CC BY
39
В.В. Комлева
ЭСТОНИЯ: ПЕРСПЕКТИВЫ КОНСОЦИОНАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ В ОБЩЕСТВЕ РАСКОЛОТОГО ДОВЕРИЯ
Аннотация
В статье анализируется проблема раскола эстонского общества по доверию политическим институтам, представлены результаты социологических опросов, результаты выборов в национальный парламент, убедительно показывающие различия в политических предпочтениях эстонцев и неэстонцев. Современные государственные реформы, направленные на улучшение качества государственных услуг и повышение качества жизни граждан Эстонии, практически не влияют на повышение доверия неэстонского населения политическим институтам. Ключевым фактором раскола общественного доверия среди эстонцев и неэстонцев является политика формирования эстонской идентичности у неэстонцев. Эта политика мало эффективна для многосоставных обществ, к которым относится и Эстония. Решить проблему раскола эстонского общества может внедрение модели кон-социональной демократии. Эстонский общественный контекст (наличие сообществ, их институционализация и даже территориальность, опыт согласования интересов) создает предпосылки для успешного внедрения консоциональной модели демократии. Однако стратегические планы эстонского правительства, ориентированные до 2035 года, в образовании, культуре, молодежной политике и языке показывают, что в ближайшее время консоциация не состоится. Как следствие, сохранится конфликтный потенциал и раскол общественного мнения и общественно-политической позиции эстонцев и неэстонцев, несмотря на крупные государственные реформы в современной Эстонии.
V. Komleva
ESTONIAN:PROSPECTS FOR CONSOCIATIONAL DEMOCRACY IN A SOCIETY OF DIVIDED TRUST
Abstract
The article analyzes the problem of the split in Estonian society. On the basis of trust in political institutions. The results of sociological surveys are presented. The results of the elections to the national Parliament clearly show the differences in the political preferences of Estonians and other groups of the population. State reforms aimed at improving the quality of public services and improving the quality of life of Estonian citizens have almost no effect on increasing public confidence in political institutions. A key factor in the split of public trust among the population is the policy of forming Estonian identity. This policy is not very effective for multi-component societies, such as Estonia. The introduction of a model of consociational democracy can solve the problem of splitting Estonian society. The Estonian social context creates prerequisites for the successful implementation of the consociational model of democracy. However, the Estonian government's strategic plans for education, culture, youth policy, and language until 2035 show that consociation will not take place in the near future. As a result, the conflict potential and the split of public opinion and the socio-political position of the population will remain. Despite major state reforms in modern Estonia.
Ключевые слова:
Эстония, доверие, политические институты, русские в Эстонии, эстонская идентичность, консоциональная демократия, консоциация, Аренд Лейпхарт, Стратегия «Эстония -2035».
Key words:
Estonia, trust, political institutions, Russians in Estonia, Estonian identity, consociational democracy, consociation, Arend Leiphart, Estonia 2035.
Почти тридцать лет Эстония является суверенным демократическим государством и, казалось бы, за это время вопросы дифференциации политических и социальных позиций граждан по национальному признаку должны были уйти на второй план. Острые конфликты, связанные с правами русскоязычного населения, статусом русского языка, русскими школами, - были предметом бурных политических дискуссий в 1990-е гг. Запущенные механизмы согласительной демократии имели свои успехи, но эстонское и неэстонское население продолжает по-разному смотреть на внутриполитические процессы и внешнеполитические приоритеты Эстонии. Эта разность несет в себе конфликтный потенциал. Было бы неверным говорить, что эта проблема поднимается только российскими исследователями и экспертами (Г.И. Грибанова, П.В. Осколков, В.А. Смирнов и др.). Она значима и для эстонских авторов (М. Эхала, К. Кукк, К. Каллас, Е. Хеле-мяэ, М.-Л. Якобсон и др.). Вместе с тем, осмысление противоречий эстонского общества, взаимного недоверия отдельных его сегментов (в первую очередь, эстонцев и русских) с точки зрения теории консоциональной демократии не проводилось. Методологическую основу нашего исследования составили идеи А. Лейпхарта относительно сообщественной демократии в многосоставных обществах, концепция «сегментарного плюрализма» В.Р. Лорвина и концепция «демократии согласия» у Г. Лембруха.
Поставленная нами проблема осознается эстонскими и европейскими политическими институтами. В 2012 году в журнале эстонского парламента (Riigikogu Toimetised (ШТо) был представлен комплексный научный анализ уровней и факторов доверия политическим институтам, выявленных разными исследовательскими группами с 1995 по 2012 гг. Исследователи отмечали, что самая сложная задача, стоящая перед правительством Эстонии - это задача восстановления доверия среди неэстонцев, не потеряв доверие эстонцев [29]. Этот вопрос актуален до сих пор, что показательно на примере проводимых опросов и электоральной поддержки разных партий.
Приблизительно 69 % населения Эстонии составляют эстонцы. К самым многочисленным неэтническим группам относятся русские (около 124
25%), украинцы (около 1,8%), белорусы (около 0,8%), финны (около 0,6%). Среди жителей Эстонии по этническому составу выделяют 3 крупные неэстонские общины: русские (328 299 человек), украинцы (23 665 человек), финны (7636 человек) [2]. Из 1 337 039 чел., проживающих в Эстонии, 1 132 022 чел. являются гражданами Эстонии, 85 917 чел. - гражданами Российской Федерации, 10 400 человек - граждане Украины. Кроме того зарегистрировано 71 051 апатридов [20]. Учитывая преимущество русских по сравнению с украинцами, белорусами, финнами, учитывая историю «русского вопроса» в Эстонии, разговор об эстонских и неэстонских группах, в итоге, сводится к разговору об эстонцах и русских. Весьма красноречиво выразила переживания эстонского истеблишмента Ингрид Рюйтель, эстонская фольклористка, жена бывшего президента страны и бывшего председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР Арнольда Рюйтеля. Она отметила в интервью изданию Маа1еМ, что «негры и мусульмане не являются нашей проблемой, по крайней мере, в ближайшем будущем. Проблема заключается в большом русскоязычном сообществе, которое растет по мере слияния с новыми приезжими» [25].
Целью нашей статьи является выявление основного фактора раскола доверия политическим институтам среди эстонского и неэстонского населения и определение контекстуальной возможности реализации консоцио-нальной модели демократии в Эстонии.
Доверие политическим институтам
Согласно данным, представленным в отчете «Общественное мнение и национальная оборона», подготовленным для Министерства обороны исследовательской компанией Тиш-ииппд^е AS (по результатам опроса 2019 г.) институты исполнительной и законодательной власти Эстонии не являются лидерами рейтинга доверия среди других институтов [31]. Так, наибольшим доверием пользуется служба спасения (96%), полиция и пограничная охрана (89%), Силы обороны (80%), Ка^еИ^ (возможен перевод Союз обороны) (76%), Европейский Союз (73%), органы местного самоуправления (71%), Президент Республики (66%) и НАТО (66%). Судебной системе доверяют 59%, Рийгикогу 58%, премьер-министру 58%, правительству 53%.
Разрыв в оценках политических институтов среди эстонцев и неэстонцев показателен на гистограмме 1. В данном исследовании не уточняется, состав группы «неэстонцы».
Гистограмма 1. Доверие политическим институтам среди эстонцев и граждан других национальностей (осень, 2019) [16] (полностью и скорее доверяют, в %).
■ Эстонцы ■ Другие национальности
0 20 40 60 80 100 120
Спасательные службы Полиция и погранохрана Силы обороны Союз обороны Европейский Союз Местное самоуправление НАТО Президент Судебная система Рийгикогу Премьер-министр Правительство
Среди неэстонцев уровень доверия ниже ко всем политическим институтам, кроме местных органов власти. В отношении правительства, премьер-министра, Рийгикогу различия во мнениях эстонцев и неэстонцев невелики.
Раскол в доверии политическим институтам возникает при ответе на два ключевых вопроса: 1) с кем «дружить»? 2) какую идентичность и как формировать? Про идентичность мы поговорим позже, а здесь отметим, что самый большой разрыв наблюдается в доверии к НАТО (доверяют 81% эстонцев и только 36% доверия среди граждан других национальностей) [16]. Хотя НАТО и не является внутриполитическим институтом Эстонии, уровень доверия к этой организации регулярно оценивается, так как во внешней по-
литике Эстония ориентирована на североатлантический союз. Среди неэстонского населения больше сторонников добрых отношений с Россией.
Динамика электоральной поддержки политических партий
Основными партиями Эстонии являются: Центристская партия Эстонии (Keskerakond), Партия реформ Эстонии (Reformierakond), Консервативная народная партия Эстонии (ЭКРЕ) (Eesti Konservatiivne Rahvaerakond (EKRE), Партия «Отечество» («^атаа» erakond), Социал-демократическая партия Эстонии (Sotsiaaldemokraatlik Erakond), Партия «Ээсти 200», Партия «Зеленые Эстонии» (Erakond Eestimaa Rohelised), Свободная партия Эстонии (Eesti Vabaerakond), Партия «Богатство жизни» (Е1ипк^е Erakond), Левая партия Эстонии (Eesti Vasakpartei).
Согласно исследованиям, проведенным Ка^аг Етог [26], в Эстонии сохраняется факт поддержки партий по национальному признаку. Среди неэстонцев наибольшей поддержкой пользуется Центристская партия Эстонии (Keskerakond) (хотя поддержка снизилась от 70% в 2017 году до 50% в 2019 году). Среди эстонцев наиболее популярна Партия Реформ (Reformierakond) (поддержка растет от 30% в 2017 году до 38% в 2018 году). На рейтинг электорального доверия существенно влияют коалиционные переговоры между партиями. Например, падение рейтинга партии центристов произошло после переговоров о коалиции с Консервативной народной партией Эстонии и правой партией «Отечество» («^атаа» erakond). Динамика электоральной представлена на графиках 1 -2.
График 1. Динамика электоральной поддержки партий среди неэстонцев по версии Ка^аг Етог [8]
источник: - Метод исследования -онлайн-интервьно. Всего был опрошен 1271 гражданин в возрасте от Р0$П1П(!6$ Кап1аг Етот 18до84лет. Периодопроса: 7-5.05.2019
График 2. Динамика электоральной поддержки партий среди эстонцев по версии Ка^аг Етог [8]
источник: КапЪаг • Метод исследования - онлайн-интервью. Всего был опрошен 1271 гражданин в возрасте от 18 до 84 лет. Етог Период опроса: 7-9.05.2019
В результате выборов в Рийгикогу в 2019 году выиграла Партия Реформ, набрав 28,8% голосов. Центристская партия получила на выборах 23% голосов. Мы ориентируемся на выборы в Рийгикогу, так как они наиболее показательны для оценки электоральных предпочтений. На этих выборах самая большая явка - 63,7% (28,1% голосовали электронно) по сравнению, например, с явкой на выборы в Европарламент (37,6% , в т.ч. из них 17,6% э-голосов).
После выборов, в мае 2020 года, поддержка Партии реформ снизилась. Если ранее рейтинг партии составлял около 30%, то в мае 2020 года он стал 24%. Поддержка Центристской партии выросла до 22%. Выросла поддержка партии ЭКРЕ (до 20%, а начале 2020 года было 17% и 16%). Суммарный рейтинг правительственной коалиции к концу весны 2020 года вырос до 46%. Это самый высокий показатель за весь период существования этой коалиции. На четвертом месте - «Ээсти 200» с 14%, на пятом -социал-демократы с 12% [27].
Таким образом, мы наблюдаем раскол в политических предпочтениях эстонцев и неэстонцев, наиболее рельефно выражающийся в результатах выборов в национальный парламент. Логично, это этот раскол имеет идеологическое выражение в программах партий - Центристской партии и партии Реформ. Существует мнение, что эти партии не могут существовать друг без друга, ибо каждая из них зарабатывает общественное доверие на «образе врага». Интересен тот факт, что попытка занять позицию «по середине» не увенчалась большим успехом еще ни у одной партии. Такую попытку предприняла партия «Эстония-200». На выборах 2019 года новая партия «Эстония-200» разместила на разных концах трамвайной платформы в Таллинне плакаты: «Здесь - только эстонцы», «Здесь - только русские». Плакаты вызвали возмущение, особенно среди русских, а поддержка партии, в итоге, составила около 5%. Это интересный феномен публичного отрицания того, о чем могут говорить сами представители русской эстонской общин в Таллинне, о чем могут писать ученые в своих диссертациях (например, Кристийны Кукк), о чем открыто могут говорить представители власти [1], но что негативно оценивается, если заявляется какой -то партией.
Усилия эстонской власти по повышению общественного доверия
Для повышения доверия к политическим институтам Эстония сосредоточилась на разработке стратегических документов развитии страны. Главными приоритетами Эстонии на 2020-2023 гг. являются: дружественная семья; сплоченное общество; экономика, основанная на знаниях; эффективное управление; свободное и защищенное государство. По сути, повышение эффективности государственного управления и представления государственных услуг всем гражданам Эстонии на всей территории страны рассматривается как способ повышения доверия политическим институтам среди неэстонских граждан при сохранения доверия среди эстонцев.
Повышение доверия граждан политическим институтам является в Эстонии одной из основных целей всех реформ последних лет. Эта цель обусловлена не только мотивами электоральной поддержки на каждых следующих выборах, но и развитием цифрового общества, которое предполагает особый тип доверительных отношений власти и общества. Все стратегии и концепции государственных реформ пронизаны идеей повысить доверие граждан к политическим институтам, осуществляющим государственную власть. Сама государственная служба рассматривается в Эстонии через категорию доверия, как доверительные отношения между государством (или местными органами власти) и лицом, работодателем которого является государство [17].
Для государственных служащих Эстонии на основе Кодекса этики госслужащего [15] в Эстонии разработано учебное пособие по этике [28]. В учебном пособии указано, что у государственного служащего «общественные интересы» должны быть выше своих собственных интересов. Для государственного служащего хорошим решением обычно является решение, которое устанавливает правильный баланс между различными конкурирующими ценностями, является законным, разумным и справедливым и отвечает «общественным интересам». Сложности при недопонимание относительно того, что представляет собой «надлежащее поведение» предлагается разрешать сосредоточившись на роли госслужащего, основанной на «доверии». Это помогает понять, какие этические стандарты поведения ожидают от госслужащих общество, правительство, коллеги. Достойный государственный служащий обеспечивает доверие к осуществлению государственной власти и доверие общества к своей деятельности [18].
Согласно этому принципу, как государственные служащие, так и организации государственного сектора должны делать все, чтобы их граждане верили в достоинство официальной власти. Это возможно, если информация, власть и ресурсы используются только для осуществления государственной власти; конфликты личных интересов и обязанностей избегаются и, если они возникают, разрешаются в общественных интересах; соответствующие учреждения осведомлены о мошенничестве, коррупции и других серьезных проступках.
В учебном пособии по этике для государственных служащих отмечено: если возникают сложности при выборе правильного решения, следует сосредоточиться на осознании роли госслужащего, основанной на доверии [28]. Это помогает понять, какие этические стандарты поведения ожидает от госслужащих общество, правительство, коллеги. Достойный государственный служащий обеспечивает доверие к осуществлению государственной власти и доверие общества к своей деятельности [18].
Вопрос доверия поднимется и при проведении административно-территориальной реформы последних лет. Например, при анализе «уроков реформы» [10] было отмечено, что недоверие между партнёрами делает проведение реформы сложным.
Однако результаты выборов и политические предпочтения эстонцев и неэстонцев показывают, что реформы государственного управления не достаточны для повышения доверия политическим институтам. Качественные государственные услуги не определяют доверие политическим институтам национально уровня. Одной из причин раскола является политика эстонского правительства в отношении языка и формирование эстонской идентичности у неэстонского населения.
«Языковой фактор» и доверие политическим институтам
Анализ общественных, особенно миграционных и демографических процессов в Эстонии в сравнении с политикой правительства по их регулированию, привод к мысли о «застревании» правительства Эстонии на вопросе эстонского языка и на вопросе высокой опасности русской общины. Кажется, что такая политика ведет не только к напряжению с неэстонским населением, но и все меньше соответствует, а иногда и вредна, процессу развития эстонского общества.
Экспертные группы Эстонии, в официальном документе, касающемся перспектив и предложений экспертных групп в области образования, исследований, молодежи и языка в Эстонии на период 2021 -2035 [24], формируя стратегическое видение будущего, рассматривают язык как институт, который пронизывает и объединяет все уровни и сферы деятельности общества. Именно язык интегрирует общество, занимает центральное место в сфере образования, культуры, общественных услуг. Поэтому эксперты предлагают создание отдельного межотраслевого документа, в котором будут изложены принципы государственной языковой политики и цели развития этого сектора. Эстонский язык представляется как ценность для идентичности, как в материальном, так и в моральном смысле. В качестве материальной ценности эстонский язык является инфраструктурой, которая обеспечивает социальную целостность и возможность участия членов общества в общественной жизни. В моральном смысле язык является основным средством, с помощью которого можно почувствовать себя частью эстонского народа в широком культурно-политическом смысле.
Иммиграция в Эстонию людей, говорящих на других языках, рассматривается как угроза. В первую очередь речь идет о мигрантах из России и Украины. Считается, если государство не найдет способ эффективно интегрировать эту группу иммигрантов в эстонское общество, это увеличит долю и изоляцию русскоязычного сообщества [23].
Вторая угроза, по мнению некоторых эстонских экспертов, исходит от английского языка. Его проникновение в общество связано с необходимостью использования английского языка в профессиональной сфере в условиях свободного движения капитала, рабочей силы и информации; необходимостью перевода на английский язык значительной доли образовательных программ в эстонских университетах, чтобы они оставались конкурентоспособными и привлекательными для студентов, в том числе и для эстонцев (которым все интереснее учиться в интернациональных группах); необходимостью бытового общения в общественных места на английском языке по причине развития туризма, общения с иностранными студентами и мигрантами. Эстонские эксперты отмечают, что такой односторонний билингвизм был бы очень похож на ситуацию советскую эпохи, когда изучение местного языка не было жизненно важным для иммигранта. Переход английского языка на язык межэтнического общения в Эстонии приведет к углублению и усилению этнической сегрегации, жизни различных этниче-
ских групп в их языковом пространстве. Таким образом, можем предположить, что основной страх эстонской политической элиты, в том, что меньшинство может стать большинством. Этот страх был описан еще А. Лейпхартом [5]. Среди эстонских экспертов существует и другая точка зрения. Использование английского языка, навязанное большинству общества в повседневной жизни, по мнению профессора Тартутского университета М. Эхала, нанесет ущерб достоинству коренных народов и создаст этническую напряженность [21]. Для решения этих проблем Эстония планирует «застраховать» положение эстонского языка как основной ценности социальной инфраструктуры и идентичности. Для этого планируется создание единой системы школ на эстонском языке на основе школ с эстонским и русским языком обучения, в которых молодые люди с разными домашними языками будут учиться бок о бок в одном классе; в англоязычных программах должны быть модули по эстонскому языку, культуре и обществу; иностранные преподаватели, работающие полный рабочий день, должны овладеть эстонским языком на уровне, позволяющем им участвовать в повседневной деятельности университета; призвать филиалы крупных международных компаний в Эстонии оценить языковое разнообразие и организовать для сотрудников курсы эстонского языка; признать, что идентичность является культурной компетенцией, которую можно приобрести с помощью образования и практики (это не означает, что нужно приобретать новую личность, уничтожить или отменить предыдущие, речь идет о добавлении новой личности к множественной личности человека, то есть речь о многоидентичности). Эстония с весьма дефицитным бюджетом, находит средства на поддержку «эстонского мира» (по типу «русского мира») для поддержки эстонского языка и эстонских общин за рубежом. Все это рассматривается как условия сохранения эстонской идентичности, не просто адаптации в эстонском обществе иноязычных граждан, но и в некоторой степени, их ассимиляции.
Однако среди экспертов существует и другая точка зрения, согласно которой новое поколение граждан Эстонии не так сильно, как старшее поколение, переживает «языковой барьер» и вполне готово вести диалог на английском языке и даже на русском, принимая во внимание, что государственные дела должны вестись на государственном эстонском языке. Кроме того, вымирающее население Эстонии и уезжающие за границу трудоспособные граждане создают предпосылки для роста замещающей мигра-
ции. Внутри самого общества возникают тенденции, когда, по мнению К. Кукк (автора исследования о сегрегации населения в Эстонии), эстонцы, отучившиеся в школе, уже не должны были учить русский язык, поэтому зачастую эстонская и русская молодежь общается на английском языке. Кроме того, русские становятся не единственным меньшинством. Нет разницы, приехал ты из Индии, Кувейта или ты русский. Международные коллективы сближают людей. Респонденты К. Кукк подчеркивали, что более активные молодые люди больше не видят большой пропасти. Однако К. Кукк считает, что процесс идет очень медленно. На наш взгляд, он искусственно сдерживается языковой политикой Эстонии и политикой усиленной интеграции в эстонскую идентичность. На выборах 2019 года слоган «эстонская Эстония» был весьма популярен. На этом фоне раскол в доверии к политическим институтам среди эстонцев и неэстонцев будет сохранятся в ближайшее время и, как следствие, будет сохранятся конфликтный потенциал неэстонского населения. Закрыть же Эстонию для неэстонцев невозможно, как минимум, по причине нужны в трудовых ресурсах и притоке инвестиций от студентов и туристов.
Перспективы модели консоциональной демократии в Эстонии
Признавая, что эстонское общество является многосоставным обществом, мы предположили, что проблема раскола доверия политическим институтам среди эстонского и неэстонского населения могла бы быть решена с помощью консоциональной модели (рассмотренной в работах Аренда Лейпхарта), весьма эффективной, например, в Нидерландах. Сообщества эстонцев, русских, украинцев, финнов весьма структурированы и институционализированы для того, чтобы представлять интересы сообществ в кон-социации. Автономии сообществ формируются попытками неэстонского населения расселяться общинами, формируя территории проживания преимущественно неэстонского населения. Например, преимущественное проживание русских отмечается на северо-востоке страны (Ида-Вирумаа), на юго-востоке Таллина, на территории Причудья (русские старообрядческие села). Места проживания украинцев в большей части совпадают в местами проживания русских (в Таллинне, в уезде Харьюма, Тарту, Пярну, Маарду). Сообщества неэстонцем ясно формулируют свои интересы, имеют институции и потенциал консоциации. Самая большая в Эстонии Русская община (РОЭ) зарегистрирована как некоммерческое общественно-культурное объ-
единение физических лиц, самоопределяющих себя русскими на основании своего происхождения, русского языка - как языка общения и присущих им общих русских культурных традиций [14]. Община имеет Правление и думу [12]. Кроме того, действуют более сорока организаций разного типа, объединяющих русское население [13]. Основой развития русской общины называет себя Русская школа Эстонии, ведущая активную работу по отстаиванию прав русских в Эстонии [11].
Украинцы в Эстонии представлены более двадцатью обществами. Часть из них входит в состав Конгресса украинцев и Ассоциации украинских организаций в Эстонии, другая часть организаций работают как самостоятельные единицы [33]. В течение многих лет единственной украинской организацией в стране было Украинское землячество Эстонии, созданное в 1988 году. В 2002 году землячество вошло в состав Конгресса украинцев Эстонии, который объединяется вокруг Украинской греко-католической церкви. Белорусская община представлена одиннадцатью организациями [9]. Действуют в Эстонии и «немецкие общества» (прибалтийско-немецкие организации, созданные с целью укрепления немецкой диаспоры). Эти общества имеют давнюю историю, появившись еще в начале ХХ века, для достижения национально-политических целей на фоне революционных событий 1905-1907 гг. Во главе этих обществ стоял представитель эстляндского дворянства Эдуард фон Штакельберг [6]. Институциональную основу для немецкого сообщества составляет Немецко-Балтийское сообщество [7]. Кроме указанных национальных групп, в Эстонии проживают и другие народы. Например, несколько сот корейцев, приехавших сюда еще во времена СССР и после его распада, объединены в корейскую диаспору [3].
Иными словами, наличие на территории Эстонии разных народов, со своими культурными традициями и языками, институционализация этих сообществ, в ряде случаев - их территориальность, наличие политических целей, поддерживаемых политических партий, - все это показывает мно-госоставность эстонского общества, наличие разного рода сегментов. Как следствие, для Эстонии, как и других многосоставных обществ (plural society по Г. Экштейну), характерны «сегментарные противоречия» (идеологического, языкового, религиозного, культурного, национального и иного характера), политические противоречия, совпадающие с линиями социального раздела общества. Но для такого типа обществ характерны не
только противоречия, но и политическое сотрудничество сегментарных элит [4].
Собственно, в Эстонии уже заложены основы такого сотрудничества, основы консоциальной демократии, так как появляется, хотя и весьма противоречиво, часть ее характерных черт, выявленных А. Лейпхартом [5]. Власть осуществляется коалицией политических лидеров наиболее значимых сегментов многосоставного общества (в парламенте Эстонии представлены партии, за которые голосуют эстонцы и партии, поддерживаемые неэстонцами). Коалиция характерна не только для парламента, но для иных политических решений (например, при разработке стратегии развития страны). Частично соблюдается пропорциональность (как главный принцип политического представительства) при назначении на посты в государственном управлении. Чаще всего это происходит на уровне местного самоуправления. Отсюда и более высокое доверие местным органами власти среди неэстонского населения, о котором мы говорили выше. Однако в Эстонии нет высокой степени автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел и нет дополнительных гарантий соблюдения важных интересов меньшинства в виде практики взаимного вето (по А. Лейпхарту - правило «совпадающего большинства»). Иными словами, мы наблюдаем явную амбивалентность и противоречия эстонской политической системы. С одной стороны, в Эстонии декларируется участие представителей всех значимых групп в принятии политических решений, с другой стороны, нет права вето меньшинства. С одной стороны декларируется пропорциональность, с другой стороны нет широкой автономии сообществ меньшинства в управлении внутренними делами сообществ.
Имея потенциал и опыт коалиции, судя по всему, эстонские политики продолжают играть в игры на принципах «размерности» и «нулевой суммы», опасность которых отмечал У.Х. Райкер, описавший эти принципы [30], и А. Лейпхарт, применивший их для анализа моделей демократии. Эти принципы не должны применяться, если для всех участников политических решений имеет значение общая выгода. Существенной предпосылкой консоциации является добровольное согласие и желание элит сегментированных сообществ к сотрудничеству, взаимное доверие, чего не наблюдается в Эстонии, прежде всего, между эстонскими и частью неэстонских сегментов.
Мы могли бы сказать, что консоциональная модель закладывается в новой Стратегии Эстония-2035. Но декларируемое сплоченное общество подразумевает не консоциацию, а примат эстонской идентичности, о чем свидетельствуют документы Эстонии, касающиеся политики в сфере образования, культуры, языка и молодежной политики. Внедрение в сознание молодежи того, что эстонцы - традиционно закрытое общество, и эстонцам следует тщательно беречь эстонскую идентичность, ассимилируя неэстонцев, противоречит политике Эстонии в ряде других направлений. Например, в создании э-государства, э-резиденции, цифровой федерации с Финляндией и другими инициативами Эстонии. Не думаем, что идея э-резидентства (идея получать доходы и стартап-идеи от лиц, ведущих экономическую деятельность в Эстонии, но не находящиеся на территории Эстонии) была придумана ради того, чтобы отгородиться от приезжих, «размывающих» идентичность эстонцев. Скорее, это показатель серьезного столкновения новых общественных тенденций, нового мышления, новых вызовов эстонскому обществу с устаревшим мировоззрением действующих субъектов политических решений. Иногда кажется, что это выгодно политической элите, поддерживаемой, как эстонцами, так и неэстонцами, потому что без раскола и антогонизма, без взаимной критики этим силам будет весьма трудно прийти к власти. Консоциональная модель эстонской демократии потребует выхода на политичное пространство других партий и других лидеров, способных договариваться и стать выше примата эстонской идентичности, сохраняя множественность идентичностей в эстонском обществе.
Предпосылки для таких партий и лидеров созревают в самом эстонском обществе, о чем свидетельствует опрос «Скажите, в какой Эстонии вы хотите жить в 2035 году», проведенный а рамках обсуждения Стратегии «Эстония 2035». Опрос проведен с 22.04.-10.05.2019 гг., опрошено 13 903 чел., в т.ч. 74% на эстонском родном языке, 22% на русском родном языке. Результаты показали, что люди хотят увидеть Эстонию в 2035 году, прежде всего, безопасной, свободной, естественной, открытой и ориентированной на людей [19]. Однако интерпретацию понятий «безопасная Эстония», «открытая Эстония», «свободная Эстония» и др., дает политический истеблишмент Эстонии. Он же вырабатывает и меры по достижению стратегических целей. И оказывается, что безопасная Эстония - это Эстония, интегрированная в НАТО, а свободная Эстония может быть при со-
хранении эстонкой идентичности, а открытая Эстония - это развитие разных форм вовлечения граждан в управление государством и местными самоуправлениями.
В этой связи отметим выводы эстонских ученых, ведущих многолетние исследования проблем идентичности в эстонском обществе. Один из ведущих экспертов в области этнической и национальной идентичность среди различных групп как в Эстонии и в других странах Балтии и Северных странах, Ауне Вальк отмечала еще в 2017 году в Отчете о человеческом развитии в Эстонии, что задача Эстонии заключается в формировании государственной идентичности, которая не тесно связана с эстонской этнической идентичностью, и которая может быть принята различными группами, связанными с Эстонией. По мнению известного исследователя национальной идентичности среди различных групп в странах Балтии и Северной Европы, профессора (в настоящее время - начальника аналитического департамента Министерства образования и науки Эстонии), в центре внимания должны быть эстонский характер, имидж маленькой и успешной страны, важность гражданства Эстонии и празднования эстонских праздников, а также европейский характер [32]. Другой исследователь, Мартин Эхала, отмечает, что традиционно эстонская национальная идентичность понималась достаточно языкоцентрично, поэтому многие люди со слабыми языковыми навыками, которые все еще чувствуют эмоциональную связь с эстонским языком, были изолированы или даже исключены эстоноязычным большинством. В сегодняшнем глобализированном мире такое узкое определение идентичности может перестать быть устойчивым. С учетом демографических процессов эстонский язык, основанный только на языковой идентичности, предназначен для долгосрочного упадка [22].
Учитывая мнение ведущих эстонских экспертов, анализируя современную эстонскую реальность, отметим, что столкновение идеологических принципов эстонской политики формирования идентичности (на основе языка и этноса) с потребностями новых поколений в новом обществе может стать одной из причин не устойчивого развития страны. Мы не говорим о политических протестах и дестабилизациях. Неустойчивость, скорее всего, будет связана с динамикой трудоспособного населения, оттоком молодых, трудоспособных, образованных граждан из Эстонии (в том числе и эстонцев) и вынужденной замещающей миграцией (на фоне оттока своего населения) из разных стран.
Основным фактором раскола доверия политическим институтам среди эстонского и неэстонского населения является государственная политика формирования эстонской идентичности. Будучи многосоставным обществом, с выраженными сегментами эстонского и русского населения, Эстония, несмотря на многочисленные государственные реформы, остаётся политически не стабильной страной. Наиболее явно это проявляется в расколе доверия политическим институтам среди эстонского и части неэстонского населения.
Достижение стабильности и согласия могло бы произойти в условиях формирования консоциональной модели демократии, весьма успешно реализуемой, например, в Нидерландах. Предпосылками развития такой модели в Эстонии является наличие выраженных интересов отдельных сообществ, институционализация таких сообщества, наличие координирующих органов, в ряде случаев - территориальность сообществ и наличие партий, выражающих их интересы.
Существуют контекстуальные возможности для реализации консоциональной модели демократии в Эстонии, а именно: сформированность и общественно-политическая активность сообществ эстонского и неэстонксо-го населения; статус парламентской республики; достаточно развитая политическая культура сообществ и др.
Вместе с тем, в Эстонии практически отсутствует право вето меньшинства, сложилась своеобразная политическая культура, в которой партии, поддерживаемые эстонцами и неэстонцами, существуют как спаринг-партнеры, на условиях взаимной критики. И пока нет партии, способной предложить обществу согласительную модель. Смеем предположить, что такая позиция выгодна, как партиям, поддерживаемым эстонцами, так и париям, поддерживаемым русскими. Принимая во внимание, что консоцио-нальная модель демократии возможна в условиях взаимного желания достичь доверия и согласия между разными сегментами общества, можно предположить, что обе группы политических партий не готовы к такому шагу. Скорее всего, этот шаг будет для них первым шагом к закату их политического успеха. Новые «правила игры» потребуют новых партий.
Несмотря на признание и понимание политической элитой Эстонии того, что в обществе существуют разные сегменты с их культурно-историческими ценностями, языком общения, социально-экономическими интересами, все же происходит идеологическое «застревание» на идее
формирования эстонской идентичности. Относясь с пониманием к такому стремлению эстонкой политической элиты, все же отметим, что в условиях глобализации, интернационализации разных сфер общественной жизни, в условия весьма значимых проблем с трудовыми ресурсами в Эстонии и роста замещающей миграции, такая позиция является архаичной и малопродуктивной. Она будет способствовать сохранению раскола доверия политическим институтам, а, следовательно, и потенциала общественно -политического конфликта.
Литература
1. Белобровцев В. Есть русская и эстонская общины. Надо принимать решения, которые либо на одной, либо на другой стороне будут непопулярны. Русский вопрос в Эстонии: между популистами и радикалами? URL: https://www.bbc.com/russian/news-47360042 (дата обращения 12.03.2020).
2. Департамент статистики Эстонской Республики. URL https://www.stat.ee/34267 (дата обращения 12.03.2020).
3. Корейская диаспора Эстонии. URL: http://www.arirang.ru/news/2012/12122.htm (дата обращения 12.03.2020).
4. Лейпхарт А. Многосоставные общества и демократические режимы. Полис. Политические исследования. 1992. №1.
5. Лейпхарт А. Сообщественная демократия. URL: https://www.civisbook.ru/files/File/Leiphart_1992-_3.pdf (дата обращения 12.03.2020).
6. Не нужны нам германские земли: почему остзейские немцы выбирали Российскую империю. URL: https://baltnews.ee/Russia_West/20191020/1018099410/Ne-nuzhny-nam-germanskie-zemli-pochemu-ostzeyskie-nemtsy-vybirali-Rossiyskuyu-imperiyu.html (дата обращения 12.03.2020).
7. Немецко-Балтийское сообщество. URL: https://www.deutsch-balten.com/ (дата обращения 12.03.2020).
8. Неэстонцы перестали верить центристам: рейтинг упал почти на 30% // POSTIMEES.EE: эстонская общественно-политическая ежедневная газета. URL: https://rus.postimees.ee/6680084/neestoncy-perestali-verit-centristam-reyting-upal-pochti-na-30 (дата обращения 12.03.2020).
9. Организации белорусской диаспоры. URL: http://estonia.mfa.gov.by/ru/bilateral_relations/compatriots/ (дата обращения 12.03.2020).
10. Реформы и местные самоуправления в Эстонии. Министерство финансов. Вяйно Тыэметс/Väino Töemets. 11.12.2018. - URL: http://eap-csf.eu/wp-content/uploads/11-Dec-Vxino-T%C3%B6emets.pdf (дата обращения 12.03.2020).
11. Русская школа Эстонии. URL: http://www.venekool.eu. Список обращений к разным международным и государственным институтам http://www.venekool.eu/?page_id=68 (дата обращения 12.03.2020).
12. Состав Думы Русской общины Эстонии. URL: http://www.baltwillinfo.com/roe/roe-6.htm (дата обращения 12.03.2020).
13. Список организаций Союза объединений российских соотечественников Эстонии (СОРСЭ). URL: http://rusest.ee/spisok-organizatsij-soyuza-obedineni/ (дата обращения 12.03.2020).
14. Устав некоммерческого объединения «Русская община Эстонии». URL: http://www.baltwillinfo.com/roe/roe-1.htm (дата обращения 12.03.2020).
15. Ametniku Eetikakoodeks heaks kiidetud 11.03.2015 // Rahandusministeerium. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/sites/default/files/ametniku_eetikakood eks_20.02.2017.pdf (дата обращения 12.03.2020).
16. Avalik arvamus ja riigikaitse. Aruanne Kaitseministeeriumile. 2019. URL: https://www.kaitseministeerium.ee/sites/default/files/elfinder/ article_files/avalik_arvamus_ja_riigikaitse_sygis_2019_0.pdf (дата обращения 12.03.2020).
17. Avaliku teenistuse seadus (Vastu vöetud 13.06.2012. RT I, 06.07.2012, 1. Redaktsiooni jöustumise kp:15.03.2019). URL: https://www.riigiteataja.ee/akt/ATS (дата обращения 12.03.2020).
18. E nagu eetika. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/et/ avaliku-teenistuse-eetika/eetika-avalikus-sektoris-sissejuhatus/eetika-avalikus-sektoris/e-nagu (дата обращения 12.03.2020).
19. Eesti 2035 /Heleri Reinsalu. Riigikantselei Strateegiabüroo, detsember 2019. URL: https://www.hm.ee/sites/default/files/1_valdkondadeylene_strateegia_ee2035 _heleri_reinsalu_2019.12.05.pdf (дата обращения 12.03.2020).
20. Eestis elab 147 riigi kodanikke // ERR.EE : Эстонская общественная телерадиовещательная корпорация. URL: https://www.err.ee/1021944/eestis-elab-147-riigi-kodanikke (дата обращения 12.03.2020).
21. Ehala M. Mitmikidentiteedi ja ühtekuuluvuse vöimalused ja väljakutsed Eestis. URL:
https://sisu.ut.ee/sites/default/files/ranne/files/7_mitmikidentiteedi_ja_uhteku uluvuse_voimalused_ja_valjakutsed_eestis_raport_m.ehala_.pdf (дата обращения 12.03.2020).
22. Ehala M. Keele rollidest eesti rahvus-identiteedis // Eesti inimarengu aruanne 2016/2017 Eesti randeajastul. URL: https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/keele-rollidest-eesti-rahvusidentiteedis/ (дата обращения 12.03.2020).
23. Ekspertruhmade tulevikuvisioonid ja ettepanekud eesti haridus-, teadus-, noorte- ja keelevaldkonna arendamiseks aastatel 2021 -2035. Tartu: Haridus ja Teadusministeerium. 2019.
24. Haridus- ja Teadusministeerium on alustanud haridus-, teadus-, noorte- ja keelevaldkonna jargmise perioodi (2021 - 2035) strateegilist planeerimist. URL: https://www.hm.ee/et/kaasamine-osalemine/strateegiline-planeerimine-aastateks-2021-2035 (дата обращения 12.03.2020).
25. INGRID ROOTEL: oluline on, et Eesti jaaks eelkoige polisrahva, eestlaste maaks. URL: https://maaleht.delfi.ee/tasubteada/ingrid-ruutel-oluline-on-et-eesti-jaaks-eelkoige-polisrahva-eestlaste-maaks?id=84788161 (дата обращения 12.03.2020).
26. Kantar Emor. URL: https://www.kantaremor.ee (дата обращения 12.03.2020).
27. Kantar Emor: во время чрезвычайного положения рейтинг реформистов обрушился // DELFI.EE. URL: https://rus.delfi.ee/daily/estonia/kantar-emor-vo-vremya-chrezvychajnogo-polozheniya-rejting-reformistov-obrushilsya?id=89939621 (дата обращения 12.03.2020).
28. Oppevahend "Eetika avalikus sektoris" // Rahandusministeerium. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/et/eesmargidtegevused/riigi-personalipoliitika/avaliku-teenistuse-eetika/sissejuhatus (дата обращения 12.03.2020).
29. Riigikogu Toimetised. 2012. №26. URL: https://www.litres.ru/kollektiv-avtorov-4340152/riigikogu-toimetised-26/chitat-onlayn/page-7/ (дата обращения 12.03.2020).
30. Riker William H. The Theory of Political Coalitions. New Haven, 1962.
31. Turu-uuringute AS. URL: https://turu-uuringute.eu/ (дата обращения 12.03.2020).
32. Valk A. Identiteet avatud maailmas // Eesti inimarengu aruanne 2016/2017 Eesti randeajastul https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/identiteet-avatud-maailmas/ (дата обращения 12.03.2020).
33. Ствроб^ництво. URL: https://estonia.mfa.gov.ua/spivrobitnictvo (дата обращения 12.03.2020).
References
1. Belobrovtsev V. Est' russkaya i estonskaya obshchiny. Nado prinimat' resheniya, kotorye libo na odnoi, libo na drugoi storone budut nepopulyarny. Russkii vopros v Estonii: mezhdu populistami i radikalami? URL: https://www.bbc.com/russian/news-47360042 (data obrashcheniya 12.03.2020).
2. Departament statistiki Estonskoi Respubliki. URL https://www.stat.ee/34267 (data obrashcheniya 12.03.2020).
3. Koreiskaya diaspora Estonii. URL: http://www.arirang.ru/news/2012/12122.htm (data obrashcheniya 12.03.2020).
4. Leipkhart A. Mnogosostavnye obshchestva i demokraticheskie rezhimy. Polis. Politicheskie issledovaniya. 1992. №1.
5. Leipkhart A. Soobshchestvennaya demokratiya. URL: https://www.civisbook.ru/files/File/Leiphart_1992-_3.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
6. Ne nuzhny nam germanskie zemli: pochemu ostzeiskie nemtsy vybirali Rossiiskuyu imperiyu. URL: https://baltnews.ee/Russia_West/20191020/1018099410/Ne-nuzhny-nam-germanskie-zemli-pochemu-ostzeyskie-nemtsy-vybirali-Rossiyskuyu-imperiyu.html (data obrashcheniya 12.03.2020).
7. Nemetsko-Baltiiskoe soobshchestvo. URL: https://www.deutsch-balten.com/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
8. Neestontsy perestali verit' tsentristam: reiting upal pochti na 30%ю POSTIMEES.EE: estonskaya obshchestvenno-politicheskaya ezhednevnaya gazeta. URL: https://rus.postimees.ee/6680084/neestoncy-perestali-verit-centristam-reyting-upal-pochti-na-30 (data obrashcheniya 12.03.2020).
9. Organizatsii belorusskoi diaspory. URL: http://estonia.mfa.gov.by/ru/bilateral_relations/compatriots/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
10. Reformy i mestnye samoupravleniya v Estonii. Ministerstvo finansov. Vyaino Tyemets/Vaino Toemets. 11.12.2018. - URL: http://eap-csf.eu/wp-content/uploads/11-Dec-Vxino-T%C3%B6emets.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
11. Russkaya shkola Estonii. URL: http://www.venekool.eu. Spisok obrashchenii k raznym mezhdunarodnym i gosudarstvennym institutam http://www.venekool.eu/?page_id=68 (data obrashcheniya 12.03.2020).
12. Sostav Dumy Russkoi obshchiny Estonii. URL: http://www.baltwillinfo.com/roe/roe-6.htm (data obrashcheniya 12.03.2020).
13. Spisok organizatsii Soyuza ob"edinenii rossiiskikh sootechestvennikov Estonii (SORSE). URL: http://rusest.ee/spisok-organizatsij-soyuza-obedineni/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
14. Ustav nekommercheskogo ob"edineniya «Russkaya obshchina Estonii». URL: http://www.baltwillinfo.com/roe/roe-1.htm (data obrashcheniya 12.03.2020).
15. Ametniku Eetikakoodeks heaks kiidetud 11.03.2015. Rahandusministeerium. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/sites/default/files/ametniku_eetikakoode ks_20.02.2017.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
16. Avalik arvamus ja riigikaitse. Aruanne Kaitseministeeriumile. 2019. URL: https://www.kaitseministeerium.ee/sites/default/files/elfinder/ arti-cle_files/avalik_arvamus_ja_riigikaitse_sygis_2019_0.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
17. Avaliku teenistuse seadus (Vastu vбetud 13.06.2012. RT I, 06.07.2012, 1. Redaktsiooni jбustumise kp:15.03.2019). URL: https://www.riigiteataja.ee/akt/ATS (data obrashcheniya 12.03.2020).
18. E nagu eetika. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/et/ avaliku-teenistuse-eetika/eetika-avalikus-sektoris-sissejuhatus/eetika-avalikus-sektoris/e-nagu (data obrashcheniya 12.03.2020).
19. Eesti 2035 /Heleri Reinsalu. Riigikantselei Strateegiabüroo, detsember 2019. URL: https://www.hm.ee/sites/default/files/1_valdkondadeylene_strateegia_ee2035_ heleri_reinsalu_2019.12.05.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
20. Eestis elab 147 riigi kodanikke. ERR.EE : Estonskaya obshchestvennaya teleradioveshchatel'naya korporatsiya. URL: https://www.err.ee/1021944/eestis-elab-147-riigi-kodanikke (data obrashcheniya 12.03.2020).
21. Ehala M. Mitmikidentiteedi ja ühtekuuluvuse vбimalused ja väljakutsed Eestis. URL: https://sisu.ut.ee/sites/default/files/ranne/files/7_mitmikidentiteedi_ja_uhtekuul uvuse_voimalused_ja_valjakutsed_eestis_raport_m.ehala_.pdf (data obrashcheniya 12.03.2020).
22. Ehala M. Keele rollidest eesti rahvusidentiteedis. Eesti inimarengu aruanne 2016/2017 Eesti randeajastul. URL: https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/keele-rollidest-eesti-rahvusidentiteedis/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
23. Ekspertruhmade tulevikuvisioonid ja ettepanekud eesti haridus-, teadus-, noorte- ja keelevaldkonna arendamiseks aastatel 2021-2035. Tartu: Haridus ja Teadusministeerium. 2019.
24. Haridus- ja Teadusministeerium on alustanud haridus-, teadus-, noorte- ja keelevaldkonna jargmise perioodi (2021 - 2035) strateegilist planeerimist. URL: https://www.hm.ee/et/kaasamine-osalemine/strateegiline-planeerimine-aastateks-2021-2035 (data obrashcheniya 12.03.2020).
25. INGRID RUUTEL: oluline on, et Eesti jaaks eelkôige pôlisrahva, eestlaste maaks. URL: https://maaleht.delfi.ee/tasubteada/ingrid-ruutel-oluline-on-et-eesti-jaaks-eelkoige-polisrahva-eestlaste-maaks?id=84788161 (data obrashcheniya 12.03.2020).
26. Kantar Emor. URL: https://www.kantaremor.ee (data obrashcheniya 12.03.2020).
27. Kantar Emor: vo vremya chrezvychainogo polozheniya reiting reformistov obrushilsya. DELFI.EE. URL: https://rus.delfi.ee/daily/estonia/kantar-emor-vo-vremya-chrezvychajnogo-polozheniya-rejting-reformistov-obrushilsya?id=89939621 (data obrashcheniya 12.03.2020).
28. Ôppevahend "Eetika avalikus sektoris". Rahandusministeerium. URL: https://www.rahandusministeerium.ee/et/eesmargidtegevused/riigi-personalipoliitika/avaliku-teenistuse-eetika/sissejuhatus (data obrashcheniya 12.03.2020).
29. Riigikogu Toimetised. 2012. №26. URL: https://www.litres.ru/kollektiv-avtorov-4340152/riigikogu-toimetised-26/chitat-onlayn/page-7/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
30. Riker William H. The Theory of Political Coalitions. New Haven, 1962.
31. Turu-uuringute AS. URL: https://turu-uuringute.eu/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
32. Valk A. Identiteet avatud maailmas. Eesti inimarengu aruanne 2016/2017 Eesti randeajastul https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/identiteet-avatud-maailmas/ (data obrashcheniya 12.03.2020).
33. Spivrobitnitstvo. URL: https://estonia.mfa.gov.ua/spivrobitnictvo (data obrashcheniya 12.03.2020).
