключевых является понятие «народ», который «обладает всеобщей душой и неким подлинным моральным единством, которое и приводит к тому, что он есть то, что он есть» [7, с. 67]. Возникновение народа является в определенном смысле чудом. Мыслитель указывает, что он появляется в результате действий одного человека (вождь, праотец), который доводит до сознания общности людей определенный характер, в котором заключены способности и средства развития народа. Именно этот характер и соответствует его естественным правам и естественной конституции.
Общественный порядок реализуется, главным образом, через социальную стратификацию, которая строится на идее обязанностей, а не прав. К примеру, чувство долга и осознание обязанностей «очищает», а требование прав разрушает личность и дезавуирует ее нежелание нести ответственность. Каждый народ обладает коллективным разумом, но не следует это путать с властью большинства. Индивидуальное должно уступить место народному, иначе оно уничтожит социальные связи и породит классовый и индивидуальный эгоцентризм.
Другой французский мыслитель Л. де Бональд в своей философской работе «Теория политической и религиозной власти» убедительно доказал, что конституция может дароваться только монархом, а идея гражданского общества должна быть реализована через взаимодействие престола и церкви. Л. де Бональд предложил «естественную систему в организации политических обществ, вытекающую из их истории» [9, р. 99]. Он полагал, что история как процесс значим только потому, что выступает отражением божественной воли. Мыслитель отрицал любые формы индивидуализма, поскольку они разобщают социум.
Интересны рассуждения Л. де Бональда о происхождении и функциях языка. По его мнению, необходимо, чтобы человек четко знал смысл слова, который дается ему Богом, что исключит изобретение им самим слова, мысли, закона и, наконец, общества. Таким образом, главная мысль де Бональда заключается в том, что человек не может менять по своей воле данные ему в божественном откровении язык, законы, общество. Теория языка французского философа направлена на доказательство бессилия человеческого разума перед
божественным провидением.
Мысли, высказанные отцами-идеологами консерватизма, легли в основу принципа легитимизма, ставшего идейной платформой периода Реставрации во Франции (1814-1830), а также отразились и на деятельности Священного союза.
В целом, можно отметить, что первые идеологи консерватизма утверждали, что попытки осуществить радикальный разрыв с прошлым, создать рационалистически сконструированную модель общества утопичны и зачастую ведут к отрицательным результатам. Они выступали за органическую концепцию общества, в котором поведение индивидов с их страстями и эгоизмом подчинено сложившимся структурам и ценностям, традициям, обеспечивающим связь прошлого и будущего.
В эволюции идейного течения консерватизма в первой половине XIX в. проявились два направления: ультраконсервативное (традиционалистское) и умеренное (либерально-консервативное).
Среди европейских стран либерально-консервативная тенденция впервые зародилась в Англии и нашла реальное воплощение в политическом курсе лидера консервативной партии и премьер-министра в 1830-1840 гг. Р. Пиля. Консервативная партия Великобритании возникла как сплав вигской финансово-аристократической олигархии и реакционных тори (ультра), которых объединял страх перед возможной революцией. Ультра всегда характеризовались твердостью и неуступчивостью своих позиций по отношению к любым радикальным преобразованиям, что, тем не менее, не помешало им активно поучаствовать в принятии избирательного закона 1832 г. В результате продолжительного противостояния в британском консерватизме в 1846 г. (отмена Хлебных законов) консервативная партия окончательно раскололась.
Ультрароялисты, от которых и происходит термин «ультра», доминировали и во Франции периода Реставрации. Однако Революция 1830 г. разделила правый лагерь на умеренных орлеанистов и правых традиционалистов. Сам король Луи-Филипп и его премьер-министр Ф. Гизо слыли либералами, тем не менее, орлеанский либерализм по своей сути был консервативен. В целом, деление на ультра и либеральных консерваторов в этот период характерно для всех европейских государств.
Традиционалистский консерватизм опирался на дворянство, часть сельского населения, ремесленников и торговцев, сохранивших приверженность к корпоративному устройству. Социальная база либерального консерватизма была гораздо уже и ограничивалась лишь частью крупных финансистов и представителями буржуазной интеллигенции.
При всем своеобразии американского консерватизма в нем также можно обнаружить определенные параллели с европейскими разновидностями этого явления. Долгое время для американских исследователей было характерно стремление к абсолютизации либеральной тенденции в США. О консерватизме говорили лишь,
имея в виду его либеральное направление. Однако своеобразный традиционалистский консерватизм в полной мере проявлялся на американском плантаторском юге. Выразителями этого течения были главный идеолог рабовладельческой политики южных штатов Д. Кэлхун и публицист Д. Фицхью.
Содержание следующего этапа эволюции консерватизма определялось аристократическо-буржуазным синтезом, в результате которого сформировался единый господствующий класс буржуазного общества. Катализатором этого процесса послужили революции 1848-1849 гг. в ряде европейских государств. Данные изменения носили диалектический характер, поскольку сближение аристократии и буржуазии не исключало их борьбы за гегемонию. От исхода этого столкновения зависели и формы политической надстройки буржуазного общества, преобладание того или иного типа политики.
В Германии аристократическо-буржуазный синтез проходил при политическом преобладании юнкерства. Этот период ознаменован эрой «железного канцлера» О. фон Бисмарка (1815-1898), который проводил активную аграрную политику, направленную на защиту интересов крупных землевладельцев.
В Англии процесс слияния начался столетием раньше и проходил более энергично. Его осуществление связывают с деятельностью Б. Дизраэли и Р. Солсбери.
Конец XIX - начало ХХ в. характеризуется как переход к империализму, что, безусловно, отразилось и на консерватизме. Именно тогда он приобрел субстанционально современный характер. Активно рос рабочий класс, как в количественном, так и в качественном (правосубъектном) выражении, а противостояние консервативной и либеральной традиций трансформировалось во внутриклассовое.
Сталкиваясь с новыми социально-экономическими и политическими задачами, консерватизм преобразовался в более сложное и многогранное явление. Он оказался под воздействием новых центробежных сил, что повлекло за собой углубление его внутренней дифференциации. Отныне политический спектр стал сложнее, расширяясь влево благодаря влиянию политически организованного рабочего класса и вправо за счет правого радикализма.
На почве буржуазного реформизма произошло сближение умеренных консерваторов с либералами, что привело к возникновению реформистского консерватизма, чьи представители не отвергали прогресс, но стремились притормозить его, выступая в роли своеобразных «контролеров». Реформисты вели борьбу с либералами на их поле, тем самым отнимая у них электорат. Подобная тенденция отчетливо проявилась в Германии, где она носила непартийный характер. В 1901 г. бывший министр Г. фон Берлепш создал Общество социальной реформы, объяснив это необходимостью воцарения справедливости. Немецкий политик отмечал, что «со временем все больший вес приобретают иные факторы, чем только филантропия, сострадание, гуманность, что все в большей степени поведение социал-реформистов
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
диктуется чувством справедливости и политического благоразумия» [8, с. 208]. Реформисты действовали ни сколько из гуманных побуждений, а, сколько из холодного расчета для сохранения своих позиций в обществе.
Правый консерватизм традиционалистского типа по-прежнему оставался привязан к историческому прошлому. Среди его сторонников можно выявить часть землевладельческой аристократии, которая хуже адаптировалась к новым условиям. Консерваторы-традиционалисты занимали жесткую и бескомпромиссную позицию. Не случайно в Англии их стали называть «твердолобыми» [5, с. 54].
В результате взаимодействия традиционалистского консерватизма и правого радикализма возник своеобразный вариант консерватизма, к которому в зарубежных странах чаще применяют термин «радикальный», а к его представителям - «новые правые». Однако уместнее использовать понятие «экстремистский консерватизм». Его отличительная черта заключается в ставке на силовые методы борьбы с политическими противниками и конкурентами. Кроме того, сходство с правым радикализмом прослеживается в способах мобилизации своей социальной базы, в пропаганде национального консенсуса на основе националистических принципов. Однако консерваторы-экстремисты находятся ближе к правящей элите, поэтому они склонны оказывать на нее давление, подталкивая ее к правому политическому спектру. От радикалов этих консерваторов отличают представления о человеке - они разделяют мнение традиционалистов о неизменности человеческой природы, тогда как радикалы выдвигают идею создания «нового человека», способного стать орудием для реализации их разрушительных и антигуманных идей.
В данный исторический период произошло разветвление консерватизма на три основных типа: традиционалистский, реформистский (либеральный и умеренный) и экстремистский. Все их можно обнаружить в разных вариациях практически в любом национальном проявлении консерватизма.
После социально-экономических и политических потрясений, вызванных первой мировой войной, консерватизм превратился в основную опору западноевропейской буржуазии. Несмотря на расширение своих позиций за счет либерализма, консерваторы в межвоенный период чувствовали себя неуютно и оказались не в состоянии предложить свой вариант выхода из мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. Либеральные и социал-реформистские варианты были неприемлемы для большинства консерваторов, поэтому некоторые из них идеологически начали сближаться с политической концепцией фашизма.
Генетически с фашизмом был связан главным образом экстремистский вариант, нередко сраставшийся с ним, но политически с фашистами взаимодействовали консерваторы всех типов.
Отчетливо это проявилось в Германии эпохи Веймарской республики, где консерваторы-экстремисты и их ведущий идеолог Артур Меллер ван ден Брук сами
идейно вооружили нацистов. Наряду с идеей «консервативной революции» они привнесли в их арсенал принцип «друг-враг», «теорию заговора» и другие положения, рассчитанные на разжигание агрессивных националистических инстинктов. Российский исследователь С.Г. Алленов отмечает, что, по мнению А. Меллера ван ден Брука, «...консерватизм означал национализм, а быть националистом значило славить не то отечество, которое есть, а то, которое будет очищено от скверны либерализма и воплотит в себе истинные национальные ценности» [1, с. 135]. Немецкие консерваторы традиционалистского толка сами «открыли» А. Гитлеру и нацистам дверь в имперскую канцелярию в 1933 г., не проявив какой-либо политической воли.
Из второй мировой войны консерватизм вышел весьма скомпрометированным, как идейно, так и политически. Послевоенный этап эволюции консерватизма начался в условиях значительного сдвига в сторону социализма, развития демократических ценностей и национально-освободительных движений. О падении престижа консерватизма свидетельствовал тот факт, что в самой авторитетной консервативной партии Запада, британской, задумывались даже над изменением названия.
Однако консерватизм смог удержаться на плаву не в последнюю очередь за счет разнообразия его форм. Традиционалисты и экстремисты отошли на второй план, а на лидирующие роли вышли умеренные консерваторы, которым было легче приспособиться к особенностям послевоенного развития.
С точки зрения эволюции консерватизма в этот период особое значение имел английский опыт. Самыми энергичными и влиятельными сторонниками адаптации к новым условиям выступил консерваторы-реформаторы во главе с Р. Батлером и Г. Макмилланом. Оценив ситуацию внутри Великобритании и за ее пределами, они провозгласили «ветер перемен» в колониальной политике, а затем и в отношениях с Содружеством [3, с. 251]. Одновременно был взят курс на включение страны в европейскую интеграцию. Вето, наложенное президентом Франции Ш. де Голлем на это вступление в 1963 г., стало существенным ударом по авторитету страны. Британские консерваторы должны были четче определиться в своих внешнеполитических ориентирах. В результате Великобритании пришлось принести в жертву свои отношения с Содружеством. Так, постепенно, консерваторы, а с ними и большая часть населения страны избавлялись от иллюзий относительно величия своей державы. В 1950-х гг. появился новый термин «батскеллизм», производный от фамилий консерватора Р.А. Батлера и праволейбористско-го лидера Х. Гейтскелла. Батскеллистский консенсус закрепил преобладание реформистского консерватизма и во многом определил ход политической жизни Великобритании до начала 1970-х гг.
В послевоенный период американский консерватизм взял на себя миссию поддержания порядка и стабильности в мире. Влиятельные консервативные круги США
осознали необратимость многих реформ Ф. Рузвельта, и нашли общий язык с поправевшими либералами. В результате возник консервативно-либеральный консенсус, своеобразный вариант реформистского консерватизма, которые не был нарушен и после прихода к власти демократов Д.Ф. Кеннеди и Л.Б. Джонсона. Однако изменилась его формула: он стал либерально-консервативным и сохранился с теми или иными модификациями вплоть до рейгановской эры.
В Западной Европе эволюция консерватизма оказалась в тесной взаимосвязи с христианским демократическим течением, в рамках которого объединительные процессы стали для консерваторов формой приспособления к послевоенной реальности. Это происходило за счет временного ослабления правого консерватизма. Представители консервативных сил Франции и Германии с социально-христианскими взглядами Ш. де Голль и К. Аденауэр выступили идеологами европейской интеграции, которая способствовала в дальнейшем унификации стратегии всего международного консерватизма.
Весьма интересным является рассмотрение феномена голлизма как одного из проявлений реформистского консерватизма. Российские исследователи А.А. Галкин и П.Ю. Рахшмир отмечают, что «в рамках голлизма стал формироваться реформистский консерватизм, в той или иной мере учитывающий реальности эпохи» [2, с. 122]. Вобрав в себя многое из традиционных консервативных идей и французского темперамента, голлизм, тем не менее, не был простым продолжением и модификацией консервативной традиции во Франции. Во многом он порывал с ней, что нашло отражение в активном социальном реформизме, в том, что внутренняя и внешняя политика Ш. де Голля были обращены в будущее страны и мира. Некоторые французские историки и политологи назвали это «консервативной модернизацией» [6, с. 186]. Голлизм представляет собой ни сколько возрождение консерватизма, сколько придание ему иной идейно-политической функции, разрыв с консервативной традицией, поскольку речь шла не о реставрации старого общества, а о сохранении преемственности и национальной идентичности в процессе глубокой модернизации. Голлизм занимает особое место среди идейно-политических течений Пятой республики во Франции. Первоначально, можно говорить о традиционном голлизме, на смену которому пришел умеренный голлизм Ж. Помпиду. И, наконец, в последней четверти ХХ в. появилось понятие «ширакизм», с которым принято «связывать обновление традиционной идеологии и появление неоголлизма как политического течения» [4, с. 331].
Преобладание в послевоенный период реформистского консерватизма не означало, что все консервативные элементы принимали консенсус консервативно-либерального и батскеллистского типа. В США ему противостояли праворадикальные и экстремистско-консервативные силы, стоявшие за Дж. Маккарти, и широкий правоконсервативный лагерь,
сплотившийся вокруг Б. Голдуотера. Первый серьезный мятеж против «батскеллизма» предпринял в начале 1970-х гг. И. Пауэлл, в котором видели восходящую «звезду» британских консерваторов. Однако, в целом, послевоенное тридцатилетие эволюции консерватизма проходило под знаком умеренного реформизма. В результате этого он смог пережить трудное время и расширить свои социально-политические позиции, хотя правые традиционалисты утверждали, что при этом консерватизм растворился в потоке реформизма и либерализма.
Начало современному этапу эволюции консерватизма было положено «консервативной волной», которая к концу 1970-х гг. охватила большинство западных стран. Широкое распространение термина «неоконсерватизм» означало, что традиционный консерватизм пережил глубокую трансформацию. К неоконсерваторам стали относить политиков практически всего консервативного спектра от консерваторов-реформистов до «новых правых». Термин «неоконсерватизм» не несет содержательной нагрузки, он отражает новизну данного течения по сравнению с предыдущими формами консервативной практики (реформистский, традиционалистский и экстремистский). Однако повсеместное использование понятия «неоконсерватизм» ведет к смешению разных типов консервативной традиции.
В конце ХХ в. консерваторам всех направлений пришлось вносить изменения в свои программные установки в виду развития научно-технического прогресса. Неожиданно для многих они преуспели в необычной для себя роли поборников прогресса. В то же время их политическая активизация была вызвана желание приостановить процесс демократизации, достигший в ряде стран того психологического барьера, где начинается «демократия участия». Это способствовало сближению консерваторов с бывшими либералами и даже социал-демократами. Именно представителей данного объединения стали именовать неоконсерваторами.
Главной движущей силой «консервативной волны» стал консерватизм традиционалистского типа. Если на предшествующих этапах своего развития он тяготел к фашизму или реформизму, то отныне он предстал в наиболее адекватной форме самовыражения, став вовлекать в свою орбиту как либеральные, так и праворадикальные элементы. Разновидности этого течения нашли отражение в тэтчеризме и рейганомике. В ФРГ этот тип консерватизма представлял Ф.-Й. Штраус с партией Христианско-социальный Союз и правое крыло партии Христианско-демократический Союз.
В настоящее время традиционализм активно взаимодействует с национализмом, через который консерваторы стремятся закрепить национальный консенсус, выступая в качестве защитников национального величия, взывая к славному прошлому. Однако для современного традиционалистского консерватизма характерна не просто ностальгия сама по себе, а ее сочетание с модернистскими тенденциями. Модернизм консерваторов-традиционалистов находит отражение в их попытках
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
показать себя политической силой, способной дать ответ на вызовы современного глобализирующегося мира.
Идейные основы реформистского консерватизма раскрыты у его американских неоконсерваторов, представленных группой политических интеллектуалов, среди которых главное место принадлежит И. Кристолу, влиятельному ученому и публицисту, и журналисту Ч. Краутхаммеру. По мнению И. Кристола, для реализации основных потребностей населения необходимо проводить консервативную политику государства всеобщего благосостояния: «Такое государство берет на себя известную долю ответственности, перестраивая отношения, которые складываются между людьми на свободном рынке с тем, чтобы придать им более «гуманную» окраску» [12, р. 89]. Ч. Краутхаммер и Ф. Фукуяма определили четыре основных подхода во внешней политике США: изоляционизм, либеральный интернационализм, реализм и демократический глобализм - «поигрывающее мускулами вильсонианство (но без участия международных институтов), которое стремится использовать военное превосходство США для поддержания интересов и безопасности США, и демократии» [11, р. 60]. Черты, характерные для неоконсерватизма, просматривались в политике правительства немецкого канцлера Г. Коля, в программах французских политиков В. Жискар д'Эстена и Р. Барра.
Р. Барр предложил собственную оригинальную концепцию, вобравшую в себя принципы рыночной экономики, идею государства-арбитра с урезанными экономическими функциями и обоснование необходимости социальной сплоченности и солидарности. Он попытался свести воедино голлизм, христианскую социальную доктрину и либерализм, улавливая разочарование французов политикой социалистов и их недоверие к неоконсервативным рецептам переустройства общества.
Существенное обновление экстремистского консерватизма отразилось в самом термине «новые правые», который стал собирательным для ультраконсервативных и праворадикальных организаций. В Европе праворадикальные тенденции явно доминируют над собственно консервативными, но благодаря последним они все же соприкасаются с консервативным лагерем. Консерваторов-традиционалистов отпугивает идеология «новых правых», их апокалипсические воззрения и преклонение перед языческой древностью. Однако современные консерваторы-традиционалисты не отвергают полностью идеи «новых правых». Так президент Франции Н. Саркози (2007-2012) одержал победу на выборах в 2007 г. во многом благодаря заимствованию некоторых политических предложений крайне правой партии Национальный фронт. Эта политическая сила, представляющая собой симбиоз различных правых течений - от националистов до сторонников «интегрального католицизма», сумела быстро утвердиться на французской политической сцене, играя на обострении социальных проблем, вспышке расистских и шовинистических настроений. Не особенно заботясь о цельности и по-
следовательности своей идеологической доктрины, ультра правые объединили в ней разнородные установки: укрепление порядка, борьба против морального упадка, защита Родины и Западной цивилизации, ценности ультралиберализма, авторитарный популизм и т.д.
Характерной чертой экстремистского консерватизма является негативное отношение к консерваторам реформистского либерального крыла, поскольку на их фоне экстремистские консерваторы могут предстать реакционерами и фашистами. Для таких опасений есть серьезные основания, поскольку консерваторы-экстремисты весьма близки праворадикальным «новым правым», с которыми у них общая идейно-политическая платформа - концепция «консервативной революции». Таким образом, экстремистский консерватизм выполняет функцию моста между консервативным и праворадикальным лагерями.
В начале XXI в. консерватизм продолжает оставаться ведущей идеологией западного мира, сохраняя свою удивительную способность приспосабливаться к новым условиям политической и социально-экономической конъюнктуры. Исследование показало, что консерватизм является непрерывно меняющимся политическим, социальным и идеологическим феноменом.
Мыслители, заложившие теоретическую базу консервативной идеологии, придерживались традиционалистских взглядов на происхождение, развитие и построение, как общества, так и его политических институтов. Отцы-основатели консерватизма бросили вызов нововведениям, объясняя их пагубный характер неспособностью человека-реформатора к продуманным действиям на благо всего общества. Со временем часть идей Э. Берка, Ж. де Местра и Л. де Бональда утратила свою актуальность, но основные компоненты консервативной традиции сохранились.
В процессе эволюционного развития консервативного течения периодически наступали переломные моменты, своего рода «мутации», в ходе которых его политическая функция оставалась неизменной, а вот внутренняя структура претерпевала существенные изменения под влиянием факторов, обусловленных закономерностями социального, политического и экономического развития.
Исторически консерватизм эволюционирует в процессе становления и непрерывной модификации его разновидностей с их социально-политическими, идеологическими и прочими признаками. Именно в этих типах соединены тенденции преемственности и обновления. Консерватизм обладает значительным простором для маневра, поскольку в зависимости от исторической ситуации на авансцену могут выдвигаться его разные типы.
В заключение уместно отметить, что консерватизм при всех его подъемах и спадах - это не ситуационная реакция, а постоянное явление, коренящееся в противоречиях исторического развития нового и новейшего времени с присущими ему тенденциями к обновлению и сохранению, которые воспроизводятся в любом об-
ществе. Консерватизм как тип политики неотделим от политических циклов в процессе функционирования режимов власти. Тем не менее, он всегда оставался одной
из ведущих идеологий западного мира. Его духовные и психологические границы при всей их зыбкости гораздо шире социальных.
Библиографический список
1. Алленов С.Г. Русские истоки немецкой «консервативной революции»: Артур Меллер ван ден Брук // Полис. 001. № 3. С. 123-139.
2. Галкин А.А., Рахшмир П.Ю. Консерватизм в прошлом и настоящем. М.: Наука, 1987. 192 с.
3. Подвинцев О.Б. Британские консерваторы и проблема державного величия в условиях распада империи // Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. науч. трудов / Под ред. А.Ю.Минакова. Воронеж, 2001. Выпуск 1. С. 247-258.
4. ПупыкинН.И. От голлизма к неоголлизму: эволюция идеологии и политики // Диалог со временем. 2010. №33. С. 331-341.
5. Рахшмир П.Ю. Эволюция консерватизма в новое и новейшее время // Новая и новейшая история. 1991. №1. С. 48-62.
6. Современный консерватизм / Отв. ред. С.П. Перегудов, В.А. Скороходов. М.: Наука, 1992. 263 с.
7. Фадеева Т.М. У истоков идеологии европейского консерватизма // Новая и новейшая история. 1992. №6. С. 57-76.
8. Шмидт Т.3. Г. фон Берлепш и консервативный реформизм в Германии на рубеже XIX- XX веков // Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. науч. трудов / Под ред. А.Ю. Минакова. Воронеж, 2001. Выпуск 1. С. 205-214.
9. Bonaldde L. Théorie du Pouvoir Politique et Religieux. Paris: Kindle Edition, 2016. 191 p.
10. BurkeE. Reflections on the Revolution in France. London: SMK Books, 2012. 198 p.
11. FukuyamaF. The neoconservative moment // The National Interest. Summer 2004. Pp. 57-68.
12. KristolI. On the democratic idea in America. N.Y.: Harper and Row, Publishers, 1973. 149 p.
13. Maistre de J. Considérations sur la France. Paris: Hachette Livre BNF, 2014. 236 p.
References
1. Allenov S.G. The Russian origins of the German "conservative revolution": Arthur Moeller van den Bruck // Polis. 2001. № 3. Pp. 123-139.
2. Galkin A. A., RakhshmirP. Y. Conservatism past and present. M.: Science, 1987. 192 p.
3. Podvintsev O.B. British conservatives and the problem of greatness in the collapse of the Empire // Conservatism in Russia and the world: past and present. Sat. science. works, ed. by A.Y. Minakov. Voronezh, 2001. Issue 1. Pp. 247-258.
4. PupykinN.I. From Gaullism to neogaullism: the evolution of ideology and policy // Dialogue with time. 2010. №33. Pp. 331-341.
5. RakhshmirP.Y. Evolution of conservatism in new and modern times // New and modern history. 1991. №1. Pp. 48-62.
6. Modern conservatism / Resp. edited by S.P. Peregudov, V.A. Skorokhodov. M.: Science, 1992. 263 p.
7. Fadeeva T.M. At the origins of the ideology of European conservatism // New and modern history. 1992. №6. Pp. 57-76.
8. Schmidt T.S. G. von Berlepsch and conservative reformism in Germany at the turn of XIX- XX centuries // Conservatism in Russia and the world: past and present. Sat. science. works, ed. by A.Y. Minakov. Voronezh, 2001. Issue 1. Pp. 205-214.
9. BonaldL. Theory of Political and Religious Power. Paris: Kindle Edition, 2016. 191 p.
10. Burke E. Reflections on the Revolution in France. - London: SMK Books, 2012. 198 p.
11. Fukuyama F. The neoconservative moment // The National Interest. Summer 2004. Pp. 57-68.
12. Kristol I. On the democratic idea in America. N.Y.: Harper and Row, Publishers, 1973. 149 p.
13. Maistre J. Considerations on France. Paris: Hachette Livre, BNF, 2014. 236 p.
