CC BY
74
Научная специальность:
12.00.02 «Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право» УДК 342.8
ЭВОЛЮЦИЯ СВОБОДНЫХ ВЫБОРОВ В РОССИИ: КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
© Слободчикова С. Н., 2019
Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Россия
Рассмотрена тема эволюции свободных выборов в России в контексте реализации конституционного права граждан избирать и быть избранными в органы публичной власти и на выборные публичные должности. Определяются отечественные рудиментарные правовые модели выборов, существовавшие в различные исторические периоды: имперская (дореволюционная) правовая модель выборов; конституционно-правовые модели выборов, существовавшие с 1918 по 1977 г.; конституционно-правовая модель свободных выборов (1977-1991 гг.); конституционно-правовая модель свободных выборов переходного периода (1991-1993 гг.). На основании исследования положений Конституции РФ, отечественного законодательства в области выборов, иных правовых актов определяются конституционно-правовые модели свободных выборов в Российской Федерации. Аргументируется, что с 2005 г. существующая конституционно-правовая модель свободных выборов носит патерналистский характер. Устанавливается, что подобная модель отличается от конституционно-правовой модели свободных выборов, существовавшей в Российской Федерации до 2005 г. Отмечается, что для существующей в настоящее время отечественной конституционно-правовой модели свободных выборов характерно сокращение круга органов и публичных должностных лиц, которые избираются народом, как учредительным источником власти, путем свободных выборов на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Сделан вывод, что подобная модель не соответствует демократическому вектору развития правового государства. В современной действительности назрела необходимость формирования конституционно-правовой модели свободных выборов, в рамках которой будут обеспечиваться конституционный принцип народовластия, а также комплексно принципы избирательного права на выборах различных уровней.
Ключевые слова: свободные выборы, конституционно-правовая модель, народовластие, активное избирательное право, пассивное избирательное право, органы публичной власти, выборные должностные лица.
В политической жизни страны выборы занимают особое место, так как их исход во многом предопределяет дальнейший суверенный вектор развития государства. В свою очередь, свободные выборы, с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, положений национальной конституции и соответствующих правовых актов, являются одним из фундаментальных демократических способов легитимации публичной власти в государстве.
Исследование эволюции свободных выборов предполагает определение рудиментарных видов правовых моделей выборов (в том числе, конституционно-правовых моделей свободных выборов), существовавших в различные исторические периоды в России. Следует отметить, что при определении подобных видов правовых моделей важно обращать внимание на идеологическую основу и условия, господствующие в государстве на момент построения модели. В частности, в России в онтологическом плане можно выделить несколько рудиментарных правовых моделей выборов, выступавших
правовым инструментом реализации права избирать и быть избранными.
Формирование имперской (дореволюционной) правовой модели выборов в России обусловлено сменой формы правления в начале XX в. и переходом от абсолютной монархии к дуалистической, что, в свою очередь, повлекло развитие институтов выборной демократии. В августе 1905 г. император Николай II подписал Манифест «Об учреждении Государственной Думы» - высшего законосовещательного представительного органа Российской империи, наряду с которым были опубликованы Закон об учреждении Государственной Думы и Положение о выборах в Думу. Однако в выборах не участвовали различные слои населения: женщины, молодежь, военнослужащие, рабочие и др. Следовательно, выборы в тот период нельзя назвать свободными: сословная обособленность, многоступенчатость выборов, наличие различных цензов (имущественного, гендерного и др.) -яркие маркеры несоблюдения базовых демократических избирательных принципов.
В советский период явно обозначился классовый подход к формированию органов
управления, нашедший свое отражение в конституциях того времени и соответствующих конституционно-правовых моделях выборов. В зависимости от периода действия можно выделить несколько рудиментарных конституционно-правовых моделей выборов. Во-первых, можно вести речь о конституционно-правовой модели выборов, существовавшей с 1918 по 1936 г. В рамках данной модели на основании Конституции РСФСР 1918 г. активное и пассивное избирательное право получили граждане независимо от пола, оседлости, вероисповедания и национальности. Однако некоторые категории граждан (монахи, частные торговцы, служители церкви и др.) были лишены избирательных прав, что свидетельствовало о нивелировании свободных выборов, предполагающих участие в выборах граждан вне зависимости от источника доходов, религиозных взглядов или принадлежности к царской семье. В Конституции СССР 1924 г.1, принятой в образовавшемся Союзе Советских Социалистических Республик, все внимание было сосредоточено на конструировании системы органов управления в новом государстве, вместе с тем на избирательную составляющую оно не распространялось.
С 1936 г. конституционно-правовая модель выборов в России кардинальным образом меняется благодаря принятию Конституции СССР 1936 г.,2 в которую структурно была включена целая глава, посвященная системе выборов и принципам избирательного права (всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании). Тем не менее ввиду специфики советской демократии упоминания именно о свободных выборах не было ни в Конституции СССР 1936 г., ни в Конституции РСФСР 1937 г.3, фактически дословно повторявшей положения главы об избирательной системе Основного закона Советского Союза. Выборы в тот период приобрели формальный характер и предметно не влияли на состав органов управления. Подобная конституционно-правовая модель выборов не влекла за собой возможности свободно выбирать из нескольких кандидатур, отсутствовали реальная политическая конкуренция и плюрализм. Монополия одной партии (в данном случае КПСС), отсутствие свободы выбора в конечном итоге погрузили политическую си-
стему в летаргический сон. Градус недоверия к результатам выборов и значимости волеизъявления населения прогрессировал, соответственно, нивелировалась социально-политическая ценность советской избирательной демократии того времени. Фактически до конца 80-х гг. международные стандарты в области прав человека, в том числе политических, не имплементирова-лись в отечественную правовую систему и даже подвергались оговоркам классово-идеологического характера.
В исторической ретроспективе формирование конституционно-правовой модели свободных выборов связано с принятием Конституции СССР 1977 г.4 Положения, определяющие свободные выборы, впервые были закреплены именно в этом нормативном акте, а затем продублированы в Основном законе РСФСР 1978 г.5 В указанных актах (ст. 100 и 96 соответственно) закреплялись гарантии возможности свободного и всестороннего обсуждения избирателями кандидатов в Советы народных депутатов любого уровня, а также предоставлялось право агитации на собраниях, в печати, по телевидению и радио [7, с. 16]. Представляется, что включение в избирательную систему 1977 г. в качестве новеллы положений, частично определяющих свободные выборы, обусловлено закреплением в ст. 29 Конституции СССР 1977 г. гарантий выполнения обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права, а также заключенных международных договоров. Вероятно, необходимость отражения свободных выборов в национальном законодательстве на конституционном уровне была обусловлена признанием СССР в 1961 г.6 приоритета норм ратифицированного международного договора над нормами внутригосударственного права.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII7 на территории Советского Союза был ратифицирован Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., который в качестве критерия подлинности и легитимности выборов предусматривает свободное волеизъявление. Таким образом, все нормы, в
1 Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик от 31 янв. 1924 г. // Собр. узаконений РСФСР. 1925. № 30. Ст. 218.
2 Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик от 5 дек. 1936 г. // Изв. ЦИК СССР и ВЦИК. 1936. № 283.
3 Конституция (Основной Закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 22 янв. 1937 г. // Изв. ЦИК СССР и ВЦИК. 1937. № 20.
4 Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик от 7 окт. 1977 г. // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1977. № 41. Ст. 617.
5 Конституция (Основной Закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 12 апр. 1978 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1978. № 15. Ст. 407.
6 Об утверждении Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик : Закон Союза Советских Социалистических Республик от 8 дек. 1961 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. № 50. Ст. 525.
7Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17. Ст. 291.
том числе затрагивающие свободные выборы, стали юридически обязательными на территории СССР. В этой связи включение в текст Конституции СССР 1977 г. своеобразной интерпретации свободных выборов было логично с точки зрения соответствия международным избирательным стандартам. РСФСР пошла по аналогичному пути и признала приоритет международных норм над внутригосударственным правом [5, с. 55]. Такой подход был юридически консолидирован в результате принятия Съездом народных депутатов СССР 22 ноября 1991 г. Декларации прав и свобод человека и гражданина1, ставшей важнейшим элементом конституционной реформы в России. Данная Декларация определила новый демократический вектор развития нашего государства. В частности, в ст. 17 данной Декларации гражданам было предоставлено право свободно избирать и быть избранными в органы власти, обозначилась отличная от советской конфигурация правовой модели свободных выборов.
Как известно, в декабре 1991 г. РСФСР, существующая уже как самостоятельное суверенное государство, получила новое наименование: Российская Федерация - Россия2, нашедшее свое отражение в заглавии и преамбуле Конституции РСФСР 1978 г.3 В контексте иных концептуальных изменений гл. 5 «Права и свободы человека и гражданина» Основного закона РСФСР 1978 г. содержательно воспроизвела положения упомянутой Декларации прав и свобод человека и гражданина 1991 г., закрепив в ст. 47 за гражданами право участвовать в управлении делами государства напрямую либо через свободно избираемых представителей. Тем самым правовая модель свободных выборов приобрела конституционное значение в новообразовавшемся суверенном государстве.
На основании вышеизложенного, можно сделать вывод, что в результате внесения изменений и дополнений в Конституцию 1978 г. в России к 1992 г. оформляется иной, отличный от советского, конституционный строй страны. В этой связи формируется новая конституционно-правовая модель свободных выборов переходного периода (с 1991 по 1993 г.). В частности,
1 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 37. Ст. 1083.
2 Об изменении наименования государства Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика : Закон РСФСР от 25 дек. 1991 г. № 2094-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 2. Ст. 62.
3 Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона)
Российской Советской Федеративной Социалистической Респу-
блики : Закон РФ от 21 апр. 1992 г. № 2708-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 20. Ст. 1084.
обозначаются политические права и свободы, направленные на реализацию власти народом, а также выстраиваются избирательные основы с учетом международной концепции понимания роли гражданина в управлении делами своего государства. Таким образом, назревает необходимость создания конституционной материи, постулаты которой должны стать частью общественного сознания в строящемся демократическом правовом государстве.
15 октября 1993 г. Б. Н. Ельцин издал Указ № 1633 «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации»4. 12 декабря 1993 г. за принятие Конституции проголосовало 58,4 % участников всенародного голосования, против - 41,6 %. На основании этих данных Центральная избирательная комиссия РФ в своем постановлении от 20 декабря 1993 г.5, опубликованном вместе с текстом Конституции в «Российской газете» 25 декабря 1993 г., определила: «...признать всенародное голосование по проекту Конституции состоявшимся; признать, что Конституция РФ принята всенародным голосованием». Отсюда следует, что 25 декабря 1993 г. - это официальная дата вступления в силу Конституции 1993 г., ознаменовавшая появление демократического государства, в основе которого лежат личные и политические права и свободы, принцип разделения властей и иные основы конституционного строя. С этого момента можно говорить о появлении в условиях демократического транзита и восприятия международных избирательных стандартов [8, с. 309] с учетом национальной специфики конституционно-правовой модели свободных выборов в Российской Федерации.
Следует отметить, что в Конституции РФ 1993 г., в отличие от советских актов (например, Конституций СССР 1936 и 1977 гг.), не содержится специальной главы, посвященной основам избирательного права. Е. И. Колюшин полагает, что подобная лапидарность конституционного регулирования выборов объясняется политической конъюнктурой, в которой разрабатывался проект Конституции РФ, поскольку необходимо было обособиться от советской конституции, в том числе и от закрепленной в ней избирательной системы [4, с. 163]. В итоге из поля зрения Основного закона, принятого на всенародном голосовании, выпали вопросы, затрагивающие принципы избирательного права во взаимосвязи с кругом выборных органов и должностных лиц. В результате в настоящее время происходит перманентное реформиро-
4 Собр. актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 42. Ст. 3995.
5 Рос. газ. 1993. 25 дек.
вание избирательного законодательства в двух антагонистических направлениях: одному присуще внедрение демократических принципов в интересах свободных выборов, другому - создание подходящих условий для выстраивания вертикали власти. И в большей степени лапидарность конституционного регулирования института выборов способствует развитию второго градиента: сокращается круг органов и должностных лиц, которые избираются народом, как учредительным источником власти, путем прямых свободных выборов.
Полагаем, одной из причин подобной нестабильности является начатая еще в 2000-х гг. реформа федеративной модели российского государства в целях укрепления единства страны, борьбы с коррупцией, упрочения так называемой вертикали власти, противостояния терроризму [6, с. 166]. В данном разрезе реформа повлекла за собой ряд кардинальных изменений, в частности так как на конституционном уровне не указано, что высшие должностные лица субъектов Российской Федерации избираются непосредственно гражданами Российской Федерации, в Федеральном законе от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации1» был установлен порядок наделения полномочиями высших должностных лиц субъектов Российской Федерации по представлению Президента РФ региональным законодательным (представительным) органом государственной власти, который, к тому же, мог быть распущен самим Президентом РФ в случае двукратного отклонения данным органом предложенной главой государства кандидатуры. До 2004 г. в рамках реальной конституционно-правовой модели свободных выборов высшее должностное лицо субъекта избиралось путем прямых выборов на уровне региона, что, по мнению исследователей, «давало главе субъекта значительную степень юридической независимости от федерального центра» [2, с. 81]. Полагаем, реформа федеративной модели в итоге предопределила резкое усиление централизации государственной власти, а также «жесткую» субординацию между главой государства и главой субъекта [1, с. 108].
Отечественная правовая модель наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации видится аутентичной, так как в большинстве государств федеративного формата используются выборные механизмы, составляющие правовую модель
полновластия народа. Например, в Аргентине, Бразилии, Венесуэле, Мексике высшие должностные лица прямо выбираются населением соответствующих субъектов. В США губернаторы штатов избираются на прямых выборах, за исключением Миссисипи, где глава штата избирается выборщиками [2, с. 81]. В Российской Федерации до 2004 г. практически во всех субъектах использовался механизм прямых выборов главы региона, что свидетельствует о существовании отечественной конституционно-правовой модели свободных выборов, обеспечивавшей полновластие народа. В данной модели народовластие, как конституционная ценность, предполагает не только признание, но и воплощение. Механизм прямых выборов глав субъектов Российской Федерации был определен еще в Указе Президента РФ от 17 сентября 1995 г. № 951 «О выборах в органы государственной власти субъектов Российской Федерации и в органы местного самоуправления»2. К моменту кардинального изменения федерального законодательства косвенные выборы проходили только в Дагестане, главу которого избирало Конституционное Собрание Республики. Тем не менее в данной Республике подобный способ избрания главы субъекта должен был просуществовать до 2006 г. и утратить силу в пользу прямых свободных выборов. Однако новый политический курс внес свои коррективы: с 2005 г. реальная конституционно-правовая модель свободных выборов в России приобрела патерналистский характер. В этой связи народ, как источник власти, на весьма продолжительное время лишился возможности свободно и непосредственно выражать политическую волю в вопросе определения главы региона.
В настоящее время подобная ситуация складывается также в области избрания главы муниципального образования со статусом городского округа. В данном контексте представляется интересным мнение Е. И. Колюшина, согласно которому происходило и в настоящее время происходит манипулирование содержанием понятий «выборы» и «избрание» [4, с. 163]. Ярким подтверждением такого довода является не только отмена на долгосрочный период прямых выборов высших должностных лиц субъектов Российской Федерации, но и изменение порядка наделения властными полномочиями глав муниципальных образований со статусом городского округа. Так как местное самоуправление, как одна из основ конституционного строя, выступает обязательной на всей территории Российской Федерации формой публично-тер-
1 Собр. законодательства РФ. 1999. № 42. Ст. 5005.
2Собр. законодательства?®. 1995. № 39. Ст. 3753.
риториальной самоорганизации населения, можно сделать вывод, что население вправе принимать непосредственное участие в формировании органов местного самоуправления, в том числе избирать главу соответствующего муниципального образования непосредственно на свободных выборах. Однако с недавнего времени в федеральном законодательстве предусмотрены также иные способы избрания главы муниципального образования: представительным органом муниципального образования из своего состава либо представительным органом муниципального образования из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией, по результатам конкурса1. В этой связи в законодательстве некоторых субъектов Российской Федерации (например, Республики Крым, Воронежской области, Иркутской области, Красноярского края и др.) появился иной способ замещения соответствующей должности.
К примеру, г. Иркутск является административным центром Иркутской области со статусом городского округа, на территории которого реализуются функции как местной, так и государственной власти2. На этом основании в областном законодательстве прямой порядок избрания главы г. Иркутска был изменен. В настоящее время соответствующий глава избирается представительным органом муниципального образования (Думой г. Иркутска) из своего состава3. Соответственно, население, проживающее на территории административного центра Иркутской области, лишено возможности непосредственно на свободных выборах определять главу своего города, а следовательно, реализовывать конституционное право избирать органы местного самоуправления на муниципальных выборах. Конституционный Суд РФ, рассматривая конституционно-правовые основания данного варианта замещения должности главы г. Иркутска, признал его не противоречащим Конституции РФ и единственно возможным, так как административный центр Иркутской области имеет особое административно-политическое значение: на территории г. Иркутска находятся органы, реализующие функции государственной, в том числе феде-
1 Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации : федер. закон от 6 окт. 2003 г. № 131-Ф3 // Собр. законодательства РФ. 2003. № 40. Ст. 3822.
2 О статусе административного центра Иркутской области : Закон Иркутской области от 24 дек. 2010 г. № 134-О3 // Ведомости Законодательного Собрания Иркутской области. 2011. № 28.
3 Об отдельных вопросах формирования органов местного самоу-
правления муниципальных образований Иркутской области : Закон Иркутской области от 30 мая 2014 г. № 54-О3 // Ведомости Законодательного Собрания Иркутской области. 2014. № 11.
ральной, власти, что не характерно для иных населенных пунктов субъекта4.
Тем не менее, учитывая прямое действие Конституции РФ, полагаем, что существующий в г. Иркутске порядок наделения полномочиями главы муниципального образования не сочетается со смыслом ч. 2 ст. 3 и ч. 2 ст. 32 Конституции РФ. В этой связи нельзя не согласиться с Л. А. Нудненко в том, что «<отказ от прямых выборов глав муниципального образования является шагом на пути укрепления вертикали власти, которая характерна для исполнительной власти. Но если местное самоуправление будет встроено в вертикаль исполнительной власти, оно перестанет быть местным самоуправлением. Отмена выборов глав муниципальных образований несет в себе деструктивный заряд и вред основам демократии в России» [3, с. 120]. Представляется, что оперативность в выполнении публичных, в том числе государственных, задач не должна превалировать над фундаментальными формами непосредственной демократии, закрепленными на конституционном уровне, иначе есть вероятность, что нормы ст. 12, 130, 131 и 132 Конституции РФ приобретут фиктивный характер. Соответственно, данный вопрос требует переосмысления на уровне федерального законодательства.
Представляется, в настоящее время в России назрела необходимость формирования конституционно-правовой модели свободных выборов, обеспечивающей реализацию конституционного принципа народовластия на выборах государственного и муниципального уровней. Следует отметить, что народ является именно активным субъектом (а не бессловесным объектом) конституционных правоотношений, для которого существенно важна свобода «для» (например, свобода принимать непосредственное участие в выборах различных уровней), а не свобода «от» (к примеру, свобода от непосредственного участия в выборах глав субъектов Российской Федерации или глав муниципальных образований со статусом городского округа). Государственная власть, учреждаемая народом, должна действовать от имени и в интересах народа, так как народ является единственным источником власти в Российской Федерации, а народовластие - существенным элементом и
4 По делу о проверке конституционности частей 4, 5 и 51 статьи 35, частей 2 и 31 статьи 36 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и части 11 статьи 3 Закона Иркутской области «Об отдельных вопросах формирования органов местного самоуправления муниципальных образований Иркутской области» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 1 дек. 2015 г. № 30-П // Собр. законодательства РФ. 2015. № 50. Ст. 7226.
качественным показателем демократического правового государства как такового. В свою очередь, запрет свободных выборов органов публичной власти и выборных должностных лиц, на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании в пользу упрочения «вертикали власти», приведет к догматической дестабилизации избирательной системы Российской Федерации и искажению самой сути демократического правового государства. Ш
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Васильева Н. Ю. Основные новеллы института президентства в части обеспечения принципа разделения властей в Российской Федерации // Вест. Чит. гос. ун-та. 2009. № 2 (53). С. 106-109.
2. Конституционно-правовой статус органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации: учебник / отв. ред. Г. Д. Садовникова. М. : Норма: ИНФРА-М, 2018. 128 с.
3. Нудненко Л. А. К вопросу о принципе прямого избирательного права на местных выборах // Фундаментальные и прикладные науки сегодня : сб. тр. материалов XIV Междунар. науч.-практ. конф. Норт-Чарлстон, 2018. С. 119-121.
4. Право избирать и быть избранным в российских политических реалиях: основные конституционно-правовые проблемы: учебно-метод. комплекс / рук. авт. кол. и отв. ред. С. А. Авакьян. М. : Юстицинформ, 2015. 680 с.
5. Чуксина В. В. Глобализация, права человека и обязанности государств // Изв. Иркут. гос. экон. акад. (Изв. БГУ). 2010. № 6. С. 55-60.
6. Шободоева А. В. Историко-правовой подход к периодизации российского терроризма // Изв. лаборатории древних технологий. 2019. Т. 15, № 1 (30). С. 157-166.
7. Якимова Е. М. Информационное обеспечение избирательного (референдумного) процесса как средство реализации принципа свободных выборов: истоки правового регулирования и современное состояние российского законодательства // Legal Concept = Правовая парадигма. 2018. Т. 17, № 4. С. 16-21.
8. Якимова Е. М. Свободные выборы как международный избирательный стандарт // Евразийский интеграционный проект: цивилизационная идентичность и глобальное позиционирование : сб. тр. материалов Междунар. Байкал. форума. Иркутск : Изд-во БГУ 2018. С. 309-311.
REFERENCES
1. Vasil'eva N.Yu. Osnovnye novelly instituta prezidentstva v chasti obespecheniya principa razdeleniya vlastej v Rossijskoj Federacii. Vestnik CHitinskogo gosudarstvennogo universiteta, 2009, N 2 (53), pp. 106-109. (in Russian)
2. Konstitucionno-pravovoj status organov zakonodatel'noj i ispolnitel'noj vlasti sub"ektov Rossijskoj Federacii: uchebnik dlya magistratury. Otv. red. G.D. Sadovnikova. Moscow, Norma: INFRA-M Publ., 2018, 128 p. (in Russian)
3. Nudnenko L.A. K voprosu o principe pryamogo izbiratel'nogo prava na mestnyh vyborah. Fundamental'nye i prikladnye nauki segodnya. Sbornik trudov materialov XIV mezhdunarodnoj nauchno-prakt. konf. North Charlseston, USA, 2018, pp. 119-121. (in Russian)
4. Pravo izbirat' i byt' izbrannym v rossijskih politicheskih realiyah: osnovnye konstitucionno-pravovye problemy: uchebno-metod. Kompleks. Ruk. avt. kol. i otv. red. S.A. Avak'yan. Moscow, Yusticinform Publ., 2015, 680 p. (in Russian)
5. Chuksina V.V. Globalizaciya, prava cheloveka i obyazannosti gosudarstv. Izvestiya Irkutskoj gosudarstvennoj ekonomicheskoj akademii (Izvestiya BGU), 2010, N 6, pp. 55-60. (in Russian)
6. Shobodoeva A.V. Istoriko-pravovoj podhod k periodizacii rossijskogo terrorizma Izvestiya laboratorii drevnih tekhnologij, 2019, vol. 15, N 1 (30), pp. 157-166. (in Russian)
7. Yakimova E.M. Informacionnoe obespechenie izbiratel'nogo (referendumnogo) processa kak sredstvo realizacii principa svobodnyh vyborov: istoki pravovogo regulirovaniya i sovremennoe sostoyanie rossijskogo zakonodatel'stva. Legal Concept = Pravovaya paradigm, 2018, vol. 17, N 4, pp. 16-21. (in Russian)
8. Yakimova E.M. Svobodnye vybory kak mezhdunarodnyj izbiratel'nyj standart. Evrazijskij integracionnyj proekt: civilizacionnaya identichnost' i global'noe pozicionirovanie. Sbornik trudov materialov mezhdunar. Bajkal'skogo foruma. Irkutsk, BGU Publ., 2018, pp. 309-311. (in Russian)
The Evolution of Free Elections in Russia: Constitutional and Legal Aspect
© Slobodchikova S. N., 2019
The article is devoted to the evolution of free elections in Russia in the context of the realization of the constitutional right of citizens to elect and be elected to public authorities and to elected public office. The author defines domestic rudimentary legal models of elections that existed in different historical periods: the imperial (pre-revolutionary) legal model of elections; constitutional-legal models of elections that existed from 1918 to 1977; constitutional legal model of free elections (1977-1991); constitutional-legal model of free elections of the transition period (1991-1993). Based on a study of the provisions ofthe Constitution of the Russian Federation, domestic legislation in the field of elections, other legal acts, constitutional-legal models of free elections in the Russian Federation are determined. It is argued that since 2005 the existing constitutional-legal model of free elections has a paternalistic character. It is established that such a model differs from the constitutional legal model of free elections that existed in the Russian Federation until 2005. The current national constitutional legal model of free elections is characterized by a reduction in the number of authorities and public officials elected by the people as the constituent source of power through free elections based on universal, equal and direct suffrage by secret ballot.The author comes to the conclusion that this model does not correspond to the democratic vector of development ofthe constitutional state. In modern reality, there is a need to form a constitutional-legal model of free elections, within the framework of which the constitutional principle of democracy by the people will be ensured, as well as the complex principles ofthe right to vote at elections at various levels.
Keywords: free elections, constitutional-legal model, democracy, active suffrage, passive suffrage, public authorities, elected officials.
