CC BY
33
32/2003
Вестник Ставропольского государственного университета
ста
ИСШНЧЕШЕ НАУКУ
ЭСКАЛАЦИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ (ФЕВРАЛЬ 1917 - ЛЕТО 1918 Г.)
Н.И. Суханова
Гражданская война в России - это явление, ставшее результатом специфической реакции российского общества на модернизационный вызов времени. В ее орбиту было вовлечено практически все население Российской Империи - сложно-организованной этносоциальной системы. На фоне общероссийских черт войны ярко проявлялась ее региональная специфика, что делало противостояние крайне непредсказуемым и жестоким.
Геополитическое положение и пестрый этно-социальный состав северокавказского региона сделали его одной из самых «болевых» точек гражданской войны.
Многоуровневый северокавказский социум формировался на протяжении длительного времени из автохтонного населения южных районов и различных этнических сообществ, осваивающих регион с его северных территорий. Чрезвычайная сложность, но исключительная плодотворность взаимодействия разных этнокультурных массивов рождали феномен постоянной полиэтничности и культурно-бытового симбиоза.
В системе межэтнических отношений преобладающие позиции в регионе занимал славянский этнос, представленный казачеством, коренными крестьянами и иногородними (1). Системообразующей основой региона было казачество, выполняющее функции охраны границ, удержания в повиновении горских народов, гаранта порядка в регионе. Перегородки,
разделявшие сословия, представляли собой реальный экономический фактор, выражавшийся в существенной разнице в праве на пользование землей. Самыми крупными держателями земли были казаки, меньшее количество ее было у коренного крестьянства, иногородние были, как правило, безземельными (2).
Этническую структуру Северного Кавказа дополняли переселенные сюда ранее неславянские этнические группы: ногайцы, калмыки, туркмены, а так же татары, греки, армяне. Приоритетной деятельностью последних была, в основном, торговля. Для кочевых же народов основу сохранения традиционных форм хозяйствования - скотоводства, а так же экономическую защиту в сложной системе аграрных отношений в регионе составляла земля (3). Самые незначительные наделы имели горцы - от пяти до девяти десятин на двор (4). Существенные диспропорции в земельном обеспечении населения Северного Кавказа были источником постоянного недовольства и усиления межэтнической и межсословной напряженности в регионе. Преобладающими мотивами деления на «своих» и «чужих» являлись не только и не столько этнические, сколько сословные, социальные, имущественные отличия. Каждый социум был далеко не однороден. Процессы модернизации, Первая мировая война, системный кризис власти привели основы внутрисо-циумной организации в конфронтацион-ное движение. Серьезные политические,
ЛН Суханова Н.И.
| ■ | «Эскалация гражданской войны на Северном Кавказе...»
социально-экономические катаклизмы общероссийского характера всегда являлись «моментом истины» в функционировании северокавказской ментальной среды.
Каждый из этносов отражал и воспроизводил в общественном сознании, в психологии людей, в нормах поведения, обычаях, хозяйстве свой собственный ци-вилизационный уровень развития. Но вместе с этими особенностями формировались и общие черты северокавказского общества. Они и определяли особенности политических процессов в регионе.
Трудно даже при обилии документов и мемуарной литературы точно уловить настроения «смутного времени» и тем более жестко их систематизировать. В кратковременном промежутке были сконцентрированы мощные и емкие исторические катаклизмы, поэтому интересы, настроения людей находились в постоянном движении и изменении. Положение человека в системах социальных и институционных связей в условиях постоянно осложняющейся общественно-политической ситуации становилось фактором политическим.
Активное вовлечение значительных масс населения региона в Первую мировую войну привело к накоплению ими опыта политического и военного противоборства. Мобилизации, реквизиции, различные единовременные поборы, прямые и косвенные налоги и повинности пагубно отражались на состоянии производительных сил. В действующую армию было мобилизовано до 46,9% мужского населения всего Северного Кавказа, до 25%% общего поголовья скота и 425,5 тыс. пудов хлеба только в 1917 году (5). За годы войны здесь произошло 168 (22%) крестьянских выступлений от всего количества выступлений в 36 губерниях России (6).
К началу 1917 г. критической стала концентрация следующих факторов: безуспешная война; армия, которая уже несла в себе зерно разложения; истощенное хозяйство, и его последствия - голод среди гражданского населения, политизация общества, усиление миграционных процессов, рост количества маргинальных
слоев, ярко выраженная десакрализация высшей власти. Ситуация «подогревалась» деятельностью большевиков. Накануне февраля 1917 г. на Северном Кавказе работали не менее двадцати (хотя и малочисленных) большевистских групп.
Все эти факторы «растревожили» северокавказский социум. Возможности социокультурного симбиоза в связи с революционной смутой истощались. Кроме того, для региона с преобладающим крестьянским населением, страдающим от малоземелья, нарушение демографического баланса грозило взрывом (7).
Поэтому февральская революция 1917 г. не внесла каких-либо потрясений в северокавказское общество. Российская монархия лишилась массовой социальной базы и утратила контроль над обществом. Долговоременность революционного процесса, начавшегося в России, предвидел Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал П.А. Половцов в 1918 году: «Настоящая Революция (с большой буквы), бытовая и психологическая, в недрах русского народа началась после этих событий (февраля 1917 г. - Н.С.), продолжается и по сие время, и неизвестно к чему еще приведет» (8).
Февральская революция, завершив 300-летнюю историю российской монархии, заложила базу «алгоритма поиска» адекватной государственности, который не мог быть кратковременным.
И хотя после февраля Временное правительство приветствовали депутации от всех северокавказских народов и пока еще сепаратизм не стал в порядок дня, уже вскоре ситуация начала уходить из-под контроля.
Зловещую роль в эскалации анархии в армии и стране сыграл приказ № 1 от 1 марта 1917 г., направленный на демократизацию армии. Против него выступила значительная часть офицерства. По словам А.И. Деникина, он дал «... первый и главный толчок к развалу армии» (9). С февральско-мартовских расправ солдат с офицерами началась гражданская война в армии, усиливающая политическое противоборство в ней. Именно тогда зарож-
32/2003 Н
Вестник Ставропольского государственного университета |р||||1
дается идея создания общероссийского союза офицеров армии и флота, целью которого была защита интересов офицерства и предотвращения анархии в стране. Этот союз в будущем стал основой формирования Белого движения.
В условиях развала власти и армии февральские события стали детонатором «взрыва» народной инициативы. Повсеместно начали формироваться новые органы власти: советы, различного рода комитеты, общественные объединения. Они возлагали на себя задачи организации власти на местах.
На Северном Кавказе это проявилось в создании Комитетов общественной безопасности (КОБы) - общественных исполнительных комитетов, представляющих собой корпоративный орган, куда на равных правах входили представители партий, советов, профессиональных, национальных и пр. организаций. Внешний демократизм, лежавший в основе организации и деятельности КОБов, представлял собой симбиоз традиционализма, умеренных взглядов и радикализма.
Опорой Временного правительства на местах объявили себя Временный Кубанский исполнительный комитет, Новороссийский и Ставропольский комитеты общественной безопасности, Владикавказский областной гражданский комитет, гражданские комитеты в большинстве отделов. Направления и методы действия они формировали зачастую по собственному усмотрению. Происходило «растаскивание» власти. Временное правительство, не признавая полномочий ряда вновь созданных органов местной власти, приостановило решение вопроса об организации административной власти в казачьих и горских областях.
Это, в свою очередь, породило сепаратистские настроения в регионе. 5 марта 1917 г. во Владикавказе был создан явно сепаратистский «Союз объединенных горцев». Несколько позже образован «Союз казачьих войск», который согласно Уставу Центрального совета казаков должен был «... содействовать введению в России формы Демократической республики, при этом сохраняя свои автономные
права и вечевые начала» (10). Товарищ Донского атамана М.И. Богаевский говорил, что одним из мотивов, толкающих казаков к федерации, было то, что Россия стала «товарищеской» и страх, что «товарищи» все могут (11). Имелись в виду успехи большевиков в «разложении» фронта, рост их представительства в местных органах власти.
По территории Северного Кавказа влияние большевиков распространялось неравномерно. Осенью 1917 г. в партии большевиков состояло на Кубани - одна тысяча человек, в Ставрополе - 56 человек, их не было ни в одном ауле Дагестана. Более многочисленными были большевистские организации Грозного и Владикавказа. В целях усиления своего влияния большевики шли на формирование блока левых сил, в первую очередь, с имеющими здесь влияние эсерами. К началу 1918 г. их количество в регионе выросло до 6,5 тыс. человек (12).
Слабое организующее начало Центральной власти, стремление к самоутверждению разных этнических, социальных, политических объединений рождало феномены власти, подобно созданной в г. Нальчике. В апреле 1917 г. в противовес Гражданскому исполкому Нальчикского округа был образован Совет рабочих депутатов. Здесь же действовал ЦК Союза объединенных горцев и был образован совет солдатских депутатов (13). За всеми организациями стояли реальные политические силы с вполне конкретными целями. Их взаимодействие было далеко от сотрудничества.
Второй проблемой, усилившей центробежные тенденции, стал земельный вопрос. Противоречия казаков и горцев, казаков и иногородних и других групп выливались в самовольные переделы и запашки земли. В мае 1917 г. на съезде крестьянских и казачьих депутатов в Армавире, объединяющем антипомещичьи силы, было принято решение о конфискации помещичьих и церковных земель и передаче их крестьянской и казачьей бедноте. Подобные решения принимались на сельских и волостных сходах в Черноморской губернии, в Кизлярском отделе,
■■ Суханова Н.И.
| ■ | «Эскалация гражданской войны на Северном Кавказе.»
Грозненской казачьей команде (14). Они носили опережающий характер. Казачество предусмотрительно надеялось, наделив бедноту бывшей помещичьей землей, снять претензии «низов» на раздел казачьей общинной собственности. В Кубанской области под влиянием эсеров летом 1917 г. были образованы крестьянские советы; они становились центрами борьбы за землю. Нарастание аграрных беспорядков вынудило войсковое правительство Кубани послать 18 августа специальную докладную записку А. Керенскому о росте крестьянского движения (15). Затягивание решения земельного вопроса приводило к возмущенным выступлениям ингушей, чеченцев и других горских народов (16). В целом настроения разных классов и социальных групп от февраля к осени 1917 г. претерпели серьезную трансформацию.
Уровень жизни рабочего класса в регионе снизился по сравнению с довоенным на 60 процентов. Среди конфликтов, рассматриваемых примирительными камерами, 65,8 процента касались вопросов заработной платы (17).
Демократическая интеллигенция прошла путь от восторженно активной поддержки Временного правительства до разрушения интеллигентского миросозерцания, не увязывающегося с материальными условиями существования.
Деятельность Временного правительства, его органов на местах вызывала открытое раздражение всех слоев общества. Рост социальных ожиданий опережал реальность. Генерал Половцов так описывал ситуацию лета - осени 1917 г. на Северном Кавказе: «Хаос невероятный! Грабежам, междоусобицам и браням нет конца. Пока разные правительства издают декреты, пишут воззвания ... жизнь ... весьма бурная идет своим чередом. Во многих местах власть фактически захвачена комитетами с определенно большевистскими тенденциями» (18).
Для утверждения большевизма на Северном Кавказе было немало препятствий. Уровень жизни населения был, в целом, выше общероссийского. «Закрытость» казачьей и горской общностей служила гарантом относительной ста-
бильности общественных настроений. В крестьянской среде преобладало середнячество и крепкие хозяева-единоличники. Но несостоятельность власти, нерешенные земельный и военный вопросы стали и здесь причинами усиливающихся противоречий социального, межэтнического, политического характера. Все региональные проблемы начали проявлять себя в связи с ослаблением авторитета власти в сердцевине империи.
Поэтому частыми были случаи, когда при малочисленности большевистских организаций им сочувствовало немалое количество людей. Этот авторитет объяснялся не столько деятельностью большевиков, сколько ухудшающимся положением с землей и отсутствием перспектив с Временным правительством (19).
Утрата властью доверия и морального авторитета вела к усилению деспотических, репрессивных методов управления. В то время, когда государственные и общественные институты не могли справиться с социальными и этническими конфликтами, армия из гаранта стабильности трансформировалась в орудие тотального раскола общества. В ней был и разнополярный патриотизм, и приспособленчество. Кроме того, она дала обществу огромное количество маргиналов. «Человек с ружьем» привносил в общество культуру конфронтации и жесткой борьбы. Его психология стала частью массового сознания целого исторического периода. Эпидемия насилия в обществе заменила общечеловеческие ценности идеей «классовой борьбы».
Октябрь 1917 г., ставший доказательством слабости демократической компаненты российского революционного движения, привел к власти большевиков. Они не только не боялись власти, но понимая логику революции, не старались остановить стихийный поток, а сумели направить его в организованное русло. П.Б. Струве признавал, что «логичен в революции, верен ее существу был только большевизм, и потому в революции победил он» (20).
Взятие власти в Петрограде было, безусловно, актом гражданской войны.
32/2003 Н
Вестник Ставропольского государственного университета |р||||1
Еще сильнее это проявилось в установлении власти большевиков по всей стране.
Вопрос о власти на Северном Кавказе был решен не сразу и далеко не однозначно. Разновекторными были устремления политических сил региона в решении вопроса о власти. А. Деникин писал, что реакцией на захват власти большевиками стали усиливающиеся «центробежные стремления окраин, противодействие местных самоуправлений» (21).
Советская власть здесь не всегда ассоциировалась с большевиками, в регионе сильным было влияние эсеров, имеющих немало мест в советах. Новые органы власти формировались по-разному. Иногда за них голосовали из-за надежд на перемены к лучшему. Частыми были случаи, признания советской власти, после чего сразу следовали просьбы о помощи - от коллективных до индивидуальных - дать землю, денег, скот, наказать обидчиков и пр. (22). Имели место факты преднамеренного избрания казаками в местные советы «своих людей даже против их воли» для того, чтобы были «меньшие потери и потрясения» (23). Стремление к самосохранению сформировалось за месяцы анархии, либо с пониманием силы утверждающейся власти большевиков.
Но зачастую народный характер советов притягивал к себе массы. В понятие «советы», содержание их работы разные социальные слои и этнические группы вкладывали тот смысл, и те задачи, в решении которых они были заинтересованы.
История съездов народов Терека, где несколько раз поднимался вопрос о власти, была ярким примером неготовности местного населения к решению этого вопроса в пользу большевиков. Но в то же время в них просматривалась настойчивая работа последних по завоеванию населения Терской области на свою сторону под классовыми лозунгами. Успех новой власти зависел от того, насколько она будет легитимной. Необходимо было не только сформировать аппарат, который рационально обосновывал бы эту власть, но и завоевать признание ее обществом. В то время, когда социально-классовый и эт-
нический состав населения страны и особенно Северного Кавказа был достаточно сложным, а его экономические и политические интересы полярными, государство не могло выступать в роли инструмента примирения баланса интересов как граждан в отдельности, так и важнейших социальных групп общества.
Поэтому доктринальные основы большевизма, абсолютизирующего классовые отношения и рассматривающего государство, как классовый институт, оценивающийся через призму классовых антагонизмов, «вписывались» в ситуацию всеобщего противостояния в стране. Государство, как важнейший политический институт, должно было выражать интересы одного, господствующего класса, даже с использованием насилия (24).
В таком подходе, очевидно оправданном исторически, закладывалось начало кризиса легитимности большевистской власти. Делая ставку на конкретные слои общества, большевики в своей политике не оставляли места другим политическим силам, оппозиции. Поэтому она формировала свои государственные, военные структуры для борьбы с большевиками. Такие попытки были предприняты Белым движением, казачеством, «зелеными», горской аристократией.
В условиях затянувшегося кризиса государственности народы Северного Кавказа могли принять лишь те формы государственного устройства, которые не стали бы угрозой этнокультурному своеобразию, учитывали этнические и социальные особенности региона. Поэтому здесь начались поиски собственных форм организации власти. Но этот процесс оказался намного сложнее, нежели после февраля 1917 г. Социальный раскол стал значительнее, поэтому сложным было формирование однородных этнических образований, хотя такие попытки предпринимались (25).
Постоянная борьба центробежных и центростремительных сил чаще давала перевес в пользу последних. Возможным консенсусом на Северном Кавказе могли стать советы. Их признавали различные слои общества и политические силы, с
■■ Суханова Н.И.
| ■ | «Эскалация гражданской войны на Северном Кавказе.»
ними шли на сотрудничество органы прежней власти (26).
К весне 1918 г. на Северном Кавказе была установлена советская власть. Что представляли собой эти органы власти? Они не были юридически четко идентифицированы, нередко действовали автономно. В условиях, когда складывался определенный общественный запрос на сильную власть, способную справиться с голодом, анархией и другими проблемами, ставка на массовые общественные организации, к тому же четко не оформленные, не приносила искомого результата.
В этом случае в общественном сознании срабатывал синергетический принцип «смерти - возрождения» империи, проявлялась потребность в авторитарной власти, к которой российское общество имело генетическую привязанность. Романтизм революции исчерпался, сработав на приход к власти большевиков. Раскол общества, идущая латентно гражданская война, сепаратистские устремления окраин, ставили новые задачи, а, значит, и изменение функций государства.
По утверждению Ленина, единственным шансом для большевиков в удержании власти было немедленное создание мощной государственной системы, работающей на принципах жесткого подчинения по вертикали, неукоснительного исполнения распоряжений центральной власти, персональной ответственности и единоличных полномочий (27).
Стихийная революционность, имевшая место в регионе в конце 1917 г., порождавшая иногда ненужную инициативу, с весны 1918 г. исчезает. К 1919 году решения и указания из «центра» становятся неоспоримыми (28). Власть советов, как проявление диктатуры пролетариата, подменяется диктатурой партии большевиков.
Формирующаяся партийно-государственная система опиралась на соответствующие силовые, правоохранительные и репрессивные органы. С января 1918 г. на Северном Кавказе формируются Красная армия, милиция, органы ВЧК. Эти органы исполняли двойную функцию - подавление сопротивления оппозиции и
устрашение общества. Очевидной была социальная направленность этих органов, создаваемых под лозунгом «Защиты Отечества»: лозунг стал частью классовой методологии большевиков в преобразовании общества.
Реальной альтернативой большевизму было Белое движение и его важнейшая часть на Юге - Добровольческая армия. Она начала формироваться в декабре 1917 г., объявив себя защитником гражданских свобод и Учредительного собрания. К весне 1918 г. оно приобретает антисоветскую направленность. Лидеры Белого движения не сформировали единой последовательной программы. Полагая, что стоят над партиями и политикой, они тем самым отгородились от общества, бывшего крайне политизированным. Их инертность оказалась обратной стороной той же политики. Своими надпартийными, надклассовыми позициями белые не расширяли, а сужали фронт своих союзников.
Социальный состав Добровольческой армии не создавал предпосылок для активной поддержки ее простым народом. Она состояла из представителей высшего комсостава, офицеров, юнкеров, кадетов, студентов, учащихся. Такой состав Добровольцев в сочетании с идеями движения давали основания «низам» видеть в нем попытки возврата прежнего режима.
Серьезной политической и тактической ошибкой Добровольческой армии был лозунг «непредрешения» формы государственного устройства до окончания войны, выдвинутый главнокомандующим А.И. Деникиным. Этот лозунг отталкивал основные массы населения от Добровольческой армии, поскольку они привыкли к конкретному проявлению воли властей и устали от хаоса и анархии.
В противовес «белым» новая власть предложила народу Декреты «О земле» и «О мире». Они содействовали растущему классовому расколу общества. Декретом «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» было положено начало антиказачьей политики. Рушилась монолитность общественного сознания казаков,
32/2003 Н
Вестник Ставропольского государственного университета |р||||1
т.к. бедному казачеству большевики обещали землю и отмену тягот службы.
Привлечение горцев на сторону советской власти шло путем решения для них земельного вопроса за счет казачьих земель. Это был еще один элемент антиказачьей политики. В результате начались мощные столкновения казаков и горцев.
Гипнотизирующая лавина классового и межэтнического противоборства вовлекла в свой поток даже аполитичную часть населения. Остановить этот процесс поляризации было невозможно, предположить мирный диалог - тоже; не было сил, стремящихся сделать это.
К зиме 1918 г. начинает действовать механизм, запущенный еще в феврале 1917 г. Основным фоном для общественных процессов стал крах государственности и экономики страны. Именно по этим направлениям большевики осуществляли жесткую политику.
Экономическая и социальная политика большевиков формировалась в процессе утверждения их власти. Введение рабочего контроля, национализация земли и промышленности, ликвидация сословий, антирелигиозные мероприятия, установление продовольственной диктатуры, создание комитетов бедноты, продармий и др. - все это приводило общество в кон-фронтационное состояние. Мероприятия большевиков чувствительно задевали интересы различных слоев общества.
Анализ информации властей и прессы о массовых настроениях весной - летом 1918 г. показывает преобладание антибольшевистских настроений в обществе. Делегат казачьего отдела ВЦИК от Азово-Ростовского фронта П. Железняков, докладывал: «Лично мне кажется, что на Кубани и в Донской области Гражданскую войну можно прекратить только с оружием в руках» (29). К лету 1918 г. большевики сами создали массовую базу контрреволюции.
Инерционность российского общественного сознания во времена спокойные становится своим антиподом во времена кризисные. Амплитуда колебаний политического выбора человека времени «смуты» непредсказуема и невероятно велика.
Это порождало особые сложности в выработке политики, тем более в таком регионе, как Северный Кавказ.
Характер политических перемен, прошедших с февраля 1917 по весну 1918 г. был стремительным и многоплановым, затронул интересы всех слоев общества. Был накоплен самый разнородный горючий элемент, активизировались все потоки массового движения. Глубина противоречий и цивилизационная матрица российского конфронтационного общественного сознания толкали страну в военное развитие противостояния.
Политическая, экономическая, социокультурная ситуация на Северном Кавказе всегда зависела от внутренних процессов в самой России. Относительно стабильное функционирование северокавказского социума в условиях кризиса переходит в состояние этнической и социальной конфликтности, корнем которой является «коллективное бессознательное», некогда сформированное у народов в условиях этнопатернализма. Потенциальная энергия этого конфликта столь велика, что действует намного дольше и разрушительнее, чем на собственно российской территории. Военное противостояние в гражданской войне на Северном Кавказе приобрело с первых дней масштабный характер и отличалось крайней жестокостью.
ЛИТЕРАТУРА
1. К лету 1917 г. в регионе преобладало русское (41,7%) и украинское (29,8%) население -См.: Кабузан В. Население Северного Кавказа в Х1Х-ХХвв. - СПб., 1996. - С. 102, 220.
2 На Дону и Северном Кавказе казакам принадлежало 4/5 всего земельного массива - См.: Козлов А.И. Некоторые вопросы общественно-экономического развития и социального состава населения Дона и Северного Кавказа накануне Октября // Социально-экономическая структура населения Дона и Северного Кавказа. - Ростов н/Д.: РГУ, 1984.-С. 8.
3 Обеспечение землей кочевых народов в среднем составляло - 40-50 дес. на мужскую душу, в то время как крестьяне соседних уездов не добирали восьми десятин на душу. - См:: ГА СК, ф. 102, оп. 1, д. 812, л. 157.
ЯШ Суханова Н.И.
jj ■ | «Эскалация гражданской войны на Северном Кавказе...»
4. Гиоев М.И. Казаки и горцы1 Северного Кавказа в 1917 г // Проблемы1 истории к аза чества XVI-XX вв. - Ростов н/Д., 1985.-С. 110-112.
5. Подсчет проведен по кн.: Крестьянство Северного Кавказа и Дона в период капитализма / Отв. ред. А.М. Анфимов. - Ростов н/Д., 1990.
6. Крестьянское движение в России в 19141917гг.: Сб. документов. -М.; Л, 1965. - С. 513514.
7. К февралло 1917 г. Северный Кавказ был одним из двух районов страны; где имелись хлебные излишки. Поэтому столь велик был поток беженцев и мигрантов. Нередко на постоянное место жительства оставались военнопленные, судьба которых не решалась годами. - См.: Известия Совета обследования и изучения Кубанского края. - Выт. 5. - Екатеринодар, 1918. -С. 110; ГАСК, ф. 96, оп. 3, д. 276, л. 3.
8. Половцов П.А. Дни затмения. - М.: ГПИБ, 1999. - С. 13-14.
9. Деникин А.И. Очерки русской! смутыI. Крушение власти и армии. Февраль - сентябрь 1917 г. - Мн.: Харвест, 2002. - С. 67.
10. ГАСК, ф. 1019, оп. 1, д 28, л. 1.
11. Приазовский край. 1917г. 1 октября.
12. См.: Осадчий И.П. Партия большевиков -организатор победы1 социалистической революции на Северном Кавказе. - Ростов н/Д., 1978. -С. 13-15; Очерки истории Ставропольского края. - Т. 2. - Ставрополь, 1986. - С. 22; Магомедов Ш.М. Октябрь на Тереке и в Дагестане. - Махачкала, 1965.-С. 177-178.
13. История Кабардино-Балкарской АССР. -М, 1967. -Т. 1,- С. 409.
14. Очерки истории Кубани с древнейших времен до 1920г. -Краснодар, 1996. - С. 505-506.
15. Только в июле 1917 г. здесь было зарегистрировано 48 крестьянских выступлений - См.:
Октябрь на Дону и Северном Кавказе. - Ростов н/Д, 1977. - С. 124, 150.
16. ЦГАСА, ф. 130, он. 1, д. 295, л. 516.
17. ГАСК, ф. 96, оп 2, д. 2976, л. 17; ГАКК, ф.р. 342, оп. 1, д. 1, л. 1-4; ЦГВИА, ф. 369, оп. 21, д. 6, л. 21.
18. Половцов П.А. Указ. соч. - С. 204.
19. КЦХДНИ, ф. 2830, оп. 1, д. 497, л. 1,2.
20. Октябрь 1917 г:: Величайшее событие века или социальная катастрофа. -М, 1991. - С. 102. 21 Деникин А.И. Указ. соч. - Т. 2,- С. 140.
22. КЦХДНИ, ф. 2830, оп 1, д 108, л. 22.
23. ГАКК, ф.р. 5, оп. 1, д 172, л. 1.
24. «Политическая власть в собственном смы,ю-ле слова - это организованное насилие одного класса для подавления друуого». - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 4. - С. 447.
25. В Чечне бы,ла предпринята попы>1тка создания эмирства под эгидой Турции, сформировалось националистическое Терско-Дагестанское правительство. - См.: ГАКК, ф.р. 158, оп. 1, д. 82, л. 37.
26. Такие прецедент имели место в Кисловодске, Владикавказе. - См.: ГАСК, ф. 1919, оп. 1, д. 14, л. 23-30.
27. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 36. - С. 194-206.
28. КЦХДНИ, ф. 2830, оп. 1, д. 96, л. 5; Там же, ф. 1774-р, оп. 2, д. 702, л. 1.
29. ГАРФ, ф. 1235, оп. 82, д. 17, л. 4.
Об авторе
Суханова Наталья Ивановна, кандидат исторических наук, докторант кафедры политической истории СГУ. Сфера научных интересов - гражданская война на Северном Кавказе: социально-политический аспект.
