CC BY
20ТОКАРЕВА С.Н.,
кандидат исторических наук, доцент, и.о. заведующей кафедрой теории и истории государства и права Курского государственного университета, е-таИ: mail@law-books.ru
ЭВОЛЮЦИЯ ИНСТИТУТА ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СОВЕТСКОЙ МИЛИЦИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ ВЕКА
DOI 10.24411 /2076-1503-2020-11061 УДК 340.5
Аннотация. Вопросы определения ответственности, ее вида и меры всегда важны для государственных служащих. Ценен опыт, накопленный предшествующим законодательством и правоприменительной практикой, использования различных взысканий на примере правоохранительных органов. Особенно интересно изучить динамику института ответственности в процессе смены форм государственного устройства. Основная цель статьи - выявить преемственность установления ответственности среди служащих правопорядка и особенности в первой трети XX в. Она достигается посредством применения в исследовании проблемно-хронологического и сравнительно-правового методов. В результате, мы видим применение традиционных (выговор, понижение в должности, увольнение) и специфических (не увольнение из казармы) способов взыскания. Кроме того, ответственность накладывалась не только в административном и судебном порядке, применялись и новые формы - товарищеские суды, партийное и общественное воздействие.
Ключевые слова: милиция, органы правопорядка, правоохранительные органы, ответственность.
TOKAREVA S.N.,
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Acting Head of the Department of Theory and History of State and Law, Kursk State University
EVOLUTION OF THE INSTITUTION OF RESPONSIBILITY IN THE SOVIET MILITIA IN THE FIRST THIRD OF THE ХХ CENTURY
Annotation. Questions of defining responsibility, its type and measures are always important for civil servants. The experience gained by previous legislation and law enforcement practice in the use of various penalties on the example of law enforcement agencies is valuable. It is particularly interesting to study the dynamics of the institution of responsibility in the process of changing the forms of government. The main purpose of the article is to identify the continuity of establishing responsibility among law enforcement officers and especially in the first third of the XX century. It is achieved through the use of problem-chronological and comparative legal methods in research. As a result, we see the use of traditional (reprimand, demotion, dismissal) and specific (not dismissal from the barracks) methods of collection. In addition, responsibility was imposed not only in the administrative and judicial order, but also in new forms-friendly courts, party and social influence.
Key words: militia, law enforcement, responsibility.
При организации любой трудовой деятельности предусматриваются меры поощрения и взыскания, которые стимулируют должное выполнение своих обязанностей работниками. Установление ответственности, особенно для государственных служащих, очень важно, т.к. это в т.ч. обеспечивает исполнение полномочий, не давая возможности выходить за их пределы и злоупотреблять властью. Определение вида и меры наказаний для советских мили-
ционеров стало одним из механизмов организации дисциплины и их профессиональной деятельности.
12 октября 1918 г. была принята Инструкция «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции», по ней все должностные лица милиции за преступления привлекались к ответственности по суду (включая высшую меру) на равных основаниях с гражданами. Возбуждение уголовного преследования за действия или упущения произ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
водилось на общем основании путем подачи заявления в народный суд или революционный трибунал без предварительного согласия органов управления милиции (СУ РСФСР. 1918. № 75. Ст. 813 (далее - Инструкция 1918 г.) (ст. 39.).
2 сентября 1918 г. ВЦИК объявил страну единым боевым лагерем. Все граждане должны были стать на ее оборону (Правда. 1918 г. 4 сент.). В обстоятельствах военного времени к милиционерам, перешедшим на сторону врагов, мог применяться расстрел. По Декрету СНК «О советской рабоче-крестьянской милиции» от 3 апреля 1919 г. военная дисциплина устанавливалась и в милиции (СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 133) (ст. 4).
На практике привлечение к дисциплинарной ответственности было в следующих случаях: за отсутствие ночью на постах милиционеров начальнику милиции этой части объявили строгий выговор и милиционеров привлекли к ответственности; за отказ по требованию дежурного идти на происшествие объявили выговор с назначением вне очереди 10 нарядов на службу; дежурному за то, что не доложил о полученной телефонограмме, назначили пять нарядов вне очереди (Государственный архив Орловской области (далее -ГАОО) Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1. Л. 79-79 об.).
Приказом НКВД РСФСР от 22 августа 1919 г. принят Дисциплинарный устав для служащих советской рабоче-крестьянской милиции, по ст. 2 которого сотрудник должен «строго и неуклонно исполнять возложенные на него обязанности, имея в виду интересы РСФСР». За несоблюдение служебной дисциплины предусматривалось применение разных мер ответственности: предостережение, выговор, наряд вне очереди и арест (не более 10 суток каждый), перемещение на низшую должность и увольнение. Их выбор зависел от обстоятельств деяния, степени вины, времени службы и предшествующих взысканий. К примеру, в августе 1919 г. военный полевой трибунал 8-й армии Южного фронта назначил старшего милиционера за пьянство в штрафную роту на месяц, после чего - красноармейцем на фронт. В октябре 1919 г. уволен старший милиционер за грубое обращение и не понимание товарищеской дисциплины со своими начальниками и с младшими служащими с явкой в военный комиссариат [6, с. 52, 123].
В циркуляре Главного управления советской рабоче-крестьянской милиции (далее - ГУМ) НКВД РСФСР, отправленном 28 января 1919 г. губернским управлениям и начальникам городской и уездной милиции, указывалось, что не должно быть ничего общего между царской полицией и рабоче-крестьянской милицией. В связи с этим милиционеры и служащие в милиции при уличении их в злоупотреблении положением
должны быть немедленно уволены и переданы суду по всей строгости революционного закона. Встречались нарекания и жалобы на милицию и от граждан. Предлагали у входа во все управления милиции выставить ящики с подписью «Для жалоб на действия милиции». Их рассматривали начальники управления милиции и предписывали производить дознание по не анонимным письмам. Итог освещали в приказах, объявлениях или публикациях в местной периодике (ГАОО. Ф. Р-468. Оп. 1. Д. 51. Л. 39-39 об.).
Отчеты о количестве и характере преступлений, совершенных служащими милиции, ежемесячно предоставлялись управлениями милиции заведующим губернскими управлениями, а сводную ведомость по губернии направляли в ГУМ НКВД РСФСР (ГАОО. Ф. Р-468. Оп. 1. Д. 51. Л. 39, 78, 186). С современной точки зрения часть нарушений относятся к проступкам (отлучка с поста, грубое отношение с населением), но были и случаи дачи ложных показаний, кражи и т.д.
В периодике стали публиковать критические статьи о поведении нерадивых милиционеров, например, за появление в пьяном виде или необоснованное производство обыска (ГАОО. Ф. Р-468. Оп. 1. Д. 51. Л. 186; Такого милиционера за шкурку // Голос трудового крестьянства. 1919 г. 20 марта).
Наказаниям подвергали не только рядовых служащих. Так, на объединенном заседании уездного исполкома решили отстранить от должности начальника милиции за халатное отношение к службе (по лесохищениям, очистке города), который ранее был исключен из партии РКП(б) (ГАОО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 131. Л. 3).
Воинскую дисциплину и строгое соподчинение вводили Положением о рабоче-крестьянской милиции от 10 июня 1920 г. (СУ РСФСР. 1920. № 9. Ст. 371 (далее - Положение 1920 г.) (§ 7), руководствуясь уставами и постановлениями, принятыми в Красной Армии (Дисциплинарный устав РККА 1919 г.).
Милиционеры по Положению 1920 г. за свои деяния несли дисциплинарную и судебную ответственность. В Инструкции 1918 г. эти понятия не разделялись, но использовали оба вида. Первую налагали согласно Уставу о дисциплинарных наказаниях, который разрабатывало ГУМ НКВД РСФСР с учетом Воинского дисциплинарного устава. Вторую применяли на паритетных началах с гражданами, но милиционерам назначали более строгую меру (Положение 1920 г. § 12). Основанием уголовного преследования работников милиции являлась подача заявления в народный суд или в революционный военный трибунал, что практически повторяло предшествующую аналогичную норму.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
В отношении населения милиционеры должны были вести себя корректно, негрубо и без побоев, чтобы не подрывать авторитет советской власти. В противном случае они подвергались дисциплинарным взысканиям. Так, помощник начальника района уездной милиции был арестован на четверо суток с исполнением служебных обязанностей за нетактичное, неумелое и грубое обращение с гражданами. Младшего милиционера за дискредитацию органов милиции, выразившуюся в ругани при исполнении служебных обязанностей, на первый раз подвергли аресту на пять суток с исполнением служебных обязанностей [6, с. 52 - 57].
Слабое состояние дисциплины в рядах милиции в это время иллюстрируют факты увольнения милиционеров (Государственный архив Курской области (далее - ГАКО) Ф. Р-2642. Оп. 1л. Д. 18. Л. 358-359, 370). Так, губернским революционным трибуналом помощник начальника городской милиции за взяточничество был приговорен к лишению свободы на три года; заместитель начальника уездной милиции за укрывательство дезертиров - к лишению свободы на шесть месяцев; начальник уездной милиции и милиционер за преступление по должности - в лагерь принудра-бот от года до трех лет; милиционер за содействие побегу осужденного - в исправтрудовой лагерь на четыре года (по амнистии срок сокращен вдвое); милиционер за незаконное пользование вещами - в лагерь принудработ на два года. Часть обвиненных вскоре была освобождена по амнистии (ГАКО. Ф. Р-166. Оп. 1. Д. 37. Л. 5-5 об.).
При обследовании уездных отделений милиции обнаруживали факты сокрытия преступлений, получения взяток, хищения вещественных доказательств. Виновных, в т.ч. и руководителей некоторых подразделений, привлекали к ответственности, что позволяло во многом улучшить служебную дисциплину в милиции [7, с. 102].
Инструкцией Наркомюста от 13 ноября 1922 г. № 174 и Циркуляром ЦК РКП(б) от 2 декабря 1922 г. № 223С констатировалось ненормальное положение в милиции, связанное с ростом взяточничества. Ставилась задача борьбы с этим явлением путем проверки личного состава. Указания из Москвы требовали проведения этой работы к 1 января 1923 г. На местах создавали комиссии по борьбе со взяточничеством, которые каждый месяц отчитывались в губернский комитет РКП(б) о проведенных мероприятиях. К работе привлекали органы ОГПУ. Если после тщательной проверки работники милиции оказывались неблагонадежными, то комиссии требовали немедленного привлечения их к суду. Уличенных взяточников специально снимали на кинопленку и показывали в местных кинематографах. Процесс
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
проходил с участием общественных обвинителей и широко освещался в губернской прессе [3, с. 200, 201]. В противодействие взяточничеству вовлекали население: выявленные факты обсуждали на партийных, рабочих и профсоюзных собраниях, сельских сходах, осуществляли выездные показательные суды, проводили агитационные кампании против волокиты, бюрократизма, взяток и нарушений революционной законности.
Вернемся к нормативно-правовому регулированию института ответственности милиционеров. В соответствии с Дисциплинарным уставом рабоче-крестьянской милиции 1923 г. применяли: замечание, выговор, «неувольнение» из казармы во внеслужебное время не более двух недель, лишение права на повышение по службе и на получение наград от четырех до восьми месяцев, арест до 30 суток и смещение на должность (Приказ № 49 начальника административного отдела ГИК - начальника милиции Курской губернии 17 марта 1924 г. по подотделу милиции) [Курск, 1924, с. 63, 64] (далее - Приказ № 49). Если начальником уже было назначено дисциплинарное взыскание, хотя и меньшее, то второе применить не могли (ст. 27). Обо всех дисциплинарных наказаниях объявляли в приказе (ст. 31) (Нач. адм. отд. Курского губисполкома // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 3-4. С. 56).
Служащим, на которых неоднократно налагали дисциплинарные взыскания за однородные проступки, усиливали меры воздействия через местком или местный отдел профсоюза. Если это не помогало, то работник мог быть уволен в аттестационном порядке (§ 1 п. 12 приказа ЦАУ 1923 г. № 71), по распоряжению начальника (ст. 17 КЗоТ 1922 г.) или по требованию профсоюза (ст. 49 КЗоТ). Но дисциплинарный устав не рассматривал увольнение как меру взыскания, в первом случае увольнение не носило карательного характера, а в других считалось простым расторжением договора без последствий для правовых интересов нанимаемого (Нач. адм. отд. Курского губисполкома // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 3-4. С. 56).
По Дисциплинарному уставу 1923 г. жалоба могла быть подана в течение пяти дней с момента, когда служащий милиции узнал о нарушении его прав. Их нельзя было направлять в период учебных занятий, служебных нарядов и исполнения обязанностей. Начальник был обязан приступить к рассмотрению жалобы и исследованию обстоятельств не позднее следующего дня, но анонимные оставляли без рассмотрения (Приказ № 49. С. 67, 68).
Кроме того, центральные и местные органы профсоюза совработников должны были рассматривать жалобы милиционеров на неправильное
наказание через местком или уполномоченного союза (ст. 156 КЗоТ) (Нач. адм. отд. Курского губисполкома // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 3-4. С. 55, 56).
Тяжелое материальное положение милиционеров приводило к снижению дисциплины и росту преступности в их среде. Оно выражалось в злоупотреблении властью, превышении, бездействии и дискредитации власти; взяточничестве и провоцировании взятки; служебном подлоге и т.п. (Государственный архив Воронежской области. Ф. Р-5. Оп. 2. Д. 59. Л. 3, 11, 12).
О строгости наказаний свидетельствует следующий пример. В Курске 15 мая 1924 г. состоялся суд над старшим милиционером К.Л. Сыриц-ким, обвинявшимся во взяточничестве по ч. 2 ст. 114 УК РСФСР. Суд признал его виновным и приговорил к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией всего имущества. Принимая во внимание нужду и беспорочную службу в Красной Армии, суд заменил расстрел лишением свободы (строгая изоляция на пять лет) с конфискацией имущества и лишением прав (на три года) (ГАКО. Ф. Р-1287. Оп. 1. Д. 349. Л. 37-37 об.).
При губотделе управления создавали специальную Комиссию по борьбе со взяточничеством, куда входил и начальник губернской милиции. Но больше внимания обращали на ГПУ, заготконторы, продорганы и лесоотделы. Политсектера-риат милиции губернии отстаивал целесообразность и сохранение такой комиссии, но исключительно из состава милиции для внутренней деятельности (Государственный архив общественно-политической истории Курской области. Ф. П-65. Оп. 2. Д. 5. Л. 20 об.).
Более высокий уровень преступности наблюдался среди сотрудников «общей» милиции, нежели уголовного розыска. С одной стороны, и численность последних была меньше, а требования к кандидатам и оплата труда - выше. Отмечалась также тенденция снижения преступности среди командного состава, а среди рядовых милиционеров она, напротив, увеличивалась [1, с. 44, 45].
В Положении о службе рабоче-крестьянской милиции 1925 г. использовали отсылочные нормы к уголовному законодательству (Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. Ст. 108. // СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153), которое предусматривало лишение свободы, принудительные работы, штраф, конфискацию имущества, а в период военного времени или боевой обстановки - высшую меру наказания. К примеру, если работник милиции самовольно оставил службу до окончания обязательного срока по подписке, уклоняясь от исполнения обязанностей более шести суток, то он привлекался по ст. 108, 204 и 205 УК РСФСР (Положение о службе
рабоче-крестьянской милиции от 28.09.1925 // СУ РСФСР 1925. № 77. Ст. 579 (далее - Положение 1925 г. Ст. 15).
В случае умышленной потери или порчи казенного снаряжения, оружия и боеприпасов работники милиции подвергались судебной ответственности по ст. 108 и 196 УК РСФСР (Положение 1925 г. Ст. 7). Так, в 1925 г. младший милиционер за утрату револьвера был уволен, милиционер конного резерва за подмену оружия - арестован без исполнения служебных обязанностей с возмещением государству причиненного ущерба [5; с. 4].
В условиях НЭПа 7 июля 1926 г. принят Дисциплинарный устав рабоче-крестьянской красной милиции, где «революционная милицейская дисциплина» заменена на милицейскую дисциплину. Новым этическим основанием ответственности стало несоблюдение норм морали и культуры поведения. Все взыскания также объявляли в приказе. Для жалоб на наказания предусматривалась только письменная форма. Допускалось также приостановление приведения в исполнение взыскания [2, с. 85]. Для поддержки нравственного облика милиционерам запрещалось посещать бильярдную и чайную, кроме служебных дел, не задерживаясь там [6, с. 158].
На милиционеров поступали жалобы и от населения - в основном на грубое обращение, непринятие мер к розыску похищенного имущества, незаконное изъятие имущества и др. После их рассмотрения путем дознаний часть случаев подтверждалась, и виновные, в зависимости от тяжести нарушения, подвергались дисциплинарному взысканию или увольнялись с преданием суду (ГАОО. Ф. Р-79. Оп. 1. Д. 150оц. Л. 5 об.).
Несмотря на все строгие меры, в органах правопорядка продолжали существовать такие явления, как магарычи и взятки. В 1929 г. призывали «соблюдать циркуляр ЦК и ЦКК ВКП(б) от 19 октября 1923 г. о запрещении коммунистам принимать подношения и дорогостоящие подарки» [4, с. 33].
Приказом ГУ РКМ № 40 от 22 июля 1931 г. введен в действие первый общесоюзный Дисциплинарный устав рабоче-крестьянской милиции (Сборник приказов и циркуляров ГУРКМ при СНК РСФСР 1931. № 7) от 30 июня 1931 г. (просуществовавший до 1940 г.). В нем определен термин «служебного проступка, изменились система дисциплинарных взысканий, сроки обжалования и рассмотрения жалобы, достаточно подробно был определен круг субъектов дисциплинарного производства, их дисциплинарные права» [8; с. 113].
Учету подвергались преступления и проступки милиционеров. Ежемесячно составляли сводку о политико-моральном состоянии работни-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
ков милиции, где отмечали: политические преступления; связи с классово-чуждым и преступным элементом; извращения классовой линии, содействие срыву хозяйственно-политической компании; служебно-бытовые отрицательные настроения и антиморальные явления; нарушение состояния дисциплины и дисциплинарной практики; уголовные преступления. К примеру, отдельком милиции был уволен за соучастие в бандгруппе, предоставление своей квартиры, снабжение патронами через сослуживца из Красной Армии, пьянство, невыход на пост. Он был привлечен к ответственности по п. 3 ст. 17-59 УК РСФСР и находился в ИТД (Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (далее - ГАОПИВО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 1952. Л. 36-51).
В этот период к сотрудникам также применялась такая мера, как исключение из партии. В одних случаях увольняли из милиции и исключали из партии немедленно, а в других - предупреждали и давали срок для исправления (ГАОО. Ф. П-668. Оп. 1. Д. 7. Л. 9-9 об.). К примеру, начальник отделения отдела наружной службы и адмнад-зора Управления РКМ ЦЧО был исключен из членов ВКП(б) за сокрытие фактов о своих зажиточных родственниках и привлечен к ответственности по ст. 110 УК РСФСР (ГАОПИВО. Ф. 390. Оп. 1. Д. 13. Л. 23-24).
Подводя итог вышеизложенному, мы видим, что в современной российской правоохранительной системе используются большинство практикуемых в первой трети XX столетия способов взыскания служащих.
В советское время проводили политику идеологического разграничения полиции и новой милиции. С 1919 г. в милиции вводили военную дисциплину, приняли Дисциплинарный устав, анонимные жалобы не рассматривались. Укрепление дисциплины усиливается с начала 20-х гг. (принятие Уголовного кодекса 1922 г., Дисциплинарного устава 1923 г.). Сохранились некоторые виды наказания (выговор, увольнение), назначение наряда изменилось ограничением не более 10 суток, замечание сменилось предостережением, вернулись такие виды, как смещение на нижестоящую должность и арест. Новшеством стало лишение права на повышение в службе и получение наград, «неувольнение» из казарменного помещения и арест (увеличился с 10 до 30 суток). Обжалование решения о взыскании было ограничено пятью сутками, за исключением некоторых периодов службы, однако рассмотреть его надо было в течение суток после принятия.
В Положении 1925 г. детализировалась ответственность сотрудников милиции в виде отсылочных норм к уголовному законодательству.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
Сами наказания были строги, но необходимы в условиях того времени, это - принудительные работы, конфискация имущества и проч., вплоть до высшей меры наказания в зависимости от мотивов и условий военной обстановки. За совершенное преступление милиционеры как представители власти несли более высокую меру ответственности, чем граждане.
Следует отметить, что Дисциплинарным уставом 1926 г. вводили ответственность за несоблюдение норм морали и культуры поведения.
Предусматривалась возможность обжалования действий милиционеров и их начальства, а также защиты от необоснованного увольнения.
Усиление дисциплинарных мер воздействия подкрепляли строгим контролем за правонарушениями и наказаниями милиционеров в виде систематической отчетности. При неоднократном повторении проступков по службе в процедуры привлекали профсоюзные и партийные органы. Проводили показательные суды и агитационные компании. Стали применять механизм публичного оглашения проступков через объявления, газеты, кино-ролики. К регулированию деятельности милиции привлекали общественность (устанавливали ящики для жалоб, работали милькоры). В целом, все меры воздействия в совокупности с системой поощрения и политикой формирования нового образа советской милиции повлияли на изменение общественного сознания в сторону положительной оценки ее функционирования.
Список литературы:
[1] Захарцев С.Н. Борьба с преступностью органов милиции и уголовного розыска Тамбовской губернии в 1921-1928 гг. - СПб.: Нестор, 2005. - 102 с.
[2] Камалова Г.Т. К вопросу о становлении дисциплинарных отношений в советской милиции // Вестник Южно-Уральского гос. ун-та. - 2016. - Т. 16. - № 4. - С. 83-85.
[3] Костин Ю.В. Исторический опыт борьбы с преступностью в милицейской среде в Орловской губернии в начале 1920-х годов // Президентские выборы и пути повышения эффективности работы органов внутренних дел: материалы науч.-практ. конф. - Орел: Высш. шк. МВД РФ, 1996. - С. 195202.
[4] Мигущенко О.Н. Чистка милиции в 20-30-е годы ХХ в. // История государства и права. - 2011. - № 15. - С. 32-35.
[5] Смирных В.М. Оружейные «шутки» // Воронежский курьер. - 1997. - 16 сент. - С. 4.
[6] Смирных В.М. Почти военная организация: очерки истории Воронежской милиции 20-х годов 20 века. К 200-летию МВД России. - Воро-
неж: Изд-во Воронежского гос. архитектурно-строительного ун-та, 2002. - 190 с.
[7] Шабанов В.В. Борьба органов рабоче-крестьянской инспекции Курской губернии с уголовной преступностью в начале 20-х годов XX века // Региональная преступность: состояние, проблемы и перспективы борьбы: материалы Между-нар. науч.-практ. конф. - Курск: КФ ОрЮИ МВД России, 2008. - С. 99-102.
[8] Шурупова Е.А. Дисциплинарное производство в органах внутренних дел: историко-пра-вовой аспект // Вестник ЮрГУ. Сер. «Право». -2013. - Т. 13. - С. 112-115.
Spisok literatury:
[1] Zaharcev S.N. Bor'ba s prestupnost'yu organov milicii i ugolovnogo rozyska Tambovskoj gubernii v 1921-1928 gg. - SPb.: Nestor, 2005. -102 s.
[2] Kamalova G.T. K voprosu o stanovlenii disci-plinarnyh otnoshenij v sovetskoj milicii // Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gos. un-ta. - 2016. - T. 16. - № 4. - S.83-85.
[3] Kostin Yu.V. Istoricheskij opyt bor'by s prestupnost'yu v milicejskoj srede v Orlovskoj guber-
nii v nachale 1920-h godov // Prezidentskie vybory i puti povysheniya effektivnosti raboty organov vnu-trennih del: materialy nauch.-prakt. konf. - Orel: Vyssh. shk. MVD RF, 1996. - S. 195-202.
[4] Migushchenko O.N. Chistka milicii v 20-30-e gody HH v. // Istoriya gosudarstva i prava. - 2011. - № 15. - S. 32-35.
[5] Smirnyh V.M. Oruzhejnye «shutki» // Voro-nezhskij kur'er. - 1997. - 16 sent. - S. 4.
[6] Smirnyh V.M. Pochti voennaya organizaciya: ocherki istorii Voronezhskoj milicii 20-h godov 20 veka. K 200-letiyu MVD Rossii. - Voronezh: Izd-vo Voronezhskogo gos. arhitekturno-stroitel'nogo un-ta, 2002. - 190 s.
[7] Shabanov V.V. Bor'ba organov rabo-che-krest'yanskoj inspekcii Kurskoj gubernii s ugolovnoj prestupnost'yu v nachale 20-h godov XX veka // Regional'naya prestupnost': sostoyanie, prob-lemy i perspektivy bor'by: materialy Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. - Kursk: KF OrYul MVD Rossii, 2008. - S. 99-102.
[8] Shurupova E.A. Disciplinarnoe proizvodstvo v organah vnutrennih del: istoriko-pravovoj aspekt // Vestnik YurGU. Ser. «Pravo». - 2013. - T. 13. - S. 112-115.
ЮРКОМПАНИ
www. law-books, ru
ч
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ПЬгагу.
/
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2020
