CC BY
71
увеличился: в то время как оптимизм первых по поводу перспектив дальнейшего развития страны, стабильности жизни и улучшения личного материального благосостояния вырос, сторонники лидера коммунистов остаются столь же пессимистичными, как и раньше. Приведем единственный пример. В предвыборном опросе разница между сторонниками Зюганова и Ельцина, считавшими, дто страна движется в правильном направлении, составляла 37%. После выборов эта цифра выросла до 54%.
Эффект Лебедя. Настоящей сенсацией президентской кампании стал успех Лебедя, который, получив около 15% голосов избирателей, занял третье место в первом туре голосования. Сразу же после официального подведения итогов первого тура лидер ЛДПР Жириновский обиженно заявил, что все подстроено и Лебедь отобрал его электорат. С ним нельзя не согласиться — за Лебедя действительно проголосовали мужчины средних лет и среднего образования, обычно отдававшие свои голоса Жириновскому. Но между этими двумя политическими фигурами есть серьезные различия.
В отличие от Жириновского, которому даже его сторонники отказывают в порядочности и авторитете, Лебедь воспринимается массовым сознанием как честный человек и решительный лидер.
Его действия оценивались как наиболее успешные на последнем этапе предвыборной гонки. Он получил и максимальное число голосов респондентов в качестве политика, вызывающего наибольшее доверие.
Приведем имена политиков, получивших более 5% поддержки.
Рейтинг массового доверия политикам, в %
Лебедь 38
Ельцин 22
Зюганов 20
Явлинский 16
Черномырдин 7
Св.Федоров 7
Жириновский 6
Лужков 6
Немцов 6
Гайдар 5
2/з опрошенных полагают, что Лебедь, работая в администрации Ельцина, в состоянии оказывать реальное влияние на важные государственные решения, причем с течением времени его влияние лишь усилится. Наконец, 1/з опрошенных видят его Президентом России на следующих выборах. Шансы других нынешних претендентов на этот пост расцениваются существенно ниже, о чем свидетельствуют данные, полученные в результате ответа на вопрос: "Как Вы думаете, кто станет Президентом России в 2000 году?" (В % к числу опрошенных.):
Зюганов 14
Лебедь ■ 33
Явлинский 1 10
Все остальные 14
Затрудняюсь с ответом 29
Голосование за Жириновского — эмоциональный жест, своего рода последний аргумент в разговоре с властью, когда все остальные доводы исчерпаны, и исчерпаны безрезультатно: власть не слышит. Можно сказать, что Жириновский — "нецензурный диалог" с закрытой властью.
С Лебедем, напротив, связывается, прежде всего, надежда на возможность разговаривать и договариваться с властью. Полученные им голоса — желание нового, своегс.
лица на политической сцене, где все персонажи — уже давно чужие. Стремительный выход Лебедя на российскую политическую сцену является, пожалуй, одним из наиболее значимых следствий президентской кампании, особенно в свете проблем со здоровьем Ельцина и широко распространенного мнения, что в силу этого он не сможет завершить свой президентский срок: так думают почти 2/з опрошенных. И лишь 2% респондентов послевыборно-го опроса полагают, что Ельцин станет президентом в ходе выборов 2000 г. Назначенный секретарем Совета Безопасности Лебедь имеет возможность превратиться в одну из решающих фигур российской политики — законного наследника слабеющего Ельцина, политика, облеченного народным доверием (как видно из приведённых выше данных, уровень доверия Лебедю на 16% превосходит аналогичный показатель занимающего второе место Ельцина). Похоже, генерал Лебедь находится лишь в начале длинной политической карьеры.
Л.Д.ГУДКОВ
Этнические фобии в структуре национальной идентификации
Последние (июльские 1996 г.) мониторинговые исследования ВЦИОМ, включающие замеры этнических установок и национальных ориентаций российского населения, свидетельствуют о том, что пик массовых этнических фобий или фрустраций, травматических переживаний, связанных с утратой былого державного величия, распадом СССР и уклада всей советской жизни, прошел* (табл. 1). В сравнении с прошлым 1995 г. индексы этнической неприязни поползли вниз, достигнув в некоторых отношениях уровня 1993 г. или даже еще более ранних и более низких пороговых значений, зафиксированных в 1989—1990 гг.
Рост позитивных ответов в 1996 г. (причем весьма значительный) произошел, однако не столько благодаря усилению симпатий и интереса россиян к людям других этнических групп, повышению их толерантности или антиксенофобии, сколько за счет увеличения числа респондентов, проявивших этнический и национальный индифферентизм ("отношусь без особых чувств"). Тем не менее и это уже достаточно неожиданный результат, особенно учитывая позицию властей в отношении войны в Чечне, оправдание ими действий военных в отношении гражданского населения, соответственно, усилия официальной пропаганды по внедрению в массовое сознание образа чеченского боевика — то ли исламского фанатика-традиционалиста (что перекликается и с тематикой фундаментализма и терроризма в других регионах и странах), то ли бандита, а также учитывая дискриминационную политику региональных и местных властей в отношении лиц кавказской национальности, часто поддерживаемую прессой и телевидением.
Но заметно также, хотя и в меньшей степени, снижение прямой агрессии в отношении этнических "других", включая чеченцев. Примечательно, что установки относительно представителей Запада, западных стран либо совершенно не изменились, либо, сохранив принципиаль-
* Результаты предыдущих исследований опубликованы в кн.: Есть мнение! Итоги социологического опроса. М., 1990. С. 174—203; Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х годов. М., 1993. С. 130—151; Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. № 6. С. 8— 15; 1994. № 1. С. 15—19; 1995. № 2. С. 22—26; № 3. С. 14—16.
Исследование. 1996 г. проведено благодаря финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, грант № 11-1690/034 от 8 февраля 1996 г.
к Динамика этнических стереотипов (в % к числу опрошенных; без затруднившихся с ответом)
Национальная принадлежность 1993 г.. 1995 г. 1996 г.
Сумма позитивных ответов*- Сумма негативных ответов** Отношение позитивных ответов к негативным Сумма позитивных ответов Сумма негативных ответов Отношение позитивных ответов к негативным Сумма ■ позитивных ответов Сумма негативных ответов Отношение ■ позитивных ответов к негативным
Чеченцы 35 48 , '0,7 30 51 0,6 53 47 1,1
г Цыгане ! 39 48 "0,8 36 • 48 0,8 59 41 1,4 '
Азербайджанцы 43 ' 43 '1,0 42 39 1,1 72 28 2,6
Эстонцы 64 ■ 16 4,0 58 19 ' 3,1 .. 88 12 ■ 7,3
Евреи 68 17 • 4,0 64 17 3,8 • 90 10 9,0
* Позитивные ответы об отношении к представителям розных национальностей: 'с полным доверием", "с симпатией, с интересом", "спокойно, без тревоги, кок к любым другим народам".
** Негативные ответы: “со страхом, с недоверием", "с раздражением, с неприязнью".
ный положительный знак оценки и символический смысл, снизили, интенсивность своего выражения. Так, доля позитивных установок в отношении американцев в 1991 г. составляла 91% (негативных — 9%), в 1996 г. картина та же. Схожее проявляется и в отношении немцев и Германии в целом. Принципиальная роль Запада как амбивалентного (но с преобладанием позитива) фокуса ценностных значений для русской идентичности практически не меняется. :
По отношению ко всем приводимым этническим группам коэффициенты терпимости (третья колонка табл. 1 — отношение позитивных ответов к негативным) увеличились. Это не случайные отклонения или изолированные эффекты, а проявление довольно заметного общего сдвига в массовых настроениях россиян. Ослабли и коррелирующие с ксенофобическими установками прежние проявления комплексов национальной униженности, обиды, неполноценности, ущемленности великой державы, обвинений в разграблении национальных богатств, заговора против России и т. п., которые непрерывно рослих первых замеров в 1989 г. (табл. 2, 3), ■
За последние годы увеличилось лишь ощущение диффузной опасности, принимающей, например,;форму угрозы военного нападения других стран (возможно, это смещенный эффект чеченской войны, последствия, например, Буденновска). При систематически фиксируемом ослаблении образа внешнего врага и позитивном отношении к Западу это обстоятельство следовало бы ^расценивать как выражение неартикулированно.й, безадресной тревоги (табл. 4, 5).
Из исследований, связанных с антисемитизмом, проводимых ВЦИОМ в 1990 и 1992 гг.* и включавших блоки вопросов, задававшихся в различных странах Европы и США, следовало, что для оценки ситуации этнонацио-нальной напряженности в обществе важно не столько (или не только) количество убежденных и открытых антисемитов, сколько противостоящих им активных "антиантисемитов", сопротивляемость общества— моральная, культурная, политическая, правовая реакция групп, институтов, лидеров, персонифицируемых ценностных авторитетов в той или иной сфере на любые формы и действия расистов и шовинистов. Учитывая эти обстоятельства, можно говорить о том, что за годы социологического
* Отношение населения СССР к евреям // Вестник Еврейского университета в Москве. М., Иерусалим, 1992. № 1. С: 6— 41; Attitudes Toward Jews in the Soviet Union: Public Opinion in ten Republics. Working Papers on Contemporary Anti-semitism / Ed. D.Singer. N.Y., 1993. P. 187; Изменения в отношении к евреям
населения республик на территории бывшего СССР // Вестник Еврейского университета в Москве. М., Иерусалим, 1993. № 4. С. 4—39.
Таблица 2
Согласны ли Вы с тем, что России сейчас угрожает распродажа национальных богатств?* ___________(В % к числу опрошенных.)______|____
Варианты ответов. 1990 г. 1993 г. 1996 г.
Согласен 48 73 60
Не согласен • 49 26 20
Затрудняюсь с ответом 3 1 20
* Приводится сумма ответов: "совершенно (полностью) согласен", "скорее согласен" и "совершенно (полностью) не согласен", "скорее не согласен".
Таблица 3
Согласны ли Вы с тем, что люди нерусских национальностей пользуются сейчас в России слишком большим влиянием?*'(В % к числу опрошенных.)
Варианты ответов 1990 г. 1993 г. 1996 г.
Согласен . 40 54 40
Не согласен 56 44 33
Затрудняюсь с
ответом 4 2 27
* Приводится сумма ответов: "совершенно (полностью) согласен", "скорее согласен" и "совершенно (полностью) не согласен", "скорее не согласен".
Таблица 4
Существует ли угроза военного нападения на СССР со стороны какого-нибудь государства? (В % к числу опрошенных; Россия, октябрь 1990 г.; N=1552.)
Варианты ответов Проценты
Да 13
Нет 50
Затрудняюсь с ответом 37
Таблица 5
Существует ли, на Ваш взгляд, сегодня угроза военного нападения на Россию? (В % к числу опрошенных; июль 1996 г.; N=2404.)
Варианты ответов Проценты
Безусловно да 8
Вполне возможно 29
Маловероятно 38
Совершенно исключено 8
Затрудняюсь с ответом .16
мониторинга значимость нормативных систем и обеспечивающих их ценностных представлений в российском обществе понизилась (вместе с падением авторитета носителей либеральных и толерантных убеждений).. Как уже отмечалось в упомянутых выше публикациях "мониторинга", идет постоянный дрейф носителей прежних высоких образцов культуры в сторону массы и соответствующее понижение уровня их запросов, императивов, характера интеллектуальной деятельности (способа мышления, дискурса). Деградация элиты проявляется в неспособности не только к организации политического действия или морального протеста, но и к заданию самих образцов. Ярче всего это проявляется, пожалуй, в чеченском кризисе, последствия которого для общества трудно переоценить.
Наблюдавшийся почти два года паралич властей в чеченской войне — неспособность к сколько-нибудь продуманным и результативным политическим шагам по ее прекращению или решению этого узла проблем способами, исключающими абсолютно нерезультативные силовые акции, — в значительной мере объясняется отсутствием необходимого давления со стороны общества на властные структуры, потерей механизмов социального контроля, связей и представительства групповых и институциональных интересов в структурах власти. Несмотря на доминирующее в массе негативное отношение к войне (по данным регулярных опросов, проводимых по типу "экспресс", за немедленное прекращение боевых действий и безоговорочный вывод федеральных войск из Чечни высказывались от 48—52% опрошенных зимой— весной 1995 г. и зимой 1996 г., а также до 46% весной и летом 1996 г.; доля сторонников войны до победного конца и восстановления конституционного порядка выросла с 1995 г. к лету 1996 г. с 28 до 36%, остановившись затем на цифре 32—34%), на резкое недовольство действиями правительства и президента (деятельность Ельцина в этом плане считают неудовлетворительной 80—90% опрошенных), никаких конкретных средств воздействия на принимающих решения у общества нет. И это не может не дать обратной реакции — роста в обществе чувства своей беспомощности, привыкания к государственному насилию, дал<е воспринимаемому как аморальное, равнодушия и безучастности. Нечто похожее проявляется и в массовых настроениях, определяющих отношение к другим политическим аспектам, например: политике реформ, проблеме распространения коррупции в административном аппарате разного уровня, растущим невыплатам зарплаты и т.п.
Так как никаких иных конструкций понимания реальности, кроме различных вариантов реформационного патернализма или заговора тайных сил против России со стороны, например, стран Запада, своекорыстной плутократии демократов или чиновников—"мафии", массовому сознанию практически предложено не было, возникает разрыв между, ожиданиями и возможностями воздействия, с одной стороны, и характером интерпретации происходящего — с другой. Это оборачивается парадоксальным отказом от самого сознания фрустрирующих обстоятельств, неспособностью к ценностным реакциям на подобные вызовы, уходом от обсуждения этих вопросов, снижением критериев оценки, вплоть до деструкции самих ценностных императивов. Можно говорить в этом плане о сужении самого поля общественного сознания, о редукции фрустрирующей сложности как форме эскапизма или защиты. Происходит что-то вроде коллективной инфантилизации (если прибегнуть к психологическим аналогиям).
Обратимся еще раз к данным, приведенным в табл. 2 и 3. Наиболее важные изменения отмечаются в колонках "затрудняюсь с ответом" и "не согласен с высказанными
суждениями": рост на порядок — с 1—4% до 20—27% в первом случае (затруднились с ответом) и падение во втором случае за три года с 49 до 20% (см. табл. 2) и с 56 до 33% (см. табл. 3). В какой-то мере эти феномены можно, конечно, толковать как разрушение общепринятого догматического консенсуса советского общества, навыков принудительного единомыслия, коллективной идеологической поруки, но такого рода соображения выглядят весьма искусственными. Как представляется, эти явления — симптоматика более глубоких и серьезных процессов, которые затрагивают ядро ценностной системы постсоветского социума и воспроизводящих его институтов и групп. Короче, это признаки глубокого разложения репродуктивных, интегративных и символических структур российского общества.
Сами по себе этнические фобии являются одним из компонентов национальной культуры. Это форма смещенной агрессии и страхов, проекций непризнаваемых комплексов и представлений о себе и социальных других, важнейших компонентов этнонациональной идентичности, а значит, и всей системы представлений о социальном пространстве, его организации, значимых партнерах из других социальных групп и т.п. Фобии представляются аномалиями, нетерпимыми в человеческом обществе, только для морального, модерного, либерально-толерант-ного и гуманистического сознания, носители которого, по крайней мере в российском обществе, составляют явное меньшинство. Система их критериев кладется ими самими в основу представлений, слулсащих масштабом оценки уровня цивилизованности российского гражданского общества, универсализма его идеалов, а значит, и оценки происходящего.
Именно степень сопротивления любым проявлениям национальной или племенной агрессии, этнической неприязни, враждебности, страхам (анти-антисемитизм, анти-антикавказские установки, неприятие ксенофобий всяческого толка) квалифицирует то или иное сообщество. Политически позиция этого рода была связана в начале чеченской войны с именем С.А.Ковалева и в первое время вызывала сочувственное отношение у обывателя и, напротив, резкую, агрессивную реакцию властных структур. Но с течением времени возмущение или неприятие чеченской войны уступило место привыканию и равнодушию. Поэтому сама по себе индифферентность вовсе не является показателем толерантности и развитости норм гражданской культуры, хотя в публицистике, особенно национально возбужденной, часто путают имперское по происхождению равнодушие к вопросам этнической дискриминации, рутинному насилию с терпимостью и хорошими отношениями между людьми разных национальностей. Однако в социологическом смысле фобии функциональны, поскольку задают рамки коллективным представлениям о своем и чужом, разрешенном или неодоб-ряемом, обеспечивая' стабильность и упорядоченность коллективных реакций страха, раздражения и, соответственно, потенциал позитивной самотождественности, крайне важной в условиях общей социальной и экономической нестабильности и изменения.
Своеобразие фобий заключается в том, что они — продукт слабости критической деятельности рассудка и, соответственно, воплощающих его групп и институтов. Они одни из наименее рационализируемых и контролируемых массовых повседневных реакций на ценностные изменения или колебания воображаемого социального пространства. Поскольку сам предмет фобий — чужие — задается анонимно, коллективно, диффузно, то источники этого образа, его характер, действие отдельным индивидом практически не контролируются. Предмет фобий (образ чужого) всегда суггестивен. Их массовое распространение озна-
чает выход на поверхность низовых регулятивных систем действия или компульсивную редукцию к прежним, рудиментарным идеологическим клише, архаизацию поля коллективных представлений, проявление неотрадицион-ных или квазитрадиционных механизмов социальной регуляции — рутинно-повседневных механизмов социальной солидарности, негативной защиты самотождествен-ности в условиях ее эрозии или распада, перехода от одного типа достаточно сложных символических и организационных социальных структур к другому.
Фобии нормальны еще и в том смысле, что их носители мало чем отличаются от среднестатистического индивида. Кросс-табулярный анализ различных социально-демографических или профессионально-статусных категорий практически не позволяет выделить слои • или группы людей, свободных от этнических фобий (что не означает отсутствия конкретных толерантных людей, свободных в своих убеждениях и действиях от этнических предрассудков): дело лишь в конфигурации тех или иных негативных предрассудков и интенсивности их выражения. Хотя даже наиболее распространенные из них — антикавказские настроения (в первую очередь в отношении чеченцев, азербайджанцев) — охватывают не более 1/2 населения, это не означает, что другая половина свободна от этнической неприязни: просто там другой набор компонентов. Свыше 57% тех, кто высказывал какие-либо позитивные или нейтральные эмоции и отношение к представителям той или иной этнонациональной группы (не считая' своей собственной и ближайших в этническом плане, например русских и украинцев или белоруссов), выражал также и неприязнь или страх в отношении еще каких-то этнических групп. Соответственно, 96% выразивших негативное отношение к людям других национальностей (не считая своих и ближайших в этническом смысле соседей) высказывали и симпатии кому-то еще.
■ Фобии — это не изолированные реакции в отношении какой-то определенной национальной или этнической группы. Как правило, выражение неприязни к одной национальности пересекается с негативизмом или страхом в отношении другой или других. Например, у тех, кто высказывает антикавказские настроения, фиксируется повышенный (в 1,5 раза) негативизм.в отношении цыган или эстонцев, евреев или американцев; среди тех, кто высказывает неприязнь к эстонцам,, в 2 раза выше показатели негативных установок к чеченцам и т.п.
На уровень этнических фобий не оказывают радикального влияния и оценки политической ситуации в России. Различаются лишь крайние варианты оценок. Так, при наиболее часто встречающемся варианте "положение напряженное" (его выбрали 64% респондентов) общий индекс этнического негативизма в отношении.людей разной национальной принадлежности составляет 28% (т.е. опрошенные из этой категории высказали неприязнь или раздражение, страхи перед людьми других национальностей). Среди же респондентов, определивших политическую обстановку в России как спокойную, с одной стороны, и как критическую, взрывоопасную — с другой, этот индекс составляет 34%. (Среди затруднившихся с ответом он в 2 раза ниже — 17%!)
То же самое относится и к оценкам собственной жизни. Сопоставление ответов респондентов на вопрос: "Если говорить в целом, в какой степени, устраивает Вас жизнь, которую Вы ведете?" (пять вариантов ответа от "вполне устраивает", "по большей части устраивает" до "совершенно! не устраивает"), что касается реакции в отношении людей разных' национальностей, то она имеет примерно тот же характер распределений: ксенофобия повышается на полюсах. Наивысшие ее показатели^фиксируются у респондентов, выбравших варианты "вполне устраива-
ет" (35%) и "совершенно не устраивает" (32%); средний вариант оценок собственной жизни дает ксенофобию у 23— 24% опрошенных при наименьшем (в 1,5 раза ниже максимума) индексе негативизма у тех, кто "затруднился с ответом".
Примерно такие же закономерности мы можем наблюдать, если возьмем распределение ответов на вопросы о доверии к общественно-политическим институтам (правительству, правоохранительным органам, армии, госбезопасности, СМИ, церкви, профсоюзам, региональным и местным властям). Крайние позиции — полное доверие и полное недоверие — дают и повышенный уровень этнической ксенофобии и страхов в отношении "чужих" (например, угрозы военного нападения на Россию). Носители же общераспространенных мнений — скептического или сдержанного недоверия — характеризуются и понижением уровня фобий разного рода. Одно, впрочем, исключение, лишь подкрепляющее проводимую здесь мысль: чем выше доверие к православной церкви (добровольная "жертва интеллекта", сознательный выбор догматической позиции), тем выше уровень ксенофобии: у тех, кто полностью доверяет ей, показатель этнического негативизма составляет 31%, у тех, кто полностью ей не доверяет — 23%.
Данные опросов опровергают расхожие мнения о том, что этнонациональные конфликты связаны с ухудшением материального положения, низким статусом, конфликтом групповых интересов.. Напряженность возникает при любых формах социальных изменений, концентрируется в маргинальных средах и ситуациях независимо от политических, идеологических, демографических обстоятельств. Возникновение, развитие или смещение этнических фобий в этом плане — индикатор изменений общего ценностного поля общественного мнения. Особенно заметной становится их концентрация при анализе изменения социального статуса респондентов, причем все равно в какую сторону: повышение или понижение прежнего уровня (субъективного восприятия себя на воображаемой лестнице общественных позиций) провоцирует реакции этнической неприязни, агрессии, страха перед "чужими" и конкуренции с ними.
Типологически выделяются две разновидности национализма, образующие сегодня ось старой и новой национальной идентификации. Одна —- это уходящая советская великодержавная, или имперская, идентичность; смысловые узлы здесь — заговор, распродажа, происки, превращенные в обиду, мысли о национальном предательстве нынешних властей. Другая — складывающаяся новая, уже российская идентификация, отмеченная тенденцией к изоляционизму, постепенному привыканию или приме-риванию к роли второсортной региональной державы, уже не обладающей ни прежними возможностями, ни соответствующими амбициями. И тот и другой типы русского национализма надстраиваются над рутинной или полу-традиционной диффузной ксенофобией, которая особенно проявляется у молодых россиян, испытывающих последствия идеологической деструкции и развала, но в любом случае слабее связанных с обстоятельствами идеологического характера. Сильнее всего сбой, или сшибка, этих типов идентификации происходит в крупных городах (столицы быстрее прошли эту фазу и в принципе приняли новую национальную идеологию и идентификацию). Большие города сегодня — основная среда этнической напряженности. Здесь выше степень социального и культурного, в том числе — этнического многообразия, но слабее развиты механизмы и институциональные структуры, способные гасить или регулировать возникающие конфликты. Соответственно, напряженность здесь в целом сильнее, чем в столицах, малых городах или на селе.
Партийный электорат и этнический негативизм (в % к числу опрошенных, голосовавших за соответствующую партию или движение в декабре 1995 г.)
Негативно относятся к... НДР ЛДПР КПРФ "Яблоко" КРО ДВР
Евреям . 6 ' 15 18 2 11 10
Эстонцам 6 24 20 13 8 ^ 11
Азербайджанцам 26 34 29 25 44 36
Чеченцам 48 51 54 47 63 40
Цыганам 40 49 46 44 40 45
Американцам 4 2 22 . 5 9 9
Ранг (уровень) суммарной ксенофобии 6 3 1 . 5 2 4
Суммарный индекс ксенофобии 1,30 1,74' 1,88 1,35 1,76 1,51 '
Идентификация себя с Советским Союзом в качестве "родины" в настоящее время отмечается не более чем у 10% опрошенных. Главным образом, это пожилые люди (73% — из этой категории старше 40 лет, более 50%.— старше 55 лет). Уровень образования этой группы респондентов ниже нормы — более 50% из них не закончили средней школы или ПТУ. Среди них преобладают пенсионеры или неквалифицированные рабочие, люди с низким достатком, живущие либо в малых городах, либо в селах на юге или в восточных регионах страны (за Уралом — в Сибири, на Дальнем Востоке). Информационный и культурный кругозор их весьма, ограничен, и потенциал этнической неприязни со временем почти не изменяется (они же дают и наивысший процент "затруднившихся с ответом"). Понятно, что в политическом плане это избиратели коммунистов или КРО, в принципе вообще дающие наивысшие показатели ксенофобии (табл. 6).
Вообще говоря, у политически возбужденных респондентов (независимо от идеологических ориентаций) уровень. этнической неприязни, фобий выше, чем у индифферентных. Это свидетельствует, что политическая культура в России остается одной из наиболее консервативных подсистем общества, в -наибольшей степени сопротивляющихся любым, инновациям и изменениям.
Отождествление себя (своей родины) с республикой, в которой респонденты живут, характерно-; главным образом для бывших автономий Поволжья и Северного Кавказа. Можно также подчеркнуть, что среди респондентов, акцентирующих свою регионально-национальную идентичность, выше среднего уровня и доля людей, указавших на резкий рост своего социального статуса в последние годы. Здесь много молодежи, для которой в этот период открылись новые каналы мобильности, новые перспективы. Значительная часть; этих опрошенных — мусульмане (доля которых в данной группе опрошенных намного — в 4 раза.— превышает их удельный вес в структуре населения России). Эти обстоятельства позволяют говорить о складывающемся этнорегиональном патриотизме, обеспечивающим массовую поддержку новым этнократиям, которые формируются на базе синтеза постсоветских номенклатур и во многом сохранившейся прежней социально-политической организации, либо дополняются религиозными, клановыми и другими нетрадиционными структурами в республиках. Уровень этнических фобий среди респондентов, определяющих себя таким образом, примерно в 1,3 раза выше средних по России показателей.
Отождествление своей родины с Россией — собравшее наибольшее число ответов опрошенных — заменило прежнюю государственно-национальную идентификацию с СССР, доминировавшую до 1992 г. Это определение
(в сравнении с другими вариантами) сегодня наименее ценностно окрашено — оно в этом смысле никакое, среднестатистическое, общепринятое. И показатели этнической неприязни у носителей подобного самосознания тоже средние или даже чуть ниже средних. В партийно-политическом плане среди этого контингента преобладают либо сторонники нынешней власти, голосовавшие за Ельцина, НДР, ДВР, либо их "мягкие" оппоненты — из электората "Яблоко" (см: табл. 6). .
Социально дезориентированный электорат Жириновского или КРО, А.Лебедя (как уже много раз писалось, это преимущественно депрессивные регионы страны, малые города, социальные группы и слои, испытывающие трудности адаптации к новым условиям жизни) отличаются почти таким же высоким уровнем ксенофобии, как и сторонники КПРФ. Хотя по многим параметрам они ближе к носителям йдеологии новой российской государственности, в их мышлении чрезвычайно сильны прежние державные и националистические предрассудки, дающие всплеск агрессивного изоляционизма.
В социально-демографическом плане наиболее значимые перемены наблюдаются в снижении ксенофобичес-ких реакций у тех категорий, которые ранее отличались самыми высокими их показателями, — у респондентов сравнительно молодых возрастов, в низкообразованных группах, а также на селе (табл. 7). Эти категории опрошенных демонстрируют сегодня самые высокие показатели индифферентности и отказа от ответов ("затруднились с ответом").
Единственная, причем принципиально важная в социологическом смысле, группа, которая демонстрирует не просто сохранение комплексов ущемленности, обиды, утраты государственного величия, страха перед распродажей национального богатства страны, но и их рост, — это респонденты с высшим образованием (табл. 8). За 6 лет доля соответствующих ответов увеличилась среди них почти в 2 раза, с 39 до 69%.
Именно социальная элита обнаруживает сегодня самые сильные напряжения, вызванные не просто неопределенностью ее статуса и положения в обществе, утратой общественного авторитета и влияния, но и внутренним разложением, распадом ее самой, разрывом между явно завышенными самоопределениями и отношением к ней других групп и слоев. Неадекватность восприятия ею своего места и реальной роли, требующих другой компетенции, других знаний, другой профессиональной идеологии; вызывая сильные напряжения и фрустрации, ведет к усилению консервативных, традиционализирующих моментов в идеологии образованных слоев, к акцентированию начал государственной идеологии, национальной исключительности в их сознании, к поиску фантомных "субстратов" русской истории, характера, культуры и
Согласны ли Вы с тем, что люди нерусской национальности пользуются сейчас в России слишком большим влиянием? (В % к числу опрошенных.)*
Социальнодемографические ? группы Согласны 1 Разность показателя между годами Не согласны ■ Разность показателя между годами Затруднились с ответом .. Разность показателя . между годами
1993 г. 1996 г. 1993 г. 1996 г. 1993 г. 1996 г.
Пол: мужчины 55 40 ' -15 43 36 -7 . 5 • 24 + 19
женщины 53 41 -8 45 30 -15 6 29 +23
Возраст: до 25 лет 60 '41 -19 37 39 +2 3 . 20 + 17
25—39 лет ' 61 . 39 -22 38 36 -2 0 25 +25
40—55 лет 51 41 ’ ’ -10 48 35 - . -13 9 24 + 15
Старше 55 лет 52 .41 -9 45 31 -14 3 28 +25
Образование: высшее 51 42 ■ -9 47 38 ' -9 2 20 + 18
среднее 53 44 -9 45 33 -12 2 23 +21
ниже среднего 56' 36 -20 42 41 _! .. 2 23 +21
Типы поселений: большие города 60 45 -15 38 34 -4 2 21 + 19
малые города 52 40 -8 47 33 -12 1 27 +26
села 49 33 -16 49 34 -6 2 23 +22
* Группировки ответов те же, что в табл. 1.
прочего, но не к инновационной работе. На вопрос: "В ком, по Вашему мнению, представлен наиболее полно русский национальный характер?" люди с высшим образованием чаще, чем какие-либо иные группы, указывали либо на представителей интеллигенции, либо на общераспространенные мифологические образы предков и простых людей. Однако именно представители интеллигентских профессий (инженеры, учителя, врачи, ученые, писатели,
артисты, журналисты и т.п.), в сравнении с предшествующей эпохой, не пользуются сегодня ни реальным уважением, ни декларативным престижем. В массовом сознании акцентировались совершенно иные фигуры и персонажи. Наибольшее число, респондентов на вопрос: "Кто, люди каких профессий пользуются сегодня в обществе наибольшим признанием и уважением?" уверенно отвечали: "Предприниматели" (467о).
Таблица •
Согласны ли Вы с тем, что России сейчас угрожает распродажа национальных богатств?
(В % к числу опрошенных.)*
Социально-демографические группы Согласны Не согласны
1990 г. . 1993 г. 1996 г. 1990 г. 1993 г. 1996 г.
Пол: мужчины 50 73 60 47 26 20
женщины ' ' 47 76 60 50 25 ' 19
Возраст: . до 25 пет 55 70 54 45 27 : ’ 21 .
25—39 лет ' 53 80 60 46 . 18 ■ 21
40—55 лет 52 74 65 46 26 ' 21
Старше 55 лет . 46 76 59 48 23 19
Образование: ' высшее: ' ■' 39 68 69 60 31 21
1 среднее 50 72 59 48 27 21
ниже среднего ' 50 77 58 44 23 18
Типы поселений: , большие города - 45 75 63 51 24 20
малые города 47 72' 58 52 28 21 ■
села'": ~ ~ ... - .. . . „ 68 74 58 29 26 20
' * Группировки ответов те'же/что в табл. 1.
