CC BY
71
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 002.703.0
ЭТНИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ
© Е. К. РЕВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского,
кафедра журналистики e-mail: [email protected]
Рева Е. К. - Этническая информация в социально-политическом контексте // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 27. С. 378-381. - В настоящей статье в контексте социально-политической обусловленности рассматривается развитие этнической информации в период с XX по XXI века, выявляется специфика этноинфор-мации на данном этапе истории отечественной журналистики.
Ключевые слова: этническая информация, межнациональные отношения, средства массовой информации, поли-культурное пространство.
Reva E. K. - Ethnic information in the sociopolitical context // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo.
2012. № 00 P. 378-381. - The article considers the development of ethnic information in the period from the 20th to the 21st centuries in the context of sociopolitical conditionality. Revealed is the specificity of ethno-information at the given stage of Russian journalism history.
Keywords: ethnic information, international relations, mass media, poly-cultural space.
Современное изучение вопроса о функционировании этнической информации в журналистике характеризуется противоречивыми взглядами философов, историков, культурологов, политиков на национальную проблему в нашем полиэтническом государстве. Неоднозначность трактовки данной темы в средствах массовой коммуникации подразумевает вариативность подачи информационного материала и степень динамики и специфики проявления указанного аспекта в печати, на телевидении, радио.
на разнообразие подходов в интерпретации этнического вопроса в СМИ на современном этапе развития общества влияют многие факторы: стереотипность мышления как журналистов, так и читательской аудитории, наличие или отсутствие чувства толерантности, политические убеждения и соответствующие им идеологические принципы и т.п. Проблему межнационального взаимодействия можно рассматривать с различных ракурсов, но доминирующим является социально-политический аспект.
По сравнению с XX столетием в XXI веке часто прибегают к понятию этнической информации. Этническая информация подразумевает упоминание или подробное сообщение в публикациях, теле- и радиопрограммах о тех сферах общественной жизни (культуре, политике, медицине, спорте, экономике), которые касаются той или иной нации, этноса, народа. Последнее десятилетие отмечено особым вниманием к политической и этнокультурной жизни Северного
Кавказа. Установившиеся в начале XXI века тенденции укрепления межнациональных отношений с республиками Северного кавказа актуализировали вопрос изучения этнической информации.
Практики и теоретики журналистики сходятся в том, что этническая информация способна различным образом воздействовать на сознание массовой аудитории. С одной стороны, отмечается положительная тенденция, направленная на воспитание чувства толерантности к разным народам, их национальным и религиозным убеждениям. С другой - этнически окрашенная информация может иметь негативный оттенок, вызывающий соответствующую реакцию читателя. В. А. Тишков справедливо отмечает: «... в современном обществе без СМИ фактически невозможно организовать конфликт, и они уже давно есть часть и одна из фронтовых линий конфликта» [8, 78].
Зачастую в интолерантном воздействии на массовую аудиторию определяющую роль играет язык СМИ. М. А. Шахбазян выделяет несколько «видов» языка, которые условно разделяет по степени жестокости на обобщенные уровни:
• жестокий: призыв к насилию и дискриминации; завуалированные призывы к насилию и дискриминации; призыв не допустить закрепления в регионе мигрантов, принадлежащих той или иной этнической или религиозной группе;
• средний: оправдание исторических случаев насилия и дискриминации; обвинение группы в попытках захвата власти и в территориальной экспансии;
• мягкий: создание негативного образа этнической или религиозной группы; цитирование явно ксенофобских высказываний и текстов без комментария [9, 282-283].
Однако такая дифференциация характеристик сообщений на радио и телевидении, публикаций в прессе наблюдалась не всегда. Долгие годы журналистские материалы, содержащие этническую информацию, воспринимались лишь как положительно направленные на сознание аудитории, имели позитивный вектор влияния на массового читателя. Такая особенность освещения национального вопроса в средствах массовой информации была свойственна советскому периоду в истории России и соответственно для отечественной публицистики и журналистики данного периода. Эту ситуацию объясняет идеология, пропагандировавшаяся в Советском Союзе. На указанном историческом этапе приоритетным являлся интернациональный фактор, предусматривающий не разграничение народов, а их сплоченное участие за идею партии: «... долг социал-демократии, представляющей национальное большинство страны, заключается в признании права на самоопределение меньшинств, но при этом социал-демократы из числа национальных меньшинств должны проявлять солидарность и стремиться к сохранению государственного единства» [3, 203]. Поэтому о достижениях в области науки, культуры, спорта говорили и писали как об общих для державы событиях, не указывали национальную принадлежность передовиков производства, победителей соревнований и т.д. В сущности, была одна нация -«советский человек».
Безусловно, в советской печати публиковались и материалы, отражающие исключительный колорит того или иного региона, культуру и особенности менталитета конкретной национальной общности1. Но при этом доминирующей смысловой линией являлось коммунистическое мировоззрение, которое, надо отметить, в рамках единого союзного государства выражалось наряду с прочим в сильном чувстве уважения наций друг к другу. Потому и эмоциональный фон подавляющего большинства информационных сообщений отличался мягкостью формулировок, стилистически нейтральным употреблением лексики, психологически ровным тоном повествования. Подобный способ изложения материала касается даже тех публикаций, в которых затрагивается вопрос так называемой борьбы с национальными и религиозными обычаями, которые в силу своей крепкой внутренней идеологии могли препятствовать партийной работе: «... тухум еще силен. Но все корни его подорвала политика коммунистической партии, ленинская национальная политика, практика советской работы. Если развернутая борьба с ту-хумной ячейкой дала серьезные результаты в смысле
почти полной ликвидации подобного рода ячеек, то отдельные элементы родовых пережитков еще есть... Три партгруппы на кутунах, 4 коммуниста из 7 колхозных удаманов, вовлечение женщин-горянок, посещающих ликпункты, в партию, наконец, полная ликвидация неграмотности среди членов и кандидатов партии в ауле Чах - вот практика партработы, исключительно ценная, так как она обеспечивает главное: подлинный поворот к производственным вопросам...» [6].
Между тем тухум - почти священное для жителей Северного Кавказа понятие, фактически оно означает историю горца, его семейную генеалогию. В рамках тухума строго следят за нормами поведения людей, соблюдением ими национальной и религиозной этики. Это говорит о том, что выше приведенный фрагмент статьи носит неоднозначный характер: тухум как положительный элемент дагестанского общества целенаправленно разрушался коммунистической партией в 30-е годы XX века. Аргументацией таких действий, как видим из цитаты, служило активное внедрение в селения дагестана образования, производства и т.п. однако национальная самобытность, складывающаяся веками, утрачивала себя. Последнее можем отнести к нежелательным последствиям любого политического вмешательства.
Таким образом, в историко-политическом отношении содержательная сторона указанного фрагмента абсолютно оправдана. При этом важным элементом публикации является то, что автором обрисовывается специфика дагестанского национального уклада.
Надо отметить, что в средствах массовой информации рассматриваемого выше периода портрет нации с присущими ей особенностями был представлен наиболее объективно. обратим внимание на то, что политическое воздействие было направлено лишь на общий контекст публикаций, детали в отображении культуры, национального самосознания конкретной общности, как правило, не искажались, не были маркированы негативно оценочными характеристиками. Народы, населяющие регион Северного Кавказа, никогда не воспринимались в отрыве от других этнических общностей.
Противоположная ситуация стала наблюдаться в 90-е годы прошлого столетия. Первой предпосылкой к разобщенности населения страны стал распад Советского Союза. В этот период участились межнациональные конфликты: война между Грузией и Абхазией, борьба за Нагорный Карабах Армении и Азербайджана. Эпицентром подобного рода событий стала территория Северного Кавказа (Пятигорск, Ставрополь, Минеральные Воды, Нальчик). Именно там с 1994 года стали происходить террористические акты. В это время начинаются вооруженные действия в Грозном2, спустя два года теракты с участием фанатиков радикального ислама совершаются в Москве.
1 По Кавказу пешком // Смена № 7, 1930; Страна гор // Смена. № 12, 1938.
2 В. А. Тишков в своей книге «Общество в вооруженном конфликте. Этнография чеченской войны» констатирует: «По своей изначальной форме и политико-правовой сути конфликт в Чечне является вооруженным мятежом против федеральной власти Российской Федерации со стороны одного из этнотерриториальных автономных образований, провозгласившего в 1991 году в одностороннем порядке выход из состава России и создание независимого государства». С. 7.
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
Средства массовой информации, освещая события, происходящие в северокавказском регионе, в первую очередь затрагивали военную тематику. И поскольку любая война предполагает разделение сторон на «нашу» и «чужую», то на фоне публикующихся журналистских материалов и транслирующихся сюжетов о вооруженных столкновениях, насилии, смерти образ чеченского народа воспринимался аудиторией утрированно, подчас даже искаженно. Прямо или косвенно средства массовой информации формировали в сознании людей ложную ассоциативную связь: кавказец - мусульманин - террорист. Что, в свою очередь, породило ненависть не только к виновным в событиях 90-х годов, но и ко всему народу.
Очень немногие печатные органы, телеканалы и радиостанции (большинство средств массовой информации акцентировали внимание на военных действиях в Чечне) стремились рассказать, что именно происходит с мирными жителями республики, раскрыть сущность менталитета нации, ее обычаев и традиций, разъяснить основу не только военного, но и идеологического конфликта.
Одним из таких СМИ стал журнал «Огонек», который в 2000-м году выпустил тематический номер, посвященный Чечне. Отличительной чертой информационной стратегии издания стало то, что редакции удалось показать события Чеченской войны многоаспектно:
• с позиции российских войск: «Толик на улице Харачоя, встретившись с рослым чеченцем в цивильном, не ответил на его: «Привет, братан». Толик смерил его взглядом от свежевыбритой рожи до новеньких американских армейских ботинок и молча прошел мимо. И тогда бандиту, возможно, тому самому, который не боялся издеваться над телом лейтенанта Ромы Игошина и резать горло пленным российским солдатам, впервые на этой войне стало по-настоящему страшно. Страшно при виде невысокого худенького Толика, который с ним не здоровается» [5];
• с позиции мирного чеченского населения: «... посмотрите, в каких условиях мы живем! Воды нет, холодно, медицины нет. Снаряды залетают! И мы так уже второй месяц! Нам три недели коридор обещают, чтобы мы смогли в город сходить вещи забрать. И вообще, что мы там в лагере не видели, мы, может, здесь обождем, пока город возьмут. Сколько можно - уже месяц третий микрорайон штурмуют!» [2];
• с идеологической позиции: «Мы, на четверть мусульманская страна, за тысячу лет научившаяся жить общим домом, но по собственным обычаям, должны остаться от этих разборок в стороне. А для этого надо обязательно - и срочно! - победить в Чечне. Но наша цель не побеждать - упаси Господь! - целый народ, какие бы у нас счеты друг к другу ни были. И не побеждать - упаси Аллах! - целый ислам, как бы ни хотели ваххабиты придать этой войне межрелигиоз-ный характер. Нет, все просто, спокойно и достойно. Государство было слабо, оно упустило часть своих граждан в руки бандитов, похитителей и убийц. Теперь оно окрепло, оно извиняется перед гражданами и берет в свои руки обязанность навести порядок» [4].
Такая довольно-таки полновесная интерпретация событий русско-чеченской войны вносила элементы объективности в понимание происходящего на Кавказе, возможно, была направлена на избавление людей от уже сложившихся стереотипов в оценке чеченского народа и межэтнического конфликта в целом.
Однако наряду с этим в некоторых публикациях допускались весьма ироничные замечания относительно религии («Ислам - это всего лишь религия. В общем, похожая на христианство. Разве что немножко больше экстремизма: убил ли врага веры, погиб ли за веру - одинаково попадаешь в рай. Да и рай, пожалуй, пособлазнительнее, чем у христиан. Не бродишь, как дурак, по небесам, играя на арфе и вознося хвалу Господу, а с вечно девственными гуриями меж фонтанами вина в прохладном саду развлекаешься...» [4]), чеченского народа («... чеченцы всегда были своим словам хозяева: захотел - слово дал, захотел - взял обратно» [7]), которые в косвенной форме негативно характеризовали исламскую религию и народ и, надо, отметить, несколько выбивались из общей тональности номера.
данному выпуску журнала «Огонек» удалось синтезировать две противоположные позиции, занимаемые отечественными СМИ конца 90-х годов XX века: одни из них встали на сторону мирного чеченского населения, другие, осуждая действия чеченцев, отстаивали убеждения федеральной власти.
Такое идеологическое разделение российских СМИ соответствовало противоположности взглядов всего российского общества на данном хронологическом отрезке. В условиях войны подобная ситуация была во многом оправдана. Более сложными оказались ее последствия: дифференциация мнений относительно чеченцев и других народов, населяющих регион Северного Кавказа, наблюдается и в настоящее время, несмотря на активную государственную политику, направленную на толерантное взаимодействие между народами.
указанную положительную тенденцию к сплочению народов сейчас поддерживают и многие средства массовой информации. Как правило, это выражается в том, что все чаще в сетке теле- и радиовещания, в прессе присутствуют материалы, затрагивающие вопросы национальной культуры. По сравнению с 90-ми годами XX века журналисты более грамотно интерпретируют религиозные постулаты, подчеркивают разграничения между традиционным, мирным исламом и его фанатичными, искаженными формами.
В контексте рассмотрения функционирования этнической информации в российских средствах массовой информации и проблемы о том, каким было отношение общества к республикам Северного Кавказа, целесообразно обратиться к суждению эксперта в области межэтнических вопросов. А. Р. джендубаев в рубрике «Круглый стол» исторического журнала «Родина» приводит следующий пример, опираясь на изученную им брошюру «Речи, произнесенные на заседаниях кавказского общества», в которой собраны выступления участников Кавказских войн в разные годы: «Знатнейшие представители российской элиты
произносят тосты: за Кавказ, о Кавказе и т.д. В самый разгар войны еще звучат слова о гуманной миссии России, о том, что она должна стать источником света, культуры. что Россия несет цивилизацию на Кавказ. Потом, когда сопротивление стало нарастать, начинают преобладать воинственные ноты: «Кости наших сотен и тысяч солдат белеют в горах, и мы не в праве оставить территорию, за которую заплачена столь высокая цена»» [1; 19]. Приведенная цитата иллюстрирует влияние социально-политических процессов на журналистику, которая не только формирует общественное мнение, но и отражает настроение социума.
данное обстоятельство вполне объяснимо: средства массовой информации всегда отражали настроения государства. Но за событийной стороной национальных и межнациональных проблем скрывается история и культура того или иного народа, аспекты, которым журналистика в силу синхронного движения вместе с общественно-политическими тенденциями уделяет недостаточно много внимания. Зачастую эт-ноинформация превращается именно в сводку материалов о вооруженных или идеологических межнациональных конфликтах и игнорирует те гуманные функции, которые могла бы реализовывать для создания или стабилизации поликультурного диалога.
Исходя из вышесказанного, можно говорить о том, что этническая информация - понятие, непосредственно связанное с историческими, социальными, политическими условиями жизни общества на том или ином этапе его развития. В период с середины XX до начала XXI вв. на специфику этнической информации в средствах массовой информации, в частности, в периодической печати оказывали влияние идеологические установки государства.
Обратим внимание на то, что на рассматриваемом нами историческом этапе наблюдается своего рода цикличность в развитии этнической информации:
• журналистские материалы первой половины двадцатого столетия отличались консолидирующей направленностью в национальном аспекте;
• политическая обстановка конца прошлого века диктовала более категоричные формы изображения межнациональных отношений внутри бывшего Советского Союза;
• начало XXI-го века характеризуется активными действиями политических лидеров, направленными на толерантное отношение между нациями и народами, населяющими Российскую Федерацию, что поддерживается институтом СМИ.
Этноинформация в журналистике настоящего времени в определенной степени перекликается с информационной политикой 30-х годов и середины XX века. Однако существенное отличие состоит в том, что события 1990-х годов породили негативное отношение ко многим национальностям, которое сильно сказывается и в настоящее время. Потому проблема межэтнических взаимоотношений в нашем поли-культурном и многоконфессиональном государстве стоит и для политики, и для журналистики все еще весьма остро.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Джендубаев А. Р. Перевернутый мир бесконечной войны // Родина. № 3-4. 1994. С. 17-23.
2. Максимов А. Дорога в Грозный // Огонек. № 03. 2000.
3. Мастюгина Т. М., Перепелкин Л. С. Этнология. М.: ЦИНО общества «Знание» России, 1997.
4. Пересвет А. Когда рассмеется мертвый // Огонек. № 03-3. 2000.
5. Петухов С. Войны в горах дело тонкое // Огонек. № 03-3. 2000.
6. Радин А. Страна гор // Смена. № 236. 1932.
7. Рюмнинский А. Нет народов плохих. Есть народы. другие // Огонек. № 03-3. 2000.
8. Тишков В. А. Общество в вооруженном канфликте. Этнография чеченской войны. М., 2001.
9. Шахбазян М. А. Толерантность и СМИ // Толерантность и культура межнационального общения. Краснодар, 2001.
