CC BY
41
12. Oyzerman T.I. Problemy istoriko-filosofskoy nauki [Problems of historical and philosophical Sciences]. Moscow, Mysl', 1969, 398 p.
13. Prier R.A. Thauma Idesthai: The Phenomenology of Sight and Appearance in Archaic Greek. University Press of Florida, 1989, 320 p., pp/ 81-94.
14. Nightingale A.W. Spectacles of Truth in Classical Greek Philosophy. Cambridge Univ. Press, 2004, 312 p., p. 49.
15. Aristotel'. Protreptik. O chuvstvennom vospriyatii. O pamyati [Protreptic. About sensory perception. About memory]. St. Petersburg, St. Petersburg Univ. Press, 2004,183 p., p. 30.
16. Jaeger W. Aristoteles; Grundlegung einer Geschichte seiner Entwicklung. Berlin, Weidmannsche, 1923, 440 s., s. 67.
9 октября 2014 г.
УДК 330.101.8
ЭВОЛЮЦИОННО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ МОДЕЛЕЙ РОСТА И РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ
Е.М. Мартишин
Актуализация проблемы действенных источников экономического роста и развития в России, ее регионах, да и в мире в целом, проектирование оптимальных моделей и стратегий модернизации и циклического развития, решение проблем "генетической совместимости" регионального пространства с процессами развития страны и глобальной экономики предполагают использование нового инструментария активно развивающегося эволюци-онно-институционального подхода.
В современной литературе существуют различные интерпретации экономической эволюции и институтов, а также их взаимодействия. В концепциях экономической эволюции основная роль отводится среде, приспособляемости и отбору или направленности, детерминизму и финализму развития. Исследование институциональной специфики моделей стран и регионов предполагает их сравнение между собой, а также сопоставление с общими гено-типическими моделями экономической эволюции. В структуре экономического генотипа и его реализации прежде всего проявляется институциональная природа эволюционных процессов. Обобщая разработку эволюционного подхода в экономике, Г.Б. Клейнер одной из ее фундаментальных проблем назвал
Мартишин Евгений Митрофанович - кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и международных отношений Южного федерального университета, 344010, г. Ростов-на-Дону, ул. Горького, 88, e-mail: martishin@bk.ru, т. 8(863)2505956 доб. 13011.
задачу идентификации экономических генов и их носителей - генотипа [1].
В экономической литературе понятие "генотип" часто употребляется как метафора и редко становится предметом специального исследования. Содержание этого понятия неоднозначно. Экономическими генами называют рутины деятельности, образы памяти, инструкции и др. [2]. Более детально проблема генотипа рассматривается в работе Б.Н. Кузы-ка и Ю.В. Яковца [3]. Авторы выделяют элементы генетической структуры цивилизаций: неизменное наследственное ядро, пояс наследственной изменчивости и последующий пояс полной трансформации. В структуре цивили-зационного генотипа локальной цивилизации выделяются следующие элементы: природно-экономическая среда, демографическая составляющая, средства производства и технологии их функционирования; экономическая составляющая - уровень экономического развития, преобладающая форма собственности, развитость рыночных механизмов, характер и формы распределения доходов, роль государства; социальная структура, государственно-политическая составляющая - уровень демократии, правовое и политическое устройство и т.п.; социокультурная составляющая; историческая составляющая, исторический опыт. В отличие
Evgeny Martishin - Southern Federal University, 88, Gorky Street, Rostov-on-Don 344010, e-mail: martishin@ bk.ru, tel. +7(863)2505956.
от приведенного генотипа локальной цивилизации выделяется также генотип мировой цивилизации.
В статье ставится цель выделения прежде всего эволюционно-институциональ-ного методологического инструментария, в том числе определение содержания генотипа и закономерностей генотипической предопределенности исторического развития с учетом внешней и внутренней среды, выявление движущих сил экономического роста и циклического развития.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ КОНЦЕПТЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ГЕНОТИПА
Исследование социально-экономического генотипа позволяет выделить два основных уровня взаимосвязанных институциональных структур. Первый - более глубинный тип "вневременных" институциональных концептов содержания экономической деятельности. Концепты — архетипы, априорные универсалии, задающие смыслы, образцы, нормы поведения и развития экономическим субъектам. Они содержат и определенным образом структурируют экономические гены. Второй уровень генотипа - генотипическая матрица долговременных экономических процессов и их категорий, формирующих общественное богатство, конечные экономические результаты обществ.
Выделенный первый тип структуры концептов генотипа в свою очередь включает в себя три уровня, где первый уровень - отношения воспроизводства основных комплементарных сфер производство-потребление, отношения субъекта к объекту, взаимодействие экономических потребностей, целей, средств, результатов, других экономических генов — общих для всех стадий и ступеней экономической эволюции. Тем самым осуществляется индивидуальное воспроизводство и субординация экономических субъектов, а также воспроизводство институтов данного концепта хозяйствования. Институты составляют существенные, устойчивые и наследуемые структуры логики взаимодействия (сцепления) элементов (генов) генотипа.
Помимо производства и потребления экономическая деятельность содержит последующий уровень — распределение и обмен, отношения между экономическими субъектами,
их институциональное равновесие на основе общественных потребностей, целей, ценностей в структуре общественного разделения труда и факторов производства (распределения последних между экономическими субъектами), механизмов координации деятельности этих субъектов, других элементов.
Третий уровень экономического генотипа образуется как суперпозиция (наложение) двух предшествующих уровней воспроизводственного и равновесного институциональных концептов. Тем самым формируются отношения организации и регулирования взаимодействия экономических субъектов и общественных структур, что проявляется в их гармонизации и в конечном счете в оптимизации взаимодействия индивидуальных и общественных сфер хозяйствования. Посредством оптимизационного концепта генотипа хозяйственная система приобретает смысл, находит свое оптимальное состояние, становится устойчивой, минимизирует затраты, максимизирует результаты хозяйствования.
Организацию, регулирование и оптимизацию хозяйственной деятельности осуществляют экономические субъекты — предприятия и домашние хозяйства, общественный экономический центр — рынок и государство, приспосабливая структуру индивидуального производства к структуре общественных потребностей и потребления на основе выделенных институциональных концептов.
Организация, регулирование и оптимизация хозяйственной деятельности названных субъектов и сфер функционируют в режиме трех институциональных подуровней-укладов генотипа как эмерджентной системы, структурные уровни которой качественно отличны, взаимообусловлены и не сводимы друг к другу. Уклад индивидуального воспроизводства предполагает консервативные отношения - доминирование общественной сферы (рынка и государства) над индивидуальными хозяйствующими субъектами, при которых общественные институты выступают условием индивидуального воспроизводства специализированных субъектов хозяйствования. В теоретическом аспекте этот режим подчинения индивидуальных субъектов общественным институтам исследовался в "старом" институционализме (Т. Веблен, Дж. Коммонс, У. Митчелл).
Воспроизводственный, консервативный уклад сменяется режимом равновесного, либерального подуровня-уклада, который ха-
рактеризуется первичностью индивидуальной деятельности субъектов над общественными институтами, а отношения между субъектами выступают доминирующим фактором социально-экономической организации. В неоинституциональной теории действует принцип методологического индивидуализма, используемый в различных направлениях исследования. В концепции либерализма общественные интересы производны от личных; личность первична, а общественные институты призваны защищать права и реализовывать интересы отдельного человека (В.В. Леонтович, М. Рот-бард, А.Сен, М. Фридман и др.).
Третий оптимизационный уклад вбирает в себя названные предшествующие. Это единство предполагает дискретность и иерархичность данных укладов, отношений консерватизма и либерализма. По своей природе оптимизационный уклад "подчинен" проблемам теорий современного "старого" и нового институционализма с методологическими принципами "реализма" и номинализма эмерджентной системы. Таким образом определяется общая архитектоника генотипи-ческой структуры, к примеру, гражданского общества, или демократических процессов, включающих в себя, как правило, принцип большинства при принятии коллективных решений, с одной стороны, и принцип равенства участников демократического процесса -с другой [4].
Генотипическая структура представляет собой "наследственную программу", которая реализуется в последовательных стадиях и ступенях организации единицы эволюции, в рамках которой она осуществляется и является стадиальной разверткой уровней генотипа, скрытых в них институтов. Генотипиче-ская информация переходит в экономический организм, эволюция выступает как процесс институционального кодирования и декодирования данной информации. Эти процессы позволяют выделить общую модель экономической эволюции, "идеальное" институциональное содержание стадий и ступеней единицы социально-экономической эволюции, которой выступает, по нашему мнению, мировая экономическая система — внутренняя общность, единство, сущность и родовой признак экономик различных стран, проявляющиеся в типе организации стадий и ступеней развития мирового сообщества.
ОБЩИЕ И СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ГЕНОТИПА В МЕХАНИЗМАХ ЭВОЛЮЦИИ
Консервативные институты воспроизводственного концепта характеризуют первобытное общество, при котором община являлась условием воспроизводства индивидов, а ее институты - табу и другие - поддерживали господство общественного над индивидуальным. Территориальная община при этом характеризовалась гармонизацией индивидуально-семейных интраструктурных и общинных, преимущественно инфраструктурных хозяйственных функций. Содержание последующей стадии общественного развития подчинено экономическим отношениям между субъектами - классами и сословиями обществ, институциональное содержание которых - доминантные либеральные отношения равновесного концепта, предполагающие соглашения, конвенции взаимодействия, хотя внутри стадии существуют ступени и этапы, в свою очередь подчиненные выделенной последовательности видов институциональных концептов. В этой "многослойности" институциональных концептов, смыслов эволюции состоит сложность исследования.
Конвенции - содержание институтов, в том числе между рабом и рабовладельцем, где первый в обмен на жизнь повиновался последнему и с помощью институтов подчинения. Концептуальное содержание ступени рабовладения - в формировании условий воспроизводства рабов, средств их существования. В противном случае рабовладелец должен был покупать новых, как правило, недешевых рабов. Ступень феодального строя основывалась на равновесном концепте, отношениях взаимности вассала и сеньора, где невыполнение обязательств вассалом лишало его прав на феод, как и отказ сеньора оказывать покровительство освобождало вассала от необходимости ему служить и повиноваться.
Социально-экономический генотип может изменяться под воздействием внешних и внутренних факторов, что проявляется в фенотипических признаках экономических моделей. Стойкие, наследуемые, сохраняющиеся в течение ряда стадий и ступеней развития изменения генотипа, приводящие к изменениям генетической структуры экономической системы, называют мутациями.
Ступени и этапы экономической эволюции, определенные социально-экономическим генотипом, указывают на завершенность в пространстве и времени данного типа экономических отношений и их институтов, последовательность смены одних ступеней другими (консервативных - либеральными и их единством). В противном случае генотипические закономерности этой ступени и ее институты переносятся на последующее развитие стран и регионов, происходят мутации их генотипов, замедляется скорость социально-экономической эволюции. Так, на Руси рабство не представляло собой отдельной самостоятельной ступени в экономической эволюции. Оно существовало как уклад, трансформируясь в феодальные отношения с элементами рабства -крепостничество. Эти процессы усиливались естественно-природными факторами среды. Неблагоприятные природно-географические условия приводили к низкой урожайности в сельском хозяйстве, подсечным формам земледелия, что требовало общинного ведения хозяйствования, сильных государственных механизмов изъятия налогов и т.п. [5]. Мутации генотипа в России привели позднее к отсутствию в ее истории этапа классического капитализма. Вследствие этого преобладающие консервативные институты классического капитализма переносились на последующий этап неклассических капиталистических отношений, что приводило к консервативным, авторитарным и тоталитарным режимам хозяйствования. Крепостничество было характерно и для ряда стран Западной Европы, но в формировании западноевропейской модели большую роль сыграл эволюционный механизм конвергенции -синтеза социально-экономических систем, прежде всего на основе цивилизационных достижений античного мира.
Мутации могут проявляться и в форме ультра- (или гипер-) либерализма. К примеру, американская нация формировалась как совокупность разнородных этнических, социальных, религиозных, экономических, политических структур. Колонисты Северной Америки практически из всех стран Западной Европы создавали собственные автономные самоуправляемые республики, законодательные органы и правительства, основные законы, налоговые и казначейские системы, суды. При этом наблюдается переплетение институтов всех социально-экономических систем - первобытных (индейских племен),
рабовладения и элементов уклада феодализма, отношений классического капитализма. Благоприятная естественно-природная среда, освоение целинных земель на основе частного хозяйствования способствовали развитию либерализации. В колониях-штатах США "была политическая свобода, какой в XVII и XVIII вв. не было нигде в мире" [6]. Борьба с Великобританией за независимость внешним образом объединяла сторонников независимости и либерализма колоний, прежде конфликтовавших между собой. Возникает проблема единого государства и правительства, создаваемых автономными штатами, что осуществлялось в противоборстве федерализма и антифедерализма (конфедерации), либерализма и консерватизма.
Ультралиберализм проявляется и в современных ценностях и характеристиках социально-экономической модели США даже в сравнении с континентальной моделью стран Западной Европы. В США — доминирование фондового рынка как основного источника инвестиций в сравнении с европейским "капитализмом соучастия"; в США - рассмотрение предприятия как обычного товара в сравнении с европейским подходом к предприятию как институту социальной защиты работников, общности интересов и социального консенсуса; в США - дифференциация доходов в сравнении с европейским снижением социального неравенства и др. Слабый учет эволюционно-институциональных особенностей моделей стран и регионов проявился в стратегии "вашингтонского консенсуса". В 1980-е годы эта стратегия была апробирована в Латинской Америке и Африке, в 1990-е годы - в бывших соцстранах. Можно привести и более современные примеры реализации стратегии США. Результаты почти всегда приводили к разрушениям. Между тем, в 1950-е -1960-е годы наблюдается экономический бум в некоторых странах Европы и Восточной Азии, позднее - в регионе Юго-Восточной Азии, в Китае.
ЭВОЛЮЦИОННО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ
ХАРАКТЕРИСТИКИ СТРАТЕГИИ
МОДЕРНИЗАЦИИ ЮГА РОССИИ
Экономическое пространство региона -это прежде всего сеть отношений между экономическими агентами на основе как региональной общности - общих потребно-
стей, целей, ценностей, коммуникативности, так и региональной особенности, определяемой природными условиями хозяйствования, объектами, субъектами, институтами, уровнем развития технологий и т.д.
Выделенные ранее институциональные концепты генотипа - воспроизводство, равновесие, оптимизация - позволяют определить основные этапы доминирующей стратегии развития региона, о чем свидетельствует и анализ проблемы в экономической литературе. В стратегии регионального развития ставятся цели безопасности, выживаемости, воспроизводства (Урсул А.Д., Урсул Т.А., Энгель А.А. и др.). Идеи устойчивого развития разрабатывались на различных международных форумах, рассматривавших общество и окружающую среду как взаимосвязанные и взаимозависимые области, утверждая необходимость равновесия удовлетворения потребностей настоящих и будущих членов мирового сообщества. Концепция устойчивого развития трактовалась как равновесие (Жук М.В., Мо-черный С.В., Масловска Л.Ц., Садовенко А.П.); сбалансированное равновесие (Осауленко О.Г.); стабильное развитие, не разрушающее своей природной основы (Куклина А.А., Львов Д.С., Татаркин А.И., Малдер П., Берг Ж.); динамическое равновесие (Буркинский Б.В., Мельник Л.Г., Степанов В.Н., Фомина М.В., Харичков С.К.), а также как гармонизация (Багров Н.В., Борщук Е.М. Вахович И.М., Заблоцкий Б.Ф., Герасимчук З.В., Глазовский Н.Ф., Караева Н.В., Недин И.В.); как оптимальное развитие (Данилишин Б.Г., Рожкова А.Ю., Шостак Л.Б.) [6]. Стратегическая модель экономической эволюции с неизбежностью включает в себя названные ступени.
Северный Кавказ, как и Закавказье, является одним из древних очагов жизни человека. Расцвет родовых общин на Северном Кавказе приходится на 1У-Ш тыс. до н.э., а соседская община возникает с УШ-УН вв. до н.э.. Племена Прикубанья к первым векам I тыс. до н.э. находились на стадии разложения первобытнообщинного общества. При-черноморско-Приазовский этнокультурный регион тяготел к греко-римской цивилизации. "История античных полисов Причерноморья-Приазовья, Албании, других государств Дона и Северного Кавказа насчитывает почти тысячу лет, с VI в. до н.э. по IV в. н.э." [7].
История восточных славян характеризуется непродолжительной ступенью родовой
общины, на смену которой в УШ-1Х вв. приходит территориальная, или соседская община, а в 1Х-Х вв., в основном под влиянием внешних факторов, складывается раннегосу-дарственное устройство. Кратковременность родовой и соседской общины у восточных славян не способствовала формированию в полной мере либеральных отношений, их гармонизации с консервативным укладом во взаимодействии индивидуальной и общественной сфер соседской общины.
На Северном Кавказе (особенно в его горных районах) рано установилась частная собственность малых семей на возделываемую землю при сохранении собственности общины на пастбища, леса, большинство покосов [8]. Рабство на Северном Кавказе, как и в регионе Юга, не было отдельной самостоятельной ступенью общественного развития, а существовало как уклад. Особенность феодализма на Северном Кавказе заключалась в стойкости общины, живучести родовых отношений, в отсутствии крупного собственного хозяйства феодалов, барщинного хозяйства и отработочной ренты, господства натуральной ренты. Нашествия на Северный Кавказ многочисленных завоевателей замедляло развитие экономических отношений, способствовало длительной многовековой устойчивости и даже окостенению общинной структуры и традиций.
Мутации генотипа региона, как и в целом в России, привели позднее к отсутствию в его истории этапа классического капитализма, что способствовало доминированию консервативных институтов в последующих моделях хозяйствования и управления. Эти филогенетические особенности социально-экономической модели Юга России важно учитывать при проектировании стратегии развития региона. Так, институциональная траектория модернизации и реформирования Юга России должна исходить из существующей специфики социально-экономических моделей хозяйствования (модернизации "сверху"). Далее необходимо развитие институтов либерального уклада, его гармонизация с консервативным укладом (как средство формирования гражданского общества), что завершается генотипическими закономерностями общей глобальной экономической системы с учетом культурно-социальных особенностей региона.
ЭВОЛЮЦИОННО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ
МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ "ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЧУДА"
Можно привести примеры различных стран и регионов, показавших значительные успехи экономического роста и развития на разных этапах эволюции мировой экономической системы. Так, в конце XIX - начале XX вв. высокие темпы экономического роста (с небольшими перерывами) продемонстрировала Россия; по показателям экономического роста на душу населения в 1890-е годы она находилась на уровне стран с самыми высокими темпами роста — США, Японии, Швеции. Темпы роста объемов производства и строительства в 1905-1914 гг. в России превышали 10 % в год, в 1909-1914 гг. темпы промышленного роста составляли 8,8 % в год и т.д. [9]. Россия экспортировала сельскохозяйственную продукцию для трети мирового населения.
За 1950-1960 гг. ВВП Германии вырос более чем в два раза, а к середине 60-х годов утроился. Среднегодовые темпы роста ВВП за этот период составили 8,6 %, индекс промышленного производства за 1950-1960 гг. достиг 249 %. Безработица составляла менее 1 %. За 1957-1973 гг. ВНП Японии увеличился в 6,5 раза, а объем промышленного производства - около 10 раз [10].
Эволюционно-институциональный анализ данных явлений предполагает рассмотрение второго из ранее выделенных уровней экономического генотипа - матричного, также формирующего общую модель направленной эволюции. Генотипическая матрица представлена категориями экономической системы, которая в своем саморазвитии синтезирует конечные результаты хозяйственной деятельности, богатства обществ, тем самым реализуя цели, смыслы и содержание своего развития. В рамках данной статьи остановимся лишь на некоторых эволюционно-институци-ональных аспектах матрицы-системы, более детальное описание генотипа и матрицы представлено в работе [11] и др.
Первый уровень матрицы-системы представляет собой категории качественных, количественных характеристик общественного богатства (товаров) и их меру в виде денег. Деньги - заключительный пункт первого уровня матрицы-системы, являются начальным пунктом ее второго уровня. Пре-
вращение денег в капитал и его результаты, технологический базис, процессы потребления и накопления составляют содержание этого уровня в аспекте выделенных парадигм. Сущность капитала проявляется в его формах. В качестве последних выступает кругооборот капиталовложений (третий уровень). Матричная информация связана с этапами последовательного движения экономических ценностей и соответствующих понятий, их конкретизацией и присоединением к общей цепи до уровня конечных результатов экономической системы - четвертого уровня матрицы. Уровни развития генотипической матрицы можно в определенных аспектах назвать, используя терминологию В.И. Ма-евского, "макрогенерациями" экономической системы. Матричные уровни эволюционируют циклически, тем самым определяются этапы исторического развития и типы генотипиче-ских циклов как движущих сил и факторов экономического развития.
Структура матричного уровня социально-экономического генотипа позволяет определить общий алгоритм направленности и определенности стадий, ступеней и циклов эволюции мировой экономической системы. Товарно-денежные взаимодействия первого уровня генотипической матрицы формируют товарно-рыночный или товарно-денежный цикл, завершающийся соответствующим кризисом. Доминантные процессы данного цикла - движение товаров и денег, их спроса и предложения, рыночное формирование цен и т.д. Спрос задает объемы производства, при этом спрос на готовую продукцию определяет спрос на ресурсы (человеческие, природные, др.), спрос на потребительские товары задает спрос на промышленные. Производительность, конъюнктура и деловая активность способствуют экономическому росту, формируют спрос на деньги, увеличивают их предложение, что в свою очередь способствует экономическому росту. Существуют теории влияния денежного обращения на экономический рост.
Содержание последующего производственно- технологического цикла - доминирование факторов производства, технологического базиса и его обновления; это - период активной разработки и внедрения инноваций, модернизационных изменений в технике и технологии, процессов потребления и накопления, которые высту-
пают источниками экономического подъема. Структурно-инвестиционный цикл и кризис характеризуется значительными объемами инвестиций в основной капитал и в изменение оборотного капитала, структурными проблемами, тиражированием инноваций, созданием новых отраслей и сфер, при этом старые претерпевают модернизационные изменения. Содержание и проблемы предшествующих циклов входят в последующий цикл, хотя и не играют там господствующей роли. Финансовый (денежный) кризис сопровождает последующие кризисы.
Конечный цикл и системный кризис связаны с переходом системы от одного длинноволнового этапа развития к другому (к примеру, от этапа классического капитализма к неклассическому) или от одного институционально-экономического уклада развития - консервативного - к либеральному. Таким образом, генотипические циклы и их механизмы выступают движущими силами экономической эволюции.
Выделенные генотипические циклы проявляются в реальных исторических циклах и кризисах с учетом особенностей стран и регионов. Не останавливаясь детально на истории экономической цикличности, приведем лишь фрагмент мировых циклов, начиная с неклассической, либеральной (с доминированием хозяйственных субъектов) модели капитализма.
Товарно -рыночный или товарно-денежный цикл начинается с окончанием мировых кризисов второй половины 1870-х годов и завершается кризисом падения цен и проблемами в кредитно-денежной сфере в начале XX в. Производственно-технологический цикл (1900-1903 - 19071908), характеризуется прогрессом техники, растущим применением электричества, телефонной связи, химии, металлургии, развитием автомобильной промышленности. Кризис связан с процессами накопления капитала в решающих отраслях хозяйства. Структурно-инвестиционный цикл (1907-1908 - 1920-1921) - период активного промышленного, административного и жилищного строительства, расширения мощностей энергетики и строительства железных дорог, массового обновления и расширения основного капитала базовых отраслей хозяйства. Цикл 1920-1921 -1929-1933 гг. заканчивается системным
кризисом при переходе от этапа неклассического капитализма к последующему постнеклассическому этапу. Общий алгоритм эволюции мировой экономической системы просматривается и в последующих генотипических матрицах.
Товарно -рыночный или товарно-денежный цикл 1933 - 1937-1938, как и последующие циклы данной модели, характеризуется консервативной экономической политикой государственного регулирования экономики, важным инструментом которого было регулирование платежеспособного спроса. Действие последующего производственно- технологического цикла (1937-1938 - 1948-1949) модифицировала война, но она стимулировала "третью" промышленную революцию - развитие качественной металлургии, атомной энергии, разработку первых ЭВМ и т.д. В период структурно-инвестиционного цикла (1948-1949 - 1957-1958) растут инвестиции в основной капитал с ускоренной амортизацией, расширяются производственные мощности под воздействием научно-технического прогресса и структурных сдвигов в экономике, растет жилищное строительство и т.д. Конечный цикл и системный кризис (1957-1958 - 1973-1975), характеризуют переход от доминантного консервативного уклада государственного регулирования экономики к либеральному укладу в рамках постнеклассического этапа развития капитализма. Анализ "экономического чуда" в различных странах и регионах позволяет выделить следующие основные движущие силы и факторы его формирования.
1. Логика стратегии модернизации и развития в этих странах отражала общую логику экономической эволюции. В России, Греции, Японии, Тайване, Китае, других странах реформы начинались со сферы сельского хозяйства, цель реформ состояла в основном в передаче в различных формах определенных прав (на землю) реально работающим на земле. Тем самым закладывались или развивались основы предпринимательства.
2. В России конца XIX - начала XX вв. проводилась либеральная, а в Германии, Италии, Греции, Японии и других странах с середины XX в. — консервативная (в экономическом смысле) политика государственного регулирования экономики в соответствии с последовательностью генотипических циклов.
3. Экономическая политика этих стран отражала последовательность выделенных экономических циклов: первоначально стимулировался спрос, развивались товарно-денежные отношения, проходили денежные реформы. Затем наблюдалось обновление технологической базы, а с 1950-х годов активно реализо-вывалась структурно-инвестиционная политика, совпадающая со структурно-инвестиционным циклом и т.д. Активное государственное регулирование во второй половине 1970-х годов и в последующем не приносило должного эффекта в странах, проводивших такую политику, поскольку доминантой была уже либеральная модель экономики. Возникали дополнительные трансакционные издержки несоответствия действующих форм хозяйствования генотипическим характеристикам данной ступени эволюции. Другими словами, чем ближе был тип хозяйствования к классическому генотипу, тем ниже в нем уровень трансакционных издержек, и наоборот.
4. "Длинные волны", включающие в себя выделенные генотипические циклы, отражают последовательность чередования стадий (и укладов) консерватизма, либерализма и их единства.
Подводя итог, отметим, что эволюционные процессы включают в себя институты, что проявляется в институциональной структуре экономического генотипа, в последовательности смены консервативных и либеральных моделей развития. При этом под либерализацией экономики понимается не простое расширение рыночных отношений, а создание институциональных условий для доминирования индивидуальных сфер деятельности над общественными. Генотипи-ческая структура предопределяет содержание и последовательность стадий и ступеней организации единицы эволюции (мировой экономической системы), но возможны мутации генотипа под воздействием внешней и внутренней среды, приводящие к мутациям социально-экономических моделей отдельных стран и регионов. Генотипическая матрица, посредством которой создаются (синтезируются) конечные результаты хозяйствования (богатства обществ), определяет геноти-пические циклы эволюции. Совпадение стратегии реального развития с логикой (последовательностью) генотипических циклов - эволюционно-институциональных факторов роста и развития - минимизирует трансакционные издержки экономических отношений, что проявляется в значительных
темпах роста и развития страны или региона, что определяет эффективную экономическую стратегию развития стран и регионов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Клейнер Г.Б. Ритмы эволюционной экономики // Вопросы экономики. 2014. № 4. С. 123-133.
2. Winter S. The Research Program of the Behavioral Theory of the Firm: Orthodox Critique and Evolutionary Perspective // B. Gilad and S. Kaish, Handbook of Behavioral Economics, vol. A, Greenwich/CT: JAI Press, 1986. P. 151-188; Knudsen T. Economic Selection Theory // Journal of Evolutionary Economics. 2002. № 12. P. 443-470.
3. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее: В 2 т. Т. 1. М.: Институт экономических стратегий, 2006. 768 с. С. 127-140.
4. Potts J. Evolutionary Economics: Foundation of Liberal Economic Philosophy // Policy Autumn. 2003. Vol. 19. № 1. P. 58-62.
5. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопросы истории. 1992. № 4-5. С. 37-53.
6. См.: Невинс А., Коммаджер Г. История США. От английской колонии до мировой державы. Нью-Йорк: Телекс, 1991. 442 с. С. 26; Рожко-ва А. Ю. Стимулирование устойчивого развития региона: теория, методология, практика. Ростов н/Д: АзовПечать, 2012. 216 с. С. 210-215; Mulder P., Bergh J. Evolutionary Economic Theories of Sustainable Development // Growth and Change. A Journal of Urban and Recional Policy. 2001. Vol. 32. P. 110-134.
7. Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Происхождение государства и права у народов Дона и Северного Кавказа. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2006. 704 с. С. 101.
8. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / Отв. ред. В.Б. Пиотровский. М.: Наука, 1988. 554 с. С. 169.
9. Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М.: РОССПЭН, 2003. 256 с. С. 20, 21, 24, 25, 61.
10. Чепуренко А.Ю. Социальное рыночное хозяйство в Германии: Истоки, концепции, практика. М.: РОССПЭН. 2001. 208 с. С. 112-114; Berg H. Economic growth and development. Boston: McGraw-Hill, 2001. 640 p.
11. Мартишин Е.М., Джунушева Г.К., Марти-шин О.Е., Гуськов Е.П. Основания экономической генетики. Часть I. // Научная мысль Кавказа. 2006. № 4. С. 5-18.
REFERENCES
1. Kleyner G.B. Voprosy ekonomiki, 2014, no. 4, pp. 123-133.
2. Winter S. The Research Program of the Behavioral Theory of the Firm: Orthodox Critique and Evolution-
ary Perspective. In: B. Gilad and S. Kaish. Handbook of Behavioral Economics, vol. A, Greenwich/CT: JAI Press, 1986, pp. 151-188.; Knudsen T. Journal of Evolutionary Economics, 2002, no. 12, pp. 443-470.
3. Kuzyk B.N., Yakovets Yu.V. Tsivilizatsii: teoriya, istoriya, dialog, budushchee [Civilizations: theory, history, dialogue, future]. In 2 vols. Vol. 1. Moscow, Institute for economic strategies, 2006, 768 p., pp. 126 -140.
4. Potts J. Policy Autumn, 2003, vol. 19, no. 1, pp. 58-62.
5. Milov L.V. Voprosy istorii, 1992, no. 4-5, pp. 37-53.
6. Nevins A., Kommadzher G. Istoriya SShA. Ot angliyskoy kolonii do mirovoy derzhavy [the History of the United States. From the English colonies to a world power]. N.Y., Teleks, 1991, 442 p., p. 26.
7. Rozhkova A.Yu. Stimulirovanie ustoychivogo raz-vitiya regiona: teoriya, metodologiya, praktika [Promote sustainable development: theory, methodology, practice]. Rostov-on-Don, AzovPechat', 2012, 216 p., pp. 210-215; Mulder P., Bergh J. Growth and Change. A Journal of Urban and Recional Policy, 2001, vol. 32, pp. 110-134.
8. Dulimov E.I., Tsechoev V.K. Proiskhozhdenie gosudarstva i prava u narodov Dona i Severnogo
Kavkaza [The Origin of state and law of the peoples of the Don and the North Caucasus]. Rostov-on-Don, Rostov State Univ. Press, 2006. 704 p., p. 101.
9. Istoriya narodov Severnogo Kavkaza s drevney-shikh vremen do kontsa 18 v. [The history of the peoples of the North Caucasus from ancient times to the end of the 18th century]. Ed. by В.Б. Пиотровский. Moscow, Nauka, 1988, 554 p., p. 169.
10. Gregori P. Ekonomicheskiy rost Rossiyskoy imperii (konets 19 - nachalo 20 v.): Novye podschety i otsenki [Economic growth of the Russian Empire (late 19th - early 20th century): New estimates and evaluations]. Moscow, ROSSPEN, 2003, 256 p., pp. 20, 21, 24, 25, 61.
11. Sotsial'noe rynochnoe khozyaystvo v Germanii: Istoki, kontseptsii, praktika [Social market economy in Germany: Origin, concepts, practice]. Ed. by A. Y. Chepurenko. Moscow, РОССПЭН, 2001, 208 p., pp. 112-114; Berg H. Economic growth and development. Boston McGraw-Hill, 2001, 640 p.
12. Martishin E.M., Dzhunusheva G.K., Martishin O.E., Gus'kov E.P. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2006, no. 4, pp. 5-18.
11 ноября 2014 г.
УДК 32.019.5 (470+571):(477.75)
КРЫМСКАЯ РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК РЕСУРС ЛЕГИТИМАЦИИ ВОССОЕДИНЕНИЯ С РОССИЕЙ
А. В. Баранов
Актуальность темы определяется тем, что за постсоветский период в Крыму обострился конфликт этнических и конфессиональных идентичностей. В условиях воссоединения Крыма с Россией насущной стала политика конструирования российской идентичности в региональном сообществе, не отрицающая особенности парциальных идентичностей, а интегрирующая и согласующая их. Поэтому важно выявить потенциал региональной идентичности как ресурс легитимации воссоединения Крыма с Россией.
Методологическую основу исследования составляет парадигма конструктивизма, по-
Баранов Андрей Владимирович - доктор политических наук, доктор исторических наук, профессор кафедры политологии и политического управления Кубанского государственного университета, 350040, г Краснодар, ул. Ставропольская, 149, e-mail: politics@ kubsu.ru, т. 8(861)2199564.
зволяющая осмыслить региональную идентичность как процесс и результат социального конструирования сообществ, основанный на убежденности в том, что они объединены происхождением, единством культуры и истории [1]. Территориальные, этнические и религиозные признаки идентичности существуют объективно, но они "активируются" вследствие самоидентификации участников группы как сообщества, осознающего своё единство и отличающегося от других. Субъектами целенаправленного конструирования идентичности выступают не сообщества в целом, а их лидеры и элиты. Они используют регионализм, этничность и религиозность,
Andrey Baranov - Kuban State University, 149, Stavropolskaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: politics@ kubsu.ru, tel. +7(861)2199564.
