CC BY
10315. Thayer J.B. Law and Fact in Jury Trials // 4 Harv. L. Rev. 1890. PP. 147-175.
16. Thayer J.B. Preliminary Treatise on Evidence at the Common Law. 1898. - 636 p.
17. Weiner S.A. The Civil Jury Trial and the Law-Fact Distinction // California Law
Review. 1966. Vol. 54. No. 5. PP. 1867-1938.
© Морозова Л.А.
УДК 342.2 (091)
ЭВОЛЮЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ГОСУДАРСТВА И ЕГО ПРИЗНАКАХ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ РОССИИ
Морозова Людмила Александровна, доктор юридических наук, профессор Курский государственный университет e-mail: 0138807@gmail. ru
Аннотация. Статья посвящена исследованию юристами дореволюционной России проблем юридической природы и признаков государства, сущности и характера государственной власти. На основе учения
таких выдающихся ученых-юристов, как П.И. Новгородцев, Н.М. Коркунов, Ф.В. Тарановский, С.А. Котляревский, Е.Н. Трубецкой, А.С. Ященко и др., анализируются подходы дореволюционной юридической науки России к пониманию суверенитета государственной власти, его ограничению и самоограничению. Специальное внимание уделено принципу верховенства закона, месту закона среди источников права. В статье рассматриваются концепции государства в двух статусах: как юридической личности и как сложного правового отношения, попытки интегрированной (синтетической) трактовки государственной власти, а также неразрывная связь государства и права. Эти вопросы не потеряли своей актуальности, теоретического и практического интереса в современных условиях.
Ключевые слова: государственная власть; властвование и подчинение; пространственный предел власти; суверенитет как признак государства; самоограничение государственной власти; правовой порядок; публичность и политический характер власти государства; правотворчество и правотворение; официальное и неофициальное право; субъективные публичные права населения.
Разработка отечественными дореволюционными юристами сложных и дискуссионных вопросов о юридической природе государства, его признаках, сущности и характере государственной власти, соотношении государства и права не потеряли своей актуальности, теоретической и практической значимости в наши дни. Это особенно важно в периоды конституционной и судебной реформ, несомненно предстоящие современному Российскому государству. Надо иметь в виду следующее обстоятельство, которое отмечают лишь отдельные нынешние исследователи. Многие дореволюционные ученые-юристы России обладали определенной самобытностью суждений и заключений вследствие того, что им была присуща основательность, фундаментальность знаний и чрезвычайно глубокий профессиональный
подход к изучению государственно-правовых явлений, опирающийся на философскую эрудицию и знание юридической науки в целом, как отечественной, так и зарубежной. Научного прогресса трудно ожидать, руководствуясь исключительно какой-либо одной отраслью права. Русские дореволюционные ученые-теоретики государства и права, как правило, были одинаково известны в двух, трех и более отраслях юридической науки1. Это позволяло им осмысливать и анализировать феномены государства и права в целом, а не только узкоспециальные проблемы. Их учение имеет общецивилизационное значение, хотя базируется на особенностях национальной культуры России. Как отмечается в современной юридической литературе, им «удалось отразить ритм, динамику и запросы своего времени... В области политической и правовой культуры Россия создала ценности, которые будут всемирно признаны, когда их достаточно изучат и осознают»2.
Практически все дореволюционные российские ученые-юристы среди признаков государства называли три конститутивных элемента: государственную власть, территорию и население. При этом определяющее значение придавали именно власти. Но властью обладают многие общественные союзы, например, местные общества, органы местного самоуправления. Н.М. Коркунов (1853-1904 гг.) видел отличительную особенность государственной власти в том, что власть государства носит первоначальный характер, ни от кого не заимствована и не подчинена никакой иной власти. Эту черту ученый считал основополагающей, ключевой, ведущей в характеристике государственной власти. Вместе с тем свойство принудительности он не относил к исключительным признакам государства, поскольку в Средние века власти католической церкви также была присуща принудительность и
-5
эта власть не была заимствована от какой-либо иной власти .
Что касается власти общественных автономных союзов, то она, по мнению другого русского ученого Е.Н. Трубецкого (1863-1920 гг.), была заимствована и подчинена государственной власти, которая одна исключительно господствует на своей территории и не допускает существования другой власти, не подчиненной ей4. Известный исследователь государственной власти С.А. Котляревский (1873-1940 гг.), который не был по базовому образованию юристом (он окончил в 1896 г. историко-филологический факультет Московского университета), в одном из своих лучших трудов «Власть и право. Проблема правового государства» также связывал государство с пониманием властвования и
1 См.: Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. Серия «Классики истории и философии права». 3-е изд. СПб., 2001. С. 539 (Послесловие)
2 Альбов А.П. Вступительная статья к кн.: А.С. Ященко Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С.5.
См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права.СПб.,1908.
4 См.: Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С.109.
144
подчинения. «Там, где никто не подчиняется, - писал он, - никто и не властвует»1. Он подчеркивал, что власть становится одной из величайших ценностей, одним из самых непреодолимых соблазнов: «Богатство отдельных личностей чаще всего ценится как путь к влиянию и власти»2 .
Представляет интерес трактовка других элементов государства -территории и населения. Так, Ф.В. Тарановским объяснял принадлежность территории государству теорией домена (вотчины), т.е. вещным правом ее собственника и соответственно производным от господства над землей правом властвования над населением. Однако со временем воззрения на население как на принадлежность территории утратило свою значимость, и государство стало рассматриваться как добровольное соглашение свободных людей жить в государственно организованном обществе (договорная теория). В результате население было признано самостоятельным элементом государства, таким же, как территория. Последняя трактовалась как верховное право собственности государства, которое допускало право собственности отдельных лиц на части территории. Государству принадлежали исключительные права на недра земли, право взимания поземельного налога, право принудительного отчуждения земельной собственности частных лиц в интересах общественных нужд, а также в случае чрезвычайной необходимости и т.д. Постепенно территориальный элемент государства начали рассматривать как пространственный предел власти государства. Данная трактовка сохраняется и в наши дни.
Заслуга Ф.В. Тарановского состоит в том, что он впервые связал приведенное понимание государственной территории с именем русского юриста В.А. Незабитовского, который в 1960 г. сформулировал его в работе «Учение публицистов о международном владении». Но эта публикация русского ученого оказалась неизвестной за рубежом, поэтому в западноевропейской науке указанная мысль приписывалась немецкому юристу Фрикеру. Он же высказал аналогичную мысль лишь спустя 7 лет -в 1867 г. «Нам, русским, - писал Ф.В. Тарановский, - надлежит, однако, помнить о научном приоритете нашего соотечественника по данному
3
вопросу» .
Одним из обсуждаемых среди дореволюционных юристов был вопрос о суверенитете как отличительном признаке государственной власти. Надо отметить, что в то время ученые отождествляли государство и государственную власть в отличие от современных теоретиков
- 4
государства и права, проводящих разграничение указанных категорий . По мысли Ф.В. Тарановского, суверенитет является признаком и
1 Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. СПб., 2001. С.21.
2 Там же. С.25.
Тарановский Ф.В. Указ. соч. С.353.,
4 См.: Морозова Л.А. Теория государства и права: Учебник. 6-е изд. М., 2019. С. 83.
145
достоянием всякой власти, в чьих бы руках она ни находилась. Власть не знает никакого закона, изданного вне ее, не допускает никаких самостоятельных промежуточных властей и простирает свое действие на население страны прямо и непосредственно1. Ученому принадлежит также идея о выделении трех качеств, присущих суверенной государственной власти: независимость, непроизводность, непосредственность действия.
Наиболее последовательным сторонником учения о суверенной власти государства как неограниченной, верховной и независимой был А.С. Ященко (1877-1934 гг.) - выдающийся ученый-юрист, философ и педагог, известный опубликованной в 1912 г. в России работой «Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства». Он определял суверенитет как особый признак и необходимую основу государственной власти, которая состоит из двух начал, образующих ее естественное основание: 1) воли к господству; 2) сознания зависимости и воли к подчинению. При этом он подчеркивал, что суверенная государственная власть осуществляет свое властвование самостоятельно и юридически неограниченно. Более того, А.С. Ященко утверждал, что суверенитет включает в себя такое свойство, как право окончательно, в последней инстанции решать вопрос о своей компетенции. Аналогичной позиции придерживались такие известные ученые дореволюционной эпохи, как Н.М. Коркунов, Б.Н. Чичерин (1828-1904 гг.), Г.Ф. Шершеневич (1863-1912 гг.) и др.
Отмечая юридическую неограниченность суверенной государственной власти, российские ученые проводили ее отличие от абсолютизма, тирании, деспотизма. Считались возможными три формы ограничения государственной власти: 1) самоограничение; 2) подчинение общему принципу права как независимому от государства и стоящему над ним; 3) подчиненность нормам международного права.
По поводу самоограничения государственной власти в дореволюционной юридической науке развернулась довольно острая дискуссия. Обсуждались главным образом следующие вопросы: причины введения властвующими правовых рамок для самоограничения; пределы для правового самоограничения государственной власти; совместимость самоограничения с трактовкой суверенитета как юридической неограниченности власти государства и ряд других.
А.С. Ященко, например, полагал, что государство может юридически обязываться только по собственной воле и исходя из общественных интересов. Рассматривая вслед за Г. Еллинеком (1851-1911 гг.) право как силу, имеющую двусторонний характер, А.С. Ященко полагал, что закон связывает не только подданных (граждан), но и саму суверенную власть. Следовательно, издавая законы, эта власть юридически связывает и свою деятельность2. Однако данное положение встретило возражения со
1 См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 358.
2 См.: Ященко А.С. Указ. соч. С. 187.
стороны некоторых ученых, которые отмечали, что любое самоограничение со стороны государства может быть им же и отменено.
С.А. Котляревский, признавая возможность самоограничения государства, в то же время исходил из того, что оно имеет определенные пределы. Любое государство, писал он, каковы ни были бы его политические формы и социальный состав, не отдаст себя на погибель исключительно ради того, чтобы доказать свою приверженность правовым началам 1. Формы самоограничения в различных государствах могут быть различными и во многом зависят от политико-культурной среды, в которой они используются, от географических условий и исторического своеобразия отдельных государственных организаций2. Вместе с тем, будучи приверженцем правового государства, С.А. Котляревский исходил из того, что государственная власть должна быть самоограничена во имя справедливости, поскольку она является ключевым критерием правового государства. Именно справедливостью определяется подчинение государственной власти закону, верховенство закона, требование ответственности должностных лиц. На справедливости основывается правосудие, все действия государственной власти. Справедливым должен быть и сам правовой порядок, устанавливаемый государством в обществе. Однако справедливость, как и правовые начала, на которых базируется государственная власть, не исключает силы. Последняя остается главным признаком государства.
Власть в государстве, писал другой русский юрист Н.Н. Алексеев (1819-1964 гг.), ученик П.И. Новгородцева, издавший в эмиграции в 1931 г. труд «Теория государства. Теоретическое огосударствление, государственное устройство, государственный идеал», есть «власть универсальная, предполагающая «общую» обязанность повиновения и послушания. Государственная власть связывает не только всех без исключения наличных членов государства, но она также охватывает и прошлые поколения граждан и будущие, обязывая еще не существующих и не родившихся» . Долг взаимной солидарности и верности, по мысли ученого, составляет непременное условие государственного общения и простирается не только на внутренне-государственные отношения, но и на внешние отношения любого государства. Никто другой, посторонний не может посягать на вмешательство во внутреннюю жизнь государства. И в этом смысле государственная власть «адресуется не только своим гражданам, но и всем другим реальным и мыслимым властным единицам с требованием воздерживаться от любого посягательства на свою внутреннюю самостоятельность или самостоятельность своих членов». Это позволило Н.Н. Алексееву прийти к
1 См.: Котляревский С.А. Указ. соч. С.331.
2 См.: Там же. С.334-335.
Алексеев Н.Н. Основы философии права. Серия «Классики русской философии права». СПб., 1998. С.152.
выводу, что главным элементом в государстве является власть. Но в отличие от других властных организаций общества власть государства обладает, как правильно отмечал ученый, политическим характером, что сообщает ей особую природу и своеобразные качества.
К такого рода качествам он относил, во-первых, ее верховный (державный) характер, определяемый государственным суверенитетом, во-вторых, публичность власти. И если с верховенством более или менее все ясно, то второй характерный признак государственной власти -публичность требовал расшифровки. По мнению ученого, «все, что несет печать «публичности»... обозначает некоторую принадлежность общественному целому ... Проявления «публичности» совпадают с тем, что называется «жертвенностью», служением людям, обществу, общественному целому»1. И делает вывод, что публичные отношения - это отношения, построенные на социальном служении. Вместе с тем он объявляет данные отношения чисто нравственными, а не юридическими, и задает вопрос: разве власть, сознающая свои нравственные обязанности, будет хуже служить целому, чем власть, построенная на праве. Здесь имеет место ситуация, когда желаемое выдается за действительность. И сейчас, и в те времена, когда писал Н.Н. Алексеев, не достигнут тот уровень сознательности, при котором вместо предписаний представителям государственной власти можно было бы уповать на их нравственную ответственность, в том числе и на разработанную в советские годы так называемую позитивную юридическую ответственность.
Не менее значимой и обсуждаемой среди юристов дореволюционной России был вопрос: какой именно суверенитет - государственный или народа принадлежал государственной власти. Помимо учения Ж. Бодена о суверенитете, изложенном в его знаменитом труде «Шесть книг о республике» (1576 г.), в российском обществе получила распространение теория народного суверенитета Ж.Ж. Руссо («Об общественном договоре» 1762 г.), согласно которой суверенитет в государстве принадлежит только народу, который обладает учредительной властью - правом устанавливать конкретную форму правления и правом избирать народных представителей в парламент.
Однако воплощение идей суверенитета народа на практике показало, что народ не представляет собой суммы равных друг другу индивидов, а распадается на отдельные общественные группы (сословия, классы), которые противостоят друг другу по интересам. Следовательно, народ не может быть признан единым субъектом верховной власти. Напротив, верховная власть должна рассматриваться как принадлежность государства. Такой взгляд, наиболее четко сформулированный Ф.В. Тарановским , стал господствующим в российском государствоведении.
1 Там же. С. 199, 200.
2
См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 362.
Большую спорность в трактовку государственного суверенитета внесла практика создания в мире союзных государств, в частности, федеративных. В конце XIX - начале ХХ вв. в качестве федераций существовали Швейцария, признанная федерацией в 1848 г., США (федерация с 1783 г.) и др. Федерация характеризовалась как сложное суверенное государства, в которое входят другие государств. При этом союзная государственная власть распространяет свое действие на всю территорию союзного государства и все население. Но власть каждого государства, входящего в союзное государство, в пределах установленной компетенции сохраняет действие на своей территории и над своим населением. В результате возникла идея (прежде всего среди немецких ученых) о признании суверенных и несуверенных государств. Таким образом, государственный суверенитет, по их мнению, не является существенным признаком государства. Однако уже тогда Ф.В. Тарановский сделал вывод: «Раз составные части союзного государства не суверенны, значит они не государства, а государственные провинции с широкой компетенцией собственного правления»1.
Следовательно, российский ученый заявил о неприемлемости признания государств в качестве несуверенных, а признак суверенитета характеризовал как основополагающий, исходный, неизменно принадлежащий именно государству. Это соображение российского ученого необходимо иметь в виду при внесении изменений в действующую Конституцию РФ. Надо отметить, что современное российское государствоведение не признает не только несуверенных государства, но и государств с ограниченным, или урезанным, суверенитетом. Отсюда вытекает, что для нынешних республик, входящих в Российскую Федерацию, необходимо найти другой термин, поскольку республиканская форма присуща только государствам, каковыми субъекты Федерации не являются.
Что касается такого основания ограничения государственной власти, как подчинение ее общим принципам права, то оно признавалось в той или иной мере практически всеми юристами, исследовавшими признаки и сущность государства. В обоснование данного положения приводились следующие доводы. В обществе, как и в любой организованной общности людей, необходим определенный юридический порядок. Именно он составляет главную цель государства, поэтому устанавливается государственной властью с помощью права. В этом плане государство выступает, во-первых, в качестве высшей гарантии права; во-вторых, служит целям развития своей нации. Далее в настоящей статье будет рассмотрена проблема соотношения государства и права. Здесь же достаточно отметить, что в конструировании юридического порядка в обществе государство руководствуется не только собственными
1 Там же. С.366.
интересами и усмотрением, а сообразуясь с правом, опираясь на него и используя правовые формы и средства.
Связанность государства правом подчеркивали многие российские ученые: П.И. Новгородцев, Н.И. Палиенко, (1869 г. - дата смерти не известна), Н.М. Коркунов, Ф.Ф. Кокошкин (1871-1918 гг.), Л.И. Петражицкий (1867-1931 гг.), А.С. Ященко и др. В частности, Н.М. Коркунов писал: «Над суверенной властью действительно не стоит никакой другой высшей власти, никакого лица, но над ней стоят безличные нормы права. Как и всякая другая власть, она основана на праве и ограничена правом»1. Эти мысли развивал Н.И. Палиенко: «.Государство в силу самой своей природы является юридически организованным союзом властвования, его власть в силу самой своей природы является правовой властью, могущей осуществляться лишь в правовых формах»2.
Относительно ограничения государственной власти международным правом в российской науке было немало сторонников. Однако А.С. Ященко полагал, что нельзя считать суверенную государственную власть ограниченной международным правом, так как, по его мнению, в мире нет международно-правовой власти как внегосударственной и органов, которые бы разрешали вопросы международного права , в том числе определяли бы авторитетно содержание международно-правовой
-5
нормы и решали бы, под какую норму подходит данный спорный случай . Более того, ученый утверждал, что суверенная государственная власть и в международном праве юридически вполне независима, так как кроме нее самой нет другой власти, которая указывала бы ей право.
Конечно, в современном мире международное право достигло большого прогресса, существуют и соответствующие международные органы, способные принудить отдельные государства к соблюдению норм международного права. Тем не менее А.С. Ященко был прав, когда обращал внимание на независимость суверенного государства в решении вопросов о том, вступать ли ему в то или иное международное объединение или нет, заключать ли с конкретным государством или группой их международный договор или воздержаться от заключения конкретного акта. Но заключенные в установленном порядке международные соглашения должны неуклонно соблюдаться.
Среди вопросов, активно обсуждаемых в юридической науке дореволюционной России, большое место занимал вопрос о юридической природе государства, в частности, рассмотрение его в двух статусах: как
1 Коркунов Н.М. Русское государственное право: В 2 т. 4-е изд. СПб., 1893. Т.2. С. 75.
2
Палиенко Н.И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. Ярославль, 1903. С.411.
3
3 Ященко А.С. Указ. соч. С.195.
юридического лица и как юридического отношения. Были сторонники как той, так и другой точки зрения.
Концепция государства как юридического лица рассматривала его как субъекта властвования над конкретной территорией и людьми, населяющую ее. Это - власть верховная, политическая, суверенная. Суверенитет составляет принадлежность государства как юридического лица и обозначает специфическое качество государства1. Ф.В. Тарановский характеризовал государственную власть как волю юридической личности государства. При этом имелась в виду воля юридическая, а не в психологическом смысле, т.е. не как конкретное душевное переживание, а абстрактное построение субъективной причинности. Иными словами, волеизъявление юридической личности государства означает решение, принятое соответствующими государственными органами на основе юридических норм, определяющих го-сударственную организацию. Следовательно, акты властвования обусловлены не чьими-либо индивидуальными, а общими интересами и общими целями государства.
Нередко юристы, исходя из психологического понимания воли, спрашивают: чья воля проявляется в том или ином акте властвования. Ответ может быть один - ничья, так как, по мысли Ф.В. Тарановского, для издания закона требуется соучастие многих государственных органов и сами они состоят из множества людей. Но закон выражает волю юридической личности государства.
Понятие юридического лица было заимствовано из гражданско-правовой науки с той лишь разницей, что правосубъектность юридического лица в гражданском праве распространялась н сферу имущественных отношений, а правосубъектность государства как юридического лица на сферу публичного властвования. Эти публичные права принадлежали не органам государства и не его должностным лицам, а государству в целом.
Однако с позиции концепции государства как юридической личности трудно объяснить многие явления государственной и общественной жизни. Например, как объяснить существование в едином лице -государстве автономных образований и субъектов федерации, поскольку придется признать существование личности в личности. Кроме того, следуя данной теории, придется допустить, что государство само создает юридическое основание для своего властвования, что противоречит понятию права, стоящего над государством. Необъяснимо и правовое соотношение правительства и народа. Если правительство выражает волю государства как юридического лица, то народ не только объект властвования, но и может проявлять свою самостоятельную волю, причем в юридических формах. Сказанное дало основание Ф.Г. Шершеневичу для утверждения о возможности сформулировать для государства только
1 См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 367 -369; Ященко А.С. Указ. соч. С.200.
социологическое определение, поскольку государство обладает не только юридическими признаками, но в нем немало сторон, которые выходят за пределы права1. С этим не согласились многие ученые. Так, А.С. Ященко писал: «Государство слишком важное и решающее участие принимает в юридической жизни, творя и охраняя право внутри себя, подчиняясь праву и вступая в юридические отношения в международной жизни, чтобы можно было ограничиться одним социологическим определением его»2.
Рассматривали государство в качестве сложного правоотношения, как юридического порядка господства и подчинения Н.М. Коркунов, Н.Н. Алексеев, С.А. Котляревский и др. По мысли Н.М. Коркунова, наиболее полно и обстоятельно сформулировавшего данную концепцию, государственная воля не есть воля юридической личности государства, она вообще не есть воля. Властвование определяется не волей властвующих, а сознанием зависимости со стороны подвластных. Поэтому над отдельными людьми и общественными группами могут властвовать и безвольные лица. Отсюда следует, что власть вообще и государственная власть, в частности, не является чьей-либо волей, а представляет собой общественную силу, вытекающую из сознания зависимости индивидов. По мнению Ф.В. Тарановского, Н.М. Коркунов сформулировал определение государства с социально-психологической точки зрения, в то время как концепция государства как юридического лица формулирует его понимание с точки
~ 3
зрения юридической природы государственной власти.
Н.М. Коркунов определял государственную власть как объект юридического отношения, субъектом которого являются все участники государственного общежития: и те, кто распоряжается, и те, кто пользуется государственной властью как объектом. Ими являются и судья, постановивший приговор, и истец, обратившийся в суд и получивший исполнительный лист, только судья выступает субъектом распоряжения, а истец - субъект пользования государственной властью.
Противники трактовки государства как юридического отношения видели ее ущербность в том, что, признавая субъектами властвования всех участников государственного общения, она не раскрывала, от кого же исходит сознание зависимости. Напротив, конструкция государства как юридической личности четко определяет того субъекта, от которого люди считают себя зависимыми. А именно - от всего организованного общежития. Кроме того, последняя конструкция выражается в юридических категориях, а единство общественной цели определяется как решающий момент в образовании государства в качестве юридического лица. При этом правящие индивиды составляют органы юридического
1 См.: Шершеневич Ф.Г. Общая теория права: В. 2 т. М., 1995. С. 211 -213.
2 Ященко А.С. Указ. соч. С.209.
См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С.370.
лица и их действия приобретают обязательную силу постольку, поскольку они совершаются ради общественной цели и в соответствии с нею1.
Так как обе концепции государства имели как достоинства, так и недостатки, А.С. Ященко счел возможным их объединить и предложил синтетическое понимание государства. Существуют стороны правовой жизни, отмечал он, где государство выступает как юридическое лицо, но есть и другие стороны, где оно лишь сложный порядок, отношение. Неправильно ставить категорический вопрос: или - или, как и придавать категории личности в юриспруденции психологический или общефилософский смысл. «Государство, - писал ученый, - есть сложное правоотношение, политическая система, порядок политических сил, гармоническое соединение своеобразных элементов в единое целое, в котором каждый элемент выполняет свою определенную специфическую
Л
функцию» . Вместе с тем государство часто во внешних частноправовых отношениях является единым субъектом права, юридическим организмом или юридическим лицом. Следовательно, государство можно определить как «союз людей, объединенных суверенной властью и представленный во вне единым субъектом прав (юридическая личность) и внутри единым
3
синтезом отношений властвования и подчинения» .
Интересно отметить, что в нынешнем отечественном государствоведении не часто, но тем не менее обращаются к анализу государства с указанных точек зрения. Ближе всего к данной тематике относятся кандидатские диссертации О.В. Пинаевой «Государство как субъект правоотношения в современном обществе» (защищена во Владимире в 2008 г.); А.В. Слепнева «Государство как субъект правоотношений» (защищена в Москве в 2009 г.); Ф.В. Мусатова «Государство как субъект права» (защищена в Екатеринбурге в 2016 г.), а также докторская диссертация А.А. Матюхина «Государство в сфере права: институциональный подход» (защищена в Москве в 2001 г.). Надо отметить, что в докторской диссертации государство исследовалось в философско-методологическом ракурсе, а не в юридическом пространстве, вследствие чего проблема государства как субъекта права недостаточно полно проанализирована. В работе А.В. Слепнева статус государства, в том числе современного, рассмотрен лишь попутно с участием его в публичных и частных правоотношениях. Собственно концепциям государства как правоотношения и как юридической личности посвящена диссертация Ф.В. Мусатова, но она не безупречна в доказательственном плане. Автор предлагает дополнить два статуса государства, предложенные дореволюционными учеными России, третьим пониманием государства как единства правосознания, полагая, что оно позволяет
1 См.: Там же. С.372 -373.
2 Ященко А.С. Указ.соч.228.
3 Там же.
обеспечить общие ценности и идеалы, единую правовую культуру1. Однако такая трактовка государства тождественна психологической теории и применительно к государству и ранее, и сейчас считается неюридической его характеристикой. Тем не менее анализу указанных выше работ целесообразно, на мой взгляд, посвятить специальное глубокое исследование.
Актуальное звучание в дореволюционной юридической науке приобрело изучение одного из признаков государства - правотворчества, или правотворения, в частности, неразрывной связи государства и права. Ф.В. Тарановский относил прямое правотворение к монопольным полномочиям государства, а также обосновывал верховенство закона как исходного, неизменного принципа государственной организации2. Ученый утверждал, что правотворение не составляло первоначальной задачи государственной власти, оно было результатом длительного развития государственной организации. На первых порах своего существования государство довольствовалось обычаями, придавая им высшую степень обязательности путем формулирования их в судебных приговорах, частных и официальных записях обычного права. Только после установления единой централизованной государственной власти (это произошло применительно к России приблизительно в XVIII в.) все функции законодательной регламентации жизни общества сосредоточиваются в руках государства. При этом термином «закон» обозначалась любая юридическая норма.
Следует отметить, что монополия государства на законодательствование, на установление актов, подлежащих обязательному исполнению со стороны населения, проживающего на территории конкретного государства, в современной теории государства и права возведено в самостоятельный признак государства. Таким образом, дореволюционные государствоведы были весьма близки к такому признанию, провозгласив верховенство закона над всеми формами правотворения и отрицая. в частности, возможность правотворения в процессе судебной и иной государственной практики, которая не должна противоречить закону, отступать от него или искажать его. Иными словами, всюду должен править закон.
Ф.В. Тарановский уделял большое внимание учению о законе, и все виды положительного права дифференцировал по двум критериям: 1) силе их действия; 2) степени их обязательности. Оба критерия. на мой взгляд, близки, поскольку юридическая сила того или иного акта зависит от степени его обязательности. Верховенство же закона как в прежние времена в России, так и в настоящее время, означает, что все иные акты не могут противоречить закону, находятся в подчиненном к нему состоянии,
1 См.: Мусатов Ф.В. Государство как субъект права / Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2016. С.17.
2 См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С.447.
закон обладает в системе законодательства высшей юридической силой. Ученый следующим образом определял понятие закона: это -«юридическая норма, наделенная в государстве верховной силой действия и высшей степенью обязательности»1. Отличительным признаком закона он считал то, что закон принимается прямыми государственными органами и в особом порядке. Последний признак оценивался как единственный поддающийся точному учету.
Важно подчеркнуть, что Ф.В. Тарановский оценивал закон как главный источник права. Все другие источники зависели от закона и действовали в пределах, им указанных. Интересна оговорка, которую приводил ученый: данное положение действует исключительно в сфере соприкосновения с государственной властью, т.е. в публично-правовой сфере. Свою позицию ученый обосновывал следующим образом: здесь закон монопольно устраняет конкуренцию других видов положительного права с собой лишь тогда, когда юридические отношения приходят в прямое соприкосновение с государственной властью. Когда же такое соприкосновение отсутствует, в пределах бесспорного, мирного, частного оборота, все другие виды положительного права могут действовать сверх закона, поскольку вызваны к жизни потребностями общественной жизни, вследствие развития общественных отношений.
По мнению Ф.В. Тарановского, верховенство закона не отменяет самостоятельного правообразования вне и помимо закона2. Оно лишь приводит к распадению всего положительного права на две области: право, формально признанное государственной властью, и право, ею формально не признанное. Первый вариант права обозначается, по терминологии Л.И. Петражицкого, как официальное право, второе - как неофициальное. В реальной жизни надо знать и изучать и то, и другое, так как действуют они не безусловно и не полностью, но их познание дает возможность установить состояние правовой жизни общества в конкретный исторический отрезок времени. Оригинальные соображения высказывал Ф.В. Тарановский о воздействии права на государственную организацию, в том числе в качестве средства функционирования государственной власти. Актуальное значение имеют его слова о том, что государство можно называть правовым не по его задачам и компетенции, а по приемам
3
деятельности, т.е. как государство правит .
Оценивая степень проникновения права в государственную организацию, Ф.В. Тарановский выделял два принципа: 1) законность (по терминологии ученого, закономерность) правления; 2) признание субъективных публичных прав подданных (граждан). Таким образом, критериями правовой организации государства он считал не только установление правовой формы государственного властвования, но и
1 Там же. С.456.
2
Тарановский Ф.В. Указ.соч. С. 495.
3 См.: Там же. С.500.
отношение государственной власти к населению. Для монархического правления дореволюционной России утверждение данных принципов было безусловным научно-политическим прогрессом. Законность правления, с точки зрения ученого, должна основываться на принципе верховенства закона, что предполагало, во-первых, установление правильной иерархии системы административных и судебных органов; во-вторых, определение законом компетенции каждого подчиненного органа; в-третьих, утверждение конкретной формы для выполнения функций каждым органом. Следовательно, законами должны регулироваться основы организации верховной власти, осуществление целей правления, права надзора и контроля высших органов государства в отношении низших, их взаимные обязанности. Но принцип законности правления не устанавливал юридических отношений между государством и населением. Если же органы управления действовали вопреки закону и тем самым наносили вред населению, то пострадавшие могли лишь жаловаться по инстанции, т.е. доводили до сведения носителя верховной власти о том, что нарушены права последнего и от этого страдает подвластное население1. Конечно, это было слабым утешением для населения, но некоторой компенсацией можно считать признание за ним субъективных публичных прав. В качестве таких прав Ф.В. Тарановский называл три категории: 1) право на участие во власти (народное представительство и самоуправление); 2) право на свободу от власти; 3) право на содействие власти. Ученый подробно характеризовал каждую категорию прав.
Если под первой категорией подразумевались избирательные права, то вторая категория обеспечивала за населением определенную сферу духовных и материальных интересов, изымала ее из-под воздействия государственной власти: свобода передвижения, от незаконного ареста, неприкосновенность частной собственности, тайна частной переписки, свобода слова, печати, науки, собраний и союзов. К третьей категории были отнесены право на содействие государственной власти в судебной защите, обеспечении безопасности личности и имущества. Впоследствии сюда стала входить и социальная политика: право на призрение, на обучение, на защиту труда от эксплуатации со стороны работодателя и др. Ученый распространял эту категорию прав на довольно широкую область и полагал, что граждане имеют право на существование. Отметим, что другой русский ученый П.И. Новгородцев расширял это право до права на достойное человеческое существование. По его мнению, сущность данного права состоит в «охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима забота о материальных условиях свободы: без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком». Эту идею впервые высказанную В. Соловьевым, П.И. Новгородцев сформулировал как правовую проблему2. Его поддерживали многие ученые. Так,
1 См.: Там же. С.502. См.: История философии права. СПб., 1998. С.504.
156
И.А. Покровскому принадлежит заслуга в конкретной юридической разработке права на достойное существование человека1. С.А. Котляревский также утверждал о выполнении государством социальной функции. Государственная власть, писал он, существует не ради самой себя, а для властного воздействия на жизнь нации2. Идею социального служения гоударственной власти поддерживал и Л.И. Петражицкий: «Она не есть «воля», могущая делать что угодно, опираясь на силу.., а представляет собой .общее право поведения и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем
-5
благе» .
Отмечая значение общеправового принципа верховенства закона, Ф.В. Тарановский и другие представители дореволюционной юридической науки уделяли повышенное внимание анализу действия данного принципа в каждой из сфер разделения властей, т.е. не только в сфере правотворчества, но и в сфере правосудия, и в управленческой области. Две последние относились, по общему правилу, к подзаконным. Это означало, что в указанных сферах государство выступало в лице своих органов. В деятельности же этих органов большое место занимают дискреционные средства осуществления власти и соображения целесообразности. Поэтому важно обеспечить со стороны верховной государственной власти, чтобы деятельность управленческих органов не превратилась в произвол, чтобы они сообразовывались с теми целями, которые определены в законах для сферы управления4.
Представляет интерес социальная оценка Ф.В. Тарановским актов управления как вмешательства государства в личную и общественную жизнь граждан, поскольку эти акты содержали разного рода требования, разрешения, запреты и т.д. Отсюда большое внимание уделялось праву населения на жалобу и обязанности органа управления на ее рассмотрение. Однако это была обязанность по отношению к государству, а не к частному лицу. В силу этого «отказ в принятии жалобы не равен отказу в правосудии, - писал Ф.В. Тарановский, - и не дает пострадавшему права иска, а может служить предметом новой административной жалобы». 5 Вывод, на мой взгляд, явно не равноценен посылке о вмешательстве государства в частную жизнь. Это отмечает и сам автор, ссылаясь на мнение Н.М. Коркунова и опыт некоторых зарубежных стран, и считает, что в случае нарушения распоряжением административного органа субъективных публичных прав частного лица последнему должно быть предоставлено право на так называемый административный иск для
1 Новгородцев П.И. И.А. Покровский о праве на существование: социально-илософские этюды. СПб., 1911.
См.: Котляревский С.А. Указ. соч. С.28.
3 Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т.1. СПб., 1909. С.217.
4 См.: Тарановский Ф.В. Указ. соч. С.525 и др.
5 Там же. С.528.
защиты нарушенного права и отмены незаконного распоряжения административного органа. Причем право на административный иск необходимо предоставить как физическим лицам, так и юридическим (общественным союзам и органам общественного самоуправления) 1.
Важно подчеркнуть, что учение о связи государства и права в отечественной дореволюционной юридической науке было подчинено одной цели - разработке теории правового государства и поиску путей его формирования в России. И хотя в те времена правовое государство понималось по-иному, чем в нынешнюю эпоху, тем не менее С.А. Котляревский, например, справедливо отмечал, что в правовом государстве особое значение приобретают верховенство закона и ответственность, связанная с изданием неправомерных актов властвования2.
Вместе с тем, следуя традиции российской юридической науки связывать правовые явления и категории с нравственными, рассматривать их в неразрывной единстве, Н.Н. Алексеев, в частности, писал о том, что в государстве, помимо правовых, существуют еще и нравственные силы. Поэтому в истинно совершенном государстве наряду с юридическими должны господствовать также чисто моральные факторы - солидарность, жертвенность, служение, подвиг и другое . Следовательно, совершенствование государственной власти не всегда должно идти исключительно правовым путем. Но и нравственным, поскольку организация политической власти в государстве обладает не только чисто юридическим характером4. Его поддерживал С.А. Котляревский. Заслуживают внимания слова ученого о познании государства: «Не все моменты в жизни государства подлежат изучению в терминах и категориях юридического метода...Никакое государственное устройство не умещается целиком в рамках права. Юридическое истолкование вообще по существу не способно охватить все бытие государства»5. Это замечание ориентирует на многоаспектный подход к исследованию государства, права, всех явлений, связанных с ними, обусловленных их существованием и развитием.
Библиографический список
1. Алексеев Н.Н. Основы философии права. Серия «Классики русской философии
права». СПб., 1998. С.152.
1 Среди современных исследователей сторонником введения административного иска в
отечественную судебную практику является проф. А.Б. Зеленцов. См.: Зеленцов А.Б. Теоретические основы правового спора: дисс... докт. юрид. наук. М., 2005. См.: Котляревский С.А. Указ. соч. С.109.
3 См.: Алексеев Н.Н. Указ. соч. С.154.
4 См.: Там же. С.200.
5 Котляревский С.А. Указ.соч. С.302, 304.
2. Альбов А.П. Вступительная статья к кн.: А.С. Ященко Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999. С.5.
3. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.,1908.
4. Коркунов Н.М. Русское государственное право: В 2 т. 4-е изд. СПб., 1893. Т.2. С. 75.
5. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. СПб., 2001. С.21.
6. Морозова Л.А. Теория государства и права: Учебник. 6-е изд. М., 2019. С. 83.
7. Мусатов Ф.В. Государство как субъект права / Автореферат дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2016. С.17.
8. Новгородцев П.И. И.А. Покровский о праве на существование: социально-философские этюды. СПб., 1911.
9. Палиенко Н.И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. Ярославль, 1903. С.411.
10. Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. Серия «Классики истории и философии права». 3-е изд. СПб., 2001. С. 539 (Послесловие)
11. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С.109.
12. Шершеневич Ф.Г. Общая теория права: В. 2 т. М., 1995. С. 211 -213.
© Снегирева Н.И., Снегирева П.Е.
УДК 343.233 (091)
ЭВОЛЮЦИЯ ПРАВОВОГО ИНСТИТУТА КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ В ЗАРУБЕЖНОМ И ОТЕЧЕСТВЕННОМ
УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Снегирева Наталья Ивановна, кандидат юридических наук, полковник юстиции, руководитель отдела кадров следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Курской области, e-mail: polinasnegireva2906@mail.ru;
Снегирева Полина Евгеньевна, юрист, Юго-Западный государственный университет e-mail: polinasnegireva2906@mail.ru
Аннотация. В статье представлен анализ исторического развития крайней необходимости как института уголовного права. Авторы исследуют особенности взглядов римских юристов на возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с причинением вреда в состоянии крайней необходимости, специфику средневекового канонического права, на примере норм Каролины. На основе ретроспективного анализа источников уголовного права нашей страны формулируются выводы об особенностях эволюции норм о крайней необходимости в российском уголовном законодательстве.
Ключевые слова: крайняя необходимость, юридическое оправдание, исключение уголовной ответственности.
