CC BY
47ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ЭРА ОТЧУЖДЕНИЯ В ЕВРО-АТЛАНТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Татьяна Арзаманова,
сотрудник Отдела проблем европейской безопасности ИНИОНРАН
Аннотация. В статье анализируются реперные точки евро-атлантической системы координат в условиях продолжающейся стагнации миропорядка и слома всей послевоенной матрицы международных отношений. Возрастает геополитическая, и что немаловажно в условиях развития дигитального общества, информационная турбулентность, эпоха конфронтации ключевых мировых игроков вступает в новую фазу. Разрушены основополагающие соглашения в рамках евро атлантической архитектуры безопасности, в политический дискурс вернулась терминология времен ядерного сдерживания, мир в целом возвращается к мышлению ядерными категориями. Смена внешнеполитического вектора администрации Д. Трампа в рамках парадигмы нового американского изоляционизма естественным образом становится одним из главных вызовов для трансатлантического партнерства.
В условиях определенного вакуума мирового лидерства мы наблюдаем рост правого популизма и правой части политического спектра по обе стороны Атлантики. В связи с предстоящим уходом А. Меркель (последние 13 лет бывшей своего рода персональным локомотивом европейской интеграции) с поста федерального канцлера ФРГ, от того, как пройдет транзит власти и смена политических элит в Германии, во многом зависят и дальнейшие перспективы европейского интеграционного проекта в целом.
Ключевые слова: глобальный миропорядок; европейская безопасность; Мюнхенская конференция по безопасности; НАТО; Д. Трамп; новый изоляционизм; ядерная угроза; ДРСМД; кризис лидерства; смена политических элит в Германии; реформа ЕС; Аахенский договор.
Keywords: global world order; European security; Munich security conference; NATO; D. Trump; new isolationism; nuclear threat; INF Treaty; leadership crisis; change of Germany's political elite; EU reform; Aachen Treaty.
Эпоха после окончания холодной войны была, безусловно, в целом наполнена иллюзиями и оптимизмом, уверенностью в том, что мир перешел в более безопасную фазу своего существования, что найден работающий алгоритм поддержания безопасности в евро-атлантическом пространстве. Сейчас от них не осталось и следа, на смену былым иллюзиям приходит постепенное осознание неопределенности существующего глобального миропорядка и его дисфункционального состояния, отсутствия глобального лидерства со всеми вытекающими из этого факта рисками новой «игры престолов» в глобальном контексте, резкого сокращения ресурсной базы, что
приведет к новой битве за недра (ярким примером чему может служить разворачивающаяся сейчас схватка за освоение арктического шельфа). Заканчивается эпоха соглашений и договоров, мир снова ужасающе близок к доминированию внешнеполитического алгоритма «кто первый встал и палку взял, тот и капрал». Происходит пролиферация списка угроз, множатся очаги региональной нестабильности, начинается новая эра отчуждения в мировой политике. Система международных отношений не просто переживает трансформацию, как это было в первые десятилетия после окончания холодной войны. Процесс, происходящий сейчас, больше всего вписывается в характеристику неуправляемого хаоса, и напоминает поезд без машиниста в кабине, несущийся под откос на бешеной скорости.
Юбилейная 55-я Мюнхенская конференция по безопасности, проходившая 15-17 февраля 2019 г., с шокирующей откровенностью продемонстрировала ошеломляющий факт - коллективного Запада больше не существует. Соединенные Штаты и Европа более не являются монолитной конструкцией, сцементированной общей системой ценностей и выступающей единым фронтом против тех, кто эти ценности не разделяет. Время ценностных конфликтов, основанных на защите общей системы либеральных ценностей, прошло, наступает эра доминирования национальных интересов или, прежде всего, популистского жонглирования таковыми ради достижения собственных политических целей.
Началась эпоха соперничества ключевых мировых игроков, мы можем наблюдать, как терминология времен холодной войны уверенно возвращается в политический дискурс. И в этой новой повестке дня, куда снова вернулись силовые элементы времен Realpolitik, Европа еще не нашла своего места. Поскольку не обладает ни необходимыми военными компетенциями, ни единой политической волей, да и былой убежденности в выгодности и безальтернатив-ности европейского интеграционного проекта уже нет. Брекзит - это тот камень, от которого круги на воде будут расходиться еще очень долго. За время президентства Д. Трампа Соединенные Штаты успели выйти из трех ключевых соглашений в рамках евро-атлантической архитектуры безопасности: Парижского соглашения по климату, Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВДП, так называемая ядерная сделка,
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
которую Д. Трамп неоднократно называл худшей в истории1) и Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). Европейцев крайне нервирует сложившаяся ситуация, когда безопасность Старого Света фактически начинает зависеть от твитов американского президента, и когда у союзников нет больше железной уверенности в тех гарантиях, которые распространяет 5 статья Североатлантического договора. Так, по данным опроса2, проведенного социологическим институтом Allensbach и опубликованным 13 февраля 2019 г., 56% опрошенных граждан Германии (страны, для которой атлантическая связка всегда имела приоритетное значение) рассматривают США в качестве главной угрозы существующему миропорядку. Для сравнения, Северную Корею назвали таковой 45% респондентов, Турцию - 42, Россию -41 (в восточных землях этот показатель не превышает 21%). При этом 69% респондентов выразили свою обеспокоенность непредсказуемостью развития ситуации с безопасностью в Европе и в мире в целом.
Однако, чтобы ни говорили о специфической внешней политике Д. Трампа и возвращении Америки на рельсы изоляционизма, во многом такое изменение внешнеполитической стратегии обусловлено прежде всего тем, что США больше не контролируют и не могут контролировать ситуацию в мире как раньше. Схема с мировым полицейским больше не работает. Безусловно, евро-атлантическая сцепка продолжает оставаться неизменной, но перестает быть приоритетной, формируются новые суб-альянсы внутри рамок евро-атлантической архитектуры безопасности. Европейские партнеры уже не готовы приносить свои интересы в жертву общей системе ценностей и слепо следовать за американским союзником.
Поразительным образом именно приход Д. Трампа в Белый дом и последовавший за ним внешнеполитический разворот смог сблизить Германию и Францию (последний эпохальный договор между которыми был подписан в Париже еще в январе 1963 г. Ш. де Голлем и К. Аденауэром) в большей степени, нежели все вместе взятые угрозы безопасности за последние полвека. Следствием сближения позиций обеих стран стало подписание ими 12 января 2019 г. в Аахене Договора об укреплении сотрудничества в вопросах изменения климата, в военной сфере, борьбы с терроризмом, развития общей оборонной индустрии. В этом шаге заключен очень важный символический момент. В основе всей послевоенной внешней политики Боннской, а затем Берлинской республики лежал принцип паритета европейской (в виде тесной сцепки с Францией) и трансатлантической составляющей. Аахен-ский договор стал в некотором отношении ответом на политику администрации Трампа и новый изоляцио-
нистский курс Белого дома, равно как на кризис доверия в целом на евро-атлантическом пространстве. Это соглашение предусматривает политическое и прежде всего стратегическое партнерство: Аахенский договор рассматривается лидерами двух стран как шанс для необходимых изменений в общей европейской политике и как вклад в развитие европейской армии. В четвертом пункте соглашения стороны провозгласили взаимную готовность ответить на военную агрессию со стороны третьих стран. Одной из принципиальных целей объявлено также получение Германией статуса постоянного члена Совбеза ООН.
Обстоятельства на сегодняшний момент складываются таким образом, что от будущего франко-германского тандема напрямую зависит во многом и само существование ЕС. Однако в этом тандеме все не так уж радужно. У А. Меркель и Э. Макрона общая цель - сохранить и реформировать европейские институты, которые позволили бы Европе обрести в нынешней игре престолов (великих держав) полный внешнеполитический суверенитет, в том числе и в сфере безопасности и обороны. Однако тактические моменты видятся в Германии и Франции по-разному. Париж видит себя во главе европейского политического проекта, опираясь, прежде всего, на свои возможности и статус члена ядерного клуба и постоянного члена Совбеза ООН. Берлин же в свою очередь более не желает довольствоваться ролью европейского кредитора. И предстоящий уход такого опытного политического тяжеловеса, как А. Меркель с поста федерального канцлера делает ситуацию еще более неопределенной. Борьба за влияние неизбежна. Тот же демарш3 французского президента по отношению к проекту Северный поток-2, с одной стороны, действительно объясняется официально декларируемым нежеланием «усиливать зависимость Европы от русского газа». Но в еще большей степени тем, что осталось за кадром - это не только стремление хозяина Елисейского дворца в сложной для себя внутриполитической ситуации взаимовыгодно учитывать интересы восточноевропейских партнеров, но и проявление соперничества за лидерство в рамках ЕС между двумя лидерами европейского интеграционного проекта.
Блестящая речь А. Меркель на Мюнхенской конференции стала настоящим гимном мультилатера-лизму и отчасти своего рода отповедью американскому президенту. В начале своего выступления она предостерегла от разрушения международных политических структур: «Существует очень много кон-
1 Подробно этот вопрос освещался в статье: Арзаманова Т. Иранский узел: сохранит ли Европа трансатлантический код? // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. Выпуск 49(65) 2018.
2 Der Sichercheitsreport. Eine Studie zur inneren und äusseren
Sichercheit in Deutschland // http//www.sicherheitsreport.net
3 7 февраля 2019 г. правительство Франции, вопреки прежним договоренностям, совершенно неожиданно озвучило намерение поддержать внесение поправок (направленных на повышение энергетической безопасности региона и диверсификацию источников поставок) в так называемый Третий энергопакет ЕС, что послужило бы блокированию трубопровода Северный поток-2 или как минимум серьезным образом затруднило бы его строительство. Тем не менее, уже через сутки был достигнут компромисс между Берлином и Парижем, подробности которого, правда, остались за кадром.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
фликтов, которые нуждаются в нашем участии... Международные институты нуждаются в реформировании, но никоим образом не могут быть уничтожены!»1 Канцлер не скрывала своего глубокого огорчения тем фактом, что Старый Свет становится заложником в столкновении интересов великих держав. Так, судьба договора РСДМ2, затрагивающая безопасность Европы самым непосредственным образом, решается сегодня в Вашингтоне и в Москве, Европа же в свою очередь пока вынуждена бессильно взирать на разрушение миропорядка. Меркель сделала акцент на том, что подход к обеспечению безопасности может быть только комплексным, и военный аспект - лишь один из компонентов при этом. НАТО же следует рассматривать не только как военный альянс, но и как сообщество, основанное на общих ценностях: «Мы нуждаемся в НАТО как в якоре стабильности в бурные времена, мы нуждаемся в ней как в сообществе, основанном на общности ценностей»3. Федеральный канцлер также подчеркнула необходимость развития совместной европейской военной культуры, что сделало бы взаимодействие союзников в рамках НАТО еще более эффективным.
А. Меркель акцентировала внимание на том, что неправильно зацикливаться только на размере взносов, необходимо оценивать конкретный вклад каждого из союзников. Американские политики уже давно активно педалируют тему недостаточного финансового вклада со стороны европейских союзников (и прежде всего, под огнем критики оказалась как раз Германия), европейцы же в свою очередь заостряют внимание на том, что их вклад в установление и поддержание стабильности гораздо больший, нежели военные расходы. Федеральный канцлер твердо пообещала, что Германия и дальше будет повышать свои расходы на оборону в рамках НАТО в сторону искомых 2% (уже запланировано, что к 2024 г. германский взнос составит 1,5% ВВП страны), однако подчеркнула при этом, что вклад в безопасность - это не только военные расходы, но и гуманитарная составляющая. Меркель отметила роль своей страны в Афганистане в качестве «якоря стабильности», - ФРГ на протяжении последних 18 лет присутствует там в рамках миссий НАТО (сейчас германский контингент составляет 1 млн 300 тыс. военнослужащих). Канцлер также отметила, что Германия существенно увеличила расходы на помощь в развитии, поскольку рассматривает этот аспект как один из вопросов безопасности: «Я считаю, что НАТО сможет справиться со своими задачами только тогда, когда она будет снова и снова рассматривать комплексное понятие безопас-
ности. Потому что только военным путем ни один из многочисленных конфликтов не решить»4.
В отношении России А. Меркель также оппонировала позиции американской делегации: «Мы и в дальнейшем останемся привержены Основополагающему акту Россия - НАТО. Нить переговоров не должна обрываться... Если мы и в эпоху холодной войны получали русский газ.., то я не знаю, почему сегодня времена, якобы, вдруг настолько изменились к худшему, чтобы мы не могли говорить: Россия остается нашим партнером»5.
Глава германского правительства отметила также, что стратегически Европа и США едины в Иранском вопросе, но имеют тактические расхождения, и подчеркнула, что выступает за сохранение ядерной сделки с Ираном, чтобы, по ее словам, «сохранить маленький якорь и иметь возможность оказывать давление в других областях»6. При этом А. Меркель предостерегла Соединенные Штаты от быстрого ухода из Сирии, дабы не способствовать усилению на этом направлении позиций Ирана и России.
Резюмируя яркую, как никогда эмоциональную речь федерального канцлера, отмечу, что А. Меркель провозгласила мультилатерализм и доверие между союзниками как единственно возможный подход к решению всего спектра рисков и угроз безопасности в противовес официальной позиции Белого дома, которая образно говоря, сводится к формуле - «весь мир в фарватере Америки, а кто не с нами, того берем на карандаш». Разумеется, в первую очередь действительно необходимо восстановить доверие между союзниками. Однако, представляется очень важным понимать (и не отмахиваться от этого понимания), что Трамп - это не причина для происходящего в рамках евро-атлантической архитектуры безопасности и более широко, в глобальном контексте! Приход Д. Трампа в Белый дом послужил лишь триггером тех глубинных процессов, которые происходят и в европейском и американском обществах на фоне вакуума лидерства в евро-атлантическом пространстве.
А. Меркель, во многом определявшая судьбу Европы последние 13 лет, выступала в Мюнхене не просто как убежденный «европеец», она очевидным образом выступала от лица Европы, недаром ее речь была воспринята многими как политическое завещание. 2018 год был очень непростым для германского канцлера и для страны в целом. Выборы в земельные ландтаги Баварии и Гессена стали черным днем для центра германского политического спектра. В Баварии на выборах в местный парламент 14 октября 2018 г. Христианско-социальный союз (ХСС) набрал всего 37,2% голосов (на 10% меньше, чем на выборах 2013 г.), потеряв при этом абсолют-
1 Rede von Bundeskanzlerin Merkel zur 55. Muenchner Sicherheitskonferenz am 16. Februar 2019 in Muenchen // http://m. bundeskanzlerin.de\bkinmde\aktuelles\rede-von-bundeskanzlerin-merkel-zur-55-muenchner-sicherheitskonferenz-am-16-februar-2019-in-muenchen-1580936
2 Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 г.
3 Ibid.
4 Rede von Bundeskanzlerin Merkel zur 55. Muenchner Sicherheitskonferenz am 16. Februar 2019 in Muenchen // http://m. bundeskanzlerin.de\bkinmde\aktuelles\rede-von-bundeskanzlerin-merkel-zur-55-muenchner-sicherheitskonferenz-am-16-februar-2019-in-muenchen-1580936
5 Ibid.
6 Ibid.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ное большинство в ландтаге. Для Баварии Христианские демократы - системообразующая партия, и такая потеря рейтинга стала настоящим потрясением. На местных выборах в парламент земли Гессен партия А. Меркель Христианско-Демократический союз (ХДС) смогла получить всего 27% голосов, потеря рейтинга при этом составила 11,3%. Впервые за последние 13 лет (!) не смог переизбраться на свой пост глава парламентской фракции ХДС / ХСС Фолькер Каудер, что стало буквально шоком для германского политического поля. Такой исход голосования в парламенте - не что иное, как раскол в рядах фракции ХДС / ХСС. Разумеется, действующее коалиционное правительство, рожденное в муках, уже изначально было не слишком жизнеспособным. Однако одной из главных проблем стало не только отсутствие в правящей коалиции единого видения вектора развития страны, но и отсутствие лидеров, способных взять на себя ответственность и вывезти на своих плечах непопулярные политические решения.
Между тем опросы общественного мнения упрямо демонстрировали утрату главой кабинета поддержки избирателей, которые так и не смогли простить ей политику открытых дверей и масштабный миграционный кризис 2015 г., когда Европа буквально захлебнулась в потоке мигрантов. Так, 27 сентября 2018 г. были опубликованы результаты1 социологического опроса института Givey, проведенного по заказу t-online.de, согласно которым 55% респондентов выразили уверенность в том, что А. Меркель не останется до окончания срока своего легислатурного периода на должности канцлера. При этом среди сторонников АдГ таковых оказалось 83,6%, СвДП -63,3% респондентов. 29 октября 2018 г. канцлер подтвердила, что не намерена бороться за пост канцлера на выборах 2021 г., а также баллотироваться в Бундестаг, взяв на себя таким образом вину за провал христианских демократов на региональных выборах. Образно говоря, А. Меркель потеряла дирижерскую палочку, хотя и осталась стоять за пультом.
Преемнику А. Меркель придется столкнуться с необходимостью взаимодействовать с ненадежным союзником (США) в рамках новой стратегии изоляционизма со стороны Белого дома, с непредсказуемой внешнеполитической активностью России, со сложно прогнозируемым интеграционным европейским проектом с ярко выраженными центробежными тенденциями и миной замедленного действия в виде нерешенного миграционного кризиса. Наравне со старым списком угроз возникла новая европейская повестка дня: изменения климата, иммиграция, дигитальная революция вкупе с растущими киберугрозами, проблема искусственного интеллекта. Очевидно, что европейская интеграционная модель в том виде, как она была задумана,
1http://www.t-online.de\nachrichten\deutschland\parteien\id_ 84521292\nach-kauder-aus-mercheit-der-deutschen-glaubt-an-vorzeitiges-merkel-aus.html#utm_source=websuche&utm_medium= t-online-ergebnisse&utm_campaign=link1
оказалась совершенно нежизнеспособной в настоящее время. Если Германия станет более правой (а мы наблюдаем отчетливый сдвиг в целом европейского общества вправо) и менее проевропейски ориентированной (а именно, меньше готовой жертвовать во имя проекта ЕС), сможет ли она тогда остаться ментальным лидером Европы? Наблюдается определенный кризис власти в мировом масштабе, глобализация сделала риски глобальными, однако институт лидерства таковых изменений не претерпел, лидеров глобального масштаба, типа А. Меркель, остается все меньше... Проблемы множатся и усугубляются, а политическая «колода» Европы, к сожалению, мельчает. Между тем в эпоху нестабильности мир нуждается уже не в политических менеджерах, а в харизматичных лидерах, которые способны брать на себя ответственность за непопулярные решения и вести за собой. Одним из масштабных вызовов, стоящих сейчас перед Германией, является и перезапуск европейского интеграционного проекта. В условиях общего роста евроскептицизма и серьезных внутриполитических проблем во многих странах -участницах ЕС А. Меркель остается символом не только германской, но и европейской стабильности. Согласно опросам общественного мнения, с точки зрения европейского обывателя, она является наиболее заслуживающим доверия европейским лидером, способным принимать верные решения. От смены политической элиты в Германии во многом зависит будущее Европы, именно Меркель в значительной степени была тем локомотивом, который своим авторитетом персонально двигал европейский интеграционный проект. С учетом Брекзита и вытекающих отсюда рисков, а также серьезных внутриполитических проблем во Франции от того, кто займет пост федерального канцлера, во многом будет зависеть будущая конфигурация европейского проекта.
С уходом А. Меркель с поста федерального канцлера закончится целая эпоха. В Германии сейчас начинается размывание традиционной политической послевоенной системы, системы классических крупных партий с четкими политическими установками. Наступает время популистских организаций, ориентированных на локальные проблемы. Для немецкого общества до сих пор по понятным причинам значительно сложнее развести понятия патриотизма и национализма. Особенно теперь, когда Германия вновь начинает ощущать себя нацией. В свое время денационализация в Западной Германии прошла намного успешнее, оставив глубокой чувство коллективной вины и идею покаяния всех и каждого как лейтмотив поведения и raison d'etre немецкой нации. Само это понятие было табуировано во внутриполитическом дискурсе. История Западной Германии -история проигравшей страны, парии, сумевшей сделать правильные выводы и обратить свое прошлое на благо поступательного развития. В Восточной же Германии картина была совсем иная. Советская про-
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
пагандистская машина отчасти очистила ГДР от грехов прошлого, в массовом сознании на востоке страны закрепилась идея того, что проживающее там население - это «другие немцы», не ответственные в такой степени за ужасы минувшей войны. Глубокий духовный катарсис в данном случае обществом в целом не был пережит. Сохраняется огромная структурная разница между восточными и западными регионами: большинство крупных германских компаний имеют производство и штаб-квартиры на западе страны, в восточных землях наличествуют более мелкие структуры, в массе своей ориентированные на внутренний рынок и удовлетворение региональных потребностей. Инвестиционная нагрузка в западных и восточных землях также распределена очень неравномерно. До сих пор часть населения Германии не считает «восточных» и «западных» немцев единым народом, а в восточных землях многие рассматривают в качестве одного из негативных последствий объединения страны условное расслоение общества на немцев «первого и второго сорта», и отмечают возникновение у себя чувства «утраченного достоинства». Все это в совокупности провоцирует маргинализацию как социально-патологическую форму адаптации населения и ненависть к мигрантам, особенно с учетом феномена дрейфа в целом германского избирателя и всего общества вправо. Именно поэтому на территории Восточной Германии на сегодняшний день так остро стоит проблема национализма. Всплеск популизма и рост ультраправых политических настроений - это, безусловно, дестабилизирующим фактор для германского гражданского общества в целом. А соответственно, и один из новых вызовов для европейского интеграционного проекта.
Нынешнее состояние евро-атлантической безопасности можно охарактеризовать в следующих дефинициях: снижение де-факто значения общей системы ценностей, деструктивный диалог, глобальная утрата доверия, риски, которые несет с собой глобальная дигитализация, геополитическая турбулентность. Множатся новые вызовы безопасности и меняется градация старых. Если эти негативные тенденции не удастся преодолеть и точка невозврата будет пройдена, мир свалится к гобсов-ской «войне всех против всех» и неуправляемому хаосу. Мы наблюдаем повышение уровня всех угроз безопасности и возвращение в повестку дня потенциальной ядерной угрозы, чего не было уже длительное время. Можно однозначно говорить о таком феномене как вакуум глобального лидерства, следствием чего является рост претензий мировых держав на вакантное место. Резко обострилась конкуренция между мировыми державами и в ки-берпространстве.
Безусловно, мы можем определить нынешнее положение дел в трансатлантическом партнерстве как состояние глубокого кризиса: очень высок уровень напряженности, очевидно отсутствие общего геостратегического видения у союзников, все больше растет отчуждение между ними. Конечно, Соединен-
ные Штаты, несмотря на отдельные эмоционально окрашенные высказывания Д. Трампа, от лица Белого дома продолжают говорить о сохраняющемся единстве Запада. Того современного Запада, который родился из Фултонской речи Черчилля 1946 г. - с лидерством и глобальным присутствием США, НАТО и политикой сдерживания. Однако это единство, с точки зрения американской администрации, почти неприкрыто выражается формулой «Запад един, если Европа следует в фарватере США». Внешнеполитическая стратегия Д. Трампа, считающего важным и необходимым изменение стратегического видения США в пользу переориентации на защиту своих интересов без необходимости соблюдения компромиссов, налагаемых союзническими обязательствами - это стратегия бизнесмена, а не политика, психология игры на обострение и конфликта, а не поиска компромисса в ходе длительного диалога. Стратегия, максимально далекая от европейской. С точки зрения рядового европейского обывателя, угроза безопасности Европы впервые за всю послевоенную историю континента начинает исходить от ближайшего союзника - Соединенных Штатов, возникает феномен США как дестабилизирующего фактора.
Исходя из многочисленных заявлений Д. Трампа, можно говорить о том, что Европа потеряла американские гарантии обеспечения безопасности (предоставляемые так называемой ядерной триадой США), вернее, теперь их следует рассматривать как гарантии квази-безопасности европейских союзников. Администрация Белого дома в первую очередь сосредоточилась на китайском направлении, пытаясь противостоять растущим претензиям Поднебесной на глобальное лидерство. Европа пытается развивать оборонную инициативу как естественный механизм сохранения своего внешнеполитического суверенитета, как отражение воли европейских политиков к сохранению самого Союза. Предложенная Э. Макроном в начале марта 2019 г. накануне выборов в европейский парламент (и явно нацеленная на то, чтобы подтолкнуть избирателей не голосовать за евроскептиков и не поддерживать на выборах популистские партии) концепция Европейского возрождения базируется на трех китах: свобода (защита демократии, независимости выборного процесса и волеизъявления избирателей от внешнего вмешательства), безопасность (защита границ, развитие суверенитета на уровне ЕС в области обороны, создание Совета европейской безопасности с участием Великобритании), прогресс (дальнейшее развитие по пути евроинтеграции). 10 марта 2019 г. с ответным видением перспектив развития Евросоюза выступила вероятная преемница А. Меркель на посту федерального канцлера, глава ХДС А. Краммп-Карренбауэр. Поддержав почти все тезисы Э. Макрона об усилении евроинте-грации в сфере внешней и оборонной политики, она высказала несогласие с таким подходом в финансовой и социальной сфере, подчеркнув необходимость
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
приоритета в этих вопросах национальной ответственности стран - участниц ЕС, а также выступила против отдельного бюджета и поста министра финансов еврозоны.
Тем не менее, несмотря на такую готовность европейских лидеров идти по пути реформирования ЕС в области внешней и оборонной политики, на сегодняшний день очевидно, что в случае возникновения реальной военной угрозы для европейского континента Европа будет нуждаться как в ядерных гарантиях США, так и в помощи американских вооруженных сил. Европейцам необходимо в экстренном порядке наращивать собственный оборонный потенциал, значительно увеличить расходы на оборону, усилить оборонные компетенции и стратегическое планирование, создать собственный рынок вооружений, решить стратегический вопрос с наднациональным командованием европейскими вооруженными силами и пределами его компетенции, а также выработать новый алгоритм политического диалога.
Пока же отношения союзников по Атлантике представляются крайне деструктивными, отсутствует диалог, дипломатия уступила место реактивным действиям по принципу «сам дурак», это заведомо тупиковый сценарий развития событий, при котором может быть только один бенефициарий - Китай. Последний жестко отстаивает свое право на защиту любых интересов, кои полагает легитимными, однако при этом неизменно подчеркивает свою готовность к переговорам с оппонентами, в том числе с Соединенными Штатами. Стагнирующая послевоенная система миропорядка позволяет сейчас Китаю накапливать мощь и периодически играть мускулами, инвестируя впечатляющие показатели экономического роста в военный и геостратегический потенциал. Европа же нуждается в том, чтобы не только повысить свои компетенции в области обороны, вооружений, свободной торговли, но прежде всего начать мыслить и действовать как единая сила.
Рост военного потенциала и стратегических возможностей Китая естественным образом беспокоит и Россию, и Соединенные Штаты. Однако даже самый несовершенный механизм - лучше отсутствия любых систем контроля, следствием чего неизбежно становится новая неконтролируемая гонка вооружений с трудно прогнозируемыми последствиями. Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) был подписан в Вашингтоне 8 декабря 1987 г. президентами М. Горбачевым и Р. Рейганом и предусматривал полную ликвидацию всех ракет наземного базирования с радиусом действия 500-5500 км в течение трех лет. А также налагал на стороны обязательство не производить, не испытывать и не развертывать такие ракеты в будущем. Крылатые ракеты морского и воздушного базирования этой дальности оказались за рамками настоящего договора. Договор предусматривался как бессрочный, с правом каждой из сторон выхода из него с обоснованной аргументацией данного шага. 2 февраля 2019 г. Соединенные Штаты приостановили выполнение своих обяза-
тельств по настоящему Договору, возложив ответственность за нарушение ДРСМД на Россию. РФ инкриминируют создание крылатой ракеты средней дальности наземного базирования 9М729 для комплекса «Искандер», способной нести как ядерную, так и обычную боеголовку и пролететь более 500 км, что подпадает под действие Договора. Российская сторона категорически отвергает обвинения, подчеркивая при этом, что при изготовлении ракет данного класса заправляемый объем ракетного топлива не дает им возможности пролететь расстояние в 500 км.
В свою очередь российское руководство рассматривает как нарушение ДРСМД развертывание Соединенными Штатами пусковых установок для управляемых ракет МК41 в составе комплексов Aegis Ashore в Европе, которые, по словам замминистра иностранных дел РФ С. Рябкова, «позволяют осуществлять с земли боевое применение крылатых ракет средней дальности "Томагавк" и других ударных вооружений»1. В качестве ответной меры на приостановление американской стороной действия ДРСМД Москва планирует поставить на вооружение в ракетные войска РФ около 100 видов новых вооружений, в том числе ракетные комплексы стационарного и мобильного базирования. Также на 2019-2020 гг. запланирована разработка наземного варианта комплекса морского базирования «Калибр», оснащенного ракетой большой дальности, и создание наземного ракетного комплекса с гиперзвуковой ракетой большой дальности.
Почему же договор РСМД так важен и прекращение его действия представляет собой непосредственную угрозу для территории Европы? Ракеты средней дальности имеют очень короткое подлетное время, не оставляя противнику возможности для нанесения ответного удара, а также обладают высокой степенью мобильности, что еще в большей степени затрудняет оборонительную задачу. Европейские политики именно ДРСМД считают краеугольным камнем в обеспечении безопасности своего континента. И Россия, и Соединенные Штаты, отказываясь продолжать переговоры по ДРСМД, в данной ситуации очевидным образом делают ставку на противостояние растущим военному потенциалу, экономической мощи и политическим амбициям Китая. Однако Европа при этом оказывается в положении заложника.
Германия острее всего реагирует на ситуацию с ракетами меньшей и средней дальности, для нее это всегда был вопрос выживания в буквальном смысле слова. В декабре 2018 г. министр иностранных Германии дел Х. Маас резко высказался против нового размещения в Европе ракет средней дальности с ядерными боеголовками. Представители правящей ХДС не замедлили выступить с критикой такой позиции внешнеполитического ведомства ФРГ. Так, замглавы фракции христианских демократов в бундестаге Й. Вадефул 1 февраля 2019 г. в своем интервью
1 РИА Новости, 26.11.2018.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
эмоционально подчеркнул, что «особого немецкого пути быть не должно!». По мнению депутата, НАТО должна оставить за собой право размещать новые ракеты средней дальности в Европе (как это уже было сделано в 80-е годы ХХ в. с американскими Пер-шинг-2), в случае, если Россия будет продолжать производство и эксплуатацию своих ракет типа 9М729. В свою очередь, «Зеленые» и «Левая партия» требуют категорически запретить размещение любых ракет средней дальности на территории Германии. 1 февраля 2019 г. по этому вопросу высказалась и федеральный канцлер, подчеркнув при этом, что ее правительство приложит все усилия для того, чтобы продолжить переговоры с российской стороной по ДРСМД даже после приостановки действия последнего. Прерывание диалога с РФ было бы, с точки зрения А. Меркель, наихудшей стратегией из всех возможных. Развернувшаяся дискуссия очень наглядно демонстрирует, что для большой части немецкого общества до сих пор критически важной величиной продолжает оставаться любая возможность быть обособленными от своих европейских союзников, возможность иметь свой особый, отдельный от общего вектора ЕС, путь.
Парадоксальным образом впервые за всю послевоенную историю главным масштабным вызовом евро-атлантической безопасности становится не только глобальный мировоззренческий конфликт России с Западом, но и серьезное обострение отношений союзников по Североатлантическому альянсу, с большим конфликтным потенциалом на этом направлении. Важный нюанс - совершенно очевидно, что представители европейского политического истеблишмента отчетливо разделяют свои многолетние представления о Соединенных Штатах как важнейшем и ближайшем союзнике и непростые взаимоотношения с нынешним хозяином Овального кабинета. Недаром министр обороны ФРГ У. фон дер Ляйен, выступая на открытии Мюнхенской конференции, особо подчеркнула: «Наше партнерство придает сил, и оно усиливает наш суверенитет»1. Эта фраза - ключевой код ко всей внешнеполитической стратегии послевоенной Германии! И для Боннской республики, и впоследствии для Берлинской именно трансатлантическая связка, даже в большей степени чем европейский интеграционный проект, обеспечивала внешнеполитический суверенитет страны, а впоследствии сделала возможным и достижение достаточного уровня такового в области безопасности и обороны.
При этом европейские политики прекрасно отдают себе отчет в том, что вне зависимости от характера риторики Д. Трампа безопасность Старого Света не может быть гарантирована без американского ядерного щита. Ситуацию усложняет то, что расхождения между союзниками носят не тактический характер. Это глубокие ментальные различия в стра-
1 https://www.bmvg.de/resource/blob/32548/55509659e4b5 laf bff5df21ee62f5577/20190215-rede-ministerin-msc-engl-data.pdf
тегическом мышлении и представлениях о существующем и необходимом миропорядке. Германия и Европа в целом исходят из необходимости многостороннего подхода как единственно возможного взаимодействия с актуальной шкалой рисков и угроз. Для Д. Трампа единственно возможной является мессианская роль Америки, и весь мир должен идти в фарватере США. Концепция Big boss - я говорю, ты делаешь.
Однако, автору этой статьи представляется крайне важным учитывать тот момент, что турбулентность в евро-атлантических отношениях появилась не вдруг, с приходом злого гения в Белый дом. Д. Трамп послужил лишь триггером. Позиция Трампа - это никоим образом не мнение одного человека, это отражение настроений определенной части американского общества, и в отношении нового американского изоляционизма - достаточно большой его части. Так что необходимо понимать, что дрейф США в сторону от Европы - это всерьез и может быть надолго... И именно в Германии это обстоятельство вызывает шоковую реакцию. Немцы привыкли к легитимному (что важно для них как ни для одной другой нации с учетом трагической истории ХХ в.) и безопасному существованию под сенью трансатлантического дома, а ЕС так и не стал пока той Европой, которая могла бы служить адекватной заменой.
Коллективного Запада, в основе которого лежала общая либеральная система ценностей и общие интересы, больше не существует, равно как уходит в прошлое и внешнеполитическая активность союзников, основанная на этих переменных. Мы наблюдаем продолжающийся распад всей послевоенной системы миропорядка, в мировой политике начинается эра отчуждения на фоне стремительно растущей турбулентности политического поля. Международное право начинает пробуксовывать, подменяемое «правом сильного». Европа сейчас уязвима как никогда в последние десятилетия. Старый Свет снова неожиданно для себя превращается в плацдарм, в шахматное поле для чужой игры. Мир в 2019 г. напоминает скорее мир накануне Первой мировой войны. Это вообще один из главных рисков и оборотная сторона глобализации - утрата идентичности обществом, что может привести к отчаянным попыткам с его стороны усиленно цепляться за национальное начало, чтобы хоть как-то идентифицировать свое «Я», начиная утрировать это национальное, пытаясь отмежеваться и закрыться от «не таких как Мы». Феномен избирательной памяти может иметь крайне опасные последствия: те, кто не помнят своего прошлого, обречены переживать его вновь и вновь. И мы уже наблюдаем сдвиг европейского общества в сторону правого популизма, а также рост правого национализма в Европе.
Вызовы безопасности мультиплицируются, в дополнение к прежним добавились новые зоны нестабильности: Ближний Восток, Сирия, Иран, резко обострившееся впервые за последние полвека
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
противостояние Индии и Пакистана, торговые войны между Старым и Новым Светом, соперничество США с Китаем, претендующим на роль мирового гегемона в отсутствие реального глобального лидера. Отсутствие такового в европейском масштабе будет еще больше усиливать дезориентацию Европы. Франция в настоящий момент вынуждена сосредоточиться на внутренних проблемах, Великобритания увязла в Брекзите, став источником перманентной турбулентности для Европейского союза на длительное время, Германия уязвима в своих лидерских амбициях из-за пошатнувшихся позиций А. Меркель после провальных для ее партии региональных выборов в земельные ландтаги в 2018 г. Можно уверенно говорить о том, что Европа в настоящий момент оказалась в геостратегической ловушке, выход из которой может быть только один. У европейцев в принципе просто нет других вариантов оставаться в диалоге с ведущими мировыми акторами, кроме как выступить единым фронтом.
Продолжается стагнация миропорядка. Распадается международная система контроля над вооружениями, что еще больше осложняет сложившуюся ситуацию. При наличии глобального вакуума лидерства этот сценарий развития событий ведет к геополитическому тупику. Мир стоит на пороге нового столкновения держав, в условиях, когда количество политических акторов резко возросло и появились новые, трудно поддающиеся учету величины, отрицательное влияние которых может быть очень велико. В дипломатический словарь снова вернулась терминология времен ядерного сдерживания, зазвучали угрозы возможного использования ядерного оружия, мир возвращается к мышлению ядерными категориями.
Мировое сообщество крайне беспокоит усиливающееся противостояние США и России. Здесь просматривается интересный феномен - после окончания холодной войны западные демократии во главе с Соединенными Штатами исходили из представления о необходимости, а главное, возможности успешно интегрировать страны с авторитарными, с их точки зрения, режимами в международные институты. Однако сейчас этот подход меняется на прямо противоположный. Российские интересы, в том числе и вполне легитимные, в совокупности интерпретируются Вашингтоном как проявление «российского ревизионизма» и рассматриваются как один из главных вызовов национальной безопасности. Мы наблюдаем буквально
массовый психоз на тему якобы имевшего место вмешательства Кремля во все выборы на Западе, которое уже преподносится как один из главных рисков западного цифрового общества. Поэтому тот факт, что Западный мир утрачивает прежние иллюзии и отворачивается от России, нельзя рассматривать как следствие внешнеполитической активности президента Д. Трампа, к сожалению, это - гораздо более долгосрочная тенденция развития. Это отражение системного кризиса международных отношений. Не только глобального кризиса доверия на международной арене, но и утраты диалога как действенного инструментария международной политики.
Началась новая эпоха турбулентности, одной из главных точек бифуркации которой является глобальная утрата доверия. Нынешнее положение дел в евро-атлантическом пространстве лучше всего можно охарактеризовать как начало эры отчуждения: «Мы все живем под одним небом, но горизонт у нас разный»1. Слишком разнонаправленные цели у основных игроков, и общая система ценностей более не является цементирующим началом в современных условиях. Рухнувшая система договоров отчетливо демонстрирует прекрасно сохранившийся реликт холодной войны - блоковое мышление, доставшееся миру в наследство. Ментальная красная линия, которая мешает эффективно реагировать на весь спектр рисков и вызовов безопасности в большей степени, чем реальные разделительные укрепления, препятствует пониманию того факта, что шкала угроз безопасности в глобальном мире для дигитального общества как нового этапа цивилиза-ционного развития такова, что никакое разделение на блоки не может гарантировать защиту от этих угроз. И уж тем более это не под силу ни одному из политических акторов в одиночку. Вызовы безопасности, стоящие сегодня перед мировым сообществом, по природе своей таковы, что единственным возможным ответом может быть только политическая воля к восстановлению утраченного доверия, возобновление адекватного уровня диалога не только между Россией и Западом, но и между всеми участниками международной системы, включая Китай, усиление экспертного дискурса по всей шкале рисков и угроз. Юлий Цезарь когда-то мудро заметил: «Кто пассивно ждет - в конце концов всегда получает ожидаемое, но только то, что осталось после тех, кто действовал».
1 Цитата принадлежит первому канцлеру послевоенной Германии К. Аденауэру.
