CC BY
40
TREASURES OF THE EAST IN SANCTUARIES OF THE NORTH
A.V. Baulo
Analyzing the reasons, ways and the contents of import of east silver on the Obsky North, the author reveals a specific role of ethinic attributes in formation of mythological representations and graphic canons of the native population during the second millenium AD. By the example of cult attributes the paper reveals ways of loans which were carried out by Ugrs of Siberia in a context of global cultural dialogue of the North and the South.
Keywords: ethnology, archaeology, Siberia.
© 2009
О.В. Голубкова
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ СЛАВЯНСКИХ И ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ УРАЛО-СИБИРСКОГО РЕГИОНА: НОВАЦИИ И АРХЕТИП
В докладе на основе анализа структуры мифоритуального комплекса славянского и финно-угорского населения Приуралья и Западной Сибири, реконструируются ранние воззрения, многие компоненты которых имеют универсальный характер. Автор подчеркивает, что возникающие в новейшее время мифологические образы, обряды и символы, обретая новые черты, имеют общую направленность: они возвращаются к основам традиционных представлений.
Ключевые слова: этнология, финно-угры.
Комплекс мифологических представлений и обрядовых практик у славянского и финно-угорского населения, являясь непрерывным живым процессом, формировался на протяжении многих веков. За это время менялись этнические составляющие культурных традиций (находившихся в основе некой аморфной мифоритуальной системы), многократно расширялись географические просторы их распространения. Большое влияние на изменение мировоззренческих стереотипов и трансформацию символики оказало христианство, не искоренив, однако, языческих представлений (даже у самой консервативной части его адептов — старообрядцев). В итоге, к рубежу ХХ—ХХ1 вв. сложилась очень пестрая картина локальных вариантов традиционных верований. Разнообразие мифологических представлений, обычаев и обрядов присутствует даже в пределах одной этнической микрогруппы и, тем более, характерно для целого этнического массива Урало-Сибирского региона, включающего носителей различных культур-
но-языковых общностей. В то же время, в основе всех этих многообразных представлений, обрядов и ритуалов существует единая мировоззренческая система (помимо христианской религии), а все изменения происходили в рамках (пусть даже весьма широких) единой конструкции. Эта система, включающая мифологическое миропредставление, логична и закономерна в силу исторических обстоятельств, которые возникали в процессе ее зарождения — на стадии этногенеза восточнославянских и финно-угорских народов.
К основополагающим историческим моментам, оказавшим влияние на формирование славяно-финно-угорской мифоритуальной системы, можно отнести следующие события и факты. Прежде всего, это процесс проникновения восточнославянских народов на территории, населенные финноязычными племенами (большинство из которых вливалось в формирующийся русский этнос). Взаимовлияние культурных традиций в такой ситуации было неизбежно. Зарождение раннегосударственной централизованной системы управления, включающей создание единого религиозного комплекса, в Древней Руси было связано сначала с введением и унификацией языческого пантеона, а затем — крещением населения. В это время, с одной стороны, были заложены основы понимания религиозно-обрядовой структуры как единой мировоззренческой системы (как языческой, так и христианской). С другой стороны, христианское вероучение было доступно лишь небольшой категории жителей Древней Руси, в то время как основная масса населения продолжала жить, придерживаясь существующих культовых традиций, обрядово-бытовых практик. Следующим значимым этапом (после завершения длительного периода княжеских междоусобиц, отражения монголо-татарских набегов и угрозы завоевания крестоносцами) было укрепление государственной и церковной власти при Иване III, повлекшее за собой массовую христианизацию, а также расширение границ Московского государства, которое сопровождалось началом миссионерской деятельности Русской Православной церкви и крещением «инородцев». Скорее всего, именно с этого периода в полную силу начало развиваться народное православие, охватившее различные слои населения во всех регионах и процветающее поныне. Синтез христианской религии и дохристианских мифологических представлений способствовал сохранению архаического пласта верований, так как они наслоились на стройную и достаточно гибкую концептуальную систему. Таким образом, видоизменяясь и обретая новые черты, языческие обряды и символы продолжают существовать на различных уровнях бытия и сознания.
Расселение русских, коми-зырян и других народов — носителей этнокультурных традиций (к XVI в. складывающихся уже при доминирующей роли народного православия) — по сибирским землям, приводило к дальнейшему распространению бытующих в их среде верований и обрядовых практик, а вместе с тем, к рассредоточению и усилению тенденций их локализации. Следующие волны сибирских мигрантов привносили еще больше мозаичности в религиозно-обрядовую сферу, но сохраняя при этом элементы древних представлений и ритуалов, зародившихся еще в «дорусскую» и дохристианскую эпоху.
Процессы, связанные с распространением славяно-финских мифоритуаль-ных традиций, на северных территориях Урала и Западной Сибири происходили значительно позже. Сферу духовной культуры народов ханты и манси они
затронули в меньшей степени, по сравнению с другими финно-уграми. У обских угров, оказавшихся до XVIII в. в относительной изоляции от воздействия православного духовенства, складывался комплекс представлений и обрядовых практик, основанный на древнеуральских и угорских мировоззренческих компонентах, при сильном влиянии митраизма. С XVIII в. — времени первых попыток крещения народов ханты и манси — начинаются процессы постепенного восприятия православной культуры, несомненно повлиявшей на традиционный мифоритуальный комплекс обских угров. Более чем за два столетия христианизации северных народов Сибири православная обрядность достаточно прочно закрепилась и в ряде случаев соединилась с местными культами. Кроме того, оказавшись соседями переселившихся за Урал коми-зырян, остяки и вогулы могли воспринять у них и приобщить к своей ритуальной практике часть обрядов и символов, относящихся к народно-христианским и демонологическим верованиям (принимая их за православные канонические культы). Народы коми, тесно контактировавшие с восточнославянским населением Европейской России и более полно сохранившие элементы общих славяно-финских мифологических представлений (поскольку приняли православие позже основной массы русского населения), на более позднем этапе, уже переселившись в Западную Сибирь, стали для обских угров своеобразными трансляторами русской культуры.
Мифологические представления этнической группы могли подвергаться модификации под влиянием религиозных воззрений доминирующего иноэтнич-ного окружения, но лишь частичной — если новый, видоизмененный мифологический образ или обряд был в какой-то степени созвучен со старыми, традиционными представлениями и не противоречил им. С другой стороны, в этой ситуации имели место факты этнокультурной дивергентности, основанной на противопоставлении православного и языческого культов. И таким образом происходил процесс эндоэтнической консолидации, наиболее актуальной для диаспор.
Многоплановая структура мифоритуального комплекса славянского и финно-угорского населения Приуралья и Западной Сибири, сложившаяся на сегодня (и продолжающая непрерывно развиваться, меняясь в силу различных обстоятельств), является основательной базой для исследования архаичных представлений. Мелкие подробности, казалось бы, незначительные детали и сюжеты могут являться реликтами дохристианских верований. И чем больше разнообразных элементов в миропонимании этнокультурной общности, тем полнее представляется возможность реконструкции ее ранних мифологических воззрений.
Многие компоненты, относящиеся как к ранним мифологическим, так и к поздним, развитым религиозным символам восточнославянских и финно-угорских народов, универсальны. Однако углубление в исследование региональной специфики, а также анализ современных мифотворческих процессов способствуют выявлению критериев традиционного мировоззрения. Возникающие в новейшее время мифологические образы, обряды и символы, обретая новые черты, имеют общую направленность: они возвращаются к основам традиционных представлений. Отчасти меняется их форма, но не суть.
ETHNOCULTURAL TRADITIONS OF SLAVIC AND FINNO-UGRES PEOPLES OF URAL-SIBERIAN REGION: INNOVATIONS AND THE ARCHETYPE
O.V. Golubkova
The paper reconstructs some early views their components mostly have universal character this analysis made on structure a mythic ritual complex of both Slavic and Finno-Ugres population of Pre-Ural area and Western Siberia. The author emphasizes, that mythological the recent images, ceremonies and symbols, gain new features and have a general course: they come back to bases of traditional representations.
Keywords: ethnology, Finno-Ugres.
© 2009
А.С. Зуев
РУССКИЕ НА КРАЙНЕМ СЕВЕРО-ВОСТОКЕ СИБИРИ В XVII - НАЧАЛЕ XX В.:
ОТ АДАПТАЦИИ к изоляции и архаизации культуры
Исследуя освоение русскими арктических районов Сибири (от реки Индигирки до реки Анадырь), автор показал, как в результате адаптации к местным природно-климатическим условиям, этнокультурной сепарации и культурного влияния со стороны подчиненных народов русские поселенцы, отказавшись от попыток «русифицировать» окружающее пространство, из культурных доноров превратились в культурных реципиентов. Культура русских старожилов архаизировалась, что способствовало исчезновению конфликтогенных факторов в русско-аборигенных отношениях.
Ключевые слова: этнология, Арктика, Сибирь.
Территориальные рамки нашего исследования ограничены крайним северо-востоком Сибири — арктическим районом от реки Индигирки до реки Анадырь включительно. Объектом исследования стали русские поселенцы, в число которых помимо гражданских лиц мы включили и военнослужащих. Те и другие или оседали в этом районе на постоянное жительство, или длительное время несли здесь службу, или занимались промыслами и торговлей.
Указанный район с середины XVII до середины XVIII в. являлся «театром» масштабных (по сибирских меркам) военных действий, поскольку обитавшие здесь юкагиры, а главным образом чукчи оказали серьезное сопротивление русской власти. С 1727 по 1764 г. на Чукотке действовала специально созданная военная экспедиция — Анадырская партия, состоявшая не только из казаков,
