CC BY
30
говорил так же бегло как по-персидски.
Первый раздел монографии содержит текст писем в оригинале (на английском языке с вкраплением русского, латыни, арабского, персидского, а также тюркских и турецких слов и выражений), второй - их перевод на русский язык. 32 письма отправлены из Казани, последнее, 33-е - уже из столицы Российской империи. А.К.Казембек неоднократно упоминает рукописи из своей коллекции, многие из которых хранятся в настоящее время в библиотеках Санкт-Петербурга. Эти заметки представляют несомненный интерес для кодикологического исследования манускриптов.
Письмо 17 (1840 г.) содержит рекомендацию И.Ф.Готвальду, «способному молодому человеку», «довольно хорошему знатоку арабского языка», который «вообще, имеет склонность к наукам» (с. 105). После того как А.К.Казембек был переведен в Санкт-Петербургский университет именно И.Ф.Готвальд возглавил кафедру арабского и персидского языка в Казанском университете и затем, долгие годы, как и А.К.Казембек, упорно и целенаправленно собирал рукописи в арабской графике, составлявшие необходимую основу для изучения истории, религии, культуры и языков народов Ближнего Востока. В 1856 г. И.Ф.Готвальд лично сопровождал 46 ящиков с книгами и рукописями, которые были доставлены в Петербург на только что открывшийся Восточный факультет университета. Среди доставленных сокровищ было изрядное количество рукописей, принадлежавших ранее А.К.Казембеку. Плодотворная работа И.Ф.Готвальда на кафедре арабского и персидского языка, его подвижническая деятельность по пополнению, описанию и изучению рукописного собрания библиотеки Казанского университета полностью подтвердила, что «способный молодой человек» заслуживал рекомендации. А.К.Казембек, как становится ясно из текста писем, с большим вниманием и ответственностью относился не только к тем, кого почитал как своих учителей и руководителей, но и к младшим коллегам, нуждавшимся в его поддержке. Так, шаг за шагом раскрывается перед читателем личность большого ученого, с именем которого связано начало университетского востоковедения в Петербурге.
За переводом писем следует именной указатель, составленный, как и все редакторские примечания, тщательно и весьма основательно. Завершает монографию приложение, в котором размещены факсимиле писем А.К.Казембека.
Издание писем первого декана Восточного факультета Санкт-Петербургского университета, профессора А.К.Казембека, академику Х.Д.Френу позволяет читателям обратиться к истокам современной науки о Востоке, на основе эпистолярных памятников составить собственное представление о проблемах и задачах российского востоковедения на этапе его становления.
Maja Vukadinovic, Slobodan Markovic. Aesthetic Experience of Dance Performances [Internet resource] // PSIHOLOGIJA, 2011, Vol. 45 (1), P.23-41. http://www.doiserbia.nb.rs/img/doi/0048-57 05/2012/0048-57051201023V.pdf
Майя Вукадинович, Слободан Маркович. Эстетическое восприятие танцевальных представлений [Электронный ресурс] // Психология, 2011, Изд. 45(1), С.23-41. http: //www.doiserbia. nb.rs/img/doi/0048-5705/2012/0048-57051201023 V. pdf
В реферируемой статье изучено эстетическое восприятие танцевальных представлений. Исследование включает конструкцию инструментов для измерения эстетического восприятия танцевальных представлений и изучение структуры эстетического переживания как танцоров, так и зрителей. Эксперимент был проведен во время восьми различных спектаклей разнообразных танцевальных форм, включающих классический балет, контемпорари, фламенко и фольклор. Были определены три фактора эстетического восприятия танцевальных представлений: динамизм, исключительность и эмоциональная оценка. Результаты показали, что в отличие от зрителей, эстетическое ощущение танцоров имеет несколько иную факторную структуру. В отличие от эстетического восприятия зрителей, в эстетическом переживании танцора выделяется фактор волнения. Результаты обсуждены в контексте проприоцепции танцоров и экстероцепции зрителей, поскольку эти выводы подтверждают идею о ключевой роли проприоцепции в эстетическом восприятии танцоров.
Авторы реферируемой статьи попытались найти ответ, является ли эстетическое восприятие танцоров, исполняющих конкретный танец, и эстетическое восприятие зрителей, смотрящих представление, идентичным или различным. Художественный танец может быть определен как особый тип человеческого, сложного и высоко артикулированного движения, то есть как система организованных и формализованных движений, которые передают определенный смысл. Критическая оценка танца начинается с хореографа, затем зависит от исполнителя и, наконец, танец оценивается зрителями, смотрящими его. Имея в виду этот художественный аспект, авторы делают вывод, что помимо своего историче-
ского развития, формы и представления, и особого танцевального контекста, танец призван эстетически влиять не только на исполнителей, но и на зрителей. Таким образом, эстетическое впечатление от танца будет включать эстетическое переживание, как танцоров, так и зрителей.
В отличие от других художественных дисциплин, танец характеризуется определенными чертами, включающими следующие особенности: танцоры не творят в той же среде, через которую зрители получают свое произведение искусства; танец определен пространственно и временно, - это означает, что роль проприоцептивных и экстероцептивных ощущений в эстетическом восприятии от танца различна.
Цель данной статьи - изучить эстетическое восприятие танцевальных представлений и исследовать структуру эстетического впечатления, как исполнителей, так и зрителей. В статье эстетическое восприятие рассматривается как исключительное состояние сознания, характеризующееся строгой направленностью на определенный объект, который привлекает и очаровывает субъект, в то время как все остальные объекты и действия в окружающей среде исключены из сознания. Предложенное авторами определение основано на широком спектре определений аналогичных состояний сознания, таких как эстетическая направленность, наивысшая точка переживаний, погруженность, моральное удовлетворение, эмоциональное впечатление и т.д.
С другой стороны, эстетическое предпочтение включает в себя аффективную или гедонистическую оценку, то есть уровень удовольствия, ощущаемый зрителями во время наблюдения за внешними объектами. Иными словами, разница между эстетическим восприятием и эстетическим предпочтением заключается в том, что эстетическое восприятие далеко не всегда сопровождается приятными чувствами. Как приятное, так и неприятное содержание может быть одинаково эстетически увлекательным. Недавнее аналитическое исследование Маркович (2010) выявило, что суждения о том, насколько раздражители были увлекательными и исключительными, не достоверно соотносились с их гедоническим характером. Этот вывод соотносится с традиционным различием между интересом и удовольствием.
Авторы рассматривают три важных танцевальных аспекта: наличие/ отсутствие зрителей, где исследуется эстетическое впечатление от танца в контексте как танцоров, так и зрителей; хореография или форма представления, где исследуется эстетическое восприятие представлений различных форм танца; форма художественного танца, где исследуется эстетическое впечатление от четырех различных форм художественного танца - классический балет, контемпорари, фламенко и фольклор. Они были отобраны таким образом, чтобы охватить как можно более широкий спектр танцев, которые различны с точки зрения их формальных характеристик.
Поскольку танцоры, которые принимали участие в различных исследованиях, заявили, что они оценивают эстетические качества своих движений через ощущения, которые они чувствуют во время танца, было доказано, что эстетическое восприятие танцоров включает в себя проприоцеп-цию, то есть кинестетическую систему и вестибулярный аппарат. В связи с тем, что танцор не имеет права использовать зеркало во время представления, проприоцепция является основным каналом, через который танцоры могут судить об эстетике их движений.
Важным аспектом танца является наличие зрителей. В классических психологических терминах зрительское восприятие от танца может быть определено как опосредованное действие, то есть как представляемое участие или проекция ощущений наблюдаемых танцоров. Некоторые авторы предполагают, что зрительское эстетическое впечатление от танца может быть связано с механизмом «зеркальных нейронов», это означает, что наблюдение танца может создать «внутреннее» переживание, как если бы зритель танцевал сам. Такое ощущение может быть объяснено системой «зеркальных нейронов», где наблюдатель во время танца помещается в ту же «внутреннюю» ситуацию, как если бы он активно выполнял те же действия. При этом исследования показали, что те, кто имеет танцевальный опыт, эстетически оценивают, понимают и используют танец в повседневной жизни иначе, чем люди без такого опыта.
Участниками эксперимента выступили сто четыре «не-танцора» из числа студентов кафедр английского языка и психологии на факультете философии в городе Нови-Сад, а также тридцать пять профессиональных танцоров с восьмилетним и более стажем. В связи с тем фактом, что танцор, создавая произведение искусства, опирается на проприоцепцию, в то время как зрители воспринимают произведение искусства через экстероцептивные чувства, авторы данной статьи исследовали исполнительское и зрительское эстетическое впечатление от танца, а также попытались определить, существует ли общий взаимосвязанный фактор, объединяющий эстетическое восприятие исполнителей и зрителей.
ОЛАбаев, Е.Е.Новгородова
