CC BY
262
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
В.В. КИМ
кандидат философских наук, доцент, докторант кафедры философии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Е-mail: [email protected] Тел. 8 909 864 76 18, 8 903 251 65 84
ЭТНИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО КАК ФАКТОР ЭСКАЛАЦИИ ЭКСТРЕМИСТСКИХ КОНФЛИКТОВ
Статья раскрывает содержание понятия «этническое неравенство» и особенности его существования в современном мире, в частности на Дальнем Востоке. Основное внимание уделяется связанным с этническим неравенством конфликтам, экстремистским и террористическим действиям.
Ключевые слова: социальное неравенство; этническое неравенство; дискриминация; конфликт; сепаратизм; национальная политика; экстремизм
В начале ХХ1 века человечество по-прежнему развивается через столкновение противоположных интересов, активизирующиеся конфликты вспыхивают на уровне государств, этносов, отдельных субъектов. Технологии разрешения кон -фликтных ситуаций на сегодняшний день далеки от совершенства. В развитии государств мы видим процессы, порою прямо противоположные: тенденции демократизации как увеличение меры свободы часто сопровождаются этносепаратист-скими. Новые исторические процессы вывели на сцену конфликты идентичности, в основе которых находятся вопросы, связанные с этнической и религиозной идентификацией социальных субъектов. Наиболее конфликтогенными являются сегодня этноконфессиональные процессы, зачастую решаемые с помощью экстремистских и террористических методов борьбы.
Исследователи продолжают задаваться вопросами о роли этничности: нужна ли она современным людям в процессе все усиливающейся глобализации или глобализация представляет собой лишь одну характеристику социальных процессов и поэтому не может «аннулировать» этничность. К тому же «... внутренняя солидарность, присущая отдельным этническим группам, а также сохраняющаяся (вопреки теоретическим ожиданиям) устойчивая этническая идентичность, этнические чувства порой воспринима-
ются как нежелательное явление, а культурное разнообразие - как препятствие социальным инновациям» [14, с. 4]. Этнические отношения выражаются чаще всего в форме социального (этнического) неравенства, когда социальные субъекты находятся на разных уровнях социального положения, обладают разным доступом к благам, неравными жизненными шансами. Оно также характеризуется приоритетными позициями одной нации над другими, что называют этноцентризмом. Такое неравенство может быть формальным и неформальным. Первое может быть закреплено в основном законе государства или других правовых актах, второе может быть не закреплено юридически, однако с проявлениями этнического неравенства в социальной действительности граждане государства постоянно встречаются. И тот, и другой вид этнического неравенства связаны с конфликтами, их активизацией в разных регионах. Интересным является положение разных этнических групп на Дальнем Востоке, именно поэтому анализу будут подвергнуты этнические отношения на российском Дальнем Востоке и КНР (как полиэтничных государствах) и отношения между этносами в Японии и Южной Корее (как моноэтничных государствах).
По данным 5-й Всекитайской переписи населения (2000 г.) в Китае насчитывается 56 национальностей, среди которых самой много-
© В.В. Ким
ФИЛОСОФИЯ
численной является хань - 1 млрд. 159,4 млн человек, что составляет 91,59% от общей численности населения. Численность всех остальных 55 национальностей 106,43 млн. человек, или 8,41%, от всего населения (не включая численность населения Сянгана, Аомэня и Тайваня) [21; 22]. В КНР мы встречаемся с этноконфессиональными конфликтами, активно вспыхивающими в двух регионах - СУАР и ТАР (Синьцзян-Уйгурский и Тибетский автономные регионы). Именно они дают представления о внутренней противоречивости и неоднозначности социальных процессов в этих регионах. Синьцзян-Уйгурский автономный округ (СУАР), расположенный на северо-западе Китая, занимает шестую часть всей его территории, по протяженности границ СУАР занимает первое место в Китае. В 2000 г. в СУАР проживало 19,25 млн.чел. На территории района живут 7,4977 млн. ханьцев (40,61% от общей численности населения), 10,9649 млн. представителей национальных меньшинств (59,39%). Из 47 национальностей издавна живут здесь уйгуры, ханцы, казахи, хуэйцы, монголы, киргизы, таджики, сиботяне, узбеки, маньчжуры, дауры, татары и русские - всего 13 национальностей [21]. Тибетский автономный округ (ТАР) расположен на юго-западной окраине Китая (12,8% КНР). В 2000 г. в округе проживало 2,6163 млн.чел., это район наиболее концентрированного проживания тибетцев во всем Китае, они составляют 45% всех тибетцев Китая. Рядом с тибетцами проживают мэньбайцы, лобайцы, ханьцы, хуэйцы, другие народности. Тибетцы - титульная нация района, они составляют 2,4111 млн. человек (92,2% населения); ханьцев - 155,3 тыс. человек (5,9%); другие национальные меньшинства - 49,9 тыс. человек (1,9%) [22].
Эти регионы находятся под пристальным вниманием правительства, которое активно проводит политику переселения населения (представителей титульной нации хань в эти регионы, что связано не только с особенностями миграционнодемографической политики, но и с экономическими потребностями регионов, нуждающихся в высококвалифицированных специалистах для социального и промышленного развития региона). Социально-экономическое неравенство этнических групп (титульной нации и малочисленных народностей) дополняется историческими (про-
блемой существования в китайском государстве), культурными (связаны с потребностью сохранения национального своеобразия народов, в том числе и национального языка), политическими (национальная политика правительства по отношению к малочисленным народностям) и др. аспектами. Однако, несмотря на достаточно удач -ные попытки решения национальных проблем, связанных с отсталостью регионов, культурной дискриминацией и др., периодически совершаются экстремистские действия, в основе которых находятся сепаратизм, этноцентризм и т.п. [5; 11; 12; 13]. Так, например, в 2003 г. Министерство общественной безопасности КНР опубликовало список первых утвержденных террористических организаций и террористов «Восточного Туркестана». В список утвержденных террористических организаций «Восточного Туркестана» входят Исламское движение Восточного Туркестана (Eastern Turkistan Islamic Movement), Исламская освободительная организация Восточного Туркестана (Eastern Turkistan Islamic Liberation Organization), Всемирная уйгурская молодежная конференция (World Uygur Youth Congress) и Информационный центр Восточного Туркестана (Eastern Turkistan Information Center) [3]. Данные организации активно действуют на территории СУАР. После террористических актов, произошедших 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, в КНР уделялось повышенное внимание борьбе с терроризмом: были внесены поправки в соответствующие законоположения о борьбе с терроризмом; усовершенствован антитерро-ристический механизм; усилен контроль за обращением и применением взрывчатых веществ; приняты меры по предупреждению пересечения государственных границ террористами; усилена работа по обеспечению безопасности в аэропортах и портах.
В 2009 г. в Урумчи (СУАР) были беспорядки, в которых официальный Китай обвиняет экстремистов-сепаратистов, а уйгуры заявляют, что выходили на улицы города с мирной демонстрацией [17]. В августе 2011 г. в СУАР волнения вновь привели к насилию в Кашгаре и Хотане, двух исторических центрах уйгурско-мусульманской культуры. Лидер уйгуров в изгнании Рабия Кадыр говорит, что уйгуры не отступят, потому что хотят добиться свободы,
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
она отрицает, что в столкновениях принимали участие мусульманские экстремисты, подготовленные в Пакистане. СМИ рисуют образ угнетенных уйгуров, преследуемых властями [16]. Это не первые столкновения уйгуров с властями, при этом противоречия, накопленные за годы, далеки от разрешения, непримиримая позиция сторонников сепаратистов и позиция центра потенциально опасна конфликтами. В ситуации общемирового финансового кризиса социальноэкономическое положение уйгуров и других нетитульных народностей ухудшилось. По мнению А. Каукенова, несмотря на то, что Китай успешно борется с проявлениями кризиса, даже небольшое замедление темпов роста, с учетом огромной безработицы и социальной дифференциации в КНР, вызывает резкие взрывы социального недовольства, что коснулось наиболее слабого места
- межэтнических отношений в полинациональ-ном государстве [6].
В Тибетском регионе противостояние между сепаратистами и центром не стихает с 1950 гг. В 1991-94 гг. постоянно случались мелкие инциденты на экономической, по сути своей, почве, при этом тибетцы всегда использовали их для возможности протестовать против оккупации Тибета [11]. В июне 1993 г. в регион прибыла миссия Евросоюза, в результате акций тибетцев магазины ханьцев в даунтауне были закиданы камнями, волнения длились четыре дня. С 1994 г., когда состоялся «третий форум по работе с Тибетом», была объявлена программа экономического развития, началось отслеживание лиц, замеченных в сочувствии национализму и сепаратизму. Следующий раунд противостояния был связан с тем, что китайцы указом от 20 марта потребовали не выставлять публично фотографий Далай-ламы иначе как в храмах, ограничить количество монахов, запретить языковые школы. К тому времени было в Тибете 1643 монастыря, т.е. больше, чем населенных пунктов, но «теперь для поступления в монастырь нужно не столько знать каноны и священные тексты, сколько речи Цзян Цзэминя и позицию КПК по разным вопросам» [11]. В сентябре 1995 г. и предшествующих месяцах в связи с приближающимися празднованиями 30-летия создания Тибетского автономного района, состоялись молчаливая манифестация (с кляпами во рту), голодовка, два бомбовых
нападения. В Лхасе время от времени устраиваются взрывы, вроде, например, произведенного в 1996 г. у стелы, поставленной в честь строителей шоссейной дороги из «основной» КНР в Лхасу. События в Тибете и СУАР широко освещаются в прессе, демонстрируя их неоднозначность (сторонники демократии говорят о нарушении прав человека, а китайские СМИ считают события провокациями, активизацией сепаратизма). К тому же этнические процессы в КНР в первую очередь связаны с религиозным вопросом (уйгуры - ислам, тибетцы - тибетский буддизм, ламаизм), усиливающим конфронтацию. Конфессиональная постановка вопроса дает сепаратистам лишний аргумент в пользу отделения или национальной (социально-экономической, но не политической) независимости в рамках КНР.
Столь же неоднозначными были процессы на территории российского Дальнего Востока. В России, по разным оценкам, насчитывается 40-60 малочисленных этнических групп, которые проживают в суровых условиях Севера. По предварительным итогам переписи 2002 г., их общая численность составляет около 250 тыс. чел. [15]. Из-за сложностей статистического учета только часть имеет официальный статус «ко -ренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока» (КМНС). Вопрос о взаимоотношении представителей титульной нации и коренных народностей входит в рамки национальной политики, берущей свое начало из советского времени. Руководство СССР в процессе освоения Сибири и Дальнего Востока исходило из необходимости социализации коренных народов. Осуществляющаяся политика привела и к успехам и неудачам. В настоящее время население Дальнего Востока находится в зоне не самого пристального внимания, поэтому о необходимости решать социально-экономические и политические вопросы с коренными малочисленными народностями говорят эксперты. Ведь «продукция, производимая на территории Крайнего Севера России, обеспечивает, по данным Д. Колосова, 11% национального дохода и 22% объема экспорта страны, здесь сосредоточены значительные запасы природного газа, алмазов, золота, серебра, меди и других полезных ископаемых при общей стоимости только разведанных запасов минерального сырья в 1,5-2 триллиона
ФИЛОСОФИЯ
долларов» [8]. Фактически налицо мощнейшая сырьевая база, которая при рациональном и ком -плексном использовании всех видов ресурсов в интересах всего народа может обеспечить высокий социально-экономический эффект не только регионов Сибири и Дальнего Востока, но и для всей страны. Эксперты говорят о необходимости удержания Дальнего Востока в пределах РФ, что невозможно без решения вопроса о существовании коренных малочисленных народностей. Проблема связана с тем, что ряду народностей даже в местах так называемого ахтонного проживания грозит вымирание: это - энцы, которых уже насчитывается всего не более 130 человек, юкагиры, которых в России (а больше их нигде нет) всего около 1 тысячи человек, кеты и ряд других народов. Причем это - не абстрактные угрозы, т.к. некоторые народности Сибири и Дальнего Востока за последние несколько десятилетий уже совсем перестали существовать, сохранившись только на фотографиях краеведческих и этнографических музеев.
Социализация, включающая в себя окультуривание, оцивилизовывание этих народностей, приводила к тому, что привычные традиционные формы жизни постепенно утрачивались. Лишившись традиций (сохраняемых как анахронизм и музейные экспонаты), представители малочисленных народов крайнего Севера и Дальнего Востока спиваются, маргинализируются, по большей части. Русификация ведет к исчезновению родного языка. Статистика показывает, что в последние десятилетия родной язык изучают в той или иной форме около половины школьников из числа коренных народов. Однако основное обучение осуществляется на русском языке. На «родном» языке обучаются лишь 3% (наибольшее количество - в республиках Тува и Якутия, а также в Хабаровском крае) [15]. В отношении малочисленных народов Севера проблема сохранности языков национальных меньшинств проявляется особенно остро, поскольку в их среде традиционный язык приспособлен к выживанию в суровых природных условиях. Однако, это только одна сторона медали.
С другой стороны, государство (СССР) выделяло огромные статьи государственного бюджета на поддержку коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока, предоставляло
льготные условия для получения образования, льготные условия для занятий традиционными ремеслами и промыслами и т.д. Им была оказана большая экономическая помощь, предоставлены значительные льготы, приняты экстренные меры по борьбе с голодом, эпидемиями, началось создание органов самоуправления. Для большинства народов была разработана письменность, на родных языках началось обучение в школах, издавались газеты, работали национальные театры, появилась своя литература. Что вызывало закономерное недоумение со стороны представителей титульной нации по отношению к ним и негативное отношение ко всем «нерусским», пользующимся «особыми» правами и положением. В итоге волна российского националистического движения с лозунгами «Россия - для русских!» в первую очередь основывалась на этом чувстве. НРЕ, Белое братство, Русская партия - вот далеко не полный перечень организаций, активно ведущих националистическую деятельность на Дальнем Востоке России на рубеже ХХ-ХХ1 веков, спектр их деятельности довольно широк: от листовок и националистических надписей на зданиях до применения насилия [7]. Однако, кроме явного этнического неравенства в данном процессе сыграло свою роль и развитие социально-экономических отношений в РФ.
Трудности экономического характера на рубеже веков усугубляют социальное неравенство, вызывают чувство недовольства существующим положением (разрывом в доходах, безработицей, низкой заработной платой и т.д.). Согласно официальным данным, коэффициент Джини вырос с 0,26 в 1991 г. до 0,399 в 2000 г. По мнению экспертов, «столь резкого роста неравенства за столь короткое время не знает ни одна другая страна, он значительно превосходит среднемировой темп, рассчитанный Милановичем. Разрыв между средним доходом высшей и низшей пятой частью населения, сократившийся при Советской власти с 4,7 в 1970 г. до 2,6 в 1991 г., увеличился затем до 13,8, намного обойдя соответствующие показатели ведущих индустриальных стран мира. Так, число лиц, живущих ниже прожиточного уровня в первом квартале 2002 г. выросло до 47,7 миллионов (треть всего населения) по сравнению с 34,2 миллиона (менее четверти всего населения) в кризисном 1998 г. И это не-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
смотря на экономическим рост в указанный период. ... Показательны и региональные различия. В Российской Федерации выделяются только два субъекта, где средний доход намного превосходит средний доход по стране. Это Москва, где сосредоточены штаб-квартиры практически всех крупнейших экспортных концернов страны, большинства ведущих банков, представительства зарубежных компаний, а также Тюменская область - центр нефтяной и газовой индустрии. Москва особенно выделяется как сравнительно богатый оазис на фоне окружающей ее бедной провинциальной «пустыни». Причем разрыв между ними по среднему доходу систематически растет. В 1994 г. он составлял в сравнении со средним доходом по стране 3,3 раза, а в 2000 г. уже 4,2 раза. ... Такие разрывы типичны для стран третьего мира, втянутых в сеть гло -бализованных экономических связей» [10].
Если перенести данные цифры на российский Дальний Восток, то разрыв в доходах с Москвой будет еще большим в силу географической отдаленности региона, сложными климатическими условиями, которые требуют от дальневосточника несравнимо больших затрат, чем от жителя центральных регионов страны, что еще более усугубляет социальное неравенство в стране и усиливает связанные с этим социальные проблемы (в том числе и связанные с продуцированием экстремизма). Однако необходимо отметить, что конфессиональный фактор конфликтов на территории российского Дальнего Востока не является определяющим, в отличие от КНР, более важными являются социально-экономические и этнические (историко-культурные) характеристики.
Иначе обстоит дело в моноэтнических государствах. В моноэтническом обществе с сильными традиционными патриархальными традициями положение представителей иных народов незавидно, они воспринимаются как чужаки, временные, и в итоге подвергаются разным видам дискриминации (психологической, экономической и т.д.). Например, в Японии ко -рейцам затруднен доступ для работы в учебных заведениях, так как есть скрытое опасение, что в воспитательном процессе недостаточно внимания будет уделяться патриотизму и учению о превосходстве японской нации (являющейся одним из краеугольных камней национального ментали-
тета). В итоге возникают чувство ущемленности и конфликты, разрешаемые в судебном порядке.
В январе 2006 г. в ООН был заслушан доклад о расовой дискриминации в Японии, где было доказано, что она существует, причем в самых разнообразных формах [1]. Иностранцы и мигранты были выделены в нем в отдельную группу, помимо нацменьшинств и населения бывших колоний (корейцев и китайцев). Японии были даны рекомендации по ее устранению в 97 пунктах. Дискриминация по национальному признаку проявляется во многих областях. Так, депутатом высшего законодательного органа Японии не может стать человек иностранного происхождения, не являются здесь исключением и на-турализировавшиеся корейцы, даже если живут в Японии несколько поколений и забыли корейский язык. В Японии было примерно 700 тысяч корейцев, проживавших постоянно и являвшихся национальным меньшинством, при этом в конце ХХ в. ни одно правительственное учреждение не предоставляло им работу. В июле 1985 г. пятнадцать юношей-корейцев объявили в городе Осака голодовку в знак протеста против обращения с ними, как с уголовными преступниками: власти снимают у корейцев отпечатки пальцев. Вслед за юношами из Осаки голодные забастовки объявили корейцы еще в шести городах. Директор школы в городе Кавасаки кореец Сан Хо отказался пройти унизительную процедуру и немедленно был арестован, ему грозили тюремное заключение и крупный денежный штраф. Корейцам, как и представителям других национальных меньшинств, было разрешено появляться на улице, только имея при себе специальное удо -стоверение. [19, гл. 3] Общинная замкнутость, вражда к чужакам были столь сильны, что только путем длительного и напряженного судебного процесса корейский юноша добился зачисления в юридическое высшее учебное заведение, куда его никак не хотели принимать, хотя он успешно сдал вступительные экзамены. Такой же процесс потребовался другому корейцу для восстановления на работе, которой его лишила ведущая электронная фирма только потому, что он не японец, в итоге корейцам приходится скрывать свое происхождение.
Во второй половине ХХ в. в Японии проживало 776 тысяч иностранцев (0,65% от общей
ФИЛОСОФИЯ
численности населения), которые намерены оставаться в стране постоянно. Япония предпочитала оплачивать половину бюджетных расходов Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев на их расселение по миру, нежели впускать иностранцев к себе. После окончания средней школы в США, Англии, Франции японец не мог бы поступить в престижные японские университеты, данную традицию в конце века нарушил Киотский университет, введя специальные вступительные экзамены для японцев
- выпускников зарубежных школ. Мало ценятся в Японии дипломы даже самых блистательных иностранных высших учебных заведений. Крупные фирмы весьма неохотно берут на работу обладателей зарубежных дипломов. «Наше положение в Японии напоминает судьбу негров в США», - сказал Р. Макдэниел, вице-президент японского филиала американского химического концерна «Монсан-то» [19, гл. 3]. Иностранцы подвергаются дискриминации из-за того, что они не являются японцами.
По данным Минюста Японии, на конец 2008 г. в стране на законном основании проживало чуть более 2,2 млн иностранцев (1,74% от населения страны). Больше всего в столице (402 тыс. человек) по официальным данным [1]. На самом деле приезжих больше, есть и неучтенные - это, как правило, нелегальные иммигранты и те, кто остался в Японии после окончания визы. Всех иностранцев называют «гайдзин», в переводе «гай» - внешний, иностранный, чужой, «дзин»
- человек. Почти во всех официальных документах, которые касаются иностранцев, их называют «alien» («чужой»). Например, по данным сайта администрации города Хигаси-Курумэ (входит в Токио): «На 1 июня 2009 года население составляет 56 894 мужчины, 57 794 женщины и 1752 иностранца» [1]. Этническая дискриминация в Японии является препятствием для национальной экономики, так как интенсивно развивающаяся промышленность в ситуации стареющего общества нуждается в рабочих руках, пусть даже и иностранного происхождения. В июне 2008 г. Либерально-демократическая партия и выступила с предложением довести число жителей Японии иностранного происхождения до 10% в течение ближайших 50 лет. В конце ХХ в. по призыву правительства в Японию приехали десятки
тысяч латиноамериканцев, тогда в первую очередь в них нуждалась автомобильная промышленность. Они годами работали на конвейерах «Тойоты», «Ниссана» и др., обзавелись семьями. Однако экономический кризис 2008 г. показал, что иностранцы не могут пользоваться теми же правами, что и японцы (именно они первыми попали под сокращения). Кто-то из них смог вернуться домой, кто-то пополнил ряды бродяг, так как лишился не только средств к существованию, но и служебного жилья, кроме которого у них ничего не было, кто-то вынужден был начать воровать и в итоге оказался в местах заключения.
Этническая дискриминация проявляется и в Южной Корее, где в течение полувека китайцы являлись единственным заметным этническим меньшинством. Все другие группы проживавших в стране иностранцев были очень малочисленными. До начала 1980 г., когда в Корее стали в массовом порядке появляться преподаватели английского, все западное сообщество в Сеуле состояло из двух-трех сотен миссионеров, дипломатов и бизнесменов, а уж представителей незападных стран в Корее тогда практически не было вообще (кроме американского военного контингента) [9]. С конца 1940 гг. местная китайская община стала сталкиваться со значительной дискриминацией. В Южной Корее для иностранцев никогда не существовало видов на постоянное жительство, поэтому местные китайцы считались иностранцами, лишь временно проживающими на корейской территории. Регулярно (раз в два, потом - раз в три года, а с 1998 г. - раз в пять лет) им приходилось собирать необходимые бумаги для продления визы. Будучи формально «иностранцами», корейские китайцы не могли служить в государственных учреждениях и в армии, не могли заниматься адвокатской и врачебной практикой, сталкивались с немалыми проблемами при трудоустройстве в частные корейские фирмы, особенно крупные, так что основным занятием для них оставался независимый мелкий бизнес (рестораны и прачечные). В то же самое время, несмотря на все ограничения, китайцам была предоставлена корейскими властями одна немаловажная привилегия - право находиться в стране на постоянной основе. В этом отношении они отличаются от всех иных иностранцев, которые легально находятся в Корее только постоль-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
ку, поскольку они имеют официальную работу, и для которых потеря рабочего места означает немедленный выезд из страны.
В последние годы многие дискриминационные ограничения были сняты или ослаблены. С 1999 г. китайцы и другие иностранцы могут владеть в Корее землей и недвижимым имуществом, процедура принятия корейского гражданства намного упростилась, визы местным китайцам возобновляют раз в пять лет, а с недавнего времени они даже могут голосовать на выборах в местные органы власти [9]. Корейская печать открыто называет старую политику дискриминационной и возлагает ответственность за нее на правые военные правительства. Однако факты проявления дискриминации по этническому признаку все еще встречаются.
Таким образом, можно выделить следующие факторы возникновения этнического неравенства: историко-культурная традиция (воспроизводимая в государствах), национально-территориальная структура регионов в государстве (в частности, положение о национальной автономии и его реализация), разница в социальном, политическом, экономическом и культурном положении титульной нации и малочисленных народов. В результате совокупного действия данных факторов в государствах Дальнего Востока и на территории российского Дальнего Востока наблюдаются явления:
- недовольство представителей разных этносов своим социальным (экономическим, политическим и иным) положением в рамках государства;
- острый и латентный характер конфликтов, переходящих в затяжные;
- многочисленные стычки и провокации, вызванные экстремистской деятельностью разных националистических групп, целью которых является изменение существующего положения дел в государстве и дестабилизация социальной ситуации в регионе.
Таким образом, социальное неравенство является фактором и результатом существующего этнического неравенства. Социальное неравенство может быть рассмотрено как фактор эскалации экстремистских конфликтов, что наиболее явно может быть выражено на почве этнического и религиозного неравенства, не является ис-
ключением здесь и Дальний Восток. Еще более неразрешимыми (характеризующимися повышенной сложностью и запутанностью) являются конфликты, связанные со слиянием этнических и религиозных мотивов, так называемые этно-конфессиональные конфликты и противоречия. Их причиной становится социальное неравенство этноконфессиональных групп, например, уйгурский и тибетский вопрос в КНР. Уйгуры являются мусульманами, тибетцы - ламаисты (тибетский буддизм), вопрос их государственной принадлежности исторически был решен давно (они относятся к КНР), однако он до сих пор вызывает сепаратистские тенденции. К тому же вопрос о сосуществовании титульной нации хань и остальных малых народностей (некоторые из которых по численности достигают более миллиона человек) выглядят с точки зрения самих малочисленных народов как территориальные и экономические притязания хань на территорию автономных регионов, на их природные ресурсы.
Попытки КНР проводить системную национальную политику наталкиваются на недовольство некоторых нетитульных наций опасающихся лишиться своего национального своеобразия, своих традиций (которые как знамя поднимают в экстремистских движениях). Уйгуры говорят о дискриминации по отношению к ним со стороны титульной нации в связи с тем, что их привычный образ жизни изменяется, не дает им возможности приспособиться к новым условиям. Тогда активизирующийся фанатизм в экстремистских идеологиях и действиях становится защитной реакцией, попыткой сохранить свою идентичность, не дать ей раствориться в других. Таким образом, социальное неравенство, имеющее место в китайских регионах, становится одним из существенных факторов, приводящих экстремистки настроенные группировки к активным действиям. Еще одним фактором, способствующим процветанию радикальных тенденций в регионе, является соседство с нестабильными, конфликтогенными государствами, на территории которых базируются экстремистские, террористические организации, действующие в КНР.
Показательным в данной ситуации будет осмысление результатов национальной политики СССР в ХХ веке на территории РФ по отношению к коренным малочисленным народам
ФИЛОСОФИЯ
Севера и Дальнего Востока. Маргинализация представителей коренных народов может рассматриваться как гуманитарная катастрофа (в связи с утратой этнической идентичности). С другой стороны, государственная национальная политика заключалась в выделении огромных статей из государственного бюджета на поддержку коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока, что послужило одной из причин возрождения российского националистического движения.
Таким образом, на Дальнем Востоке мы можем увидеть два типа сложившихся моделей национальных отношений: в РФ и КНР - это отношения между представителями титульной нации и представителями малочисленных народов, в Японии и Южной Корее национальные отношения складываются между этнически абсолютным
большинством в моноэтническом государстве с представителями иных народов (98-99% - коренное население, менее 2% - другие народы, народности). В полиэтническом обществе, каким являются РФ и КНР, этническое неравенство и дискриминация принимают открытые формы проявления (конфликты, вооруженные столкновения, экстремистские и террористические действия). В моноэтническом обществе (в Японии и Южной Корее) этническая дискриминация выражается в скрытых формах и проявляется в виде статей в официальных документах, на уровне трудоустройства и карьеры. Особенностью данных моноэтнических обществ является национализм, проявляющийся на всех уровнях отношений, что потенциально содержит в себе возможность актуализации конфликта в результате этнического неравенства и дискриминации.
Библиографический список
1. Абашин А. Чужие в Японии. За что потомки самураев не любят иностранцев [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.chaskor.ru, свободный. - Загл. с экрана.
2. Бондаренко А.В. Проблема борьбы с уйгурским сепаратизмом в СУАР: международный контекст [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: www.asu.ru/files/documents/00000361.doc, свободный. - Загл. с экрана.
3. В Китае впервые опубликован список террористов «Восточного Туркестана» [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.centrasia.ru /newsA.php?st=1071526080, свободный. - Загл. с экрана.
4. В Синьцзяне уничтожен лагерь подготовки террористов [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://russian1.people.com.cn/31521/ 5259639.html, свободный. - Загл. с экрана.
5. История Китая / под ред. А.В. Меликсетова. М.: Высшая школа, 2002. 736 с.
6. Каукенов А. Автономия национального значения. Китай никогда не согласится расстаться с Синьцзяном [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.centasia.ru/newsA. php?st=1248158640, свободный. - Загл. с экрана.
7. Ким В.В. Экстремизм и терроризм: общее и особенное (региональный аспект) [Текст] / В.В. Ким // Социальные процессы в условиях трансформации городской системы на Дальнем Востоке в новейшее время: коллективная монография / под ред. В.В. Ким, Н.В. Шелковниковой. Комсомольск-на-Амуре, изд-во АмГПГУ, 2011. С. 197-240.
8. Колосов Д. Арктика заявляет о себе. // Российская газета. 5 апреля 2000 г.: [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.terrus.ru/sources/articles/id789.shtml, свободный. - Загл. с экрана.
9. Ланьков А. Китайцы в Корее // Сеульский вестник, 2007 [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://lankov.oriental.ru/d125.shtml, свободный. - Загл. с экрана.
10. Меньшиков С. Глобализация усиливает неравенство. [Электронный ресурс]: выступление на Семинаре во Всемирном банке, 19.07.2002. [сайт]. Режим доступа: http://www.fastcenter.ru/smenshikov/ slovo/ smmslovo106.htm, свободный. - Загл. с экрана.
11. Проблема Тибета [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://conflictologist.narod.ru/ tibet.html, свободный. - Загл. с экрана.
12. Пшенцов П.С. Влияние социальных и культурных факторов на проблему этнической обосо-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
бленности коренного населения СУАР КНР / П.С. Пшенцов // Известия Челябинского научного центра, 2007. Вып. 2 (36). С.75-80.
13. СеребряковаН.В. Центрально-азиатская политика КНР как региональная проекция «теории гармоничного мира» [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: www.ifes-ras.ru/attaches/conferences/ 2009_round_table_shoss/serebryakova.pdf, свободный. - Загл. с экрана.
14. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Авт. проекта и отв. ред. Л. М. Дробижева. М.: Academia, 2002. 480 с.
15. Степанов В. Российский опыт этнической статистики коренных малочисленных народов Севера [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/2008/0319/analit03. php#_FNR_1, свободный. - Загл. с экрана.
16. Уйгуры в Пекине. Молитвы под мостом // «Los Angeles Times» [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st= 1314260340, свободный. - Загл. с экрана.
17. Уйгуры отмечают годовщину межэтнических волнений в Китае [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: voanews.com, свободный. - Загл. с экрана.
18. Универсальный атлас мира. М. 2008.
19. Цветов В.Я. Пятнадцатый камень сада Рёандзи. [Текст]. / В.Я. Цветов. М. Политиздат, 1986.
20. Эко У. Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ [Текст] / У. Эко / Пер. с итал. Е. Костюкович. М.: Эксмо, 2007. 592 с.
21. Энциклопедия китайских регионов: Синьцзян [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http://russian.china.org.ch/russian/75042.htm, свободный. - Загл. с экрана.
22. Энциклопедия китайских регионов: Тибет [Электронный ресурс]: [сайт]. Режим доступа: http:// russian.china.org.ch/russian/60771.htm, свободный. - Загл. с экрана.
V.V. KIM
ETHNIC DISPARITIES AS A FACTOR OF ESCALATION OF EXTREMIST CONFLICT
The article exposes the contents of the concept - «Ethnic disparities» and especially its existence in the modern world, particularly in the Far East. It focuses on conflicts, which related with ethnic disparities, extremist and terrorist activities.
Key words: social disparities; ethnic disparities; discrimination; conflict; separatism; national politics; extremism
156^—І7
