CC BY-NC-ND
514
А.З. Арсенян
ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИЙ «НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ» В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
В статье рассматриваются вопросы эволюции концепций национальной безопасности, изложенных в работах ключевых авторов - теоретиков международных отношений. В статье излагаются различные подходы к изучению проблем международной безопасности, рассматриваются аспекты ядерной безопасности, а также угрозы невоенного характера, проблемы экологической безопасности, экономической безопасности, гендер-ной безопасности. Автор уделяет особое внимание современным трендам в понимании проблем международной безопасности в начале XXI века в связи с появлением новых вызовов и угроз.
Ключевые слова: холодная война, международные отношения, международная безопасность, международные конфликты, ядерная безопасность, экологическая безопасность, экономическая безопасность, вызовы и угрозы.
Концепция «национальной безопасности» может интерпретироваться по-разному. Известный американский теоретик международных отношений Арнольд Уолферс писал, что формула национальной безопасности стала формулой национального интереса. Политические деятели, когда говорят о национальных интересах, отдают приоритет безопасности1.
Существует ряд подходов к определению проблем безопасности. К работам, определяющим концепции безопасности, можно отнести известные монографии и статьи зарубежных авторов: Арнольда Уолферса, Барри Бузана, Дэвида Болдуина, Ричарда Уллмана, Хедли Булла, Кена Бута, Дж.А. Тикнер, Амитава Ачарии, Джессики Такман Мэтьюс, Стивена М. Уолта2 и др.
© Арсенян А.З., 2012
Возвращаясь к определению безопасности, данному Уолфер-сом, необходимо отметить, что достаточно часто оно носит нормативный характер3. Политика государства должна быть в таком случает эффективной или моральной4. При этом превалирует мнение, что любое государство преследует цели национальной безопасности, только если оно не руководствуется либеральными или утопичными целями своих лидеров5. При этом еще в большей степени усиливает нормативность утверждения6. Это в определенной степени свидетельствует о субъективности.
Субъективность проявляется в различиях оценки степени угрозы для того или иного государства. Оценки безопасности каждого государства различны7. Государства и нации по-разному оценивают приобретенные ценности, и тот уровень угрозы который они представляют, что характеризуется поведением государств, связанным с гонкой вооружений, созданием альянсов, стратегических границ и др., при этом сохраняется серьезное, значительное число споров относительно размеров, масштабов данных вооружений, что, как пишет А. Уолферс, свидетельствует о степени неопределенности, при которой люди готовы пожертвовать еще большей частью своей безопасности8.
Проблема, определяемая Уолферсом, четко характеризовала ситуацию холодной войны, когда ряд стран не могли четко определить, какое количество вооружений необходимо. Политический курс государства может отличаться в вопросах защиты своих «главных целей» и «второстепенных целей», и государства не всегда стремились к максимизации своих целей9.
Более современную трактовку понимания национальной безопасности можно найти в работе Ричарда Уллмана «Переосмысление безопасности»10. Автор по-иному рассматривает концепт безопасности и пишет о необходимости рассматривать безопасность вместе с другими ценностями, такими, как, например, ценность свободы11. Р. Уллман уделяет значительное внимание превентивным действиям и сотрудничеству с государствами, чей политический режим может создавать определенные угрозы в самих США12; появлению так называемых угроз невоенного характера: истощению природных ресурсов и безопасности человека. В дальнейшем это стало предметом изучения многих работ по международной безопасности.
В работе Барри Бузана «Люди, государства и страх. Проблема национальной безопасности в международных отношениях» спор о том, что представляет собой национальная безопасность, что
термин «безопасность является внутренне противоречивой, можно категоризировать и проследить последовательность в развивающейся повестке дня безопасности»13.
Как пишет Б. Бузан, «безопасность не была единственным концептом, служащим для понимания концепта безопасности. Традиционно, в большей части литературы, аналитическая часть и описание понятия касались концепта власти и мира»14. При этом различались два подхода: согласно первому из них главным в международных отношениях была власть, которая являлась не только основным паттерном возможностей в международной системе, но также была основным мотивом поведения акторов15. Согласно второму подходу главным в международных отношениях было достижение мира, сторонников которого можно было бы отчасти отнести к либеральной школе. «Сторонники данного подхода могли бы утверждать, что... основной акцент в данной концепции делался на проблему войны. Поскольку война является основной угрозой, которая возникает вследствие проблемы национальной безопасности, решение данной проблемы по большей части устранит проблемы с международной повестки дня16.
Основной вклад Б. Бузана в понимание международной безопасности, как пишут во введении к первой части ридера «Security Studies» Кристофер У. Хьюз и Л.Ю. Менг17, заключался в том, что он приводит инновационный систематизированный список секторов: военный, политический, экономический, экологический и социальный типы безопасности18. «.Военная безопасность касается двухуровнего взаимодействия наступательных и оборонительных возможностей государства и восприятия государствами намерения друг друга. Политическая безопасность касается организационной стабильности государств, систем правительства и идеологий, которые придают им легитимности. Экономическая безопасность касается вопроса доступа к ресурсам, финансам и рынкам, необходимым для поддержания уровня благосостояния и государственной власти. Социальная безопасность рассматривает вопросы устойчивости в рамках приемлемых условий для эволюции традиционных норм языка, культуры и религии и национальной идентичности и традиций. Экологическая безопасность рассматривает поддержание местной и планетарной биосферы как важной системы поддержки, от которой зависит функционирование человечества. Эти пять секторов не функционируют изолированно друг от друга. Каждый из них определяет важный раздел проблематики безопасности и пути определения приоритетов, но связанных вместе»19.
В дальнейшем автор подчеркивает важность понимания того, как эти секторы применяются к различным концептам безопасности, и каким образом безопасность одного сектора не может рассматриваться изолированно от остальных, тем самым, представляя основания для понимания безопасности в рамках холистического подхода20. «Цель работы - разработать холистическую концепцию безопасности, которая может служить рамками для тех, кто желал бы применить данную модель в конкретных случаях. Подобная модель является более широкой, чем определение, поскольку она скорее включает противоречия, чем старается их разрешить»21.
Однако другой американский исследователь, Дэвид Болдуин, не согласен с утверждением Барри Бузана о том, что безопасность является противоречивым концептом, и вместо этого утверждает, что концепт подвергается неправильной интерпретации. В дальнейшем он продолжает определять безопасность в терминах «безопасность для кого?» и «безопасность для каких целей?»; помимо этого добавляет дополнительные характеристики к данному определению, такие как «сколько безопасности», «от каких угроз», «какими средствами», «по какой цене» и «в какой период времени». Д. Болдуин соглашается с тем, что безопасность является субъективным термином и приходит к заключению, что ее относительная важность может быть оценена только при помощи подхода «дополнительной ценности», спрашивая, сколько безопасности можно обменять на другие важные ценности для того, чтобы мобилизовать политические ресурсы22.
Д. Болдуин не согласен с Б. Бузаном в определении объекта безопасности. Так, он пишет, что «для Бузана, однако, простое определение, такое как "государство" или "человек" не обладает достаточными характеристиками. Поскольку существуют много государств или людей, и поскольку их безопасность является взаимозависимой, он утверждает, что поиск "референтного объекта безопасности" должен осуществляться "вместе с поиском его необходимых условий"»23. Как было отмечено выше, данный подход подменяет концепцию спецификации с эмпирическим наблюдением. Для целей определения концепции безопасности приемлем широкий спектр ответов: человек (некоторые, большинство или все люди), государство (некоторые, большинство или все государства), международная система (некоторые, большинство или все международные системы) и т. д. Ответ зависит от того, какой исследовательский вопрос поставлен»24.
В определении ценностей, в отношении которых рассматривается концепция безопасности, Д. Болдуин вслед за А. Уолферсом делает акцент на том, что существуют объективные и субъективные измерения безопасности25. Государства могут переоценивать или недооценивать угрозы; в первом случае целью политики безопасности может стать сокращение неоправданных угроз, во втором случае государство рассматривает ситуацию как безопасную, хотя на самом деле это не так26.
После окончания холодной войны парадигма безопасности стала меняться, стали появляться новые определения данного концепта. В 1991 г. вышла статья Кена Бута «Безопасность и эмансипация», в которой автор определяет новое понимание безопасности, в период, которое он определяет как «междуцарствие» (interregnum) в международных отношениях27. Одним из главных аспектов, по мнению автора, является отход от войн, которые проходили между государствами в сторону усиления региональных конфликтов28. Менялся и подход к изучению конфликтов: он становился менее государственным. Таким образом, в современных международных отношениях происходит «эмансипация» безопасности по отношению к власти и порядку. В период холодной войны 1960-1970-х годов в Европе наблюдалась военная стабильность, однако отсутствовала политическая стабильность29. «Эмансипацией», по мнению автора, стало освобождение людей от всех типов ограничений их свободы, включая не только войну, но также и вопросы, связанные с бедностью, образованием и политическим угнетением30.
Главной целью безопасности должен стать человек, а государства являются всего лишь средствами, а не целями безопасности, тем самым усиливая значение безопасности в настоящее время31. При этом акцент автор ставит на то, что данная свобода должна быть для всех, поскольку свобода одного человека зависит от свободы остальных32. Дальнейшие коррективы традиционным понятиям безопасности вводит Дж.Энн Тикнер, включая важность феминистской исследовательской перспективы33. В книге «Гендер в международных отношениях: перспективы феминизма по достижению глобальной безопасности»34 Дж. Энн Тикнер пишет о том, что в современном мире «... существует мнение, широко разделяемое в Соединенных Штатах и во всем мире мужчинами и женщинами, что военная сфера и сфера внешней политики являются сферами политики, которые меньше подходят для женщин»35. Тикнер демонстрирует, как исследование международных отношений и безопасности было сферой деятельности мужчин, с сопутствующей
маргинализацией деятельности женщин36. По ее мнению, подобное неравенство необходимо исправлять, включая мнение угнетенных «Других», в том числе и женщин, так чтобы учитывались новые мнения по вопросам милитаризма и структурного насилия; фундаментальных концепций международных отношений, над которыми в прошлом часто доминировали «патриархальные» перспективы; и традиционные бинарные оппозиции внутренний и международный, и порядок и анархия37.
«Маргинализация роли женщин в сфере внешней политики, -пишет Дж. Энн Тикнер, - посредством гендерных стереотипов всегда была гендерной деятельностью в современной государственной системе. Поскольку осуществление внешней политики и военной политики всегда в основном осуществлялось мужчинами, дисциплина, которая анализирует данную деятельность обязательно должна быть о мужчинах и мужественности...»38.
Появление новых подходов к изучению проблемы международной безопасности показывает, что существуют различные подходы к пониманию современных вызовов и угроз в сфере международных отношений. Амитав Ачария стремится разрешить еще один вызов, с которыми сталкиваются исследователи проблем безопасности, а именно тенденция к рассмотрению конфликта с точки зрения «Евроцентризма»39. Автор пишет: «Как и в случае с другими ключевыми концепциями международных отношений, международная безопасность стала частью Европейского подхода, которая включает в себя нации-государства и в основном рассматривает ответ западных правительств и обществ, в частности, Соединенных Штатов, на проблему войны. Вопросы и опыт государств в рамках другого сегмента, который в целом называется третьим миром, не был включен в рассмотрение вопросов по безопасности40. А. Ачария делает акцент на то, что в современном мире конфликты будут в большей части региональными, поэтому больший акцент будет на проблемы третьего мира41. Важным представляется и то, что во время холодной войны недостаточно внимания уделялось конфликтам, происходящим в странах Третьего мира. Эти конфликты, как пишет автор, часто были внутригосударственного характера (восстания против режимов, гражданские войны, конфликты внутри кланов и племен, и т. д.)42. Таким образом, конфликты происходят скорее вследствие местных региональных условий, чем вследствие простой трансформации международной системы, и многие положения структурного реализма должны быть пересмотрены43.
Еще одной работой, в которой так же, как и в статье Амитава Ачарии, звучит призыв к переустройству международной системы, является статья Джессики Такман Метьюз, появившаяся в журнале «Форин Аффэрс» в 1989 году, которая называлась «Пересмотр проблемы безопасности»44.
Дж.Т. Мэтьюс добавляет глубины к призывам к пересмотру понятия безопасности и призывает рассматривать экологию как важный вопрос по безопасности45. Такман Мэтьюс утверждает, что окружающая среда заслуживает внимания, поскольку может генерировать вооруженные конфликты, так же как она сама является угрозой человеческой жизни46.
Автор акцентирует внимание на таких проблемах, как исчезновение тропических лесов, деградация, природные бедствия, повышение температуры, парниковый эффект, истощение озонового слоя - серьезные проблемы, которые являются серьезным вызовом системе безопасности47. Автор также предлагает ряд советов, при помощи которых можно каким-то образом улучшить ситуацию. Это изменение системы ВНП, который является основой для экономики, так, чтобы она включала в себя раздел «использование природных ресурсов»; разработка индикаторов, при помощи которых можно было бы измерить «здоровье» глобальной системы. Экономическое планирование невозможно без таких показателей, как уровень ВНП, уровень безработицы, и т. п., социальное планирование невозможно без таких показателей, как уровень рождаемости, детская смертность, грамотность, продолжительность жизни. Однако не существует показателей, которые помогли бы осуществлению политики в области защиты окружающей среды48.
В той же степени, что и Дж. Т. Мэтьюс, исследователь Роланд Пэрис в статье «Безопасность человека»49 выступает с попытками рассмотреть еще один важный аспект современной безопасности: безопасность человека. В статье приводятся различные определения того, что, по мнению автора, может быть определено как безопасность человека, и автор достаточно скептически относится к тому, что существует крайне широкое определение понятия «Human Security», «безопасность человека», однако при этом он демонстрирует важность повестки дня для новых исследований, главной целью изучения которых являются невоенные угрозы обществам, группам и отдельным людям50.
Одним из возможных средств для того, чтобы остановить распространение и размывание содержания понятия «безопасность человека» становится определение данного концепта в более узких
и более точных терминах для того, чтобы она могла помочь в исследованиях и в осуществлении политики51.
Таким образом, вслед за С. Уолтом можно сказать, что в 1990-2000 гг. происходит определенный ренессанс так называемых «Security Studies», и все большее число авторов продолжают исследования как традиционной безопасности, так и новых вызовов без-опасности52. Однако при этом сам Стивен Уолт считает, что любая попытка расширить концепцию безопасности, включая такие темы как бедность, экология, инфекционные заболевания приводят к риску того, что поле исследование становится настолько широким, что теряет интеллектуальную связность53. С. Уолт утверждает, что это может мешать решению данных вопросов, а также вопросов, связанных с традиционными угрозами в сфере военной безопасности. Уолт подчеркивает, что возможность возникновения межгосударственного конфликта хотя и уменьшается, но не исключена, и ключевым вопросом повестки дня изучения проблем безопасности должны оставаться военные вопросы, хотя есть возможность для включения в повестку дня вопросов - производных в конфликтах, таких как вопросы внутренней политики и идеологии54.
«Что ждет в будущем исследование проблем безопасности? С одной стороны, широко распространенное утверждение о том, что окончание холодной войны снизит риск начала войны, может временно направить финансовую поддержку и исследовательскую энергию в другое направление. С другой стороны, постоянное снижение подобного риска маловероятно, по крайней мере, по трем причинам. Во-первых, как напоминает нам война в Персидском заливе, военная власть остается центральным элементом международной политики, и неудача в оценке ее важности неизбежно будет дорогостоящим напоминанием об этом. Во-вторых, исследования проблем безопасности были институционализированны во многих университетах... Что самое важное, окончание холодной войны и международного порядка, который сложился во время холодной войны, приведет к возникновению новых политических проблем и новых исследовательских вызовов. Подводя итог можно сказать, что научная повестка дня в изучении проблем безопасности начинает включать в себя все больше вопросов, а не уменьшаться, и изучение проблем безопасности останется активной отраслью науки еще на некоторое время55.
Однако, как пишет далее С.М. Уолт, несмотря на основания для оптимизма, будущее развитие данной отрасли может подорвать ряд угроз. Как было сказано ранее, ресурсы, которые обсу-
ждаются относительно вопросов обороны и внешней политики, создают серьезное искушение сосредоточиться на краткосрочном политическом анализе... Но обратная тенденция, по мнению теоретика, представляет еще большую угрозу. В целом, как считает автор, исследование проблем безопасности выиграло от его практической направленности; основные достижения за последние четыре десятилетия произошли из попыток решить важные практические вопросы. Если исследование проблем безопасности поддастся тенденции академических дисциплин преследовать «тривиальное, формальное, методологическое, исключительно теоретическое, отдаленно напоминающее историю - одним словом, не имеющее отношение к политике»56, теоретический прогресс и практическая ценность такого исследования неизбежно снизятся.57
Исследователь также предлагает повестку дня для изучения проблем безопасности, которая включает в себя такие вопросы, как внутренняя политика государств, исследование причин мира и международного сотрудничества, роль идеологии во внешней и военной политике государств, исследование международных отношений после холодной войны, исследование вопросов экономики и безопасности и ряда других58.
Помимо вышесказанного, еще одна интересная концепция представлена в работах Оле Уэвера59. Оле Уэвер представляет концепцию «секьюритизация» в международных отношениях, при помощи которой политики посредством «общения» идентифицируют и используют термины в рамках категории «безопасности»60. В свою очередь «секьюритизация» позволяет политикам мобилизовать все необходимые ресурсы для осуществления своих целей. Для того, чтобы переосмыслить или переконструировать все поле практики, необходимо учитывать деятельность всей сферы без-опасности61. Это, по мнению Уэвера, отличается от «стандартных дебатов по "пересмотру" безопасности, поскольку те, кто хочет кардинально пересмотреть данную концепцию, стремятся исключить определенную сферу. Концепция, таким образом, сводится к ее обыденному смыслу, который заключается лишь в семантическом определении безопасности, не в концепции безопасности»62. Таким образом, Уэвер предлагает начать именно с рассмотрения самих дебатов, с рассмотрения тех вопросов, которые обсуждаются на них для того, чтобы понять динамику данной сферы и показать, как данные старые элементы действуют по-новому и в новых местах63.
Таким образом, Уэвер определяет риск «секьюритизации» в том, что вопросы «изымаются» из нормальной сферы политических дискуссий во имя национальной безопасности и факт того, что десекьюритизация политики может помочь нам более ясно понять определенные типы вопросов государственной по-литики64.
«При помощи лингвистики мы можем определять безопасность как "речевое действие". В этом значении безопасность не означает что-то, что является реальным, произнесение само по себе является действием»65.
Итак, можно отметить, что современные теории рассматривают категорию международной безопасности как одну из ключевых для понимания действия государств в рамках определенной системы, основанной на действии военных факторов, или находящихся в состоянии анархии. Понятие международной безопасности претерпело значительную трансформацию, связанную с изменением самих конфликтов, распадом международной системы, действиями новых акторов современных международных отношений. Новые вызовы и угрозы меняют подходы государств в сторону от военной безопасности к пониманию необходимости совместной борьбы против таких угроз, как международный терроризм, распространение оружие массового уничтожения, сепаратизм и экстремизм, экологические угрозы, глобальная бедность, голод и ряда других. Борьба с данными угрозами ставит перед государствами новые задачи по совместной работе и международному сотрудничеству в рамках государств и международных организаций, организации «Группы 8». Успех данной работы во многом зависит как от ресурсов, которые есть у государств, так и от проводимого сотрудничества в рамках борьбы с угрозами международной безопасности.
Примечания
1 Wolfers A. Discord and Collaboration // Essays on Inernational Politics. Baltimore, Maryland, 1962. P. 148.
2 Wolfers A. Op. cit.; Ullman R. Redefining Security, International Security. 1983. Vol. 8. No 1; Bull H. The Anarchical Society. A study of Order in World Politics. 3rd edtion. Palgrave, 2002; Buzan B. People, States and Fear: The National
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
Security Problem in International Relations. Brighton: Wheatsheaf Books, 1983; Baldwin D. The Concept of Security // Review of International Studies. 1997. Vol. 23. No 5; Booth K. Security and Emancipation // Review of International Studies. 1991. Vol. 17 No 4; Tickner A. Gender in International Relations: Feminist Perspectives on Achieving Global Security. N. Y.: Columbia University Press, 1992; Acharya A. The Periphery as the Core: the Third World and security studies. Keith Krause and Michael C. Williams (ed.) // Critical Security Studies: Concepts and Cases. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1997; Matthews J.T. Redefining Security // Foreign Affairs. 1989. Vol. 68. No 2; Paris R. Human Security: paradigm shift or hot air? // International Security. 2001. Vol. 26. No 2; Walt S.M. The Renaissance of security studies // International Studies Quaterly. 1991. Vol. 35. No 2.
Wolfers A. Discord and Collaboration. Essays on Inernational Politics. Baltimore, Maryland, 1962. P. 149. Ibid. Ibid.
Ibid. P. 150. Ibid. P. 151-152. Ibid. P. 152-153. Ibid. P. 153.
Ullman R. Redefining Security // International Security. 1983. Vol. 8. No 1. Ullman R. Redefining Security // Security Studies: a reader / Ed. by Christopher W. Hughes, Lai Yew Meng. L.: Routledge, 2011. P. 12. Ibid.
Security Studies: a reader. P. 12.
Buzan B. People, States and Fear: The National Security Problem in International Relations. Brighton, 1983. P. 1. Ibid. P. 2. Ibid.
Security Studies: a reader. Ibid. P. 2.
Buzan B. The national Security Problem in International Relations // Security
Studies: a reader. P. 22.
Security Studies: a reader. P. 2.
Buzan B. People, States and Fear... P. 11.
Security Studies: a reader. P. 2.
Ibid. Buzan B. People, States and Fear: an Agenda for International Security Studies in the Post - Cold War Era, 2nd edn. Boulder, Columbia, 1991. P. 26. Baldwin D. The Concept of Security // Security Studies: a reader. P. 27. Ibid. Ibid.
27 Богатуров А.Д. Великие Державы на Тихом Океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после Второй мировой войны. 1945-1995. М., 1997. С. 35.
28 Booth K. Security and Emancipation // Security Studies: a reader. P. 37.
29 Ibid. P. 39.
30 Security Studies: a reader. P. 2.
31 Ibid.
32 Booth K. Security and Emancipation// Security Studies: a reader. P. 42.
33 Security Studies: a reader. P. 2.
34 Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002. С. 50.
35 Tickner J.A. Feminism and Security // Security Studies: a reader. P. 45.
36 Security Studies: a reader. P. 2.
37 Ibid.
38 Tickner J.A. Feminism and Security // Security Studies: a reader. P. 46.
39 Security Studies: a reader. P. 2.
40 Мангейм Дж.Б., Рич Р.К. Политология. Методы исследования. М.: Весь мир, 1997. С. 15.
41 Там же. С. 54.
42 Там же. С. 53.
43 Security Studies: a reader. P. 2.
44 Matthews J.T. Redefining Security // Foreign Affairs. 1989. Vol. 68. No 2.
45 Security Studies: a reader. P. 2.
46 Ibid.
47 Matthews J.T. Redefining Security // Security Studies: a reader. P. 65-67.
48 Ibid. P. 68-69.
49 Paris R. Human Security: Paradigm Shift or Hot Air?// International Security // 2001. Vol. 26. No 2.
50 Security Studies: a reader. P. 3.
51 Paris R. Op. cit. P. 74.
52 Walt S.M. The Renaissance of Security Studies // International Studies Qua-terly. 1991. Vol. 35. No 2.
53 Security Studies: a reader. P. 3.
54 Ibid.
55 Walt S.M. Op. cit. P. 81.
56 Morgenthau H.J. The Purpose of Political Science. In a Design For Political Science, edited by J.C. Charlesworth. Philadelphia: American Academy of Political and Social Science, 1966. P. 73.
57 Walt S.M. Op. cit. P. 81.
58 Ibid. P. 82-87.
59 Waever O. Securitization and desecuritization // On Security / ed. by Ronnie D. Lipshutz. N. Y. Columbia University Press, 1995.
60 Security Studies: a reader. P. 3.
61 Waever O. Securitization // Security Studies: a reader. P. 93.
62 Ibid.
63 Ibid.
64 Security Studies: a reader. P. 3.
65 Waever O. Op. cit. P. 95.
