CC BY
48УДК 159.9 ББК 88
л. н. Тарасова, С. И. Соболев
эволюционная модель просоциального поведения
ключевые слова: поведение, просоциальное поведение, мотивация, эволюционный подход, теория общей приспособленности, теория взаимного альтруизма, теория группового отбора, коэволюционная теория, многоуровневая модель отбора.
L. N. Tarasova, S. I. Sobolev evolutionary model prosocial behavior
Keywords: behavior, prosocial behavior, motivation, evolutionary approach, the theory of general fitness, the theory of reciprocal altruism, the theory of group selection, coevolutionary theory, multilevel selection model.
Необходимо отметить, что эволюционная модель просоциального поведения представлена пятью основными подходами, анализируя которые следует сказать, что это не разрозненные концепции, а последовательные теории, вытекающие и взаимодополняющие друг друга.
В основании эволюционного подхода к просоциальному поведению лежит теория естественного отбора Ч. Дарвина, центральным звеном которой является идея «выживаемости наиболее приспособленного организма», строящего линию своего поведения, основываясь только на собственных эгоистических интересах. Недостаток теории Ч. Дарвина, в попытке объяснения особенностей мотивации просоциального поведения у индивидов, обнаруживается в отсутствии сколько-нибудь убедительной концепции при интерпретации фактов жертвенного или противоречащего индивидуальным репродуктивным мотивам поведения.
Этот вопрос был решен в теории общей приспособленности У Гамильтона [10]. В ее основе лежит гипотеза о том, что реальным фактором эволюции является не индивидуальная приспособленность, а дифференциальное копирование генов. У. Гамильтон ввел понятие родового отбора в противовес дарвиновскому личному отбору. Он заявил, что единицей эволюции является не индивид/организм, а ген [10, с. 25]. Подобное расширение дарвиновского подхода к эволюции позволяет автору ответить на вопрос, «поче-
му некоторые организмы воздерживаются от репродукции, ради увеличения репродуктивных усилий своих биологических родственников».
У Гамильтон предположил, что общая приспособленность индивида зависит как от индивидуальной плодовитости, так и от плодовитости всего рода, объединенного общим генотипом с индивидом. В той степени, в которой гены являются единицами естественного отбора и индивиды могут усилить плодовитость биологических родственников, возникают ситуации, в которых оправданно пожертвование собственной репродуктивно-стью или жизнью для усиления репродукции близких биологических родственников.
Таким образом, согласно теории общей приспособленности люди должны уделять больше помощи и ресурсов родственникам, с которыми у них общие гены. Исходя из этого подхода к проблеме просоциального поведения, можно предположить, что человек будет вести себя более просоциально с наиболее генетически близкими родственниками, например с детьми, и менее просоциально - с более далекими по генному признаку родственниками, например с троюродными племянниками.
Этот факт подтверждается эмпирическими исследованиями на примере разделения финансовых благ, физической помощи и пищевых продуктов D. S. Judge [12], N. A. Berte, L. Betzig [8] и P. Turke [9], где было показано, что испытуемые почти всегда предпочитали
распределять указанные ресурсы среди близких родственников.
Наличие родственных просоциаль-ных установок выявлено в исследованиях R. J. Fieldman, S. Plotkin, A. Dunbar, D. Robertson и F. S. McFarland, касающихся желания вытерпеть неудобство / боль / материальные или физические потери ради близких родственников [16]. Было обнаружено, что люди с большей готовностью соглашаются на физические, материальные, духовные затраты ради близких родственников, например на тяжелую физическую работу, если деньги, которые они заработают, получат близкие по генотипу родственники. Однако следует отметить, что желание терпеть физические напряжение ради близких родственников не зависит от степени привязанности или любви, а также количества времени, проводимого с этим родственником. Значимым коррелятом выступает только степень генетического сходства. Аналогичные результаты были получены относительно рискованного поведения, а также эмпати-ческих установок.
Итак, по теории общей приспособленности У Гамильтона просоциальные формы поведения предпочтительно ориентированы на близких по генотипу родственников, причем мотивация не связана с психологической близостью и привязанностью.
Следующим этапом развития эволюционного подхода в понимании просоциального поведения стала теория взаимного альтруизма (reciprocal altruism) R. Trivers [18], где автор исследует особенности просоциально-го поведения индивидов, не связанных генетической близостью.
R. Trivers определяет альтруизм как поведение индивида, которое приносит благо другому индивиду, не связанному с первым близкими родственными отношениями, и в то же время приносит ущерб субъекту поведения. При этом благо и ущерб определяются с точки зрения их вклада в общую адаптивность [16, с. 109]. Автор предполагает, что в процессе эволюции повторятся ситуации, в которых люди, не состоящие в родственных отношениях, формируют долговременные взаимовыгодные отношения взаимопомощи, что способствует индивидуальному выживанию и репродукции.
R. Trivers выделил ряд условий, при которых взаимный альтруизм повышает индивидуальную приспособленность и, соответственно, может сохраняться в эволюционном процессе: 1) длительность жизни индивида -этот показатель увеличивает возможность встречи индивида с другими индивидами в альтруистической ситуации; 2) широта жизненного пространства (higher dispersal rate) - этот показатель увеличивает вероятность повторяющихся контактов с одними и теми же людьми; 3) взаимозависимость -этот показатель повышает вероятность того, что другие люди могут способствовать индивидуальному выживанию и репродукции индивида; 4) слабодоминантная иерархия социальной структуры (weak dominance hierarchies) - этот показатель социальной структуры описывает, сколько людей могут пользоваться потенциальными благами друг друга; 5) взаимовыручка - этот показатель описывает ситуации, в которых индивиды могут помогать друг другу в конфликтах с другими группами; 6) выраженность детско-родительской заботы (offspring paternal care) в ее качественных и количественных ресурсах [16, с. 112].
Теория R. Trivers натолкнулась на критику. Согласно теории взаимного альтруизма взаимодействие двух индивидов обусловлено принципом «ты мне, я тебе». Однако R. Axelrod обнаружил, что данная стратегия наиболее эффективна, стабильна и быстро усваивается только в диадных отношениях, где присутствует возможность измерить количество прибыли и затрат, но она совершенно не справедлива для системы отношений, где количество членов больше трех [6]. В исследованиях L. Hill альтруистической кооперации в первобытном племени было обнаружено, что члены племени в альтруистическом поведении руководствуются принципом «нужды и потребности» отдельного индивида без учета степени генетической близости [11].
Таким образом, в системе межгруппового взаимодействия, характеризующейся большим числом участников, просоциальное поведение мотивировано другими принципами и не может быть объяснено исходя из теории взаимного альтруизма.
Следующим шагом развития эволюционной модели просоциального поведения
ГУмАнИТАРИй: актуальные проблемы ^ 3 (27) 2014 гуманитарной науки и образования - V л
стала теория группового отбора S. Wilson и Е. Sober [16]. Они предположили, что первичными единицами эволюционного отбора являются не индивиды, а, скорее, специфические группы людей.
В основе этой теории лежит положение о том, что если некоторые группы более продуктивны в течение длительного времени, то члены этих более успешных групп будут более репродуктивно успешны по сравнению с менее жизнеспособными группами. Для того чтобы члены успешных групп оставались жизнеспособными долгое время, должна быть избрана большая степень/уровень про-социальности по отношению ко всем членам группы, включая не родственников.
С эволюционной точки зрения, как отмечают S. Wilson и Е. Sober, вероятность такого группового отбора зависит от ряда факторов: 1) суровость окружающей среды, требующей экстенсивного внутригруппового взаимодействия; 2) способность и желание членов группы к самопожертвованию на благо группы; 3) наличие условий и ресурсов для борьбы с группами.
Таким образом, согласно этой модели просоциального поведения вероятность эволюционирования групповых качеств группы зависит от трех критериев: 1) личной стоимости жертвенного поведения; 2) величины персонального блага, получаемого индивидом в результате такого поведения; 3) соотношения альтруистических и неальтруистических членов группы [16, с. 112]. Однако у этой теории оказалось немного поклонников. Групповой отбор происходит медленно, и выживание группы требует много времени. В короткий промежуток времени эгоистически настроенные члены группы имеют конкурентное преимущество перед альтруистическими, которые вымрут, по мнению критиков этого подхода, гораздо раньше, чем группа в целом.
На современном этапе развития психологической науки эволюционный подход к просоциальному поведению претерпел значительную трансформацию, поскольку в чисто биологическом виде он не способен объяснить всю глубину и широту подобного вида поведения. Сейчас данный подход эволюционировал в культурно-генетическую -коэволюционную теорию, иначе - многоуровневую модель отбора.
P. J. Richerson [14] и R. Boyd [13] в 2005 г. предположили, что групповой отбор происходит в результате совместного влияния генетической и культурной эволюции, поскольку сам по себе групповой отбор требует минимальной внутригрупповой вариативности свойств, связанных с репродуктивной приспособленностью индивида и, одновременно, с большой вариативностью межгрупповых свойств. А это, как отмечают P. J. Richerson и R. Boyd, редко встречается у приматов вследствие генетических мутаций и отсутствия соответствующих условий. Однако они предположили, что культурное развитие может создать определенные условия для группового эволюционного отбора.
Культурно обусловленные знания, умения, навыки, которые авторы этой теории назвали «культурными переменными», передаются через социальное научение как внутри, так и между группами посредством горизонтальной и вертикальной культурной трансмиссии. Основная функция культурных факторов состоит в усилении жизненного и репродуктивного потенциала группы.
Авторы полагают, что культурные переменные так же подвержены эволюционному развитию, как и генетические факторы. Иными словами, культурные переменные, способствующие родовому вышиванию и репродукции, имеют больше шансов на сохранение в данной культуре. В частности, наличие внутригруппового конформизма по отношению к значимым групповым нормам и правилам способствует уменьшению конфликтности внутри группы и повышает конфликтность по отношению к чужим группам. В этих условиях группы, в которых формируются нормы самопожертвования ради общего блага, получают преимущества в конкурентной борьбе за выживание с другими группами.
Авторы в рамках этой концепции приходят к заключению, что люди склонны: 1) к сильному конформизму к значимым нормам и правилам; 2) к четкому различению членов своей группы (ин-группы) от членов внешней группы (аут-группы); 3) к наказанию лиц, нарушающих важные правила и нормы.
Ключевые положения данного подхода основаны как на классических выводах социальной психологии, так и на результатах
недавних исследований. Авторы, в частности, попытались объяснить с позиции своей концепции процесс конформизма.
В рамках данного подхода были эмпирически исследованы воздействия на просоциаль-ное поведение таких культурных факторов, как склонность людей к конформизму по отношению к значимым групповым нормам и правилам; склонность к ярко выраженной способности отличения членов своей группы от членов чужой группы; склонность к наказанию за нарушение групповых норм и правил.
Влияние конформизма первоначально исследовал S. E. Asch [5], а также М. Sherif и коллеги [15]. По результатам исследований было подтверждено, что люди склонны к конформизму по отношению к членам своей группы и негативизму по отношению к членам аут-группы, причем механизм идентификации субъекта как чужого, члена аут-группы не имеет значения.
Н. Tajfel и J. C. Turner [17], исследуя фактор способности отличения, показали, что идентификация с членами ин-группы происходит очень легко и быстро, даже если эти группы сформированы на основе произвольных критериев. При этом члены группы склонны оказывать поддержку членам ин-группы, даже если это требует от них значительных усилий, а часто даже за счет членов аут-групп.
М. Sherif [15] на примере экспериментальных исследований в детском лагере обнаружил мощную тенденцию к немедленной
идентификации со своей случайно организованной группой и к последующим агрессивным действиям по отношению к также случайно организованным аут-группам. Исследование влияния третьего культурного фактора на просоциальное поведение, а именно склонности к наказанию за нарушение групповых норм и правил, позволило говорить о том, что люди склонны брать на себя обязанности вознаграждать или наказывать других в ситуациях, где требуется кооперация для защиты групповых ресурсов или доходов, даже если эти «распорядители» не получают личных выгод, а порой и несут убытки.
В противоположность теории взаимного альтруизма, утверждающей, что индивиды будут награждать или наказывать других членов группы только с условием личной, притом значительной выгоды, R. Axelrod, и W. D. Hamilton [7] обнаружили, что люди склонны навязывать исполнение групповых норм и правил всем членам группы для сохранения внутригруппового климата, своевременно наказывая нарушителей групповых норм, даже если это вредит их собственным интересам. Причина этого лежит в хрупкости процесса внутригруппового сотрудничества, которое сохраняется, только если большинство членов группы тщательно контролируют групповой климат, даже если не получают от этого выгод.
Библиографический список
1. Соболев С. И. Роль эмпатийной установки в просоциальном поведении в теории Д. Батсона / С. И. Соболев // Личность, семья и общество : вопросы педагоги и психологии. - НП «СибАК». -Вып. № 33. - 2013. - С. 175-179.
2. Тарасова Л. Н. Роль эмпатии в мотивации просоциального поведения / Л. Н. Тарасова // Личность, семья и общество : вопросы педагогики и психологии. - НП «СибАК». - Вып. 33. - 2013. -С. 179-183.
3. Тарасова Л. Н. Ценностно-смысловые особенности понимания : культурный контекст / Л. Н. Тарасова, О. О. Полякова, С. И. Соболев // Интеграция образования. - 2009. - № 1. -С. 62-64.
4. Тарасова Л. Н. Ценностные факторы смыслообразования / Л. Н. Тарасова, С. И. Соболев. -Саранск : Изд-во Мордов. ун-та. - 2007. - 160 с.
5. Asch S. E. Studies of independence and conformity : A minority of one against a unanimous majority / S. E. Asch. - Psychological Monographs. 1956. - 317 р.
6. AxelrodR. The evolution of cooperation / R. Axelrod. - New York : Basic Books. - 1984. - 345 р.
7. Axelrod R. The evolution of cooperation / Axelrod R., Hamilton W. D. // Science. - 1981. -Р. 1390-1396.
26 ГУмАнИТАРИй: актуальные проблемы ^ 3 (27) 2014
гуманитарной науки и образования - V л
8. Berte N. A. K'ekchi horticulture labor exchange : Productive and reproductive implications / N. A. Berte // Human reproductive behavior : A Darwinian perspective. - Cambridge, England : Cambridge University Press, 1998. - Р. 83-96.
9. Castano E. In case of death, cling to the in group / E. Castano // European Journal of Social Psychology, 34. - 2004. - Р. 375-384.
10. Hamilton W. D. The genetical evolution of social behavior / W. D. Hamilton // Journal of Theoretical Biology. - 7. - 1964. - Р. 1-52.
11. Hill K. Altruistic cooperation during foraging by the Ache, and evolved human predisposition to cooperate / K. Hill // Human Nature. - 2002. - Р. 105-128.
12. Judge D. S. American legacies and the variable life histories of women and men / D. S. Judge // Human Nature. - 1995. - Р. 291-324.
13. Richerson P. J. Not by genes alone : How culture transformed human Evolution / Richerson P. J., Boyd R. // Chicago : University of Chicago Press. - 2005. - 265 р.
14. Richerson P. J. The evolution of human ultra-sociality / Richerson P. J., Boyd R., In I. Eibl-Eibisfeld& F. Salter (Eds.) // Ideology, warfare, and indoctrinability. - New York, 1997. - Р. 71-95.
15. Sherif M. Study of positive and negative intergroup attitudes between experimentally produced groups : Robbers Cave study / Sherif M., Harvey O. J., White B. J., Hood W. R., Sherif C. W. // University of Oklahoma, Norman. - 1961. - 247 р.
16. Simpson J. A. Evolutionary Perspectives of Prosocial Behavior / Simpson J. A., Beckes L. // Prosocial Motives, Emotions, and Behavior : The Better Angels of Our Nature. - American Psychological Association. - 2010. - Р. 106-126.
17. Tajfel H. An integrative theory of intergroup conflict / Tajfel H., Turner J. C. In W. G. Austin, S. Worchel (Eds.) // The social psychology of intergroup relations. - Monterey, CA : Brooks-Cole. -1979. - 198 р.
18. Trivers R. The evolution of reciprocal altruism / R. Trivers // Quarterly Review of Biology, 46. -1971. - Р. 35-57.
Поступила в редакцию 26 октября 2013 г
Сведения об авторах
Тарасова Татьяна Викторовна - доктор биологических наук, профессор кафедры психологии Историко-социологического института ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Область научных интересов: нейрофизиология, клиническая психология, патопсихология, психологическое здоровье. Автор более 140 научных работ.
Тел.: (8342) 24-76-76
E-mail: 9023060@mail.ru
Соболев Станислав Иванович - кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии Историко-социологического института ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Область научных интересов: моральное сознание, ценностно-смысловая сфера личности, психология субъекта. Автор более 40 научных и учебно-методических работ.
Тел.: +7 927 179-89-28
E-mail: s_sobolev81@mail.ru
