CC BY
6ИСКУССТВОЗНАНИЕ
УДК 811.111'36 DOI 10.36945/2658-3852-2021-3-29-39
К. Ю. Гладкова
ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ ИНТЕРРОГАТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ В РОМАНЕ Г. СВИФТА «WATERLAND»
Изучение интеррогативности имеет длительную историю, начиная со времен Античности, и находит отражение в разных научных дисциплинах. Прежде всего, она плодотворно изучена в философии, где осмысляется как средство познания мира и самопознания [Аристотель, 1952; Гадамер, 1988; Декарт, 1989; Хайдеггер, 1998], а также в логике, в особенности в формальной логике, анализирующей различия между вопросом и суждением, и интеррогативной логике, т. е. логике построения поисковых компьютерных систем [Аверьянов, 1993; Белнап, Стил, 1981; Hintikka, Harris, 1988; Mutanen, 2011]. Логико-философские традиции изучения интеррогативности развиваются и в лингвистике, в частности в семантике, стилистике, грамматике, теории речевых актов. С позиций грамматики, например, освещаются вопросы языковой формы вопросительных предложений, которые отличаются от других типов предложения формальными маркерами: интонационный контур, инвертированный порядок слов, наличие вопросительных слов [Виноградов, 1975; Пешковский, 2001; Шведова, 1980]. В рамках семантики и теории речевых актов актуальны проблемы неоднородности плана содержания вопросительных предложений и разнообразия их функций, реализуемых в конкретном речевом акте. Так, функции вопросов принято делить на первичные (собственно запрос информации) и вторичные (выражение побуждения, утверждения, сомнения, несогласия и др.) [Арутюнова, 1976; Кобозева, 2000; Логинов, 2015; Серль, 1986]. В функциональной стилистике рассматривается роль интеррогативности в текстах различных функциональных стилей. В научных текстах она трактуется как ментальная деятельность исследователя по выявлению и развертыванию нового знания [Кобелева, 2007; Кожина, Дускаева, Салимовский, 2008]. Интеррогативность в текстах, принадлежащих к публицистическому функциональному стилю, направлена на реализацию одной из важнейших функций, присущих данным текстам, а именно экспрессивной функции. Вопрос здесь
© Гладкова К. Ю., 2021.
является средством обращения к читателю и концентрации читательского внимания на проблеме, освещаемой в тексте. В официально-деловых текстах вопрос необходим для реализации стилевой черты точности, не допускающей инотолко-вания [Кожина, Дускаева, Салимовский, 2008].
В текстах художественного стиля интеррогативность служит реализации индивидуально-авторской эстетической концепции и характеризуется субъективностью, эмотивностью, экспрессивностью, оценочностью. Целью вопроса в художественном произведении не является получение ответа, их функция - воспроизведение динамики эмоционального и мыслительного процесса (внутренней работы мысли) [Ковтунова, 1986, с. 128-142].
В настоящей статье изложены результаты исследования эстетической функции интеррогативных высказываний в художественном тексте на материале романа Г. Свифта «Waterland». Интеррогативное высказывание трактуется нами вслед за А. В. Логиновым как структурообразующий и функционально значимый компонент категории интеррогативности, выражающий потребность в информации о чем-либо [Логинов, 2015, с. 3-4]. Под эстетической функцией в лингвистике понимается одна из функций языка, которая является первичной для художественных текстов, определяет их специфику и способствует реализации их сущностных свойств, таких как образность, идейность и эмотивность [Винокур, 1990; Ларин, 1973; Славиньский, 1975; Якобсон, 1975]. В целом исследователями утверждается, что сущность эстетической функции языка заключается в реализации индивидуальной художественной концепции автора [Каган, 1972; Лотман, 2016; Шутёмова, 2019, 2020].
Прежде чем перейти к непосредственному анализу языкового материала, обратимся творчеству Г. Свифта с целью понимания социокультурного контекста изучаемого произведения и философско-эстетических взглядов автора. Г. Свифт (р. 1949 г.) - современный британский писатель, автор романов «The Sweet-Shop Owner» (1980), «Shuttlecock» (1981), «Waterland» (1983), «Last Orders» (1996), «Wish You Were Here» (2011) и др.; сборников рассказов «Learning To Swim and Other Stories» (1982), «England and Other Stories» (2014); сборника воспоминаний, записок и критических эссе («Making an Elephant: Writing from Within», 2009). Роман «Last Orders» (1996) был удостоен престижной Букеровской премии, роман «Waterland» (1983) принес писателю награду The Guardian Fiction Prize и был впоследствии адаптирован в сценарий для художественного фильма (1992). По мнению исследователей, творчеству Г. Свифта присущи глубокий психологизм, изучение острых морально-нравственных вопросов, философских проблем, исследование тем истории, семьи, времени, памяти, проблемы места человека в мире и т. д. [Bedggood, 2005; Foniokova, 2017; Landow, 1990; Pesso-Miquel, 2007]. Полагают, что одним из ключевых моментов философско-эстетической системы писателя является внимание к проблеме человека, его внутреннего мира,
экзистенциальной природе человека [Стринюк, 2013, с. 185]. Все герои произведений Г. Свифта - мыслящие, умные люди, находящиеся в постоянном поиске ответов на вопросы. История страдающего, сомневающегося, ищущего человека становится одной из основных тем творчества писателя. Исследователи отмечают, что в литературе XX в., отмеченного серьезными переломными моментами в истории и жизни людей, в целом намечается проблема кризиса познания. Философское осмысление этой проблемы, сомнение в силе разума, внутренний конфликт героя, желающего постичь истину и одновременно избежать неприятной, болезненной истины находят свое отражение почти во всех романах Г. Свифта [Стринюк, 2013, 2015; Хьюитт, 1998].
Вопрошание и поиск причины являются ключевыми смысловыми линиями романа «Ша1ег1ап^> (1983), обусловливающими сложную сюжетно-компози-ционную организацию произведения. Исследователи полагают, что в романе детально разрабатываются темы мировой и семейной истории, времени, прошлого, проблемы цикличности истории, соотношения правды и вымысла и т. д. [Bedggood, 2005, с. 207]. В центре повествования - семейная драма школьного учителя истории Томаса Крика. Повествование является сложно организованным: в рассказ главного героя о событиях своей жизни вплетаются события мировой истории, воспоминания, рассуждения о серьезных морально-нравственных проблемах и философских категориях, справки из разных областей знания (например, инженерия и биология). В силу своей многомерности и многоаспект-ности повествование романа характеризуют как ризоматическое письмо, наиболее похожее на пример гипертекста в интернете, в котором различные сюжетные линии и ассоциативные ряды связаны в единую сеть. Рассказчик, находясь в центре повествования, является и своеобразным творцом той истории, которую он предлагает читателю [Шсо1, 2009, с. 115]. Своеобразие композиционной организации произведения, характеризующейся нелинейностью и ретроспекцией, способствует реализации проблемы цикличности жизни, зацикленности на прошлом [Bedggood, 2005, с. 207-209]. Осмысление героями произведения глубоких нравственных вопросов, проблема поиска причины в прошлом и осознание невозможности его изменить составляют, на наш взгляд, идейно-эмотивную основу романа. Настойчивое вопрошание романа реализуется в системе интеррогатив-ных высказываний, которые в комплексе являются одним из ведущих средств репрезентации индивидуально-авторской эстетической концепции.
В результате анализа было установлено, что интеррогативные высказывания организуют тематическое, образное, идейно-смысловое и сюжетно-композиционное единство художественного текста. Анализ тематики интеррога-тивных высказываний позволил сделать вывод, что в них репрезентированы темы жизни и смерти, тема любви, представленная микротемами семейной любви, романтической любви, любви-эксперимента, тема мироустройства, реализованная
микротемами социального и природного устройства, тема истории, представленная микротемами персональной и мировой истории, тема труда, включающая микротемы физического и интеллектуального (обучение, преподавание) труда, тема религии, тема времени, которые все вместе образуют единый тематический комплекс романа.
Для исследуемых интеррогативных высказываний характерно, что они реализуют обозначенные выше темы преимущественно в их взаимосвязи друг с другом. Например, тема истории может быть представлена посредством темы мироустройства, в частности природного устройства, тема любви раскрывается через тему обучения, темы жизни и смерти образуют диалектические отношения, что актуализировано в конкретных интеррогативных высказываниях. Таким образом, интеррогативные высказывания образуют тематические линии романа и способствуют взаимодействию и переплетению различных тем, чем поддерживает единство на глубинном уровне текста. Обратимся к примеру:
But how well does Dick learn? Does he progress? Does he make a keen and responsive pupil? And does Mary prove an able teacher? [Swift, 2008, p. 254]
Рассматриваемый интеррогативный контекст актуализирует темы обучения и развития, которые репрезентированы посредством глаголов соответствующей семантики (learn, progress, prove), существительных, обозначающих социальные роли, принятые в ситуации обучения (teacher, pupil). Использование наречий и прилагательных положительной оценки для характеристики действий героев и их самих (able, responsive, well, keen) акцентирует семантику успешности, результативности всей описываемой ситуации. Анафора does служит как для экспликации связности внутри контекста, так и способствует актуализации эмотивности, которая поддерживается эффектом нарастания напряжения, поскольку каждое последующее вопросительное предложение добавляет новые детали, уточняющие семантику первого вопросительного предложения. Если интерпретировать семантику данного интеррогативного контекста в контексте главы, можно прийти к выводу, что посредством тематики обучения раскрывается тема любви, а именно отношений между героями Мэри Мэткаф и Диком Криком. Уже в названии главы 32 About Beauty and the Beast имплицитно заложена семантика романтических отношений, реализуемая известными литературными образами красавицы и чудовища, которые актуализируют у читателя ассоциативную связь с этим литературным сюжетом. Действительно, в контексте главы образ Дика Крика имплицитно сопоставлен с образом чудовища, а образ Мэри - с образом красавицы. Кроме того, ситуация тайных встреч героев, в которой реализован рассматриваемый интеррогатив-ный контекст, способствует репрезентации темы любовных отношений. Наконец, она поддерживается использованием лексики соответствующей семантики: существительными love, affection, (long unnerving) looks, passion, (red sacred) heart, feeling • прилагательными innocent, sentimental, red, beautiful, exceptional, young (love),
first (love); глаголами hang around, bestow, pine, (doggedly) pursue, suffer и др. Пересечение тематики любви и обучения репрезентировано, например, с помощью таких метафор, как training in the matters of the heart, sentimental education. Тема «любовь как обучение» развивается далее как в рассматриваемой главе, так и в романе, где она представлена в целом ряде интеррогативных контекстов, и служит реализации идеи познания мира и самопознания.
Сопоставление в одном интеррогативном контексте двух или нескольких тем, осмысление одной темы через другую зачастую способствуют созданию эффекта алогичности, парадоксальности, присущего ряду интеррогативных контекстов в романе. Рассмотрим пример:
How do the Atkinsons mark, in 1874, the ninety-second birthday of Sarah? With beer and merriment? With raised tankards and toasts? ...They mark Sarah's birthday by building an asylum [Swift, 2010, p. 99].
В представленном интеррогативном контексте, с одной стороны, репрезентирована тема жизни, реализованная посредством существительного birthday, которое актуализирует семантику начала жизни и ее празднования, а также посредством лексики с семантикой празднования (mark, beer, merriment, raised tankards, toasts), придающей всему контексту положительную эмоциональную окраску. С другой стороны, в ответной части интеррогативного контекста представлена тема смерти, связанная с микротемами болезни и безумия и объективированная посредством существительного asylum. Резкое противопоставление этих тем способствует созданию эффекта алогичности, который подчеркивается использованием комплекса вопросительных предложений, обусловливающего эффект настойчивого вопрошания, а также приемом синтаксического параллелизма и парцелляции.
Изучение интеррогативных высказываний романа позволило сделать вывод, что они также способствуют репрезентации образности произведения. Они реализуют ключевые в контексте произведения образы природы (образ Фенов, образ воды), образы героев произведения (Томаса Крика, Мэри, Дика Крика, Аткинсонов и т. д.), образное осмысление исторических событий (образы войны, революции, истории), образное осмысление религиозных категорий (образ Рая, образ Мадонны, образ Бога). Важно отметить наличие ряда образов-символов, представленных в романе, например, религиозной символики. Например, образ Рая на земле, или Элизиума, является одним из ключевых образов романа. В контексте произведения он осмысляется символически и репрезентирует идею поиска человеком своего места в мире, что является одной из ключевых идей творчества Г. Свифта в целом. Проанализируем следующий пример:
So how do we know - lost in the desert - that it is to the oasis of the yet-to-come we should be travelling anyway, and not to some other green Elysium that, a long while ago, we left behind? [Swift, 2010, p. 140]
В рассматриваемом интеррогативном контексте антитеза the oasis of yet-to-come - green Elysium реализует смысловое противопоставление прошлого и настоящего, реального и нереального. Идея нестабильности человека в мире, идея поиска актуализирована с помощью парентезы lost in the desert, которая акцентирует семантику как существительного, так и глагола, одним из компонентов значения которых является значение потерянности. Символическое значение Элизиума, который в греческой мифологии являлся частью подземного мира и местом успокоения душ героев, автором романа иронически снижается, что приводит к пониманию Элизиума как одного из пройденных этапов на пути человека. Этому способствует употребление существительного Elysium в колокации с местоимениями other, some, выражающими семантику неопределенности, а также использование прилагательного green, придающего определяемому существительному иронический оттенок.
Как показал анализ, интеррогативные высказывания способствуют реализации свойства эмотивности художественного текста. Было выявлено, например, что лексика, репрезентированная в интеррогативных высказываниях, актуализирует отрицательные эмоции, что выражает трагический пафос романа в целом. Компонентный анализ лексических единиц показал, что в их семантике актуализированы такие компоненты значения, как «страх», «утрата», «неизвестность», «несвобода», «цикличность» и другие. Кроме того, частотно использование лексики с негативной коннотацией (clawed, sad, trouble, bloodpath, holocaust, troubled, baffled, death, dead и др.), что передает подавленное эмоциональное состояние героев и рассказчика, попавших в трагическую жизненную ситуацию. Идея трагичности жизни выражается также посредством приема градации. Например, в интеррогативном контексте Why is it that every so often history demands a bloodbath, a holocaust, an Armageddon? [Swift, 2010, p. 145] речь идет об исторических событиях в целом, однако в рамках произведения он метафорически выражает размышление рассказчика о сугубо частном случае его жизни - гибели его друга Фредди Парра. Семантика утраты, жертвы репрезентирована приемом восходящей градации лексем с резко отрицательной коннотацией (bloodpath - holocaust -Armageddon). Она усилена обстоятельством every so often, а также глаголом demand, в семантику которого входит компонент «настойчивость», «неизбежность». Кроме того, в семантике интеррогативных высказываний репрезентирован компонент «отрицание» с помощью отрицательных частиц, наречий и местоимений с отрицательным значением (no further, never produce, why not, should not avail). Наряду с использованием модальных глаголов со значением «возможность» (could, might, can) данные языковые единицы актуализируют идею утраченных возможностей, которая также является одной из ключевых в контексте романа в целом.
Эмоциональная окраска вопрошания в романе усилена частотным использованием анафоры (And why ...? And why ...? But why ...? [Swift, 2010, p. 119]), которая, наряду с частотным употреблением апосиопезы, актуализирует смысл внутреннего беспокойства, напряженного эмоционального состояния, присущего рассказчику в попытках объяснить причины, способы преодоления той трагической ситуации, в которой он находится (How can I put this into any other words? How can I preface, interpret, explain (your father was not only your grandfather, he must have been quite mad) [Swift, 2010, p. 321]).
В результате анализа интеррогативных высказываний было установлено, что они также способствуют репрезентации ключевых антитез романа, таких как «прошлое - настоящее», «реальное - сказочное», «жизнь - смерть», «замкнутость - открытость», «случайность - закономерность», «возможность - невозможность», «знание - незнание», «развитие - цикличность», «внешнее - внутреннее», «наполненность - пустота», которые вместе создают единство на глубинном уровне текста и служат реализации индивидуально-авторской эстетической концепции. Они объективированы в интеррогативных высказываниях различными способами: посредством грамматической категории времени глагола («прошлое - настоящее»), использования модальных глаголов («возможность -невозможность»), самой вопросительности формы («знание - незнание»), использования лексики соответствующей семантики. Например, антитеза «сказочность - реальность» реализуется в целом ряде интеррогативных контекстов, в частности в следующем: How did the Cricks outwit reality? By telling stories [Swift, 2008, p. 25]. С идеей рассказывания в романе связана идея заполнения пустоты, которая реализуется в антитезе «наполненность - пустота». Она репрезентирована, например, в следующих интеррогативных контекстах:
1) For what is water, which seeks to make all things level, which has no taste or colour of its own, but a liquid form of Nothing? And what are the Fens, which so imitate in their levelness the natural disposition of water, but a landscape which, of all landscapes, most approximates to Nothing? [Swift, 2008, p. 20-21];
2) What do you do when reality is an empty space? [Swift, 2008, p. 67];
3) Mary, wherever you are - now you're gone, still here but gone, somewhere inside yourself, now you've stopped and all that is left for anyone else is your story -do you remember (can you still remember?) how once we lay in the shell of the old windmill by the Hockwell Lode and how the flat empty Fens all around us became, too, a miraculous land, became an expectant stage on which magical things could happen? [Swift, 2008, p. 121];
4) And can I deny that what I wanted all along was not some golden nugget that history would at last yield up, but History itself: the Grand Narrative, the filler of vacuums, the dispeller of fears of the dark? [Swift, 2008, p. 68].
В первом и втором интеррогативном контексте семантика пустоты объективирована посредством прилагательных level, empty, существительного levelness, отрицательного местоимения Nothing, отрицательной частицы no (no taste or colour of its own). Она усилена использованием глаголов со значением стремления, приближения (seeks, approximates) и наречия most (most approximates). В третьем примере семантика пустоты поддерживается эпитетами flat, empty, характеризующими образ Фенов, который также обогащен семантикой сказочности, выраженной прилагательными magical, miraculous. Третье из представленных интеррогативных контекстов актуализирует семантику духовной пустоты, которая, во-первых, обусловлена описываемой ситуацией (обращение рассказчика к сошедшей с ума жене), а во-вторых, она объективирована в глагольных формах gone, remember, can (you) remember, местоимениях wherever, somewhere, актуализирующих семантику потерянности, неизвестности, забвения. Четвертый пример демонстрирует реализацию семантики наполненности, актуализированной в метафорах history - the filler of vacuums, history - the Grand Narrative. Сопоставление истории с процессом рассказывания, поиска объяснения характерно не только для данного интеррогативного контекста, но и для целого ряда других, и в целом формирует отдельную смысловую линию романа.
Помимо репрезентации тематики, образности и эмотивности исследуемого романа, интеррогативные высказывания служат формированию хронотопа произведения и поддержанию его единства. С их помощью осуществляется взаимосвязь временных планов романа, что достигается, например, посредством согласования временных форм глаголов. Так, в интеррогативном контексте We ask: Why did this corpse come to be a corpse? Answer: By accident - or because on a certain day in Paris a certain guillotine was descending, Louis XVI happened to have his neck on the way [Swift, 2008, p. 112] продемонстрирована роль временных форм глагола в репрезентации двух временных пластов произведения, прошлого и настоящего, и их взаимодействия. Так, глагол ask, использованный в настоящем простом времени, соотносит нас с временным планом настоящего, в котором рассказчик повествует аудитории слушателей (учеников) историю своей жизни. Глагольные формы прошедшего простого и прошедшего длительного времени did . come to be, happened to have, was descending отсылают читателя к описанию исторического прошлого, прошедших событий мировой истории, что поддерживается упоминанием конкретных мест (Paris), исторических личностей (Louis XVI), времени (on a certain day). Кроме того, рассматриваемый интеррогативный контекст имплицитно указывает на связь двух разных событий романа. С одной стороны, анализируемый вопрос обозначает историческое событие, смерть короля Людовика XVI, а с другой стороны, это рассуждение рассказчика о смерти одного из героев произведения, Фредди Парра. Взаимосвязь этих событий подтверждается, во-первых, на сюжетно-композиционном уровне: рассматриваемый
интеррогативный контекст встречается в главе About the Question Why, расположенной перед главой About Accidental Death, в которой представлены размышления рассказчика о гибели Фредди Парра, а также описаны события расследования его смерти. Во-вторых, с точки зрения анализа семантики интеррогативного контекста и макроконтекста следующей главы мы можем сделать вывод, что они объединены общей семой «случайность» (by accident, accidental, happened to be), а проблема случайности - закономерности является важной не только в аспекте темы смерти, но и в ряде других тем романа. Интеррогативные высказывания романа играют важную роль в плане репрезентации художественного пространства произведения, поскольку в них частотно представлены топонимы, входящие как во внутреннее пространство самих Фенов (Fens, Newhithe, Gildsey, Ouse, Lode, Leem), так и в пространство за пределами Фенов (battlefields of Europe, Paris, London, far Sargasso и др.). Таким образом, с их помощью в романе представлена пространственно-временная организация, основанная на диалектике настоящего и прошлого, а также внешнего и внутреннего.
Таким образом, в результате анализа было установлено, что интеррогатив-ные высказывания в романе Г. Свифта «Waterland» служат репрезентации тематического единства произведения, пространственно-временной организации, системы образов, идейности и эмотивности, а также воспроизведению динамики внутреннего мыслительного процесса героев. Эстетическая функция интеррогативных высказываний, следовательно, заключается в реализации индивидуально-авторской эстетической концепции, объективированной в художественном тексте.
Библиография
Аверьянов, Л. Я. Почему люди задают вопросы? - Москва : Социолог, 1993. - 152 с.
Аристотель. Аналитики. - Ленинград : Гос. изд-во политической литературы, 1952 [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://bookre.org/reader? file=639912&pg=437 (дата обращения: 10.03.2021)
Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. - Москва : Наука, 1976. - 380 с.
Белнап, Н., Стил, Т. Логика вопросов и ответов. - Москва : Прогресс, 1981 [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://scicenter.online/logika-uchebnik-scicenter/logika-voprosov-otvetov-moskva-progress.html (дата обращения: 05.04.2021)
Виноградов, В. В. Исследования по русской грамматике. - Москва : Наука, 1975. - 562 с.
Винокур, Г. О. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. -Москва : Наука, 1990. - 452 с.
Гадамер, Г. Г. Истина и метод. - Москва : Прогресс, 1988. - 704 с.
Декарт, Р. Правила для руководства ума // Декарт, Р. Сочинения: В 2-х т. Т. 1. - Москва : Мысль, 1989 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/3958 (дата обращения: 15.03.2021)
Каган, М. С. Морфология искусства: историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусства. - Ленинград : Искусство, 1972. - 440 с.
Кобелева, М. А. Категория интеррогативности как атрибут научного текста // Вестник Челябинского гос. ун-та, 2007. - С. 57-61.
Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика. - Москва : Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.
Ковтунова, И. И. Поэтический синтаксис. - Москва : Наука, 1986. - 205 с.
Кожина, М. Н., Дускаева, Л. Р., Салимовский, В. А. Стилистика русского языка. - Москва : Наука, 2008. - 463 с.
Ларин, Б. А. Эстетика слова и язык писателя. - Ленинград : Художественная литература, 1973. - 288 с.
Логинов, А. В. Категория интеррогативности в современном русском языке: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Тамбов, 2015. - 40 с.
Лотман, Ю. М. Структура художественного текста. - Санкт-Петербург : Азбука, 2015. - 374 с.
Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении. - Москва : Языки славянской культуры, 2001. - 544 с.
Серль, Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. - Москва : Прогресс, 1986. - № 17. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://classes.ru/grammar/159.new-in-linguistics-17/source/worddocuments/ xvii.htm (дата обращения: 20.02.2021)
Славиньский, Я. К теории поэтического языка // Структурализм «за» и «против». - Москва, 1975. - С. 256-276.
Стринюк, С. А. Отражение эпистемологического кризиса в романах Грэма Свифта «Водоземье» и «Последние распоряжения» // Вестник Томского гос. унта. Серия: Филология. - 2015. - №1 (39). - С. 140-149.
Стринюк, С. А. Субъективная проза Грэма Свифта: проблема характера и концепции личности в романе «Водоземье» // Вестник Пермского ун-та. Серия: Российская и зарубежная филология. - 2013. - № 4 (24). - С. 185-191.
Хайдеггер, М. Пролегомены к истории понятия времени. - Томск, 1998 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.odinblago.ru/haideger_ prolegomeni/ (дата обращения: 12.03.2021)
Хьюитт, К. О Грэме Свифте: современный английский романист. Семьи, наваждения и «Последние распоряжения» // Иностранная литература. - 1998. -№ 1 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://magazines.gorky.media/ inostran/1998/1/o-greme-svifte-sovremenny]'-anglijskij-romanist-semi-navazhde-niya-i-poslednie-rasporyazheniya.html (дата обращения: 10.04.2021)
Шведова, Н. Ю. Русская грамматика. Т. 2: Синтаксис. - Москва : Наука, 1980 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://scicenter.online/russkiy-yazyik-scicenter/funktsionalnosemanticheskie-tipyi-voprositelnyi-96649.html (дата обращения: 15.03.2021)
Шутёмова, Н. В. Рефракционная теория художественного перевода. -Пермь : Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2019. - 200 с.
Шутёмова, Н. В. Сопоставительный анализ исходного и переводного текстов в соотношении с понятием поэтичности // Язык и культура. - 2020. - № 50. -С. 129-151.
Якобсон, Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». Москва, 1975 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://philologos.narod.ru/ classics/ jakobson-lp.htm (дата обращения: 25.03.2021)
Foniokovâ, Z. History, Storytelling and Narrative Construction of Reality in Graham Swift's "Waterland" // Revue Belge de Philologie et d'Histoire. - 2017. -Vol. 95. - P. 561-574.
Head, D. Modern British Fiction, 1950-2000. - Cambridge University Press, 2002. - 300 p.
Hintikka, J., Harris, S. On the Logic of Interrogative Inquiry // Proceedings of the Biennial Meeting of the Philosophy of Science Association. - 1988. - Vol. 1. -P. 233-240.
Landow, G. History, His Story, and Stories in Graham Swift's Waterland // Studies in the Literary Imagination. - 1990. - Vol. 23. - P. 197-211.
Mutanen, A. The Interrogative Model of Inquiry as a Logic of Scientific Reasoning // Вестник РУДН. Серия: Философия. - 2011. - № 3. - С. 22-30.
Nicol, B. The Cambridge Introduction to Postmodern Fiction. - Cambridge University Press, 2009. - 221 p.
Pesso-Miquel, C. From Historiographic Metafictions to Bedtime Stories: The Changing Contours of Graham Swift's Novels // Études Anglaises. - 2007. - Vol. 60. -P. 135-147
Swift, G. Waterland. - Picador, 2010. - 355 p.
