CC BY
65
^^^^^^^^^ ИСТОРИЯ И ЭТНОЛОГИЯ
ББК 63.3(5)
ЭСЭН ТАЙШИ И ОЙРАТСКО-КИТАЙСКАЯ ВОЙНА 1449 г. (по данным китайских источников)
Д.Г. Кукеев
В статье на основе китайских источников реконструируются события ойратско-китайской войны 1449 года, в ходе которой произошло пленение минского императора Чжу Ци-чжэня ой-ратским правителем Эсэном. Автор рассматривает причины этой войны, вызванные не только воинственностью кочевников, но и противоречивой политикой императорского двора династии Мин. Данная статья может быть использована не только монголоведами, но и синологами для исследования военной истории Китая.
Ключевые слова: Ойраты, династия Мин, Эсэн, Токто-бука, Дайсун, евнух Ван Чжэн, Туму, Хуайлай, Чжу Ци-чжэнь, Ин-цзун, Юй Цянь, Ян Шанъ.
In this article basing on the Chinese sources restores the events of the Oirat-Chinese war of 1449, in which was captivated Ming emperor Zhu Qi-zhen by the ruler of the Oirats - Esen. The author considers causes of this war, which were provocated not only by the warlike of nomads, but contradiction policy of the Ming dynasty's Imperial Court. The article may be used not only by researches of Mongol studies, but even by Chinese researches for investigation of the military history of China.
Keywords: Oirats, Ming dynasty, Esen, Tokto-buka, Daisun, Van Zhen, Tumu, Zhu Qi-zhen, In-Qzun, Yan Shan.
Как известно, до выхода на политическую арену ойратский лидер Эсэн проявил себя как одаренный полководец, успешно отстаивая интересы ойратов на военном поприще. В 1420-х г. Эсэн возглавлял три военные кампании против восточного Моголистана и распространил ойратское влияние на запад вплоть до Бешбалы-ка. В 1430-х гг. он сопровождал и активно помогал своему отцу, Тогону тайши, при ликвидации давнего соперника - Аруктая [1, с. 416].
В 40-х гг. XV в. настает время Эсэна - он выходит на сцену политической истории и оказывает серьезное влияние на события в соседних государствах.
«На 4 год правления [1439-1440] умер То -гон и ему наследовал его сын - Е-сянь [Эсэн], который стал тайши и хуайваном» [2, с. 2321]. Ойратский правитель придерживался политики, завещанной ему отцом, и «выказал в осуществлении планов, начертанных последним, несравненно больше оригинальности и дальновидности» [3, с. 53]. Наконец, Эсэн воплотил в реальность замыслы своего отца и достиг неожиданных для него самого результатов и в итоге захватил в плен самого минского императора.
Источники свидетельствуют, что в начале его фактического правления «Эсэну подчинялась вся северная часть, Токто-бука обладал пустым титулом, и он не контролировал их. Они каждый раз присылали дань, хан и вассал вместе посылали послов, но император также отвечал
им разными указами каждому отдельно. И двор очень щедро одаривал их жен, детей и глав подчиненных племен» [2, с. 2321]. Таким образом, ко времени прихода к власти у Эсэна имелись весьма значительные силы. И в этой ситуации он, с одной стороны, продолжал обычные и мирные сношения с минским двором, а с другой стороны, активно готовился к вторжению и защите своего тыла. В его даннических посольствах ко двору минские чиновники отмечали большое количество участников: «По древним обыкновениям, число членов ойратских посольств не должно было превышать 50 человек. Им [ойра-там] было выгодно, что двор давал награды, поэтому каждый год число членов посольств увеличивалось и достигало более 2000 человек. Несмотря на многократные указания, послы не соблюдали предписаний. Посольства на обратном пути занимались грабежами и убийствами, забирали себе чужое имущество, дорогие и редкие китайские предметы. Им этого было мало, что постоянно служило яблоком раздора. Пожалования ежегодно увеличивались» [2, с. 2321]. На наш взгляд, причиной таких действий были, с одной стороны, экономические потребности кочевого общества в бесперебойном обмене товаров и, с другой стороны, последствия политики минского двора «разделяй и властвуй», осуществлявшейся в отношении северных соседей. Отражением этой политики явился смешанный состав ойратских посольств, которые включа-
ли в себя разные делегации от хана Токто-буки (Дайсуна) и тайши Эсэна: с китайской стороны к ним всегда отсылались отдельные делегации, и проводилась политика внесения раскола между этими двумя лидерами.
Эсэн руководствовался политикой, направленной на осуществление контроля над торговыми путями в Китай через Хами (Комул), а также над приграничными территориями Китая. Сначала он поставил задачу подчинить себе тех из монгольских князей, которые признавали китайский суверенитет. Самым влиятельным из них был хамийский ван, в управлении которого находились округа Аньдин, Ханьдун, Цюйсянь и Чицзинь, населенные исключительно монголами. Поэтому, как повествуют китайские источники: «Эсэн напал на Хами, захватил вана и мать вана и позже отпустил их обратно» [2, с. 2321].
Стоит отметить, что мать правителя Хами приходилась сестрой Эсэну, брак которой, по-видимому, не оправдал надежды Тогона на сближение Хами с ойратами. Эсэн в сложившейся ситуации начал предпринимать военные методы давления на Хами.
Вероятно, с этой целью владыка ойратов в 1441 г. «женился в Шачжоу, у Чицзинь [Читинских] монголов» [2, с. 2321], таким образом, породнившись с этими монголами. После заключения брака он начал склонять новых родственников на свою сторону и добился того, что те стали оказывать ему активную помощь при нападении на Хами. Поскольку подчинить полностью Хами Эсэну пока не удавалось, он продолжил оказывать давление на Хами через монголов Шачжоу, Чицзиня и Ханьдуна, которые совершали набеги на хамийский оазис. Таким образом, ойратами была создана коалиция, военные действия которой, а также отсутствие помощи извне ставили правителя Хами в безвыходное положение [4, с. 23]. С помощью поднятых против Хами ханьдунских и шачжоуских монголов Эсэн выступает в поход на Хами в 1445 г., в котором ему вновь удается захватить мать, жену и младшего брата правителя. Действия Эсэна привели к ухудшению отношений с Китаем, поскольку благодаря установлению контроля над этим оазисом Эсэн обретал и торговые пути, и стратегически важные подступы к империи.
После этого он «нанес удар У-лян-ха [Урянхайцам] и угрожал Северной Корее. Бянь-цзяни узнали о великом нападении и многократно сообщали об этом, но император всего лишь предписывал им обороняться от ойратов» [2, с. 2321].
Внутри страны Эсэн успешно продолжил политику отца Тогона, которая также была направлена на преодоление политической раздробленности и создание объединенного монгольского государства с сильной централизованной властью. Завершив объединение страны, он присовокупил к своим владениям Хами. Эта мера позволила ему, с одной стороны, укрепить свой тыл, а с другой, взимать подати с земледельческих районов. Вслед за этим Эсэн сумел привлечь на свою сторону и установить союзные отношения с правителями других мелких княжеств Восточного Туркестана, находившимися до того времени в вассальной зависимости от Китая. Затем он привлек на свою сторону монголов-урянхайцев, составлявших большинство населения трех пограничных военных округов и охранявших границу Китая на северо-востоке.
В Китае в это время власть была сосредоточена в руках императора Чжу Ци-чжэня (27 ноября 1427 - 23 февраля 1464 гг.). Название годов первого периода его правления - Чжэн-тун (1436-1449 гг.), посмертное храмовое имя - Ин-цзун [1, с. 289]. Среди его советников огромным влиянием пользовался наставник, главный евнух Ведомства ритуалов Ван Чжэн, являвшимся посредником между императором и государственным аппаратом. В окружении императора процветала коррупция, компетентные военные чиновники были оттеснены, охранные войска вдоль границ находились в запущенном состоянии, а солдаты находились в положении, близкому к рабству. Оборонная сила была довольно слабой, результатом чего являлись постоянные отступления минских пограничников вглубь страны при контакте с неприятелем.
Годы царствования Чжу Ци-чжэня ознаменовались дальнейшим разложением минской армии (хотя расходы на оборону границ поглощали значительную часть государственных доходов), всеобщей коррупцией и засильем евнухов при минском дворе. И это в то время, когда на границе империи возникла грозная опасность, страна находилась на пороге большой войны с кочевниками [5, с. 89].
Владения Эсэна простирались от полуострова Ляодун на востоке и до Средней Азии на западе. Власть в Монголии перешла из рук потомков Чингис-хана в руки ойратского тайши из дома Чорос.
Политика централизации, направленная на преодоление межплеменной раздробленности и создание объединенного монголо-ойратского государства под властью ойратских правителей из дома Чорос, привела к резкому ухудшению
отношений с минским Китаем. Причиной явились споры с минским правительством по поводу торговых отношений, в которых были крайне заинтересованы монгольские и ойратские правители. Торговый обмен с оседлыми странами позволял кочевникам - монголам и ойратам -приобретать нужные им продукты земледелия и развитого ремесленного производства и продавать продукты своего скотоводческого хозяйства. Однако минская династия в Китае, помня уроки прошлого, всегда руководствовалась в своей торговой практике с соседями соображениями не экономического, а военно-стратегического порядка и отнюдь не была заинтересована в укреплении мощи объединенного государства воинственных кочевников вблизи своих границ. Поэтому минское правительство в своих отношениях с монголами и ойратами всегда проводило политику «разделяй и властвуй», разжигая вражду и сталкивая ойратских и восточномон-гольских правителей, с тем, чтобы обессилить обоих противников. Это выразилось в том, что Дайсун-хан (Токто-бука), номинальный правитель Монголии, был против открытой войны с Китаем. Как сообщает «Мин ши», он якобы пытался остановить Эсэна и говорил ему: «Всё -наши одежда и пища - даны нам великими минцами, как же можно выказать им такую черную неблагодарность?» [3, с. 65].
Дальнейшее развитие событий привело к ойратско-китайской войне в 1449 г. и пленению минского императора ойратским Эсэном. Интересно отметить, что такое великое событие как в истории Китая, так и Монголии нашло разное отражение в источниках. Монгольские источники ограничиваются двумя летописями - «Алтан тобчи» Лубсан Данзана и «Эрдэнийн тобчи» Саган-Сэцэна. В нашей статье мы приводим данные «Алтан тобчи», поскольку сведения Саган-Сэцэна, автора «Эрдэнийн тобчи», не вносят нового в историю пленения Минского императора Эсэном по сравнению с летописью «Алтан тобчи». В «Эрдэнийн тобчи» с большой точностью воспроизводится рассказ о военных походах Эсэна.
Итак, «Алтан тобчи» сообщает: «Йонг-шийэбуский Эсэн Сами отправился в поход на чжурчжитов и в пути увидал во сне, что он захватил хагана Даймин. Эсэн Сами поведал об этом Эсэну-тайши. Эсэн-тайши сказал: «Да будет хаган захвачен! Если ты захватишь его, я отдам его тебе!»
Когда шли, возвращаясь после захвата державы чжурчитов, то по пути повстречались с китайским Чжингтай-хаганом, который со своими воинами в это же время выступил походом
против монголов. Китайцы выкопали кругом рвы и не выходили из убежища. Эсэн-тайши повернул обратно, чтобы этим обратным движением заставить китайцев выйти. Китайцы вышли из рвов и пошли. Эсэн-тайши подошел и подавил китайское войско. Триста человек не двинулись. Их всех изрубили, но один человек был взят живым, и его спросили: «А ты почему же не двинулся?» Тот человек указал место, где спрятался хаган. Хагана вытащили из ямы, и когда стали рубить его, то тело его не поддалось, а меч разлетелся на мелкие куски, падавшие [вокруг]. Когда хагана бросили в воду, он не утонул, остался наверху. Не смогли его убить и отдали Чжингтай-хагана Эсэну Сами, как было предсказано в его сновидении. Когда Эсэн-тайши возвращался обратно, то приказал не говорить о захваченном Чжингтай-хагане Дайминов. «Если какой человек расскажет, то убьем!» - сказал он. После прибытия в свою юрту Эсэн-тайши сказал своей матери: «Добычи нет! Но мы-то здоровы!» - «Зачем же ты скрываешь? Слышала я, большую добычу добыли, говорят, захватили Дайминского Чжингтай-хагана» - сказала она. «Кто это говорил?» Мать его ответила: «Говорил монгол йонгшийэбу Сурсун!» Так она сказала сыну своему Эсэну. «Не рассказывать!
- так ведь договорились. Зачем ты рассказал?»
- спросил он, и Сурсуна убили, перегнув его пополам, повесили на кривое дерево и так оставили» [6, с. 269-270].
В монгольских источниках сведения о пленении китайского императора Цзинь-тая весьма скудны. Такое положение вещей вполне объяснимо объективными причинами.
Во-первых, в Монголии на протяжении длительного периода отсутствовали стационарные центры хранения книг, и возникли они практически одновременно с распространением буддизма и появлением буддийских храмов. Не способствовал хранению книг кочевой образ жизни монголов. Миграции, таким образом, являлись реальной угрозой утраты письменных памятников, которые также особенно сильно пострадали в период междоусобных распрей, жестоких боев и сражений [7, с. 3].
Во-вторых, Эсэн являлся ойратским объединителем всей Монголии. Известно, что восточные монголы, подчинившиеся ойратам, стремились возвращению к прежним временам и зачастую воспринимали ойратов как противников. Негативным отношением к лидеру ойра-тов, возможно, объясняется и недостаточное освещение монгольскими летописцами такого грандиозного действия, как пленение Эсэном императора Китая.
Напротив, китайские источники предоставляют немало сведений о походе Эсэна против Китая, который завершился пленением императора. В главах 327 «дадань» и 328 «ва-ла» данный факт описывается подробнее, чем в монгольских источниках: «На следующий год [1447] [Эсэн] снова послал письмо Сюаньфу-скому шоуцзяну Ян Хуну, Ян Хун докладывал [об этом] императору и получил приказ; в соответствии с ритуалом следовало принять послов Эсэна и затем известить императора. Через какое-то время некоторые из его племени пришли [ко двору] и подчинились, и они сказали, что Эсэн собирается вторгнуться с грабежами, Токто-бука сдерживает его, но Эсэн не слушает и планирует договориться со всеми варварами о том, чтобы вместе повернуться спиной к Китаю. Император спрашивал его, но не получил ответа. В это время двор отправил посла, который прибыл к ойратам спросить Эсэна и др., что они просят, и не было того, что не могло быть разрешено [ойратам]. Прибыли ойратские послы и снова в большом количестве, доходившем до 3000 человек, и они не указали свое число, поскольку они [ойраты] жадны на казенное добро. Департамент ритуалов предоставил им жалование на основе реального числа человек, и им выдали всего одну пятую часть. Эсэн был пристыжен и пришел в ярость» [2, с. 2321].
Как видно, китайские летописцы подробнее описывают предысторию возникновения конфликта с кочевниками. Естественно, эта летопись, являясь продуктом официальных воззрений двора, все причины будущей войны видит в отрицательном поведении кочевников и особенно в поведении их правителя Эсэна. Указанный прецедент и послужил Эсэну поводом для начала военных действий против минской империи. Войну ойратов против минского двора можно разделить на три этапа.
Первый этап (от 7 месяца до 8 месяца 14 года правления Чжэн-туна), который включает сражение при Туму, разгром Минской армии и пленение императора Чжу Ци-чжэня. «К 14 году 7 месяца правления [1449] Эсэн действовал соблазном и угрозой на всех варваров и энергично осуществлял вторжение по разным дорогам. Токто-бука заставил урянхайцев взять Ляодун; Ала чжиюань ограбил Сю-аньфу, осадил Ичэн, и, кроме того, отправил отдельный кавалерийский отряд разграбить Ганьчжоу; Эсэн самолично напал на Датун. Срочный призыв о помощи [дошел до столицы], цаньцзян У Хао погиб в Маоэрчжуане. Евнух Ван Чжэн убедил императора лично идти в поход, министры пали ниц, чтобы по-
мешать [идти в поход], но успеха не имели» [2, с. 2321].
Ван Чжэн был уроженцем Вэйчжоу, который находился от Датуна на близком расстоянии, и опасался, что его малая родина подвергнется вторжению и разграблению ойратов. В то же время он хотел расположить войска на северных рубежах и продемонстрировать военную мощь и собственное могущество. 16 июля император Чжу Ци-чжэнь в сопровождении евнуха Ван Чжэна, возглавив 500-тысячную столичную армию, вышел из Пекина. Тем временем «Датун-ский шоуцзян Сун Ин, у-цзинь-бо У Мянь, дуду Ши Хэн и др. сразились с Эсэном в Янхэ, все действия генералов были под контролем евнуха Го Цзина, но поскольку не было дисциплины, то армия потерпела неудачу. Все генералы были схвачены Эсэном, и был беспорядок. Ин и Мянь погибли, Цзин спасся и затаился в траве, Хэн бежал и вернулся. Экипаж императора выехал в Датун, а в течение нескольких дней подряд шел сильный дождь, [и дул] ветер, армия находилась в [состоянии] боязни ночью, люди дрожали от страха. Го-цзин секретно предложил Чжэну повернуть войска назад» [2, с. 2322].
19 июля минский Чжу Ци-чжэнь прошел через проход Цзюйюнгуань. 23 июля он дошел до Сюаньфу. В начале августа, когда он только добрался до Датуна, разыгралась большая буря. В это время ойратский чжиюань Ала вторгся в Ма-ин-бао (совр. Хэбэй, сев-зап. Ичэна), а шоу-бэй Ян Хун сбежал. Ойратские войска прошли через Ду-ши-коу (Хэбэй, северо-восток Бэй-ичэн), разгромили город Юн-нин-чэн (совр. Хэбэй), Го Дэн, услышав, что все армии терпят поражения, тайно снесся с Ван Чжэном, и все решили отступать.
3 августа минская армия распространилась на востоке. Датунский фу-цзун-бин Го Дэн через Цао Лина советовал императору отступать к столице через проход Цзыцзингуань (совр. Хэбэй), при этом следовало сохранять осторожность. От Датуна до Цзыцзингуаня они проходили через Вэйчжоу, и Ван Чжэну предложил императору посетить его малую родину, что еще более поспособствовало вхождению минской армии вглубь Вэйчжоу. После того как армия прошла 14 ли, Ван Чжэн понял, чем опасно проникновение вглубь: люди и лошади истопчут его родную земли. Внезапно приближенный императора взял свое слово назад и подтянул армию к востоку [8, с. 3485].
10 августа «Император прибыл в Сюань-фу, вражеские войска атаковали армию с тыла. Хунь-шунь-хоу У Кэ-чжун с верностью давал отпор врагу, но потерпел поражение и умер.
Чэн-го-гун Чжу Юн, юн-шунь-бо Се Шоу с 40тыс. войском продолжал движение и прибыл в Яоэрлин, они попали в засаду и были полностью разбиты. На следующий день [император] прибыл в Туму» [2, с. 2322].
13 числа император Чжу Ци-чжэнь отступил из Сюаньфу к Туму, который находился от г. Хуайлай всего в 20 ли. Ван Чжэн не осмелился войти в город из-за того, что военный обоз был велик. Минский император тогда оставался на горе Ланшань у тумуской крепости. Армейский лагерь был разбит около крепости Туму, которая являлась важной почтовой станцией, располагавшейся между проходом Цзюйюнгуань и Сю-аньфу, Датуном. Она лежала на западном склоне горы Ланшань и находилась к востоку от укрепления Хуайлай на 25 ли, к северо-востоку от Яньцинчжоу на 80 ли, и к западу от Баоаньчжоу на 40 ли. В это время с северо-запада, со стороны Яоэрлина, напали войска под руководством Эсэна, с северо-востока со стороны г. Ичэна и территории Юн-нина атаковали минскую армию войска чжиюаня Ала. Минские войска попали в очень тяжелое положение.
14 числа на рассвете ойратские войска достигли крепости Туму и окружили гору Ланшань. «Туму находится на возвышенности, колодцы были глубиной в 2 чжэна, но воды не находили. Все дороги, на которых имелась вода, были захвачены врагом. Люди испытывали жажду, и на следующий день враг обнаружил, что императорская армия стоит и не двигается, и притворно отступил. Чжэн приказал перевести лагерь к югу» [2, с. 2322]. 181-я цзюань «Мин Инцзун шилу» добавляет, что «к югу от крепости на 15 ли имелась река, на которой располагались ой-ратские войска. Минские войска находились без воды два дня; как люди, так и скот испытывали жажду, армия очень утомилась... Ойратская же армия увеличивалась. 15 числа ойратские войска начали притворяться, что отступают, и послали гонца с предложением о мире. Минский Чжу Ци-чжэнь приказал сюэши Цао Лину побыстрее ответить и послал двух людей вместе с послом Эсэна в лагерь ойратов с целью заключения мира. Ван Чжэн же приказал переместить военный лагерь поближе к воде. Положение в войсках было плачевным, все было беспорядочно, и все двинулись на юг и прошли 3-4 ли, как ойратские всадники внезапно атаковали со всех четырех сторон, с яростью рубя минскую армию и громко восклицали: «Не убьем тех, кто сдается!» [8, с. 3486]. «100 тысяч человек было убито и ранено. Ин-го-гун Чжан Фу, фума дувэй Цзин Юань, шаншу Куан Е, Ван Цзо, чиновники из личной охраны Лан Цзао-най, Дин Сюань и еще
более 50 человек погибли, также погиб и Чжэн» [2, с. 2322].
«Минский Инцзун, возглавив свою гвардию, собирался прорвать окружение, но успеха не имел. Ему даже пришлось слезать с лошади и сидеть на земле скрестив ноги, его сопровождал только евнух Си-нин» [8, с. 3486]. Император был пленен и «Эсэн, когда узнал о прибытии императорского экипажа, был очень изумлен и даже не поверил, но когда они свиделись, [Эсэн] очень вежливо обращался с ним» [2, с. 2322]. В истории это было названо «Битвой при Туму» или «Тумуская катастрофа».
Второй этап этой войны продолжался с 8-го месяца до 12-го месяца 14-го года девиза правления Чжэн-туна (храмовое имя-Ин-цзун). Этот этап характеризуется так называемым «сопровождением императора», грабежом городов, осадой столицы и неудачным исходом на север. После пленения императора (это произошло 16 августа) Эсэн устроил совет со своими приближенными относительно судьбы пленного императора. Некоторые из его подчиненных утверждали, что следует немедленно убить минского императора, а другие считали, что надо оставить его в живых, так как он представляет собой ценность. После жарких споров «захваченного императора он оставил у младшего брата Бо-янь-тэ-му-эра [Баян-темур], а также прежде захваченного сяовэй Юань Лина, который прислуживал императору» [2, с. 2322]. Далее в «Мин ши» есть описание чудес, «Эсэн имел замысел [лишить жизни императора], но случилась гроза, молния, которая убила лошадь Эсэна, это было предзнаменованием, чтоб Эсэн прекратил задерживать императора. Эсэн принудил императора отправиться в г. Датун, требуя золото и шелк, и дуду Го Дэн дал 30 тысяч серебра. Дэн снова планировал взять карету императора и вместе въехать в город, но император отговорил его, и Эсэн вынудил императора направиться на север» [2, с. 2322].
Тем временем в Пекине произошли следующие события. Когда известие о катастрофическом поражении армии в Тумуском сражении и о пленении императора достигло китайской столицы. В правительственных кругах воцарились паника и смятение, ведь многие высшие должностные лица, включая и военного министра, находились в походе вместе с императором. Некоторые представители властей предлагали даже перенести столицу из Пекина на юг страны. Однако при дворе взяли верх патриотические силы. Крупные сановники и военачальники, находившиеся в Пекине, предпочли сплотиться вокруг младшего брата попавшего в плен
императора, регента Чжу Ци-юя. Ему шел в это время двадцать второй год, но он был робким, слабохарактерным и нерешительным человеком [1, с. 294-295]. Главную роль в последовавших событиях сыграл талантливый и энергичный полководец Юй Цянь. В 1449 г. он был заместителем военного министра и, по счастью, во время злополучной военной кампании оставался в столице, исполняя обязанности главы военного ведомства. На место пропавших во время этой кампании высокопоставленных придворных и военачальников при новом дворе к власти пришли новые люди. Юй Цянь 7 сентября 1449 г. был назначен военным министром и стал наиболее влиятельной фигурой в новом правительстве.
В критической ситуации Юй Цянь проявил твердость и решительность и категорически воспротивился предложению перенести столицу из Пекина на юг страны. Ему принадлежала идея возведения на престол младшего брата пленного императора принца-регента Чжу Ци-юя с тем, чтобы лишить ойратского правителя Эсэна главного средства для оказания политического давления на Китай [9, с. 49]. 22 сентября 1449 г. «на престол императора взошел Чэн-ван, который прежде был Цзяньго, и пожаловал предыдущему императору [титул] Тайшан-хуанди. Эсэн обманывал, что вернет императора, и пошел через Датунский Янхэ, добрался до прохода Цзыцзингуань и атаковал его» [2, с. 2322].
11 октября ойратские войска приблизились к Пекину и поместили минского Чжу Ци-чжэня снаружи Дэ-шэн-мэна. В этот раз Эсэн начал вторжение, планируя за несколько дней разграбить Пекин, но, увидев, что город укреплен (минская армия находилась в полной боевой готовности), понял, что это будет делом нелегким. Евнух Си-нин являлся восточным монголом, и после пленения был привлечен на сторону Эсэ-на, помогал ему различными советами. Так, он посоветовал Эсэну под предлогом заключения мира пригласить в ойратский лагерь минских высших чиновников - Юй Цяна и др. высших сановников империи для ведения переговоров. Однако они получили твердый отказ со стороны Юй Цяна.
13 числа ойратские войска вторглись в Дэ-шэн-мэн, а Юй Цянь приказал Ши Хэну сделать засаду, расквартировав солдат в доме жителей. Он также отдал приказ небольшому военному отряду дать знать врагу, что они якобы проигрывают и отступают. Когда ойратские всадники численностью более 10 тысяч человек вторглись в город, Юй Цянь распорядился встретить врага из огнестрельных орудий. Фу-цзун-бин Фань Гуань, вскочив на коня, вторгся в самый центр
ойратского войска. В этот момент из засады внезапно выступил Ши Хэн, в результате они взяли «щипцами» с двух сторон ойратское войско, которое и потерпело поражение у стен города. В этой схватке погибли младший брат Эсэна - Болот, Пин-чжан Маонахай и др. Ойратские войска повернули и напали на Си-чжен-мэн, но там также потерпели поражение и после этого отступили в окрестности за город».
Эта битва за Пекин длилась 5 дней. Ойрат-ская армия встретила ожесточенный отпор, было множество погибших и раненых, падал боевой дух. Сначала Эсэна остановил город, затем он встретил наступление минской армии, отчего и оказался в крайне плачевном состоянии. Помимо этого, он слышал, что из Ляодуна и Сюаньфу движется дополнительное минское войско, которое может перекрыть ему дорогу.
Другой ойратский отряд, численностью 50 тысяч всадников, осадил проход Цзюйюнгу-ань, но шоуцзян Ло Тун приказал полить водой приступы к городу, и они превратились в лед. И здесь ойратская армия не продвинулась вперед, ведя боевые действия в течение 7 дней и ночей, после чего отступила. Эсэн, услышав эту новость, стал еще более осторожным. 15 числа он снял свой лагерь и тайно отступил. Юй Цянь отдал приказ Ши Хэну и др., чтобы они под покровом ночи настигли противника. В итоге было убито еще 10 тысяч человек [5, с. 89].
«Ночью Эсэн ушел и от Лянсяна до Цзыц-зиня, сильно грабил и уходил. Дуду Ян Хун нанес большое поражение остаткам войск Эсэна в местности Цзюйюн. Эсэн с прежним императором ушли на север» [2, с. 2322]. Токто-бука, услышав о проигрыше, не стал вторгаться через ущелья, а направился на север. Эсэн отошел незаметно к Лянсяну и 17 числа вместе с плененным императором вышел из прохода Цзыц-зингуань и вновь, разделив свое войско, занялся грабежом Хэбэя.
Зимой того же года ойратские военные отряды распространялись на севере. Юй Цянь также укреплял оборонную мощь столицы. В декабре Юй Цянь тайно послал более 200 смельчаков на юг Кайпина (совр. Долун сянь), север Сюаньфу. Они действовали по ночам, тревожа лагеря Токто-буки и чжиюаня Ала, тем самым доставляли немало забот неприятелю.
В это время главные силы Эсэна занимали местность, в которую входили западная возвышенность горы Дациншань (неподалеку от совр. Хух-хото), восточная часть Янхэ (совр. Си-ян-гао-сянь), Сюаньфу (совр. Хэбэй, Сюань-хуа). Чжиюань Ала располагался к востоку от него - на территории современного Долунсянь,
территория, занятая Токто-букой, находилась на землях совр. Хулун баяра [5, с. 94-95].
Третий этап (с весны года вступления под девизом правления Цзин-тай до лета) был охарактеризован новой попыткой похода на юг, проигрышем и отправкой послов с предложением о мире.
На этом последнем этапе войны с минцами ойраты вновь проводят тактику нападений на территории, подвластной минской династии. В это время вышеупомянутый евнух Си-нин дает советы Эсэну: предлагает выступить из Нинся, разграбить Шаньси и спешно направиться в Цзянань, затем разместить императора Чжу Ци-чжэня в Нанкине и начать политику противодействия новому императору Чжу Ци-юю. Он советовал также, чтобы далее ойратские войска из южной части прохода Цзыцзингуань направились в Шаньдун, затем, разграбив Ланцин, перерезали бы путь, по которому проходила доставка провианта Минской армии. Следовательно, Эсэн планировал еще одно вторжение в Китай.
В марте ойраты вновь несколькими дорогами вторглись на минскую территорию. Эсэн и Сайхан-ван напали на Датун и Янхэ; Датун-ван напал на Бянь-гуань; Тегэ-бука напал на Датун-ба-ли-дянь; Тегэ-пинчжан напал на Тяньчэн, Токто-бука напал на Е-гу-лин и Ван-цюань-вэй [5, с. 95].
Юй Цянь, перебросив войска, с боем встретил ойратскую армию. В мае многотысячная ойратская армия напала на Ин-мэнь-гуань, но была отброшена Ду-чжи-хуэем Ли Жуем. Ойраты снова напали и разграбили Хэцю и Ицзинбао (совр. Шаньси, западная часть Шэнь-чи сяня), осадили Дайчжоу и стремительно продвинулись на юг, но были отброшены губернатором Шань-си Чжу Цзянем.
В июне ойратские войска вновь напали на Сюаньфу и вместе с плененным императором направились в Датун, неся поражения. Тем временем «Китай привлек к себе и убил шпиона Ян Си-нина. Эсэн потерял его, и Токто-бука, Ала чжиюань вновь послали своих послов ко двору для переговоров о мире. Они отозвали свои отряды, и Эсэн решил прекратить вражду» [2, с. 2322]. В итоге минский двор согласился и «осенью император послал шилана Ли Ши, и шоуцзина Ло И, и управляющего войсками Ма Чжэна, который передал письмо с императорской печатью, адресованное к Токто-буке и Эсэну. Затем Токто-бука и Эсэн послали Пи-эр-ма-хэй-ма [Пир-Махмуд] и других в столицу» [2, с. 2322].
Мирные переговоры между ойратским тай-
ши и новым минским правительством начались летом 1450 г. С китайской стороны их вести было поручено опытному китайскому дипломату Ян Шаню, минскому чиновнику, который имел самый длинный послужной список (он находился на государственной службе свыше пяти десятилетий). На его хитрость, пронырливость и редкостное умение держаться «на плаву» при любых жизненных обстоятельствах указывают большинство биографов Ян Шаня, но они же одновременно с похвалой отзываются о его искусстве дипломата [9, с. 49]. Таким образом, «император послал снова к ойратам дуюйши Ян Шаня, шилана Чжао Юн-лю и посольство, которое состояло из чжихуэев, Цянь Ху и др. Эсэн сказал истинно, что выгода для двух государств - побыстрее восстановить мир. Послы шли всю ночь и к утру прибыли к ставке экс-императора, а утром должны были выехать, но только 1-2 высших чиновника. Ши вернулся, а Шань прибыл для того, чтобы потребовать возвратить прежнего императора. Эсэн спрашивал: «Прежний император возвращается, но как же поставили другого сына неба?» Шань отвечал: «Место императора уже утверждено, и вновь замены не будет» [2, с. 2322]. Вняв уговорам китайского парламентера, ойратский владыка согласился отпустить своего пленника без всяких условий и без всякого выкупа.
«Эсэн провел Шаня на аудиенцию к экс-императору, а затем устроил прощальный банкет в честь прежнего императора. Эсэн сидел на земле и играл на лютне, его жены и наложницы преподносили вино. Ян Шаню было сказано: «Дуюйши, садитесь». Но Шань не осмелился сесть и прежний император сказал: «Поскольку тайши сел, и вы садитесь». Шань получил приказ императора и сел. Затем вставал и снова садился, чередуя. Эсэн сказал Шаню, что тот вежлив. Баян и остальные завершили проводы императора. Эсэн возвел земляное возвышение и усадил на него прежнего императора, жены, наложницы и командиры обступали его полдня и подносили оружие и еду. Эсэн, Баян и остальные сошли с лошадей. Распростершись, плакал и говорили: «Император уезжает, когда мы сможем заново встретиться?» [2, с. 2322]. Однако основной темой на переговорах Эсэ-на с китайским послом являлись вопросы взаимной торговли. Китайская сторона заявляла: «Когда экс-император [то есть прежний император Чжу Ци-чжэнь] сидел еще на престоле, то тайши отсылал два раза в год посольства с данью; число ваших послов доходило до трех тысяч человек, и все они награждались огромным количеством золота и шелковых материй;
как могли [вы] оказать такую черную неблагодарность?» [2, с. 2313]. В ответ Эсэн выдвигал свои претензии к китайской стороне: «Зачем вы уменьшили цены на лошадей и часто давали негодный шелк?». На эти упреки китайский посол указал: «Не мы виноваты в том, что приходилось давать вам менее, чем следовало за лошадей, а вы же сами, так как с каждым годом вы приводили их все больше и больше. Мы не желали отклонять ваших приношений, но не имели возможности уплачивать за все полностью, а потому поневоле должны были уменьшить цену. Что же касается того, что вам часто отпускали порченый шелк, то в этом виноваты казенные поставщики, и когда злоупотребление это было обнаружено, то их казнили» [3, с. 76]. Эта беседа между Эсэном и китайским послом показывает характер экономических связей Монголии и Китая в описываемое время и на истинную подоплеку войн между ними. «Пришло время, и он уехал, и вместе с ним послали 70 своих людей до столицы» [2, с. 2322]. После возвращения в Китай из ойратского плена бывший император Чжу Ци-чжэнь был заточен и строго изолирован от внешнего мира в одном из дворцов Запретного города, где провел свыше шести с половиной лет, пока его младший брат находился на императорском престоле. Затем в 1457 г. во время болезни императора Чжу Ци-юя в результате дворцового переворота он вновь занял императорский трон и правил страной до 1464 г.
Нельзя не видеть в самом факте пленения минского императора ойратским правителем Эсэном «величайшее военное фиаско минского периода. Ведь такое поражение, отягощенное попаданием в плен к противнику самого императора, случалось в истории Китая лишь однажды - при Сунах в 1127 г., когда чжурчженям еще удалось взять их столицу в Бяньляне (Кайпин)» [10, с. 326].
Эсэн не добился своей цели в войне: он хотел не только занять Пекин, но и по совету перебежчика Си-нина свергнуть династию Мин. Как видно из источников, в самом ойратско-монгольском лагере начались разногласия: Токто-бука и чжиюань Ала выражали недовольство по поводу последствий этой войны и долгого задержания минского Чжу Ци-чжэня. Они сами отсылали послов и устанавливали контакты с минским двором, вынуждая Эсэна вместе со своей отрезанной армией вести войну. Эсэн был вынужден прекратить военные действия и удалиться на север, а впоследствии вернуть пленника без видимых для себя выгод. Причина его поражения в этой войне кроется в особен-
ностях проведения первого этапа войны, когда Эсэн полагал, что пленный император может быть козырной картой в будущих мирных переговорах. Поэтому он не сумел до конца использовать благоприятную для себя ситуацию, чтобы приобрести у китайской стороны выгодные для ойратов условия мирного договора. Ведь он мог после победы при Туму не только занять столицу китайской империи Мин, но и установить свою власть над Китаем. Вместо этого, как видно, он напрасно ждал прибытия китайского посольства для заключения мира.
Тем не менее, указанные успехи ойратов не могли не способствовать дальнейшему углублению процесса объединения ойратов. Факт взятия в плен императора имел большое значение для ойратов, что, в частности, отражено в легенде о появлении традиции ношения «улан-зала» (небольшой кисти из красных нитей на головных уборах), перешедшей от ойратов к калмыкам и бытовавшей вплоть до первой трети XX в. Согласно легенде, ойраты сорвали с шапки плененного императора красную нить и, разобрав по ниточкам, нацепили на свои шапки, чтобы хан Эсэн видел и знал, что именно они пленили императора [11, с. 180].
ЛИТЕРАТУРА
1. L. Carrington Goodrich and Chaoying Fang. Dictionary of Ming Biography, 1368-1644. Vol. 1. A-Z. Columbia University Press, New York and London, 1976.
2. Мин ши (История династии Мин). Сер. Сы-бу бэй-яо. Шанхай, 1936. Цз. 328.
3. Покотилов Д.Д. История восточных монголов в период династии Мин (1368-1644). СПб., 1893.
4. Чернышев А.И. Общественное и государственное развитие ойратов в XVIII веке. М., 1990.
5. Ду Жункунь, Бай Цуйцин. Си мэнгу ши янь-цзю. (Исследования по истории западных монголов). Урумчи, 1986.
6. Лубсан Данзан. Алтан Тобчи. / Пер. с монг. Н. П. Шастиной. М., 1973.
7. Герасимович Л.К. Монгольская литература XIII - начала XX вв. Элиста, 2006.
8. Мин Инцзун шилу. (Записки о свершившемся под девизом правления минского Чжэн-туна). Факсим. изд. Сянган, 1964-1966. Цз. 181.
9. Санчиров В.П. Гегемония ойратов в Монголии и Эсэн-хан (1407-1455 гг.) // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып. 17.
10. The Cambridge history of China. Vol. 7. The Ming Dynasty. 1368-1644. Part 1. Cambridge, 1988.
11. Бембеев В.Ш. Ойраты и калмыки на евразийском пространстве (XIII - 60-е гг. XVII века). Элиста, 2007.
