CC BY
238ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ЕС И ИНИЦИАТИВА Э. МАКРОНА ОТНОСИТЕЛЬНО «ЕВРОПЕЙСКОЙ АРМИИ»
Аннотация. В статье рассматриваются попытки Президента Франции Э. Макрона продвинуть в ЕС проекты, связанные с идеями «европейской обороны» и «европейской армии».
Кризисы, начавшие сотрясать ЕС во втором десятилетии XXI в., парадоксальным образом усилили тенденцию к автономии внешней политики и безопасности, поскольку вызвали к жизни попытки со стороны главного «мотора» этого объединения в лице Франции и Германии еще до прихода к власти Э. Макрона создать более продвинутую модель интеграции на базе «зоны евро». Одновременно встал вопрос о «совместной обороне» этой группы стран, которая, с одной стороны, обусловливалась новыми внешними угрозами - исламский терроризм, военные конфликты на Украине и в Сирии, с другой - рассматривалась как фактор их сплочения и перед лицом внутренних вызовов.
Э. Макрон, являющийся убежденным сторонником превращения ЕС в самостоятельный «мировой центр силы», не просто продолжил этот курс, но придал ему очень существенный импульс. Большую роль в этом сыграла все более «односторонняя» политика США при Д. Трампе, в том числе в сфере безопасности. В статье показываются инициированные президентом Франции определенные сдвиги в усилении интеграционного процесса в «зоне евро», а также некоторый прогресс ЕС в деле «совместной обороны». Вместе с тем указывается на трудности, которые он встречает на этом пути, прежде всего связанные с существованием НАТО. Ослабление позиций Э. Макрона и А. Меркель в их собственных странах добавляют неопределенности в вопросе о перспективах этой обороны.
Ключевые слова: евроинтеграция; «европейская оборона»; «европейская армия»; инициативы Э. Макрона; перспективы.
Keywords: European intégration; «européean defense»; «euro-pean army»; initiatives of Emmanuel Macron; prospects.
Заявление Президента Франции Э. Макрона о необходимости создать «европейскую армию» для защиты территории ЕС от Китая, России и даже США, которое он сделал на радио «Европа 1» 6 ноября 2018 г1., накануне празднования в Париже столетия со дня окончания Первой мировой войны, наделало много шуму. Как показано ниже, оно было неоднозначно воспринято в ряде стран ЕС, особенно в Восточной Европе, и вызвало противоречивые комментарии в самой Франции. За пределами ЕС наиболее остро на заявление среагировал Президент США Д. Трамп, который охарактеризовал его как «очень оскорбительное»2. Напротив, Президент Рос-
Владимир Чернега,
ведущий научный сотрудник, Отдел Европы и Америки ИНИОН РАН
сии В. Путин назвал инициативу французского коллеги «естественной» с точки зрения обеспечения ЕС своей безопасности3.
Противники Э. Макрона как во Франции, так и за рубежом обвинили его в том, что он выступил с этой громкой инициативой, чтобы повысить свой рейтинг внутри страны, который в последние месяцы 2018 г. не переставал снижаться и приблизился к рейтингу Ф. Олланда - самого непопулярного главы государства в истории Пятой республики. Однако, в действительности, заявление Э. Макрона вписывается в линию, которую он отстаивал еще до того, как стал президентом Франции. В своей книге «Революция», изданной в 2016 г., в самый разгар избирательной кампании, он, ссылаясь на «Брекзит» и приход к власти в США Д. Трампа, предсказывал, что в перспективе Западной Европе в вопросах обороны придется все больше полагаться на саму себя. По его словам, в условиях появления новых вызовов в различных регионах мира, прежде всего в европейском (конфликт на Украине), и неопределенности в поведении США и России «мы должны осуществлять нашу коллективную оборону более независимым образом»4.
Углубление интеграции в ЕС сопровождалось робкими попытками хотя бы обозначить в нем перспективу формирования собственной политики во внешней и оборонной областях. Первым заметным шагом было уже упомянутое учреждение в 1998 г. ЕПБО (ESDP). В 2003 г. ЕС принял Глобальную стратегию для внешней политики и безопасности, в которой, под общим лозунгом укрепления безопасности территории объединения, были обозначены такие задачи как содействие сотрудничеству армий государств-членов, участие в защите гражданского населения в конфликтных зонах, управление миграционными процессами, урегулирование кризисов, в частности в Африке5.
В 2007 г. в рамках Лиссабонского договора на базе ОПБЕ было создано Постоянное структурированное сотрудничество по вопросам обороны, сокращенно - PESCO. Стоит упомянуть также создание в ЕС в 2004 г. в рамках тогдашней ЕПБО Европейского агентства по вопросам обороны, которое, вопреки своему громкому названию, занималось и
Macron propose une vraie «armée européenne» (Europe 1) // Le Figaro, 06.11.2018, p. 3.
2 Armée européenne: Trump juge les propos de Macron très
insultants» // Le Figaro, 09.11.2018, p. 3.
Путин прокомментировал идею Макрона о создании армии Евросоюза // Аргументы и факты, 11.11.2018, с. 1.
4 Macron E. Révolution. Paris, XO Editions, 2016, p. 2012. - 268 p.
5 Dumoulin A., Gros-Verheyde N. La politique européenne de sécurité et de défense commune. Le Dévoluy, Les Editions du Villard, 2017. - 490 p.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
занимается главным образом кооперацией в сфере вооружений. Ему, кстати, были переданы те полномочия, которые имел в этой сфере Западноевропейский союз. Но при численности персонала в 120 человек и ежегодным бюджетом в 31 млн евро большой роли агентство играть не могло1.
Прообразом «европейской армии» могла бы стать франко-германская бригада, сформированная в 1989 г. и преобразованная в 1992 г. в Евро-корпус, к которому присоединились подразделения из Бельгии, Люксембурга и Испании. Но при теоретической численности в 60 тыс. человек он на деле состоял из штабных и тыловых структур, размещенных в Страсбурге и не превышающих 1,2 тыс. человек. Основные же силы должны были в случае необходимости предоставляться соответствующими национальными армиями. В 2002 г. Евро-корпус был превращен в «Европейский корпус быстрого реагирования», что не поменяло его реальной роли -«придатка» НАТО, в соответствии с соглашением, заключенным как раз в 1992 г.
Следует также отметить, что общественное мнение в странах ЕС не проявляло особого интереса к теме внешней политики и совместной обороны объединения. В 2007 г., например, ее считали важной лишь 2% его населения. Для сравнения: 38% считали приоритетной проблемой инфляцию, 28% -экономическую ситуацию. Большинство европейцев, особенно в Восточной Европе возлагали надежды в плане внешней безопасности на НАТО. Среди элит тоже преобладали фракции, ориентирующиеся на трансатлантическую «связку» с США2.
Положение начало несколько меняться в 2010-х годах. Парадоксальным образом фактором, подтолкнувшим влиятельные фракции западноевропейских элит к поддержке продвижения ЕС к большей самостоятельности в вопросах внешней политики и безопасности, стали кризисы и расколы, проявившиеся в нем в это время. «Больная» экономика Греции и сверхжесткие методы ее «лечения, навязанные Германией, кризисные явления в экономиках Испании, Португалии и Италии обнажили раскол между "Югом" и "Севером" ЕС по проблеме его экономической стратегии, миграционный кризис - между "Востоком» и "Западом" по модальностям ответа на него. "Брекзит" в Великобритании потряс сами основания объединения. Вместе с ростом "евроскеп-тических" настроений и подъемом так называемых популистских сил в большинстве государств-членов все это поставило под вопрос прежнюю модель евроинтеграции».
Отсюда инициатива Франции, ФРГ, Испании и Италии на саммите ЕС в Версале в марте 2017 г.
относительно «разно-скоростной Европы», подразумевавшей формирование внутри объединения на базе «зоны евро» (19 государств-членов из 28) своего рода продвинутой евро-интеграционной «коалиции». Остальные государства-члены должны были подтягиваться к ней по мере возможности. В числе главных задач указанной «коалиции» президент Ф. Олланд назвал укрепление «зоны евро», усиление экономического и финансового союза ЕС, налоговую и социальную гармонизацию, а также «совместную оборону»3. Таким образом, последняя была включена в число факторов сплочения данных стран внутри ЕС. Стоит отметить, что общественное мнение в ЕС в принципе поддерживало идею продвижения к такой обороне. В ноябре 2016 г., например, во Франции в ее пользу высказывались 80% опрошенных, в Германии - 85, в Испании - 83, в Италии - 65, в целом по объединению - 75%4.
Среди внешних факторов, которые объясняли появление «оборонной компоненты» в версальской инициативе, были проблема террористической ИГИЛ, конфликты на Украине и в Сирии, а также возросшая эффективность российских вооруженных сил, продемонстрированная ими в этой последней стране. Париж, кроме того, не мог забыть, как в 2011 г., во время совместной интервенции с Великобританией в Ливии ему пришлось обращаться к Вашингтону не только за логистической поддержкой, но также с просьбой о поставках современных боеприпасов. Недостаток собственных ресурсов все более сказывался на осуществлении Францией антитеррористических военных операций в ее бывших колониях в Африке, в частности в Буркина-Фасо, Мали, Мавритании, Нигере и Чаде.
ЕС со своей стороны принял в июне 2016 г. новую Глобальную стратегию для внешней политики и безопасности, в которой ставился акцент на усилении его возможностей, с одной стороны, по защите собственного населения от новых угроз, в частности, терроризма, «гибридных войн» и кибератак, с другой стороны, на урегулировании международных конфликтов. В связи с конфликтом на Украине, который был назван угрозой для «европейского порядка», в документе уделялось особое внимание России. В частности, противостояние с ней было охарактеризовано как «важнейший стратегический вызов» для объединения. Хотя в Глобальной стратегии признавалась «взаимозависимость» обеих сторон и необходимость выборочного сотрудничества «там, где это возможно», одновременно в ней осуждалась «аннексия Россией Крыма», «дестабилизация ею Востока Украины» и провозглашалась решимость обеспе-
1 L'échec de l'Agence européenne de défense est-il irrémédiable? // https://www.buxelles2.eu/2016/05/09/lechec-de-lagence-européenne-de-defense-est-il-irremediable/
2 Dumoulin A., Manigart F. Opinion publique et politique européenne de défense européenne: acteurs, positions, évolutions. Buxelles, Editions Brulant, 2010. - 538 p.
3 Pflimlin E. Sommet de Versailles: pour une Europe à plusieurs vitesses // Le Monde, 07.03.2017, p. 3.
4 La perception de la défense dans l'opinion publique européenne et chez les jeunes. Annuaire statistique de la défense. -Editions 2017. Paris Ministère de la Défense, P. 15.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
чить «нашим восточным соседям» право свободного выбора отношений с ЕС1. Речь шла прежде всего об Украине.
Стоит напомнить, что именно соперничество между ЕС и РФ на Украине послужило в 2014 г. катализатором кризиса, который привел к прозападному государственному перевороту, остальным известным последствиям, в том числе к острой конфронтации между Россией и Западом. Но в Глобальной стратегии был зафиксирован так называемый «нормативный» подход к этим событиям, где во главу угла ставилось восстановление ситуации до 2014 г., что фактически блокировало урегулирование данного кризиса. В документе ощущалось также стремление воспользоваться конфронтацией в целях продвижения общей политики в области безопасности.
Но особенно большой импульс этой тенденции придал приход к власти в США Д. Трампа с его лозунгом «America First» и требованием к европейским союзникам по НАТО увеличить военные расходы как минимум до 2% ВНП, в соответствии с принятыми прежде в Альянсе решениями, которые, однако, не выполнялись (в 2017 г. во Франции этот показатель составлял 1,79%, в Германии - 1.24, в Италии - 1,12, в Испании - 0,92% ). Для большинства западноевропейских элит откровенная ориентация нового президента на узкопонимаемые национальные интересы Америки, его «односторонность» в подходах к решению важнейших международных проблем стали настоящим шоком.
Во Франции все эти процессы вызвали обострение противостояния между приверженцами «дер-жавности» в духе голлизма и евро-атлантистами. Большинство кандидатов на президентских выборах в апреле-мае 2017 г. выступали за ослабление зависимости страны от ЕС, НАТО и США. Вместе они собрали в первом туре почти половину голосов. Избрание Э. Макрона во втором туре в принципе означало победу тех, кто был ориентирован на Евро-Атлантику. Однако самый молодой в истории Пятой республики глава государства (39 лет), почти не имевший опыта в международной политике, изменил традиционный евро-атлантический вектор (равнение на США) и на первое место поставил усиление евроинтеграции. Более того, новый президент, проявивший в ходе избирательной кампании склонность к «синтезу» противоречивых установок, попытался перенести установку на «державность» с национального уровня на уровень ЕС. В его представлении только превращение последнего в мировой «центр силы» может позволить Франции участвовать в конкуренции с ведущими мировыми державами, т.е. США, Китаем, Россией и Индией.
Руководствуясь этой идеей, в сентябре 2017 г. Э. Макрон изложил в выступлении в Сорбонском университете развернутую программу усиления евро-интеграции в «зоне евро», фактически открывавшую перспективу превращения ЕС в федеральное государство. Автор уже рассматривал эту программу в другой своей публикации3. В настоящей статье представляется целесообразным остановиться лишь на ее положениях, посвященных «европейскому суверенитету» и идее создания «европейской обороны».
Для Э. Макрона «суверенизм» и «идентаризм» (т.е. приверженность национальной идентичности) на уровне отдельных государств - членов ЕС противоречат тенденции к глобализации современного мира, которая, по его убеждению, является объективной и будет продолжаться, несмотря ни на какие кризисы. Вместе с тем он отстаивает «европейский суверенитет» в рамках ЕС, который может и должен обеспечить своим странам полноценное участие в глобализации и новой технологической революции, связанной с развитием цифровых технологий и искусственного интеллекта. Среди условий, которые нужно выполнить, чтобы достичь этого суверенитета, он назвал прежде всего превращение ЕС в реальную экономическую и промышленную державу, что в свою очередь требует укрепления экономического и финансового союза, продвижения единой налоговой политики и гармонизации систем социальной защиты, а также создания единого рынка цифровых технологий и единого энергетического рынка. В «зоне евро», которая призвана стать главной площадкой этих процессов, должен появиться единый бюджет и министр финансов, т.е. фактический премьер-министр, а также Европейский валютный фонд («пожарный» механизм для тушения экономических кризисов).
Вместе с тем в контексте «постепенного, но неизбежного отхода США» от роли главного спонсора безопасности ЕС президент подчеркнул жизненную необходимость для объединения строить единую внешнюю и оборонную политику. «Нашей целью в области обороны, - заявил он, - должно быть создание автономного потенциала в дополнение к НАТО»4. Э. Макрон особо отметил важность в этом плане решений ЕС о продвижении двух инициатив Франции, поддержанных Германией: об активизации PESCO (в июне 2017 г.); о создании Фонда европейской обороны (в июле того же года). Одновременно он выступил с новыми предложениями: о формировании к 2021 г. Общих сил вмешательства и разработке Общей стратегии для них, а также о создании Европейской разведывательной академии5. Стоит отметить, что несколько ранее, в августе
1 Conseil de l'Union européenne. Bruxelles, 28 juin 2016, CFSP / PESC 543, Doc 2B, p. 29.
2 OTAN. Les pays européens ne respectent pas leur engagement budgétaire // Ouest-France, 11.07. 2017, p. 2.
3 Чернега В.Н. Евросоюз после выборов во Франции и Германии // Интернет-журнал МГИМО «Вся Европа», 08.11.2018.
4 Initiative pour l'Europe-Discours d'Emmanuel Macron pour une Europe souveraine, uni et démocratique // https://www.elisee.fr/ declarations/article/initiative-pour-l-europe-diccours—d-emmanuel-macropn-pour-une europe-souveraine-et-democratique/, p. 4-5.
5 Ibid.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
2017 г., в выступлении на ежегодной встрече главы государства с французскими послами Э. Макрон откровенно заявил, что ослабление зависимости ЕС от США в плане обеспечения своей безопасности является одним из условий превращения его в самостоятельного игрока на международной арене1.
Как показано выше, движение в этом направлении было обозначено еще при Ф. Олланде. Однако за версальской инициативой Германии, Франции, Италии и Испании в марте 2017 г. не последовало сколь-нибудь значимых практических шагов. Напротив, решительность и напор Э. Макрона принесли некоторые плоды. В ноябре 2017 г. 23 государства ЕС из 28 подписали соглашение о присоединении к PESCO -Постоянному структурированному сотрудничеству по вопросам обороны, что открыло перспективу наполнения этой до сих пор «пустой раковины» хотя бы каким-то реальным содержанием. Автор уже анализировал данное соглашение в статье о перспективах «европейской обороны»2. Все же следует указать на такой важный момент как принятое странами-участницами обязательство повышать свои военные расходы, а также заявленную ими готовность предоставить конкретные проекты сотрудничества в области вооружений3. Соглашение было охарактеризовано многими европейскими политиками и СМИ как «прорыв». Некоторые СМИ заговорили даже о начале движения к созданию «европейской армии», т.е. единых вооруженных сил ЕС, с целью освободиться от военной зависимости от США4.
В июне 2018 г. Э. Макрону удалось добиться подписания девятью государствами ЕС (кроме Франции: Бельгией, Великобританией, Германией, Голландией, Данией, Люксембургом, Испанией, Эстонией и Португалией) протокола о намерениях по вопросу о «европейской инициативе вмешательства». В соответствии с ним в Париже планируется учредить небольшую структуру, которая будет заниматься вопросами стратегического прогнозирования и планирования, поддержки операций и изучения опыта в рамках военных миссий ЕС, в частности в Африке5. По замыслу президента, это должно стать первым шагом на пути к формированию предложенных им Общих сил вмешательства. В этом же месяце на встрече в г. Мезеберг (Германия) Э. Мак-рон и А. Меркель выступили с совместной декларацией, в которой говорилось о необходимости отказаться от принципа единогласия при голосовании вопросов безопасности в Европейском совете. В ней
1 Discours du Président de la République à la conférence des Ambassadeurs // https://www.elisee.fr:declarations/article:discours-du-president-de-la-republique-a-ka-conference-des-ambassadeurs/, p. 5.
2 Чернега В.Н. О перспективах «европейской обороны» // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы ИНИОН РАН. Выпуск 48(64), 2018, с. 8-11.
3 https:/www.consilium.europa.eu.fr/pres/pres/-realeses.2017/11/13/ defense-cooperation-23-member-states-sign-joint-notification-on-prsco/
4 Colllomp F. Europe de défense: le Royaume-Uni réfléchit à sa contribution post-Brexit // 13.11.2017.
5https://www.defense.gouvr.fr/action/internationale/I-iei/I-
initiative-europenne-d-intervention/09.11.2018
также продвигалась идея создания Европейского совета безопасности (по образцу СБ ООН)6.
Поскольку все эти соглашения и инициативы неразрывно связаны со стараниями Э. Макрона, направленными на углубление евроинтеграции, важно отметить, что в феврале 2018 г. Европейская комиссия одобрила его инициативу по превращению в 2019 г. существующего Европейского механизма стабильности в Европейский валютный фонд. В июне 2018 г. канцлер Германии А. Мер-кель, после долгих колебаний, поддержала идею создания к 2021 г. общего бюджета «зоны евро». Была также достигнута договоренность о выработке обеими странами соответствующей «дорожной карты». Во Франции эти события также были восприняты как «прорыв» и личный дипломатический успех президента.
В данном контексте убежденность Э. Макрона в том, что ЕС сможет продвигаться к автономному оборонному потенциалу, явно укрепилась. Необходимость в последнем, согласно ряду его высказываний, возрастала по мере все более жесткой «односторонности» политики США при Д. Трампе. В апреле 2018 г. Э. Макрон в ходе государственного визита в США получил урок такой «односторонности». Он попытался убедить Д. Трампа не выводить США из «ядерной сделки» с Ираном 2015 г. и Парижского соглашения по климату 2016 г., но потерпел полное фиаско.
Пренебрежение, проявленное Д. Трампом к экономическим интересам своих союзников в сочетании со вновь озвученным требованием повысить их военные расходы на встрече «Группы 8» в Канаде в июне 2018 г., лишь подлило масла в огонь. Намерение президента США выйти из договора с Россией по ракетам средней и малой дальности (РСМД), его неопределенная позиция по возможности продления в 2020 г. договора СНВ-3 еще более усилили опасения, что Вашингтон в вопросах безопасности будет руководствоваться исключительно своими приоритетами. Кроме того, многие европейские эксперты, в том числе во Франции, начали считать, что «трампизм» не является преходящим явлением (на что надеются евро-атлантические элиты в ЕС), а будет продолжаться в той или иной форме даже после его ухода7.
Переговоры Э. Макрона с лидерами России и Китая в 2017-2018 г., судя по всему, убедили его, что в международной политике фактор военной мощи остается чрезвычайно важным. Неурегулированный кризис на Украине, неудачные попытки французской дипломатии не просто «вернуться» в Сирию после того как Ф. Олланд своей непримиримой позицией в отношении режима Б. Асада завел ее в тупик, но и «сыграть на равных» в этой стране с
6 Emmanuel Macron et Angela Merkel signent la déclaration de Meseberg pour réformer l'Europe // Ouest-France, 20.06. 2018, p. 1-2.
7 Sommet de l'OTAN à Bruxelles: l'Union européenne doit revoir sa perception des Etats-Unis et repenser sa sécurité // franceinfo Radio France, le 11.07.2018, p. 2.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
Россией и США, тоже показали, что в условиях военного конфликта надеяться на одно лишь искусство ведения переговоров не приходится.
Приведенное в начале настоящей статьи высказывание Э. Макрона о «европейской армии» явилось таким образом его реакцией на все эти факторы. Следует, однако, подчеркнуть, что речь в лучшем случае может идти лишь о весьма отдаленной перспективе, ибо ЕС пока находится на самой начальной стадии формирования своей «оборонной идентичности». Неслучайно лидер правоцентристской оппозиции во Франции Л. Вокье назвал идею такой армии «фантазмом» президента1. Практические результаты указанных выше инициатив пока сводятся к созданию механизмов ЕС для кооперации и унификации в сфере вооружений, что, конечно, важно, но все еще очень далеко даже от «автономной обороны», не говоря уже об «армии». Главным препятствием на этом пути является НАТО, которая, согласно ст. 28А Лиссабонского договора 2007 г., является «фундаментом и высшей инстанцией» ЕС в области обороны. В Глобальной стратегии ЕС для внешней политики и безопасности 2016 г. признается, что Альянс «остается самой важной инстанцией для большинства государств-членов». Соответственно, ЕС будет углублять отношения с ним, «стремясь к взаимодополняемости и синергии», но «сохраняя автономию в принятии решений»2.
За этой дипломатической формулировкой скрывается важнейшая проблема сторонников «европейской обороны» и «европейской армии», а именно: как продвигать эти проекты в ЕС, когда в НАТО, с которой он связан де-юре и де-факто, уже есть все, что нужно для такой обороны и, более того, часть его государств-членов ориентируются в вопросах безопасности на Альянс и США? Другая проблема, как указывает известный французский эксперт, бывший руководитель подразделения МИД Франции по стратегическому прогнозированию Н. Гнезото, состоит в том, что правительствам стран ЕС, поддерживающим идею оборонной автономии, рано или поздно нужно будет признать хотя бы для себя, что геополитические и геоэкономические интересы для них важнее, чем «общие западные ценности»3.
Высказывания Э. Макрона, как и следовало ожидать, вызвали негативную реакцию в большинстве восточноевропейских государств - членов ЕС, которые наиболее последовательно ориентируются в области внешней политики и безопасности на НАТО и США. Некоторые польские СМИ обвинили президента Франции не только в нарушении «атлантической солидарности» перед лицом «агрессивной
России», но и в стремлении вытеснить США из этого региона, чтобы занять их место4. В ряде чешских СМИ еще до данного выступления Э. Макрона проводилась мысль, что единственным результатом продвижения к «европейской армии» может быть разрыв трансатлантических связей и распад НАТО. В более краткой перспективе «создание европейской армии будет означать дублирование функций Альянса, а значит уменьшение эффективности и без того низких расходов на оборону»5.
В Великобритании, верном союзнике, США, особо недвусмысленно высказался на этот счет начальник генерального штаба ВС генерал М. Карлтон-Смит, «прославившийся» своим заявлением, что Россия представляет для его страны большую опасность, чем ИГИЛ. По его словам, инициатива Э. Макрона ведет к снижению военной эффективности НАТО, «являющейся центром европейской безопасности и показавшей себя невероятно успешным союзом»6.
Опасения по поводу возможной подмены или дублирования функций высказал и генеральный секретарь Альянса Й. Столтенберг. Как можно было ожидать, с его точки зрения, усилия ЕС в области обороны должны «дополнять» деятельность Альянса. Он также выразил надежду, что ЕС не закроет свои рынки для вооружений из стран, не входящих в ЕС. Французские эксперты не замедлили указать на то, что в 2017 г. государства - члены ЕС закупили в США вооружений на 35 млрд евро, в то время как американский оружейный рынок фактически закрыт для европейских производителей7.
Следует также отметить противоречивое отношение к данной проблеме общественного мнения в государствах - членах ЕС. Как уже было показано ниже, большинство европейцев в 2016 г. одобряло большую самостоятельность ЕС во внешнеполитической и оборонной сферах. При этом, однако, в 2017 г. приоритетом это сочли только 10% опрошенных. На первые три места были поставлены: иммиграция - 39%, терроризм - 38% экономическая ситуация - 17%8.
В значительной мере указанная противоречивость объяснялась тем, что даже в тех государствах, где идеи «европейской обороны» или «европейской армии» получали наибольшую поддержку (Франция, Германия), более половины населения все еще полагались в защите от внешних угроз на НАТО. В Нидерландах, Польше и Балтийских
4 Nacz Dziennik, 12.11.2018.
1 L'armée européenne de Macron est «un fantasme», selon Wauqiuez // Le Figaro, 07.11.2018, p. 3.
2 Conseil de l'Union européenne. Bruxelles, 28 juin 2016, CFSP / PESC 543, Doc 2B, p. 29.
3 Beretta E. Une Europe de défense, pour défendre quoi? // Le Point, 18.07.2018, p. 7.
5 Echo24, 14.09.2018.
6 Russia poses greater threat to Britain than ISIL, sais new Army Chief // The Telegraph, 24.12.2018, p. 3.
7 Pour l'Union européenne, la défense européenne relève de l'OTAN // https; // www.opex360.com/2018/02/15/lunion-europenne-défense-commune-relève-de-lotan/
8 Eurobaromètre Standard Automne 2017. L'opinion publique européenne. Novembre 2017. Vague EB88.3-TNS opinion&social, p. 4.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
странах доля таких людей была еще выше - 79%\ (Большую роль в этом сыграла «страшилка» о «российской угрозе», к которой время от времени прибегает и президент Франции.)
Отсюда тот факт, что Э. Макрон и А. Меркель неоднократно подчеркивали «полезность» НАТО. В данном контексте неудивительно, что президенту Франции пришлось срочно «смягчать» эффект от высказываний об «европейской армии», которые он сделал 6 ноября 2018 г. В заявлении администрации Елисейского дворца от 9 ноября говорилось о происшедшей «путанице» по вине СМИ и подчеркивалось, что Э. Макрон «никогда не говорил, что он хочет создать такую армию против США»2.
Не в пользу «европейской армии» и объективное ослабление франко-германского «мотора» европейской интеграции, на который всегда рассчитывал Э. Макрон. Позиции А. Меркель в Германии выглядят все более шаткими, она уже заявила, что не будет больше переизбираться. Влияние президента Фран-
ции в собственной стране тоже существенно уменьшилось, особенно после «жестких» манифестаций протеста против его политики так называемых «желтых жилетов» в ноябре-декабре 2018 г. Ему пришлось пойти на существенные уступки финансово-экономического характера, которые поставили под вопрос выполнение Францией своих обязательств перед ЕС в области бюджетного дефицита (не более 3%). В результате, главному «интегратору» пришлось убеждать своих коллег на очередном заседании Евро-совета, что речь идет лишь о «временном отступлении» от данного основополагающего правила ЕС3.
Таким образом, несмотря на некоторый прогресс, отмеченный выше, перспективы самостоятельности ЕС в оборонной сфере остаются размытыми. Для России это - скорее плохая новость, так как «европейская оборона» или «европейская армия» для нее были бы меньшим злом, чем НАТО с абсолютным доминированием США.
1 Mutzel D. Les Allemands frileux sur la solidarité au sein de l'OTAN face à la Russie // Euroactiv, 24.05.2017, p. 1.
2 Trump, Macron et l'armée européenne ; une passe d'armes en
quatre actes // Journal de Dimanche, 10.11.2018, p. 1.
3 Royan A. Union européenne: Macron veut rassurer ses partenaires // Le Figaro, 14.12.2018, p. 3.
