CC BY
184
ББК 65.0 50 (2 РОС)
С. А. Зубанов
Кафедра производственного менеджмента и организации предпринимательства
ЭВОЛЮЦИЯ СИСТЕМЫ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ В РОССИИ
Экономические отношения начального этапа перехода нашей страны к рынку характеризовались сменой собственника большинства бывших государственных предприятий в ходе их приватизации. Россия вставала на путь рыночных реформ, не имея никакой законодательной базы по вопросам несостоятельности (банкротства) и полностью утеряв соответствующие традиции.
В России институт банкротства имеет давнюю историю. Так, в «Русской Правде», одном из древнейших памятников российского правоведения (приблизительно XIII в.), дошедшем до наших времен, содержатся ясные и подробные постановления, касающиеся отдельных аспектов несостоятельности и конкурсного процесса. Попытки регулирования отдельных вопросов, связанных с несостоятельностью должников, содержатся также в Договоре Смоленска с Ригою 1229 г., Псковской судной грамоте, Судебнике Ивана III, в Уложении царя Алексея Михайловича и др. [1-3].
Видные дореволюционные и современные специалисты в области несостоятельности (банкротства), такие как Г. Ф. Шершеневич,
Д. В. Туткевич, Н. А. Тур, В. В. Витрянский и др., обосновывают настоятельную необходимость наличия института несостоятельности в условиях рыночной экономики тем, что развитие кредитных рыночных отношений приводит к определенному взаимопроникновению экономических интересов хозяйствующих субъектов.
Для предупреждения таких ситуаций необходима система государственного регулирования отношений несостоятельности. Принципиально важным для развития такой системы является вопрос о том, что следует положить в ее основу. Для России этот вопрос всегда имел особое значение.
Мировой истории и практике известны два противоположных подхода к несостоятельности. Выражаются они в законодательном признании либо критерия неоплатности, т. е. недобросовестного ведения дел и имеющейся вероятности невозможности удовлетворить всех кредиторов, либо критерия неплатежеспособности, т. е. несомненной невозможности удовлетворить в полном объеме всех кредиторов. В первом случае имеет место установленное превышение актива над пассивом, во втором - предполагаемое превышение актива над пассивом.
Исторически для российских условий характерным являлся подход с точки зрения критерия неоплатности. Так, Устав о несостоятельности 1832 г. давал следующее определение банкротства: «Торговой несостоятельностью признается, когда кто-либо по торговле придет в такое положение дел, что не только не имеет наличных денег на удовлетворение
в сроки своих долгов, но и есть признаки, по коим заключить можно, что долги его неоплатны, т. е. всего имущества его для полной их оплаты будет недостаточно» [1, с. 91]. Следовательно, для признания должника банкротом необходимо было подсчитать стоимость всего принадлежащего ему имущества, включая права требования, и имущество, находящееся у третьих лиц, а также иные возможные поступления, и сравнить со стоимостью требований кредиторов. Все это крайне затрудняло и затягивало процедуру признания банкротства.
В конце XIX - начале XX вв. видные российские ученые Г. Ф. Шершеневич, Д. В. Туткевич, В. Садовский, А. А. Маттель, Н. А. Тур и др. много внимания уделяли сущности критерия неоплатности и целесообразности его применения в процедурах несостоятельности (банкротства). Так, Д. В. Туткевич считал, что «...торговец состоятелен, пока он пользуется кредитом, а кредитом он пользуется, пока исправно платит долги. Следовательно, только при неплатеже долгов может речь идти о несостоятельности» [2, с. 24]. Как видно, речь идет о нецелесообразности принятия критерия неоплатности, поскольку кредиторам неважно, каково соотношение между активами и пассивами должника. Главное, чтобы он выполнял свои обязательства.
Российские ученые также считали, что использование в качестве критерия несостоятельности неплатежеспособности должника обеспечивает более быстрое открытие конкурсного производства, гарантирующее предупреждение всяких «злонамеренных» действий со стороны должника. Такие предупредительные меры необходимо принимать при обнаружении уже первых признаков несостоятельности. Однако эта цель не может быть достигнута, если в основании системы несостоятельности лежит критерий недостаточности имущества, фактическое подтверждение которого требует значительных усилий и времени.
В связи с указанными причинами предпочтение они отдавали той системе несостоятельности (банкротства), в основание которой закладывалась не недостаточность имущества должника, а его неспособность к исполнению обязательств, определяемая как неплатежеспособность. Состояние неплатежеспособности, в отличие от недостаточности имущества, фигурирует не во внутренних, а во внешних отношениях должника и легко выявляется его кредиторами. Между обнаружением неплатежеспособности должника и открытием конкурсного производства возможен более короткий период, нежели между предположением неоплатности и его фактическим удостоверением, а следовательно, и открытием конкурсного производства.
Таким образом, под неплатежеспособностью следует понимать факт неоплаты должником требования кредитора. Соответственно критерий неплатежеспособности допускает признание должника банкротом на основании одного только факта неисполнения обязательств вне зависимости от наличия либо отсутствия имущества и его стоимости. Следовательно, возможно признание банкротом должника, обладающего значительным количеством имущества, но по каким-то причинам не удовлетворяющего
кредиторов, и невозможно банкротство должника, практически никакого имущества не имеющего, но изыскивающего средства для своевременного удовлетворения требований.
Необходимо отметить, что наряду с вышеизложенной существовала и иная позиция, обосновывающая необходимость использования в качестве критерия несостоятельности принцип неоплатности должника. В частности, высказывались опасения, что при использовании критерия неплатежеспособности могут возникнуть ситуации, когда в число несостоятельных может попасть должник, испытывающий лишь временные финансовые трудности. Однако, как отмечали оппоненты этой теории, подобные случайности, действительно невозможные в системе несостоятельности, основанной на критерии недостаточности имущества, не обеспечивали бы «. в достаточной степени общественного кредита. Нельзя ожидать, пока должник растратит все свое имущество в бесплодных попытках поддержать хозяйство» [1, с. 10].
В отличие от России, которая вела в конце XIX в. жаркие споры о применении критериев несостоятельности, зарубежные законодательства того периода уже четко определились по этому вопросу. Основанием торговой несостоятельности признавалась платежная неспособность должника. Для случаев «потребительского банкротства», или несостоятельности физических лиц, использовался критерий недостаточности имущества, т. е. неоплатность должника. Основное различие между зарубежными системами несостоятельности состояло лишь в том, что одни из них подробно перечисляли внешние признаки неплатежеспособности (например, английское законодательство), тогда как другие передавали решение вопроса о неплатежеспособности должника всецело на усмотрение суда.
Анализируя мировые системы несостоятельности, причины и критерии банкротства, Г. Ф. Шершеневич высказывал мнение о том, что неоплатность и неплатежеспособность не являются противоположными элементами, а тесно между собой взаимосвязаны. Он считал неплатежеспособность внешней стороной неоплатности, т. е. выделял две стороны несостоятельности: внутреннюю - превышение пассивов над активами и внешнюю -прекращение платежей кредиторам [1]. Следовательно, при использовании критерия неплатежеспособности приходится иметь дело с той же неоплатностью, только обнаруженной в ее внешней, более яркой форме.
Анализируя и сравнивая позитивные и негативные моменты рассматриваемых критериев, ученые высказывали мысль о необходимости реформы существовавшей в дореволюционной России системы несостоятельности (банкротства). Одним из основных положений новой системы должен был быть переход к критерию неплатежеспособности, поскольку в основе действовавшего в то время Устава о несостоятельности 1832 г. использовался критерий неоплатности. Однако Октябрьская революция 1917 г. помешала проведению в жизнь этой реформы.
Российская система несостоятельности (банкротства) периода нэпа также придерживалась критерия неоплатности, и снова ученые высказывались за смену критерия. Правда, на практике советские суды не часто вдавались в выяснение соотношения активов и пассивов, вынося решения о признании банкротства практически только на основании факта неуплаты долга, особенно когда дело касалось банкротства частных предприятий.
Переход страны на рыночные рельсы дал новый толчок развитию отношений несостоятельности (банкротства). Понятие и признаки банкротства, которыми оперировал закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» № 3929-1 от 19.11.1992 г., также не отвечали современным представлениям об имущественном обороте и требованиям, предъявляемым к его участникам. Закон принимал критерий неоплатности, понимая под несостоятельностью неспособность должника удовлетворять требования кредиторов по оплате товаров (работ, услуг), включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды, в связи с превышением обязательств должника над его имуществом. Анализируя положения закона, российские ученые [3-5] пришли к выводам, что применение балансового критерия, вследствие отсутствия у кредиторов необходимой информации, затрудняет их доступ к процедурам банкротства. Кроме того, явные банкроты могут казаться платежеспособными, если смотреть только на их баланс, так как балансовая стоимость активов большинства предприятий в России «... часто не отражает реальной ситуации в силу недостатков стандартов финансовой отчетности. В частности, таких, как отсутствие во многих случаях переоценки активов, либо переоценки основных средств по установленным коэффициентам безотносительно к рыночной стоимости» [6, с. 54].
Как видно, для того чтобы признать должника банкротом, арбитражный суд должен был проверить состав и стоимость его имущества, оценить структуру его баланса с точки зрения степени ликвидности его активов. И только в случае, когда кредиторская задолженность превышала балансовую стоимость всех активов, такой должник мог быть признан банкротом. Данный подход допускал, что участниками имущественного оборота могут являться лица (организации и предприниматели), не способные оплачивать получаемые ими товары, работы и услуги и в силу этого делающие неплатежеспособными своих контрагентов по договорам.
Таким образом, законодательно принятые понятия и признаки банкротства защищали недобросовестных должников, разрушая тем самым принципы имущественного оборота. В. В. Витрянский отмечал, что использование критерия неоплатности «позволяет должнику водить за нос кредиторов, постоянно создавая ситуацию своей неплатежеспособности и одновременно расходуя денежные средства на собственные цели без учета интересов кредиторов» [4, с. 110] .
Кардинальное изменение подхода к основаниям несостоятельности должника явилось ключевым моментом реформы российского законода-
тельства о несостоятельности (банкротстве), имевшей место в 1997-1998 гг. Федеральный закон № 6-ФЗ от 08.01.1998 г. «О несостоятельности (банкротстве)» изменил подход к критерию банкротства, приняв за основу критерий неплатежеспособности. Правда, следует уточнить, что данный критерий применялся к юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям. Для случаев банкротства граждан - не предпринимателей и для отдельных, установленных Законом категорий юридических лиц (как, например, предприятия ТЭК), применялся критерий неоплатности. В этом Закон повторяет положения некоторых современных зарубежных законодательств (например, германского), использующих критерий неоплатности, в качестве дополнения к критерию неплатежеспособности, служащего, главным образом, основанием выбора процедуры, применяемой к неплатежеспособному должнику: ликвидационной или реабилитационной.
Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», существенно изменив, по сравнению с Законом 1998 г., используемый законодательный массив и введя новые институты несостоятельности (банкротства), сохранил критериальный подход к несостоятельности. В настоящее время в основе российской системы несостоятельности (банкротства) лежит критерий неплатежеспособности. Соотношение активов и пассивов, характер структуры баланса должника принципиального влияния ни на принятие судом заявления о банкротстве должника, ни на признание его банкротом не имеют.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Шершеневич Г. Ф. Конкурсный процесс. - М.: Статут, 2000. - 477 с.
2. Туткевич Д. В. Что есть торговая несостоятельность. - Спб., 1896.
3. Телюкина М. В. Конкурсное право: Теория и практика несостоятельности (банкротства) - М.: Дело, 2002. - 536 с.
4. Витрянский В. В. Развитие российского законодательства о несостоятельности (банкротстве). и практики его применения // Вестн. ВАС РФ. Спец. прил. -2001. - № 3. - С. 18-24.
5. Витрянский В. В. Понятие, критерии и признаки несостоятельности // Вестн. ВАС РФ. Спец. прил. - 2001. - № 3. - С.47-52.
6. Ерофеев А. Критерии банкротства: мораторий и другие последствия начала процедур // Вестн. ВАС РФ. Спец. прил. - 2001. - № 3. - С. 53-63.
Получено 6.09.04
THE E VOL UTION OF THE SYSTEM OF INSOL VENCY IN RUSSIA
S. A. Zubanov
The principally important question for the development of the Russian insolvency (bankruptcy) system is the one about the criterion that should be taken as its basis. Two opposite approaches
to the insolvency are known to the world history and practice. They are illustrated in the law-governed acknowledgement of either the criterion of non-payment or the criterion of insolvency. Historically the approach from the point of view of the criterion of non-payment is characteristic for the Russian conditions. At the end of the 19th and at the beginning of the 20th century the Russian scientists paid much attention to the essence of these criteria, to the analysis of their positive and negative moments, expressed their opinion about the necessity of the reform of the system of insolvency (bankruptcy) existing in that period in Russia. One of its main regulations should have been the transfer to the criterion of insolvency. But the October Revolution of 1917 prevented the introduction of this reform into life. The Russian system of insolvency (bankruptcy) of the period of NEP (new economic policy) also preferred the criterion of non-payment and there was a talk about the changing of the criterion again. The cardinal change of the approach to the criteria of insolvency was the key moment of the Russian law-making reform of the insolvency (bankruptcy) that took place in 1997-1998.
