CC BY
56
УДК 94(47+430) "1941/1944"
ББК 63.3(2).622 Б01:
М 15 Никита Алексеев
Ева Макарова
«ЭСТОНСКИЙ
ФАКТОР» НАЦИСТСКОЙ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ НА ПСКОВЩИНЕ (1941-1944)
- аннотация -
При проведении нацистской карательной политики в отношении мирного населения и военнопленных гитлеровцами были активно задействованы лица, которые были готовы сотрудничать с Рейхом на оккупированных территориях европейских стран и Советского Союза — так называемые коллаборационисты из числа местного населения — русские, украинцы, эстонцы и т.д.
В рамках данной статьи будут рассмотрены злодеяния, совершенные Псковским внешним отделом эстонской полиции безопасности и Службой безопасности рейхсфюрера СС (нем. Sicherheitsdienst des Reichsführers SS, далее в работе используемое как сокращение нем. SD, рус. СД), чей кадровый состав формировался в основном из эстонских националистов, имевших интересы в пособничестве нацистам — от мести советским властям за потерю суверенитета Эстонии в 1940 г. до личного обогащения.
-ключевые слова-
ЭСТОНСКИЕ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТЫ; ЗЛОДЕЯНИЯ;
С ЯВНЫМИ ПРИЗНАКАМИ ГЕНОЦИДА ПО ОТНОШЕНИЮ К МИРНОМУ НАСЕЛЕНИЮ И ВОЕННОПЛЕННЫМ; ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ; ПСКОВСКИЙ ВНЕШНИЙ ОТДЕЛ ЭСТОНСКОЙ ПОЛИЦИИ БЕЗОПАСНОСТИ И СД; СС.
9 ИЮЛЯ 1941 ГОДА ПСКОВ был оккупирован немецкими войсками. Сразу же после этого на занятой территории начался террор как против пленных, партизан, советских активистов, так и против мирного населения. На захваченных землях утверждался и полицейский режим. Целью данной политики являлась эксплуатация Псковской области в интересах гитлеровской Германии. За четыре года оккупации Псков стал сосредоточением различных немецких структур. Основой карательных органов и полицейского аппарата являлись так называемые айнзатцгруппы. Данные структуры являлись подобием небольшого управления, возглавлявшего и осуществлявшего на местах полицей-ско-карательные операции.
Под управлением айнзатцгруппы А ("Север") находились айнзатц-команды и зондеркоманды (структурно реорганизованные в 19421943 гг.), в т.ч. подразделение ТеПкошшапёо Р1евкаи (Ыгп 2006: 24). Все эти подразделения осуществляли злодеяния с явными признаками геноцида по отношению к мирному населению, партизанам и военнопленным в Псковской области, направляли деятельность немецких и коллаборационистских (латышских, русских и эстонских) формирований полиции.
Главную роль в осуществлении нацистского террора населения на территории Псковской области, как представляется из анализа фактического материала, среди других пособников играли именно
эстонские коллаборационисты. В1942 г. была проведена реорганизация полиции безопасности для разграничения действий между немцами и эстонцами. Аппарат полиции был разделен на две части: Немецкую (Сектор А) и "национальную" (Сектор Б) (Преступления нацистов... 2006: 5). В ходе данного преобразования сформировались "Эстонская полиция безопасности" (зипо) и СД, которые до этого были эстонской криминальной и политической полицией в подчине-
Главную роль в осуществлении нацистского террора населения на территории
Псковской области, как представляется из анализа фактического материала, среди других пособников играли именно эстонские коллаборационисты.
нии немцев. Теперь этот сдвоенный орган возглавлялись Айном-Эрвином Мере, бывшим майором эстонской армии.
Из этой информации можно сделать вывод, что с 1942 г. в Пскове террором и карательными операциями против населения занимался отдел полиции безопасности и СД, напрямую подчинявшиеся полиции безопасности и СД Генерального округа Эстония (нем. der Generalbezirk Estland).
Для работы в данном отделе задействовались эстонские
сотрудники полиции времен диктатуры Константина Пятса, установившего авторитарный режим в период с 1934 по 1940 гг., члены военизированных националистических организаций ("Кайтселийт"), бывший кадровый состав эстонской армии и пограничной службы. Примечателен тот факт, что в феврале 1942 г. в Таллинне набирались добровольцы в "особую эстонскую роту" для поставки личного состава в Псковский внешний отдел эстонской полиции безопасности и СД, в "охотничьи команды (ягдкоманд)" — подразделения, которые боролись с партизанами, и в охранную команду для Моглинского лагеря (Raun 2001: 158-159).
Но "эстонский фактор" истребительной политики в Псковской области не заканчивается деятельностью вышеописанных органов. Первым "национальным" подразделением, прибывшим в Псков, был 37-ой охранный батальон (нем. Schutzmannschaft Wacht Bataillon 37), сформированный в августе 1941 г. из эстонских добровольцев в Тарту. В конце 1943 г. это охранно-карательное подразделение под командованием майора Фридриха Курга было переименовано в 37-ой эстонский полицейский батальон (нем. Estnische Polizei Bataillon 37). Следует отметить, что эстонские полицейские батальоны на протяжении всего времени оккупации принимали активное участие в борьбе с советскими партизанами (и теми, кого принимали за них), охраняли важные и значимые объекты (Пушняков 2005).
Для работы в данном отделе задействовались эстонские сотрудники полиции
времен диктатуры Константина Пятса, установившего авторитарный режим в период с 1934 по 1940 гг., члены военизированных националистических организаций ("Кайтселийт"), бывший кадровый состав эстонской армии и пограничной службы.
Эстонская полиция безопасности и СД выполняла роль связного органов, осуществлявших контрразведывательную и карательную деятельность, с другими немецкими подразделениями (тайная полевая полиция, выполнявшая функции гестапо на фронте, комендатуры и т.д.). Часто практиковалась передача задержанных или арестованных эстонской полиции для расследования.
Анализируя структуру подразделений данных органов, можно прийти к выводу, что эти карательные службы представляли собой аппарат, который полноценно выполнял задачи и функции уголовной полиции, СД и гестапо.
Эстонская полиция безопасности имела 5 основных отделов (из 7) с 33-мя внутренними подотделами. Функции каждого из отделов:
• Первый отдел — референтуры концлагерей, пограничной полиции и инспекции;
• Второй отдел — обучал методам репрессий, готовил кадры для полиции;
• Третий отдел — выполнял судейские и хозяйственные функции;
• Четвертый отдел — боролся с коммунистами, шпионажем, выполнял охранную функцию, просматривал письма и прослушивал телефонных разговоров;
• Пятый отдел — занимался общеуголовными делами, расследованием растрат и подделок;
• Шестой отдел — картотека.
Существование седьмого отдела в структуре оспаривается некоторыми историками (Ыгп 2006: 33).
Основой карательного и контрразведывательного аппарата эстонской полиции безопасности и СД являлся четвертый отдел, который выполнял функции гестапо «на месте». Он занимался агентурной деятельностью, ведя активный набор в разведывательную сеть из местных жителей, а также осуществлял репрессии против партизан, внедряя в их ряды завербованных людей, которые передавали подробную информацию о действиях отрядов на территории Псковской области. Туда поступала информация о коммунистах, евреях, советских государственных служащих, агентах ГБ СССР, партизанах и помогавших или
сочувствовавших им людях, которые выявлялись в Псковской области другими органами эстонской полиции. Кадры отдела формировались из лиц, прошедших спецподготовку в школах полиции безопасности и СД на территории Рейха и Эстонии.
Пятый отдел не только занимался агентурой, но в его обязанности входила также работа по расследованию и раскрытию уголовных дел. Примечательно, что в данном отделе в большинстве своем работали русские, прошедшие подготовку в Таллине.
В подвал здания полиции (в котором к 9-ому мая 2022 года планируется открытие музея оккупации Псковской области по адресу: г. Псков, ул. Ленина, д. 3) свозились арестованные в ходе следствия. Там были оборудованы четыре общих камеры: одна из них женская, две для политических арестованных и еще одна для фигурантов общеуголовных дел. Имелись также и одиночные камеры. В общих камерах содержались люди, которым, уже был вынесен приговор, и они лишь ожидали его исполнения. Из этого подвала с периодичностью в один-два раза в неделю вывозились приговоренные к смертной казни люди для расстрела. Места казни были различными — одно из которых было недалеко от деревни Глоты, другое в районе станции Берёзка, у дома лесника Павлова, третье — рядом с д. Андрохново.
Осужденные же к пребыванию в концлагерях отправлялись в так называемый "пересыльный лагерь для неблагонадежных лиц" в Могли-но, где они были обречены на мучительную смерть. Узников отвозили в Псков, откуда они эшелонами отправлялись на принудительные работы в Германию или другие части оккупированной гитлеровцами Европы (например, Саласпилсский лагерь в Латвии) или их расстреливали.
Эстонская полиция безопасности и СД выполняла роль связного органов, осуществлявших контрразведывательную и карательную деятельность,
с другими немецкими подразделениями (тайная полевая полиция, выполнявшая функции гестапо на фронте, комендатуры и т.д.). Часто практиковалась передача задержанных или арестованных эстонской полиции для расследования.
Моглинский лагерь напрямую руководился псковским внешним отделом эстонской полиции безопасности и СД. Там находились заключенные, отбывавшие наказание за общеуголовные преступления на срок не более одного года, за связь с партизанами, подпольем, евреи и кочующие цыгане. Там практиковались "экзекуции" — показательные расстрелы евреев и цыган, а также и русских. Помимо этого, частым явлением было проведение умерщвлений через расстрел караульной службой лагеря без какого-либо суда и следствия (Алексеев 2010).
т
-этолл<^стев1э41 ^^—
Деревни4 М о rn^^^^^^^^^owp^ma^
Помни О ТОМ итЛГко"~—■ Г 0 Т0М' что öbmo H^ovumx^
о*то не должно пюторжъ&*\
У
Одним из изученных мест, где проводилась карательная политика Третьего Рейха, является район д. Андрохново, в котором расстреливались узники Моглинского лагеря и жертвы из Пскова. Комиссия по расследованию совершенных немецко-фашистскими захватчиками злодеяний имеет акт от 15.03.1945, в котором описаны результаты обследования местности в районе "салотопки" недалеко от Андрохново:
«Произвели осмотр мест захоронения и сжигания трупов советских военнопленных и гражданского населения. При осмотре было обнаружено следующее: в 20 метрах от южной стороны поселка Андрохново и в 500 метрах от шоссе Ленинград — Киев и в 800 метрах от склада "Кожживсырье" в лесу обнаружена площадка кладбища захороненных
расстрелянных советских граждан — площадка диаметром 50 метров, обнесенная кругом колючей проволокой. На ней обнаружено место расстрела советских граждан и старый костер диаметром 12 метров — место для сжигания трупов (...). При осмотре самого костра места сжигания на всей территории костра имеются остатки мелких древесных углей вперемешку с обгорелыми человеческими костями. (...) Сжигание производилось путем обливания горючей жидкостью. (...) С западной стороны кладбища (...) обнаружена одна железная бочка с горючей жидкостью/гудрон/, употребляемая немцами для сжигания трупов советских граждан. (...)
Моглинский лагерь напрямую руководился псковским внешним отделом эстонской полиции безопасности и СД. Там находились заключенные, отбывавшие наказание за общеуголовные преступления на срок не более одного года, за связь с партизанами, подпольем, евреи и кочующие цыгане. Там практиковались "экзекуции" — показательные расстрелы евреев и цыган, а также и русских.
С учетом обнаруженных мест сжигания трупов и тел в ямах-захоронениях, можно сделать вывод о том, что в этом районе было расстреляно и захоронено (...) не менее 2500 расстрелянных советских граждан.» (ГАПО. Ф. Р 903. Д. 83. Л. 62-65).
Таким образом, из данного отрывка можно сделать вывод, что эстонские коллаборационисты проводили действия с признаками геноцида по отношению к советским гражданам.
Непосредственно расстрелом мирного населения занимались так называемая "охранная команда" и саперная рота, функционировавшие при Псковском внешнем отделе эстонской полиции безопасности и СД. Данные подразделения также осуществляли охранную деятельность и конвоирование узников. Саперы занимались рытьем ям и траншей для захоронения расстрелянных. За выполнение особых заданий сотрудники этой команды получали доп. пайки и алкоголь. Бойцы не пренебрегали мародерством расстрелянных — практиковалось снятие драгоценностей с тел или отбирание личных вещей перед казнью.
Из показаний Иоганеса Маутса1:
«Припоминается случай, когда начальник караула Сепп2 однажды дал Премету3 одежду расстрелянного для продажи, потому что у Премета в Пскове было обширное знакомство.» (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. 115. Т. 1. Ч. 4. Л. 76-77).
План Моглинского лагеря, нарисованный во время следствия военным преступником Э. Лепметсом. 1967 г. Архив УФСБ России по Псковской области
Из показаний сотрудника эстонской полиции безопасности и СД Кингисеппа от 9 сентября 1948 г.:
1 Иоганес Маутс — бывший ассистент (следователь) Эстонской полиции безопасности и СД, работавший в Пскове в период оккупации.
2 Сепп — начальник караула полиции безопасности и СД в Пскове, отвечавший за расстрелы и сам неоднократно казнивший советских граждан.
3 Премет — один из ассистентов отдела Б 4.
«Они мне начали рассказывать, как расстреливали советских граждан. Колина1 рассказал, что в момент расстрела он отобрал у одной старушки мешочек с золотыми вещами. На это Харальд Криспин2, перебирая Колина, заявил: "А я ничего не смотрел, схвачу одного за шиворот, расстреляю, толкну в яму, а потом беру следующего. У меня хватит сил расстреливать этих сволочей.» (Там же, Кингисепп 1948: 82).
О моральных качествах бойцов отдела эстонской полиции безопасности и СД сохранились свидетельства их же подельников.
«Они мне начали рассказывать, как расстреливали
советских граждан. Колина рассказал, что в момент расстрела он отобрал у одной старушки мешочек с золотыми вещами. На это Харальд Криспин, перебирая Колина, заявил:
"А я ничего не смотрел, схвачу одного за шиворот, расстреляю, толкну в яму, а потом беру следующего. У меня хватит сил расстреливать этих сволочей.»
Из показаний Августа-Вольдемара Йыгиста:
«В городе Пскове я служил охранником в полиции безопасности и СД, которое находилось в центре Пскова, на какой улице не помню. Там я охранял здание СД, а также арестантские помещения СД, которые находились в подвале того же здания, где размещалось СД. Во время службы в городе Пскове я был заподозрен в том, что вступил в интимную связь с содержавшейся под стражей еврейкой. В связи с этим, меня в феврале 1943 года перевели для дальнейшего несения службы в местечко Моглино, которое находилось западнее города Пскова» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 2. Л. 255).
Из показаний Эриха Лепметса — охранника полиции безопасности и СД в Пскове:
1 Колина — охранник полиции безопасности и СД в Пскове.
2 Харальд Криспин — шофер полиции безопасности и СД в Пскове, активный
участник расстрелов мирного населения.
«Весной 1943 года перевели меня из-за злоупотребления водкой обратно в Моглинский лагерь, где снова сопровождал на работу заключенных.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 3. Л. 42).
Из показаний охранника СС Иоганнеса Охвриля об Аугусте Луу-касе1:
«Луукас был изобличен, что он отбирал у заключенных евреев золотые и серебряные вещи, и вместо того, чтобы их сдавать по команде, пропивал их. Когда это выяснилось, Луукаса посадили в легковую машину и увезли в сторону Эстонии. Что с ним было в дальнейшем, я не знаю.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 3. Л. 104-108).
Таким образом, можно сделать вывод, что немцам был интересен эстонский кадровый состав со специфическим опытом службы в войсках и полиции времен диктатуры Пятса (1934-1940 гг.).
Учитывая упомянутые выше личностные качества сотрудников эстонской полиции безопасности и СД, можно прийти к выводу, что расстрел мирного населения не являлся для коллаборационистов чем-то животрепещущим. Об особом механизме расстрелов, который вывели для себя эстонские коллаборационисты, даны показания полицейского Арнольда Веедлера, служившего и в Пскове, и в Мо-глинском лагере:
«... производился осенью 1942 года, тогда было еще довольно тепло, снега не было. Однажды утром мне и другим охранникам Кайзер — немец, служивший в полиции безопасности — объявил, что мы должны ехать, как он выразился, на "экзекуцион", то есть на казнь. Я понял, что я должен буду принимать участие в расстреле советских граждан. (...) Мы взяли в подвале примерно 50 заключенных советских граждан, которых посадили в две крытые машины. (...) Мы ехали по тому же маршруту, что и в прошлый раз, т.е. по направлению к городу Острову. Мы приехали на то же самое место, что приезжали в первый мой
1 Аугуст Луукас — один из комендантов Моглинского лагеря — бывший фельдфебель пограничной службы Эстонии при диктатуре К. Пятса. Луукас отличался свирепым нравом. Не пренебрегал избиениями и расстрелами узников. Зафиксирован факт того, что он убил маленького мальчика-цыгана 3-4 лет. Был уволен со службы
1 сентября 1943 г. за мародерство — не сдавал ценности оккупационным властям.
расстрел. Там уже была приготовлена большая яма. (...). Приехав на место, остановились. Высадившись из машины, полицейские, и я в их числе, образовали живой коридор, по которому и погнали высаживающихся заключенных к яме. Там мы выстроили заключенных вдоль ямы, лицом к ней, а сами встали сзади с автоматами наизготовку (...). Когда приготовились к стрельбе, Кайзер подал команду, и я, как и все остальные полицейские, выстрелил в стоявших против меня заключенных, дал по заключенным очередь из автомата. Сколько точно я убил этой очередью, я сказать не могу, но предполагаю, что два-три человека. (...) После нашего залпа все заключенные упали в яму. Вслед за этим мы выгрузили заключенных из второй машины, привели их к яме, построили вдоль нее лицами к яме, сами построились сзади них и по команде Кайзера произвели в заключенных очереди из автомата. (...) Никакой приказ или приговор перед расстрелом не зачитывали, и я не знаю, за что были расстреляны эти заключенные. После расстрела кто-то еще производил выстрелы в лежавших в яме заключенных, добивая их (...). Затем я, вместе с другими полицейскими, зарыл яму, после чего на автомашинах вернулись в город Псков, в полицию безопасности. (...) По-моему, на этот раз были только полицейские из полиции безопасности. Давали ли мне и другим полицейским после расстрела водку, я не помню.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 1. Л. 56).
Веедлер дал показание и еще об одном расстреле, проводимом эстонской полицией безопасности и СД:
«... был произведен в ноябре-декабре 1942 года, днем. К нам пришел Кайзер и сказал, что надо ехать на "экзекуцию", т.е. на казнь. (...) Мы на этот раз автоматы не получали, а были вооружены пистолетами. Мы взяли из подвала 15-20 человек заключенных мужчин, посадили их на грузовую машину с закрытым кузовом, принадлежащую "полиции безопасности", сами сели в эту же машину и поехали по маршруту, по направлению к Острову. Вместе с нами поехала легковая машина, на которой следовал Кайзер. Мы приехали на то же место (...). Там уже была выкопана яма. Там мы высадили заключенных из машины. Их ставили на край ямы, лицами к яме, и стреляли в них сзади. (...) Стреляли по команде Кайзера, из пистолетов. (...) Забросав землей трупы расстрелянных, мы вернулись в Псков.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д.С-17412. Т. 1. Л. 57).
Учетная карточка № 247 на охранного полицейского Арнольда Веедлера. Архив УФСБ России по Псковской области
Охранник СС Иоганнес Охвриль, еще один участник расстрелов, которые производились эстонской полицией безопасности и СД, так вспоминает это событие:
«Осенью 1942 года в часа четыре ночи нас разбудили и сказали, что мы должны будем куда-то ехать. В ворота "Полиции безопасности и СД" были поданы две грузовые автомашины, с закрытым брезентом кузовом. В автомашины были посажены несколько человек из подвальных камер "Полиции безопасности и СД", потом мы заехали в городскую тюрьму, откуда тоже было взято несколько заключенных. Всего в автомашины было посажено около 30-ти советских граждан. Сопровождали их охранники "Полиции безопасности и СД". Впереди ехала легковая автомашина, в которой были начальники "Полиции без-
опасности и СД". (...) Мы выехали из Пскова на Ленинградское шоссе, когда указатель на город Остров остался справа, мы поехали прямо. Как мне помнится, мы проезжали где-то возле кирпичного завода. Когда мы остановились, то оказалось, что мы находимся среди леса, на вырубке. Там, в песчаном грунте была выкопана яма. Нас, охранников, поставили вокруг машин и вокруг ямы для охраны. После чего и был произведен расстрел, причем поочередно были расстреляны все советские граждане, доставленные нами. На месте расстрела присутствовал шеф "Полиции безопасности" Монт и еще какой-то ассистент в гражданской одежде. (...) Расстрел производился из пистолетов, причем с близкого расстояния, почти в упор, в затылок жертвам. Я лично в этом расстреле не участвовал, а только охранял место расстрела. После расстрела трупы были зарыты. Затем все вернулись в город. (...) По возвращении в город, шофер и все, кто участвовал в расстреле, пьянствовали в помещении "Полиции безопасности".» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 3. Л. 104-108).
В 1945 г. Комиссией по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков было установлено, что описанные выше злодеяния, проведенные эстонскими коллаборационистами под управлением немцев, были совершены недалеко от деревни Андрохново, в районе так называемой "салотопки" бывшего завода "Кожживсы-рье". Подтвержден также и факт того, что в 1943 г. данные злодеяния коллаборационисты пытались скрыть, причем руками лиц еврейской национальности, которые затем были уничтожены (Алексеев 2010). Карательная организация, проводившая действия с признаками геноцида по отношению к советским гражданам, под названием "Псковский внешний отдел эстонской полиции безопасности и СД" просуществовала лишь до февраля 1943 г. из-за определенных событий, после которых этот орган был включен в состав Айнзатцкоманды 3.
Из показаний Иоганеса Маутса1 от 11.06.1948:
«Название эстонской полиции безопасности фигурировало в Пскове до конца февраля 1943 года. Помню, что 23 и 242 февраля в Псков
1 Иоганес Маутс с мая 1942 по декабрь 1943 г. исполнял обязанности следователя полиции безопасности и СД в Пскове.
2 24 февраля — день провозглашения независимости Эстонии в 1918 г., государственный праздник до 1940 г.
приезжал доктор Мяэ1 (...). Доктор Мяэ произнес нам большую речь, в которой говорил, что в распоряжение эстонцев дадут земли такой ширины, как было в эстонское время от севера до юга, а в длину столько, сколько завоевано на востоке.»2
Помимо данных показаний стоит обратить особое внимание на следующий факт — в период, когда в уже захваченной гитлеровцами Эстонии начали создаваться различные полицейские карательные органы, наиболее привлекательным поводом для поступления на службу в которые для эстонских крестьян было то, что за три месяца работы в полицейских батальонах им обещали выделить по три гектара земли с занятых территорий. Среди добровольцев, которые поверили обещаниям, были и те, кто для того, чтобы вступить в ряды карателей, приписывал себе годы. Поэтому некоторые лица, исполнявшие злодеяния, на момент их совершения не были еще совершеннолетними, что в дальнейшем спасло их от расстрела по приговору советского суда (Пушняков 2005).
Суммируя вышесказанное, становится явным факт того, что главный эстонский коллаборационист Хяльмар Мяэ открыто озвучил территориальные претензии эстонцев на земли нынешних Ленинградской, Новгородской и Псковской областей. Канадский профессор Александр Статиев пришел к выводу, что националисты не видели себя как германскую "пятую колонну", но в другой роли бы им отказали. ^аиеу2010: 61).
Однако подобные планы эстонских коллаборационистов вовсе не устраивали их немецких начальников. Доподлинно неизвестно,
октор Мяэ произнес нам большую речь, в которой говорил, что в распоряжение эстонцев дадут земли такой ширины, как было в эстонское время от севера до юга, а в длину столько, сколько завоевано на востоке.
1 Хяльмар Мяэ с августа 1941 г. являлся главой эстонской администрации ("Эстонское самоуправление"). С1941 по 1944 гг. занимал должность генерального директора по внутренним делам "Эстонского самоуправления". С 1941 по 1943 гг. являлся и.о. ландесдиректора юстиции. То есть, на момент речи он являлся фактическим руководителем структур эстонских властей, но под немецким контролем.
2 Архив УФСБ по Псковской области. Дело С-17412. Т. 1.Ч. 4. Л. 76.
что сказали немцы Хяльмару Мяэ за данную речь (в любом случае, войну он успешно пережил), но Псковский отдел полиции безопасности и СД практически моментально лишился автономии. Из показаний Йоганеса Маутса:
«На следующий день, немцами было погашено название "эстонской полиции безопасности" и было дано служебное название "Айнзацкоманда 3"1. Были также изменены внутренние порядки.
Суммируя вышесказанное, становится явным факт того, что главный эстонский коллаборационист Хяльмар Мяэ открыто озвучил территориальные
претензии эстонцев на земли нынешних Ленинградской, Новгородской и Псковской областей.
(...) Теперь следственные дела, с заключением на немецком языке, шли прямо к начальнику немецким отделом, который решал дальнейший ход следствия и выносил постановление. Таким образом, судьба обвиняемых решалась без всякой комиссии и суда. Новый порядок коснулся и арестованных. Вначале арестованных держали, кроме своей арестантской камеры, в гражданской тюрьме, позже их в тюрьму уже не направляли, а построили на эстонской стороне около станции Моглино лагерь заключенных полиции безопасности. (...) Также были собраны в лагерь Моглино евреи и цыгане, над которыми никакого следствия не велось, а по постановлению немцев их "экзакутировали". Расстреливал их караул лагеря Моглино. (...) В городе был еще один лагерь, у монастыря, в котором охранниками были украинцы, а вот лагерь Моглино охраняли эстонцы.» (Архив УФСБ по Псковской области. Дело С-17412. Т. 1. Ч. 4. Л. 76).
В данном отрывке указан один особый для эстонских националистов момент — так называемая "эстонская сторона". Под этим Маутс имеет ввиду еще один аспект территориальных претензий на Псковскую область. Во время гражданской войны эстонцы оккупировали земли нынешней Псковской области по левую сторону реки Великая. Хоть и в процессе переговоров 1919-1920 гг. новой большевистской
1 На самом деле айнзатцкоманда 3, входившая в айнзатцгруппу А, была создана раньше. Так что их не переименовали, а включили в ее состав.
власти и удалось передвинуть границу к Изборску, это произошло исключительно за счет многомилионных выплат Эстонии. Из показаний Йоганеса Маутса становится понятно, что эстонские коллаборационисты все же считали земли по левому берегу реки Великая своими.
После описанных Маутсом событий эстонские каратели-коллаборационисты не только потеряли автономию действий, которая у них была до замены названия на "Айнзацкоманда 3", но и сменили дислокацию: теперь они находились по адресу: г. Псков, (ныне) ул. М. Горького, 3. Основной функцией отдела с того момента стало противодействие партизанам. Кадры команды также укомплектовывались из эстонцев. В ее подчинении остались "Ягдкоманды" которые осуществляли действия с признаками геноцида против мирных жителей и партизан, и псевдоотряд партизан под руководством Мартыновского — Решетникова1. Лагерь Моглино также остался в распоряжении команды.
Особым местом совершения злодеяний по отношению к гражданскому населению и военнопленным является концлагерь Моглино. В 60-ых годах ХХ века правоохранительные органы СССР успешно расследовали преступления против советских граждан.
Из воспоминаний Михаила Пушнякова2:
«В один из августовских дней 1963 года я был направлен на станцию Моглино для выполнения мероприятий по пропуску поезда с особо важным грузом. Прибыв туда заранее и изучая прилегающую к станции местность, обратил внимание на памятник, которых в множестве после себя оставила война. На памятнике высечены слова: "Вечная память героям, погибшим за честь и независимость нашей Родины". Раньше я слышал, что в этих местах боев во время Великой Отечественной войны не было. (...) Дежурный по станции подсказала, что больше всех об этом лагере знает жительница деревни Моглино Мария Ива-
1 Отряд Мартыновского — Решетникова — антипартизанский отряд, который находился под управлением СД и действовал на территории Псковской области. Под видом народных мстителей, группа убивала в тылу советских парашютистов, охотилась на партизан и вела карательные действия в деревнях.
2 Михаил Петрович Пушняков — сотрудник управления КГБ по Псковской области. Проводил розыскные мероприятия по делу С-17412, которое легло в основу данной статьи.
новна Федорова. (...) Я, в плане изучения оперативной обстановки, нашел в деревне Федорову М. И. и попросил ее рассказать о том, что ей известно о Моглинском лагере. Мария Ивановна со слезами на глазах поведала об этом, с ее слов, страшном месте, откуда в годы оккупации увозилась на расстрел не одна сотня узников, а также цыган и евреев. Она больше других знает о существовавших в лагере порядках, т.к. вопреки желанию, в 1942-1944 годах она вынуждена была стирать белье эстонцам, которые несли охрану лагеря. Она являлась очевидцем того, как охранники сажали на машины узников и увозили их куда-то в сторону Пскова на расстрел. Возвращаясь оттуда, эстонцы привозили одежду, которую она раньше видела на заключенных, и заставляли стирать ее. С особой жестокостью каратели убивали цыганское население. Однажды Федорова видела, как на нескольких повозках цыган — мужчин и женщин, многие из которых имели грудных детей, повезли к траншеям у бывшей советско-эстонской границы. Вскоре оттуда послышались выстрелы, плач и истошные крики женщин. По возвращении повозок в лагерь, на их колесах была видна кровь. (...) Федорова пояснила, что сразу после войны был разыскан и осужден на 10 лет только один из эстонцев, занимавший в лагере какое-то руководящее положение. (...) О привлечении к ответственности других эстонцев, служивших охранниками в лагере, ей ничего не известно.» (Органы. 2009: 313-314).
Из акта Комиссии по расследованию совершенных немецко-фашистскими захватчиками злодеяний на территории бывшего лагеря советских военнопленных в районе деревни Моглино, от 29 марта 1945 года:
«С самых первых дней существования лагеря, в нем был установлен режим, рассчитанный на уничтожение и умерщвление заклю-
С особой жестокостью каратели убивали цыганское население. Однажды Федорова видела, как на нескольких повозках цыган — мужчин и женщин, многие из которых имели грудных детей, повезли к траншеям у бывшей советско-эстонской границы.
Вскоре оттуда послышались выстрелы, плач и истошные крики женщин. По возвращении повозок в лагерь, на их колесах была видна кровь.
ченных голодом и холодом. Непосильный каторжный труд сочетался с пытками, издевательствами и побоями. Для заключенных лагеря был установлен рацион хлеба со значительной примесью опилок и литр баланды — жидкого супа из воды и не ободранного просо. По словам жителей деревни Моглино, от голода и холода за зиму 1941-1942 года, из 280 пленных в живых осталось не более 20 человек. Остальные были расстреляны или умерщвлены.» (ГАПО. Ф. Р-903. Оп. 1. Д. 83. Л. 66-67).
К началу 1943 года все оставшиеся военнопленные были увезены из Моглино. Лагерем теперь управляла Эстонская полиция безопасности и СД.
Александр Углов, бывший охранник "Организации Тодта"1, в своих показаниях дал подробности о расширении лагеря:
«Примерно весной 1942 года в Моглино был организован второй лагерь, в котором содержались гражданские лица русской, цыганской и еврейской национальностей, в том числе мужчины, женщины и дети. Их тоже было более сотни, но сколько именно, я не знаю. (...) Их охраняла совершенно другая команда, состоявшая из молодых эстонцев, служивших в немецких войсках "СС" и обмундированных в эсесовскую форму.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 3. Л. 116-117).
Таким образом, начиная с весны 1942 г. лагерь у деревни Моглино стал работать в интересах двух гитлеровских структур — «организации Тодта» и эстонской полиции безопасности и СД; в официальных немецких документах он получил название "рабочий и пересыльный лагерь". Заключенным в день полагались 200 граммов хлеба с опилками и один литр баланды — жидкой похлебки из воды и проса.
Из указанных выше отрывков можно сделать вывод, что эстонские каратели напрямую причастны к преступлениям против советских граждан, проводимых в Моглинском лагере, а именно к пыткам голодом, принуждению к рабскому труду и избиениям.
1 "Организация Тодта" (нем. Organisation Todt) — Военно-строительная компания Третьего Рейха, названная по имени ее руководителя — Фрица Тодта. Были приравнены к статусу военнослужащих Вермахта.
Эстонцы не пренебрегали эксплуатацией псковичей на своих землях. Об этом сказал в своем интервью журналисту и историку Юрию Алексееву Михаил Пушняков:
«Основные карательные действия проводились эстонцами в то время, когда началось строительство линии "Пантера". На протяжении оборонительной линии создавалась "мертвая зона". Всех жителей деревень, находящихся в непосредственной близости от укреплений, сгоняли в Моглинский лагерь, а оттуда увозили в Германию или Эстонию, а стариков и детей, которые не могли передвигаться, сжигали вместе с домами. Очень много псковичей, насильно угнанных со своих деревень, принудительно работало у эстонцев на хуторах.» (Пушняков 2005).
«Основные карательные действия проводились эстонцами в то время, когда началось строительство линии "Пантера". На протяжении оборонительной линии создавалась "мертвая зона". Всех жителей деревень, находящихся в непосредственной близости от укреплений, сгоняли в Моглинский лагерь, а оттуда увозили в Германию или Эстонию, а стариков и детей, которые не могли передвигаться, сжигали вместе с домами.
Очень много псковичей, насильно угнанных со своих деревень, принудительно работало у эстонцев на хуторах.»
Но самыми главными злодея- -
ниями, совершенными эстонцами в Моглинском лагере, являются массовые расстрелы, которые начались в 1942 г. и стали проводиться сотрудниками внешнего отдела эстонской полиции безопасности и СД. Карательная деятельность смертоносного характера была направлена против евреев и цыган, а также нелояльных к нацистскому режиму лиц.
Из показаний бывшего узника лагеря Моглино Ефима Хрулёва:
«(...) Летом 1942 года, днем, когда большинство заключенных были на работе, я, будучи больным, оставался в лагере. Тогда на двух-трех машинах привезли в лагерь человек пятьдесят цыган, среди которых были старики, женщины и дети. Цыган из машин высадили, отобрали у них имущество, облили его чем-то и сожгли. Самих же
цыган повели к траншее, которая была вырыта за колючей проволокой. Всех их построили возле траншеи, спиной к ней. Сбоку стоял ручной пулемет, за которым находились двое эстонцев. Возле них находилось еще шесть охранников. По команде какого-то начальника пулеметчик открыл огонь, и цыгане стали падать в траншею. После этого двое охранников подошли ближе и стали добивать из пистолетов тех, кто еще шевелился. Я находился от этого места примерно в 75 метрах, возле барака. Пулемет был установлен в 10 метрах от расстреливаемых. (...)» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 2. Л. 4-6).
Виктор Тейнбас1 в своих показаниях дал сведения о расстреле цыган, который был произведен в сентябре 1942 г.:
«Первый раз осенью 1942 года вывезли из лагеря большую группу, человек 70, может 100 цыган, на машинах увезли их из лагеря, за Псков. Никто из охранников Моглинского лагеря не ездил с этой группой цыган, все охранники были из Пскова. (...) Потом мне стало известно, что всех увезенных цыган расстреляли где-то за Псковом. Второй случай: зимой 1942-1943 года возили небольшую группу — 13 человек русских, тоже на расстрел. Потом одиночками несколько раз возили.» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т. 6. Л. 44).
Стоит уточнить, что хоть расстрелы узников Моглинского лагеря имели место быть, все производилось не на лагерной территории. Практиковалась перевозка заключенных в тихие и отдаленные места. Часто использовались территории упомянутых выше "салотопки" кожевенного завода и деревни Андрохново, а также район у деревни Глоты и лесной массив возле домика лесника Павлова. Для таких злодеяний создавались смешанные команды карателей из сотрудников внешнего отдела эстонской полиции безопасности и СД и охранников СС Моглинского лагеря. Принимали участие в расстрелах и следователи из четвертого отдела эстонской полиции безопасности и СД, и даже руководящий состав.
Суммируя все вышенаписанное, становится ясным, что основной карательной силой, которая производила террор мирного
1 Виктор Тейнбас — бывший охранник СС Моглинского лагеря. Проходил по делу, проводимому Псковским отделом КГБ СССР как свидетель.
населения, являются эстонские коллаборационисты из полиции безопасности и СД, "особой роты", "ягдкоманд" и эстонских полицейских батальонов. Ключевую роль в совершении действий с признаками геноцида по отношению к советским гражданам в Моглинском лагере играли эстонские каратели. Установлено, что концлагерь являлся местом уничтожения определенных категорий людей, таких, как военнопленные, евреи, цыгане, и т.д. Помимо этого, в лагере оставался высоким риск умереть от голода, побоев, рабского труда.
Документами подтверждается, в частности, уничтожение около трех тысяч советских граждан руками эстонских коллаборационистов на территории Моглинского лагеря, его окрестностей и у деревни Андрохново.
Суммируя все вышенапи-санное, становится ясным, что основной карательной силой, которая производила террор мирного населения, являются эстонские коллаборационисты из полиции безопасности и СД, "особой роты", "ягдкоманд" и эстонских полицейских батальонов. Ключевую роль в совершении действий с признаками геноцида по отношению к советским гражданам в Моглинском лагере играли эстонские каратели. Установлено, что концлагерь являлся местом уничтожения определенных категорий людей, таких, как военнопленные, евреи, цыгане, и т.д. Помимо этого, в лагере оставался высоким риск умереть от голода, побоев, рабского труда.
В своей работе профессор Александр Статиев пишет: «В 1941-1942 го -дах сотрудничавшие с немцами коллаборационисты, множество из которых впоследствии вошли в антикоммунистическое сопротивление, убили -
в каждом из приграничных регионов (за исключением Эстонии) гораздо
больше людей, чем Советы на протяжении всего периода борьбы против националистов с 1939 по 1950-ые годы.» ^аиеу 2010: 71).
Интересен факт, что в 1943 г. из кадров полицейских батальонов началось формирование Эстонского легиона СС. Поначалу туда отбирали статных добровольцев "арийской наружности". Сформировав легион, гитлеровское командование отправило его на участок фронта
Одна из жертв нацизма среди узников Моглинского лагеря. Раскопки 2020 г.
под Нарвой. Но эстонцы понесли серьезные потери, встретившись лоб в лоб с кадровыми частями Советской армии, потому что коллаборационисты до этого воевали в основном лишь против партизан и мирного населения оккупированных территорий. 20-я эстонская дивизия СС, сформированная под «зонтиком» легиона из личного состава полицейских батальонов, спешно призванных молодых эстонцев и сотрудников полиции безопасности оказала отчаянное сопротивление в боях с ударными частями РККА уже непосредственно перед и в ходе освобождения Эстонии от германской оккупации. Ее остатки были выведены в Германию на переформирование, часть легионеров СС и прочих коллаборационистов затаилась на хуторах и в лесу.
К сожалению, не все каратели понесли наказание за содеянное. Михаил Пушняков утверждал, что были раскрыты личности только 30% коллаборационистов, проводивших злодеяния на территории нынешней Псковской области. Большое количество документов о кадровом составе и злодеяниях были уничтожены. Примечатель-
но, что после дела Пиигли1, которое массово освещалось эстонскими и другими иностранными средствами массовой информации, в Эстонии была волна самоубийств бывших карателей. Причем поводом для суицида могла быть повестка в органы или неожиданный визит сотрудника милиции.
Летом и осенью 2020 года, в рамках всероссийского проекта «Без срока давности» силами 90-го поискового батальона Российской армии, на местах совершения злодеяний в отношении мирного населения и военнопленных Пскова, производились раскопки. Были обнаружены места захоронений в районе Моглинского лагеря, деревни Глоты, в районе деревни Андрохново (на данный момент там расположен веревочный парк) и в районе бывшей "салотопки". На территории веревочного парка было так же определено место сожжения тел расстрелянных граждан. Всего были обнаружены останки 180 мирных жителей, в основном женщин и детей. Были так же найдены личные вещи расстрелянных — обувь, остатки одежды, очки, кольца, портмоне. Все останки и артефакты переданы в Следственный комитет РФ для экспертизы.
Таким образом, рассматривая деятельность Псковского внешнего отдела эстонской полиции безопасности и СД в Пскове и окрестностях, мы можем увидеть довольно редкий для современной исторической науки, изучающей историю Великой Отечественной войны, набор фактов, доказывающих совершение эстонскими коллаборационистами злодеяний в отношении мирного населения, не только показаниями свидетелей и актов Чрезвычайной Государственной комиссии, но и современными археологическими исследованиями.
Были раскрыты личности только 30% коллаборационистов, проводивших злодеяния на территории нынешней Псковской области. Большое количество документов о кадровом составе и злодеяниях были уничтожены.
1 Дело Пиигли — уголовное дело, которое было возбуждено против Александра Пиигли — командира "взвода тяжелых пулеметов" СС, принимавшего участие в карательных действиях на территории Псковской области в период ее оккупации. Руководил расстрелом советских граждан и собственноручно добивал раненых. После войны скрывался под вымышленными именем и фамилией. По приговору Псковского областного суда был казнен.
-список источников и литературы —
1. Алексеев, Ю. В. Моглинский лагерь — история одной маленькой фабрики смерти / Ю. В. Алексеев. — Москва: Фонд «Историческая память», 2011. — 208 с. — ISBN 9-785-9990-0012-5. — Текст: непосредственный.
2. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации (УФСБ РФ) по Псковской области. — Д. 115. — Т. 1. — Ч. 4.
3. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 1.
4. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 2.
5. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 3.
6. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 4.
7. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 5.
8. Архив УФСБ РФ по Псковской области. — Д. С-17412. — Т. 6.
9. Государственный архив Псковской области (ГАПО). — Ф. — Р 903. Псковский нижний земский суд, г. Псков Псковской губернии (1797-1858) — Оп. 1. — Д. 83.
10. Дюков, А. Р. Милость к падшим: советские репрессии против нацистских пособников в Прибалтике / А. Р. Дюков. — Москва: Фонд «Историческая память», 2009. — 176 с. — Текст: непосредственный.
11. Дюков, А. Р. Нацистская истребительная политики на оккупированных советских территориях: направления исследования / А. Р. Дюков. — Текст: непосредственный // Нацистская война на уничтожение на северо-западе СССР: региональный аспект = Nazi Extermination Policy in the Nord-West of the USSR: Regional Aspect: материалы Международной научной конференции (Псков, 10-11 декабря 2009 года) / Фонд «Историческая память», Псковский государственный педагогический университет; [под редакцией А. Р. Дюкова, О. Е. Орленко]. — Москва: Фонд «Историческая память», 2010.
12. Ермолаев, С., Гамов, А. За что эстонские фашисты получали Железные кресты на Псковщине? / С. Ермолаев, А. Гамов. — Текст: непосредственный // Комсомольская правда. 19.04.2005.
13. Каратели отдельного эстонского «взвода тяжелых пулеметов». — Опубликовано: 06.04.2011. — Текст: электронный / Warhistory. Livejournal: [сайт]. — URL: https://warhistory.livejournal.com/2092441. html (дата обращения: 12.09.2021).
14. Ковалев, Б. Н. Коллаборационизм в России в 1941-1945 гг.: типы и формы / Б. Н. Ковалев. — Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава
Мудрого, 2009. - 372 с. ISBN 978-5-98769-061-1. - Текст: непосредственный.
15. Моисеенко, Ю. В. Почерк зверя (Опыты документального расследования) / Ю. В. Моисеенко. — Псков: Псковское возрождение, 2010. — 252 с. — ISBN: 978-5-901833-88-9. — Текст : непосредственный.
16. Органы государственной безопасности в Псковской области. Страницы истории / [Н. И. Иванова [и др.]; редсовет: Г. П. Драчев [и др.]]. — Псков: Псковская областная типография, 2009. — 462, [1] с. — Текст: непосредственный.
17. Преступления нацистов и их пособников в Прибалтике (Эстония), 1941-1944. Документы и свидетельства. — Таллин: Общественный союз против неофашизма и межнациональной розни, 2006. — 529 с. — ISBN 9949135419. — Текст: непосредственный.
18. Пушняков, М. Участие эстонских коллаборационистов в оккупации Псковской области: как это было / М. Пушняков. — Текст: электронный // ИА REGNUM: Федеральное информационное агентство. Новости России, СНГ и мира: официальный сайт. — URL: www.regnum. ru/news /422839.html 17.03.2005 (дата обращения: 12.09.2021).
19. Таннберг, Т. Политика Москвы в республиках Балтии в послевоенные годы (1944-1956). Исследования и документы / Т. Таннберг. — Москва: РОССПЭН, 2010. — 431 с. — ISBN 978-5-8243-1411-3. — Текст: непосредственный.
20. Birn, R. B. Die Sicherheitspolizei in Estland 1941-1944. Eine Studie zur Kollaboration im Zweiten Weltkrieg / R. B. Birn. — Verlag Ferdinand Schoningh, Paderborn 2006. — 286 S. — ISBN 978-3506756145. — Текст: непосредственный.
21. Loorparg, A. Eesti leegionist Venemaa vangilaagritesse. Meenutusi aastatest 1942-1955 / A. Loorparg. — Tallinn: Grenader, 2005. — 205 l. — ISBN 978-9949422159. — Текст : непосредственный.
22. Raun, T. Estonia and the Estonians / T. Raun. — Hoover Institution Press, 2001. — 366 p. — ISBN 978-0817928520. — Текст: непосредственный.
23. Statiev, A. The Soviet Counterinsurgency in the Western Borderlands / A. Statiev. — Cambridge: Cambridge University Press, 2010. — 386 p. — ISBN 978-0521768337. — Текст: непосредственный.
-references-
1. Alekseev, Yu.V. (2011), Moglino Camp — History of the Little Death Factory [Moglinskij lager — istoriya odnoj malen koj fabriki smerti], Moscow, Historical Memory Foundation, 208 p. (In Russian)
2. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. 115, vol. 1, part 4. (In Russian)
3. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 1. (In Russian)
4. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 2. (In Russian)
5. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 3. (In Russian)
6. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 4. (In Russian)
7. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 5. (In Russian)
8. Archives of Pskov Region Directorate of the Federal Security Service of the Russian Federation (UFSB RF). [Arxiv Upravleniya Federal noj sluzhby bezopasnosti Rossijskoj Federacii (UFSB RF) po Pskovskoj oblasti], fol. S-17412, vol. 6. (In Russian)
9. Birn, R. B. (2006), Die Sicherheitspolizei in Estland 1941-1944. Eine Studie zur Kollaboration im Zweiten Weltkrieg, Verlag Ferdinand Schoningh, Paderborn, 286 S. (In German)
10. "Chasteners of the Separate Estonian 'Platoon of Heavy Machineguns'" [Karateli otdel nogo e stonskogo "vzvoda tyazhely x pulemetov"], published: 06.04.2011, Warhistory, Livejournal, Website, URL: https:/warhistory. livejournal.com/2092441.html (accessed: 12.09.2021). (In Russian)
11. Crimes of the Nazis and their Accomplices in the Baltic States (Estonia), 1941-1944. Documents and Certificates [Prestupleniya nacistov i ix posobnikov v Pribaltike (E stoniya), 1941-1944. Dokumenty i svidetel stva], Tallinn, Public Union against Neo-Fascism and Interethnic Strife, 2006, 529 p. (In Russian)
12. Dyukov, A.R. (2009), Mercy to the Fallen: Soviet Repressions against Nazi Accomplices in the Baltic States [Milost k padshim: sovetskie repressii protiv nacistskix posobnikov v Pribaltike], Moscow, Historical Memory Foundation, 176 p. (In Russian)
13. Dyukov, A.R. (2010), "Nazi Extermination Policy on the Occupied Soviet Territories: Research Directions" [Nacistskaya istrebitel naya politiki na okkupirovanny x sovetskix territoriyax: napravleniya issledovaniya], in Dyukov, A.R., Orlenko, O.E. (eds.), Nazi Extermination Policy in the NordWest of the USSR: Regional Aspect: Proceedings of the International Scientific Conference (Pskov, December 10-11, 2009), Moscow, Historical Memory Foundation. (In Russian)
14. Ermolaev, S., Gamov, A. (2005), "How the Estonian Fascists Received Iron Crosses in the Pskov Region?" [Za chto e stonskie fashisty poluchali Zheleznye kresty na Pskovshhine?], Komsomolskaya Pravda, 19.04.2005. (In Russian)
15. Ivanova, N.I. [et al.] (2009), State Security Services in the Pskov Region. Pages of History [Organy gosudarstvennoj bezopasnosti v Pskovskoj oblasti. Stranicy istorii], Pskov, Pskov Regional Printing House, 463 p. (In Russian)
16. Kovalev, B.N. (2009), Collaborationism in Russia in 1941-1945: Types and Forms [Kollaboracionizm v Rossii v 1941-1945 gg.: tipy i formy ], Veliky Novgorod, Yaroslav-the-Wise Novgorod State University, 372 p. (In Russian)
17. Loorparg, A. (2005), Eesti leegionist Venemaa vangilaagritesse. Meenutusi aastatest 1942-1955, Tallinn, Grenader, 205 l. (In Estonian)
18. Moiseenko, Yu.V. (2010), Handwriting of the Beast (Experiments of Documentary Investigation) [Pocherk zverya (Opy ty dokumental nogo rassledovaniya)], Pskov, Pskov Renaissance, 252 p. (In Russian)
19. Pushnyakov, M. "Participation of Estonian Collaborators in the Occupation of the Pskov Region: How It Was" [Uchastie e stonskix kollaboracionistov v okkupacii Pskovskoj oblasti: kak e to bylo], Federal Information Agency REGNUM, News from Russia, CIS and the World, Official Website, URL: www.regnum.ru/news/422839.html 17.03.2005 (accessed: 12.09.2021). (In Russian)
20. Raun, T. (2001), Estonia and the Estonians, Hoover Institution Press, 366 p.
21. State Archive of Pskov Region (GAPO) [Gosudarstvennyl j arxiv Pskovskoj oblasti (GAPO)], coll. R-903. Lower Local Court (zemsky sud), Pskov governorate (1797-1858), aids 1, fol. 83. (In Russian)
22. Statiev, A. (2010), The Soviet Counterinsurgency in the Western Borderlands, Cambridge, Cambridge University Press, 386 p.
23. Tannberg, T. (2010), Moscow's Policy in the Baltic Republics in the Postwar Years (1944-1956) [Politika Moskvy v respublikax Baltii v poslevoenny e gody (1944-1956)], Research and Documents, Moscow, Political Encyclopedia Publishers, 431 p. (In Russian)
АЛЕКСЕЕВ НИКИТА ЮРЬЕВИЧ - Государственный академический университет гуманитарных наук, 1 курс факультета философии (). Россия.
МАКАРОВА ЕВА АЛЕКСЕЕВНА — Государственный академический университет гуманитарных наук, 1 курс факультета мировой политики (). Россия.
