CC BY
28Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
удК 322/215.8:297 (575.2) (04)
4Ш У
эволюция государственного законодательства
республики кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама
Зосима (Балин), епископ Магнитогорский и Верхнеуральский
Данилов Вячеслав Леонидович, первый проректор, к.и.н., доцент, Омская духовная семинария, г. Омск
Аннотация. В статье рассматривается эволюция современного законодательства в сфере религии в Кыргызстане. Анализируются основные нормативно-правовые документы, направленные на предупреждение и противодействие распространению идеологии радикального ислама в стране. Оценивается эффективность государственного законодательства в сфере религии применительно к существующим в регионе экстремистским и террористическим угрозам.
Ключевые слова: терроризм, экстремизм, ислам, Кыргызстан, религия, законодательство.
evolution of the state legislation of the republic of kyrgyzstan in the sphere of religion to prevent and counteract the spread of the ideology of radical islam
Zosima (Balin), bishop of Magnitogorsk and Verhneuralsk
Vyacheslav Danilov, First Vice-Rector of the Omsk Theological Seminary of the Omsk Diocese of the Russian Orthodox Church, Candidate of Historical Sciences, Associate
Professor
Abstract. The article discusses the evolution of modern legislation in the field of religion in Kyrgyzstan. The main legal documents aimed at preventing and resisting the spread of the ideology of radical Islam in the country are analyzed. The author evaluates the effectiveness of state legislation in the field of religion in relation to existing extremist and terrorist threats in the region.
Key words: terrorism, extremism, Islam, Kyrgyzstan, religion, legislation.
Первым законодательным актом в сфере религии в истории суверенного Кыргызстана можно считать Закон «О свободе вероисповедания и религи-_озных организациях», принятый Верховным Советом Республики Кыргызстан 16 декабря 1991 г. [3]
№ 1, 2020 (8)
Для большинства аналогичных законов, принятых в начале 90-х гг. прошлого столетия на территории бывших советских республик, было характерно то обстоятельство, что в них сохранялись ключевые положения Закона РСФСР от 25 октября 1990 г. «О свободе вероисповеданий».
Как свидетельствует история, либеральное, по своей сути, законодательство в сфере религии сделало возможным наступление мусульманского Ренессанса в стране [10, с. 113].
Интерес к возрождению «истинного» ислама поначалу не нашел поддержки со стороны руководителей Кыргызстана. Последние придерживались старых взглядов на религиозный вопрос, считая, что господствующим мировоззрение в стране должен оставаться атеизм.
Вслед за лидерами Узбекистана и Туркменистана президент Кыргызстана Аскар Акаев объявил, что его страна - это светское государство, где невозможно господство какой-либо религиозной идеологии, в том числе, исламской.
Однако мощное идеологическое влияние на Кыргызстан мусульманских стран Ближнего и Среднего Востока заставило власти страны отказаться от своих взглядов. В начале 1990-х гг. Кыргызстаном был взят курс на развитие демократии по западному образцу, что нашло свое отражение в законодательных документах того времени, в частности, в законе «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях».
Заявляя о праве любого человека на свободу вероисповедания (статья 3), равноправии граждан, независимо от их отношения к религии (статья 4), государство объявило о своем полном невмешательстве в деятельность религиозных организаций (статья 5).
За витиеватой формулировкой в статье 5 о том, что «...государство не вмешивается в деятельность религиозных организаций, если она не противоречит законодательству», по сути, скрывалась неспособность государства на данном этапе осуществлять сколько-нибудь серьезный контроль за деятельностью религиозных организаций, в том числе, и тех, которые впоследствии на территории Кыргызстана будут причислены к экстремистским и террористическим [9, с. 42-43].
В лучших правовых традициях Советского Союза государственная власть Кыргызстана законодательно закрепила и отделение школы от религии. Так, запрещалось преподавание предметов религиозного содержания в светских школах, сред-неспециальных и высших учебных заведениях.
Религиозным организациям, зарегистрированным в установленном порядке, разрешалось создавать собственные духовные учебные заведения, чем собственно они активно пользовались с момента выхода рассматриваемого закона, ведь до 1991г. официальных духовных учебных заведений на территории республики не было.
Преподавателям духовных учебных заведений надлежало иметь специализированное духовное образование, а также разрешение на преподавательскую деятельность, выданное духовными управлениями или центрами (статья 6).
Однако далеко не всегда преподаватели имели специальное разрешение от духовных управлений или центров. Отсутствие в Кыргызстане в начале 1990-х гг. единого духовного центра, разобщенность последователей традиционного ислама, привело к тому, что в первой половине 1990-х гг. требования статьи 6 Закона о свободе вероисповедания не исполнялись. Они были, в большей степени, номинальными, нежели реальными.
^Л^бУ^Л^ 219 Гб
щ ^государственно-конфессиональные отношения_
Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «Эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
Как свидетельствует практика, деятельность мусульманских учебных заведений в начале 1990-х гг. оказалась практически бесконтрольной. Лица, преподававшие религиозное вероучение, в большинстве своем не имели предусмотренного статьей 6 специального духовного образования и разрешения на осуществление преподавательской деятельности от духовного управления страны.
Стоит отметить, что в первой половине 1990-х гг. не исполнялись требования и статьи 5 рассматриваемого закона. Такая ситуация являлась следствием, с одной стороны, отсутствия у государственной власти сил и возможностей для осуществления контроля за выполнением требований законодательства в сфере религии, с другой -широкого распространения в Кыргызстане правового нигилизма [11, с. 30].
Либеральность первых законодательных актов в сфере религии можно объяснить еще и тем, что государство попросту не видело реальных угроз, которые могли бы исходить от пропаганды идей радикального ислама. В какой-то степени усиление ислама и его постепенная радикализация в первой половине 1990-х гг. была на руку государству, ибо это отвлекало население страны от проблем социального и экономического характера [12, с. 27].
Фактическое игнорирование со стороны государства двух, на наш взгляд, ключевых статей Закона о свободе вероисповедания в итоге привело к тому, что на территорию Кыргызстана стали проникать исламские организации экстремистского характера, сумевшие в короткий срок наладить распространение идей радикального ислама, в том числе посредством организации сети духовных учебных заведений.
Обращает на себя внимание тот факт, что в стенах таких «школ» преподавались основы так называемого «чистого» ислама, который в 1990-е гг. был присущ ваххабизму - движению, которое не нуждается в особом представлении. Учителями выступали выходцы из стран Ближнего и Среднего Востока, разделявшие идеи радикального ислама и выступавшие против принципа светскости государства.
Знакомство с законом о свободе вероисповеданий и религиозных организациях позволяет выделить еще одну ключевую его особенность - религиозная организация, зарегистрированная официально, не могла быть ликвидирована по причине осуществления ей деятельности экстремистского или террористического характера.
С одной стороны, очевидно, что закон 1991 г. о свободе вероисповеданий в Кыргызстане еще не мог отразить те явления, о которых во всеуслышание заговорят лишь в начале XXI в. С другой стороны, среднеазиатское законодательство, а именно законодательство Таджикистана, уже в 1992 г. превентивно отразило в своих нормативных актах потенциальные угрозы для государства в виде исламского экстремизма и в 1996 г. - исламского терроризма.
Таким образом, можно предположить, что Закон Республики Кыргызстан о свободе вероисповеданий, принятый 16 декабря 1991 г., невольно способствовал проникновению в страну, укреплению и последующему распространению идеологии исламского радикализма.
В связи с последним утверждением стоит обратить внимание и на статью 18 вышеназванного закона, дававшую право гражданам и религиозным организациям устанавливать и поддерживать международные связи, включая выезды за границу для паломничества и участия в различных религиозных мероприятиях, а также для обучения в зарубежных духовных учебных заведениях.
Из истории среднеазиатских государств в постсоветский период (Казахстан, Уз-
бекистан) мы знаем, что подобная практика являлась еще одним каналом проникновения идей радикального ислама в ту или иную страну. В случае с Кыргызстаном это утверждение более чем верно. Мы вновь вынуждены констатировать, что, желая предоставить своим гражданам определенные демократические свободы в религиозной сфере, власть, тем самым, опять же невольно способствовала радикализации ислама в своей собственной стране.
5 мая 1993 г. в Кыргызстане была принята Конституция. В части религиозных прав и свобод были повторены основные идеи Закона о свободе вероисповеданий и религиозных организациях. Однако наблюдается уже и некоторое ужесточение законодательства, направленное на недопущение использования религии и ее основополагающих принципов в политических целях. Так, статья 8 Конституции запрещала создание партий на религиозных принципах, равно как и вмешательство религиозных организаций и служителей религиозного культа в дела государства. Запрещалось преследование религиозными организациями политических целей и задач [1].
Исходя из направленности государственной политики в сфере религии и реальной политической, социальной, экономической обстановки в Кыргызстане в начале 1990-х гг. можно утверждать, что государственная власть, формулируя в Конституции статью 8, скорее всего, решила взять пример со своего соседа - Узбекистана, который в своей Конституции, принятой на полгода раньше, фактически объявил вне закона все группы и движения, ставящие перед собой цели политического содержания. Однако разница заключалась в том, что в Узбекистане соответствующая статья начала работать сразу же и безотлагательно, в то время как в Кыргызстане статья 8 долгое время оставалась статьей без какой-либо практической реализации.
К сожалению, принятие Конституции и Закона «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях» в Кыргызстане не означало, в отличие от того же Узбекистана, начало борьбы с имевшимся уже тогда религиозным экстремизмом в республике. Государство так и не смогло установить должного контроля за деятельностью мусульманских организаций радикального толка, которые продолжали проникать в страну извне, главным образом из Афганистана. Во многом главной причиной такого положения дел, по мнению Т.А. Козукулова, являлась чрезвычайная либеральность религиозного законодательства и его формальное исполнение [8, с. 1129].
Концентрация сил исламского экстремизма и терроризма на территории Республики Кыргызстан на всем протяжении 90-х гг. прошлого века в итоге привела к печально известным Баткенским событиям 1999-2000 гг. Тогда боевики «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ) пытались прорваться с территории Кыргызстана в соседний Узбекистан. Для уничтожения крупного вооруженного бандформирования была разработана и проведена войсковая спецоперация. Вооруженные силы Узбекистана и Кыргызстана при поддержке России вели боевые действия против ИДУ. Доходило даже до того, что бои шли на ближних подступах к Ташкенту, куда так стремились прорваться боевики.
Если для Узбекистана подобная ситуация не была в новинку, то правительство Кыргызстана выразило обеспокоенность по поводу случившегося. Для властей Кыргызстана стало очевидно, что либеральное законодательство в сфере религии и просчеты в религиозной политике государства привели к печальным последствиям. Первым шагом по исправлению ситуации стала ратификация Кыргызстаном догово-
2020 (8)
щ ^государственно-конфессиональные отношения_
Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «Эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
ра с Казахстаном, Таджикистаном и Узбекистаном о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом [4].
Кыргызстан, присоединившись к Договору, впервые открыто выразил озабоченность, связанную с распространением в стране идей радикального ислама. Государственная власть безоговорочно осудила религиозный экстремизм и терроризм и выразила готовность вместе со своими партнерами по Договору принять все необходимые меры по недопущению дальнейшего распространения идеологии исламского радикализм на территории страны.
Основываясь на положениях Договора, суды разной инстанции запретили в Кыргызстане деятельность ряда исламских организаций, таких как «Исламское движение Узбекистана» и «Хизб ут-Тахрир-аль-ислами», официально признав их экстремистскими и террористическими. Однако этого было недостаточно.
Одним из необходимых шагов в решении возникшей проблемы явилось изменение законодательства в сфере религии в части создания действенных правовых механизмов по предотвращению и профилактике распространения исламского экстремизма и терроризма в Кыргызстане.
В 2005 г. был принят закон «О противодействии экстремистской деятельности». К этому времени угроза исламского экстремизма и терроризма для страны была уже более чем очевидна.
Новый закон в статье 1 дал определение таким ключевым понятиям, как экстремистская деятельность (экстремизм), экстремистская организация и экстремистские материалы.
Статья 3 обозначила основные направления противодействия экстремистской деятельности, среди которых были выделены профилактические меры, направленные на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе, на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности, а также выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности религиозных организаций и физических лиц.
Статья 13 обозначила основные принципы борьбы с распространением материалов экстремистского содержания. На суды, согласно тексту статьи, по представлению прокуратуры была возложена обязанность установления наличия в различных материалах (аудио, аудиовизуальная, видео, печатная продукция) признаков экстремизма.
Эта же статья узаконила существование списка экстремистских материалов, который периодически, по мере его обновления, подлежал опубликованию в средствах массовой информации.
Статья 17 закрепила за судами право на запрет деятельности общественных и религиозных групп и движений, в том числе и зарубежных, действовавших на территории Кыргызстана, и чья деятельность признавалась экстремистской в соответствии с международными правовыми актами и законодательством Республики Кыргызстан. Эта статья узаконила существование списка религиозных организаций, деятельность которых в Кыргызстане запрещена.
По состоянию на весну 2020 г. в списке значится 21 организация, среди которых «Аль-Кайда», «Талибан», «Хизб ут-Тахрир-аль-ислами», «ИГИЛ», «Джунд аль-Халифат».
8 ноября 2006 г. в Кыргызстане ожидаемо был принят закон «О противодействии терроризму» [5]. Как и в рассмотренном выше законе о противодействии экстремиз-
му, в статье 1 нового закона содержались основные понятия, которые вводились в юридический оборот - «терроризм», «террористический акт», «террористическая группа», «террористическая организация», «террорист», «террористическая деятельность» и т.п.
Статья 2 определяла основные принципы и цели противодействия терроризму. Законодатель выделил следующие основные принципы противодействия терроризму: обеспечение и защита основных прав и свобод человека и гражданина, приоритет мер предупреждения терроризма, комплексное использование профилактических, правовых, политических, социально-экономических, информационно-пропагандистских, специальных и иных мер противодействия терроризму, сочетание гласных и негласных методов борьбы с терроризмом, а также недопустимость политических уступок террористам и сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями и организациями, гражданами в противодействии терроризму.
Согласно статье 4 государственным органом, на который возлагалась ответственность за противодействие терроризму, являлся Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ).
В законе о противодействии терроризму были четко определены параметры, согласно которым можно говорить о распространении идеологии терроризма. Из содержания статьи 11 к таковым относились:
- разжигание межнациональной, межконфессиональной и социальной розни;
- призывы к совершению преступлений террористического характера;
- призывы к войне, убийству общественных и государственных деятелей, к массовым беспорядкам и погромам.
В этой же статье указывалось, что разработкой системы мер по выявлению и пресечению распространения идеологий терроризма занимается Антитеррористический центр Государственного комитета национальной безопасности Республики Кыргызстан.
Поскольку закон о противодействии терроризму был направлен на формирование превентивных мер по отражению этой угрозы, вполне понятно, что значительное количество его статей было направлено на предупреждение, выявление и пресечение террористической деятельности в республике.
Законодатель указал, что предупреждение террористической деятельности есть целый комплекс политических, социально-экономических, правовых и иных мер, способствующих недопущению распространения идеологии терроризма на территории Кыргызстана.
Как мера превентивного характера в Кыргызстане запрещалась деятельность организаций, их отделений и представительств (в том числе иностранных и международных), причастных к террористической деятельности; запрещалось обучение и подготовка террористов, а также въезд, выезд и транзит через территорию страны лиц, которые принимали участие в террористической деятельности или подозревались в причастии к ней.
Также в законе были прописаны меры по борьбе с финансированием терроризма и ответственность лиц и организаций за содействие или прямое участие в деятельность групп и движений, отнесенных к числу террористических. Причем речь шла не только о доморощенных террористических объединениях, но и об организациях, действовавших на территории иных государств.
2020 (8)
щ ^государственно-конфессиональные отношения_
Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «Эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
Стоит отметить, что данная законодательная инициатива, столь обсуждаемая в процессе подготовки данного закона как излишняя, впоследствии оказалась весьма актуальной, когда речь шла о тех гражданах Кыргызстана, которые выезжали на Ближний Восток для того, чтобы поучаствовать в джихаде в составе многочисленных вооруженных террористических бандформирований (например, ИГИЛ).
Принятые законы о противодействии религиозному экстремизму и терроризму по некоторым моментам вступили в противоречие с Законом «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях». В этой связи потребовалось внести изменения в главный закон о религии, чтобы ликвидировать возникшие юридические коллизии.
Вышедшая в конце 2008 г. новая редакция закона «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях», по сути, представляла собой новый документ, отражавший все реалии взаимоотношений государственных и религиозных институтов в стране [6].
По сравнению со старой редакций вышеупомянутого закона, новый документ четко фиксировал изменившуюся государственную политику в отношении религии, а также свидетельствовал о некотором ужесточении религиозного законодательства. С законодательным либерализмом в отношении религии в Кыргызстане было покончено.
Первое, что бросается в глаза - это законодательное установление контроля за деятельностью религиозных организаций. Эта функция была возложена на Государственную комиссию по делам религии Республики Кыргызстан. Несмотря на то, что данная структура была создана еще в 1996 г., реальная работа этого органа начинается, по сути, после принятия нового закона о свободе вероисповеданий.
Государственная комиссия по делам религии стала органом, реализующим государственную политику в области религии. Ее основной задачей стало обеспечение защиты общественного порядка, духовной безопасности, территориальной целостности и конституционного строя от религиозного экстремизма.
Статья 3 впервые определила основные термины и понятия, используемые в рассматриваемом законе. Обращает на себя внимание присутствие в тексте документа таких понятий, как «миссия», «миссионерская деятельность» и «прозелитизм». По нашему мнению, их появление можно увязать с деятельностью исламских групп и движений радикального толка.
Статья 5 подтвердила основополагающие конституционные принципы о светскости государства в Кыргызстане, недопущении вмешательства религиозных организаций и служителей религиозного культа в деятельность органов государственной власти и местного самоуправления.
Вместе с тем, в данной статье появились и положения, касающиеся религиозного радикализма. Так, государство, способствуя установлению отношений взаимной терпимости между представителями разных конфессий, не допускает религиозного радикализма и экстремизма, а также действий, направленных на разжигание религиозной вражды и обострение межнациональных и межрелигиозных отношений.
Под запретом оказались настойчивый прозелитизм, а также любая незаконная миссионерская деятельность.
Претерпела изменения и статья 6, касающаяся образования и религии. Подтверждалось право религиозных организаций создавать религиозные учебные
заведения для подготовки священнослужителей и необходимого им религиозного персонала. Однако отныне в такие учебные заведения могли поступать только лица, получившие обязательное общее среднее образование.
Также подтверждалась необходимость наличия у преподавателей религиозных дисциплин соответствующего специального духовного образования, подкрепленного документально.
Статья 8 подтверждала незаконность деятельности и функционирование религиозных организаций, не имеющих официальной регистрации в государственном органе по делам религий.
По сравнению с предыдущей редакцией закона увеличилось количество людей, по инициативе которых создается религиозная организация. Теперь эта цифра равнялась 200 человек (против 10 в законе от 1991 г.).
Пункт 6 статьи 8 ввел понятие миссии зарубежной религиозной организации. Таковой считалась организация, руководящий центр которой находился за пределами Кыргызстана. Деятельность миссий на территории республики без прохождения учетной регистрации не допускалась.
Статья 10 установила более детальный порядок учета и регистрации религиозных организаций. Государственный контроль в этой сфере был возложен на Государственную комиссию по делам религии.
Статья 11 установила порядок учета и регистрации миссий (представительств) зарубежных религиозных организаций в Республике Кыргызстан. В пункте 8 данной статьи особо подчеркивалось, что Государственный орган по делам религий вправе выносить решение о приостановлении деятельности миссии на основании религиоведческой экспертной группы, в том числе, и по причине возникновения угрозы государственной и общественной безопасности межэтническому и межконфессиональному согласию.
Новшеством в рассматриваемом законе стала и статья 12, определяющая процедуру учета иностранных граждан (миссионеров), прибывающих в Кыргызстан с целью осуществления религиозной деятельности. Так, каждый миссионер должен в обязательном порядке пройти учетную регистрацию в государственном органе по делам религий.
Миссионер должен представлять зарегистрированную религиозную организацию, от которой он имеет соответствующее приглашение и направление. Кроме того, время пребывания миссионера в стране оказывается строго ограниченным. Он имеет право находиться в Кыргызстане не более трех лет. При этом миссионер обязан ежегодно проходить процедуру перерегистрации.
Статья 13 потребовала обязательной регистрации в государственном органе по делам религий духовных учебных заведений. Без прохождения обязательной регистрации деятельность духовного учебного заведения запрещается. Для регистрации учебного заведения учредитель должен предоставить устав учебного заведения, программу обучения, кадровую справку и разрешения от соответствующих служб (пожарной, санитарно-эпидемиологической) и органа местного самоуправления.
По сравнению с предыдущей редакцией закона о свободе вероисповеданий существеннейшим образом расширилось количество оснований для ликвидации религиозных организаций, миссий, религиозных учебных заведений. Здесь законодатель учел возможность и необходимость ликвидации, в частности, религиозных
2020 (8)
■^государственно-конфессиональные отношения_
Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «Эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
организаций и миссий по причинам, связанным с осуществлением ими деятельности, которая может быть признана экстремистской или террористической.
В новой редакции закона о свободе вероисповеданий оказалась существенно расширена статья, регламентирующая выпуск и распространение религиозной литературы. Статья 22 в пункте 3 обозначает возможность проведения религиоведческой литературы, иных печатных и аудиоматериалов, если они окажутся подозрительными. При поступлении религиозной литературы в библиотечные фонды проведение государственной религиоведческой экспертизы отныне оказывалось обязательным.
Был запрещен ввоз, изготовление, приобретение, перевозка, пересылка, хранение и распространение материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма.
Контроль за вышеуказанными действиями, в соответствии со статьей 22 возлагался на уполномоченных государственными органами по делам религий, национальной безопасности и внутренних дел.
Анализ новой редакции закона о свободе вероисповеданий и религиозных организациях позволяет сделать несколько выводов.
Во-первых, можно констатировать тот факт, что рассмотренный документ отразил основные положения новой государственной политики по отношению к религии.
Следует признать, что государственная власть ужесточила религиозное законодательство и, наконец, определилась со своим отношением к различного рода нетрадиционным исламским религиозным группам и движениям в стране. Отныне нетрадиционная религиозность более не рассматривалась как результат свободного, демократического выражения гражданами своих религиозных убеждений.
Во-вторых, был установлен ранее, по сути, отсутствовавший государственный контроль за деятельностью как традиционных, так и нетрадиционных религиозных объединений в части соблюдения ими законодательства Республики Кыргызстан.
Под особый контроль государства была взята миссионерская деятельность иностранных граждан и религиозных организаций. Был установлен контроль и за деятельностью духовных учебных заведений.
В целях профилактики и предотвращения распространения идей исламского экстремизма и терроризма была введена обязательная религиоведческая экспертиза аудио-, видео- и печатной продукции, что свидетельствовало об осознании властью тех угроз национальной и государственной безопасности, которые стали вполне осязаемы в начале XXI в.
Как уже было сказано выше, закон «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях» от 31 декабря 2008 г. отразил основные направления государственной политики в сфере религии в части профилактики распространения идеологии исламского экстремизма и терроризма, а также предотвращения деструктивной деятельности религиозных организаций и физических лиц, направленных на дестабилизацию религиозной, общественной и политической ситуации в регионе.
Через два года, в 2010 г. в Кыргызстане была принята новая Конституция, которая в статьях 1, 4, 7, 31 подтвердила основополагающие принципы государственной политики в отношении религии.
Так, подтверждалось, что Кыргызстан - светское государство. Запрещалось создание политических партий на религиозной или этнической основе. Религиозным объединениям запрещалось заниматься политической деятельностью, направлен-
№ 1, 2020 (8)
ной на насильственное изменение конституционного строя, а также деятельностью, способствующей разжиганию религиозной ненависти, дискриминации по религиозному и национальному признаку. Последнее утверждение было явно направлено против религиозных групп и движений радикального характера, делая, тем самым, их деятельность, да и сам факт существования незаконным.
Служителям религиозных культов и религиозным организациям запрещалось вмешиваться в дела государственных органов [2].
Анализ действующего в Кыргызстане законодательства в сфере религии позволяет поддержать точку зрения ряда авторов [7, с. 10], согласно которой Кыргызстан пока еще находится в процессе формирования законодательства, с помощью которого оказывается возможным эффективно противостоять угрозе распространения исламского экстремизма и терроризма в стране.
Однако существуют серьезные проблемы, которые тормозят этот процесс. В первую очередь, они связаны с внутриполитическими проблемами страны - коррупцией, низким авторитетом государственной власти и отсутствием реального плана действий по предупреждению, выявлению и пресечению деятельности исламских групп и движений радикального толка. Следствием этого является непрекращающаяся экстремистская и террористическая активность в регионе.
список источников и литературы:
1. Конституция Республики Кыргызстан. Принята 5 мая 1993 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: [http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/1]. Дата обращения: 2.12.2019.
2. Конституция Республики Кыргызстан. Принята 27 июня 2010 г. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/202913. (дата обращения: 3.12.2019).
3. Закон Республики Кыргызстан от 16 декабря 1991 г. № 656-Х11 «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях» // Электронный ресурс. Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/891. (дата обращения: 1.12.2019).
4. Закон Республики Кыргызстан от 26 ноября 2000 г. № 92 «О ратификации Договора между Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Республикой Таджикистан и Республикой Узбекистан о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и безопасности Сторон, подписанного в городе Ташкент 21 апреля 2000 г.» // Электронный ресурс. Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/17088. (дата обращения: 2.12.2019).
5. Закон Республики Кыргызстан от 8 ноября 2006 г. № 178 «О противодействии терроризму» // Электронный ресурс. Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/ view/ru-ru/1971. (дата обращения: 1.12.2019).
6. Закон Республики Кыргызстан от 31 декабря 2008 г. № 282 «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях в Кыргызской Республике» // Электронный ресурс. Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/202498. (дата обращения: 3.12.2019).
^л^бу^л^ 227 1(5
щ ^государственно-конфессиональные отношения_
Епископ Магнитогорский и Верхнеуральский Зосима (Балин), данилов Вячеслав Леонидович «Эволюция государственного законодательства Республики Кыргызстан в сфере религии по предупреждению и противодействию распространению идеологии радикального ислама»
7. Бобойлов К.Т. История государственно-правового регулирования деятельности религиозных организаций в Кыргызстане (2000-2018 гг.): автореф. дис. канд. юрид. наук. Бишкек, 2019.
8. Козукулов Т.А. Основные принципы взаимоотношения религии и государства в Кыргызстане // Молодой ученый, 2016. № 10 (114).
9. Муратаев Ш.Х. Очерки по истории законодательства Кыргызстана в первой половине 1990-х гг. Бишкек, 2001.
10. Мурзахалилов К. Проблемы становления мусульманской общины в Кыргызстане (1991-2013 гг.) // Центральная Азия и Кавказ, 2014. Т. 17. Выпуск 2.
11. Поляков К.И. Исламский экстремизм в Центральной Азии. М., 2014. С. 30.
12. Хайруллаева М.М. Традиционный ислам в Кыргызстане на рубеже веков. Бишкек, 2003.
Рецензент: кандидат богословия, кандидат исторических наук, протоиерей Димитрий Олихов.
