CC BY
57С.В. Михневич
ЭВОЛЮЦИЯ АРХИТЕКТУРЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ: РОЛЬ КНР И США1
Аннотация. В рамках статьи рассматриваются основные направления и проблемные поля эволюции регионального комплекса безопасности в Юго-Восточной Азии под воздействием внешней политики КНР и США в 1990-2010-е годы.
Abstract. Within the framework of the article the author reviews the principle directions and problem areas of the evolution of the regional security complex in South-East Asia under the influence of the American and China's foreign policy in the 1990-2010s.
Ключевые слова: КНР, США, Юго-Восточная Азия, АСЕАН, регионы, регионализация, региональный комплекс безопасности, архитектура безопасности, нетрадиционная безопасность, традиционная безопасность.
Keywords: PRC, the US, South-East Asia, ASEAN, the regions, regionalization, regional security complex, architecture of security, non-conventional security, conventional security.
Региональный комплекс безопасности как механизм организации региональных отношений
На начало XXI в. пришелся очередной этап эволюции глобальной системы международных отношений. «Тектонические сдвиги», начавшиеся в ней с окончанием «холодной войны» и приведшие к разрушению существовавшего глобального баланса
1 Данная статья подготовлена при поддержке гранта НИУВШЭ НУГ 1405-0042 «Анализ влияния структурных проблем отношений США с Россией, Китаем, Индией и Бразилией на развитие глобального управления».
сил, не способствовали формированию устойчивой платформы для создания новой системы международных отношений, построенной вокруг нового, единственного центра силы - США.
После окончания «холодной войны» система международных отношений была практически подчинена политике одного государства. Однако дальнейшая эволюция привела к тому, что уже в первом десятилетии XXI в. остро проявилась нежизнеспособность моноцен-тричной системы мироустройства. На международной арене в число лидеров стали выдвигаться новые субъекты мировой политики. Их деятельность способствовала активизации различных тенденций и процессов, не характерных для предыдущего этапа развития системы международных отношений. В частности, существенным образом возросла роль регионов как самостоятельных элементов системы международных отношений. Это, в свою очередь, сделало необходимым обращение к региональному уровню анализа международных процессов при изучении проблематики безопасности - главной сферы международных отношений.
Достаточно целостное теоретическое обоснование процессов, приводящих к формированию регионов в качестве составных компонентов и акторов мировой политики, содержит предложенная представителями Копенгагенской школы международных отношений Барри Бузаном и Оли Вевером теория региональных комплексов безопасности (РКБТ). В соответствии с ней ключевую роль в процессах регионализации играют проблемы безопасности, определяемые в процессе секьюритизации1. Осознание необходимости коллективных усилий для разрешения ряда наиболее значимых проблем безопасности приводит к формированию регионального комплекса безопасности (РКБ) - «группы единиц, чьи основные дискурсивные процессы секьюритизации и десекьюритизации настолько взаимосвязаны, что проблемы их национальной безопасности не могут рассматриваться в отдельности друг от друга» (19, с. 201). Таким образом, согласно РКБТ, региональные комплексы безопасности - это региональные пространства, рассматриваемые с точки зрения проблем безопасности.
1 Секьюритизация - «дискурсивный процесс, посредством которого в политическом сообществе формируется восприятие того или иного фактора в качестве значимой угрозы, понимание необходимости принятия срочных исключительных мер по ее разрешению, а также выражается соответствующий призыв» (18, с. 491).
По мнению Б. Бузана, на современном этапе у отдельных региональных подсистем безопасности как составных частей международной системы существует значительная автономия в отличие от всеобъемлющей жесткой структуры времен «холодной войны». Изменился статус регионов в системе международных отношений - из отдельных областей соперничества глобальных сверхдержав, служащих транспонированию их глобальных возможностей, регионы стали самостоятельными элементами международной системы, оказывающими непосредственное влияние на политику глобальных игроков.
Если раньше регионы выступали в роли объектов международных отношений, то теперь они все чаще становятся их субъектами. В некоторых случаях отдельные регионы являются центрами силы, способными выступать в качестве драйверов интеграционных процессов, «стягивающих» несколько отдельных РКБ в единый макрорегиональный комплекс. Такое развитие событий наблюдается сегодня в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), где подобным интеграционным ядром становится Юго-Восточная Азия (ЮВА). Следовательно, АТР (с определенными допущениями, касающимися, прежде всего, географического пространства макрорегиона, размытости его границ и их чрезмерной протяженности) может рассматриваться в качестве региональной системы взаимоотношений по вопросам безопасности. Ключевыми региональными акторами в АТР являются Соединенные Штаты Америки и Китайская Народная Республика.
Указанная концепция положена в основу анализа эволюции архитектуры безопасности на Тихом океане (конкретно - в его юго-восточной части) и выявления роли Соединенных Штатов и КНР в данном процессе.
Одной из ключевых особенностей эволюции большинства РКБ на современном этапе является расширение круга проблем безопасности, находящихся в фокусе региональной секьюритиза-ции. Раньше в центре взаимодействия по проблемам безопасности в подавляющем большинстве случаев находились проблемы традиционной, государственной безопасности (40, с. 49), т.е. проблемы безопасности военного, политического и дипломатического характера, индуцируемые государствами как однотипными акто-рами1. В центре взаимодействия в рамках современных РКБ лежат
1 При этом в качестве объекта подобной деятельности выступали другие государства как соперничающие акторы в борьбе за перераспределение влияния в рамках международной системы.
не только традиционные проблемы безопасности, но и угрозы, вызовы и риски нетрадиционного ряда (новые угрозы, вызовы, риски), к которым относятся иные факторы, затрудняющие нормальное функционирование суверенных государств и существование человечества (20). Источники подобных проблем безопасности, как правило, имеют негосударственную природу, т.е. их индукция осуществляется не в рамках существующей системы международных отношений.
На сегодняшний день в научном сообществе не существует единого мнения относительно методологии классификации и ранжирования нетрадиционных проблем безопасности.
В настоящей работе классификацию нетрадиционных проблем безопасности предлагается осуществить посредством их разделения на две базовые группы в зависимости от наличия или отсутствия вооруженной угрозы или вооруженной компоненты индукции и (или) разрешения проблемы безопасности. В группу проблем безопасности с вооруженной компонентой (нетрадиционные вооруженные проблемы безопасности) предлагается включить проблемы безопасности, в целях разрешения которых в качестве одного из базовых средств применяется легитимное насилие. Примером можно назвать сепаратизм, наркоторговлю, коррупцию. В группу проблем безопасности без вооруженной компоненты (нетрадиционные невооруженные проблемы безопасности) могут быть отнесены различные явления и события, приводящие к снижению общего уровня безопасности отдельных акторов, но индукция и (или) разрешение которых не связаны с применением легитимного насилия как одного из базовых средств.
Распространение нетрадиционных проблем безопасности не означает, что традиционные проблемы безопасности в форме межгосударственных конфликтов сходят на нет. Однако усиление влияния проблем нетрадиционной безопасности и стремление международных акторов найти на них адекватный ответ, в том числе посредством приложения коллективных механизмов и структур, привели к появлению феномена сетевой интеграции близлежащих РКБ в макрорегиональный комплекс безопасности.
Именно такая ситуация сложилась в АТР, где взаимодействие между региональными и внерегиональными акторами в РКБ Юго-Восточной Азии (РКБ ЮВА) приводит к постепенному «стягиванию» близлежащих регионов в объединенный макрорегио-нальный комплекс безопасности Большая Восточная Азия.
Важную роль в активизации данного процесса играет деятельность региональной интеграционной группировки Юго-Восточной Азии - Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), обладающей высоким международным авторитетом и значительным опытом в создании механизмов организации макрорегионального взаимодействия по широкому спектру вопросов безопасности.
Основные параметры регионального комплекса безопасности в Юго-Восточной Азии на момент окончания «холодной войны»
В начале 1990-х годов в регионе не существовало единого комплекса безопасности. АСЕАН являлась субрегиональной организацией, поскольку в ее состав не входили страны Индокитая. То есть в пределах Юго-Восточной Азии существовали два практически независимых РКБ: один в Индокитае, второй объединял тогдашних членов АСЕАН.
На тот момент основой региональной секьюритизации были вопросы традиционной безопасности, что, в частности, было связано с необходимостью ликвидации «постбиполярного раскола» и предотвращения эскалации существовавших напряженностей как в отношениях внутри ЮВА, так и в отношениях стран ЮВА с КНР. В системе координат «дружба - соперничество - вражда» в секьюритизации стран региона КНР располагалась на отрезке «соперничество - вражда» с тяготением к «вражде». Китай воспринимался в качестве основной угрозы региональной безопасности. Между тем соперничество КНР и США за максимизацию собственного влияния в регионе являлось фактором, определяющим динамику региональных процессов безопасности и направления эволюции региональной архитектуры безопасности.
Структурным элементом региональной архитектуры безопасности по-прежнему оставалась система двусторонних союзов между США и странами региона, посредством которой осуществлялось проникновение Соединенных Штатов в региональные процессы безопасности.
С окончанием «холодной войны» изменение системы международных отношений привело к резкому росту значимости региональных интеграционных объединений (группировок).
Если раньше они выступали в роли механизмов трансляции влияния двух мировых полюсов силы, то теперь подобные объединения стали утверждаться в роли самостоятельных единиц между-
народных отношений. Архитектура безопасности в Юго-Восточной Азии также стала меняться в направлении соответствия требованиям изменившейся глобальной и региональной среды. Определяющим фактором указанной эволюции стала деятельность АСЕАН как базовой структуры региональной секьюритизации, модерирующей динамику и направления развития процессов взаимодействия по проблемам безопасности в ЮВА. Это связано с некоторыми особенностями АСЕАН как региональной интеграционной группировки, оказывающей эффективное воздействие на политику внерегио-нальных акторов вообще и США в частности.
Во-первых, размер данного регионального объединения достаточно велик, что вынуждает мирового лидера, США, учитывать позицию Ассоциации при реализации собственной политики в регионе. В противном случае глобальный лидер рискует утратить возможность эффективного участия в региональных отношениях и его место в качестве локального центра силы может занять региональный лидер.
Во-вторых, в любых переговорах региональное объединение выступает с более жестких позиций. АСЕАН основывается на консенсусе всех ее членов, поэтому любое серьезное изменение в отношениях Ассоциации с внерегиональными акторами связано с опасностью нарушить консенсус. С другой стороны, правило консенсуса изначально ограничивает гибкость АСЕАН в переговорном процессе, делает невозможным резкую смену политики, что также способствует определенной стабильности в региональных отношениях.
В-третьих, интеграционные группировки коллективно защищают своих членов от конкуренции со стороны внерегиональных государств. Для повышения действенности подобной конкуренции страны региона должны эффективно использовать имеющиеся у них относительные и абсолютные экономические преимущества. Поиск оптимальных механизмов их максимизации стимулирует экономические связи внутри интеграционного объединения. В итоге члены региональной группировки косвенно подвергаются воздействию законов мирового рынка, что затрудняет использование мировым лидером экономических методов воздействия на данное объединение (40).
В-четвертых, США вынуждены изыскивать новые способы подтверждения собственной значимости и легитимности в обеспечении региональной безопасности. Причиной этого является определенное улучшение имиджа Китая в регионе за счет проведения
прагматичной, рациональной политики: КНР перестала восприниматься в регионе в качестве главной угрозы безопасности, могущей в любой момент развязать вооруженный конфликт. В качестве средства дальнейшей оптимизации и гармонизации отношений с Китаем АСЕАН сформировала систему механизмов по вовлечению КНР в региональные отношения, что также ограничило «свободу маневра» для США.
В-пятых, система двусторонних союзов в регионе, созданная США, не может эффективно справляться с новыми нетрадиционными угрозами безопасности, значимость которых в региональном секьюритизационном дискурсе постоянно повышается. Анализ документов АСЕАН в области безопасности свидетельствует о том, что региональный дискурс касается, в основном, вопросов нетрадиционной безопасности, которые фигурируют в нем с 1990-х годов (29, с. 87).
Отмеченные выше факторы заставляют США, а также иных внерегиональных акторов играть по «правилам», устанавливаемым АСЕАН, и принимать участие в механизмах, модерируемых Ассоциацией. Определяющий статус АСЕАН подтверждается тем фактом, что на различных площадках Ассоциации, в первую очередь, Региональном форуме АСЕАН (АРФ) и Восточноазиатском саммите, осуществляются комплексное взаимодействие и сотрудничество между всеми основными участниками региональных отношений, включая США, КНР, Японию, Индию и Россию, не говоря уже о представительстве интересов всех стран Юго-Восточной Азии.
Вместе с тем деятельность АСЕАН, выступающей в роли институционального выражения РКБ, также осложнена внутренней неоднородностью Ассоциации, что накладывает отпечаток на процесс индивидуальной и коллективной секьюритизации стран региона (5, с. 106).
Многие страны АТР либо являются преимущественно мусульманскими по религиозному составу населения (Индонезия, Малайзия, Бруней), либо имеют в составе населения достаточно многочисленные мусульманские меньшинства (Таиланд, Вьетнам, Мьянма), в силу чего в регионе остро стоит проблема исламского радикализма и необходимости выработки политически приемлемой реакции на его проявления. К тому же страны региона неоднородны в плане экономического развития. К странам с высоким уровнем развития относятся Сингапур и Бруней; со средним - Таиланд, Малайзия, Индонезия, Филиппины, Вьетнам; с низким - Лаос, Камбоджа, Мьянма. Такие различия приводят к разному пониманию
ими своих экономических интересов и, следовательно, к отсутствию единства в вопросах обеспечения национальной безопасности. Вдобавок ЮВА характеризуется специфическим разнообразием политических режимов: Мьянма - военная диктатура; Лаос и Вьетнам -социалистические государства; Камбоджа, Таиланд, Бруней - монархии; Филиппины, Индонезия, Сингапур, Малайзия - нелиберальные демократии с особой национальной спецификой.
Структурные особенности региональной архитектуры безопасности в Юго-Восточной Азии
На сегодняшний день можно выделить пять групп узловых проблем, относящихся к различным типам безопасности в Юго-Восточной Азии.
Территориальные споры в Южно-Китайском море
Индукция проблем данной группы традиционной безопасности, в основном, связана с политикой внерегиональных акторов по достижению следующих стратегических целей.
• Обеспечение ресурсной безопасности КНР и Японии.
• Распространение суверенитета КНР над обширными спорными районами акватории Южно-Китайского моря (далее - ЮКМ).
• Стремление США и Японии воспрепятствовать дальнейшему усилению влияния КНР в регионе.
• Стремление стран региона расширить собственные экономические возможности (ввиду особой значимости понятия суверенитета в региональной секьюритизации).
Усиление гонки вооружений в регионе
Данная проблема традиционной безопасности связана, прежде всего, с модернизацией Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и увеличением военных расходов стран региона в процессе гонки вооружений и накопления конфликтного потенциала.
Китай заинтересован в дальнейшем усилении региональных возможностей в проецировании силы для обеспечения собственной ресурсной безопасности и создания контрбаланса американскому военному и экономическому присутствию. Укрепление и расширение военно-политических возможностей должно, по мнению правящей элиты КНР, символизировать новый международ-
ный статус Китая, его готовность быть новым центром силы, а также стремление защитить свои экономические и политические успехи и достижения.
Усиление Китая заставляет страны региона тратить дополнительные средства на собственную оборону и привлекает внимание США, обеспокоенных утверждением КНР в качестве нового регионального лидера. Ближайший союзник США в АТР, Япония, также опасается усиления КНР. Однако обеспокоенность Японии усилением Китая вызвана не опасениями из-за угрозы нападения, а растущими возможностями Китая влиять на обеспечение ресурсной безопасности Японии и ее торговые отношения с другими странами и регионами.
Транснациональныеугрозы безопасности
Проблемы данной группы включают в себя угрозы пиратства, наркоторговли, терроризма, транснациональной преступности в регионе. Сотрудничество в борьбе с этими угрозами является «стержнем» региональной архитектуры безопасности, поскольку именно здесь практически совпадают интересы всех региональных и внерегиональных акторов. Эта проблематика относится к вопросам нетрадиционной безопасности с вооруженной компонентой.
Нетрадиционные «повседневные» угрозы безопасности (6; 38)
Четвертая группа проблем безопасности связана с такими региональными угрозами, как сепаратизм и экстремизм, и отчасти интегрированным с ними терроризмом - проблемами нетрадиционной безопасности с вооруженной компонентой.
Относительно методов борьбы с террористической угрозой наблюдаются серьезные расхождение позиций Китая, стран АСЕАН и Японии, с одной стороны, и США - с другой. Причина этого кроется в различном отношении акторов к понятию суверенитета и праву государств самостоятельно решать свои внутренние проблемы. АСЕАН и КНР придерживаются политики невмешательства во внутренние дела суверенных государств. США, как и следующая в фарватере их внешней политики Япония, считают возможным проведение в случае необходимости политики гуманитарной интервенции.
Проблемы обеспечения устойчивой среды регионального развития
Пятая группа проблем, включающая необходимость создания эффективных механизмов поддержания стабильности, управляемости во внутрирегиональной системе посредством экономических инструментов, объединяет точки зрения Китая, Японии и стран АСЕАН. Однако позиция США по данной проблематике неоднозначна и диктуется, в основном, не объективными потребностями региональной безопасности, а возможностью применения подобных механизмов для увеличения или уменьшения американского влияния в регионе. Настоящая проблематика безопасности относится к сфере нетрадиционной безопасности без вооруженной компоненты.
В регионе существует четыре основные модели сотрудничества по вопросам безопасности, которые формируют региональную архитектуру.
1. Многосторонние механизмы безопасности с участием внерегиональных держав, инициатива создания которых исходила не от АСЕАН: «соглашения об обороне между пятью силами» (Five Powers Defense Arrangements); антипиратское сотрудничество, модерируемое Японией (34).
2. Возглавляемое Соединенными Штатами сотрудничество в сфере безопасности, включающее в себя систему двусторонних союзов и соглашений о безопасности, а также многосторонних инициатив.
3. Направляемая Китаем, но основанная АСЕАН модель сотрудничества, наиболее ярким примером которой является АСЕАН+3.
4. Многосторонние механизмы безопасности под руководством АСЕАН: АРФ, встречи министров обороны стран АСЕАН (ASEAN Defence Ministers Meeting-PLUS - ADMM+).
Для понимания ключевых особенностей, лежащих в основе формирования макрорегионального пространства на основе структур взаимодействия, действующих в ЮВА, первостепенное значение имеет анализ многосторонних механизмов, созданных по инициативе АСЕАН. Именно они наиболее точно отображают процессы региональной секьюритизации, ее особенности и цели, отношение к сотрудничеству с внешними акторами и организацию отношений в рамках РКБ.
В развитии регионального взаимодействия по проблемам безопасности после окончания «холодной войны» хронологически можно выделить три основных этапа:
- I этап: с 1990 по 1997 г.
- II этап: с 1998 по 2008 г.
- III этап, начавшийся в 2008 г.
Анализ проблематики региональной безопасности в ее эволюции позволяет выявить основные факторы динамики региональных процессов безопасности, а также определить приоритеты региональной секьюритизации.
I этап эволюции регионального комплекса безопасности,
1990-1997 гг.
На данном этапе четко обозначились две основных тенденции: преодоление постбиполярного субрегионального раскола и вовлечение КНР в процессы региональной секьюритизации.
Первая из этих тенденций была связана с интеграцией государств Индокитая - Лаоса, Камбоджи, Вьетнама и Мьянмы - в региональный комплекс безопасности ЮВА. Основной целью их интеграции было недопущение формирования в рамках РКБ соперничающего полюса силы, а также повышение значимости Ассоциации на международной арене. Включение упомянутых государств в состав АСЕАН было последовательно осуществлено в ходе первого этапа развития РКБ после «холодной войны»: в 1995 г. в Ассоциацию был принят Вьетнам, в 1997 г. - Лаос и Мьянма, в 1999 г. - Камбоджа1.
Наряду с позитивными результатами включения этих стран в АСЕАН, такими как объединение региона в рамках единой интеграционной группировки, повышение значимости Ассоциации благодаря продвижению интеграционного процесса, улучшение ситуации в сфере нетрадиционной безопасности на территориях, граничащих с другими РКБ, наблюдались и негативные последствия. АСЕАН стала гораздо более гетерогенной организацией, что сказалось на эффективности внутрирегиональной секьюритизации.
Вторая тенденция в развитии РКБ была связана с политикой вовлечения Китая в региональные процессы. После окончания
1 Вступление Камбоджи в АСЕАН также было назначено на 1997 г. - к 30-летию организации, но из-за внутриполитического кризиса в стране было отложено на два года.
биполярного противостояния и снижения участия США и СССР в региональных процессах в ЮВА образовался «вакуум безопасности»1, и наиболее вероятным кандидатом на заполнение его стал Китай. В связи с этим в Ассоциации решили прибегнуть к методу вовлечения КНР в многосторонние механизмы взаимодействия по проблемам безопасности для повышения прогнозируемости китайской внешней политики в ЮВА, утверждения мер доверия и условий для налаживания взаимовыгодного сотрудничества между странами региона и Китаем. Еще на саммите АСЕАН 1992 г. в Сингапуре Ассоциация взяла курс на повышение уровня «политического и экономического сотрудничества для поддержания мира и благополучия в регионе» (35). В декларации Сингапурского саммита также говорится, что АСЕАН будет изыскивать средства для продвижения идеи межрегионального диалога в целях улучшения ситуации в сфере региональной безопасности (35).
Для участия внешних акторов в процессах региональной секьюритизации был создан новый механизм диалога: в 1994 г. было объявлено о создании Регионального форума АСЕАН (АРФ) -многосторонней диалоговой площадки по проблемам безопасности в регионе.
В ЮВА были озабочены возможной маргинализацией региональной политики набиравшего силу Китая и связанными с этим негативными последствиями для региональной безопасности. В регионе были заинтересованы в создании действенных рычагов воздействия на механизмы участия КНР в региональных процессах безопасности.
Согласно уставному документу АРФ (13), основной задачей форума является организация конструктивного диалога АСЕАН с партнерами организации посредством прохождения трех последовательных этапов: «... укрепления доверия, развития превентивной дипломатии, выработки общих подходов к урегулированию конфликтов» (8, с. 208). Как отмечает Амитав Ачара, известный эксперт по региональным проблемам в ЮВА, «процесс региональных взаимодействий и сотрудничества в рамках АРФ базируется на постепенности, неформальности, консенсусе, личных политических
1 «Вакуум безопасности» (ВБ) - такое состояние системы международных отношений, при котором существующие в системе механизмы обеспечения безопасности, ее архитектура, не способны обеспечивать приемлемый для системных акторов уровень безопасности, определяемый в ходе секьюритиза-ционных процессов.
связях, неконфронтационной манере ведения переговоров, большей значимости самого процесса по сравнению с результатом» (9, с. 57).
Первоначально скептический настрой руководства Китая по отношению к идее многостороннего механизма с участием Японии и США был связан с опасениями по поводу главенствующей роли данных стран в определении базовых направлений диалогового процесса, а также интернационализации проблемы Тайваня в рамках АРФ. Но взаимодействие в рамках АРФ, основанное на принципах консенсуса в определении повестки дня, а также восприятие многими странами ЮВА Китая в качестве потенциальной угрозы их безопасности заставило КНР принять более активное участие в работе АРФ.
Уже на втором заседании форума в Брунее в 1995 г. в повестку были внесены вопросы о наличии проблем в ЮКМ в связи с захватом Китаем рифа Мисчиф в архипелаге Спратли, принадлежавшего Филиппинам. Однако Китай отказался рассматривать данную проблему в рамках форума. Тем не менее он предоставил заверения о том, что не будет нарушать свободу судоходства в ЮКМ (4, с. 134). Стремление АСЕАН улучшить отношения с Китаем, вовлечь его в позитивный диалоговый процесс заставило ее руководство оставить полное разрешение проблемы ЮКМ на будущее.
Стоит отметить, что на протяжении практически всего I этапа эволюции регионального взаимодействия по вопросам безопасности в ЮВА проблема ЮКМ была главной темой региональной секьюритизации. Тем не менее незадолго до окончания данного этапа в круг коллективной секьюритизации все активнее начали включаться проблемы нетрадиционной безопасности, особенно с вооруженной компонентой (12).
Интересно, что незначительное отражение в официальном дискурсе на I этапе имела проблема пиратства, несмотря на то что с 1990 по 2000 г. Малаккский пролив был районом, где совершалось больше всего пиратских нападений в мире. В реальности разрешением этой проблемы вынуждены были заниматься Сингапур, Малайзия и Индонезия, несущие ответственность за эту зону. Только к середине 2000-х годов благодаря совместным усилиям данных стран, а также Японии, США и КНР удалось существенно улучшить ситуацию, значительно уменьшив число случаев пиратских нападений (28).
II этап эволюции регионального комплекса безопасности,
1998-2008 гг.
Ключевым событием, разделившим этапы развития региональной системы, стал Азиатский финансовый кризис 19971998 гг., с которого начался II этап развития регионального взаимодействия по проблемам безопасности.
В ходе кризиса 1997-1998 гг. Запад фактически отказался оказать реальную помощь странам ЮВА и даже воспользовался сложившейся ситуацией в своих интересах. Так, США, пытаясь увеличить собственное экономическое влияние в странах региона, навязали им пакет помощи, предоставленный МВФ на очень жестких условиях. Это вызвало в странах ЮВА серьезное недовольство американской политикой (1). Резко ухудшившиеся экономические условия привели к падению уровня жизни и росту экстремистских настроений в странах региона. Правящие элиты были вынуждены прибегать к силовому решению возникающих проблем.
Так, в Индонезии одним из наиболее серьезных последствий Азиатского кризиса 1997-1998 гг. стало падение ВВП на душу населения с 1150-1180 долл. до 600-610 долл. США (36). При этом вернуть экономику на уровень 1996 г. удалось только к 2003 г. (36). Результатом кризиса в экономике Индонезии стало существенное снижение уровня ее безопасности: на территории страны активизировались многочисленные сепаратистские движения. Деятельность одного из них привела в начале 2000-х годов к созданию независимого государства Восточный Тимор.
С точки зрения государств региона США в ходе кризиса утратили нравственное право заниматься обеспечением региональной безопасности. Возможности же самих стран ЮВА в разрешении проблем подобного характера весьма ограничены, что привело к образованию в регионе «вакуума безопасности», являющегося основным источником конфликтного потенциала во всем АТР.
Напротив, Китай, испытывавший в то время экономический подъем, оказал странам ЮВА реальную помощь, отказавшись от девальвации юаня, и предоставил льготные кредиты. На данном историческом этапе Китай уже начал постепенную реализацию политики «мирного восхождения» (официально сформулированной в 2003 г.), в соответствии с которой КНР считала необходимым заботиться о мирном международном окружении для обеспечения своего прогрессивного поступательного развития. Деятельность Китая в рамках «мирного восхождения» сформировала иную поли-
тико-экономическую повестку дня, близкую интересам пострадавших от кризиса государств ЮВА. Подход, предлагавшийся Китаем, резко контрастировал с «погоней» за собственной выгодой, характерной для политики США и поддерживающей эту политику Японии. КНР предлагала создать региональные зоны свободной торговли в качестве одного из эффективных средств улучшения экономической ситуации в регионе и налаживания отношений между партнерами, не выдвигая никаких дополнительных требований в виде защиты прав человека или либерализации участия зарубежных компаний в экономике стран ЮВА.
Китай, показав себя ответственным участником региональных процессов, оказал определяющее влияние на окончательное оформление схемы сотрудничества «АСЕАН+3» (АСЕАН + Китай, Япония, Южная Корея). При этом КНР завоевала в этой схеме ключевую позицию - не «вовлекаемого», а «вовлекающего» актора (2, с. 118). Фактически Китай воспользовался Азиатским кризисом для демонстрации «обновленного лица» своей внешней политики, декларированного в новой концепции безопасности, впервые представленной КНР на заседании АРФ в Пекине в 1997 г. (38, с. 19). В дальнейшем КНР продолжила наращивать влияние в рамках данной схемы, создав, по сути, собственную с АСЕАН диалоговую площадку «АСЕАН+1» («АСЕАН + Китай»). Региональные процессы развивались на фоне распространения среди истеблишмента ЮВА точки зрения, согласно которой Запад если не спровоцировал кризис, то оставил страны Восточной Азии без какой-либо поддержки в устранении его последствий (7).
Новая дипломатия «мирного восхождения» КНР характеризуется следующими отличительными чертами, обусловившими ее успешность (41, с. 33).
• Вместо проведения политики в духе «потерпевшей жертвы» Китай стал выступать в роли ответственной великой державы, стремящейся найти обоюдовыгодное решение.
• Китайское руководство, изначально действовавшее с позиций недоверия «мультилатерализму» (многосторонности) из-за боязни, что многосторонние институты могут быть использованы для «сдерживания» КНР, пришло к выводу, что участие в подобных механизмах позволит стимулировать экономическое развитие, торговлю, даст возможность проводить в жизнь собственные интересы в области безопасности и поспособствует сдерживанию США с их «односторонним» («однополярным») подходом.
• По многим спорным вопросам международных отношений КНР стала выступать с более прагматичных и рациональных, нежели ранее, позиций, уделяя больше внимания стратегическим выгодам от корректировки своей политики.
• Китай пришел к пониманию того, что его действия оказывают определяющее влияние на весь Азиатско-Тихоокеанский регион, и поэтому ему необходимо повышать меры доверия к своей политике, снижать опасения других государств насчет возможных последствий своих действий.
• Китай стал принимать активное участие в налаживании региональных отношений (так, например, на территории КНР были проведены шестисторонние переговоры по корейскому ядерному оружию).
В 2000 г. КНР предложила странам АСЕАН создать совместную зону свободной торговли (ЗСТ), что должно было способствовать повышению устойчивости и эффективности региональных экономик. В 2003 г. Китай стал первым внерегиональным государством, присоединившимся к Балийскому договору 1976 г. (26), что демонстрировало стремление КНР укрепить свое влияние в регионе. Тогда же был утвержден план действий по имплементации Совместной декларации между КНР и АСЕАН о стратегическом партнерстве (32). А в 2004 г. КНР и АСЕАН приняли Меморандум о взаимопонимании по вопросам нетрадиционной безопасности. Тогда же, в 2004 г., по инициативе Китая отношения между АСЕАН и КНР получили статус «улучшенных стратегических» (38) и был утвержден пятилетний план действий (38), выполняя который Китай и АСЕАН к концу 2006 г. создали в общей сложности 28 «механизмов рамочного сотрудничества», включающих регулярные консультации высших должностных лиц по вопросам стратегического и политического сотрудничества в сферах безопасности, ежегодные конференции глав МИД и ежегодные саммиты. Анализируя взаимодействие между АСЕАН и КНР на втором этапе развития регионального взаимодействия после «холодной войны», можно сделать вывод о том, что у РКБ в ЮВА явно изменилась направленность: взаимодействие по проблемам традиционной безопасности было дополнено комплексным сотрудничеством в разрешении проблем нетрадиционной безопасности. Китай стал восприниматься АСЕАН в качестве важнейшего партнера в сфере разрешения проблем нетрадиционной безопасности.
Наряду с экономическим кризисом 1997-1998 гг. серьезное влияние на развитие регионального диалога по проблемам безопас-
ности оказали теракты 11 сентября 2001 г. в США. В региональном дискурсе на первый план начали выходить проблемы нетрадиционной безопасности с вооруженной компонентой. 5 ноября 2001 г. была опубликована Декларация АСЕАН о совместных действиях по противостоянию терроризму (11). Активизировалось сотрудничество по данной проблематике и с внерегиональными акторами. 1 августа 2002 г. была опубликована совместная Декларация АСЕАН -США о сотрудничестве в сфере противодействия терроризму (15). Данная тема стала одной из основных на состоявшемся в том же году очередном заседании АРФ. В официальном заявлении, опубликованном по его итогам, значительное внимание уделялось координации действий по борьбе с терроризмом, включавшей обмен информацией и содействие в борьбе с терроризмом (10). 4 ноября 2002 г. между АСЕАН и Китаем были подписаны Совместная декларация о сотрудничестве в сфере нетрадиционной безопасности, направленная на усиление взаимодействия в данном направлении (27), а также Декларация о поведении сторон в Южно-Китайском море (далее - Декларация о поведении сторон) (25). Подписание этих документов стало краеугольным камнем в выстраивании отношений по вопросам безопасности между сторонами в дальнейшем. Кроме того, к числу ключевых документов, лежащих в основе взаимодействия по вопросам безопасности в АСЕАН, относятся Договор о дружбе и сотрудничестве 1976 г. (23), Договор о зоне, свободной от ядерного оружия в ЮВА (Бангкокский договор) 1995 г. (39), концепция «АСЕАН-2020» (44), Вторая декларация согласия 2003 г. (24). В соответствии с ключевыми положениями указанных документов страны сообщества связаны обязательством решать региональные проблемы без применения силы или угрозы силы. Безопасность рассматривается ими как комплексное явление, а безопасность отдельных государств региона неотделима от безопасности остальных.
С публикацией в 2007 г. Хартии АСЕАН Ассоциация активно пытается углубить и расширить сотрудничество в новых измерениях безопасности наряду с использованием форматов существующих диалоговых площадок, стремится делать все больший упор на практическую реализацию выдвигаемых инициатив. Некоторые эксперты говорят о том, что от того, насколько Ассоциации удастся продвинуться по пути «реальных действий, а не разговоров», зависит ее будущее в качестве движущей силы регионализации в ЮВА. Более того, существуют мнения, что в случае, если АСЕАН не удастся реформировать существующую систему диалоговых площадок в
пользу более эффективных механизмов обеспечения безопасности, может быть поставлен вопрос о существовании самой Ассоциации. Процесс секьюритизации обратим, и в случае, если элиты стран региона столкнутся с ситуацией, когда реформирование Ассоциации зайдет в тупик и ее развитие сменится стагнацией (17), они вполне могут отказаться от своего участия в ней.
III этап эволюции регионального комплекса безопасности,
с 2008 г.
Третий этап развития взаимодействия по проблемам безопасности начался в 2008 г. с началом глобального экономического кризиса. Проблемы обеспечения нетрадиционной безопасности по-прежнему остались в основе региональной секьюритизации. Так, в 2009 г. в Камбодже состоялась первая встреча на уровне министров АСЕАН+Китай по проблемам транснациональной преступности (28), в результате которой был подписан пятилетний план по имплемента-ции Меморандума о взаимопонимании между КНР и АСЕАН по проблемам нетрадиционной безопасности (31). Но одновременно вновь возросла актуальность традиционных проблем региональной безопасности - спорных территорий в ЮКМ и модернизации НОАК.
Отличительной особенностью китайской политики в отношении спорных территорий является стремление решать все проблемы на двустороннем уровне, в то время как США, стремящиеся использовать территориальные споры между КНР и странами ЮВА в свою пользу, настаивают на интернационализации проблемы.
В этом плане показательно выступление Госсекретаря США Х. Клинтон на Ханойском заседании АРФ в 2010 г., где она заострила внимание на следующих моментах (3).
1. Х. Клинтон подняла вопрос о выработке Кодекса поведения сторон в Южно-Китайском море, подчеркнув, что ряд положений Декларации о поведении сторон отвечают интересам КНР в гораздо большей степени, чем интересам стран ЮВА.
2. Американский Госсекретарь заявила о готовности США быть посредником между заинтересованными сторонами при внедрении в практику положений Декларации о поведении сторон, а также подняла вопрос о подключении «мирового сообщества» к влиянию на обстановку в ЮКМ.
3. Х. Клинтон подчеркнула необходимость разграничить «допустимость (legitimacy) притязаний на участки суши ЮКМ
и его акваторию», направив Китаю вполне отчетливый сигнал о непризнании его притязаний на 80% ЮКМ.
Несмотря на то что на тот момент позиция США не получила развития в виде конкретных действий, подобное отношение Америки к ключевому для стран региона вопросу показательно. Не желая уступать Китаю лидерство в стратегически важном регионе, США с самого начала первого президентского срока Барака Оба-мы приняли решение пересмотреть собственную политику в ЮВА в пользу расширения американского присутствия в регионе. Проведение в жизнь данного решения подразумевало более широкое представительство США на региональных диалоговых площадках, а также укрепление партнерских отношений с ведущими региональными акторами. Это привело к подписанию Соединенными Штатами в июле 2009 г. Балийского договора 1976 г. После этого последовало уже упоминавшееся выступление Х. Клинтон на Ханойском заседании АРФ, обозначившее магистральную линию поведения США в отношении ключевой региональной проблемы традиционной безопасности.
Новый шаг США сделали на саммите АТЭС 2011 г. в Гонолулу, когда в выступлении, предварявшем саммит, Хилари Клинтон заявила, что «XXI век станет тихоокеанским веком Америки» (22). Это направило четкий сигнал руководству КНР и АСЕАН относительно желания США принимать активное участие в региональной политике.
Подобная активность Соединенных Штатов способствовала продвижению диалогового процесса между Китаем и АСЕАН в направлении заключения новых договоренностей относительно проблемы ЮКМ. Так, на состоявшемся 22-23 июля 2011 г. на острове Бали совещании министров иностранных дел стран Восточно-азиатских саммитов Китай и АСЕАН подписали План действий по реализации Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море (37). Любопытно, что подписание данного документа состоялось в присутствии Госсекретаря США Хилари Клинтон, которая представляла США в качестве нового участника Восточноазиатско-го саммита. Таким образом, США удалось расширить свое проникновение в региональные отношения через структуру, изначально создававшуюся для их «выключения» из региона. Кроме того, в 2011 г. к Восточноазиатскому саммиту наряду с США присоединилась Россия, что в перспективе может отразиться на дальнейшей эволюции данного механизма.
Присоединение США к Восточноазиатскому саммиту также связано с изменением восприятия ими военно-политических возможностей КНР и перспектив их использования. США оправдывают увеличение своего присутствия в регионе необходимостью повышения безопасности путей транспортировки энергоресурсов, а также обеспечения региональной безопасности. Они не могут допустить дальнейшего усиления влияния КНР и вынуждены изыскивать новые способы сдерживания Китая (30). Кроме того, нейтрально-позитивное отношение стран региона к возвращению широкомасштабного, в том числе силового присутствия США в региональных отношениях может свидетельствовать о том, что они также заинтересованы в поиске полноценного балансира для чрезмерно усиливающегося влияния Китая в ЮВА. Это может быть расценено как определенный возврат в прошлое в секьюритизации стран региона, опасения которых в отношении Китая вновь стали расти. Возвращение США в регион позволит странам, связанным с ними договоренностями в сфере безопасности, осуществить модернизацию и повысить боеспособность собственных вооруженных сил, что также вызывает обеспокоенность КНР. Ввиду этого Китай предпринимает действия, направленные на ослабление АСЕАН за счет выстраивания «особых отношений» с ее отдельными членами, а затем их использования для предотвращения принятия Ассоциацией решений, противоречащих интересам КНР.
Так, по результатам 45-й встречи министров иностранных дел стран АСЕАН, состоявшейся 9 июля 2012 г. в Пномпене, впервые за всю историю Ассоциации не была принята совместная декларация из-за отказа Камбоджи, председательствовавшей на встрече, включить в текст декларации параграфы, касающиеся совместной позиции стран АСЕАН по проблеме ЮКМ (37). Дальнейший прогресс в разрешении проблемы ЮКМ связан с выработкой Кодекса поведения сторон в Южно-Китайском море, принятие которого является одним из этапов реализации подписанного Плана действий. Однако выработка указанного документа осуществляется крайне медленно и непоследовательно, свежим примером чего могут служить результаты «Форума высокого уровня», состоявшегося 2 августа 2013 г. в Таиланде.
Одним из вопросов повестки дня указанного мероприятия стало определение подходов АСЕАН и Китая к реализации Декларации о поведении сторон. Фактором, определившим результаты Форума, стала чрезвычайно осторожная позиция Таиланда, председателя встречи, по вопросу выработки Кодекса поведения сто-
рон. В соответствии с ней, проблема ЮКМ не должна служить барометром отношений между Китаем и АСЕАН (3). Подобная аморфность может свидетельствовать о том, что в АСЕАН отсутствует единая позиция по данному вопросу и Ассоциация в целом не готова идти на обострение отношений со своим могучим соседом из-за интересов ее отдельных членов.
Ключевым результатом указанной встречи для Соединенных Штатов стала демонстрация нарастающего регионального влияния Китая, продемонстрировавшего новый подход к достижению своих целей. Теперь благоприятную Китаю позицию поддерживала не слабая Камбоджа, зависимая от китайской помощи, но достаточно сильный и самостоятельный Таиланд. Одновременно с проведением Форума Китай направил в США протест в ответ на принятие американским Сенатом резолюции, содержащей обеспокоенность действиями КНР в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях (3). Подобное поведение Китая четко демонстрирует его нежелание допускать возможность будущей интернационализации проблемы ЮКМ.
Необходимо отметить, что ценным ресурсом для налаживания комплексного позитивного взаимодействия по проблемам безопасности между АСЕАН и КНР стало расширение и углубление экономических связей между сторонами как на двусторонней, так и на многосторонней основе. Успехи в экономической сфере способствуют укреплению взаимодействия в иных сферах благодаря росту взаимозависимости. Так, товарооборот между Китаем и АСЕАН с 2000 по 2009 г. увеличился в 5,5 раза - с 32,3 млрд долл. до 178,2 млрд долл. (14).
Растущая взаимозависимость экономик привела к тому, что экономические интересы стали иметь определяющее значение при реализации политики безопасности в иных областях, повысив склонность к поиску компромиссных решений по сложным вопросам. Растущая взаимозависимость и понимание важности «безопасности и благосостояния соседей» (42) привели к созданию в рамках АСЕАН+3 мощного инструмента поддержания региональной стабильности посредством реализации многосторонней Чиан-гмайской инициативы (43, с. 56).
В ее основе лежит стремление стран региона избежать повторения кризисных явлений 1997-1998 гг. посредством заключения валютных своп-соглашений. Чиангмайская инициатива, получившая название по месту проведения форума, предшествовавшего ее созданию в 2000 г., первоначально подразумевала заключение ряда
двусторонних своп-соглашений. Однако по мере роста их числа становилась очевидной необходимость создания единого многостороннего механизма, что и произошло 24 марта 2010 г. (21). В реализации многосторонней инициативы приняли участие все государства АСЕАН, а также партнеры АСЕАН по АСЕАН+3: Китай, Япония, Южная Корея. Общая сумма финансового пула инициативы составила 120 млрд долл. США. Большую часть средств предоставили Китай и Япония - по 38,4 млрд долл. США, и Южная Корея - 19,2 млрд долл. Доля остальных участников инициативы значительно меньше. Распределение долей участия в формировании пула демонстрирует определенную потерю самостоятельности АСЕАН в отношениях с партнерами по АСЕАН+3, поскольку именно государства ЮВА являются наиболее вероятными реципиентами средств из пула Чиангмайской инициативы в случае эскалации финансово-экономического кризиса. Право на использование средств пула у каждой страны корректируется с помощью индивидуального мультипликатора. У КНР и Японии он составляет 0,5; у Южной Кореи - 1; у Индонезии, Малайзии, Брунея, Сингапура, Таиланда и Филиппин - 2,5; у Вьетнама, Лаоса, Камбоджи и Мьян-мы - 5. Все это говорит о том, что страны АСЕАН не могут самостоятельно обеспечить собственную финансовую безопасность. Но в своих действиях они предпочитают полагаться на восточноазиат-ских партнеров, а не на западных кредиторов. Фактически Чиан-гмайская инициатива символизирует возвращение в региональной политике к идеям бывшего премьер-министра Малайзии Махатхира Мохаммада, популярным в начале 1990-х годов. Согласно им, страны Восточной Азии смогут определять свое будущее, только объединившись в восточноазиатское сообщество (6, с. 268).
Необходимо отметить, что, несмотря на межрегиональный характер Чиангмайской инициативы, этот механизм вполне может считаться направленным на обеспечение нетрадиционной безопасности в ЮВА. Об этом свидетельствует базовый принцип внесения и расходования средств финансового пула, в соответствии с которым страны ЮВА имеют возможность получить значительно больше средств, нежели они вносят в него.
Ситуация с Чиангмайской инициативой показательна в том, что касается положения АСЕАН в существующей системе отношений в Восточной Азии. АСЕАН является «удобным» центром притяжения, используя который, заинтересованные акторы могут заниматься разрешением тех проблем, которые не могут быть решены в рамках двусторонних отношений, как в случае с КНР и
Японией. При этом именно участие Китая и Японии оказало и оказывает в рамках Ассоциации позитивное влияние на интеграцию новых членов и повышение общего благосостояния и стабильности в регионе.
Возможности АСЕАН заниматься разрешением региональных проблем безопасности базируются не на собственных ресурсах, а на ресурсах внерегиональных акторов, что вносит определенные коррективы в региональный диалог. В перспективе это грозит Ассоциации кризисом управляемости и потерей способности решать конкретные проблемы, а также задавать правила для других игроков. По сути, эффективность РКБ ЮВА в полной мере зависит от того, чем будут руководствоваться на региональной арене внешние акторы, т. е. от того, насколько интересны и ценны для внешних акторов будут механизмы проникновения в регион, предлагаемые АСЕАН. В случае падения их интереса структура РКБ может измениться из-за повышения значимости идей суверенитета отдельных государств в региональной и страновой секью-ритизации по сравнению с идеями дальнейшей региональной интеграции. При подобном развитии событий в РКБ может вновь возникнуть существенный конфликтный потенциал по вопросам, которые ранее претерпели десекьюритизацию. А это приведет к повышению гетерогенности РКБ и дальнейшему росту зависимости региональной безопасности от политики внерегиональных акторов, когда обеспечение региональной безопасности будет осуществляться на двусторонней или многосторонней основе без участия существующих механизмов безопасности. Тем не менее претворение в жизнь подобного сценария на данный момент представляется маловероятным, поскольку осознание потенциальных угроз традиционной безопасности, исходящих от Китая, оказывает интегрирующее воздействие на РКБ ЮВА.
Несмотря на достигнутые успехи в сфере нетрадиционной безопасности, Китай продолжает выступать в роли основного источника потенциальной военно-политической дестабилизации в ЮВА. Об этом говорит и достаточно невысокая эффективность последних договоренностей по проблемам ЮКМ: китайские корабли военного и рыболовного флота продолжают регулярно появляться у берегов спорных островов, провоцируя ответную реакцию стран ЮВА. Вдобавок ко всему, Китай быстрыми темпами модернизирует свой ВМФ, занимая жесткую позицию по вопросу нарушения государственного суверенитета.
Немаловажно также и то, что развитие событий в ситуации со спорными территориями в ЮКМ в 2013 г. демонстрирует нежелание США принимать активное участие в разрешении проблемы на стороне своих союзников. Несмотря на бедственное положение Филиппин в противостоянии с Китаем в отношении спорных островов и прилегающей акватории ЮКМ, Соединенные Штаты воздержались даже от прямого осуждения действий Китая, сконцентрировав внимание на предоставлении помощи для перевооружения армии Филиппин. Такая пассивная позиция Вашингтона расценивается в Пекине как проявление слабости. Новому руководству Китая, пришедшему к власти осенью 2012 г.1, необходимо укрепить собственное влияние и авторитет как внутри страны, так и на международной арене. И для этого очень хорошо подходит демонстрация силы в рамках защиты национальных интересов по утверждению суверенитета над спорными территориями. Хотя, возможно, новая перспектива интернационализации проблемы и более активное участие США в будущем заставят КНР подкорректировать свою позицию.
Тем не менее националистический азимут во внешнеполитическом курсе КНР в рамках реализации во внешней сфере политики «китайской мечты», включающий более активное использование собственных возможностей для утверждения в регионе, будет способствовать сохранению существующих напряженностей в отношениях между КНР и странами ЮВА по проблемам традиционной безопасности, причем территориальные споры в ЮКМ и в дальнейшем останутся ключевым проблемным полем с неясной перспективой разрешения, что непременно негативно скажется на безопасности в регионе.
Вместе с тем многочисленные инициативы, связанные с проблемами нетрадиционной безопасности, именно в последнее время начали давать положительный результат. Показателями этого могут служить как непосредственное уменьшение числа случаев противоправной деятельности, так и повышение стабильности среды, увеличение ВВП на душу населения и повышение Индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП), а также рост взаимозависимости между регионами, что позитивно сказывается на уменьшении напряженностей, включаемых в коллективную секьюритизацию. В этом блоке проблем безопасности роль Китая
1 Официальное утверждение новых руководителей страны состоялось на сессии китайского парламента - Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) - уже в 2013 г.
существенно выросла, и Соединенным Штатам пока не удается противопоставить КНР собственный проект, отвечающий интересам стран региона и самих США одновременно.
Заключение
Сегодня на проблемы безопасности воздействует множество факторов, еще несколько лет назад даже не принимавшихся во внимание на внутренней и международной аренах при выработке стратегии развития государств. Невозможность найти эффективное одностороннее решение проблем безопасности заставляет страны все чаще обращаться к сотрудничеству, что приводит к формированию особых механизмов и структур, создающих архитектуру безопасности. Данные тенденции находят отражение в процессах регионализации, приобретших новую динамику в последние десятилетия.
В ходе регионализации страны осуществляют решение возникающих проблем безопасности на уровне отдельных регионов, формируя региональные комплексы безопасности (РКБ). Ввиду особой значимости некоторых регионов во внешнеполитических стратегиях ключевых глобальных игроков течение процессов региональной безопасности здесь получает дополнительную динамику за счет участия мощных внешних акторов, нацеленных на максимизацию своего влияния. К описанной ситуации относится взаимодействие между странами ЮВА с США и КНР.
Ключевым институтом РКБ в ЮВА является АСЕАН, объединяющая практически все государства региона1. Соперничество за влияние в Юго-Восточной Азии между КНР и США привело к повышению значимости внутрирегиональных механизмов безопасности, функционирующих под эгидой АСЕАН, за счет расширения числа заинтересованных участников. Опасения относительно возможного исключения из процесса также повышают готовность внерегиональных акторов идти на компромиссы и уступки по многим вопросам, важным для стран региона, и, кроме того, тратить значительные ресурсы для завоевания их доверия и положительного отношения.
Так, Китай заключил со странами региона ряд важных соглашений, регламентирующих взаимодействие с АСЕАН по вопросам нетрадиционной вооруженной и невооруженной безопас-
1 За исключением Восточного Тимора.
ности. Особое внимание Китай уделяет расширению экономического измерения региональной безопасности, примером чего могут служить имплементация Чиангмайской инициативы, инвестирование Китаем значительных средств в экономики стран региона, а также предоставление преференций в торговых отношениях между Китаем и АСЕАН.
Подобная деятельность Китая способствовала существенному повышению устойчивости региональных экономик, формированию условий для прогрессивного поступательного развития государств ЮВА, что привело к повышению общего уровня безопасности и, как следствие, улучшению имиджа КНР в регионе.
Однако до сих пор в отношениях между КНР и рядом стран АСЕАН сохраняется напряженность в сфере традиционной безопасности, в частности, по проблемам спорных территорий в ЮКМ. Наряду с экономической ценностью данных территорий, связанной со значительными запасами полезных ископаемых (преимущественно углеводородных) и богатыми промысловыми ресурсами, они обладают выгодным географическим положением, позволяющим осуществлять контроль над маршрутами торговых и военных судов, проходящих через ЮКМ. Кроме того, установление суверенитета над этими территориями имеет важное символическое значение как для Китая, так и для стран ЮВА.
При этом Китай считает необходимым искать решение данной проблемы на двустороннем уровне, не вынося ее на многостороннее обсуждение, что существенно отличает его позицию от подходов стран ЮВА и США, также стремящихся поучаствовать в решении проблемы, поскольку это предоставляет им шанс вернуть утраченную в предыдущие годы легитимность в обеспечении региональной безопасности. Опасения Китая относительно интернационализации проблемы ЮКМ заставляют его тратить значительные ресурсы на улучшение своего имиджа и повышения влияния в сфере нетрадиционной безопасности, предоставлять преференции и идти на уступки странам ЮВА. Однако наращивание экономических и военных возможностей КНР, а также распространение националистических настроений среди высшего руководства страны, символом которых может служить концепция «китайской мечты», в будущем может заставить Китай пересмотреть подходы к своему участию в региональных отношениях.
Для Соединенных Штатов ценность ЮВА и АСЕАН состоит в возможности их использования для ограничения влияния Китая, «запирания» его в регионе, что будет препятствовать распро-
странению китайской совокупной мощи на глобальный уровень. К осознанию ключевого значения ЮВА в «сдерживании» Китая руководство США пришло сравнительно недавно - с началом первого президентского срока Б. Обамы. К этому моменту Китай уже серьезно укрепил свои позиции в регионе за счет заключения ряда комплексных политических и экономических соглашений как с АСЕАН, так и со странами региона по отдельности, что заведомо увеличило издержки США на восстановление и укрепление своего регионального лидерства.
Базовым инструментом участия США в региональных делах, его фундаментом остается система двусторонних договоров, заключенных по итогам Второй мировой войны со странами СевероВосточной и Юго-Восточной Азии. Кроме того, США стремятся расширять двусторонние связи с теми странами региона, с которыми у них традиционно не было партнерских отношений, например с Вьетнамом или Мьянмой. В последнее время Соединенные Штаты ведут активную политику на региональных многосторонних диалоговых площадках, символом чего стало присоединение США в 2011 г. к Восточноазиатскому саммиту. В том, что касается отношений между странами ЮВА и КНР, США либо придерживаются позиции, близкой странам ЮВА, либо предпочитают не озвучивать свою позицию, если возникающая проблема представляется острой и неоднозначной.
Однако подобные попытки «усидеть на двух стульях» приводят к тому, что Китай, который может понести серьезный ущерб от изменения существующего status quo, прибегает к политике дестабилизации АСЕАН как единой организации, отвечающей интересам всех стран ЮВА. За счет развития двусторонних отношений с отдельными членами Ассоциации Китай добивается от них проведения в рамках механизмов АСЕАН дружественной КНР политики, что приводит к эрозии единства организации и снижает ее эффективность.
Тем не менее многостороннее сотрудничество даже по ограниченному числу вопросов позволяет существенно расширить базу для дальнейшего углубления взаимодействия как в сфере укрепления мер доверия и понимания фундаментальных основ внешней политики участвующих акторов, так и в сфере практической реализации достигаемых договоренностей. Успешному взаимодействию способствует наличие значительных политико-экономических ресурсов, имеющихся у всех сторон в сумме.
РКБ в ЮВА является комплексом безопасности с единым центром силы в виде АСЕАН. Однако эффективное взаимодействие по разрешению проблем безопасности в рамках РКБ возможно только при сотрудничестве с внешними акторами, осуществляющемся через сеть двусторонних союзов и многосторонних механизмов, затрагивающих различные сферы безопасности. В этом проявляется двойственность существующей ситуации в РКБ. С одной стороны, определяющее воздействие на региональную динамику взаимодействия по проблемам безопасности оказывают внерегиональные державы - США и Китай. Их противостояние и наполняет РКБ реальным содержанием, формирует региональную архитектуру безопасности. Но с другой стороны, характер противостояния в значимом регионе заставляет и США, и Китай принимать «правила игры», предлагаемые региональными акторами, - в частности АСЕАН.
Можно резюмировать, что сотрудничество по узловым проблемам безопасности становится ключевым элементом «стягивания» регионов Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии в единый комплекс безопасности. При этом взаимодействие по проблемам нетрадиционной безопасности способствует ускорению центростремительных тенденций, а соперничество в вопросах традиционной безопасности является основным источником центробежных тенденций.
Фактически в регионе наблюдается объединение в едином комплексе проблем безопасности странового, регионального, межрегионального и глобального уровней, что происходит через особую сеть диалоговых механизмов, а также благодаря тому, что в разрешении проблем внутрирегиональной безопасности заинтересованы ключевые глобальные акторы - США и КНР.
Несмотря на наличие значительного числа проблемных зон, сотрудничество между АСЕАН, США и Китаем по вопросам обеспечения региональной безопасности в настоящий момент в целом может считаться успешным. Взаимодействие США и Китая является основой дальнейшего реформирования регионального комплекса безопасности в ЮВА, а также создания эффективной архитектуры безопасности в макрорегионе.
Список литературы
1. Андронова И.В. Международный валютный фонд: Вчера, сегодня, завтра // Вестник международных организаций. - М., 2007. - № 6. - С. 34-54. - Режим доступа: http://iorj.hse.ru/data/2011/05/11/1208857040/mezdval.PDF (Дата обращения - 28.02.2014.)
2. Канаев Е.А. АСЕАН - КНР: Новая парадигма отношений в сфере безопасности // Проблемы национальной безопасности во внешней политике Китая / РАН. ИМЭМО; Отв. ред. Г.И. Чуфрин. - М., 2005. - С. 107-121.
3. Канаев Е.А. Десятилетие стратегического партнерства АСЕАН - Китай и проблема Южно-Китайского моря: К итогам Форума высокого уровня / РАН. ИМЭМО. - 2013. - 6 августа. - Режим доступа: http://www.imemo.ru/index. php?page_id=502&id=380 (Дата обращения - 28.02.2014.)
4. Канаев Е.А. Конфликт из-за островов Южно-Китайского моря: История, характер урегулирования, перспективы эволюции. - М.: Готика, 2007. - 324 с.
5. Колдунова Е.В. Безопасность в Восточной Азии: Новые вызовы. - М.: Navona, 2010. - 240 с.
6. Локшин Г.М. АСЕАН+3 и курс на Восточно-Азиатское сообщество // АСЕАН в начале XXI века: Актуальные проблемы и перспективы / РАН. Институт Дальнего Востока; Отв. ред. Л.Е. Васильев, Е.В. Кобелев, Г.М. Локшин, Н.П. Малетин. - М.: Форум, 2010. - С. 267-287.
7. Тимофеев О.А. Модели интеграции в Восточной Азии: Влияние Китая и позиции США // Россия и АТР. - Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2009. - № 2. -С. 12-24. - Режим доступа: http://www.riatr.ru/2009/2/p048-063.pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
8. Acharya A. Collective identity and conflict management in Southeast Asia // Security communities / E. Adler, M. Harnett (Eds.). - Cambridge: Cambridge univ. press, 1998. - P. 208-213.
9. Acharya A. Culture, security, multilateralism: The «ASEAN Way» and regional order // Culture and security: Multilateralism, arms control, and security building / K. Krause (Ed.). - L.: Frank Сass, 1999. - P. 55-84.
10. ARF statement on measures against terrorist financing // ASEAN. - Bandar Seri Begawan, 2002. - 30 July. - Mode of access: http://www.asean.org/news/item/arf-statement-on-measures-against-terrorist-financing-bandar-seri-begawan-30-july-2002 (Дата обращения - 28.02.2014.)
11. ASEAN declaration on joint actions to counter terrorism // ASEAN. - Bandar Seri Begawan, 2001. - 5 November. - Mode of access: http://www.asean.org/news/ item/2001-asean-declaration-on-joint-action-to-counter-terrorism (Дата обращения - 28.02.2014.)
12. ASEAN declaration on transnational crime // ASEAN. - Manila, 1997. - 20 December. - Mode of access: http://www.asean.org/communities/asean-political-security-community/item/asean-declaration-on-transnational-crime-manila-20-december-1997 (Дата обращения - 28.02.2014.)
13. ASEAN regional forum: A concept paper // ARF. - Mode of access: http:// aseanregionalforum.asean.org/library/arf-chairmans-statements-and-reports/132.html (Дата обращения - 28.02.2014.)
14. ASEAN statistical yearbook 2008 / The ASEAN Secretariat. - Jakarta, 2009. - 290 p. - Mode of access: http://www.asean.org/resources/ publications/ asean-publications/item/asean-statistical-yearbook-2008-2 (Дата обращения -28.02.2014.)
15. ASEAN - United States of America joint declaration for cooperation to combat international terrorism // ASEAN. - Bandar Seri Begawan, 2002. - 1 August. -Mode of access: http://www.asean.org/news/item/asean-united-states-of-america-joint-declaration-for-cooperation-to-combat-international-terrorism-bandar-seri-begawan-1-august-2002 (Дата обращения - 28.02.2014.)
16. ASEAN Vision 2020 // ASEAN. - Kuala Lumpur, 1997. - 15 December. - Mode of access: http://www.asean.org/news/item/asean-vision-2020 (Дата обращения -07.02.2014.)
17. Beukel E. ASEAN and ARF in East Asia's security architecture: The role of norms and powers / Danish institute of international studies. - Copenhagen, 2008. - DIIS report N 4. - 48 p. - Mode of access: http://subweb.diis.dk/graphics/Publications/ Reports%202008/R0804_ASEAN_and_ARF_in_East_Asia%92s_Security_ architecture.pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
18. Buzan B., Wffiver O. Regions and powers: The structure of international security. -Cambridge: Cambridge univ. press, 2004. - 598 p.
19. Buzan B., Wffiver O., Wilde J. de. Security: A new framework for analysis. - L.: Lynne Rienner Publishers, 1998. - 239 p.
20. Cai Peng Hong. Non-traditional security and China-ASEAN relations // China and Southeast Asia: Global changes and regional challenges / Ho Khai Leong and Samuel C. Y. Ku (Eds.). - Singapore: Institute of Southeast Asian studies, 2005. -P. 146-169.
21. Chiang Mai Initiative Multilateralization (CMIM) comes into effect on the 24 th of March 2010: Joint press release / Japan.Ministry of Finance. - Mode of access: http://www.mof.go.jp/english/international_policy/financial_cooperation_in_asia/ 100324press_release.pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
22. Clinton H. America's Pacific century // Foreign Policy magazine. - 2011. - November (Issue 189). - Feature: 11 October, 2011. - Mode of access: http://www.foreignpolicy. com/articles/2011/10/11/americas_pacific_century (Дата обращения - 07.02.2014.)
23. Declaration of ASEAN concord // ASEAN. - Bali, 1976. - 24 February. - Mode of access: http://www.asean.org/news/item/declaration-of-asean-concord-indonesia-24-february-1976 (Дата обращения - 28.02.2014.)
24. Declaration of ASEAN concord II (Bali Concord II) // ASEAN. - Bali, 2003. -7 October. - Mode of access: http://www.asean.org/news/item/declaration-of-asean-concord-ii-bali-concord-ii (Дата обращения - 28.02.2014.)
25. Declaration on the conduct of parties in the South China Sea // ASEAN. - Phnom Penh, 2002. - 4 November. - Mode of access: http://www.asean.org/asean/external-relations/china/item/declaration-on-the-conduct-of-parties-in-the-south-china-sea (Дата обращения - 28.02.2014.)
26. Instrument of accession to the Treaty of amity and cooperation in Southeast Asia // ASEAN. - Bali, 2003. - 8 October. - Mode of access: http://www.asean.org/news/ item/instrument-of-accession-to-the-treaty-of-amity-and-cooperation-in-southeast-asia-3 (Дата обращения - 28.02.2014.)
27. Joint declaration of ASEAN and China on cooperation in the field of non-traditional security issues / Ministry of foreign affairs of the People's Republic of China. - Phnom Penh, 2002. - 4 November. - Mode of access: http://www.fmprc. gov.cn/eng/topics/zgcydyhz/dlczgdm/t26290.htm (Дата обращения - 28.02.2014.)
28. Joint statement of the 1 st ASEAN plus People's Republic of China ministerial meeting on transnational crime (1 st AMMTC+China) / National univ. of Singapore, Centre for international law. - Siem Reap, 2009. - 18 November. -Mode of access: http://cil.nus.edu.sg/2009/2009-joint-statement-of-the-1st-asean-plus-peoples-republic-of-china-ministerial-meeting-on-transnational-crime/ (Дата обращения - 28.02.2014.)
29. Laksmana E. Defence diplomacy in Southeast Asia: Trends, prospects and challenges // From «Boots» to «Brogues»: The rise of defence diplomacy in Southeast Asia / Bhubhindar Singh & See Seng Tan (Eds.). - Singapore: S. Rajaratnam school of international studies, 2011. - P. 71-89. - Mode of access: http://www.rsis.edu.sg/publications/monographs/Monograph21 .pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
30. Obama's victory over China? // BBC News. - 2011. - 21 November. - Mode of access: http://www.bbc.co.uk/news/world-asia-china-15818863 (Дата обращения - 28.02.2014.)
31. Plan of action for the Memorandum of understanding between the Association of Southeast Asian Nations (ASEAN) and the Government of the People's Republic of China on cooperation in the field of non-traditional security issues // ASEAN. -Bali, 2011. - 12 October. - Mode of access: http://www.asean.org/communities/ asean-political-security-community/item/plan-of-action-for-the-memorandum-of-understanding-between-the-association-of-southeast-asian-nations-asean-and-the-government-of-the-people-s-republic-of-china-on-cooperation-in-the-field-of-non-traditional-security-issues (Дата обращения - 28.02.2014.)
32. Plan of action to implement the Joint declaration on ASEAN-China strategic partnership for peace and prosperity // ASEAN. - Mode of access: http://www.asean. org/news/item/plan-of-action-to-implement-the-joint-declaration-on-asean-china-strategic-partnership-for-peace-and-prosperity (Дата обращения - 28.02.2014.)
33. RECAAP incident reports // ReCAAP information sharing centre. - Mode of access: www.recaap.org/AlertsReports/IncidentReports.aspx (Дата обращения -28.02.2014.)
34. The regional cooperation agreement on combating piracy and armed robbery against ships in Asia (ReCAAP) // ReCAAP information sharing centre. - Mode of access: www.recaap.org (Дата обращения - 28.02.2014.)
35. Singapore declaration of 1992 // ASEAN. - Singapore, 1992. - 28 January. -Mode of access: http://www.asean.org/news/item/singapore-declaration-of-1992-singapore-28-january-1992 (Дата обращения - 28.02.2014.)
36. Tambunan T.T.H. Two big economic crises: the Indonesian experience / Center for industry, SME and business competition studies. - Jakarta: Univ. of Trisakti, 2010. - 14 p. - Mode of access: http://www.apeaweb.org/confer/bus11/papers/ tambunan.pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
37. Thayer C.A. ASEAN'S code of conduct in the South China Sea: A litmus test for community-building? // The Asia-Pacific J.: Japan focus. - Mode of access: www.japanfocus.org/-Carlyle_A_-Thayer/3813 (Дата обращения - 28.02.2014.)
38. Thayer C.A. Southeast Asia: Patterns of security cooperation / Australian strategic policy institute. - Barton, 2010. - 68 p.
39. Treaty on the Southeast Asia nuclear weapon-free zone // International atomic energy agency. - Bangkok, 1995. - 15 December. - 19 p. - Mode of access: http://www.iaea.org/Publications/Documents/Infcircs/1998/infcirc548.pdf (Дата обращения - 28.02.2014.)
40. Voon Phin Keong. China's energy needs and economic relations with reference to Southeast Asia // China in the World, the World in China: International conference / Institute of China studies, Univ. of Malaya. - Kuala Lumpur, 2007. -5-6 August. - Session 1: China in the World. - P. 47-67. - Mode of access: http://www.iadb.org/intal/intalcdi/PE/2008/01283.pdf (Дата обращения - 07.02.2014.)
41. Wang Vincent Wei-cheng. Logic of China - ASEAN: Economic statecraft of «peaceful ascendancy» // China and Southeast Asia: Global changes and regional challenges / Ho Khai Leong and Samuel C. Y. Ku (Eds.). - Singapore: Institute of Southeast Asian studies, 2005. - P. 17-41.
42. Yunhua Cao. U.S. - ASEAN, Japan - ASEAN relations and their impact on China // ASEAN - China relations: Realities and prospects / Saw Swee-Hock, Sheng Lijun, Chin Kin Wah (Eds.). - Singapore: Institute of Southeast Asian studies, 2005. - P. 110-127.
43. ЖЖШ&Шё. 2011 = Lin Huasheng. East Asian political and economic theory. - Beijing: World knowledge publishing house, 2011. - 310 p. - Текст на кит. и англ. яз.
