CC BY
43
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ Р ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИ
УДК 8127 DOI: 10.30982/2077-5911-2-19-27
ЭВФЕМИЗМЫ И ДИСФЕМИЗМЫ КАК СПОСОБЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ ТАБУ (НА МАТЕРИАЛЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ И МЕМУАРНЫХ ТЕКСТОВ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945 гг.)
J
Бойко Борис Леонидович
доктор филологических наук, профессор, Военный университет МО РФ 123001, г. Москва, Большая Садовая, 14 borisboiko@gmail.com
Функционирование эвфемизмов в речи солдат и офицеров, принимающих непосредственное участив в боевых действиях, опирается на этнически укорененное в языке стремление не упоминать о реальной опасности и о ее крайнем проявлении - смерти человека на войне. Неназывание участниками боевых действий возможности трагического для себя исхода боя - смерти или тяжелого ранения, ведущего к смерти, основано на мифологических представлениях о мире духов зла, которым не следует напоминать о своем существовании. Бытованию эвфемизмов в речи противостоит тенденция натуралистического описания сцен смерти, использования дисфемизмов - откровенного называния того, что табуируется в ситуациях официального общения. В отличие от повседневного просторечия в языке официальных документов - извещений, используются нейтральные лексические единицы с семантикой законченности - погиб, умер от ран, пропал без вести. Художественные и мемуарные тексты о войне свидетельствуют о том, что во фронтовом просторечии для именования врага служат эвфемизмы с семантикой обобщенности - немец, фриц, он, они, местоименные наречия там и оттуда, той же цели служат односоставные безличные предложения.
Ключевые слова: табу, эвфемизмы, дисфемизмы, повседневное речевое общение
Как человека можно распознавать по обществу, в котором он вращается, так о нём можно судить и по языку, которым он выражается.
В. Гумбольдт.
Табу и эвфемизмы в повседневном речевом общении
Заимствованное в русский язык из полинезийского tapu 'священный, тайный' через посредство французского tabou и английского taboo языков слово табу уходит корнями в систему верований первобытного общества, где означает запрет, налагаемый жрецами на какое-либо действие, слово или предмет, в современном значении используется обобщенно как запрет, запрещение [Леонтьев А.А., 1990: 501].
В этносоциальном пространстве русского языка табу связано с магической функцией языка, с неназыванием того, что может изменить ход событий, несет
угрозу жизни человека, ср. смысл русской пословицы «Не буди лихо, покуда оно тихо», где Лихо согласно мифологии славян - дух зла, одноглазая женщина-нежить, угрожающая жизни человека. В том же ряду табуированных объектов располагается то, что нельзя призывать упоминанием, чему можно напомнить о себе ненужными звуками, выдающими присутствие и что выражено в глаголе накаркать - навлечь, напророчить беду, несчастье беду себе или кому-л. [БТС 1998]:
Сам Финифатьев, намылившись, стоял в воде выше коленок и горсточками хватал воду, повторяя: «О-о-о, мамочка моя! Хоть вымыться перед смертью-то!..» - «Каркай больше!» - орали на него. (В. Астафьев. Прокляты и убиты).
Табу распространяется на темы смерти, угасания человека в ходе тяжелой болезни, проявляется в тенденции прибегать к эвфемизмам - словам и выражениям, замещающим понятия, на которые наложено табу: ср. умирает - угасает, отходит, кончается, умер - опочил, уснул навеки, отошел в мир иной, приказал долго жить и т.п. Табу затрагивает и тему похорон, где даже нейтральное литературное хоронить в исконно русском просторечии заменяется эвфемизмом. В 1970-е гг. мы нечаянно подслушали фрагмент диалога жителей Волочаевской улицы в Москве (Лефортово). Пожилая женщина обратилась к встретившимся ей знакомым с участливой фразой: «Слышала, что старичка-то своего вы спрятали». На свой вопрос женщина, видимо, ожидала подтверждение факта смерти, подробностей последних недель тяжелой болезни и похорон умершего. В ответе могло прозвучать схоронили - неловко было остановиться и дослушать ответ. Ср. у Лермонтова - «Схоронили его за Москвой-рекой, на чистом поле промеж трех дорог». Большой толковый словарь русского языка сопровождает слово схоронить пометой разг. (разговорное).
К табуируемым темам и средствам их выражения, по А.А. Реформатскому, относятся, наряду с упомянутой темой смерти, названия болезней, имена богов и духов, добываемых на охоте животных и того, что несет угрозу жизни человека, ср. герм. ber совр. нем. Bär (der Braune 'бурый'), рус. медведь 'тот, кто ест (ср. отведать) мед', боязнь грубых или неприличных выражений. Для нашей темы имеет особое значение цензурный запрет, касающийся упоминания наименований, составляющих предмет военной или дипломатической тайны, ср. наименования воинских частей, образованных от аббревиатуры N - энская воинская часть [Реформатский 1996: 56-57]. Добавим в этот ряд эвфемизмов применявшееся в годы Великой Отечественной войны слово хозяйство в сочетании с фамилией соответствующего командира («Хозяйство Иванова», «Хозяйство Петрова», «Хозяйство Сидорова», т.е. расположение личного состава, боевой техники и тыловых служб воинской части, находящиеся под командованием названного офицера или генерала).
В целом, табу - социальный запрет на употребление в речи человека слов, выражений и собственных имен, заменяемых в речи описательными выражениями [Леонтьев А.А. 1990: 501]. В роли таких описательных выражений выступают эвфемизмы - эмоционально нейтральные слова или выражения, употребляемые вместо синонимичных им слов или выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными, ср. уклониться от истины 'соврать'. Эвфемизмам противопоставлены дисфемизмы, средства замены эмоционально и стилистически нейтрального слова более грубым, пренебрежительным, даже вульгарным [Арапова 1990: 590].
Натурализм эпизодов войны. Эвфемизмы и дисфемизмы
Центральное место в картине войны отведено человеку, сценам его поведения в бою, стремлению выжить, противостоять смерти. В языковой картине мира участника Великой Отечественной войны превалирует чувственно-пространственная составляющая. Большая часть эпизодов (фрагментов картины мира) начального периода войны связана с описанием боевых действий в поле, в лесу, на обширном пространстве, на котором островками разбросаны деревеньки и села. Натурализм войны передан в описаниях убитых и раненых:
Чувствую под коленом какую-то упругость, ковырнул сапогом, оказалось, что подо мной тонким слоем земли присыпан убитый. Комбат сказал, что здесь вся местность усеяна трупами - и нашими, и немецкими. Хоронить некогда, да и негде, кругом болота (Новохацкий. Воспоминания командира батареи).
Между жизнью и смертью, между живыми и мертвыми (ср. наименование романа К. Симонова «Живые и мертвые») располагаются раненые - те, кто имеет шанс выжить, и те, у которых такого шанса явно нет:
Кто-то отстреливался, кто-то полз, волоча за собой кишки, кто-то кричал: «Не бросайте, братцы!» - и хватался за ноги... (Астафьев. Награда и муки. Как тот заречный огонек).
Предельно откровенны в своей натуралистичности эпизоды расстрелов военнослужащих на фронте, описание скорого суда и скорого же исполнения приговора: Вытаскивает он из-за ремня свой наган, приставил к затылку лейтенанту, или кто там был. Выстрелил. Тот упал. Когда стреляют в затылок, тело падает не вперед и не назад, а вниз мешком. (Михеенков. В донесениях не сообщалось...).
Натуралистические описания эпизодов войны очевидцами, в которых находят применение средства с конкретной семантикой, ср. трупы, убитые, погибшие, на языке официальных документов и информационных сообщений замещаются эвфемизмами: убитые - 'невозвратные потери', раненые - в зависимости от степени ранения - 'возвратные потери'. Стрельба из ручного огнестрельного оружия, из винтовки, например, по движущимся предметам - в контексте одного из описываемых фронтовиком эпизодов войны ни что иное, как эвфемизм:
Стрелял я еще, как говорят, «по движущимся предметам». Попадал или нет, кто знает. Дело прошлое, да простит мне Господь, что я стрелял в людей. А стрелял я хорошо. Видимо, попадал... (Михенков. В донесениях не сообщалось.).
Прибегая к эвфемии в ситуациях неофициального общения, человек ищет формы нетравмирующего описания жестокостей войны. Распространенное устойчивое словосочетание не вернулся с войны не раскрывает перед собеседником или читателем истинного положения вещей. Не вернулся с войны - это и погиб в бою, и пропал без вести. Эвфемия официальных текстов ограничена в выборе языковых средств. В ряду вариантов официальных извещений, которые комиссариаты или командиры воинских частей направляли по домашним адресам солдат и офицеров, не вернувшихся из боя, находим три основных - убит, погиб, пропал без вести. Дальнейшая детализация могла содержать информацию о том, когда и при каких обстоятельствах: убит в воздушном бою, убит в боях с белофиннами, погиб при выполнении боевого задания, пропал без вести, был ранен и умер, пал смертью храбрых. Извещения о смерти военнослужащего направляли также военно-меди-
цинские учреждения с формулировками: был ранен и умер от ран (извещение со штампом 438-го Отдельного медицинского батальона) [Похоронки Великой Отечественной войны]. Строка о месте захоронения была заполнена не во всех случаях.
Типология извещений обнаруживает вариативность. Часть их представлена типографскими бланками, предназначенными для заполнения рукой или на пишущей машинке. Например, извещение, отпечатанное на бланке в соответствии с формой 4, имело следующий текст:
Место для штампа
Форма № 4
ИЗВЕЩЕНИЕ
Ваш
(муж, сын, брат, военное звание)
(фамилия, имя и отчество) уроженец_
(область, район, село или деревня) В бою за Социалистическую Родину, верный военной присяге, проявив геройство и мужество, был_
(убит, ранен и умер от ран)
похоронен
Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии (Приказ НКО СССР № 220)
Командир части_Военный комиссар_
ш
С.С.С.Р. Hapa.ui нй Кгашесар 0 »оми м II Р И 0 3 Е Р :Н [.I ¡1 Р Л И О II П Ы 1'| Военный Комиссариат
, Р/ *. ?___ШЗг.
У: '/а X № с. Копе во, Архангельской обл.
?!. Я.
Фариа -I
Извещение
Ваш ____
^ (иу;к, сии, брат, ионное аваиив],
(фАМидпя, кип. 0Г'|ГС::>.')
У рож с II'-:; .//у д^г^»^^ ^'-.
(облить, рпАин, .1'.' -::;м с^ли]
7/У' и Я $ ГЗ ~ Л
- г—
в Оою за Сыншиститую Родину, перпиз паппскоП прося г е. промял герйветво и иу-
жесгво, 61«___" 'У-'"4
/¿г ¿у.,£3
убит, рАПои в «1Т рпо )б.у[яши1 ».^диУгд ^-у ^ г-, и
I;--- ч ::Г? извещение лиляотся докуиоигоч до войуж.упш! ходиайстеа о пенена (приказ Ш СССР Ж 220-41 г.).
Пртзорнык райвоанкои 1ИК* 11М1Т Г^аиг!^^, (Л9КВ)
В тех случаях, когда типографские бланки в штабе воинской части или в военном комиссариате отсутствовали, их текст воспроизводился разборчивым почерком от руки, подписывался и скреплялся гербовой печатью воинской части или военного комиссариата.
Дисфемизмы
По определению О.С. Ахмановой, дисфемизм - это «троп, состоящий в замене естественного в данной ситуации обозначения какого-либо предмета вульгарным, фамильным или грубым» [Ахманова 2004: 137]. Отходя от разрабатываемой нами военной темы, обратимся к материалам «Краткого тематического словаря современных эвфемизмов» М.Л. Ковшовой, где в качестве примеров дисфемии описываются полудисфемизмы, в частности, -усечение грубого выражения [Ковшова 2007].
Пример полудисфемии находим в отрывке из воспоминаний солдата-фронтовика:
Я был против того, чтобы мстить им тем же, что они у нас натворили. Помню, было... Заскочат наши в дом и из автоматов - по зеркалам! На столах, прости ты ... нагадят. (Михеенков. В донесениях не сообщалось.).
Примером полудисфемии может служить русский вариант французской песенки «Мальбрук в поход собрался», которую охотно распевали русские солдаты времен Отечественной войны 1812 года. Приведем первую строфу этой незамысловатой песенки, прибегая к синкопе - частичному искажению графического облика слова, относящегося к пласту просторечной и грубой лексики, за счет пропуска в данном случае одной буквы внутри слова:
Мальбрук в поход собрался, /Наелся кислый щей, /В походе о. /И умер в тот же день.
В предвоенные годы, в годы Великой Отечественной войны и какое-то время после войны песенка о Мальбруке, по крайней мере ее первый куплет, существовала в отечественном речевом обиходе. Возможно, она сохранилась в русском языковом сознании благодаря тексту «Мертвых душ», в частности сцене, где Ноздрев, развлекает своих гостей шарманкой, «не без приятностей играющей «Мальбрук в поход поехал».
Табу и эвфемизмы в художественных текстах о Великой Отечественной войне
Табуирование смерти и ее источников - врага, пуль и осколков снарядов, бомб и мин - находит выражение в речи участников боев и в превращенном виде или в форме вкраплений единиц просторечия используются в художественных или публицистических текстах (в последнем случае мы имеем в виду жанр репортажа военного корреспондента с места события). К единицам просторечия, которые заинтересованный читатель встречал или встретит в названных типах текстов, относятся лексические и грамматические средства, извлеченные из речи участников боевых действий и адаптированные к стилистике художественной и публицистической речи.
Табуирование в просторечии фронтовиков реализуется в неназывании врага с помощью этнонимов немец и немцы, подмене этих этнонимов обобщенными просторечными наименованиями в форме ед.ч. немец или местоимениями он и они. Наряду с просторечным этнонимом немец, не имеющим того же обобщенного зна-
чения в форме мн.ч. немцы, встречается просторечная единица фриц, не теряющая своего просторечного значения и в форме мн.ч. фрицы. Приведем фрагменты художественных текстов, в которых используются названные средства в функции синекдохи:
1) немец и фриц вместо форм мн. ч. немцы, фрицы, обобщенных, в свою очередь, в лексемах враг, враги:
- Всё, пока фриц не очухался, действуйте. На берегу не застревать, в бой не ввязываться, у нас другая задача! (В. Астафьев. Прокляты и убиты).
2) личные местоимения он и они - вместо враг, немцы, фрицы:
- Он тебя согреет! - хохотнул в темноте прокуренный махорочный басок. - У него враз просохнешь. (Г. Бакланов. Мертвые сраму не имут).
3) местоименные указательные наречия там и оттуда, замещающие наименования места наивысшей опасности для жизни человека на войне - передний край, в просторечии - передок. В этом случае автор повествования прибегает к одному из средств выделения единиц текста - разрядке:
- Ну, как т а м? - спросил один, раненый в ногу. - Наступать фриц не думает? (В. Кондратьев. Сашка).
Надо бы порадоваться, что стоит он живой на этом берегу, что достался ему обратный билет о т ту д а, с той, почти необратной дороги на передовую... (В. Кондратьев. Сашка).
4) односоставные предложения, в которых сказуемое выражено формами безличного страдательного залога и носитель действия предельно табуирован - не назван ни немцем, ни фрицем, ни опосредован местоимением он: В таких случаях используются односоставные неопределенно-личные предложения.
- Товарищ капитан! Баранова вроде окружают! - доносится сзади голос Володи. - Видите?.. Слева заходят (Ю. Бондарев. Незабываемое).
Заключение
Неупоминание в обыденной речи возможной гибели солдата или офицера в результате тяжелого ранения, ведущего к смерти, уходит корнями в мифологические верования русского, шире - индоевропейского этноса. Дисфемизмы свидетельствуют об иных ситуациях общения, в которых называние неназываемого определяется намерением отправителя речи и даже поощряется ожиданиями участников общения.
В ситуациях официального общения, в частности, в текстах официальных извещений о смерти военнослужащего, в просторечии именовавшихся похоронками, используются социально одобренные лексические единицы нейтральной речи с семантикой законченности - погиб, умер от ран, пропал без вести.
Эвфемизмы военных лет включают лексические, в меньшей степени грамматические средства, они предназначены для означивания табуированных понятий, в форме, одобренной социальным контролем. Наиболее распространены лексические эвфемизмы, означающие противника: немец, фриц, местоимения он, они.
Литература
Арапова Н.С. Эвфемизмы // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. 576 с.
БТС: Большой толковый словарь русского языка / Сост и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб. Норинт, 1998. 1536 с.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем. М.: Наука, 2009. 239 с.
Ковшова М.Л. Семантика и прагматика эвфемизмов. Краткий тематический словарь современных эвфемизмов. М.: Гнозис, 2007. 320 с
Леонтьев А.А. Табу // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
ЛеонтьевА.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. 304 с.
Реформатский А.А. Введение в языковедение / Под ред. В.А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1996. 536 с.
Источники иллюстративного материала
Астафьев В.П. Награда и муки. Как тот заречный огонек. См.: https://www.e-reading.club/bookreader.php/92256/Astaf%27ev_-_Nagrada_i_muki.html
Астафьев В. Прокляты и убиты Роман / Виктор Астафьев. М.: Эксмо, 2007. 832 с. (Библиотека Всемирной Литературы).
Бакланов Г.Я. Мертвые сраму не имут / Избранное. Переиздание. М.: «Моск. рабочий», 1974. 454 с.
Бондарев Ю.В. Незабываемое // Собр. соч. в 4-т томах. Т. 1. М.: Молодая гвардия», 1973.
Кондратьев В. Сашка : повести. М.: Эксмо, 2009. 352 с.
Михеенков С.Е. В донесениях не сообщалось. Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941-1945. М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. 351 с. (На линии фронта. Правда о войне).
Новохацкий И.М. Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. 303 с. (На линии фронта. Правда о войне).
Похоронки Великой отечественной войны.
https://www.google.ru/search?newwindow=1&biw=1246&bih=1042&tbm=isch& sa=1&ei=x1vXWqSEM8G5sQG6vYfoBQ&q=%D0%BF%D0%BE%D1%85%D0%B E%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BA%D0%B8+%D0%B2%D0%B5%D0%BB% D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B9+%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%87%D0 %B5%D 1%81%D 1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B9 +%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D1%8B&oq=%D0%BF%D0%BE%D1% 85%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BA%D0%B8+%D0%B2%D0%B5 %D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B9+%D0%BE%D1%82%D0%B5%D 1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE %D0%B9+%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D1%8B&gs_l=psy-ab.3...0.0.0. 116038.0.0.0.0.0.0.0.0..0.0....0...1c..64.psy-ab..0.0.0....0.9tFX0dw8RkE#imgrc=gHtY 6Z_CCLNO4M:
EUPHEMISMS AND DYSPHEMISMS AS WAYS TO OVERCOME TABOOS (A CASE STUDY OF LITERARY TEXTS AND MEMOIRS ABOUT THE GREAT PATRIOTIC WAR OF 1941-1945)
Boris L. Boyko.
Doctor of philology, Professor Military University Ministry of Defense Russian Federation 14, B. Sadovaja str, Moscow, Russia, 123001
borisboiko@gmail.com
The functioning of euphemisms in the speech of soldiers and officers participating directly in military operations is based on the desire, which is ethnically constructed in the language, not to mention the real danger and its extreme form - the death of a person in war. The combatants' denial of the possibility of a tragedy - death or a serious injury leading to death - is based on the mythological ideas about the existence of the evil spirits world that should not be reminded of its existence. The presence of euphemisms in speech is opposed by the tendency of a naturalistic description of death scenes, the use of dysphemism, a frank naming of what is tabooed in the official communication situations. Unlike everyday colloquial language in official documents-notices, neutral lexical units are used with the semantics of completeness, i.e. died, died of wounds sustained, disappeared. Literary texts and memoirs about war show that the euphemisms with the semantics of generality are used for the name of the enemy in the frontal colloquial language - German, Fritz, he, they, demonstrative pronouns there and from there, impersonal and one-part sentences serve the same purpose.
Keywords, taboos, euphemisms, dysphemisms, daily speech communication
References
Arapova N.S. (1990) Evfemizmy // Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar' / Gl. red. V.N. Yartseva [Linguistic Encyclopedic Dictionary. Ed. by VN. Yartseva] Moscow. Sovetskaya entsiklopediya. Print. (In Russian).
Ahmanova, O.S. (1969) Slovar' lingvisticheskih terminov [Dictionary of Linguistics Terms]. Moscow. Sovetskaja jenciklopedija. 608 P. Print. (In Russian)
BTS. Bol'shoy tolkovyy slovar' russkogo yazyka (1998) / Sost i gl. red. S.A.
Kuznetsov. [The Great Thesaurus of the Russian Language]. Saint-Petersburg. Norint. Print. (In Russian).
Gumbol'dt V. Izbrannyye trudy po yazykoznaniyu, per. s nem. [Alexander Von Humboldt, Selected Writings. Translated from German]. Moscow. Nauka. 239 Р. Print. (In Russian).
Kovshova M.L. (2007) Semantika i pragmatika evfemizmov. Kratkiy tematicheskiy slovar' sovremennykh evfemizmov. monografiya [Semantics and Pragmatics of Euphemisms. A Monograph]. Moscow. Gnozis. 320 P. Print. (In Russian).
Leont'yevA.A. (1990) Tabu // Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar' / Gl. red. VN. Yartseva. [Taboo // Linguistic Encyclopedic Dictionary. Ed. by V.N. Yartseva]. Moscow. Sovetskaya entsiklopediya. Print. (In Russian).
Leont'yev A.N. (1975) Deyatel'nost'. Soznaniye. Lichnost' [Activity, Consciousness, and Personality] Moscow: Politizdat. 304 P. Print. (In Russian).
Pokhoronki Velikoy otechestvennoy voyny [Funerals of the Great Patriotic War]. Print. (In Russian).
ReformatskiyA.A. (1996) Vvedeniye v yazykovedeniye / Pod red. V.A. Vinogradova [An Introduction to Linguistics]. Moscow: Aspekt Press. 536 P. Print. (In Russian).
Sources of illustrative material
Astaf'yev V. (2007) Proklyaty i ubity. Roman [Cursed and Killed]. Moscow: Eksmo. Biblioteka Vsemirnoy Literatury. 832 P. Print. (In Russian).
Astaf'yev VP. Nagrada i muki. Kak tot zarechnyy ogonek. Web. URL: https:// www.e-reading.club/bookreader.php/92256/Astaf%27ev_-_Nagrada_i_muki.html
Baklanov G.Ya. (1974) Mertvyye sramu ne imut / Izbrannoye [The Dead Have No Shame. Selected Stories. 2nd Edition]. Moscow: «Mosk. rabochiy». 454 P. Print. (In Russian).
Bondarev Yu.V (1973) Nezabyvayemoye // Sobr. soch. v 4-t tomakh. T. 1 [The Unforgettable. In 4 Volumes. Vol.1]. Moscow: Molodaya gvardiya. Print. (In Russian). Kondratiev V. (2009) Sasha: the story. Moscow: Eksmo. 352 P. Print. (In Russian). Mikheyenkov S.Ye. (2009) V doneseniyakh ne soobshchalos'... Zhizn' i smert' soldata Velikoy Otechestvennoy. 1941-1945 [Never Reported. The Lifa and Death of a Soldier. On the Front Line. The Truth about War]. Moscow: ZAO Tsentrpoligraf. 351 P. Print. (In Russian)
Novokhatskiy I.M. (2009) Vospominaniya komandira batarei. Divizionnaya artil-leriya v gody Velikoy Otechestvennoy voyny [The Memoirs of a Battery Commander. Division Artillery in the Great Patriotic War. On the Front Line. The Truth about War]. Moscow: ZAO Tsentrpoligraf. 303 P. Print. (In Russian).
Pokhoronki Velikoy otechestvennoy voyny ["Killed in Battle" Notices].
