CC BY
85
ISSN 0321-3005 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИМ РЕГИОН. ЕСТЕСТВЕННЫЕ НАУКИ. СПЕЦВЫПУСК. 2007. УДК 910:008
ЭВОЛЮЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОБРАЗАХ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
© 2007 г. Е.В. Никанорова
This article reviews the creation of the term «geographical image» in XIX-XX centuries. The formation of the geographical object representation is based upon both the logically apprehended information and the subjective perception of the object by an individuum. The author also analyzes different sources of information about the geographical images creation, and discovers many facts concerning their interference.
Литературные источники информации являются важными инструментами для создания определенных образов, представлений о реальности. Зачастую принятие решения, если оно не основано на собственном опыте, суждения людей о различных явлениях основаны на образах, созданных информационным полем, под влиянием которого находился индивид. Базовый элемент образов - информация, полученная из разных источников, которыми были классические путевые дневники, описания путешествий, работы писателей, философов, историков и художников.
В литературе есть множество определений образа. Самое распространенное философское, трактующее его как результат и идеальную форму отражения объекта в сознании человека, возникающую в условиях общественно-исторической практики, на основе и в форме знаковых систем. На чувственной ступени познания образы - это ощущения, восприятия и представления, на уровне логического мышления - понятия, суждения и умозаключения. Образ имеет своим объективным источником предметы и явления материального мира. Образами выступают практические действия, язык, различные знаковые модели. Однажды возникнув, они приобретают относительно самостоятельный характер и играют активно-действенную роль в поведении человека, регулируют поведение, осуществляют функции управления действиями [1, с. 217].
Именно географам принадлежит первенство в попытках сочетать строгость научных характеристик и описаний с живостью и яркостью путевых зарисовок. Изначально география заинтересовалась пространством самим по себе. В первой половине Х1Х в. великий немецкий географ Карл Риттер сформулировал методологические основы изучения земных пространств. Представления об окружающем географическом пространстве составляют информационную базу для принятия решений. Они служат своеобразным информационным «фильтром» между реальной территорией и преобразующим ее поведением человека. Таким образом, географические представления оказывают влияние на пространственное поведение человека, территориальные особенности его хозяйственной, социальной и культурной деятельности.
С ростом информатизации общества значение географических образов для развития территорий повышается. Исследование понятия образа в географии происходило преимущественно в Х1Х - ХХ вв. Основные задачи были связаны с изучением предмета и объекта исследования, определением границ и контуров исследовательского поля, в рамках которых эффективно изучение образа в географии.
Возникновение предпосылок для изучения образа в географии связано со становлением хорологической концепции в географии. Развитием этой концепции занимался Геттнер. Ее сущность - познание земной поверхности в пространственных различиях. По его словам, цель концепции есть познание характера стран и местностей, исходящие из понимания сосуществования и взаимодействия различных царств природы и их различных форм, а также познание всей земной поверхности в ее естественном расчленении на части света, ландшафты и местности [2]. Благодаря хорологической концепции география стала из науки о размещении объектов «наукой о заполнении пространств».
К середине Х1Х в. в Европе и России сформировалась культура географических и путевых описаний. Ее развитие тесно связано с академическими естественнонаучными описаниями различных стран и регионов мира, а также с художественными описаниями и путевыми очерками. Уже тогда довольно часто встречалось использование образов в подробных региональных и страноведческих описаниях.
Тема образного подхода в географии стала разрабатываться многими учёными. Особый интерес представляют взгляды В.П. Семенова-Тян-Шанского [3]. С возникновением гуманистической (культурной) географии интерес к этому вопросу усилился. Одним из направлений гуманистической географии стало изучение «образа места», а одним из методов - обращение к текстам литературных произведений [4].
Во второй половине Х1Х - начале ХХ в. произошло становление географического страноведения. Использование географических образов стало более определенным и более структурированным. Понятия «пейзаж» и «ландшафт» становятся равносильны понятию «географический образ». Смысл образно-географического исследования, как и пейзажного, заключается в выявлении и использовании наиболее ярких, запоминающихся черт, знаков, символов определенной местности, района и/или страны [5].
Синонимом географического страноведения в западной литературе становится широко распространенный термин «региональная география». Значительной является работа англичанина Р.М. Миншула [6]. Особое место в книге занимает проблема техники регионального описания. По мнению автора, именно в сфере отбора, организации, композиции материала, его литературного изложения заключена главная особенность региональной географии, и от успеха здесь зависит результат - создание регионального образа. В книге используется идея американского географа Д. Уитлеси о концепции «компажа». Компаж, или
компэйдж, представляет собой интеллектуальную конструкцию, предназначенную для воссоздания образа региона на практике; позволяет ограничиться при описании территории определенным числом региональных характеристик, отобранных в соответствии со взглядом самого исследователя; отличается произвольностью и избирательностью в выборе позиций, подчёркивает основную тему, «ядро» региона. Это делает компаж субьективно-художественным методом страноведения.
Следует отметить статью Дж.Х. Паттерсона о развитии региональной географии в англо-американском мире [7]. В его работе внимание сосредоточено на регионе «ради него самого», а также населяющих его людей. Автор рассматривает проблемы, которые стоят перед региональной географией, а также возможности прогресса в данной области. Патерсон отмечает, что понятие «регион» расширилось, вобрав в себя два новых измерения: регион, как он был в прошлом, и регион в прошлом или настоящем, каким он воспринимается наблюдателем, а не сам по себе как объективная ценность.
В статье А. Джилберт, посвященной новой региональной географии в англо- и франкоязычных странах [8], отражена новая «культурно-идентификационная» концепция района, отражающая наличие особой уверенности жителей района в общности своей культуры, в особом ее психологическом образе. Культура региона трактуется ментально-психологически с акцентом на мыслях и установках людей по поводу своей культурной общности. Образ региона мыслится здесь уже не столько как результат синтеза, предпринятого исследователем, а как обобщение уже имеющихся представлений о культурно-региональном своеобразии.
В середине и второй половине ХХ в. понятие «географический образ» стало использоваться различными отраслями и направлениями физической и социально-экономической географии. В сфере социально-экономической географии понятие «образ» распространилось в таких предметных областях, как география населения, география городов, социальная география, поведенческая география, география культуры и культурная география, политическая география и геополитика. В сфере физической географии следует отметить геоморфологию. Значительная часть концептуальных моделей в геоморфологии, по сути, является образно-географической. В конечном итоге появилась образная (имажинальная) география [5, 9].
Существует ряд определений понятия «географический образ» или «образ» в применении к географическим объектам (образ места, страны, города). В частности, Дж. Голд указывает на два основных значения данного термина: значение, которое в географической литературе обычно воспринимается как синоним индивидуально-организованных субъективных знаний человека об окружающей среде и мысленная картинка, которая может быть вызвана в сознании, когда индивид, предмет, место или территория находятся вне доступности наших органов чувств [10].
В представлениях о географическом объекте общепринято выделять две составляющие: пространственное (территориальное) знание и атрибутивное знание. Пространственное знание определяется как знание о разме-
щении по территории, которое обеспечивает общее представление о структуре географического пространства, а также об ориентации и взаимосвязи элементов внутри него. Атрибутивное знание - оценка характеристик мест и регионов вместе с информацией, позволяющей сравнивать различные места между собой [10].
Географическим образом, или образом географического объекта, можно назвать часть представления о географическом объекте, построенную на атрибутивной информации [11].
Следует отличать научный термин «образ», используемый в географии, от его бытового понимания. Понятие «географический образ» обозначает вообще представление об атрибутивных свойствах географического объекта. Такой образ может отражать особенности соответствующего географического объекта - в большей или меньшей степени. Частным случаем географических образов является научный географический образ - представление о свойствах географического объекта, полученное на основе географического знания.
Процесс формирования представлений имеет две составляющие. Первая - поступающая извне информация. Вторая - ранее накопленные знания, определяющие отбор поступающей информации (в процессе восприятия сознание человека совершает выбор того, на что «обращать внимание» в окружающем пространстве и как классифицировать поступающую информацию). Роль второй составляющей в формировании представлений отражена, в частности, в многочисленных исследованиях представлений у детей, показавших, что без предварительного, постепенно накопленного опыта ребенок не может сформировать образ окружающего пространства.
Внешняя информация, ложащаяся в основу формирования географических представлений и образов, может иметь различное происхождение. В первую очередь, это непосредственный вид того или иного ландшафта, а также связанные с пребыванием в ландшафте информационные сигналы: звуки, запахи и т.д. Основой для формирования географического образа могут служить символические изображения территории, и в первую очередь карты. Свой вклад в формирование географических образов вносят другие виды знаков и знаковых систем: в частности, образы так называемых «удаленных мест», в которых человек никогда не бывал и не располагает о них сколько-нибудь надежными знаниями, формируются почти исключительно за счет образов, представленных в средствах массовой информации [10].
Знания, участвующие в формировании географических образов (внутренняя информация), определяют в первую очередь умение сформировать нечто как самостоятельный объект и отнести его к определенной категории.
В обобщенной форме формирование представления может быть охарактеризовано как процесс взаимодействия внешней и внутренней информации. Информация, поступающая в сознание извне, содержит определенные знаки, вызывающие ассоциации на основе ранее накопленного опыта. Такими знаками, вызывающими ассоциации, могут быть знакомые слова, а также изображения, звуки, запахи и т.д. Это своего
рода мысленные метки, ранее сделанные сознанием на определенного рода информации, и узнаваемые при каждом повторном поступлении извне аналогичной информации. Вызванные в памяти ассоциации, в свою очередь, увязываются между собой. Так формируется новое представление. Оно закрепляется за некоторыми новыми понятиями, иначе говоря, появляются новые мысленные метки. Эти метки могут быть закреплены за обозначением географического объекта (топоним, картографический знак), визуальным воспоминанием о форме территории, о виде пейзажа и др., т.е. можно говорить о формировании представления о географическом объекте.
Общая схема формирования представления может быть представлена следующим образом: поступающая информация ^ узнавание «меток» ^ ассоциации ^ синтез ассоциаций ^ формирование представления ^ создание новых «меток» ^фиксация представления.
В основе формирования представления может лежать не только логически воспринимаемая информация, но и результаты чувственного восприятия объекта, любые поступающие от внешних источников данные, воспринимаемые и организуемые сознанием в представления (здесь называются информацией).
Частным случаем фиксации представлений является начертание мысленной карты. Метод ментальных карт часто используется в поведенческой географии для изучения представлений о взаимном расположении географических объектов; критика метода связана как раз «с искусственностью» фиксации представления: будучи нарисованная по просьбе интервьюера, ментальная карта не совсем точно отражает представления в голове респондента.
Кроме ментальных карт, изучаются образы, фиксированные в виде результатов социологических опросов, а также разного рода текстах, высказываниях, фотографиях, произведениях живописи и т. д.
Любой текст, а также карта, рисунок и т.д. - источники, содержащие географическую информацию, могут рассматриваться, во-первых, как фиксированное представление его создателя, во-вторых, как источник формирования новых представлений. Во втором случае формируемые на основе текста представления должны исследоваться отдельно: либо с помощью дополнительного изучения фиксированных производных представлений (уточняющие вопросы в ходе социологического исследования, дополнительные ментальные карты и т.д.), либо с использованием специальных психологических методов (изучение скорости реакции и т.д.) [11].
Работы по исследованию географических образов в массовом сознании связаны с изучением исходной информации для формирования потенциальных географических образов. Немало современных работ такого плана связано с изучением той роли, которую играют в формировании географических образов знаки и изображения, помещенные в интернет и в других средствах массовой информации [12]. Дж. Голд приводит также примеры изучения географических образов специально на основе информации дорожных знаков, пейзажей, специальных рекламных книг по развитию малых городов, городской поэзии и описаний
фантастических ландшафтов [10]. Среди прочих источником информации для формирования географических образов служат страноведческие работы. Информация, содержащаяся в страноведческом тексте, может рассматриваться как в значительной степени адекватное, фиксированное отражение географического образа в сознании автора, и в то же время эта информация направлена на формирование максимально сходных с авторскими образов в сознании читателя [11].
Художественная литература и культура оказывают свое воздействие на географическое пространство. Культура взаимодействует с географической оболочкой на информационном уровне, трансформируя сведения о ней в образы, отражающие весь комплекс отношений социума и пространства [13].
Если подходить к вопросу о географических сюжетах в художественной литературе, нужно иметь в виду самые разнообразные ее формы - роман, повесть, рассказ, эссе, пьесу, поэму, стихотворение, а также очерк (включая путевой). В последнее десятилетие стыку географии с художественной литературой стали посвящать и специальные научные исследования. Географический сюжет в литературном произведении может фигурировать в двух видах - обобщенном и конкретном. В первом случае изображается типологизированное (виртуальное) географическое пространство, во втором - совершенно реальное, существующее. На такое подразделение обратил внимание еще Ф.И. Мильков, предложивший понятия «художественное ландшафтоведение» и «художественное краеведение» [14]. Под художественным ландшафто-ведением он понимал территориальную привязанность литературного произведения, не имеющую конкретного «адреса». Почти у всех русских поэтов можно найти стихи вообще о зиме, лете, весне, осени, о зимнем или летнем вечере или утре, о лесе, реке, ручье, ветре, море и т. п. То же самое можно встретить и в прозаических произведениях. Ю.А. Веденин приводит пример создания обобщенного, виртуального «типично русского ландшафта» [15]. Характерными признаками такого ландшафта являются деревни с маковками церквей, расположенные чаще всего на берегах рек или озер, поля с лесными перелесками и колками берез, крестьяне на сенокосе, звуки колоколов и народных песнопений. Следовательно, и в стихах, и в прозе предстают не конкретные, а обобщенные образы природы, деревень и сел, дворянских усадеб, уездных и губернских городов. Очень часто в текстах произведений действия происходят не в конкретном городе, а в городе N. Часто встречаются и вымышленные названия. Автор в своем произведении даёт название городу, которого на самом деле нет на географической карте. Однако по данному описанию и географическим ориентирам можно установить место действия.
Ф.И. Мильков называет художественное краеведение «адресной частью» художественного ландшафто-ведения, имея в виду такую территориальную привязанность литературного произведения, в которой вполне обеспечивается узнаваемость описываемых в нем мест [14].
В.П. Максаковский в [16] рассматривает «адресные» литературные произведения, подходящие под рубрику художественного краеведения. Именно они помогают формированию художественного «образа пространства».
Изучение географических карт как источника информации - достаточно широкая исследовательская сфера. Особенно здесь можно выделить работы Д. Марка и М. Эгенхофера [17, 18], связанные с созданием специфической исследовательской области -наивной географии, занимающейся созданием формализованных моделей представлений человека о пространстве. Одной из важнейших целей такого рода исследований является создание научно обоснованных форм ГИС, не требующих от пользователя специальных умений - отсюда и название «наивная география». С другой стороны, карты рассматриваются как фиксированные географические образы той или иной эпохи [19].
Существует ряд фактов, свидетельствующих о взаимовлиянии географических образов. Среди рассматриваемых в этой области систем представлений немало таких, которые состоят из взаимоувязанных, определяющих друг друга географических представлений. Так, в работах по пространственной идентичности и в тесно примыкающих к ним работах по географическому изучению колониальных образов, культурной географии показана тесная связь идентификации одних географических объектов как «своих» с одновременной идентификацией других объектов как «чужих». Иначе говоря, здесь происходит одновременное и взаимоувязанное присвоение атрибутивных свойств разным объектам.
Есть немало свидетельств того, что в процессе самоидентификации себя со страной важную роль играют некоторые ключевые регионы (или города) этой страны, наделенные важным символическим смыслом в соответствующей культуре. Здесь видна связь между стереотипными образами стран и некоторых их регионов.
В работе Д.Н. Замятина в качестве одного из механизмов формирования географических образов выделяется вхождение одних географических образов в другие [9]. Существует немало пространственных категорий, определяемых одна через другую, например, «периферия»: 1) местность (часть страны, области и т.п., отдаленная от центра; окраина); 2) внешняя, удаленная от центра часть чего-либо [20]. В соответствии с данным определением сформировать представление о периферии можно только одновременно с представлением о центре: эти понятия оказываются взаимосвязаны. Следовательно, образ периферии формируется в определенной зависимости от образа центра. Аналогично определяются понятия «граница» и «географическая граница», «ареал», «район», «зона» и др. Тем самым процесс формирования образов границ, районов, ареалов, зон и т.д. связан с различением их на фоне других географических объектов, и образы других географических объектов несомненно влияют на формирование рассматриваемых образов.
Существуют работы, в которых указывалось на проявление «лица» района через его связи с географическими объектами, необходимость сопоставления
различных территорий для самого процесса их выделения, неразрывно связанного с процессом делимитации [21]. Следовательно, представление о районе (образ района) формируется не без влияния образов других районов, сформированных у исследователя ранее или формирующихся в процессе районирования.
Широко распространенные перифразы с использованием географических названий - например, «Иваново - русский Манчестер», «Бирмингем (в штате Алабама в США) - Питтсбург Юга» и т.д. - есть, очевидно, не что иное как характеристика атрибутивной информации (образа) одного географического объекта за счет образа другого [11].
Соотнесение с объектами своего класса - одна из базовых основ формирования представлений вообще. Специалисты по поведенческой географии уже обращали внимание на факт формирования категорий значений в ходе сопоставления географических объектов: например, выделение городов разного размера -city и town, а также деревень и хуторов - рассматривалось как результат категоризирующего соотношения по типу «объект А - это тот, что больше объекта В, но меньше объекта С». Однако в силу специфических исследовательских задач данный факт рассматривался только как фактор трансформации представлений о взаимном местоположении объектов.
Соотнесение географических объектов является основой для формирования не только территориального знания, но и атрибутивного пространственного знания, т.е. географических образов.
Изучение географических образов продолжается и становится сферой активных научных контактов учёных разных специальностей.
Литература
1. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1970.
2. Геттнер А. География. Её история, сущность и методы / Пер. с нем. Е.А. Торнеус / Под ред. Н. Баранского. Л.; М., 1930.
3. Семенов-Тян-Шанский В.П. Район и страна. М.; Л., 1928.
4. Методика страноведческих исследований / Под ред. Н.С. Мироненко. М., 1993.
5. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: пространство и язык географических образов. СПб., 2003.
6. Minshull R. Regional geography: Theory and Practice. London, 1967.
7. Paterson J.H. // Progress in Geography. 1974. № 6.
8. Gilbert A. // Progress in Human Geography. 1998. Vol. 12. № 2.
9. Замятин Д.Н. Метагеография: пространство образов и образы пространства. М., 2004.
10. Голд Дж. Психология и география: основы поведенческой географии: Пер. с англ. / Авт. предисл. С.В. Феду-лов. М., 1990.
11. Замятина Н.Ю. Взаимосвязи географических образов в страноведении: Дис. ... канд. геогр. наук. М., 2001.
12. ТитковА.С. // Полит. исследования. 1999. № 3.
13. Лавренова О.А. Географическое пространство в русской поэзии XVIII - начала XX вв. (геокультурный аспект) / Науч. ред. Ю.А. Веденин. М., 1998.
14. Мильков Ф.И. // Известия РГО. 1995. № 3.
15. ВеденинЮ.А. // Известия РАН. Сер. геогр. 2003. № 3.
16. Максаковский В.П. Литературная география. М., 2006.
17. Egenhofer M.J., Mark D.M. Naive Geography // [http://www.geog.bufFalo.edu/ncgia/i21/ng/NG51.html#RTFToC1].
18. MarkD.M., Frank A.U. (Eds.). Cognitive and linguistic aspects of geographical space. Cleveland, 1990.
19. Мельникова Е.А. Образ мира. Географические представления в средневековой Европе. М., 1998.
Московский государственный университет
20. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 4-е изд. М., 1986.
21. Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Смоленск, 1999.
26 февраля 2007 г
