CC BY
122
С.В. Тихонова
ЭВОЛЮЦИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ: ЭЛЕКТРОННОЕ ГОСУДАРСТВО
Статья посвящена феномену электронного государства как нового этапа в развитии конституционного социально-правового государства в условиях информационного общества. Автор считает, что концептуализация электронного государства, формирование его полноценной политико-правовой модели возможны только на основе доктрины конституционализма.
Ключевые слова: конституционализм, конституционное государство, правовое государство, социальное государство, электронное государство, информационное общество.
S.V. Tikhonova
EVOLUTION OF THE CONSTITUTIONAL LAW STATE IN INFORMATION SOCIETY: ELECTRONIC STATE
The article deals with the electronic state as a new stage ofdevelopment of constitutional social law state in the information society conditions. The author supposes that conceptualization of the electronic state phenomenon is possible on the basis of the constitutionalism doctrine only.
Keywords: constitutionalism, constitutional state, law state, social state, electronic state, information society.
Конституционное государство — недавнее изобретение человечества. Тысячелетиями государства развивались стихийно, адаптируя основанные на принуждении формы политической власти к локальным особенностям цивилизационного процесса. И только в Новое время стало возможным поставить на повестку дня вопрос о государственном строительстве. Не случайно В.Г. Графский определяет конституционализм как «нечто обдуманно учреждаемое (курсив наш. — С.Т.) в виде институтов и норм... в целях безопасности лиц и имуществ»1. В качестве проекта конституция определенным образом канализирует возможную социально-политическую динамику. «Утверждая в акте высшей юридической силы нормы-принципы и нормы, Конституция тем самым ограничивает стихию общественного творчества достаточно широкими, но при этом очень жесткими рамками реальных политических и правовых возможностей»2.
Период Нового времени стал «осевым» для формирования идей о справедливом и разумном устройстве современного государства и одновременно началом проведения их в жизнь. Конституционализм традиционно рассматривается как совокупность политической практики, идейных течений и идеологических концепций, которые имеют длительную традицию становления и развития. Целенаправленное формирование государства — процесс противоречивый и неоднозначный, в котором нередко встречаются провалы и обратное движение. Тем не менее, ошибки и неудачи не отменяют постепенного прогресса, который, в свою очередь, привел к расширению доктринальных представлений о том, каким должно быть конституционное государство. Сложившаяся в период буржуазных
© Тихонова Софья Владимировна, 2016
Доктор философских наук, доцент, профессор кафедры истории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); [email protected]
революции концепция конституционного государства утрачивала свою релевантность по мере социального развития, что потребовало определенных дополнений и корректировок: представлений о том, что конституционное государство должно быть правовым и социальным, а естественные права — более обширными, в отличие от представлений, сложившихся у приверженцев классической школы естественного права.
Понятие «правовое государство» (rechtstaat) появилось в первой трети XIX в. в трудах немецких юристов К.Т. Велькера, Р. фон Моля, Р.Г. Гнайста, которые трактовали его как «государство законности», однако стратегия определения быстро перешла в плоскость взаимоотношений государства и личности. Популяризация идей Руссо о народном суверенитете привела к тому, что народ начал трактоваться как источник государственной власти. В результате возрос интерес к введенному в оборот Гегелем понятию саморегулирующегося гражданского общества. Индивиды как члены гражданского общества, наделенные неотчуждаемыми правами и свободами, являлись не просто учредителями государства, они продолжали его совершенствовать, определять направления и характер его деятельности. Такое государство является разумно устроенным прагматичным инструментом улучшения жизни людей, по определению, подчиненному естественному праву. Поэтому правовое государство — это «государство, пределы власти которого, формирование, полномочия и функционирование его органов регламентированы правом и высшее назначение которого состоит в признании, соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина»3. Иначе говоря, власть правового государства основана на праве, ограничена правом и через з право реализуется.
? Следующим шагом в развитии концепции конституционного государства
сл
3 вслед за признанием его правовой природы стало акцентирование его социальной
§| природы, раскрывающейся в соответствующих функциях и обязанностях, в его
1 предназначении. Устраняя препятствия для межклассового движения и помогая | тем, кто терпит лишения, социальное государство гомогенизирует общество,
го
| предотвращая классовые конфликты и революции, снижает несправедливость,
| повышает качество жизни своих граждан и заботиться о человеке. Понятие со-
| циального государства сегодня настолько тесно связано с понятием правового
2 государства, что их разграничение исследователи считают возможным только в ° теории4. В реальности же не существует правового или социального государства « в чистом виде, а есть социальное правовое государство, часто обозначаемое в | литературе как «социально-правовое».
0 Логические отношения между понятиями конституционного, правового и
1 социального государства выстраиваются в зависимости от типов правопонима-° ния, определяющих соответствующие подходы внутри конституционализма. В
го
3 любом случае с содержательной стороны связи между ними, выстраиваемые с 1 помощью понятий народного суверенитета, демократии, разделения властей и I т.д., настолько тесны, что можно говорить о том, что перед нами грани единого
целого, а именно сформированной констититуционализмом модели государства.
Современная праксеология конституционализма сталкивается с реалиями эпохи информационного общества. Новый этап социального развития связан с серьезными структурными изменениями коммуникационного пространства. Отметим, что развитие техногенной цивилизации, в политическом и куль-68 турном отношении связанное с формированием конституционализма и про-
грессом науки, с научно-технической революцией, в т.ч. и с формированием искусственных каналов коммуникации. С Нового времени интервалы между прорывными инновациями в области коммуникации (книгопечатание, пресса) становятся все короче. В ХХ в. их плотность настолько увеличилась, что влияние информационно-коммуникационных технологий на социальную динамику стало доступным наблюдению в пределах одного поколения, а технологический детерминизм стал все большее внимание уделять средствам связи — каналам коммуникации. Коммуникационные революции, связанные с появлением новых каналов, детерминируют ускорение социальной эволюции. В нынешнюю эпоху коммуникационная революция ознаменована появлением компьютеров и их сетей.
Современная коммуникационная революция обусловлена качественными изменениями коммуникационного пространства. Распространение сетевой коммуникации, опирающейся на цифровые технологии, приводит к формированию новой зоны коммуникационного пространства, оказывающую интенсивное влияние на всю систему уже существующих зон, в первую очередь, на зоны массовой коммуникации. Сетевые формы взаимодействия индивидов существовали и до изобретения компьютера. Метафора сети отражает горизонтальные социальные связи человека, выходящие за пределы основных социальных групп, в которых протекает его жизнь, и реализующиеся через межличностные контакты. Однако Интернет-технологии привели к тому, что горизонтальные связи приобрели массовый характер и стали создаваться индивидами произвольно для реализации самых разных потребностей — от экономических до политических. Вертикальные иерархические структуры начали сдавать свои доминирующие позиции в архитектонике социального пространства под натиском новых гибких форм. Сущность общественных отношений заключается в том, что практически любые правоотношения могут быть осложнены Интернет-элементом, экономящим время и усилия для их создания. Соответственно, реально существуют технические условия для кооперации и коллективных социальных действий любого количества людей. Институты, столетия кристаллизующие позиции и мнения большого числа людей — политические партии, пресса и т.д. — продолжают играть свою роль. Но предпосылки, необходимые для принятия большим сообществам людей рациональных решений с той же оперативностью, с какой они принимаются в малых сообществах, уже созданы. Как ответит на это современный конституционализм?
Думается, что область ответов связана с концептуализацией феномена электронного государства как нового этапа в развитии государства конституционного, правового, социального. Первые попытки осмысления перемен, порождаемых информационным обществом в политико-правовом институте государства, были связаны с феноменом информатизации — применении ЭВМ в управленческих процессах. Компьютеризация деятельности органов государственной власти должна была повысить эффективность их работы, что, вероятно, и произошло.
Далее концептуализация государства для информационного общества осуществлялась под влиянием т.н. теории «Нового государственного управления», нацеленной на модернизацию исполнительной власти через рецепцию основанных на информационно-коммуникационных технологиях новых методов корпоративного управления. Итогом стала модель электронного правительства, интегрирующая все звенья управления и «единой точке входа» для граждан,
обращающихся в органы власти5. Взаимодействия граждан и государства благодаря технологии электронного правительства стали легче и комфортнее, но революции в этой области не произошло. Будет ли государство «изобретено заново» благодаря информационно-коммуникационным технологиям или процесс окажется более сложным, предполагающим диалектическое усложнение юридизации технологий и информатизации государства, покажет время. Но уже сегодня очевидно, что электронное правительство является одним из первых шагов на пути к государству информационного общества.
Попытки разработок тотально информатизированного государства потребовали обращения к теории конституционализма. Наиболее плодотворным сегодня оказался принцип разделения властей, выступающий системообразующим для современной публичной власти. В рамках конституционализма четкой теории разделения властей не существует, нет единого понимания целей этого разделения (от превенции тирании до обеспечения политической свободы), четкого понятия «ветвь государственной власти». Как отмечает В.Е. Чиркин, в работах современных американских исследователей вместо английского термина visionofpower» (разделение власти, единственное число) все чаще используется термин «separationofpowers» (отделение, размежевание властей, множественное число), что свидетельствует о крене понимания разделения властей в сторону разделении компетенций6. Обоснованным представляется вывод С.А. Осетрова о том, что реализация государственной власти на всем протяжении истории свидетельствовала о все большей дифференциации функций государственной власти, требовавшей усложнения государственного механизма, профессионали-з зации системы государственного администрирования7. И хотя не все современные
0 „
? государственные органы учитываются классической моделью разделения вла-§ стей, именно данная модель стала основой формирования концепции электрон» ного государства как единства трех ветвей — электронного законотворчества,
1 электронного правительства и электронного правосудия. Все три ветви требуют | специализированных технологий, направленных на решение принципиальных ! задач. При этом технические решения должны, с одной стороны, быть конгруэнт-§ ными общесоциальному уровню развития информационно-коммуникационных | технологий, не отставать от него, а с другой — обеспечивать единство ветвей, | предотвращая их изоляционизм. В этом случае электронное государство сможет 'I стать более совершенным механизмом принятия правовых решений в правовом | государстве.
| Операциональность, прозрачность, оперативность не должны быть само-
целью при использовании информационно-коммуникационных технологий в государственном строительстве. Следующим рубежом должна стать концептуа-ё лизация творческого потенциала включения Интернет-элемента в отношения § между гражданином и государством, снижения их асимметрии и повышения | взаимовлияния. Перспективы включения информационно-коммуникационных | технологий в правогенез требуют тщательного осмысления в рамках конституционализма, подчинения их праву и соотнесению с социальной миссией государства. Итогом сможет стать формирование концепции электронного государства как конституционного и социально-правового, в котором информационные технологии поставлены на службу обеспечения и охране прав человека, а их применение способствует улучшению жизни граждан. Неразвитость представлений 70 о сущности электронного государства не умаляет актуальности этой проблемы.
А.В. Скутнев • Права человека в России как отражение конституционно-правовой традиции
1 Графский В.Г. Конституционализм как предмет изучения // Право. 2009. № 3. С. 3.
2 Шахрай С.М. Российский конституционализм: правовая доктрина и практическое воплощение // Вестник Московского ун-та. Сер. 26: Государственный аудит. 2013. № 1. С. 16.
3 Байтин М.И. Вопросы общей теории государства и права. Саратов, 2006. С. 51.
4 См., например: Гафуров З.Ш., Николаенко И.Н. Социально-правовое государство: генезис, объективные основы, социальная природа // Ученые записки Российского государственного социального ун-та. 2008. № 4. С. 64-67; Дашкевич В.В. «Социальное» и «правовое» государство: соотношение понятий // Вестник Красноярского государственного аграрного ун-та. 2011. № 1. С. 210-212.
5 См.: Трахтенберг А.Д. Электронное правительство: состоится ли «изобретение государства заново»? // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. 2012. № 12. С. 285.
6 См.: Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. 3-е изд. М., 2002. С. 142.
7 См.: Осетров С.А. Разделение власти: испытание временем // Вестник Самарского государственного ун-та. 2014. № 11-1 (122). С. 158.
А.В. Скутнев
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В РОССИИ КАК ОТРАЖЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ТРАДИЦИИ
Статья посвящена теме интерпретации прав человека в отечественной юридической науке, а также конституционным традициям в России.
Ключевые слова: права человека, конституционные традиции, международное право, права и свободы человека.
A.V. Skutnev
HUMAN RIGHTS IN RUSSIA AS A REFLECTION OF THE CONSTITUTIONAL AND LEGAL TRADITIONS
The paper concerns the interpretation of human rights in domestic jurisprudence and constitutional traditions in Russia. Recently planned distortion of the domestic legal system, the clash of national and constitutional culture.
Keywords: Human Rights, the constitutional traditions, international law, rights and freedoms.
В последнее время актуальной стала тема принятия новой Конституции, где бы не был закреплен принцип примата норм международного права над национальными правовыми нормами. Причиной этого стала деятельность Европейского суда по правам человека и его решения не в пользу Российской Федерации. Таким образом, права человека стали вновь краеугольным камнем развития Российского государства.
В России ученые не раз задавали вопросы о том, состоят ли в конкурентных отношениях Конституция и российская правовая среда; в каких областях имеют место сущностные совпадения конституционной и российской культур, а также их синтез и предупреждали об опасности столкновения национальных и конституционных культур1.
Конституция России не опирается на давние традиции конституционализма, присущие странам Европы. Это же применимо и к правам человека, хотя попыткам утверждения конституционных традиций в России более 100 лет. Глава 8
© Скутнев Алексей Владимирович, 2016
Кандидат исторических наук, заведующий кафедрой теории и истории государства и права (Вятский государственный университет, г. Киров); e-mail: [email protected]
