CC BY
202
© С.С. Тахтарова, 2008
ш
УДК 811.112.2.342.9 ББК 81.432.4
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ КОММУНИКАТИВНОГО СМЯГЧЕНИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ НЕМЕЦКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ)
С.С. Тахтарова
В статье анализируется влияние категории коммуникативного смягчения на такие традиционно выделяемые характеристики немецкого коммуникативного стиля, как «эксплицитность» и «категоричность», а также описываются конвенциональные и ситуативно обусловленные речевые тактики, реализующие стратегии коммуникативного смягчения в немецкой лингвокультуре.
Ключевые слова: этностилистика, национальный стиль коммуникации, коммуникативное смягчение, речевые стратегии и тактики.
Лингвистическая наука последних десятилетий характеризуется активным развитием этнолингвистической парадигмы, в рамках которой особое внимание уделяется изучению национально-культурной специфики речевого поведения представителей различных этносо-циумов. В настоящее время аксиоматичным является тот факт, что модели коммуникативного поведения и его интерпретация во многом обусловлены определенными правилами организации речевой интеракции, принятыми в той или иной лингвокультуре. Вариативность этих правил, отражающая глубинные различия культур, в процессе межкультурного общения нередко приводит к коммуникативным сбоям, снижая эффективность речевого контакта. Необходимость и несомненная актуальность исследований, посвященных анализу этнокультурных характеристик речевого и неречевого общения, вполне закономерно привели к появлению нового направления в лингвистике - эт-ностилистики, предметом изучения которой являются национально-культурные средства коммуникации (вербальные и невербальные), формирующие в совокупности коммуникативный этностиль [7, с. 6]. При этом следует отметить, что особенности коммуникативного поведения представителей различных лингво-
культур обусловлены не только чисто языковыми различиями, но и расхождениями в механизме выбора средств, предлагаемых системой, различными стратегическими решениями интерактантов. Каждая культура, в зависимости от социальной организации и доминирующих в ней ценностей, привязана к определенному коммуникативному стилю. Так, например, хорошо известно, что понятие privacy - одно из важнейших в англоязычной культуре, с ним в первую очередь связывается личное достоинство человека, его «лицо» или коммуникативный имидж.
В исследованиях, посвященных изучению немецкого коммуникативного поведения, традиционно выделяются такие характерные признаки последнего, как: ориентация на содержание, ориентация на себя, прямота, эксплицитность, категоричность [6; 15; 16]. Эти характеристики немецкого коммуникативного стиля, по нашему мнению, тесно связаны с концептом «Ordnung», который выделяется в числе ключевых культурных доминант немецкого этносоциума.
А. Вежбицкая в своем исследовании, посвященном концепту «Angst», отмечает, что «...для немцев необходимо иметь Ordnung (порядок) и жить в мире, где царит Ordnung. На самом деле, только Ordnung в состоянии обеспечить им внутренний покой» [2, с. 606]. Доминирующая роль порядка при определении стереотипного образа немца от-
мечается также в исследовании Е. Барт-миньского [1, с. 268].
Именно стремлением к порядку, на наш взгляд, объясняется высокий уровень императивности и возможность прямой критики в немецком этносоциуме. Подтверждением этому служат, в частности, такие немецкие фразеологизмы, как mit j-m deutsch reden (букв. «говорить с кем-нибудь по-немецки») - «говорить без обиняков, напрямик», а также auf gut deutsch (букв. «на хорошем немецком»), то есть «просто, прямо, недвусмысленно». Однако категоричность высказывания, как известно, зачастую противоречит требованиям корректного, вежливого поведения. В этой связи представляется вполне закономерным тот факт, что немецкое коммуникативное поведение в настоящее время характеризуется нарушением традиционных, стереотипных формул вежливости и возрастающей ролью лингвокреативных возможностей коммуникантов - «somit bewegt sich Hoflichkeitsverhalten heute weitgehend zwischen Tradition und Innovation, zwischen routinierter Angepasstheit und Individuality, ohne allgemeinverbindliche und konventionаlisierte sprachbezogene Verhaltensweise» [13, р. 97].
Проблемы, возникающие в межкультур-ном общении по причине разных поведенческих стратегий, разных трактовок уместного, ситуативно-адекватного речевого поведения, обусловливают необходимость учета этих различий в коммуникации и, при необходимости, приспособления к речевым стереотипам партнера по интеракции. По справедливому замечанию Л.И. Гришаевой, «помимо собственно языковых знаний, участникам меж-культурного общения необходимы адекватные интеракциональные и контекстные знания, а также толерантность и особая социокультурная чувствительность, позволяющая преодолевать воздействие стереотипов и адаптироваться к изменяющимся условиям коммуникативного взаимодействия при контакте с представителями разных языковых культур» [4, c. 301].
Умение адекватно отбирать языковой материал для вербализации своих интенций, учитывая ситуацию общения и личность коммуникативного партнера, является одной из основных составляющих коммуникативной
компетенции говорящего субъекта, формирующейся в процессе социализации личности. Этот выбор определяется, как указывалось выше, национально-культурными ценностями, системами концептов того или иного этносо-циума, социальными конвенциями и правилами развития интеракции в каждой конкретной ситуации общения.
Вместе с тем, как отмечает Г.В. Кол-шанский, в индивидуально-творческой природе всякого речевого произведения, несмотря на все стереотипы и всевозможные клише, проявляется сугубо человеческий элемент, индивидуально-личностные характеристики говорящего субъекта [5, с. 92]. Таким образом, возможность планирования речевого контакта и варьирования языковых средств в коммуникации позволяет адресанту, с одной стороны, проявить свои когнитивно-коммуникативные потенции, а с другой -налагает на него определенные ограничения, обусловленные этическими, социальными и прочими нормами коммуникативного взаимодействия, среди которых важную роль, наряду с категориями вежливости и толерантности, играет категория коммуникативного смягчения, определяемая в зарубежной лингвистике термином «митигация» (mitigare (лат.) - «смягчать, ослаблять»).
Данный термин был введен в прагматику Фрейзером в 1980 году и определялся как процесс модификации речевого акта (далее -РА), направленный на уменьшение возможных нежелательных эффектов (unwelcome effects) в тех ситуациях, когда речевое поведение говорящего может привести к коммуникативному сбою [14, р. 341]. К таким ситуациям относятся, прежде всего, ситуации отказа в ответ на просьбу адресата, просьбы самого говорящего, вербализация позитивных и негативных оценок говорящего, данных самому себе, а также ситуации критики адресата или объектов, с ним связанных. К. Каф-фи определяет митигацию как многоаспектную категорию в прагматике, включающую широкий набор стратегий, с помощью которых говорящий смягчает один или более аспектов своей речи [12, р. 41-42]. М. Лангнер трактует митигацию как коммуникативную стратегию, с помощью которой участники интеракции пытаются минимизировать нару-
шение территории партнера по коммуникации [17, р. 22], то есть как частный случай негативной вежливости.
В настоящей работе митигация понимается как коммуникативная категория, основным содержанием которой являются стратегии интенционального смягчения, служащие оптимизации речевого контакта. Исходя из того, что содержание коммуникативной категории включает в себя, наряду с информационно-содержательной составляющей, пре-скрипционный компонент, репрезентирующий правила и нормы общения [10, с. 43], можно выделить следующие основные митигативные прескрипции: антикофликтность, некатегорич-ность, неимпозитивность, глорификацию и эмоциональную сдержанность.
Хотя Фрейзер, анализируя основные признаки митигации, отмечает тот факт, что последняя не является вежливостью («it is not the same as politeness»), мы полагаем, что данная категория входит в гиперкатегорию вежливости, включающую в себя целый ряд более частных коммуникативных категорий. Категория коммуникативного смягчения тесно связана с категорией толерантности, которая также направлена на обеспечение эффективности коммуникации и характерна для ситуаций кооперативного общения.
Для митигативного стиля коммуникативного поведения определяющей является ориентация на собеседника [11, с. 379]. Учет коммуникативных эспектаций адресата при выборе речевых средств, реализующих интенции говорящего, способность к коммуникативной эмпатии играют важную роль при достижении говорящим своих целей в коммуникации, что, в конечном итоге, определяет эффективность речевого поведения в ситуациях кооперативного, гармоничного общения.
Несмотря на универсальность основных постулатов вежливого, социально приемлемого общения, нормы и правила речевого поведения являются во многом культурно обусловленными. Знание национально-культурных особенностей коммуникативно-корректного, ситуативно-уместного поведения составляет неотъемлемый компонент межкультурной коммуникативной компетенции.
Для определения ритуально-конвенциональных и лингвокреативных тактик, слу-
жащих реализации митигативных стратегий в рамках вышеназванных ситуаций и соответствующих РА в немецкой лингвокульту-ре, нами было проведено анкетирование, в котором приняли участие 120 информантов, носителей немецкого языка. Респондентам были предложены 2 анкеты, содержащие реплики-стимулы в ситуациях просьбы и отказа. Каждая анкета содержала по 5 коммуникативных ситуаций, для которых информантам предлагалось сформулировать реплики просьбы и отказа соответственно. В процессе анализа коммуникативного поведения одного и того же информанта в разных коммуникативных ситуациях с разными коммуникативными партнерами мы предполагали выяснить, используют ли представители немецкой лингвокультуры митигативные стратегии при вербализации просьб и отказа в ситуациях сближенной коммуникативной дистанции. Общий объем полученного в ходе опроса фактического материала составил 1 200 высказываний. Хотя, по справедливому замечанию Р. Ратмайр, с помощью анкетирования вряд ли возможно получить данные о спонтанной речи, однако оно дает представления о коммуникативной компетенции и уточняет представления о языковой и речевой норме [9, с. 15]. Кроме того, результаты анкетирования позволяют, по нашему мнению, сделать определенные выводы по поводу специфики коммуникативного сознания респондентов, которое отражается в речевом поведении последних.
Проведенный эксперимент позволил сделать следующие выводы.
1. Наиболее ритуализованными в немецкой лингвокультуре являются РА просьбы. В подавляющем большинстве анкет (84 %) просьбы формулируются в виде косвенных директив в форме вопроса о возможности выполнения того действия, которое входит в директивную интенцию адресанта. Например:
Kannst Du noch welches holen? Kannst du bitte welches kaufen gehen? Magst du eins holen? Konnen Sie die Statistik noch heute bei mir vorbeibringen? Konnen Sie das nicht leiser stellen?
Данная форма вербализации интенции просьбы, являясь наиболее изученной на на-
стоящий момент, присуща многим лингво-культурам, что дает основания говорить о ее достаточно универсальном характере. Косвенные директивы позволяют говорящему сохранить «лицо» при вербализации своей интенции. Обращение к данной митигатив-ной тактике является зачастую автоматическим и не требует особых коммуникативных усилий ни со стороны адресанта при вербализации своих интенций, ни со стороны адресата при их декодировании. Наряду с конвенциональной формой речевой репрезентации просьбы, в большинстве анкет (82 %) директивная интенция смягчается дополнительно за счет использования конъюнктива konntest/konnten, wurdest/ wurden, hottest/ ware. Например:
Konntest du bitte welches kaufen gehen? Konnten Sie es bitte leiser machen? Wurdest Du welches kaufen? Waren Sie so nett meine Blumen zu gieften? Hattest du vielkicht Zeit sie zu nehmen?
Конвенциональность прагматического значения конъюнктива в функции смягчения директивной интенции также является практически узуальной, так как его использование в данной функции уже не зависит от конкретной ситуации общения. Как отмечает Е. В. Милосердова, употребление данных конъюнктивных форм в современном немецком языке «отражает такие прагматические характеристики говорящего, как вежливость, тактичность, терпимость к другому мнению, ненавязчивость» [8, с. 126].
Речевая репрезентация РА отказа также может содержать ритуально-конвенциональные формы, в частности речевые клише, выражающие сожаление или извинение говорящего по поводу вынужденного отказа, - (es) tut mir leid, leider, sorry, Entschuldigung. Указанные клише встречаются в подавляющем большинстве ответов (93 %), что позволяет говорить о речевой стереотипности данной тактики. Например:
Es tut mir leid, aber ich muss noch etwas Wichtiges erledigen; Sorry, aber ich hab mein Wochenende total verplant und brauche das Auto selbst; Ich wurde dir gerne helfen, aber leider muss ich eine andere Aufgabe losen; Tut mir leid, heute kann ich nicht, ein anderes Mal gern.
При формулировании отказа большинство респондентов (78 %) использовали ми-тигативные тактики аргументирования отказа, объясняя причину, по которой они не могут выполнить просьбу адресата, и тактику предложения альтернативы для решения проблемы, сформулированной в реплике-стимуле, например:
Es tut mir leid, ich habe leider diese dringende Aufgabe zu losen; Ich wurde schon gern helfen, аber ich muss zuerst meine Aufgabe bearbeiten; Geht es denn nicht am Nachmittag oder am Abend, dass wir uns die Sache zusammen anschauen; Konnten wir das auf morgen verschieben, heute habe ich etwas anderes vor.
Однако митигативный стиль может определяться, как указывалось выше, и лингвокреативными возможностями коммуникативной личности, так как реальность речевого общения гораздо шире и многогранней любых конвенций и готовых формул речевого поведения. Конечно, речевой выбор говорящего осуществляется по определенным моделям, позволяющим адресату правильно понимать не только явные интенции адресанта, но и имплицитные. Вместе с тем внутри этих моделей говорящий вполне свободен в своем речевом выборе. Так, в частности,
В.Г. Гак, сравнивая косвенные РА с метафорой, отмечает, что подобно метафорам, которые могут быть живыми и стершимися, косвенные РА также могут быть конвенциональными, стершимися, и неконвенциональными, живыми [3, с. 572]. Неконвенциональные косвенные РА встречаются в ответах респондентов преимущественно при формулировке просьб. Тактики иллокутивного смягчения здесь довольно разнообразны и представляют несомненный интерес в функционально-прагматическом и этнокультурном аспектах. Например:
1. Использование в функции директива оценочных РА, подчеркивающих позитивные качества того объекта, о котором идет речь в просьбе:
Sie ist total pflegeleicht und zu allen lieb; Sie mag dich doch so und dann ist sie nicht so einsam; Du kennst doch meine Katze und hast sie gerne.
2. Указание на проблемы, которые возникнут у говорящего или у референта просьбы в случае нерешения проблемы:
Wenn sie so einsam ist, tut es mir immer so leid! Bei meinem Sohn habe ich bedenken, dass ich eine Steppenlandschaft vorfinde, wenn ich wieder nach Hause komme. Wir haben so viele Blumen, die gegossen werden mussen, sonst gehen sie kaputt; Sie ist nicht gerne alleine, kannst du dich um das arme Tier kummern?
3. Просьба говорить тише, имплицируемая в констатирующем РА, информирующем о проблемах адресанта:
Es ist schwer mich dabei zu konzentrieren; Ich habe Probleme mich zu konzentrieren; Ich werde immer wieder aus meiner Arbeit gerissen; Es stort mich bei der Arbeit.
4. Тактика «безличной» просьбы, когда адресант сообщает о своей проблеме без прямого указания на того, кто мог бы выполнить его просьбу:
Ich suche noch jemanden, der meine Blumen versorgt; Es ware sehr toll, wenn jemand meine Blumen gieften konnte. Ich suche jemand, der sie abholt. Ich hab niemand, der sich um sie kummert.
5. Тактика аргументирования просьбы указанием на позитивные последствия ее выполнения для адресанта:
Das ware fantastisch und mir wurde ein Stein vom Herzen fallen; Es ware mir eine grofte Erleichterung, wenn du sie nehmen konntest; Sie wurden mir eine grofte Freude machen, wenn Sie die Blumen gieften wurden; Du wurdest mir eine grofte Sorge abnehmen.
Таким образом, речевое поведение говорящего в потенциально «конфликтогенных» ситуациях характеризуется как стереотипными, ритуально-конвенциональными митига-тивными тактиками, так и индивидуальными, отражающими лингвокреативную компетенцию адресанта. Анализ митигативных стратегий в немецком коммуникативном поведении позволяет сделать вывод о том, что в немецком этносоциуме происходит постепенное изменение речевых стереотипов, ведущее к модификации немецкого коммуникативного стиля. Такие традиционно немецкие коммуникативные признаки, как эксплицитность, категоричность, прямота и эгоцентричность, о которых говорилось выше, уступают место некатегоричному общению.
Это изменение немецкого коммуникативного стиля происходит под влиянием целого ряда факторов - фактора адресата, необходимости коммуникативной адаптации в ситуации межкультурной коммуникации и прочих, которые в совокупности дают объяснение этим новым тенденциям в немецкой лингвокультуре. Изучение митигативных стратегий различных лингвокультур в рамках научающей коммуникации имеет несомненное прикладное значение, способствуя формированию межкультурной компетенции говорящего субъекта.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бартминьский, Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике / Е. Бартминьски - М. : Индрик, 2005. - 528 с.
2. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. - М. : Яз. рус. культуры, 1999. - 780 с.
3. Гак, В. Г. Языковые преобразования / В. Г. Гак. -М. : Яз. рус. культуры, 1998. - 768 с.
4. Гришаева, Л. И. Введение в теорию межкультурной коммуникации / Л. И. Гришаева, Л. В. Цу-рикова. - М. : Академия, 2007. - 336 с.
5. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке / Г. В. Колшанский. - М. : КомКнига, 2006. - 128 с.
6. Куликова, Л. В. Коммуникативный стиль как проблема теории межкультурного общения : авто-реф. дис. ... д-pa филол. наук / Л. В. Куликова. - Волгоград, 2006.
7. Ларина, Т. В. Этностилистика в ее коммуникативном аспекте / Т. В. Ларина // Известия РАН : Сер. лит. и яз. - 2007. - Т. 66, J№ 3. - С. 3-16.
8. Милосердова, Е. В. Семантика и прагматика модальности / Е. В. Милосердова. - Воронеж : Изд-во ВГУ 1991.- 334 с.
9. Ратмайр, Р. Прагматика извинения / Р. Рат-майр. - М. : Яз. слав. культуры, 2003. - 272 с.
10. Стернин, И. А. Теоретические проблемы языкового сознания / И. А. Стернин // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. - М. ; Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 36-63.
11. Тахтарова, С. С. Митигативный стиль коммуникативного поведения / С. С. Тахтарова // Прагмалингвистика и практика речевого общения : сб. науч. тр. междунар. науч. конф. (24 нояб. 2007 г.). - Ростов н/Д : ИПО ПИ ЮФОб, 2007. -
С. 375-380.
12. Caffi, C. Mitigation / C. Caffi. - Amsterdam (u. a.): Elsevier, 2007. - 342 р.
13. Ding, Y. Hoflichkeitsprinzipien im Chinesischen und Deutschen / Y Ding, H.-R. Fluck // Hoflichkeitsstile / hrsg. H. Luger - Frankfurt am M. (u. a.): Lang, 2002. -
S. 91-110.
14. Fraser, B. Conversational Mitigation / B. Fraser // Journal ofPragmatics. - 1980. - Vol. 4. - P. 341-350.
15. Hall, E. T. Understanding Cultural Differences / E. T. Hall, M. R. Hall. - N. Y : Intercultural Press, Inc., 1996.- 197 p.
16. House, J. Understanding Misunderstandig: A Pragmatic Discourse Approach to Analyzing Mismanaged Rapport in Talk Across Cultures / J. House // Culturally Speaking / ed. H. Spencer-Oatey. - L. ; N. Y : Continuum, 2000. - P. 145-164.
17. Langner, M. Zur kommunikativen Funktion von Abschwachungen: pragma- und soziolinguistische Untersuchungen / M. Langner. - Munster : Nodus-Publ., 1994.- 252 s.
ETHNO-CULTURAL ASPECTS OF THE MITIGATION
S.S. Takhtarova
The article deals with the influence of mitigation as a communicative category on such traditionally allocated speech descriptions of German communicative behavior as «explicitness» and «rigidity». Using the results of questioning and interrogation of the informants, the author analyses the mitigation strategies and tactics in the German linguistic culture.
Key words: ethnostylistics, national style of communication, communicative mitigation, speech strategies and tactics.
