CC BY
226
УДК 811.111 ББК 26.8 (Вел)
Хвесько Тамара Владимировна
доктор филологических наук, доцент
кафедра иностранных языков Тюменская государственная медицинская академия Росздрава
г. Тюмень Мастерских Светлана Михайловна ассистент кафедра иностранных языков Тюменская государственная медицинская академия Росздрава
г. Тюмень Khvesko Tamara Vladimirovna Doctor of Philology,
Assistant Professor Chair of Foreign Languages Tyumen State Medical Academy of Russian Public Health Service
Tyumen
Masterskikh Svetlana Mikhailovna
Assistant Chair of Foreign Languages Tyumen State Medical Academy of Russian Public Health Service
Tyumen
Этимология русских и английских топонимов Etymology of Russian and English Toponyms in Diachrony
В статье рассматриваются исконные, заимствованные и гибридные географические названия в диахронии. Лингвокреативность как проявление речевой индивидуальности находит свое отражение в создании гибридных топонимических образований.
Original and borrowed hybrid geographical names are studied in diachrony.
Linguistic creativeness as a speech individuality manifestation is reflected in hybrid formations.
Ключевые слова: этимология, диахрония, синхрония, ономастика, универсальный, креативность, речевые модели, морфология.
Key words: etymology, diachrony, synchrony, onomastics, universal, creativeness, speech models, morphology.
Научная интерпретация с привлечением народной этимологии топонимов,
а также описание когнитивных механизмов, определяющих характер и направление творчества в языке применительно к процессам номинации, привлекают внимание исследователей.
Цель статьи - показать особенности творческой деятельности человека в славянской и германской ономастике с привлечением этимологических данных.
Выбранный путь изучения творческого начала в языке позволяет исследовать лингвокреативность с привлечением таких лингвистических, понятий, как стяжение, усечение, дубликация, адаптация и гибридизация, т.е. лингвокреативная деятельность может быть выражена процессами стяжения: Silverstone ^ Sewulfs (Морского волка) + ton (деревня); Yelverton ^ Ellas(3nnu) + ford (брод) + ton; Glamorgan ^ glan (берег) + more (море) + geni; Godmanchester ^ лат.Godmund+cestre (крепость);
редукции: Fotheringhay ^ forth (впереди) + here (армия) + ing (люди)+ eg (остров);
Glen Affric ^ glen (долина) + а (река) + the + break (быстрый);
Grantchester ^ Grant (названиереки) + set (поселение);
дубликации: Torpenhow Hill ^ tor (холм) + pen (холм) + how (холм) Hill (холм);
адаптации: Conisbrough; Glastonbury; Gold’s + pie (E) ^ by (ON).
Результатом редукции в русской топонимии являются названия: Семивра-ги, Пречистенка, Суходол, Сивцев Вражек, Холмогоры, Китай-город, Слав-город, Спас-заулки, Замостье, Новгород; процессы адаптации наблюдаем в чередовании формант: Пинега, Онега, Ладога, Ветлуга, Свияга, Волга, Вычегда, Вологда, Нерехта, Ока, Вятка, Тьмака. Е. М. Поспелов отмечает, что чередование - га/ка/гда (вода) распространено в северных регионах России. Для средней полосы характерно чередование ва/ма: Нева, Сосьва, Нарва, Прошва, Кама, Ижма, Чухлома, Косторма, Богульма, Яхлома, Клязьма [1].
По всей России распространены гибриды: Белозеро, Чурозеро, Ондомозе-ро, Ловозеро, Сямозеро, Юстозеро, Оренбург, Хаврагорье.
Наряду с явно славянскими топонимами: Быстрица, Каменка, Десна, Оль-ховка, Печора, Рудня, Пресня, Ряса встречаются топонимы с неясной этимологией: Иртыш, Истра, Чусовая, Тобол, Урал.
Задача изучения лингвокреативных оснований номинации потребовала обращения к проблемам языкового творчества, особенностям речевой деятельности человека. Рассмотрев развитие взглядов на лингвокреативность топонимов
в рамках дихотомий: апеллятив/онома, язык/речь, синхрония/диахрония, мы пришли к осознанию того, что тема лингвокреативности в силу своей глубины и разнообразия не исчерпала своей актуальности. Универсальный характер моделей топообразования не противоречит проявлению этнолингвистических особенностей, культуры народов в анализируемых названиях. Материалы исследования объясняют случаи народной этимологии, выходящей за рамки строгой унификации, сравните, например: названия двух небольших речек: Поникля (Смоленская область) и Худолейка (среднее Поволжье). Многие относят первое к иноязычным словам, а второе к русским. Разгадка найдена в диалектном словаре: слово «поникнуть» в значении «иссякнуть», «уйти в землю» использовалось в древнерусском языке. Река Поникля действительно ушла в землю. И другие речки, уходящие в землю, называются Поникша, Пониква. Известный оно-маст А.И. Попов так объясняет название реки Худолейка (это мордовское название, приспособленное к русскому языку, в оригинале звучит Кудо-лей, где кудо - по-мордовски изба, лей - речка, овраг). При освоении средневолжского края в XIII веке, мордовская топонимика была воспринята русскими в целости, а позднее адаптирована к русским, внешне созвучным словам. Кудолей переходит в Худолейка (худо и лить). Явление, называемое «народной этимологией», распространено в разных языках. В Новгородской, Вологодской областях много сел с названием Гридино. Название ассоциировалось с древнерусским словом гридь - «младая дружина князя», «отроки». При исследовании оказалось, что название появилось в XV веке. К тому времени слово гридь (дружина) было забыто. В писцовых книгах XV века часто упоминалось селение Гридино производное от имени Гридя (уменьш. от Григорий) [1].
При описании творческого процесса топонимообразования мы опирались на положения, касающиеся любой деятельности, направленной на оригинальный поиск решения проблемы [2]. В свете когнитивной лингвистики можно предположить, что в основе креативной деятельности топонимообразования лежит ментальная способность человека творчески использовать свои знания, привлекая старые и порождая новые образы. Следует подчеркнуть универсаль-
ность процессов, лежащих в основе как необычной, яркой, так и каждодневной, обыденной продуктивной деятельности [5]. Процесс гибридизации применительно к топонимам сводится к тому, что употребляемые в ходе реального общения языковые выражения способствуют созданию новых подвижных и гибких моделей. Сопоставление морфемных спектров русской и английской топонимии показывает, что анализ исходных топооснов и финальных формант, несущих смыслоразличительную функцию, особенно актуален в английской топонимии. Морфемика топонимии, связанной с обозначением культурноисторических и топографических реалий, обозначений флоры и фауны, значительно разнообразнее представлена в русском языке благодаря богатому набору флексий. Словообразовательные модели в английской топонимии более ограничены, однако отсутствие аффиксов компенсируется синтаксическими средствами. Детальное описание морфемного спектра региональной топонимии позволило выявить общие и отличительные тенденции в формировании русской и английской топонимии, показать роль заимствований в формировании наиболее продуктивных финальных компонентов, ареалы их распространения. Разнообразие словообразовательных моделей топонимов, их использование в создании новых названий подтверждает мысль о роли флексий как элементов речетворческих. При этом лексико-семантическая сущность языковых единиц не вступает в противоречие с индивидуальными творческими устремлениями говорящих, так как стандартные языковые модели лишь инициируют процессы концептуальной интеграции, давая возможность коммуникантам строить цепочки ментальных пространств по своему усмотрению. Универсальность концептуальной интеграции не означает полного единообразия творческих процессов в русском и английском языках: это общий принцип творческой деятельности, который предполагает определенное типологическое сходство между разнообразными процессами. Подобно тому, как способность к творческим преобразованиям по-разному проявляет себя в отдельных аспектах языковой деятельности, механизмы интеграции неодинаково реализуются на морфонологическом, лексико-семантическом и структурно-синтаксическом уровнях. Творческое со-
гласование разных межкатегориальных и межуровневых (фонологических, словообразовательных, семантических, синтаксических и прагматических) факторов в значительной степени отражается на процессе топонимообразования.
Представление о порождении языковых единиц как акте номинации, отражающем творческое осмысление мира человеком, актуально. Творческий потенциал, полученный словом в первоначальном акте называния, сохраняется лексической единицей и в дальнейшем - в виде потенциальной способности при каждом повторном использовании в речевом акте не только соотноситься с новым референтом, но и по-новому представлять его в конкретном контексте общения [4].
Привнесение понятия интеграции в исследование творческой деятельности, а также представление лексических единиц в качестве маркеров языкового творчества позволили, с одной стороны, сделать ряд выводов, существенных для решения общих проблем словообразования, с другой - предложить собственную теорию номинации, которая в отличие от предшествующих концепций нацелена на разъяснение творческого потенциала данных единиц с когнитивнодискурсивных позиций [3].
Анализ содержательных и функциональных аспектов русских и английских топонимов в дискурсе продемонстрировал, что, во-первых, при изучении их образования и использования в речи необходимо учитывать гибридность данных единиц, в которых происходит совмещение этнолингвистических характеристик. Понятие гибридизации как особой разновидности процессов интеграции означает не столько объединение уже сложившихся концептуальных структур из разных областей знаний, сколько совмещение в одной лексической единице разных категориальных начал, знаменующих собой нетождественные способы представления ситуации. Концептуальная гибридизация рассматривается в работе в качестве единого когнитивного основания для лингвокреативных свойств топонимов (гибридизация - соединение различных морфем с целью получения качественно нового образования). Известный русский географ В. П. Семенов-Тянь-Шанский отмечает, что благодаря топонимии удалось ус-
тановить факт значительной гибридизации географических названий в результате неоднократных вековых наслоений и переслоек финского, древнелитовского, восточнославянского и шведского населения.
Таким образом, русскими топонимами являются исконно русские по происхождению и иноязычные, распространенные на территории России т.е. не только Новгород, Владимир, но и Казань, Чебоксары. Русские по происхождению топонимы, например, Каменка образован от апеллятива камень, Непрядва происходит от слова прудь (течение), а река Дон - заимствование из осетинского дон (вода, река), Нева - из финских языков, где исходное слово обозначает «болото», «трясина». Гибридное название Оренбург, данное русской крепости на реке Орь в 1735 г., включает две лексемы: тюркское по происхождению название реки Орь (ров), освоенное русскими, и немецкое слово бург (город). Тем не менее это русский топоним, так как он образован русским населением. Топоним же Орь является тюркским, он создан в тюркской языковой среде.
Рассматривая типологию английского и русского языков мы отмечаем, что в связи с аналитическим характером английского языка и слабо развитой системой флексий, противопоставление знаменательных частей речи базируется не столько на морфологических характеристиках (как в русском, богатом синтетическом формами), сколько на синтаксических показателях.
Сопоставление морфемных спектров русской и английской топонимии показывает, что анализ исходных топооснов и финальных компонентов, несущих смыслоразличительную функцию, особенно актуален в английской топонимии. Морфемика топонимии, связанной с обозначением культурно-исторических и топографических реалий, обозначений флоры и фауны, значительно разнообразнее представлена в русском языке благодаря богатому набору флексий. Словообразовательные модели в английской топонимии более ограничены, однако отсутствие аффиксов компенсируется синтаксическими средствами. Детальное описание морфемного спектра региональной топонимии позволило выявить общие и отличительные тенденции в формировании русской и английской топонимии, показать роль заимствований в формировании наиболее продуктив-
ных финальных компонентов, ареалы их распространения. Разнообразие словообразовательных моделей топонимов, их использование в создании новых названий подтверждает мысль роли флексий как элементов речетворческих.
Категория падежа обращает на себя особое внимание с точки зрения типологии языков. Исторически в индоевропейских языках различали восемь падежей, в современном русском языке их шесть, а в современном английском языке - два (общий и притяжательный). В английском языке сокращение числа падежей произошло в результате редукции безударных окончаний. Притяжательный падеж используется, в основном, с одушевленными существительными, именами собственными и географическими названиями. В русском же языке все существительные склоняются по падежам. Своеобразие посессива топонимов проявляется в том, что притяжательный падеж употребляется только в атрибутивной функции, и только в препозиции к стержневому слову, ср.: Gomer-sal, где посессив s сливается с именем собственным: Godmaer s ^ Gomers. Аналогично в Grimesthorpe, Grimston, где первый элемент - имя собственное, а второй -форматив thorpe (вторичное поселение), ton (ферма). Посессив отсутствует в Godmanchester. Некоторые исследователи отрицают наличие падежей в английском языке, рассматривая посессив как синтаксический элемент, выражающий значение «принадлежности».
В ономастике утвердилось мнение, что в процессе употребления топонима мотивы номинации утрачиваются и в речевой практике оном часто становится номинативным дифференцирующим знаком, а вся его доономасиологическая информативность оказывается избыточной и стирается из памяти. Подобный процесс имеет место при заимствовании топонима иностранцами, когда приобретенное название обрастает новой этимологией, удобной для носителей языка. Топоним Godmanchester, заимствованный из латинского языка, часто отождествляется с Manchester, хотя в основе первого лежит имя собственное Godmund (богом хранимый): Е Godmanchester ^ лат. Godmund +cestre (крепость). В составе топонима Manchester - два объекта «крепость» на «холмах в виде женской груди». Название известного ипподрома Goodwood ассоциируется с лес-
ным массивом wood, где расположен парк. В действительности, в основе данного онома лежит имя собственное Godiva, которое происходит от Godgifu ’s (лес - собственность леди Годива). Название рыбацкого городка Golspie образовано от скандинавского имени Gold’s + pie (E) ^ by (ON), интерпретируется как «ферма - собственность Голдов». Таким образом, семантика топонима в языке слагается из 3-х основных компонентов: номинативного (денотативного), понятийного (сигнификативного) и структурного, создающих языко-речевую специфику имен собственных, что позволяет объединить их в особую подсистему в пределах общей лексико-семантической системы языка.
Нередки топонимы в виде словосочетаний (предложных или беспредложных), например: Golders Green (Голдеры - владельцы лугов); Goring - by - Sea (поселение людей Гора у моря); Brownsea Island (Брунок - владелец острова) ^ Brunkeseye, где финаль E eye ^ OE ieg (остров). В настоящее время Brownsee отождествляется с «коричневым морем», имеет место народная этимология в силу того, что дериват воспринимается как композит, состоящий из двух слов, реально существующих в современном английском языке: brown (коричневый) + sea (море).
Таким образом, мы пытались на материале русского и английского языков апробировать критерии семантизации топонимов на основе комплексного анализа исконных, заимствованных по происхождению, гибридных географических названий, выявить морфемный спектр, установить универсальные структурно-семантические модели, сопоставить возможности диахронического и синхронического описания топонимической системы с учетом объяснить факты выравнивания топоформантов в условиях языкового контактирования научной интерпретации и народной этимологии.
В статье впервые проводится сопоставительный анализ ономастики русского и английского языков в преломлении теории уровней языкового структурирования с учетом лингвокреативных концепций речетворчества. Такой подход способствует дальнейшему развитию когнитивно-дискурсивной парадигмы знаний, расширяя наши представления о глубинных механизмах, лежащих в
основе творческой деятельности человека. Используемый понятийный аппарат и методика исследования могут быть использованы не только при описании явления номинации в различных языках, но и имеют выход в более широкую сферу дериватологии.
Библиографический список
1. Введенская, Л. А., Колесников, Н. П. Этимология: Учебное пособие. [Текст] / Л. А. Введенская, Н. П. Колесников. - СПб.: Питер, 2004. - С. 103.
2. Ирисханова, О. К. Лингвокреативные основания теории номинализации [Текст]: дис. ... докт. филол. н. / О.К. Ирисханова. - М., 2004. - С. 270-277.
3. Кубрякова, Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики [Текст] / Е.С. Кубрякова. // Известия АН. Серия литературы и языка. - 2004. - том 63. - № 3. - С. 3-12.
4. Поспелов, Е. М. Географические названия России: топонимический словарь [Текст] / Е. М. Поспелов. - М.: Аст: Астрель, 2008. - С. 303.
5. Fauconnier, G. Methods and Generalizations // Cognitive Linguistics, Foundations, Scope and Methodology [Text] / G. Fauconnier. - Berlin - N.Y., 1999. - P . 95-124.
Bibliography
1. Fauconnier, G. Methods and Generalizations // Cognitive Linguistics, Foundations, Scope and Methodology [Text] / G. Fauconnier. - Berlin - N.Y., 1999. - P . 95-124.
2. Iriskhanova, О. К. Linguocreative Bases of Theoretical Nominalization [Text]: Doctor Thesis / О. К. Iriskhanova. - Moscow, 2004. - P. 270-277.
3. Kubryakova, E.S. About Cognitive Science Bases and Actual Problems of Cognitive Linguistics [Text] / E.S. Kubryakova // News of the Academy of Sciences. Literature and Language. - 2004. - V. 63. - № 3. - P. 3-12.
4. Pospelov, Е. M. Russian Placenames [Text] / Е. M. Pospelov. - Мoscow: Ast: Astrel, 2008. - P. 303
5. Vvedenskaya, L. А., Kolesnikov, N. P. Etimology: Work-Book. [Text] / L. А. Vvedenskaya, N. P. Kolesnikov. - Saint Petersburg: Peter, 2004. - P. 103
