CC BY
39
Г.Ф. Барковский
ЭТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
Данная статья посвящена этико-философским основаниям хозяйственно-экономической деятельности человека. Автор отмечает, что в системе экономических отношений господствует рационализм, при котором этика существует в основном как трудовой кодекс, предназначенный для решения споров о выгоде и пользе. Отмечается противостояние двух тенденций развития хозяйства: хозяйственной системы, ориентированной на удовлетворение все новых потребностей, подпитываемых эгоистической сущностью «экономического человека», и хозяйственной системы, опирающейся на идеологию «разумных трат» и ограничений потребностей.
Ключевые слова: рационализм, свобода, «экономический человек», этика, хозяйство, субъект хозяйственной деятельности, потребности.
Философский анализ явлений хозяйственно-экономической жизни общества позволяет выявить социокультурные причины и предпосылки развития определенных типов хозяйств как институционализированных структур картины мира, этики и психологии народов. Образ экономики как составная часть единой картины мира определяет конструкты идеального экономического порядка, нормативы и правила хозяйственного поведения, оценки субъектом своей экономической деятельности, его установки по отношению к труду и собственности, богатству и бедности, потреблению и накоплению, традициям и инновациям. По мнению современного российского исследователя М.А. Румянцева, «образ экономики в картине мира - исходный пункт изучения экономических эпох и исторических типов хозяйств. В картине мира задана базовая аксиоматика экономических цивилизаций: обоснование выбора потребностей, средств их реализации и критерии оптимума в производстве и потреблении. Иными словами, экономика предстает перед нами как воплощение “мировоззренческих универсалий” и этических установок, определяющих ее институциональную структуру, динамику и траекторию развития» [1, с. 133]. Определение исходного образа мира, таким образом, направляет размышления исследователя в поисках предпосылок развития конкретного типа экономики и соответствующей ему модели человека.
Образ мира и человека в хозяйственной антропологии формируется под влиянием холистического принципа, для которого характерно понимание целостного процесса хозяйственной деятельности как сознательного акта преобразования мира, подчиненного идеальным целям, сверхзадачам, лежащим в плоскости духа и веры. Иначе говоря, мотивационная направленность «человека хозяйствующего» превосходит меркантильные, эгоистические потребности, ограниченные возможностями притязания индивида, прежде всего тем, что претворяет в жизнь ее общечеловеческий смысл. Хозяйственная деятельность - это актуализация смысла жизни индивида в соизмерении со всем человечеством, поэтому она не может быть локальной и редуцированной к отдельным видам практик, отношений. Хозяйственная деятельность масштабна и предназначается для вечного миросозидания, соответственно, в ней не может мыслиться нечто ограниченное, исчерпаемое. Более того, в такой картине мира человек иначе понимает свое место в природе: он не завоевывает ее путем присвоения естественных богатств для удовлетворения витальных нужд, а творит природный мир по образу самого себя. Значит, и относиться к природе он должен как к самому себе - не причиняя вреда, что обусловлено моральным императивом, а не эгоистическими соображениями.
Справедливо также предположить, что философия хозяйства строила свою теорию на иных парадигмальных принципах, для которых вопрос о соотношении объективного и субъективного в экономической жизни общества ничего не прояснял, т.к. не позволял увидеть глубинных предпосылок хозяйственной деятельности, понимаемой как способ очеловечивания природы, связанный с достижением всеобщего благополучия, а не с удовлетворением частных потребностей в благе.
Поэтому в философии хозяйства одну из ключевых позиций занимает учение о человеке как носителе определенного типа мировоззрения, которое обусловливает направленность, ценностно-смысловую сторону всех его отношений, включая характер экономической, хозяйственной деятельности. Отличие в антропологических парадигмах является не столько коллизией теоретизирования, сколько проблемой контекста жизнедеятельности субъекта этих отношений. «Экономический человек» и «человек хозяйствующий» обладают разными мировоззренческими посылами, исповедуют разную веру, придерживаются разных стереотипов, что отражается и на потребностно-мотивационной составляющей их деятельности. Поэтому в рамках философского анализа имеет принципиальное значение, говорим ли мы об экономическом поведении или хозяйственной деятельности, хотя не исключено, что у них есть некоторая область пересечения, поскольку экономика, базирующаяся на товарно-денежной системе обмена, входит в более широкую систему хозяйствования.
Итак, концепции понимания человека являются базой для различного описания сферы его экономического поведения, к которому принято относить все многообразие человеческой активности, вызванное участием этого человека в экономических отношениях, возникающих в процессе производства, распределения, обмена и потребления благ, созданных в результате общественного разделения труда. Как утверждает Я.И. Нисанов, «концепция человека определяет и теорию его экономического поведения настолько, насколько эта концепция предполагает характер деятельности человека, связанный с его деятельностью по своему видовому воспроизводству, добыче источников жизни в виде материальных ресурсов и созданию условий для видового расширенного воспроизводства. В этом состоит зависимость теории экономического поведения человека от общей концепции человека, принятой в определенном мировоззрении» [2, с. 157].
Модель поведения «homo economicus» и созданный им мир приумножения потребностей в условиях ограниченности и исчерпаемости природных ресурсов привели к мировому кризису, ставшему угрозой существования всему человечеству. Именно углубляющийся экологический кризис делает невозможным сохранение ориентации на безудержное материальное потребительство. В конечном счете следует признать, что оборотной стороной роста благосостояния и комфорта общества является нарушение биологического баланса, ухудшение состояния окружающей среды, повышение уровня конфликтогенной напряженности, вызванной резким социальным расслоением и строгой дифференциацией доступа определенных категорий лиц к властным, финансовым и природным ресурсам. Однако конструктивные изменения в модели поведения «экономического человека» вряд ли возможны в силу его исключительно потребительской мотивации, направляющей иные виды деятельности и определяющей шкалу его ценностно-смысловых ориентаций.
Напротив, «человек хозяйствующий» мотивирован минимизацией своих материальных потребностей, что является для него одним из способов достижения духовной свободы и высвобождения творческой энергии для созидания социально значимого продукта. Это, конечно, не означает полного отказа от удовлетворения повседневных нужд, включая комфортные условия проживания, более того, путь развития хозяйствующего человека не может быть однозначно сведен к аскетической практике. Речь идет об иной ориентации сознания - ни одна из потребностей и способов ее удовлетворения не должна приводить к духовному упадку, нравственной деградации личности, ее апостасии. А для этого пределом роста потребностей
должно быть внутреннее чувство меры, сформированное под влиянием представлений человека о своем предназначении в мире, о той роли, которую он играет в совершенствовании бытия. Поэтому хозяйствование по своему смыслу оказывается шире любой экономической деятельности, т. к. оно ставит перед собой сверхцель, определяющую смысл жизни человека как Божьего существа, умеющего усмирять плоть ради высвобождения духа. И если идеология потребительства культивирует зависимость от телесно-психологических привычек, то идея рачительного хозяйствования обосновывает необходимость избавления от них ради духовного роста.
В общем, экономическое сознание и хозяйственное самосознание по-разному выводят этический компонент. В системе экономических отношений господствует рационализм, при котором этика существует в основном как трудовой кодекс, предназначенный для разрешения споров о выгоде и пользе. В мире хозяйствования гражданская этика считается низменной в сравнении с этикой духовной, религиозной, не только определяющей внешнюю сторону поведения личности, но и регулирующей ее внутренние переживания, сомнения, разочарования. Поэтому вслед за С. Булгаковым современные отечественные идеологи русской традиции философии хозяйствования признают тотальность мира как хозяйства, а вместе с этим и главенствующую роль хозяйственной религиозной этики, распространяемой, по их убеждению, и на чисто экономические сферы, например, предпринимательство и бизнес.
Противостояние трудовой этики «рынка» и религиозной этики хозяйства обнажает феномен обособления экономической реальности в современных обществах, который породил тип сознания с ориентацией на приоритет цены/пользы, привел к нормативному преувеличению «логики» идеологии рынка.
Самообособление экономической реальности, в частности, выразилось в тенденции изучения экономического поведения как основополагающего вида социальной активности человека, подчиняющего себе все прочие организационные формы поведения. Это привело к убеждению, что потребляемые ресурсы (природные, человеческие, властные и пр.) не имеют собственной ценности, а точнее - у них есть цена, определяемая нуждами торговли. Сформированный на этой основе тип мышления выстраивает нормы поведения с учетом максимизации получаемой пользы при ограничении затраченных средств, т. е. руководствуется принципом эффективности, не нуждающейся в этических обоснованиях. Абсолютизация аспекта эффективности, превращение ее в самоцель и создают то самое экономическое мировоззрение, которое придает себе видимость «чистой», специально присущей экономике рациональности. Экономический рационализм сформировал и односторонний взгляд на общество как систему сосуществования людей, участвующих во взаимовыгодном обмене благами. Иллюзии исключительно экономического обустройства социального мира подчинены также этика и психология социальных связей, приблизившие их к «логике» рынка. В таком случае вопрос о том, возможен ли вообще учет этической точки зрения в условиях рыночных отношений, т.е. может ли существовать «мораль рынка», становится риторическим: этика невозможна из-за рыночной конкуренции, которая закономерно порождает собственную, исключительно экономическую рациональную этику цены/пользы.
Нивелирование этического измерения при анализе рациональных основ экономической деятельности вовсе не означает, что рациональный принцип ведения хозяйства также не имеет морально-нравственной оценки. Более того, справедливым является и вопрос о том, возможно ли рациональное ведение, управление хозяйством. Как доказывает Л. А. Тутов, хозяйство на всех стадиях своего развития базировалось на разумных решениях, т. е. велось рациональными способами, которые вовсе не исключали, а, наоборот, обостряли необходимость соблюдения этических, нравственных принципов.
В философии хозяйства проблема рациональности имеет непосредственное отношение к хозяйствующему субъекту, который в своей деятельности должен руководствоваться этиче-
скими нормами отношений свободы и необходимости. При этом свобода как способность человека к активной деятельности в соответствии со своими желаниями и потребностями первична в сравнении с необходимостью. Как полагает Л. А. Тутов, «свобода сопряжена с существующей картиной мира, социокультурными особенностями хозяйства, конкретноисторической ситуацией... она реализуется в процессе творческой деятельности... Для хозяйства свобода - это свобода субъекта, которая проявляется в отношениях с другими субъектами хозяйства, через связи с природой и хозяйством в целом. Именно благодаря хозяйству, понимаемому как творческая деятельность по преобразованию окружающей действительности и самого человека, становится возможным раскрыть природу свободы» [3, с. 159].
Далее исследователь поясняет, что взаимоотношения свободы и необходимости в философии хозяйства раскрываются прежде всего через свободный выбор и разумное ограничение деятельности субъекта хозяйства, что неизбежно поднимает вопрос о разумной ответственностью за результаты выбора. Кроме того, в философии хозяйства свобода предполагает взаимодействие субъекта хозяйственной деятельности с природой и социокультурной средой, а также познание смыслообразующих факторов, в соответствии которыми они функционируют. Все это указывает на рациональные основы хозяйственной деятельности, но не предполагает сведение самого мира хозяйства к чистому рациональному образу.
В российской экономической теории весьма успешно развивалась идея направляющего воздействия общественных потребностей в организации хозяйственных систем, при этом общественные потребности нередко сводились к «хозяйственным потребностям определенного социума на конкретном историческом этапе его развития», которые реализовывались «как условие процесса общественного воспроизводства; результат общественного воспроизводства (в широком смысле он включает не только продукт материального производства, но и информацию, а также самого человека как работника и личность); потребности, связанные с самодвижением хозяйственной системы (в социально-экономических отношениях)» [4, с. 9596]. Причем источником общественных потребностей является исключительно необходимость в трудовой деятельности, направленная на жизнеобеспечение человека и социума. Поэтому справедливо считать, что история хозяйства началась с зарождения потребности в труде, присущей хозяйствующему субъекту, а ее продолжением стало изобретение различных форм и способов удовлетворения общественных потребностей.
Очевидно, что способ реализации общественных потребностей предполагает ответ на вопросы не только о том, в чем, в каких формах воплощаются потребности, но и на чем основан принцип их реализации для разных социальных групп? Если исходное отношение хозяйственной системы выражает способ реализации общественных потребностей, показывает формы их воплощения, то основное отношение, будучи общественной формой соединения средств производства с непосредственным производителем, показывает механизм реализации потребности в труде.
Философию хозяйства в этом случае интересуют не общественные потребности и способы их удовлетворения, а смысл, цель хозяйственного развития, то, во имя чего оно ведется, насколько позволяет реализоваться человеку как творческой личности. Подобный взгляд приводит к выводу о том, что в настоящее время можно отметить противостояние двух тенденций развития хозяйства. В одном случае хозяйственная система ориентируется на безудержную погоню за удовлетворением все новых и новых видов потребностей, подпитываемых эгоистической сущностью «экономического человека», идеалом развития которого является экономический субъект, умеющий извлекать максимум прибыли. Противоположный тип хозяйственной системы опирается на идеологию «разумных трат» и ограничений потребностей, не ущемляющих достоинства личности и высвобождающую ее из рабства «вещизма». Идеалом развития человека в этом случае выступает разумный минимализм, сформированный
особой нравственной позицией гармонизации отношений человека и окружающей среды, экономики и хозяйства.
Литература
1. Румянцев М. А. Экономика как система образов // Философия хозяйства. 1999. № 5.
2. Нисанов Я.И. Концепция человека в классической политэкономии // Философия хозяйства. 2001. № 2.
3. Тутов Л. А. На пути к философии хозяйства: первые приближения // Вопросы философии. 2003. № 6.
4. Фадейчева Г.В. Общественные потребности в смысловом поле философии хозяйства // Философия хозяйства. 1999. № 6.
