CC BY
118Эротика как доступ к непрерывности бытия в философии Жоржа Батая и Маркиза де Сада
Козлова Евгения Анатольевна,
аспирант, кафедра «Философия и мировые религии», Донской государственный технический университет
E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются философские взгляды Жоржа Батая и Маркиза де Сада на проблемы жизни и смерти, человека, насилия и эротизма. Представлены философские идеи Ж. Батая и де Сада о природном происхождении человека, о роли запретов и ограничений в жизни людей. Освещена проблема неравенства, рассмотрена предложенная Ж. Батаем схема деления людей на категории «рабов» и «суверенов». Отмечено сходство взглядов де Сада и Ж. Батая на проблему связи насилия и эротизма. Рассмотрены виды эротики, согласно классификации, предложенной Ж. Батаем. В рамках анализа философских взглядов де Сада и Ж. Батая на проблему жизни и смерти отмечена независимость смерти от непрерывности бытия: способность смерти уничтожить дискретное существо, но не повлиять на непрерывность бытия. На основании взглядов философов эротика представлена как доступ к непрерывности бытия. Сделаны выводы о влиянии творчества де Сада на философские взгляды Ж. Батая.
Ключевые слова: Маркиз де Сад, Жорж Батай, суверенность, эротика, непрерывность бытия.
В формировании философских взглядов Ж. Батая немаловажную роль сыграло творчество Маркиза де Сада. Влияние идей де Сада заметно в работах Ж. Батая, посвященных проблеме человека («Суверенность», «Внутренний опыт», «Суверенный человек Сада»), сексуальности («Эротика», «История эротизма»), свободы («Литература и зло», «Сад и нормальный человек»).
Идеи, в которых просматривается сходство взглядов де Сада и Ж. Батая, можно сформулировать следующим образом: природное происхождение человека; подавление склонностей, заложенных в человека природой; неравенство людей; связь насилия и эротизма, жизни и смерти.
Человек рассматривается и де Садом, и Ж. Батаем как животное, которое отказывается смириться со своим природным началом.
Маркиз де Сад использовал идею о природном происхождении человека для обоснования своих взглядов на тему свободы человека в проявлении природных наклонностей. Он оправдывал любые поступки человека сигналами, источником которых была природа. «Если природа дала мне плохие наклонности, значит, считала таковые необходимыми для меня. Я - лишь инструмент в ее руках, она вертит мною, как хочет, и каждое из совершенных мною преступлений служит ей» [7, с. 22].
В результате процесса воспитания и самовоспитания человек становится членом общества, удобным для окружающих. Запреты и ограничения необходимы для сдерживания природных склонностей человека к агрессии.
Проблему запретов и ограничений человеческой свободы де Сад поднимает практически во всех своих произведениях. Его рассуждения о необходимости следовать инстинктам, заложенным в человека природой, сводятся к тому, что истинно свободный человек
207
должен отказаться от соблюдения норм морали, предписаний религии и не должен подчиняться законам. Именно в запретах, искусственно созданных людьми, де Сад видит главную преграду к всеобщему счастью.
Ж. Батай также отмечал значимость роли ограничений в жизни человека. Среди множества запретов, влияющих на жизнь человека, Ж. Батай выделял два наиболее значительных: запрет, связанный со смертью, и запрет сексуальности. Преодоление запрета Ж. Батай обозначил термином «трансгрессия». В момент трансгрессии, по мнению Ж. Батая, происходит высвобождение «ярости насилия». Он видел ценность садизма в преступлении границ разрешенного.
В статье Н.В. Бунтмана «Нарушение границ: возможное и невозможное», посвященной жизни и творчеству Ж. Батая, отмечено,что в первом издании сборника критических статей «Литература и зло» автор написал на форзаце следующие строки, отражающие содержание произведения: «Люди отличаются от животных тем, что соблюдают запреты, но запреты двусмысленны. Люди их соблюдают, но испытывают потребность их нарушить. Нарушение запретов не означает их незнание и требует мужества и решительности. Если у человека есть мужество, необходимое для нарушения границ, - можно считать, что он состоялся» [3, с. 5].
В работе «Литература и зло» Ж. Ба-тай на основе анализа произведений восьми писателей (Маркиза де Сада, Уильяма Блейка, Эмили Бронтэ, Шарля Бодлера, Жюля Мишле, Марселя Пруста, Франца Кафки и Жана Жене) пытается доказать, что настоящий писатель не должен ограничивать себя в своем творчестве в угоду обществу, диктующему необходимость соблюдения множества законов и нравственных предписаний. Ж. Батай видит в творчестве указанных писателей стремление к свободе и смелость в проявлении чувств. Отмечая противоречивость высказываний Сада о зле (от оправдания до осуждения), Ж. Батай говорит о мар-
кизе как о человеке, «действительно любящем зло» и стремящемся во всех своих произведениях «сделать зло желанием» [3, с. 80].
В произведениях де Сада неоднократно упоминается, что люди от рождения имеют неравные права. Он считал неравенство естественным, так как оно установлено природой. Именно из неравенства, по мнению де Сада, рождается упорядоченность во всех мировых системах. «Мир не просуществовал бы и минуты, если бы люди были во всем одинаковы». [7, с. 308].
Материальное неравенство, считает де Сад, задумано природой. Одни люди по воле природы стремятся к получению наслаждения и к удовлетворению своих желаний, других природа наделяет склонностью к меланхолии, чтобы они могли «извлекать мрачное наслаждение из слез отчаяния». Причем де Сад подчеркивает преднамеренность создания силами природы такого типа людей. «Есть творения, коих природа создает лишь для того, чтобы обрушивать на них несчастье за несчастьем» [9, с. 297].
Позиции, имеющей явное сходство с взглядами де Сада относительно вопроса материального неравенства людей, придерживался основатель философии индивидуалистического анархизма Макс Штирнер. В работе «Единственный и его собственность» он пишет: «Как будто богатые виновны в бедности неимущих, и будто бы бедняки не виновны в богатстве имущих! Разве различие между богатыми и бедными не сводится к разнице между способными и неспособными, к различию между умеющими и не умеющими взять?» [10, с. 170].
Рассуждения де Сада на тему материального неравенства людей сводятся к тому, что богатство является основанием для нарушения личных границ других людей. Богатый человек вправе использовать чувства и тела бедных людей для удовлетворения своих страстей. Де Сад не признает необходимости соблюдать границы дозволенного, когда речь идет о получении удоволь-
208
ствия. Он считает, что ради достижения желаемого результата, можно пожертвовать не только здоровьем, но и жизнью других людей. Ж. Батай в работе «Литература и зло» пишет о де Саде: «Ему подвластен лишь один способ вырваться из многочисленных рамок: разрушение себе подобного (в этом разрушении границы нам подобного существа отрицаются)» [3, с. 89].
В работе «Суверенность» Ж. Батай дает свое понимание о неравенстве людей. Философ условно делит людей на рабов и суверенов. Суверенность, в понимании Ж. Батая, есть феномен, противоположный рабству и подчинению. Различие между этими двумя категориями состоит, прежде всего, в отношении к труду и богатству. Раб трудится и производит богатства, а суверен потребляет богатства и не занят трудовой деятельностью. Существенное различие между рабом и сувереном Ж. Ба-тай видит в характере потребления продуктов производства. Раб, находящийся в непрерывном процессе производства материальных благ, в то же время не имеет возможности использовать их в полной мере. Он вынужден ограничивать себя потреблением продуктов первой необходимости, без которых невозможно жить и трудиться. Суверен же, напротив, потребляет сверх своих потребностей, ему достается избыток производства. Суверен потребляет «по ту сторону пользы» [4, с. 313]. Наличие всего необходимого -непременное условие перехода к суверенной жизни. Переходя из категории рабов в категорию суверенов, человек ощущает, как перед ним открываются возможности, которые «не оправданы пользой» [4, с. 314].
Одним из ключевых моментов, отличающих раба от суверена, Ж. Батай считает различие в способе использования времени. Рабы используют настоящее время, ориентируясь на будущее, ведь в условиях постоянной нехватки жизненно важных ресурсов люди этой категории вынуждены вести непрерывный расчет и трудиться настолько интенсивно, насколько это необходимо,
чтобы обеспечить себе возможность жить и трудиться в будущем. Суверены не обеспокоены будущим в такой мере, так как обеспечены всем необходимым. Они имеют возможность использовать настоящее время, не заглядывая в будущее - жить настоящим.
Из различия в способе использования времени вытекает существенная разница в отношении к смерти, ведь страх смерти, по мнению Ж. Батая, связан с проецированием себя в будущем. Такого рода проецирование приводит человека к непрерывному ощущению тревоги. Раб, который вынужден постоянно думать о будущем, невольно впадает в «смертную тревогу». Суверен в значительной мере избегает такой тревоги, так как гораздо реже задумывается о будущем.
Ж. Батай отмечает склонность суверена к «игре необдуманных чувств», к число которых он относит соперничество, престиж, мятеж и нетерпимость к запрету. Предметом запрета выступает в первую очередь смерть и убийство. Суверен стремится преодолеть все ограничения и получить от этого процесса наслаждение. «Границы придают страсти судорожный порыв, которого она не имеет в животном мире; этот чисто человеческий порыв... ведёт к изощренности в наслаждениях и в жестокости, которая стала возможной лишь как обратный результат цивилизации и запретов» [4, с. 331].
Суверенность рассматривается Ж. Батаем как «отказ принимать пределы» [4, с. 332]. В первую очередь речь идет об отрицании чувств, «которые внушает смерть». Убийство - способ, с помощью которого суверен утверждает свое право на нарушение границ дозволенного.
Подобные идеи мы видим у де Сада: «Каждому человеку дано право распоряжаться жизнью себе подобного и пользоваться этим правом настолько, насколько позволяют ему это силы, дарованные природой» [8, с. 165].
Проблема связи насилия и эротизма рассматривается и в произведениях де Сада, и в работах Ж. Батая.
209
Эротика трактуется Ж. Батаем как «утверждение жизни в самой смерти». Он не отрицает роль эротики и как утверждения жизни, отводя должную роль репродуктивной функции эротики. В качестве подкрепления своей точки зрения Ж. Батай приводит цитаты Сада: «Нет ни одного либертин-ца, хоть сколько-нибудь искушенного в грехе, который не знал бы, как сильно убийство воздействует на чувственность», «нет лучшего способа освоиться со смертью, чем соединить её с какой-нибудь либертинской затеей» [4, с. 494].
Ж. Батай не отрицает, что в случае де Сада мы имеем дело с извращенной чувственностью. Но при этом он выражает сомнение относительно того, что причиной такого рода сексуальности обязательно будет болезнь. Он допускает, что «в парадоксе Сада проявляется некая истина» [4, с. 495]. Более того, Ж. Батай предполагает, что в этой истине может стать основой для представлений общества о жизни и смерти. Он утверждает, что бытие нельзя рассматривать без учета наличия у людей порывов страсти.
Как и Сад, Ж. Батай говорит о «непрерывности, которая служит образованию нового организма, основанного на смерти, исчезновении отдельных организмов» [4, с. 497].
Рассуждения Ж. Батая о трех формах эротики: телесной, сердечной и сакральной - базируется на понятиях о непрерывности и дискретности. Непрерывность проявляется в связи человека с бытием и нежелании эту связь прерывать, а дискретность рассматривается как «смертная индивидуальность» (люди живут вместе, а умирает каждый сам по себе). Человека страшит тот факт, что уничтожение его «дискретной индивидуальности» неизбежно. [4, с. 499].
Подобно Саду, Ж. Батай утверждает, что «область эротики есть область ярости, насильственных нарушений» (Эротика, стр.498) Разрушение границ дозволенного является, по мнению Ж. Батая, необходимым условием
доступа в область эротики. В работе «Из истории эротизма» он пишет: «Эротизм фактически включает в себя лишь область, отграниченную нарушением правил» [2, с. 96].
Любая эротическая практика нацелена на «разрушение структуры замкнутого существа». Эротика в телесной форме проявляется как процесс раздевания, обнажения. Объект в данном случае чувствует некое смятение из-за того, что в его дискретное существование вмешиваются извне. Как субъект, так и объект преодолевают чувство замкнутости и приобщаются таким образом к непрерывности.
Эротика разрушает «дискретный порядок отдельных личностей». Различие в суждениях Сада и Батая заключается в том, что Сад считает, что «дискретная жизнь обречена на исчезновение», в то время как Ж. Батай предлагает ввести в мир, основанный на дискретности, «всю непрерывность», на которую этот мир способен. [4, с. 500].
Если телесная эротика имеет материальное проявление в виде реальных действий (раздевание), то сердечная эротика - явление духовное. В такой форме эротика проявляется как стремление к душевной близости, как стремление быть вместе с объектом любви. Ж. Батай подчеркивает, что в проявлении сердечной эротики важную роль играют страдания. Сила нежных чувств к любимому человеку, можно сказать, пропорциональна силе страданий, который испытывает влюбленный. Значимость объекта любви определяется степенью страдания субъекта. Ж. Ба-тай считает, что и здесь смерть играет существенную роль. В случае невзаимной любви, влюбленный зачастую готов убить объект своей страсти, это представляется ему предпочтительней, чем расставание, особенно в том случае, если любимый достанется кому-то другому. Деструктивный импульс может быть направлен человеком и на себя самого. «В человеке заложен какой-то непреодолимый эксцесс, толкающий его к разрушению... этот союз с гибелью имеет некое сакральное значение. желание
210
истреблять кажется нам сакральным» [5, с. 626].
Страсть неизбежно ведет к страданию, по мнению Ж. Батая, так как она является стремлением к невозможному: «непрерывности двух дискретных существ» [4, с. 502].
Ж. Батай рассматривает смерть как выход к сакральному и связывает ее со сферой эротики. В работе «Внутренний опыт» Ж. Батай пишет: «В смерти соединяются, неистовствуют отвращение и пылкая обольстительность» [1, с. 155]. «Жизнь, посвящая себя смерти, подобна страсти любовников» [1, с. 136]. «Половое слияние - компромисс, полумера между жизнью и смертью» [6, с. 615].
Смерть способна уничтожить дискретное существо, но она никак не влияет на непрерывность бытия, ведь оно существует вне людей. «Непрерывность бытия независима от смерти, и даже наоборот, именно в смерти она и проявляется» [4, с. 503]. Ж. Батай считает, что на основе данного утверждения строится идея религиозных жертвоприношений, которые философ сравнивает с эротическими действиями. В результате торжественного обряда жертвоприношения у всех участников таинства возникает ощущение причастности к сакральному непрерывному. Жертва обряда в этот момент прекращает существовать как дискретное существо и переходит в сферу непрерывности. В работе «Внутренний опыт» Ж. Батай пишет: «Лишь умирая.я увижу разрыв, который составляет мою природу, и через который я выходил за пределы того, что существует» [1, с. 134]. Внутренним опытом Ж. Батай называет собственный мистический опыт, который включает в себя пребывание в состояниях экстаза, восхищения и мыслительного волнения. Достигнуть подобных состояний возможно путем драматизации собственного существования. Опыт представляется Ж. Батаю «путешествием на край возможности человека».
Рассуждения Ж. Батая и де Сада о проблеме жизни и смерти имеют
много общего. Сходство заключается в том, что смерть рассматривается как источник жизни: чтобы возникли новые живые существа необходимо гниение мертвых существ, которые освободят субстанцию, необходимую для новой жизни. «Жизнь - это всегда продукт разложения жизни» [4, с. 527]. «Смерть одних соотносится с рождением других, в конечном счете, являясь его условием и предвестием» [2, с. 62].
Творчество де Сада оказало заметное влияние на Ж. Батая. Философские взгляды Ж. Батая на проблемы жизни и смерти, человека, насилия и эротизма во многом опираются на идеи де Сада. Оба философа высказали мысль о непрерывности бытия, ощущение которого возникает как результат эротического действия.
Литература
1. Батай Ж. Внутренний опыт. - СПб.: Аксиома, Мифрил, 1997. - 336 с.
2. Батай Ж. История эротизма. - М.: Логос, 2007. - 200 с.
3. Батай Ж. Литература и зло. - М.: Издательство МГУ, 1994. - 166 с.
4. Батай Ж. Проклятая часть: сакральная социология. - М.: Ладомир, 2006. - 742 с.
5. Батай Ж. Сад и нормальный человек / Ж. Батай // Батай Ж. «Проклятая часть»: сакральная социология / пер. с фр. С.Н. Зенкина. - М.: Ладомир, 2006. - 742 с.
6. Батай Ж. Суверенный человек Сада / Батай Ж. «Проклятая часть»: сакральная социология / пер. с фр. С.Н. Зенкина. - М.: Ладомир, 2006. - 742 с.
7. Маркиз де Сад. 120 дней Содома, или Школа разврата. - М.: Издательство «Э», 2018. - 480 с.
8. Маркиз де Сад. Жюстина, или Несчастья добродетели. - СПб.: Азбука-классика, 2004. - 288 с.
9. Маркиз де Сад. Эрнестина и другие новеллы. - М.: АСТ: Астрель: Поли-графиздат, 2011. - 412 с.
10. Штирнер М. Единственный и его собственность. - М.: Рипол-Классик, 2007. - 460 с.
211
EROTICISM AS AN ACCESS TO THE CONTINUITY OF BEING IN PHILOSOPHY GEORGES BATAY AND THE MARQUIS DE SADE
Kozlova E.A.
Don State Technical University
The article examines the philosophical views of Georges Batay and the Marquis de Sade on the problems of life and death, man, violence and eroticism. The philosophical ideas of G. Batay and de Sade on the natural origin of man, the role of prohibitions and restrictions in people's lives. The problem of inequality is highlighted, and the scheme of dividing people into the categories of "slaves" and "sovereigns" proposed by G. Batay is considered. The similarity of the views of de Sade and G. Batay on the problem of the connection between violence and eroticism. The types of eroticism, according to the classification proposed by G. Batay, are considered. In the framework of the analysis of the philosophical views of de Sade and G. Batay on the problem of life and death noted the independence of death from the continuity of being: the ability of death to destroy a discrete being, but not to affect the continuity of being. Based on the views of philosophers, eroticism is presented as an access to the continuity of being. Conclusions are drawn about the influence of de Sade's work on the philosophical views of G. Batay.
Keywords: Marquis de Sade, Georges Batay,
sovereignty, eroticism, continuity of being.
References
1. Batay G. Internal experience. - St. Petersburg: Axiom, Mithril, 1997. - 336 p.
2. Batay G. History of eroticism. - Moscow: Logos, 2007. - 200 p.
3. Batay G. Literatura and zlo. - Moscow: MSU Publishing House, 1994. - 166 p.
4. Batay G. The Cursed Part: sacred sociology. - Moscow: Ladomir, 2006. - 742 p.
5. Batay G. The Garden and the Normal Person / J. Bataille / / Bataille J. "The cursed part": sacred sociology / translated from the French by S.N. Zenkin. - Moscow: Ladomir, 2006. - 742 p.
6. Batay G. The Sovereign Man of the Garden / Bataille J. "The cursed part": sacred sociology / translated from the French by S.N. Zenkin. - Moscow: Ladomir, 2006. -742 p.
7. Marquis de Sade. 120 days of Sodom, or the School of debauchery. - Moscow: Publishing House "E", 2018. - 480 p.
8. The Marquis de Sade. Justine, Or the Misfortunes of Virtue. - St. Petersburg: Azbuka-klastika, 2004. - 288 p.
9. Marquis de Sade. Ernestine and other novels. - Moscow: AST: Astrel: Polygraphizdat, 2011. - 412 p.
10. Stirner, M. The only one and his property. -Moscow: Ripoll-Classic, 2007. - 460 p.
212
