CC BY
42Николас Хорсфолл ЕЩЕ РАЗ О ЛИКОФРОНЕ И «ЭНЕИДЕ» *
В нашем распоряжении имеются три недавних издания поэмы Ликофрона «Александра»1, появление которых, казалось бы, позволяет надеяться на то, что мы хоть немного приблизились к решению двух вопросов: старого, о статусе строк 1226-1280 (интерполяция с сильным римским привкусом или исконный текст?), и чуть более нового - об отношении как всей поэмы целиком, так и заподозренного отрывка отдельно, к «Энеиде» Вергилия. Ничуть не бывало. Обе проблемы так же далеки от разрешения, как и прежде.
С одной стороны, не существует серьезных оснований подвергать сомнению, что Вергилий не просто превосходно был знаком с «Александрой»2, но и рассчитывал на то, что более образованные из его читателей угадают в его стихах многочисленные аллюзии на этот источник - поэму, созданную, вероятно, в конце III - начале II в. до н. э.3 С другой стороны, замечание, которое мимоходом бросила Стефани Уэст4, показывает, что вопрос далеко не исчерпан, и не составит особого труда продвинуться вперед в его понимании. Д-р. Уэст замечает: «мы вряд ли могли бы понять, что нам делать» с «рожденными под Бореем» (boreigonoi, т. е. обитателями Севера) из стиха 1253 «Александры», среди которых троянским изгнанникам предстояло однажды поселиться, если бы нам не было уже знакомо наименование латинян Aborigines («изначальные жители»). Рассмотрим поэтому еще несколько примеров из подозрительных стихов 1226-1280.
(i). Стих 12545. Упоминание Давнии (приблизительно совр. Апу-лия) в данном контексте крайне неуместно. Однако Вергилий отцу своего героя Турна дает как раз имя «Давн» (если даже и не эпоним дав-нийцев в полном смысле слова, то во всяком случае апеллятив чисто давнийского происхождения), хотя и поселяет его при этом в Ардее, куда легко добраться пешком из Лавиния и откуда не так далеко до
* Перевод выполнили А. А. Россиус и А. В. Мосолкин.
1 Ed. М. Fusillo, A. Hurst, G. Paduano. Milano, 1991; Ed. V. Gigante Lanzara. Milano, 2000; G. Lambin. Rermes, 2005.
2 S. West. CQ. 33 (1983), P. 132 ff.; ead. JHS. 104 (1984), P. 130 ff.; N. M. Horsfall. Prudentia 8 (1976), P. 86, S.Josifovic. PW. Suppl. 11. Sp. 922 ff.; I. Trencsenyi-Waldapfel. Stud. Clas. 3 (1961), P. 286 ff.
3 Cf. Fraser P. Report of the Department of Antiquities, Cyprus, 1979. P. 328 ff.
4 WestS. 1984, P. 133.
s К сожалению, на русском языке нет ни одного издания «Александры». Поэтому, думаем, полезно будет поместить в данном случае необходимые фрагменты из самой поэмы. Ст. 1253-54:
icricrei Sf x^Pav tottois Bopei-yoiw uirep Лат'илзи? Дашлои? т' ижшцёп^.
«[Эней] заселит страну во владениях рожденных под Бореем, Лежащую за пределами латинов и давниев»
(прим. переводчиков).
Альбы Лонги 6. Таким образом, «Давнию» из стиха 1254, я полагаю, следует понимать просто как ученый намек на Вергилиеву страну ру-тулов, построенный на необычном употреблении у Вергилия личного имени Давн, вне зависимости от того, чем руководствовался при этом сам Вергилий. Такое предположение устраняет из греческого текста географическую трудность с греческого текста, ибо Эней действительно станет основателем города (Лавиния) на земле латинов/рутулов.
(И) В стихе 1252 «Александры» речь идет об Энее, который вспомнит древние оракулы о троянцах, пожирающих свои столы7. Это «вспомнит» представляет собой, судя по всему, изощренную аллюзию на фразу Вергилия nunc repeto (Aen. VII. 123; см. мой комментарий к этой строке), где Эней воскрешает в памяти и предлагает спутникам истолкование древнего пророчества Гарпии, некогда данное его отцом (хотя оно и не вошло в текст поэмы)8.
(iii) Начиная со стиха 1242, в тексте «Александры» предвозвещается установление сложного хитросплетения союзов: троянцы, карлик (возможно, Одиссей)9, Тархон и Тирсен. Ключевой здесь является тема старого врага, Одиссея, который становится другом и союзником10. Уже Гелланик упоминал о наладившихся отношениях между Энеем и Одиссем (FrGH. 4 F. Frag. 84)11, и вообще тема ныне преодоленной былой греко-троянской вражды имеет для Вергилия первостепенное зна-
6 См. также: Лрр. Bel. civ. 11.20. 74, где говорится о даште Диомеде в Лавинии. Cf. RussiA. Enciclopedia Virgüiana I. Roma, 1984. Р. 1005; II. Roma, 1985. Р. 80. Помещая Дав-на в Лации, Вергилий тем самым вовсе не пытался смело установить мифологическую связь между двумя районами, а скорее лишь изысканно вводил имя, которое имело какие-то старые и отдаленные ассоциации, значение которых, вероятно, было невелико. Такое скептическое отношение оправдано по отношению к некоторым деталям при комментировании седьмой книги «Энеиды».
7 См. ст. 1250-52:
Iw6a трсше£ш' el8áT<ov irXfipT) kixcóia tt]v toTepoi' (ipojOeiaau i J ónaÓ№)u.
iraXaiÜv Хг)фета1 бссппстцйтшк «Там [Эней] найдет стол, наполненный яствами, Который впоследствии [его] спутники съедят, И он вспомнит о древних пророчествах»
(прим. переводчиков).
8 Cf. мой комментарий к Aen. VII. 123; S. West 1983, 134; аргументы, которыми обосновывается отстаиваемая в последнем случае точка зрения, слишком усложнены, чтобы вызвать немедленное согласие.
9 Cf. N. Horsfali CQ 29 (1979), Р. 389 ff.
10 См. сг. 1242-44:
aüv Sé c<f>í |úía <f>ÍAiov é\Qp09 &v arparóv, оркои краттра? xal Xitoí? уоиито^атаи' vavo?, uXávaiai ттаит' épívvriCTO? p.vxoi> áXó? те ка\ yfjj.
«В союз с ним вступит ставшее дружественным вражеское войско, Одержавший победу при помощи клятв и молений Карлик, в блужданиях обследовавший все недра Моря и земли»
(прим. переводчиков).
11 Ср. подробное обсуждение этой проблемы: Horsfali 1979. Р. 376 ff; ídem. Enciclopedia virgiliana 2. Roma, 1985. Р. 223, а также: J. N. Bremmer, N. M. Horsfali Román myth and mythography. Bull. Inst. Class. Stud. Suppl. 52. 1987. P. 13, 15 f.
чение12: в данном случае, однако, в греческом тексте несомненно обыгрывается известный Вергилиев парадокс: «путь к спасению - ты не поверишь-начнется из греческого города» (та prima salutis, quod minime reris, Graia pandetur ab urbe (Aen. V1.96 sq.). Вергилий имеет в виду основанное Эвандром на месте будущего Рима аркадское поселение.
(iv) Почему в стихе 1279 жилищу Сивиллы в Кумах дается эпитет сттиуюу13? Несомненно, только из-за того, что Вергилий в следующих одна за другой строках (VI. 10.11) Сивиллу называет horrenda, «ужасной», а ее пещеру - immane, «громадной, устрашающей».
(v) Важнее всего, однако, знамение черной свиньи (ст. 1256), которую привезли с собою с Востока троянцы14. Такой окрас животного встречается только в данном фрагменте, что вызвало значительное недоумение15. Очевидно, что черный цвет - это умышленная инверсия изначально белого: ведь именно белый окрас имеет смысл при наличии исходной связи между латинским прилагательным alba («белый») и топонимом «Альба Лонга». Слово «черная» может быть понято только как нарочитое извращение латинского оригинала. Равным образом не знает параллелей, по крайней мере до времени Помпея Трога (Justin. 20.1.12) соединение данного знамения с тридцатью латинскими колониями16 а не с тридцатью годами, которые должны пройти прежде чем Эней станет основателем Альбы, хотя о 30 поселениях упоминает уже Дионисий Галикарнасский (Ant. Rom. III.34.1), не сообщающий, однако, их aition. Но что, если автор, написавший в стихе 1255 тгируоis («башни») думал при этом о слове arces у Вергилия (VI.776), который, хотя и не называя их точного числа, говорит именно о поселениях Латинского союза?
12 Cf. мой комментарий к XI.243-295 и HI.613 (в печати). " См. ст. 1278-80:
¡rvOa napOéi/ou
cmryiw ZißiiXXTt? écrriv olicr|Tr|pioi',
уршил> ßepeOpw сгиукаттккфс? сттёуп?-
«там девы
Сивиллы находится угрюмое жилище, Покрытое сводами выеденной в скалах пещеры» (прим. переводчиков). " См. ст. 1255-58:
TiOpyouç TpiáKovr', t{api0tif|<ja? yovàç адау KeXaivpç, dir' ' I Saíiuv Xcxfxov Kai AapSayíiojv èk tôuiùi/ vaixrûXiiaftoi, l<7T)pi6|jUt)v epcTTTeipai' iv tôkoiç kdrrpwv.
«[Эней построит) тридцать осадных башен, отсчитав отпрысков
Черной свиньи, которую он от холмов Иды
И из дарданских мест привезет на корабле:
Ибо свинья опоросится и выкормит именно это число поросят»
(прим. переводчиков).
15 Cf. J. Thomas в Mythologies du porc. ed. P. Walter. Grenoble, 1999. P. 51 ff.; A. Alfóldi. Early Rome and the Latin. Ann Arbor, n.d.. P. 271 ff.
16 О поисках «изначального» смысла свиньи и ее цвета cf. AlßldiA. Op. cit. P. 271 ff, Palmer R. E. A. Archaic Community of the Romans. Cambr., 1970. P. 10 f.
Приведенные выше соображения нельзя считать решающими. Однако, следуя общепринятой традиционной хронологии, согласно которой Вергилий использовал сочинение Аикофрона, мы оставляем слишком много темного и труднообъяснимого. Если же предположить, что это что интерполятор «Александры» следовал за «Энеидой», сразу проясняются несколько самых темных мест (и число таковых после более кропотливого исследования несомненно возрастет), а сам интерполятор оказывается остроумным и изысканным сочинителем вариаций на темы недавно опубликованного эпоса римлян17.
N. M. HORSFALL (OXFORD) LYCOPHRON AND THE AENEID, AGAIN
The problem of the Roman verses in Lycophron's "Alexandra" and their evident relationship to Virgil is easily resolved, once it is realised that those verses contain numerous allusions best understood as dependent upon Virgil's Latin original. The section of text is therefore clearly interpolated and post-Virgilian.
17 Cf. HorsfallN, Virgilio: l'epopea in alambicco. Napoli, 1991. P. 40 (о деятельности греческих grammatici в Риме во времена Вергилия). Я в высшей степени признателен Стефани Уэст за ее многолетнюю поддержку и Алексею Мосолкину за то, что он побудил меня взяться за столь непростой вопрос.
