CC BY
67
ЛИТЕРАТУРА: *
Икеда Д., Садовничий В. На рубеже веков. Диалоги об образовании и воспитании.-М., 2004. Кумбс Ф. Кризис образования: системный анализ.-М., 1970. Шереги Ф.Э. Социология образования: прикладные исследования.-М., 2001. Шереги Ф.Э., Харчева В.Г., Сериков В.В. Социология образования: прикладной аспект.-М,
1997.
Терский М.В. Кто построит дальневосточный Гарвард // Ректор вуза.-№4.-2007.-С.63-65.
' ' -и: И.В.Макеева
. ЭТИИЧНОСТЪ И Ю'ЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕМЕЦКОЙ НАЦИИ
В российской науке с самого начала употребления термина «этнос» за ним установилось значение «народ». Такое понимание сохранялось и в советской науке. Под этим термином понимались не только малочисленные группы, но и многомиллионные общности, такие, как русские, англичане, французы и т.п. [Бромлей, 1983].
Однако в современной науке все чаще используют термин «этнос» как более определенный по своему значению, чем термин «народ». Термин «народ» полисемантичен: под ним понимают и население страны или региона, и трудящуюся часть населения, или просто группу людей, или, наконец, собственно этнос.
В самом общем виде этнос является социальной реальностью, т.е. представляет относительно самостоятельный компонент общественной жизни [Барулин, 2000].
Этнос - исторически первичная форма социальной общности. Он складывается на этапе первобытности и тем самым в его границах формируются фундаментальные, базовые параметры социальности: освоение природных явлений, типы поведения, как коллективного, так и индивидуального, традиции и нормы живого общения, организации совместной жизни, начиная от хозяйства и кончая системой родства и т.д. Этап формирования заканчивается созданием устойчивой системы жизни, осознанного отношения между людьми, которые представлены стереотипами повседневности и феноменами этнического сознания [Чебоксаров,1985].
Представляя собой естественно-исторический тип общности, этнос отличается от других социальных общностей (класс, нация) устойчивым образом жизни, господством традиций, практической направленностью своей культуры, непосредственным характером связей между его членами, психической сплоченностью поколений.
Социальные функции этноса универсальны и фундаментальны. Они обеспечивают индивида набором ценностей и ориентаций во всех типичных случаях жизни, создают ему условия безопасности и выживания. Представляя собой естественно-исторически сложившуюся межпоколенную общность, этнос осуществляет воспроизводство, социализацию и взаимодействие людей разного возраста, снабжает стереотипами переживаний и пошупков, смыслов и объяснений всего окружающего и делает их тем самым личностями, т.е., «своими», «родными» людьми. В силу этого, по мнению ряда исследователей, этнос считается наиболее надежной и значимой социальной общностью, в психологическом поле которой рождается, живет и умирает каждый человек [Арутюнов, Рыжакова, 2004; Ионии, 2004; Садохин, 2005; СтефаненкоЛ999]. г- н г
Общим во всех направлениях этнологии и этнографии является понимание этноса как общности людей, отделяющей себя от всех прочих групп на основании общности происхождения. Свойства, характерные для этнической общности, трактуются по-разному в рамках различных исследовательских направлений.
Этнологические теории и концепции можно отнести к трем крупным направлениям.
Примордиалисты полагают, что этнические различия существуют в реальности, они возникли с появлением человечества. В рамках похожего подхода развивалась и советская этнография. Наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживают научные школы Л. Гумилева и Ю. Бромлея. Схожим в подходах этих столь разных исследователей был исходный посыл о том, что этнические различия существуют в реальности. Оба ученых рассматривали этнос в качестве отдельного феномена, от-
деляя его от таких понятий, как «народ», «нация», «племя», и оба признавали определяющей характеристикой этноса существование противопоставления одной группы людей всем остальным: «этнос - коллектив особей, противопоставляющих себя всем прочим коллективам» [Гумилев, 1965, С. 113] .
При этом Ю. Бромлей рассматривает этнос, как историко-социальное явление, в то время как для Л. Гумилева этнос представляется биопсихологическим феноменом, формой адаптации вида в биоценозе конкретного ландшафта. Ю. Бромлей считал, что «сопряженность популяции с этносом -явление производное от образующих его социокультурных факторов» [Бромлей, 1973, С.31.]
Различие подходов обусловливает и различие предмета исследования. Ю. Бромлей и его последователи рассматривают историко-социал ьные факторы становления этноса. Л. Гумилев, трактует этнос как природное явление, исследует весь процесс жизнедеятельности этноса - от возникновения до исчезновения его как системы. Иногда учение Л. Гумилева выделяют в самостоятельный раздел учения о биосфере - этнологию [Иванов, 1998].
При таком понимании в основе этнических процессов лежит энергетическое начало (теория пассионарности). Для Л. Гумилева, прежде всего, важны такие признаки, как наличие общего географического ландшафта, и наличие общего стереотипа поведения [Гумилев, 1967].
Концепция Ю. Бромлея дает наиболее развернутую и удобную в исследовательском плане характеристику такого понятия, как «этнос». Именно она легла в основу определения данного термина в большинстве современных словарей и энциклопедий. Этнос «может быть определен как исторически сложившаяся на данной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также осознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)» [Бромлей, 1983, С. 45-47].
Кроме того, Ю. Бромлей вводит такое понятие как «этническая общность», исходя из того, что несколько близких между собой в языковом или в культурном отношении этносов могут составить метаэтнос. Вместе с тем и внутри этноса выделяют более мелкие общности - субэтносы, у которых этнические признаки выражены менее заметно, чем у более широких этнических объединений, но которые отличаются своими специфическими свойствами и особенностями культуры. Метаэтно-сы, этносы и субэтносы часто образуют сложную иерархическую систему этнических общностей, которая отражается и в самосознании [Бромлей, 1983].
Для социологических и антропологических исследований в большей степени характерен конструктивистский подход, начала которого были заложены еще М. Вебером. Конструктивистский подход рассматривает этничность как форму социальной организации (конструирования) культурных различий. М. Вебер полагал, что на основе каких-то внешних признаков, родства, обычаев группа сохраняет субъективную веру в общность по происхождению. Этнические чувства, в данном случае, лишь облегчают процесс формирования и консолидации общности (прежде всего, политической) [Weber, 1964].
В свою очередь, один из первых представителей конструктивизма в этнологии - норвежский антрополог Ф. Барт - предложил рассматривать этнос как биологически самовоспроизводящуюся популяцию, разделяющую общие ценности и нормы, с установленной сферой коммуникации и взаимодействия, идентифицирующую себя и идентифицируемую в качестве категории, отличной от других категорий такого же типа [Bart, 1969].
Таким образом, была сформулирована идея, что этнические различия - это форма структурирования общества, что они скорее существуют в сознании людей, чем в реальности. Э. Смит, например, полагает, что «этническая группа —это разновидность культурной общности» [Smith, 1991].
Среди других исследователей конструктивистского направления можно назвать Б. Андерсона, П. Бергера, Э. Геллнера, Г. Лукманна, В. Тишкова, Э. Хобсбаума.
Таким образом, рамки дискуссии об этносе и этничности очерчены пониманием этнических границ. Для примордиалистов они существуют в реальности, для конструктивистов - лишь в человеческом сознании, для инструменталистов - служат инструментом достижения личных или групповых целей. Но почти все исследователи сходятся в определении того, на основе чего эти границы возникают (или где они проходят). Это, как правило, какие-то внешние различия - психотип, язык, культура, традиции, противопоставление всем иным общностям и т.п. - которые, в свою очередь, берут начало в общем происхождении группы или в представлении о таком происхождении. Понимание этих границ, чувство принадлежности к этнической группе - это и есть то, что мы называет этничностью.
<
Характеризуя этнос как оригинальную, индивидуальную социальную общность, необходимо подчеркнуть, что его неповторимость выражается в психике и поведении людей, материальной и духовной сторонах культуры. Основу индивидуального облика этнической общности составляет своеобразие человеческого труда, человеческой деятельности, сложившиеся в конкретных природных и исторических условиях. В качестве существенных индикаторов в литературе выделяют обычно такие признаки как язык, хозяйство, религия, организация и др. Все они - продукт человеческой деятельности, части созданного человеком искусственного социального мира.
С позиций философского обобщения этот искусственный, человеческий мир, который является совокупным проявлением социальной жизни, достижением и творчеством народа или группы народов, принято называть культурой [3лобин, 1980].
Культура этноса отличается от культуры общества в целом не только своей индивидуальностью, но и тем, по мнению С. Лурье, что «подразумевает собой структуру, скрепляющую данное общество и предохраняющее его от распад» [Лурье, 2004, С. 9].
Как систему защиты и адаптации рассматривают культуру представители разных направлении в философии: функционализм, иеоэволюшонизм. В нашей науке эта точка зрения развернуто изложена Э.С. Маркаряном [Лурье, 2004].
Адаптивные функции культуры этноса направлены, прежде всего, на регуляцию отношений с природой для удовлетворения базовых потребностей своих членов (в пище, в жилище, одежде и т.д.) и обеспечения внешней защиты. Эти функции проявляются и в выработке регуляторов поведения людей — традиций, обычаев, ритуалов, моральных норм, которые призваны обеспечивать организованность жизни и социальную безопасность людей.
Этническая культура выработала основополагающие механизмы самосохранения, способствующие адаптации своих членов и к природному, и к собственному культурному миру, а также в приспособлении внешней реальности к своим нуждам и потребностям. Выработка эффективных приемов преобразовательной деятельности с целью успешной адаптации к природе - ведущая сторона функционирований этнической культуры. В целом все этнические процессы основываются на совокупности культурных моделей деятельности, общения, поведения, которые, в свою очередь, вырабатываются на основе традиций и архетипов этнического сознания. Историческое значение этнических общностей в том, что в них в различных вариантах закладывались адаптивно-адаптирующие основы материальной и духовной культуры. Сама система адаптации состоит как из сохраняющихся длительное время структур, так и из подверженных изменению в различных ситуациях элементов.
Очень важной особенностью этнической культуры является то, что она создается родственными поколениями людей, ее предметы и символы направлены на укрепление этого родства путем сакрализации и опоры на традиции при их создании и использовании. Уважительное отношение к культуре, уверенность в незыблемости ее ценностей сохраняется и поддерживается с помощью институтов воспитания и социализации.
«Родство» мы понимаем здесь в самом широком смысле, т.е. не только как «кровное родство», но и как «этническое родство»: территориальное, расовое, хозяйственное, культурное, историческое и т.д. Этническая культура создается на базе межпоколенного трудового и духовного опыта, в ней воплощена «мудрость» и «дух» всех поколений данного этноса.
Учитывая сказанное выше, можно дать определение этноса в следующей форме. Этнос — это социальная общность родственных поколений людей, специфика бытия и сознания которых выражена в созданной ими кульгуре и повседневной жизни.
Как уже отмечалось выше, язык является не единственным, хотя и очень существенным элементом, определяющим категорию идентичности. Он становятся тем важнее, чем менее ярко выражены другие элементы, оказывающие влияние на формирование самосознания. В особенности это относится к немцам, поскольку их национальная история складывалась не слишком удачно, а ее последний период к же отягощен серьезными драматическими событиями.
В немецкой истории особенно ярко выделяются две особенности. Во-первых, у немцев отсутствует однозначная общая основа. Они не произошли от какого-либо одного племени, и в то же время в процессе этногенеза не выделилось какого-либо одного племенного образования, способного быть лидером в течение продолжительного периода времени. Во-вторых, границы образования, называемого «Германия», никогда не были полностью ясны, по крайней мере, до XIX столетия. Так, например, гуманист Себастиан Мюнстер еще в 1544 году несколько беспомощно констатировал в своем сочине-
I
!
! нии «Космография»: «Мы называем Германией все, где только пользуются немецким языком» [Штарк, 1996, С.72].
Эту историю следует рассматривать как несчастливую по той причине, что немцам, занимающим в Европе центральное и в то же время уязвимое положение, не удалось создать национальное государство в наиболее благоприятный для национального становления период европейской истории (с XVIII до начала XIX века). Они стали «запоздавшей нацией» [Plessner, 1994].
Народ, хотя и стремился к национальному государству в начале XIX века, не сумел создать его. Вместо этого в 1871 году государство было узаконено, так сказать, «сверху» главенствующей ролью Пруссии. При этом были отторгнуты немцы Австрии, Богемии и других частей монархии Габсбургов. «Ошибка рождения» национального государства заключалась в том, что это произошло слишком поздно и не в форме свободного демократического государства, в становлении которого принимал бы участие весь народ. К тому же отторжение части немецкой культурной и языковой общности, возможно, стало существенной причиной, обусловившей возникновение эксцессов в последующие периоды истории. Кратко это можно сформулировать следующим образом: «неполитичные» немцы стали впоследствии настолько националистичными именно потому, что они не стали вовремя «национальными» [Штарк, 1996].
Священная Римская империя, ядро которой составляли немцы, была мультиэтнической и мультикультурной христианской империей универсального характера. Ее населяли итальянцы, французы, голландцы, датчане, поляки, чехи словенцы. Немцы, жившие в границах рейха, воспринимали себя с примерно 1100 года как единый народ. Об этом свидетельствует и их самоназвание. Слово Deutsch было первоначально прилагательным, соотносимым с названием языка. Впоследствии оно стало использоваться применительно к людям, которые говорят на этом языке, и к территории проживания этих людей. Слово deutsch буквально означает «относящийся к народу». Этимологически оно восходит к древневерхненемецкому существительному diot «народ». В I ООО году Ноткер из Сант-Галлена последовательно называет везде свой родной алемавский язык Deutsch. Но во всей полноте своего значения, как название языка, страны и людей, которые там живут, слово deutsch появляется еще 80 лет спустя, в 1080 году в Annolied, произведении, составленном в монастыре Зигбург.
Но рано начавшееся противодействие племенных предводителей и территориальных правителей по отношению к центральной власти короля или кайзера не позволили сформироваться общенемецкому политическому самосознанию. Начиная с XVI — XVII вв. Священная Римская империя перестала выдерживать динамичные процессы национального развития, которые происходили на ее внешних границах. Ввиду того, что кайзеровская империя преследовала династические интересы, а для многочисленных удельных князей был важен их партикуляристский эгоизм, был упущен момент своевременного отхода от уже изжившей себя имперской идеи. Хотя Реформация и представляла собой как бы зачаток национального движения, протестантизму не удалось утвердиться на территории всей империи. Но и католически универсальное имперство не смогло осуществить контрреформацию во всей империи. С этого момента «имперская нация» или рейхснация (то есть дворянство) оказалась религиозно расколотой, и тридцатилетняя война со всеми ее последствиями способствовала переходу от империи к европейскому государству. Существовавшая до Нового времени включительно система местных властителей обусловила понимание слова «отечество» (Vaterland) в смысле территориального проживания, а не в смысле Священной Римской империи или территории распространения немецкого языка. Поэтому неудивительно, что немцы воспринимались своими соседями как своего рода союз племен, а не как единый народ.
Формирующиеся нации осознавали себя, прежде всего как языковые нации, даже если, как это имело место во Франции, о единстве национального языка можно было говорить с большой натяжкой. Тогда же впоследствии в ходе Великой французской революции представление о языковой нации стали связывать с идеей, что нация — это не только дворянство, но и буржуа, что они имеют одинаковые с дворянами свободы и равные с ними права, с этого момента в Европе возникло современное национальное государство. А в немецкоязычном регионе интеллигенция по большей части выступала за объединение на основе культурной общности, которая связывала удельные княжества, невзирая на существовавшие границы. Поэтому для представителей интеллигенции (например, для Гердера) этническая общность «народа» и его культура были важнее, чем политическая общность «нации». Именно к этим истокам восходит часто упоминаемая «неполитическая позиция» немецкой интеллигенции — позиция, с которой связана опасность того, как романтическое народное представление может подвергаться искажениям в националистическом духе. Несмотря на это, вклад немецкой нации
в европейскую культуру является крайне важным элементом, без которого невозможно говорить о понятии немецкого самосознания.
Но с точки зрения самого происхождения понятие «быть немцем» не поддается точной дефиниции. Этот народ, живущий в центре Европы, не имеет однозначной генетической основы, он вобрал в себя слишком много разнородных элементов. Немецкий народ вобрал в себя, по крайней мере, четыре «крупные этнические группы»: германцев, кельтов, романцев и славян; в зависимости от территории преобладала та или иная этническая группа.
При этом значительное славянское влияние нельзя недооценивать. Во всяком случае, вся область к востоку от линии Любек — Нижняя Эльба — Заале — Фйхтельберг — Регенсбург — Дунай — Эннс была заселена славянами до того, как сюда пришли немцы, и произошла смена языковой основы. Даже еврейский элемент, начиная со Средневековья, стал фактором, который следует учитывать при анализе этногенеза немцев. А всего лишь столетие назад можно было наблюдать большой поток польских переселенцев в Рурскую область. Именно в связи с тем, что исторические события развивались подобным образом, национальное самосознание немцев связано в основном с наличием общих культурных корней и общего языка, а незначительные и очень поздно возникшие зачатки свободно-демократических национальных традиции занимают лишь второстепенное место. Примечательно, что немцы являются единственным в Европе многочисленным народом, название которого происходит не от древнего обозначения земли или племени, а именно от общего языка.
Однако ставить полный знак равенства между немецким языком и национальным самосознанием не представляется возможным. Дня австрийцев и южных тирольцев, алеманских швейцарцев и лихтенштейнцев немецкий язык является тоже родным языком, но они не немцы. Разделительной линией здесь является собственная государственность, совместное проживание с другими народами (как в случае со Швейцарией) или принадлежность к другому государству (как у южных тирольцев), а не язык или менталитет. Жители приграничных областей этих трех государств часто в языке и менталитете имеют больше общего со своими соседями, чем с соотечественниками в центральных районах собственной страны. Достаточно сравнить южнобаденцев и северных швейцарцев или баварцев и жителей Верхней Австрии.
Для национального самосознания австрийцев критерий немецкого языка играет, однако, меньшую роль, чем для немцев. У австрийцев на первый план выступают территориально-специфические черты их истории и определенное культурное своеобразие. Во всяком случае, существование в течение нескольких столетий империи Габсбургов как мультиэтнического образования обусловило формирование собственного культурного ареала, который отличается от большей части соседней Германии, Видимо, благоприятную роль для подобного культурного своеобразия сыграла и единая католическая религия монархии Габсбургов (в отличие от конфессионально расколотой Германии с преобладанием протестантизма). Более однозначной является ситуация в случае с немецкоязычной Швейцарией. Она рано вышла из состава Священной Римской империи (1499 —1648). В XIX веке образовалась конфедерация, состоящая из групп населения, говорящих на четырех различных языках. Все вместе они представляют «швейцарский народ». В результате возникла новая нация, которая лишь в своей немецкоязычной части относится к такому более крупному образованию, как территория распространения немецкой культуры. Тем не менее, немецкий язык остается родным языком не только дня жителей Германии, но и австрийцев, южных тирольцев, лихтенштейнцев и — по крайней мере, в сфере письменного языка — для немецкоговорящих швейцарцев. Все они исторически принимали участие в процессе становления этого языка. Места рождения литературного немецкого языка — Саикт-Галлен и Зальцбург, Фрайзкнг и Регенсбург. Фульда и Кельн (здесь упоминаются лишь некоторые из них) — охватывают все названные регионы.
Отношение к этническим чувствам и их проявлению весьма сложное в современном германском обществе и табу на изучение к обсуждение этой проблематики не преодолено до сих пор. Культурно-исторические особенности восприятия этнических и национальных проблем оказывают серьезное влияние на современную этнополитическую обстановку в ФРГ.
Особый интерес в этой связи представляют для нас выводы немецкого исследователя О. Дан-на, изложенные в монографии «Нации и национализм в Германии». Тот вариант, который принимался в официальном германском законодательстве, начиная с первого Рейха и заканчивая современной ФРГ, это понимание немецкой нации в качестве языковой и культурной общности. В ситуации, когда немецкоязычное население входило в состав многих государственных образований, когда не было политического и территориального единства (основ формирования других европейских наций) имен-
но этническая общность, язык и культура выступали в качестве формирующего начала. При этом изначально культурная и национальная идентичность немецкоязычного населения Европы не совпадали друг с другом [Данн, 2003].
Второй вариант - это понимание под немецкой нацией населения в пределах национального государства, впервые возникшего в 1871 году. Сам О. Данн считает, что собственно немецкой нацией может считаться рейхснация [Данн, 2003]. Сформировавшаяся из правящей знати Германской империи, именно она стала основой немецкой нации в период до второй мировой войны, и сошла со сцены после поражения Германии. О. Данн пишет: «... после того, как ... произошло вымирание рейхсна-ции, ей на смену в разделенной Германии уже не могла образоваться новая общегерманская нация» [Данн, 2003, С. 370], что означало конец национального государства и большой нации.
Очевидно, что до объединения Германии в 1871 году, преобладало культурно-этническое понимание нации, и проживавшие в разных частях Европы швабы, гессенцы, прусаки, несмотря на все различия между ними, могли чувствовать свою принадлежность к общенемецкой общности, языку, культуре, они считали себя и воспринимались окружающими как немцы. Возникновение национального государства пошло по «малогерманской модели» (т.е. включило в себя лишь часть немецкоязычного населения Центральной Европы). Любом)' новообразовавшемуся государству для обеспечения политической и экономической консолидации требуется нацие-строительство. Германские элиты сделали ставку на «образование этнически гомогенной народной нации», что, по мнению О. Данна, «имело роковые последствия для будущего» [Данн, 2003, С. 178]. В этот период начинается политика организованного национализма, вытеснения из общественной и политической жизни всех «инородных элементов», идет активная «германизация», коснувшаяся, в первую очередь, населения польских районов, Эльзас-Лотарингии, евреев.
В то же время, наличие крупных немецкоязычных групп за пределами национального государства предопределило то, что на массовом уровне все же преобладало культурно-этническое представление о немецкой нации, о чем свидетельствует появление в 90-е годы XIX века таких организаций, как Союз в поддержку немцев за границей, Объединение в поддержку немецких восточных окраин, Всегерманский союз. Цели этих объединений заключались в сохранении великогерманской общности путем поддержания и развития немецкой идентичности и защиты интересов немцев за рубежом.
Первая мировая война, с одной стороны, прервала процесс строительства немецкой рейхсна-ции (так как вызвала объединение всех общественных сил, в т.ч. католиков, евреев), а с другой стороны, послужила объединяющим началом для великогерманской общности (так как антинемецкие настроения разгорались по всей Европе, взять хотя бы немецкие погромы и нападение на германское посольство в России, переименование Перербурга в Петроград и т.п.). : >
Вторая попытка строительства нации в Германии была осуществлена в межвоенный период. Теперь ставка делалась не только на культурно-языковую, но и на расовую общность всех немцев. Дилемма «малогерманская нация» - «великогерманская нация» разрешалась путем расширения границ государства и образования «Великой Германии». Этот проект не только потерпел неудачу, но и обусловил отношение к национальной проблематике в послевоенный период. Те формы, которые принял немецкий национализм в 30-е годы XX века, и те результаты, к которым он привел как на уровне мировоззрения, так и политики, казалось бы, обеспечил населению Германии «прививку» от любых национальных чувств на долгие годы. К. Аденауэр считал главной причиной бед страны так называемый «прусский дух» (милитаризм и стремление к наступательной внешней политике), и предпринял все усилия, чтобы «выбить» его из населения Западной Германии, причем достаточно успешно. На протяжении всего послевоенного периода этнические и национальные чувства всячески нивелировались в немецком обществе, а на саму тему было наложено табу. Немцы первыми стремились избежать акцентирования национального как на бытовом уровне, так и на уровне межгосударственных отношений, происходило его выхолащивание из всех сфер общественной жизни.
С другой стороны, нельзя говорить о полной потере немецкой идентичности в послевоенный период. Действительно, для федеральных немцев такие понятия как нация и национализм, или народная культура, имеют негативный оттенок и ассоциируются, прежде всего, с режимом нацистов. Тем не менее, исключение национальных чувств из общественной и политической жизни в период до объединения Германии, не означает отсутствия у населения страны коллективной идентичности, а означает лишь формирование этой идентичности на иных основаниях. -
' : Одним из важнейших оснований для формирования позитивной идентичности был экономический расцвет в стране, германской «экономическое чудо», гордость за национальную валюту -марку, а также за посторенние социального государства.
Поскольку в истории немецкого народа строительство нации как политической и территориальной общности еще ни разу не было завершено, то до сих пор в понимании нации преобладает культурно-этническое начало.
ЛИТЕРАТУРА:
If 's Арутюнов С.А. Рыжакова С.И. Культурная антропология. - М.: Весь мир, 2004.-216с.
2. Барулин В.С Социальная философия. - Изд. 2-е. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. - 560 с.
3. Бромлей Ю.В, Этнос и этнография. - М.„ 1983. - 2X3 с.
4. Бромлей Ю.В, Очерки теории этноса. - М.. 1983.- 339 с.
5. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. M., 1973. 283 с.
6. Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии // Вестник Ленингр. ун-та,
1965. № 18. С. 112-120.
7. Гумилев Л. Н. Этнос как явление i i Докл. ГО СССР. Л., 1967. Вып. 3. С. 92-93
* 8. Данн О. Нации и национализм в Германии. Î770-1990 / Пер. с нем. - СПб.: Наука. - 2003. - 470 с.
9. Злобин Н.С. Культура и общественный прогресс. - M.: Наука.- 1980.- 303 с.
10. Иванов К.П. Проблемы этнической географии. / Под ред. А.И. Чистобаева. - СПб.:
СПбГУ, 1998.216 с.
11. Ионин Л.Г. Социология культуры,- М.: ГУ ВШЭ, 2004. 427 с.
Т2. Лурье С. В. Историческая этнология. - М.; Академ. Проект, 2004. - 624 с.
13. Садохин А.П. ЭтиологияM. : Гардарики, 2005. - 287 с.
14. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. - М.: Институт психологии РАН, «Академический проект», 1999. - 320 с.
15. Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Отв ред.: Бромлей Ю.В. Народы. Расы. Культуры. Изд.2, исп. и доп. - М.: Наука, 1985. - 272 с.
16. Штарк Ф. Волшебный мир немецкого языка / Пер. с нем. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1996. -240 с.
' 17. Barí F. Ethnie groups and boundaries. The social organization of culture differences. Cambridge, 1969.
18. Plessner H. Die verspätete Nation. Über die politische Verführbarke it des bürgerlichen Geistes. Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag. 1994. S. 243.
19. Smith Anthony D. Chosen Peoples: Sacred Sources of National Identity. Oxford: Oxford ■s'i:' University Press, 2003. 330 p.
20. Weber M. Ethnische Gemeinschaften // Wirtschaft und Gesellschaft. В. 1, Köln, Berlin. 1964.
S.3Ö7.
Н.Ю. Рудакова
К ВОПРОСУ О СПОСОБАХ ПЕРЕВОДА РУССКИХ РЕАЛИЙ НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК В
ХУДОЖЕСТВЕННОЙ .ЛИТЕРАТУРЕ
Проблема исследования языковых реалий и приемов их передачи при переводе до сих пор остается открытой. Вместе с тем, их роль в процессе межкультурной коммуникации достаточно важна. Реалии, относясь к несовпадающим элементам языка, обозначая понятия, чуждые для других культур, всегда представляют в процессе перевода особую сложность. Кроме того, в научной литературе реалии обычно рассматриваются как лингвистические единицы вне художественного текста, не учитываются функции этих слов в контексте самого произведения. Таким образом, особый интерес представляет
