CC BY
64
DOI 10/24411/2227-7315-2020-1003 УДК 34.096
Т.С. Горячева
ЕВГЕНИЧЕСКИЕ ИДЕИ В УГОЛОВНОЙ АНТРОПОЛОГИИ РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Введение: рассматривается влияние медицинских и антропологических исследований на развитие уголовно-правовой науки. Раскрывается содержание криминальной антропологии, представленной в России такими учеными, как П.Н. Тарновская, В.Ф. Чиж, ДА. Дриль и др. Цель: дать оценку воздействия евгеники на взгляды представителей уголовной антропологии в России в конце XIX - начале XX в. Методологическая основа: использовались как общенаучные, так и специальные методы исследования, среди которых анализ, синтез, формально-юридический, историко-правовой и др. Результаты: на основе работ дореволюционных и современных ученых, анализируются взгляды отечественных исследователей на взаимодействие генетических факторов и условий внешней среды и их влияние на преступное поведение человека. Вывод: евгенические идеи, связанные с возможностью улучшения природных качеств человека, были восприняты представителями антропологического направления в уголовном праве России, предлагавшими осуществлять профилактику преступности с помощью медицинских мероприятий, направленных на борьбу с алкоголизмом и уменьшение болезней, передающихся по наследству.
Ключевые слова: евгеника, уголовная антропология, наследственность, профилактика преступности, криминология.
T.S. Goryacheva
EUGENIC IDEAS IN CRIMINAL ANTHROPOLOGY OF RUSSIA IN THE LATE XIX-EARLY XX CENTURY
Background: the article deals with the influence of medical and anthropological research on the development of criminal law science. The content of criminal anthropology which is presented by such Russian scientists as P.N. Tarnovskaya, V.F. Chizh, D.A. Drill and others is exposed. Objective: to assess the impact of eugenics on the views of criminal anthropology representatives in Russia in the late XIX-early XX centuries. Methodology: general scientific and special research methods, including analysis, synthesis, formal legal, historical and legal were used in the research. Results: on the base of the works of pre-revolutionary and modern scientists the author of the research has analyzed the views of Russian scientists on the interaction of genetic factors and environmental conditions and their impact on criminal behavior. Conclusion: eugenic ideas related to the improvement of human natural qualities were perceived by representatives of the anthropological direction in the criminal law of Russia, who suggested to deliver crime prevention by means of medical measures aimed at combating alcoholism and reducing hereditary diseases.
Key-words: eugenics, criminal anthropology, heredity, crime prevention, criminology.
© Горячева Татьяна Сергеевна, 2020
Аспирант кафедры истории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия) © Goryacheva Tatyana Sergeevna, 2020 30 Postgraduate student of the History of state and law department (Saratov State Law Academy)
Необходимость изучения антропологического компонента для повышения эффективности уголовного законодательства признается рядом современных ученых, что определяет интерес к проблеме взаимодействия юридической и медико-биологических наук. Демографические проблемы во многих странах мира и увеличение наследственных и врожденных заболеваний, выявленных благодаря современным достижениям генетической науки, возродили интерес к евгенике — одному из самых популярных научных направлений в России в первые годы Советской власти. Вместе с тем еще в конце XIX в., евгеника, изучающая факторы, способные улучшить или ухудшить врожденные качества будущих поколений [1, с. 13], привлекала внимание психиатров, криминологов и специалистов в области уголовного права.
Евгеника активно развивалась во многих странах западной Европы и Америки, а также в России в связи со стремлением противостоять росту преступности, распространению алкоголизма и душевных заболеваний. В научной среде того времени особенно популярной была идея «вырождения человечества» [2, с. 3], подтверждением которой ученые считали распространение различных заболеваний, способствовавших ухудшению здоровья нации, происходившего на фоне общего снижения рождаемости. В этих условиях, забота об улучшении врожденных качеств будущих поколений, являвшаяся главной целью евгеники, признавалась приоритетной не только учеными-медиками, но и юристами.
Евгенические идеи были восприняты представителями антропологического направления в отечественном уголовном праве, которые вслед за профессором судебной медицины, психиатром Чезарио Ломброзо утверждали тезис о существовании «врожденной преступности» и наличии антропологических признаков е вырождения, отличающих преступников от «честных» людей. Физическими и признаками вырождения, наблюдавшимися у преступников, признавались раз- а личные врожденные отклонения от нормы в анатомическом строении человека, о признаками нравственного вырождения считались жестокость и отсутствие К раскаяния, а также низкий уровень умственного развития. о
п
Уголовная антропология изучала преступника как особую разновидность че- а ловеческого рода, стараясь установить и объяснить связь между анатомическими в
н
и физиологическими особенностями человека, его нравственными качествами о и отношением к социальному порядку. Возникнув в медицинском сообществе, ю
Т5
данное научное направление нашло широкий отклик среди юристов. В России |
общепризнанным главой уголовно-антропологической школы стал известный К
криминолог Д.А. Дриль, который утверждал, что задачи уголовной антрополо- а
гии, как и науки уголовного права, заключаются в изучении преступников, в |
исследовании их разнообразия и особенностей, слагающихся под влиянием обще- ии
ственной среды, определив тем самым средства борьбы с преступностью [3, с. 19]. №
Наиболее последовательно уголовную или криминальную антропологию в Рос- 11 сии представляли такие ученые, как П.Н. Тарновская, В.Ф. Чиж и др. Отмечая )
важность и полезность для общества биологических исследований в направлении 0 уголовной антропологии, П.Н. Тарновская подчеркивала, что, разбирая преступника как антропологическую разновидность, они указывают на истинные, реальные, а не умозрительные причины возникновения преступности. И прежде всего указывают на причинную связь между нисходящим поколением и всеми патологическими и социальными факторами, действовавшими на восходящую
линию предков [4, с. 485]. 31
Вслед за итальянскими коллегами представители данного научного направления исследовали у преступников особенности анатомического строения, физиологического развития и психического состояния. Приводя антропометрические данные, собранные представителями итальянской школы, ученые писали об «аномалиях уха», «асимметрии носовой вырезки» и пониженной болевой чувствительности, присущей большей части преступников [5, с. 7].
Одна из первых женщин-психиатров в России, П.Н. Тарновская, выступая в 1891 г. с докладом «О воровках» на заседании 1-й секции Русского Общества охранения народного здравия, определила признаки вырождения, присущие женщинам-преступницам. Внимательно изучив труды итальянских антропологов, выявивших такие характеристики вырождения преступниц и проституток, как «косой череп», аномалия лба, ушей и зубов, тонкие губы, выдающиеся скулы, изобилие вертикальных морщин на лбу, преждевременное поседение волос и меньший вес и рост, чем у нормальных женщин, П.Н. Тарновская утверждала в своих исследованиях, что правильно сформированный череп является исключением у населения тюрем [6, с. 49].
Проведя обследование более ста воровок в исправительной тюрьме Литовского замка Санкт-Петербурга, П.Н. Тарновская составила антропометрические таблицы, характеризующие признаки женщин-преступниц. По мнению ученой, окружность головы у воровок больше, чем у проституток, и меньше чем у «честных» женщин. При этом средний рост интеллигентных женщин на 1,5 см меньше роста воровок. В качестве признака физического вырождения преступниц, ученая отметила чрезмерное развитие затылочного бугра, асимметрию лица,
0 различные аномалии зубов и ушей. В качестве нравственного вырождения — ? отсутствие у преступниц раскаяния [6, с. 47].
я Идею вырождения преступников поддерживал известный психиатр, участник
» международных медицинских конгрессов, профессор В.Ф. Чиж, читавший курс
1 лекций по судебной психопатологии в Императорском Санкт-Петербургском уни-| верситете. По его мнению, наиболее доказанными анатомическими признаками ! преступника следует считать сравнительно малую вместимость черепа, покатый
§ лоб, развитые надглазничные дуги, асимметрию черепа и лица. Ученый отмечал,
ф
| что у убийц сравнительно часто наблюдаются большие скулы и большая нижняя | челюсть, мало волос на лице, а само лицо имеет «специфически бледно-серый 'I цвет». К признакам нравственного вырождения В.Ф. Чиж относил «бесстыдство | многих очень молодых, еще только начинающих свою карьеру, преступников», | врожденное отсутствие сострадания к ближнему и слабое умственное развитие.
В этом отношении он признавал преступников «низшей породой людей», не спо-| собных развиваться умственно [7, с. 33, 36].
§ Изучению умственной работоспособности несовершеннолетних преступни-
§ ков посвятил свою докторскую диссертацию ученик В.М. Бехтерева, профессор | А.Л. Щеглов, утверждавший, что экспериментальная психология должна в | первую очередь, изучать малолетних преступников для получения сведений относительно роли и значения «прирожденной организации преступника взрослого». Проведя обследование несовершеннолетних мальчиков, находящихся в Земледельческой колонии для малолетних преступников и в отделении для малолетних при Санкт-Петербургской тюрьме, а также в начальном городском и ремесленном училищах, А.Л. Щеглов пришел к выводу о низкой работоспособ-32 ности, быстрой утомляемости, невнимательности и слабой памяти малолетних
преступников по сравнению с учениками городского и ремесленного училищ [8, с. 110, 113].
Иначе на данную проблему смотрели юристы. Являясь активным сторонником учения Ч. Ломброзо и признавая его заслуги в изучении личности преступника, Д.А. Дриль тем не менее критиковал его тезис о прирожденном или неисправимом преступнике. «Из искусственной совокупности различных признаков, — писал он в 1904 г., — составился один сборный тип сначала «преступного человека» вообще, а потом «прирожденного или неисправимого преступника». Тип, в его отдельных частях наблюдаемый у очень многих вовсе не преступных людей, но в его совокупности почти не наблюдаемый ни у кого из преступников» [9, с. 15-16].
Возражая французскому криминологу, одному из основоположников социальной психологии Габриелю Тарду, отрицавшему наследственную передачу преступных наклонностей и утверждавшему, что на путь преступления попадают с детства, а большинство известных убийц и воров являются сиротами или брошенными родителями детьми, П.Н. Тарновская отмечала, что даже сироты не знавшие своих родителей, успевают наследовать «анатомическую организацию и воспринять другие предрасположения и свойства, переходящие к ним от родителей». Так, у родителей и ближайших родственников «привычных воровок», ученая отмечала широкое распространение душевных и нервных болезней, эпилепсию, сифилис, алкоголизм и чахотку. Отвергать влияние прирожденных индивидуальных свойств, писала ученая, значит отвергать все основы современной биологии, начиная с наследственности [6, с. 54]. Подобную позицию занимал и В.Ф. Чиж, отмечавший, что все главные элементы личности даны уже при рождении; воспитание и среда имеют лишь второстепенное значение [7, с. 39]. е
п
Вместе с тем российские ученые подчеркивали, что нельзя на основании и
только анатомических данных или прирожденных нравственных отклонений, а
считать человека преступником. Особое влияние на передачу преступных на- о
клонностей, по мнению П.Н. Тарновской, оказывала алкогольная наследствен- о
ность, являвшаяся, по ее мнению, основной причиной совершения преступлений. а
В этой связи ученая настаивала на всестороннем изучении и активной пропаганде Р
вредных последствий для организма при регулярном употреблении алкоголь- е
ных напитков [5, с. 14]. С этой позицией был согласен В.Ф. Чиж, отмечавший, о
что «преступники гораздо чаще, чем честные люди, происходят от родителей, р
страдавших нервными и душевными болезнями алкоголизма» [7, с. 25]. Ч
Профессор кафедры судебной медицины И.М. Гвоздев поддерживал идею о
врожденных качеств детей, предполагавших в дальнейшем их преступную дея- К
тельность. В своей публичной лекции, прочитанной в пользу Казанского общества м
земледельческих колоний и ремесленных приютов, он отмечал, что только у 10 из I
100 детей, осужденных за преступления, родители были не виновны в содеянном. 1
У 60 таких детей сами родители являлись преступниками, а у 30 — отличались 33
«порочной и безнравственной жизнью» [10, с. 33]. 22
Следует отметить, что ученые-психиатры, занимавшиеся уголовной антро- 0 пологией, признавали схожесть преступников с душевнобольными людьми, предлагая заменить карательные меры к ним на лечебно-воспитательные. Сравнивая преступников с больными людьми, профессор В.Ф. Чиж настаивал на необходимости метода клинического наблюдения, успешно используемого в медицине, для выявления индивидуальных особенностей каждого заключенного
с целью дальнейшей классификации полученных результатов и их успешного 33
применения в деле профилактики преступности. Вместе с тем, признавая биологическую близость преступников с душевнобольными, ученый возражал против признания преступности особой разновидностью нервного заболевания [7, с. 11, 27].
Следует отметить, что теория врожденной преступности и наличия у преступников признаков физического вырождения вызывала в медицинской среде не только поддержку, но и резкую критику. Так, профессор Московского университета, анатом Д.Н. Зернов отрицал возможность выявления анатомических признаков, отличающих преступников от обычных людей. «Явления, которые свидетельствуют об остановке развития или о неправильном, порочном развитии тех или других органов, без сомнения, — писал он — встречаются среди преступников как единичные явления точно так же, как они встречаются среди непреступных людей» [11, с. 53].
Критика учения Ч. Ломброзо встречалась и в юридической среде. Так, профессор Ф.В. Грегорович называл уголовную антропологию продуктом врачебного шарлатанства и психиатрической лжеэкспертизы и опасался ее негативного воздействия на развитие юридического образования в России [12, с. 14].
Вместе с тем уголовная антропология как новое научное направление вызывала широкий научный интерес во всем мире, подтверждением чему являлись международные конгрессы, на которых обсуждались такие важные вопросы, как необходимость введения обязательного преподавания криминальной антропологии в университетах как на юридических, так и на медицинских факультетах.
Доказывая путем антропологических и антропометрических исследований 20 то, что преступники наделены более обычных людей признаками физического и
0 „
? нравственного вырождения, ученые посредством уголовной антропологии пытая лись найти способы борьбы с этим социальным злом. Признавая биологическую » близость преступности с душевными заболеваниями и алкоголизмом, последова-
1 тели данного научного направления убеждали в необходимости использования | различных мер медико-педагогического воздействия с целью нравственного ! исправления преступников. Так, П.Н. Тарновская, заявляя о неэффективности § карательных мер, отдавала предпочтение мероприятиям, направленным на огра-| ничение пьянства и уменьшение болезней, передающихся по наследству. Среди | данных мероприятий ученая выделяла развитие образовательных учреждений
и пропаганду здорового образа жизни, что, по мнению автора, должно было | способствовать увеличению числа здоровых родителей, способных обеспечить | здоровое поколение России [6, с. 67].
Следует отметить, что евгенические идеи, воспринятые уголовной антропологией и получившие широкое распространение в России в конце XIX - начале § ХХ в., имеют сторонников и среди современных ученых, занимающихся гене-§ тическими исследованиями. Высказывается гипотеза о существовании так на-| зываемого «гена агрессии», или «гена преступности», и возможности, используя | нейрофизиологические и биохимические механизмы, воздействовать на психику человека в «благожелательную для общества сторону» [13, с. 12]. Выдвигаются предложения о возможности применения результатов генетического анализа в судах и использования их наряду с психиатрической экспертизой. Есть последователи и наличия у преступников особых анатомических и физиологических признаков. Так, например, профессор Л.И. Корочкин отмечает передающиеся по 34 наследству генетически детерминируемые признаки, присущие преступникам-
рецидивистам: глубоко посаженные маленькие глаза, низкий лоб, отвисшая нижняя челюсть, а также низкий болевой порог по сравнению с нормальными людьми [14, с. 177].
С данной позицией не согласны процессуалисты, отмечающие несовершенство методов познания в этой сфере и возможные негативные последствия для конкретных людей в результате использования судами генетической экспертизы [15, с. 38]. Таким образом, влияние биологических факторов на преступное поведение признается современными учеными. Так, известный криминолог В.С. Овчинский определяет биологическую составляющую криминологии как выявление среди лиц, совершивших конкретные преступления и лиц, в отношении которых можно прогнозировать совершение ими преступлений, определенных биологических факторов, способствующих противоправному поведению, с целью их коррекции социальными и медицинскими средствами при установленных заболеваниях центральной нервной системы, наркомании, алкоголизме [13, с. 33].
Соответственно идеи «положительной» евгеники, направленные на улучшение природных качеств человека, были восприняты представителями антропологического направления в уголовном праве России в конце XIX - начале ХХ века. Исследователи, проводя детальное антропометрическое обследование преступников и сравнивая полученные данные с результатами обследования обычных людей, устанавливали тесную связь между преступлениями и заболеваниями, передаваемыми по наследству. Полученные сведения использовались учеными для разработки мероприятий, направленных на профилактику преступности и борьбу с алкоголизмом. ш
п
т
S
Библиографический список с
1. Филипченко ЮА. Что такое Евгеника. Пг.: 4-я гос. Типография, 1921. 31 с. о
2. Юдин Т.И. Об евгенике и евгеническом движении. М.: Типография штаба Мо- к сковского военного округа, 1914. 20 с. 0
3. Дриль Д.И. Наука уголовной антропологии, ее предмет и задачи // Вестник пси- | хологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1904. Вып. 1. С. 12-20. в
4. Тарновская П.Н. Женщины — убийцы: антропологическое исследование СПб.: Н Т-во худож. печати, 1902. 512 с. Ю
5. Тарновская П.Н. Новые работы по криминальной антропологии. Доклад 1 секции | Русского Общества охраны народного здравия 27 декабря 1891 г. СПб.: Тип. Дома при- п зрения малолетних бедных, 1892.15 с. й
6. Тарновская ПН. Воровки. Антропологическое исследование. СПб.: Тип. Дома I
lb
призрения малолетних бедных, 1891. 79 с. |
7. Чиж В.Ф. Криминальная антропология. Одесса: Тип. Исаковича. 1895. 51 с. •
8. Щеглов А.Л. Умственная работоспособность несовершеннолетних преступников. ( Экспериментально-психологическое исследование // Вестник психологии, криминаль- 2 ной антропологии и гипнотизма. 1904. Вып. 3. С. 106-113. М
9. Дриль Д.И. Наука уголовной антропологии, ее предмет и задачи // Вестник пси- 0 хологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1904. Вып. 1. С. 12-20.
10. Гвоздев И.М. О врожденных и приобретенных свойствах детей, как зачатков преступности взрослых. Казань: Тип. Губернского правления, 1886. 35 с.
11. Зернов Д.Н. Критический очерк анатомических оснований криминальной теории Ломброзо: Речь, произнес в торжеств. собр. Имп. Моск. ун-та 12 янв. 1896 г. М.: Унив. тип., 1896. 55 с. 35
12. Грегорович Ф.В. Криминальная антропология под видом судебной медицины в университетском преподавании. Казань: Типо-литография Императорского ун-та, 1896. 34 с.
13. Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии. М.: Норма, 2005. 192 с.
14. Геном, клонирование, происхождение человека / под общ. ред. Л.И. Корочкина. Фрязино: Век 2, 2004. 221 с.
15. Фомина О.Ю. О возможности судебной защиты при редактировании генома человека // LEX RUSSICA (РУССКИЙ ЗАКОН). 2019. № 6 (151). С. 37-47.
References
1. Filipchenko Yu.А. What is Eugenics? Pg.: 4th state printing House, 1921. 31 p.
2. Yudin T.I. Eugenics and the Eugenic movement. Moscow: Printing house of the headquarters of the Moscow military district, 1914. 20 р.
3. Dril D.I. Science of Criminal Anthropology, Its Subject and Tasks // Bulletin of psychology, criminal anthropology and hypnotism. 1904. Vol. 1. P. 12-20.
4. Tarnovskaya P.N. Women-Murderers: an Anthropological Study of St. Petersburg.: T-vo. Art press, 1902. 512 р.
5. Tarnovskaya P.N. New Works on Criminal Anthropology. Report of the 1st section of the Russian society for the protection of public health on December 27, 1891 in St. Petersburg: Type. Care homes for poor children, 1892.15 p.
6. Tarnovskaya P.N. Thieves. Anthropological Research. SPb.: Type. Poor children's homes, 1891. 79 р.
7. Chizh V.F. Criminal Anthropology. Odessa: Type. Isakovich. 1895. 51 PP.
8. Shcheglov A.L. Mental Health of Juvenile Offenders. Experimental Psychological Research // Bulletin of psychology, criminal anthropology and hypnotism. 1904. Vol. 3.
S P. 106-113.
0
? 9. Dril D.I. Science of Criminal Anthropology, Its Subject and Tasks // Bulletin of psy-
й chology, criminal anthropology and hypnotism. 1904. Vol. 1. P. 12-20.
^ 10. Gvozdev I.M. Innate and Acquired Properties of Children as Rudiments of Adult
^ Crime. Kazan: Printing hose of the provincial government, 1886. 35 р.
1 11. Zernov D.N. Critical Essay on the Anatomical Foundations of Lombroso's Criminal I theory: Speech Delivered in Celebration. Coll. Emp. Mosk. Univ. 12 Jan. 1896 M.: Univ.
printing house., 1896. 55 р.
S 12. Gregorovich F.V. Criminal Anthropology under the Guise of Forensic Medicine in the
1 University Teaching. Kazan: Printing-lithography of the Imperial University, 1896. 34 p.
2 13. Ovchinsky V.S. Criminology and Biotechnology. Moscow: Norma, 2005. 192 р.
g 14. Genome, Cloning, the Origin of man / under the General editorship of L.I. KorochS kin. Fryazino: Vek 2, 2004. 221 р.
I 15. Fomina O.Yu. On the Possibility of Judicial Protection when Editing the Human
f Genome // LEX RUSSICA (RUSSIAN LAW). 2019. No. 6 (151). P. 37-47.
О *
и ш О
