CC BY
12БО!: 10.46698/a9513-2650-2830-f
ЭПИТЕТЫ В АБХАЗСКОМ НАРТСКОМ ЭПОСЕ
З. Д. Джапуа
В настоящей статье проводится подробный анализ всего комплекса определительных сочетаний, основных разновидностей и характерных особенностей эпитетов в абхазском нартском эпосе. Работа продолжает, отчасти привлекает, существенно дополняет и на основе тотального просмотра большого числа новых материалов во многом дорабатывает ранние мои разыскания в области поэтико-стилевой системы абхазских нарт-ских сказаний. Предметом исследования являются почти 1000 сказаний со множеством вариантов, которые будут представлены в академическом издании текстов абхазского нартского эпоса в восьми томах (составитель и редактор З.Д. Джапуа). Чтобы выявить наиболее полную картину системы определительных сочетаний в каждой разновидности эпитетов, по возможности, выделяются основные определяемые слова, которые сопровождают тот или иной эпитет, по следующим сферам: 1) эпические герои; 2) противники эпических героев; 3) эпический ландшафт; 4) эпическая фауна; 5) эпический предметный мир; 6) эпические понятия. Для достижения исключительной точности мы все абхазские примеры переводим дословно, без изменения конструкции словосочетания, хотя в известной степени это и противоречит нормам русского языка. Заметим еще, что в зависимости от того, с каким понятием сочетаются эпитеты, переводы одного и того же определения могут разниться. Здесь же отметим, что в переводе примеры не всегда адекватны оригиналу и не могут передать всего его своеобразия. Отчасти поэтому мы приводим примеры как на языке оригинала, так и в переводе на русский язык. Исследование выяснило, что основное свойство эпитетов абхазского нартского эпоса - это выразительно-оценочный момент, характеристика героической сущности эпического адресата. Эта особенность настолько значительна, что даже эпитеты, называющие реальные качества эпических объектов, часто приобретают метафорическую окраску; в этом и проявляется гиперболическая основа определительных сочетаний абхазского нартского эпоса.
Ключевые слова: абхазский нартский эпос, эпитеты, определительные сочетания, оценочные эпитеты, цветовые эпитеты, развернутые эпитеты, постоянные эпитеты.
По классическому определению А.Н. Веселовского, сделанному 125 лет назад, «эпитет - одностороннее определение слова, либо подновляющее его нарицательное значение, либо усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь характерное, выдающееся качество предмета» [1, 509].
Обращаясь к анализу эпитетов в нартском эпосе абхазов, необходимо оговорить некоторые грамматические принципы. Прежде всего следует сказать о формальном грамматическом сходстве в абхазском языке имени существительного и прилагательного - их можно различать лишь по семантике и позиции в контек-
сте. Любое качественное прилагательное
- по форме то же имя существительное, принимает все категории и формы существительного, и поэтому (в зависимости от позиции в контексте) может выступать в роли существительного. Также и любое относительное прилагательное
- это то же существительное в позиции прилагательного с суффиксами -тз(ы), -тзи. Любое имя (существительное, прилагательное и т.д.) легко может принимать глагольную форму и все глагольные формообразования в силу того, что все эпитеты в глагольной форме образованы от основы прилагательных или, вернее, от слов, имеющих позицию прилагатель-
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 117
ного1. Эти особенности грамматической природы абхазского языка, естественно, характерны и для поэтической лексики нартского эпоса. В эпической речи эпитеты могут употребляться в различных словоформах: в конструкции превосходной степени, в двойственном или множественном числе, в притяжательной форме, в различных глагольных формах.
Эпитеты абхазского нартского эпоса семантически и функционально можно разделить на следующие разновидности: 1) эпитеты, указывающие на размер субъектов и объектов эпического мира; 2) оценочные эпитеты; 3) цветовые эпитеты; 4) эпитеты, указывающие на материал, из которого сделан тот или иной предмет; 5) «описательные» эпитеты; 6) удвоенные эпитеты; 7) постоянные эпитеты.
Эпитеты, указывающие на размер субъектов и объектов эпического мира
Среди эпитетов, указывающих на размер эпического персонажа и других координат эпического мира, по частоте употребления особо выделяется эпитет большой (адыу), который выражается качественным прилагательным и постоянно следует после определяемого слова. По самым предварительным подсчетам, в подготовленном к изданию и уже упоминаемом нами восьмитомнике текстов абхазского нартского эпоса эпитет большой (адыу)встречается более 1000 раз. Как справедливо заметил Ш.Х. Салакая, его следует считать весьма характерным явлением для нартского эпоса абхазов [3, 161].Он характеризует эпических героев, противников эпических героев, эпический ландшафт, эпическую фауну, эпический предметный мир, эпические понятия. Обратимся к примерам.
Эпические герои: нарщаа дыуцза -нарты великие [4, №74]; Иарчхьоу дыузза - Иарчхьоу величайший [4, №70]; уаа ныруара-дыуцзак - некие люди высоко -росло-большие [4, №560]; аныкзаш дыу
- путник большой [4, №436]; ашзарыцаш дыу - охотник большой [4, №846]; ахьча цэыцэ-дыу - пастух возомнивше-боль-шой [4, №3].
Противники эпических героев: агзылшьап дыу - дракон большой [4, №362]; дау дыук - великан большой [4, №126]; мащдыуззак - змея огромная [4, №260].
Эпический ландшафт: Ацсны дыу -Абхазия большая [4, №183]; цыща дыуззак
- деревня огромная [4, №890]; ахра / абахз дыу - скала большая [4, №141, 158]; ацаш / а^кьара дыу - обрыв большой [4, №133, 371]; ахз дыу - холм большой [4, №390]; ашьха дыу - гора большая [4, №165]; бна дыук - лес большой [4, №39]; ацсара дыу
- сосновая роща большая [4, №39]; а^ац-дыу - пещера большая [4, №258]; ацсща / ашхаа дыу - ущелье большое [4, №395, 729]; аккара дыу - роща большая [4, №177]; дз-дыук - поле большое [4, №20]; ау дыу - река большая [4, №322]; атыша / агзаша дыу - пропасть большая [4, №391, 728]; цсабара дыук - природа большая [4, №263]; адыунеи дыук - вселенная большая [4, №272]; акзара дыук - берег большой [4, №263]; асакара дыу - степь большая [4, №251]; щзарща дыук - покос большой [4, №257]; ажра дыу - ров большой [4, №508]; ацець дыу - колодец большой [4, №524]; 3.мыжь дыуззак - заводь огромная [4, №125]; азщач дыу - озеро большое [4, №132]; Кзбина аз дыу - Ку-бина река большая [4, №147]; аршаш дыу
- поток большой [4, №152]; мшын дыук
- море большое [4, №308]; аузаш дыу -впадина большая [4, №172]; 'ехыбаш дыук
- конский череп большой [4, №312].
Эпическая фауна: аб дыук - тур большой [4, №456]; ацз дыузза - олень огромный [4, №483]; амшз дыу - медведь большой [4, №462]; ала дыу - собака большая [4, №296]; арахз дыу - скот большой [4, №789]; уарбажз дыук - орел большой [4, №263]; агауарба дыу - орлан большой [4, №262]; цсаатз дыук - птица большая [4, №280]; а« дыу - конь большой [4, №160].
Эпический предметный мир: еиха дыук - железо большое [4, № 133]; абаа дыу - крепость большая [4, № 713]; ахан дыу^^а - дворец огромный [4, № 669]; нарщаа рьшн дыу - нартов дом большой [4, № 331]; нарщаа рашща дыу - нартов двор большой [4, № 200]; абаагзара ды-уЗЗа - крепостная ограда огромная [4, №880]; агэыбяаа дыу - миска большая [4, №312]; агзашз дыу - ворота большие [4, №584]; дарды дыук - веретено большое [4, №103]; дардха дыук - прясло большое [4, № 103]; уацакь дыук - каменный утес большой [4, №174]; лауы гьежь-ды-ук - жернов кругло-большой [4, №103]; иацза дыук - звезда большая [4, №181]; кзысщахы дыук - головня большая [4, №159]; кзыща дыук - плетеная корзина большая [4, №254]; ацзаб / ачуандыу - котел большой [4, №131, 140]; луасахз ха*ера-дыу - ее овечьей шерсти моток большой [4, №35]; амца дыу - костер большой [4, №180]; кзыиц дыук - искра большая [4, №129]; нарщаа зегь зыцзтзоз асцам дыу
- нарты все куда садились скамья большая [4, №388]; ахщз дыу - камень большой [4, №2]; щза дыук - сабля большая [4, №262]; акама дыу - кинжал большй [4, №724]; ацьырсща дыу - балка большая [4, №391]; аща дыу - мост большой [4, №726]; ацла дыу - дерево большое [4, №251]; а*ехарцарща дыу - коновязь большая [4, №724]; ашз дыу - дверь большая [4, №160]; щацшьа дыу - амфора большая [4, №102].
Эпические понятия: даш дыук - жила большая [4, №154]; адоууа дыу - сверхъестественное начало большое [4, №156]; анашана дыу - волшебство большое [4, №897]; адырра дыу - пророчество большое [4, №242]; ас дыу - снег большой [4, №220]; ацсхз дыу - поминки большие [4, №434]; аимщахара дыу - поминальное соревнование большое [4, №446]; хьыз дыу
- слава большая [4, №810].
В качестве вариантов или версий эпитета большой (адыу) для обозначения большого размера эпических координат
встречается много других определений. Например: высокий (щарак): абахз уарак
- скала высокая [4, №272], ашьха уаракы
- гора высокая [4, №210], хзы уаракык -холм высокий [4, №154], дгьыл уаракырак
- земля высокая [4, №226]; титанический (атариалцза): нарщаа атариалцза
- нарты титанические [4, №455]; гигантский (ащыу^ан): р^ы щыу^анцза - кони гигантские [4, №257]; далекий / дальний (ахара): адгьыл хара - земля далекая [4, №259], амша хара - дорога дальняя [4, №309], шьха харак - гора далекая [4, №587]; глубокий (ацауыла):атыша цауы-ла - пропасть глубокая [4, №391]; широкий (ащбаа): аузырща щбаацза - пастбища широкие [4, №722], шын щбаа-кьакьак
- дом широко-плоский [4, №448]; обширный (аиуыжь):адзеиуыжь - поле обширное [4, №590]; пустынный (асакара): адзы сакара - поле пустынное [4, №257].
Для выражения семантики эпитета большой (адыу) особенно распространены в эпической лексике сравнительно-образные, «описательные» определения и удвоенные эпитеты (см. ниже). Ср.: ирещау ахра / абахз - самая большая скала [4, №173, 175]; ирещау ашьха - самая большая гора [4, №881]; ирещаз ецзак
- самая большая звезда [4, №200]; ире-щаз акзасщ^а - самая большая головня [4, №182]; ирещаз цдык - самое большое бревно [4, №491]; ирещау ацзаб - самый большой котел [4, №176]; ирещау ахщз дыу - самый большой камень большой [4, №173]; быжьра-быжьцза ижыу ажра
- на семь локтей и семь пядей глубины яма [4, №494]; ца зма^амыз ацець дыу -бездонный колодец большой [4, №495]; Иарчхьоу дыу^а дыззмырыз азы - где Иарчхьоу величайший не смог переплыть реку [4, №70]; баа дыук ажзшан иаларсыз
- крепость большая - до небес [4, №747]; ацз-шзкы зкуаз акзыщацза - сто быков вмещавшие плетеные корзины [4, №262]; шнык иакараз ахщз - величиной с дом камень [4, №128]; шзшык иырзышьщымхуаз ахщз - ста человекам не под силу камень
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 119
[4, №171]; Аржэаанаа рьшны иакароу ахщэ - Аржванов дом размером камень [4, №131]; зцьы-уаса рыласа - с тысячи овец шерсть [4, №103]; зыць-щал зкуаз а^ацшьа - тысячу кувшинов вмещавшая амфора [4, №492].
Как видно из примеров, наиболее часто с помощью эпитета большой (адыу) и близких к нему по значению определений описываются понятия из сферы предметов и ландшафта эпического мира, тем самым предметные и пространственные реалии абхазского нартского эпоса предстают в неимоверно преувеличенных масштабах. Эти и иные определительные сочетания, встречающиеся в контексте гипербол, сравнений, метафор, традиционных формул, и других художественных средств, свидетельствуют о высокой мере связанности эпитетов с другими явлениями поэтического языка абхазского нарт-ского эпоса.
Следующим эпитетом, показывающим величину эпических персонажей и других эпических реалий, выступает антонимичное к определению большой (адыу) - маленький (ахэыцы). Он характеризует почти все сферы эпического мира. Ср.: Сасрыкэа хэыц - Сасрыкуа маленький [4, №56]; цкэына хэцык - мальчик маленький [4, №302]; аз^аб хэцы - девочка маленькая [4, №683]; ауаш хэыцы - человек маленький [4, №455]; ацан хэыцза -карлик малюсенький [4, №464]; дэуэыцш хэыцык - полянка маленькая [4, №348]; акэар хэцы - речушка маленькая [4, №322]; амащ хэыцы - змея маленькая [4, № 224]; а*еыхэа хэыцы -конь бело-серый маленький [4, №718]; а*ецыс хэыцы - жеребенок маленький [4, №47]; иьк хэыцы - его маленький конь [4, №175]; цэацэ хэыцык - конусообразный домик маленький [4, №263]; ®ын хэыцык - дом маленький [4, №264]; мца хэыцык - костер маленький [4, №147]; мпыл хэыцык - мяч маленький [4, №490]; асцам хэыцы - скамья маленькая [4, №263]; лауэызба хэыц - ее ножик маленький [4, №458]; ацэцэа хэыццэа - ко-
локольчики маленькие [4, №353]; ашана хэыцы - волшебство маленькое [4, №93].
Эпитет маленький (ахэыцы)может быть заменен другими словами, синонимичными к нему в контексте нартского эпоса. Ср.: ащаумада хынцыгэыгэ - старик махонький [4, №257], ацшь-цэыцш -рыжий молодой [4, №278], арцыс цэыцш
- молодец молодой [4, №278], зак икамыз ацан - не дотягивающий до пядей карлик [4, №476], ауаа сса - люди мелкие [4, №458], уаа ссазацэак - люди мельчайшие [4, №793], ауаа кьа^цэа - люди низкие [4, №455], арашь цшца - аращ2 младенческий [4, №390], аласба цшцацэа - щенки-младенцы [4, №293].
Если эпитет большой (адыу)в нарт-ском эпосе выглядит гиперболическим, «героическим» и доминирующим, то эпитет маленький (ахэыцы)не столь заметен, не соответствует «идеальному» эпическому миру. Вместе с тем его наличие в эпосе обусловлено определенными свойствами эпического стиля.
Во-первых, при изображении эпического героя или богатырского коня и т. д. сказители по-разному описывают их богатырское детство. Нартский герой, как известно, совершает подвиги уже в юном / даже младенческом возрасте. В эпической традиции «детство героя заканчивается первым подвигом, после которого он вступает на богатырское поприще» [5, 72]. Именно этот «возраст эпической возмужалости» (по О.Ф. Миллеру) и характеризует эпитет маленький (ахэыцы): Сасрыкэа хэыц - Сасрыкуа маленький [4, №56]. Во-вторых, в сказаниях этот эпитет может иметь иронический, переносный смысл. Например, мпыл хэыцык
- некий мяч маленький [4, №490], который героиня сшила из ста бычьих шкур. Так сказитель стремится подчеркнуть необычайную мощь эпической женщи-ны-богатырши - в данном случае для создания комического эффекта. В-третьих, при изображении реальных внешних черт персонажей, этот эпитет упо-
требляется в уменьшительно-ласкательной, украшающей форме: ацшь-цзыцш -рыжий молодой [4, №278], арцыс цзыцш
- юноша молодой [4, №278]. В-четвертых, в характеристике ацанов-карли-ков эпитет маленький (ахзыцы) употребляется в своем контрастном значении по отношению к эпитету большой (адыу): ацан хзыцы- карлик маленький3 [4, №464].
Оценочные эпитеты
В нартском эпосе абхазов оценочные эпитеты представлены очень емко и разнообразно. Самыми распространенными из них являются два синонимичных эпитета - ужасный (абаацс) и страшный (ацзгьа). Обратимся к примерам.
Эпические герои: ауаш баацсы - человек ужасный [4, №172]; ахаца цзгьа -мужчина страшный [4, №771]; ауашы цзгьа - человек страшный [4, №879].
Противники эпических героев: ада-уы баацс - великан ужасный [4, №240]; ащакэажз баацс - старуха ужасная [4, №242]; адауы цзгьа - великан страшный [4, №183].
Эпический ландшафт: ашьха баацсы - гора ужасная [4, №183]; абна баацс
- лес ужасный [4, №735]; адгьыл баацс -земля ужасная [4, №282]; атыша / агзаша баацс - пропасть ужасная [4, №255, 390]; ауацы баацс - пещера ужасная [4, №384]; ахра / абахз баацс - скала ужасная [4, №130, 262]; зы баацсык - река страшная [4, №40]; узаш баацсык - впадина ужасная [4, №177]; кацзара баацсык - горный перевал ужасный [4, №241]; щъшра баацсык
- берлога ужасная [4, №96]; ащыц баацс
- место ужасное [4, №198]; ахра цзгьа -скала страшная [4, №412]; ашхаа цзгьацза
- ущелья страшные [4, №277]; аршаш цзгьа - поток страшный [4, №322]; дгьыл цз-гьак - земля страшная [4, №195].
Эпическая фауна: ала баацсцза - собаки ужасные [4, №758]; 'е-баацсык - конь ужасный [4, №288].
Эпические понятия: адоууа баацс
- сверхъестественное начало ужасное [4, №170]; асы баацс - снег ужасный [4, №197]; асоура баацс - снегопад ужасный [4, №225]; ацза баацс - дождь ужасный [4, №164]; ацзоура баацс - гроза ужасная [4, №225]; ацзаршшы баацс - ливень ужасный [4, №135]; акырцх баацс - град ужасный [4, №170]; ауырщ / афырщын баацс
- буря ужасная [4, №68, 97]; ауауа баацс
- воздух ужасный [4, №17]; амш цзгьа -день страшный [4, №17]; ацх цзгьа - ночь страшная [4, №207]; ахьща / ацыхь цзгьа -холод страшный [4, №96, 134]; ацаа цзгьа
- мороз страшный [4, №129]; асы цзгьа
- снег страшный [4, №199]; ацша цзгьа -ветер страшный [4, №136]; ауауа цзгьа -воздух страшный [4, №133].
В качестве вариантов или версий эпитетов ужасный (абаацс) и страшный (ацзгьа) встречается ряд других определений. Например: дерзкий (амыжда):ахь-ча-мыжда - пастух дерзкий [4, №73], Цзыцз-мыжда - Цвицв дерзкий [4, №510], агзылшьап-мыжда - дракон дерзкий [4, №264], адауы-мыжда - великан дерзкий [4, №142], Бзоу-мыжда - Бзоу дерзкий [4, №74], арашь-мыжда - аращ дерзкий [4, №48], Кзбина-мыжда - Кубина дерзкая [4, №715], «ах?а»-мыжда - «стрела» дерзкая [4, №3], иауза-мыжда - сабля дерзкая [4, №145]; вредный (амцыуры):Зарщыжз мцы-уры - Зартыж вредный [4, №41]; дерзостный (аузахша):Уарчхьоу аузахша - Уар-чхьоу дерзостный [4, №47]; дерзновенный (апапанцкзыр): Уарчхьоу апапанцкзыр -Уарчхьоу дерзновенный [4, №45], адгьыл папанцкзыр - земля дерзновенная [4, №282]; людоед (ауашжьыфаш): адауцза-у-ашжьыфашцза - великаны-людоеды [4, №715]; зловещий (амауагьа): а^ыжь мауа-гьа - заводь зловещая [4, №715]; холодный (ахьшзашза): Кзбина хьшзашза - Кубина холодная [4, №73], азы хьшзашза - река холодная [4, №3]; быстротечный (а^ьы): 3-^ьык - река быстротечная [4, №710]; волнистый (ацзцзырца): азы цзцзырца -река волнистая [4, №3]; острый (аццышз / ащафыр): ауза ццышз - сабля острая [4,
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 121
№56], иауза щафыр - его сабля острая [4, №257]; труднодоступный (ауадаш): дгьыл уадашк - земля труднодоступная [4, №258]; тяжелый (ахьанща): амша хьанща - дорога тяжелая [4, №730]; обрывистый (а^кьара): ахра / абахз-^кьара^ - скала обрывистая [4, №169, 707]; чудовищный (акаамещ):*еан каамещк - кобыла чудовищная [4, №52]; жуткий (аума): <еы уомак - конь жуткий [4, №288]; грозный (ахырзаман): а*еыщза хырзаман - конь вороной жуткий [4, №759].
Наличествуют также сравнительно-образные выражения или удвоенные эпитеты (см. ниже) вместо эпитетов ужасный (абаацс) и страшный (ацзгьа): цша-еицза цша - ветра хуже ветер [4, №200], зылбаакьара-гзаша баацсык - водопадная пропасть ужасная [4, №255], Кзбина-нырцз зырахз зырузуаз хаца баацсык - на том берегу Кубины пасший свой скот мужчина ужасный [4, №35], ацаа-аи-цза ацаа - мороза хуже мороз [4, №156], сы-ецза сы - снега хуже снег [4, №134], кырцх-еицза кырцх - града хуже град (№200), ацза ецзо ацза - дождя хуже дождь [4, №217].
По всему видно, что эпитеты ужасный (абаацс), страшный (ацзгьа)наиболееу-стойчиво прикрепляются к эпическим понятиям и ландшафту, реже они сопровождают другие эпические объекты, а эпические предметы вовсе не характеризуют. Сказители пользуются ими для изображения степени опасности, непреодолимости и неосвоенности пространства (частей эпического мира), природных и иных явлений, в пределах которых пребывают эпические герои, совершая свои героические деяния с целью добывания различных культурных и иных благ.
К часто употребляемым в абхазском нартском эпосе эпитетам относятся оценочные определения герой / небесный герой (ахаца / афырхаца), сильный / сильнейший (а^з^за / а^зауа). Ср.: Нарць-хьоу-хаца - Нарджхьоу-герой [4, №196]; аныкзаш-хаца - путник-герой [4, №445];
ахьча-фырхаца - пастух-небесный герой [4, №93]; Сасрыкза-хаца - Сасры-куа-герой [4, №76]; Сасрыкза афырхаца
- Сасрыкуа небесный герой [4, №200] арцыс-хаца - молодец-герой [4, №76] Аиргь-рхаца - Аиргов герой [4, №280] ацсыуа хацак - абхаз герой [4, №284] Хзажзарцыс-хаца - Хуажарпыс-герой [4, №556]; Ачаи-ица Чамаз-хаца - Ачая сын Чамаз-герой [4, №765]; цкзына-фы-рхацак - юноша - небесный герой [4, №93]; ныкзаш ^з^зак - путник сильный [4, №392]; ауашы ^з^за - человек сильный [4, №652]; <еыуаш ^з^зак - всадник сильный [4, №590]; ахаца ^з^за - мужчина сильный [4, №579]; хаца ^з^за^ак - мужчина сильнейший [4, №589]; уы $з$зак - река сильная [4, №38]; <еы ^з^зак - конь сильный[4, №162]; а^ы ^з^зацзкьа - конь сильнейший [4, №117]; хзыц ^з^зак - волос сильный [4, №322], ацаа ^з^за - мороз сильный [4, №132]; ашза фырхаца - песня героическая [4, №93], адоууа ^з^за - сверхъестественное начало сильное [4, №500], ахьща ^з^за - холод сильный [4, №274], асы ^з^за
- снег сильный [4, №125], асы зза^а -снег сильнейший [4, №125], ацза ^з^за -дождь сильный [4, №164].
Встречаются и такие варианты - образные выражения данных эпитетов или их удвоение: храбрый (а^ьеш): ауаш ^ьеш - человек храбрый [4, №487]; безбоязненный (агзымшза): Сасрыкза гзымшза
- Сасрыкуа безбоязненный [4, №358]; неустрашимый (агзымца): Сасрыкза агзым-ца - Сасрыкуа неустрашимый [4, №427]; арашь (арашь): Бзоу-рашь - Бзоу-ращ [4, №283], арашь-'ецыс - аращ-жеребец [4, №52]; резвый (аицамха): Бзоу-еицамха -Бзоу резвый [4, №200]; неистовый (амар-каца): а*еы-маркаца Нардыиа - конь-неистовый Нардыиа [4, №93], арашь-маркаца
- богатырский конь неистовый [4, №74]; Сасрыкза ацсуа хаца - Сасрыкуа абхазский герой [4, №338], абырфын жакьа Са-срыкза-хаца - шелковобородый Сасры-куа-герой [4, №424], ахаца ^з^за-еибыща -мужчина сильный собранный [4, №509],
арашь-цыркьа а^ы - из аращей (богатырских коней) породы конь [4, №195].
В данный ряд оценочных эпитетов входят и другие встречающиеся в эпосе «видовые эпитеты» (по А.Н. Веселов-скому), указывающие на относительный признак эпических субъектов и объектов. Их своеобразие заключается в том, что они указывают на принадлежность, на относительный видовой признак. Образуются настоящие эпитеты не прилагательными, а существительными, которые в эпическом повествовании занимают позицию прилагательных, но не принимают их форму: нарщ цкзын (нартский юноша), но не нарщ-тз цкзын.
Среди этих определительных слов по частотности употребления наиболее заметен эпический этноним, постоянный эпитет нарт (нарщ) (см. ниже) - общее название нартского рода (нартских богатырей) во всех основных версиях эпоса. Кроме того, он выступает в качестве эпитета и в сочетании с различными собственными мужскими именами (Нарщ Сасрыкза - Нарт Сасрыкуа). В повествовательном эпическом стиле эпитет нарт (нарщ) предстает родовым именем, как бы фамилией эпических героев. В функции эпитета термин нарт (нарщ) по смыслу совпадает со словом герой (ахаца). Первый вариант (нарт
- нарщ) неизменно встречается перед определяемым именем, а второй (герой -ахаца) - после определяемого слова (см. ниже). Нарт сопровождает имена более 60 персонажей, абсолютное большинство из которых составляет НартСасрыкуа
- Нарщ Сасрыкза [4, №12]с некоторыми вариациями (общее число появлений в наших текстах, входящих в восьмитомное собрание, - до 300). Так же, как и нарт (нарщ) в нартских сказаниях, к именам карликов в качестве постоянного эпитета присоединяется название мифа о карликах - мифологический этноним ацан(ацан). Но если в определительных сочетаниях нарт (нарщ) означает герой
(ахаца), то ацан (ацан) употребляется для выражения облика маленького человека: Цаны Х,асан - Цаны Хасан [4, №465], Цаны Х,ачыр - Цаны Хачир [4, №478]; а имя потомка эпического племени Мылхы-зовых складывается из патронимии и слова юноша (сын): Аеядыз-цкзын - Аел-дызовых-сын[4, №728], Амыщзыз-цкэын
- Мылхызовых-сын [4, №394], аихзыз-цкзын - Тхаихузовых-сын [4, №746].
Еще целый ряд других эпитетов определяет в нартском эпосе видовые признаки, основные координаты эпических персонажей, эпического ландшафта и предметного мира. Ср.: нарщ-жьыи - нар-тов-кузнец [4, №157], абша жьыи - по меду кузнец [4, №50], Аиргь рхацза - Аиргов герои [4, №257], адауы-цза^зашы - великан-пахарь [4, №331], Шьашз-рарба^ь
- Щашвовых4-петух [4, №181], амшын 'еан - морская кобыла [4, №52], акрым-'ецза - крымские кони[4, №760], нарщаа рцыща - нартов деревня [4, №518], Сасрыкза итзыла - Сасрыкуа страна [4, №265], ацсуа шьха - абхазская гора [4, №692], нарщаа рбаа - нартов крепость [4, №42], ауацы шны - пещерный дом [4, №363], ацсуа-жь - абхазский виноград [4, №458], нарщаа рымца - нартов костер [4, №492], Аиргьрлабашьа - Аиргов посох [4, №780], Сасрыкза ища - Сасрыкуа мост [4, №713], ахьшь-цзцзацза - ястребиные колокольчики [4, №348], афрангь ауза - из франкской стали сабля [4, №507].
Такие эпитеты-«существительные» могут определять: героические качества персонажей, видовой признак нартских животных, различные относительные свойства эпического ландшафта и предметного мира. Подчас подобные сочетания употребляются для выражения необыкновенных, редких качеств персонажей и эпических предметов.
В абхазском нартском эпосе также наличествуют субъективно-оценочные эпитеты с эмоционально-ласкательным и негативным, уничижительным значением, употребляемые в прямой и косвен-
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 123
ной речи при характеристике эпических героев и их противников.
Ср. эмоционально-ласкательные эпитеты: Гэашьа-хэаша - Гуаща бедная [4, №73], Гэашьа рыща - Гуаща жалкая [4, №102], Сасрыкэа гэыцшца - Сасрыкуа мягкосердечный [4, №427], Са-срыкэа-мыжда - Сасрыкуа несчастный [4, №271], Сасрыкэа-хэаша - Сасрыкуа бедный [4, №374], Сасрыкэа рыща - Сасрыкуа жалкий [4, №48], сыхэшэыц-зацэ Сасрыкэа - мой единственный Сасрыкуа [4, №272], Гэында цшца - Гунда нежная [4, №624], Гэында-хэаша - Гунда бедная [4, №954], ^аисхана рыща - Таисхана жалкая [4, №714], ^аисхана-мыжда - Таисхана несчастная [4, №714], адауыжэ рыща
- великан жалкий [4, №179], Гьидаз рыща
- Гидаз жалкий [4, №349].
Ср. эпитеты с негативным значением: Зарщыжэ ацамсажэ - Зартыж лохматый [4, №257], абнауашы Арцьхьоу - дикарь Арджхьоу [4, №229], Нарцьхьоу-'еада
- Нарджхьоу-осел [4, №101], Нарцьхьо-у-гэыцэха - Нарджхьоу несчастный [4, №242], ацан ччыиацэа - карлики ничтожные [4, №458], ацан рыща - карлики жалкие [4, №472], ацаныжэцэа - карлики негожие [4, №513], ацан ччыиацэа ра^эшьа
- карликов ничтожных сестра [4, №463], ацанажэцэа рщыща - карликов негожих дочь [4, №513], ацан рыщща цэыгь - карликов дочь паршивая [4, №505], анарщ ра% Хмышьыжэ - нартов царь Хмыщ негожий [4, №471], ацан цабыцасса - карлики мелкотные [4, №473], арас иыцэланы иказ^о ацабыцассацэа - на папоротник взобравшиеся обрезающие его карлики мелкотные [4, №487], ацан цэыиккцэа
- карлики паршивые [4, №462], анашца Сасрыкэа - метис Сасрыкуа [4, №406], ан-шца ччыиа - метис ничтожный [4, №406], ахэыцы-нашца - ребенок-метис [4, №166], ацсуа ччыиа - абхаз ничтожный [4, №128], уашы ччыиак - человек ничтожный [4, №338], Хэажэарцыс цэыиккгьы - Хуа-жарпыс паршивый [4, №47], Нарцьхьоу цырцацажэ - Нарджхьоу стальноусый
негожий [4, №601], нарщаа агэааажэцэа
- нарты пусто-негожие [4, №470], нарща-ажэ гэашараа - нарты негожие пустые [4, №470], агэылшьап цэыршэагацэа - драконы-страшилища [4, №365], ацьныш цсымщэцэа - дьяволы ненасытные [4, №424], а'еы ччыиа - конь ничтожный [4, №152], иы^лагара *еы - его мельничный конь [4, №183], агэыжь абаак - мулл худой [4, №747], аеан-абаа - кобыла худая [4, №744], Ариан баа - Ариан сгнивший [4, №45], уа^эа кьачала - твоей саблей чуточной [4, №134], ищэа кьа^кэыкэ - его сабля крошечная [4, №257], уа^эа ччыиа
- твоя сабля ничтожная [4, №140].
Можно сказать, что вышеприведенные эпитеты являются сравнительно-метафорическими и сопровождают, с одной стороны, описания эмоциональных сопереживаний, а с другой - описания отрицательных эмоций пренебрежения.
В лексике абхазского нартского эпоса определенное место занимает оценочный эпитет хороший (абзыиа), который выражается качественным прилагательным. Ср.: ахаца бзыиа - мужчина хороший [4, №447], арцыс бзыиа
- молодец хороший [4, №437], ныкэаш бзыиак - путник хороший [4, №436], нхаш бзыиак - крестьянин хороший [4, №440], арашь бзыиа - аращ хороший [4, №98], а'еы бзыиа - конь хороший [4, №287], а^ы бзыиа^а - конь очень хороший [4, №235], а'еыжэла бзыиацэа -порода коней хорошая [4, №154], лаша бзыиак - мерин хороший [4, №343], ала бзыиа - собака хорошая [4, №47], $ыхь бзыиа^ак - родник очень хороший [4, №272], ахауэ бзыиацэа - камни хорошие [4, №559]. Подчас этот эпитет может заменяться словами, близкими к нему по значению: арцыс шьахэ - молодец замечательный [4, №585], арцыс еицэшэа -молодец собранный [4, №778].
Как видно, эпитет хороший (абзыиа) сочетается со словами герой, мужчина (ахаца), молодец (арцыс) и конь (а'еы) чаще, чем с другими понятиями.
Эпитеты, указывающие на материал, из которого сделан тот или иной предмет
Эпитеты, указывающие на материал, из которого сделан тот или иной предмет, в абхазском нартском эпосе много-численны,выражаются преимущественно относительными прилагательными и занимают позицию перед определяемым понятием.
К ним относятся, например, следующие прилагательные-определения: каменный (ахаузтз / ща / абаатзы): ахщзтз гзара - каменная ограда [4, №655], ахщзтз армыз - каменная скамья [4, №624], щацакьа - каменный утес [4, №4], аха^з цакьа - каменный утес [4, №20], ахщз ща - каменный мост [4, №712], абаатзы шны - каменный дом [4, №578], нарщаа рбаагзара - нартов каменная ограда [4, №584], ахщз-са - каменный меч [4, №630]; железный (аихатзы): аи-хатз гзара - железная ограда [4, №523], аихатз гара - железная колыбель [4, №100], аихатзы цьам - железная миска [4, №42], аихатз гзашз - железные ворота [4, №278], аихатз а^зра - железная уздечка [4, №47], аихатзы кзадыргьы - железное седло [4, №4], аихатзы сцам - железная скамья [4, №142], аихатз кзардз - железный стул [4, №238], еиха гзыргзылк - железный обруч [4, №587], аихатз хзыблы
- железный чердак [4, №4], аихатзы х*?а
- железный наконечник стрелы [4, №585], аихатзы ща - железный мост [4, №275], аихатзы 'ехарцарща - железная коновязь [4, №581], аихатз гзашьа - железная опора [4, №670]; золотой (ахьтзы): Гзашьа ахьышьаргзыца - Гуаща с золотой ступней [4, №42], ахьы-цсуа-цшза
- золотая владычица-красавица [4, №3]; ахьтз гара - золотая колыбель [4, №194], ахьтзы гзыгзым - золотой кувшин [4, №717], ахьтзы уардын - золотая арба [4, №707], ахьтзы мацзаз - золотое кольцо [4, №716], ахьтзы сцам - золотая скамья [4, №629], ахьтзы рымз - золотая скамья [4, №585], ахьтзы кзардз - золотой стул [4, №578], ахьтзы цла - золотое дерево [4,
№252]; медный (абшатзы): абшатз уадыхз
- медный обруч [4, №590], абшатз цзы-мы$ - медный гвоздь [4, №584], абшатзы ща - медный мост [4, №723]; бронзовый (ацьаз):ацьаз цзцзацза - бронзовые колокольчики [4, №172]; стальной (ацы-ртз):ацыртз гар - стальная колыбель [4, №102], ацырцаца - стальные усы [4, №278]; стеклянный / хрустальный (асар-кьатз):асаркьатз уащах - стеклянная комната [4, №717], ацзца-баа - хрустальная крепость [4, №644]; анчарный (ач-бартз): ачбартз камчы - анчарная плеть [4, №293], ачбартз камчхзы - анчарное кнутовище [4, №292]; ореховый (аратзы): аратзы ашз - ореховая дверь [4, №809]; шелковый (абырфынтз): абырфын жакьа
- шелковая борода [4, №424]; рододендроновый (ахзажзтз):ахзажз быца - рододендроновый хворост [4, №555].
Эти эпитеты характеризуют объекты конкретного пространственного и, прежде всего, предметного фона. Реже такие определения относятся к деталям внешности эпических персонажей - Са-таней-Гуащи (ахьышьаргзыца - золотая ступня [4, №42], ахьы-цсуа-цшза - золотая владычица-красавица [4, №3]; Сасры-куа (абырфын жакьа - шелковая борода [4, №424]; Нарчхьоу (ацырцаца - со стальными усами [4, №278]. В данном случае, как видно, эпитеты золотой, шелковый, стальной - метафорические уподобления, идеализирующие определяемые понятия.
Основная художественная функция, более того, художественная суть анализируемых эпитетов - это выделение не только реальных качеств предметов, но и их необычных свойств (прочность, долговечность, красота и т. д.). Иначе говоря, вместе с характеристикой эпических предметов с их практической стороны названные эпитеты подчеркивают и их идеальные, необычные свойства, обусловленные природой самого нартского мира. Более того, в некоторых определительных сочетаниях оценочный момент
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 125
порой превалирует над фактическими признаками определяемого понятия.
Цветовые эпитеты
Цветовая гамма в абхазском нартском эпосе не отличается многообразием. Основные цвета - белый\ашкзакза)и черный (аицзацза) - характеризуются качественными прилагательными. Они указывают на реальные и метафорические качества персонажей и других эпических объектов.
Обратимся к примерам.
Эпитет белый (ашкзакза) с синонимами или близкими к нему по значению определениями - седой / светлый / сияющий (ашла / алаша / ашеишеи / алашара / алашарбага / ахза / акзаш): уашы шкзакзак
- человек белый [4, №511], уашы шлак -человек седой [4, №590], ащы^ь шкзакза
- баран белый [4, №716], а'еыхза - конь бело-серый [4, №195], ахауз шкэакэа - камень белый [4, №93], ахаузыш - камень белый [4, №621], ахауз кзаш - камень нежно-белый [4, №93], анарщцза рба-аш - нартов крепость белая [4, №649], мца-лашара - костер-свет [4, №161], лнацзкьыс алашара - ее мизинца свет [4, №712]. Ср. образные выражения: Асаны-и-а^аша - Асаныи-белолобый [4, №617], аблаш-хьыбла - белоглазо-золотоглазый [4, №797] и прозвище Бжеицза-Бжашла -Получерный-Полуседой [4, №494].
Эпитет черный (аицзацза) с синонимами или близкими к нему по значению определениями - смуглый / вороной / темный / мрачный (аицза / аицзара / ато-ура / ащылашьца): ауа® еицза - человек смуглый [4, №380], амащ еицзацза - змея черная [4, №591], лщза еицзацзак - ворон черный [4, №412], ащы^ь еицзацза - баран черный [4, №716], а^еицза - конь вороной [4, №171], бна тоурак - лес темный [4, №257], хауз еицзацзеи - камень черный [4, №93].
В цветосветовой характеристике эпических реалий также встречаются эпи-
теты: красный / рыжий / гнедой (акацшь / ацшь / аз): амащ кацшьцза - змеи красные [4, №624], ашьха амащацшь - горная змея рыжая [4, №596], а<еыз - конь гнедой [4, №495], адзы кацшь - поле красное [4, №963], цза кацшьк - яблоня красная [4, №254]; зеленый (аиацза): реы иацзацза зеленые кони [4, №897]; светло-серый (аларць): а*еларць - конь светло-серый [4, №114]; пегий (а^ра): а*еы^ра - конь пегий [4, №352]; желтый (ашеижь): ахра шеижь -скала желтая [4, №288].
Своеобразие синонимов эпитета белый - светлый / сияющий / свет (алаша / ашеишеи / алашара) в сочетании с женскими именами выражается в том, что наряду с другими качествами они воссоздают невероятную красоту эпической героини, ее идеальный облик, необычную внешность: Гзашьа-лаша - Гуаща-свет-лая [4, №73], Гзында-шеишеи - Гунда-све-тящая [4, №668], ащзыс лаша - женщина светлая [4, №73], лнацзкьыс алашара - ее мизинца свет [4, №720]. Изучая эпитеты древнескандинавской «Эдды», Е.М. Мелетинский отметил «исконное понимание "белого" как "светлого", может быть, связанного с особым магическим излучением» [8, 119]. Мотив освещения пространства своим белым / светлым телом и руками в ряде традиций и в образе матери нартов Сатаней ученый связывает «с представлением о солнечном свете» [8, 117]. В этом отношении весьма характерны примеры из абхазского нартского эпоса. Ср., в частности, некоторые удвоенные эпитеты и образные описания: мрада-мзада икацца-кац-хоз Сащани-Гзашьа - без солнца и луны сияющая и светящая Сатани-Гуаща [4, №727]; Аинар рщыща ацзымза - Аина-ров дочь - лучина [4, №615]; еикзацха-е-икзацхоз аиаузшьа - светлящаяся сестра [4, №649](№); шьыбжьон Нашбащакза, дыцзаны данаацш, мрашза акы иыцзццо-ит, арахь уыцшыр, амра цха^ом. Дыцшы-зар, Кзбина-нырцз нарщаа ран Сащане-и-Гзашьа, мрада дкацхо, мзада дкаццо,
дшаваз ибеит - в полдень Нашбатакуа, когда проснулся, как солнце, что-то светит на него, а сюда посмотришь - солнце не светит. Когда взглянул, на том берегу Кубины Сатаней-Гуаща, без солнца светя, без луны сияя, прохаживалась она [4, №31]; адунеи, илашет (!), иыцшз[ах]ет (!), азы щылашааит (!), акзара лашет (!), арыилцза хтны ианаба, ажзшанлашет (!) - в мире стало светло, красиво, река засияла, берег засиял, ее наготу увидев, небо засияло [4, №170].
Символизирующий эпитет светлый (алаша) в абхазском эпосе сочетается с женскими именами, в отличие, например, от русских былин, где он характеризует и мужские образы. См., например, обозначения Владимира в былинах: «светлыйк-нязь Владимир», «свет-государь наш Владимир-князь» и т. д. [9, 41-50].
В эпическом повествовании так же, как и эпитет белый (ашкзакза), другие цветовые определительные сочетания могут быть метафорическими. В таких случаях они акцентируют внимание не столько на реальных свойствах эпических адресатов, сколько на символизируемых ими признаках. Ср.: ажзшан лашарбага - небо светлое [4, №241], абна еицзара - лес темный [4, №257], азыжь щылашьца - заводь мрачная [4, №715], анакз еицзацза - туман черный [4, №200]. Подобное восприятие цвета наблюдается и в фольклоре якутов, в котором «определения белый и черный соотносимы с понятиями свет и тьма и, возможно, связаны с очень древними <...> представлениями тюркоязычных и монголоязычных народов» [10, 68].
По художественной семантике к эпитету светлый (алаша) весьма близок эпитет красивый (ацшза), который очень устойчив в сочетании с именем единственной сестры нартов Гунды: Гзын-да-цшза - Гунда-красавица [4, №45]. В этой и иных конструкциях постоянный эпитет красивый (ацшза) с именем Гунды встречается в собрании текстов абхазского нартского эпоса в восьми томах около
300 раз. Лишь изредка эпитет красивый (ацшза) применяется с другими женскими образами эпоса и образом Сасрыкуа: Гзашьа-цшза - Гуаща-красавица [4, №39], Зылха-цшза - Зылха-красавица [4, №495], Х^анифа-цшза - Ханифа-красавица [4, №236], Сасрыкза-цшза - Сасрыкуа-кра-савец [4, №267], ацкзын цшза - юноша красавец [4, №267].
Также эпитет красивый (ацшза) может подчеркивать красоту ряда объектов эпического ландшафта. Ср.: ахауз цшза -камень красивый [4, №557], дгьыл цшзак
- земля красивая [4, №265], дзы цшзак
- поле красивое [4, №448], хзы цшзак -холм красивый [4, №300], ахзада цшза
- горка красивая [4, №888], ащыц цшза -место красивое [4, №257].
С эпитетом красивый (ацшза) сходно или близко по значению определение прекрасный (ассиыр), встречающееся в сочетании с персонажами: ацузыс ссиыр
- женщина прекрасная [4, №283], асаби ссиыр - младенец прекрасный [4, №310], хзцы ссиырк - ребенок прекрасный [4, № 280], адауцза раузшьа ссиыр - великанов сестра прекрасная [4, №282].
«Описательные» эпитеты
С точки зрения лингвистики «описательные» эпитеты - это атрибутивная группа, состоящая «из двух и более знаменательных слов, объединенных общностью синтаксической функции» [11, 118]. Посредством этих развернутых эпитетов выражается основная суть отдельного описания, мотива, эпизода, сюжета или даже целого круга сюжетов. В определительный ряд могут входить различные эпитеты к эпическим именам, вследствие чего атрибутивная группа слов еще больше развертывается и удваивается. Она предстает как уточняющий атрибутивный ряд в виде приложения (нарщаа рыжзхьча Зарщыжэ
- нартов пастух коров Зартыж [4, №88], еицахара зцзымыз Бзоу - не отстающий
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 127
никогда Бзоу [4, №424], представляет собою причастную конструкцию (Гзын-да-цшза дузаны дзызтзаз Хзажзарцыс -Гунду-красавицу просватавший Хуажар-пыс [4, №285], бнацз тзышала иыкацаз агзашз - из оленьих рогов сделанные ворота [4, №578].В эпическом повествовании определительный атрибутивный ряд стоит обычно перед определяемым понятием, реже - после определяемого слова (нарщаа ргзашз - бнацз тзышала икацоу - нартов ворота - из оленьих рогов сделанные [4, №578].
Основная художественная функция данной атрибутивной группы слов -определение различных признаков, своеобразия персонажей или других эпических координат. Такие эпитетыхарак-теризуют основные свойства, саму суть характера эпического персонажа,что свидетельствует о художественной весомости рассматриваемых поэтических сочетаний, предстающих как профилирующие элементы эпического стиля.
«Описательные» эпитеты могут встречаться в виде эпитетов-обращений, особенно распространенных и устойчивых в адыгской версии нартского эпоса, в которой «традиционные формулы и эпитеты тесно взаимосвязаны» [12, 175]:
Саусэрыкъоу сикъан, Саусэрыкъоу синэф, Пчымэ1уфыр зиашъу, Ашъор зиджэнэкокI, Ек1анц1эр зипэ1ошыгу, Ешыгуаор зичат, О зичэтэ 1апшъэр Лъэпщ тикъаным къефыз.
Саусарук, мой кан,
Саусарук, мой свет,
Чья бранья-пика и светлый щит,
Чья рубаха-кольчуга.
Верх чей шлема - из ольхи.
Чей меч сам взлетает [для удара],
Чьего меча рукоять
Держит наш покровитель Тлепш
[13, 66, 215].
Такие примеры свидетельствуют о близостиизобразительных средств, в частности, эпитетов-определений в эпосе родственных абхазо-адыгских народов, которые восходят к далеким эпохам их языкового единства.
Функционально «описательные» эпитеты «конкретизируют» атрибуты ряда эпических персонажей и объектов.
Эпические герои: нарщаа ран Гзашьа
- нартов мать Гуаща [4, №23], ашана змаз ащзыс - волшебством обладающая женщина [4, №52], нарщаа ран з^аузатзы калуаз - нартов мать, слово которой осуществлялось [4, №158]; ахы иазнымкы-лоз Сасрыкза - пулей не остановимый Сасрыкуа [4, №360], шзшык ирыцсаз, нарщк еицшымыз Сасрыкза - ста человек достойный, ни на одного нарта не похожий Сасрыкуа [4, №35], ца змамыз аты-ша ищауаз Сасрыкза - в бездонную пропасть упавший Сасрыкуа [4, №272], ахауэ иалхыу ауашы - из камня сделанный человек [4, №23], нырцз-аарцзла ииыз сыцкзын
- тем и этим берегами родившийся мой сын [4, №263]; нарщаа рыхьча Зарщыжэ
- нартов пастух Зартыж [4, №34], Гьа-гзаа р*еыхьча Ерчхьоу - Гяговых табунщик Ерчхьоу [4, №5], нарщаа рыжзхьча анхаш лыг ица Селыцз - нартовых коров пастух, крестьянина глупого сын Селыку [4, №328], нырцз иаваз нарщаа рыжзыхь-ча - на том берегу прохаживавшийся нартов пастух коров [4, №224]; нарщаа ржьыи Аинар - нартов кузнец Аинар [4, №88], абша казцоз ажьыи - медных дел кузнец [4, №50]; нарщаа раузшьа Гзында
- нартов сестра Гунда [4, №146], шзшык аишьцза раузшьа-зацз - ста братьев сестра единственная [4, №680], башшышла иыраа^оз раузшьа - костными мозгами которую кормили сестра [4, №683]; ацан рыщща Зыуха - карликов дочь Зуха [4, №505]; нарщаа рыхьча Цьащауан - нартов пастух Кятауан [4, №693]; нарщаа раб Хнышь - нартов отец Хныщ [4, №371]; ба-ша-мацар Гзыщсакьа - пустогнев Гутсакя [4, №262]; Шьашз-раукзажз Цьамгзыгзын
- Щашвов госпожа Джамгугун [4, №620]; Аиргьаа рщыща Ханиа - Аиргов дочь Ханиа [4, №780]; афырхаца цьиа, ахьча Хзажзарцыс - небесный герой добрый, пастух Хуажарпыс [4, №634], мращашза-ратзыи Хзажзарцыс - западный Хуажарпыс [4, №602]; ацан-ща Зылха лца Цзыцз
- карликов дочери Зылхи сын Цвицв [4, №494]; хьымз^ зымгацыз аишьцза - не опозорившиеся никогда братья [4, №344]; щза зыкзныу ауашы - саблю носящий человек [4, №278], зузатзы калоз нарщаа -слово которых осуществлялось - нарты [4, №51].
Противники эпических героев: ар-
ба^ь аиыка зхагылаз цьнышк - с петушиным гребнем дьявол [4, №243], ашзын-хыцтзыи Дауацшь - северокавказский великан рыжий [4, №323], быжь-хык зха-гылоу адауы - семиголовый великан [4, №239], амшын-нырцз иынхо Ащелегзыз
- за морем живущий Ателегудз [4, №768], ауаа ацзызххьоу адауцза - людей истребившие великаны [4, №757].
Эпический ландшафт: ^аидыхз лшьа ахьыцзшыз адгьыл - Хаидыху кровь на которой пролилась земля [4, №710], ца змамыз атыша - бездонная пропасть [4, №169].
Эпическая фауна: ацз иакароу аб - с быка величиной тур [4, №490], бзыиа иы-ибоз, еснагь шызас иымаз ирашь - которого любил, всегда оставался другом его аращ [4, №360].
Эпический предметный мир: жзынтз еихагылоу ахан - девятиэтажный дворец [4, №376], ацз-шзкы зкуаз акзыщажзцза
- быков сто вмещавшие плетеные корзины старые [4, №262], мхырщак ищыцыз ацзны - из целой нивы собранный лен [4, №7], цлак иакараз аиха - с целое дерево величиной железо [4, №165], маза мчык змоу гарак - таинственной силой обладающая колыбель [4, №93], иауа иылашауаз иацзак - наиболее светящаяся звезда [4, №190], амца зкз ацла -горящее дерево [4, №39], уаа-шзшык зщачо ацзабцза - человек сто в которых кормились котлы [4,
№122], нарщаа ашзшкрхзы зщыцуаз ачу-ан - нартов сто доли вмещавший котел [4, №180], шз-уасак ирыцзцыз аласа - из ста баранов собранная шерсть [4, №30], адауы дызкзыршан иыказ амца - великаном окольцованный костер [4, №145], ффбака цыущ иааиуаз кзыицк - до двух пудов весившая искра [4, №136], нарщаа шзшык зыцзтзоз асцам - нартов сто на которую садились скамья [4, №589], доууала иыкацаз а^за - со сверхъестественным началом выкованная сабля [4, №518], цшьыншажзыи зежзшык ррашьцза ах^ар^зоз сехырцарщ - девяносто девять [братьев-нартов] своих аращей на что привязывали коновязь [4, №596], уаш игзыдымзало игылаз ашз - невозможного обхвата стоящий бук [4, №154], шы згымхазоз уацшьак - вино в которой не уменьшается- амфора[4, №490].
Эпические понятия: лцза иадыз асахьа - к ее телу приложенный образ [4, №88], шзкы ирыцсоу «сых^а» - ста [«стрел»] достойна «моя стрела» [4, №35].
Перечень контрольных примеров демонстрирует, что развернутые эпитеты-определения чаще всего употребляются в сочетании с именами эпических героев и названиями предметного мира. Они встречаются с высокой частотностью и построены по преимуществу на основе или в контексте гиперболы и сравнения. В этой связи показательно, что и в адыгской версии эпоса «эпитеты - устойчивые индивидуальные определения весьма многочисленны и разнообразны» [14, 336] и, «как правило, основаны на гиперболе» [15, 23].
Одна из своеобразных черт «описательных» эпитетов-определений - их художественная конкретность. Для примера сравним два определения нартско-го котла: ацзаб дыу - котел большой [4, №131] и шз-уедрак зкуаз ацзаб - сто ведер вмещавший котел [4, №490]. В первом примере выражается неопределенная, абстрактная величина котла, а в последнем подчеркивается конкретный размер эпи-
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 129
ческого предмета. Здесь легко заметить, что очень много места занимают эпитеты, выражающие большой размер самых разных эпических понятий посредством эпитета большой (адыу)и близких к нему словосочетаний (см. выше).
Удвоенные эпитеты
Следующий вид художественной определительности в абхазском нарт-ском эпосе - удвоение эпитетов путем обозначения сразу двух свойств или признаков эпического адресата, то есть происходит удвоение охарактеризованных выше простых и «описательных» эпитетов. Определяемый предмет изображается как с реально-конкретной, так и с абстрактной, обобщающей стороны - два эпитета, сочетающиеся по-разному, определяют различные аспекты одного адресата. Например: встречаются отдельно определения агзашз дыу -ворота большие[4, №584]и аихатз гзашз
- железные ворота [4, №278], но при их сочетании получаем: аихатз гзашз дыу
- железные ворота большие [4, №588]; встречаются отдельно - амш цзгьа - день страшный [4, №17] и амш баацс - день ужасный [4, №20], а при их сочетании
- амш цзгьа-баацс - день страшно-ужасный [4, №13]; встречаются отдельно
- шнык иакараз ахауз - с дом величиной камень [4, № 128] и ахауз дыу - камень большой [4, №328], а при их сочетании
- шнык иакараз ахауз дыу - с дом величиной камень большой [4, №200]. В таких определительных сочетаниях один эпитет носит обобщающий, собирательный характер, а другой - конкретный. Причем, когда оба определения идут в одном ряду после определяемого слова, последний эпитет непременно усиливает смысл первого6. Это один из эпитетов, указывающих на размер субъектов и объектов эпического мира, или один из оценочных эпитетов; он служит организующим компонентом художественно-определительного сочетания.
По составу и характеру сочетаемости удвоенные эпитеты разнообразны. В одном случае - определительное сочетание образуется двумя простыми эпитетами, самостоятельно связанными с эпическим адресатом: хауз лауы дыук - каменный жернов большой [4, №103], аихатз гзашз дыу - железные ворота большие [4, №588]. Приэтом первый эпитет (каменный - ахаузтз, железный - аихатзы) называет реальное свойство предмета (образуется относительным прилагательным), указывает материал, из которого этот предмет сделан, его постоянное место в словосочетании - перед определяемым словом. Второй эпитет (большой - адыу), содержащий оценку эпического предмета, имеет более абстрактный, собирательный характер (как правило, выражен качественным прилагательным) и неизменно стоит после определяемого слова. В другом случае - в определительном ряду один из эпитетов характеризует или усиливает значение другого, непосредственно связанного с эпическим адресатом; «поэтические определения как бы наслаиваются одно на другое» [16, 12]. Эпитет, определяющий наиболее характерный признак предмета, занимает в определительном сочетании ближайшее к определяемому предмету место. Следующий эпитет, связанный с первым, в определительном сочетании следует за основным эпитетом: лауы гьыжь-ды-ук - жернов кругло-большой [4, №103], шны щбаа-дыук - дом широко-большой [4, №440]. В третьем случае - основной (уточняющий) эпитет заменяется атрибутивной группой слов, конкретно выражающей «реальные качества» эпического адресата: нарщаа раузшьа-зацз Гзын-да-цш^а - нартов сестра единственная Гунда-красавица [4, №285], шнык иакараз хауз дыук - с дом величиной камень большой [4, №200].
Обратимся к примерам.
Эпические герои: нарщаа ран Саща-неи-Гзашьа - нартов мать Сатаней-Гуаща
[4, №31], ахьышьаргзыца Сащанеи-Гзашьа
- с золотой ступней Сатаней-Гуаща [4, №74], Сащанеи-Гзашьа - зузатзы калоз -Сатаней-Гуаща - слово которой осуществлялось [4, №170], нарщаа ран Гзашьа-цшза - нартов мать Гуща-красавица [4, №38], мрада-мзада икацца-кацхоз Саща-не-Гзашьа - без солнца и луны светлящая и сияющая Сатане-Гуаща [4, №35], доууа змаз Сащаниа-Гзашьа - сверхъестественным началом наделенная Сатаниа-Гуаща [4, №285], ахьы-цсуа Гзашьа-цшза Саща-ниа-Гзашьа - золотая владычица Гуа-ща-красавица Сатаниа-Гуаща [4, №40]; Сасрыкза - ацакьа иалиааз агзымшза -Сасрыкуа - из утеса выросший безбоязненный [4, №90], ацкзын-фырхаца Нарщ Сасрыкза - юноша - небесный герой Нарт Сасрыкуа [4, №92]; нарщаа раузшьа-зацэ Гзында-цшза - нартов сестра единственная Гунда-красавица [4, №285], нарщаа раузшьа цшза Гзында - нартов сестра красавица Гунда [4, №586], Нарщы-цуа Гзында-цшза - нартов дочь Гунда-кра-савица [4, №634], нарщаа раузшьа-зацэ Гзында-шеишеи - нартов сестра единственная Гунда-сияющая [4, №4]; нарщаа рыхьча Зарщыжз-мыжда - нартов пастух Зартыж дерзкий [4, №3], ауа® еицза-дыу
- человек смугло-большой [4, №732]; Нацьхьоу-хаца-мыжда - Наджхьоу-герой дерзкий [4, №844], Нарщ Начхьоу - ацы-рцаца з^аз - Нарт Начхьоу со стальными усами [4, №797]; ащаумада хынцыгзы-гз-хзыцык - старик махонько-маленький [4, №257], уаа кьа^-хзыцык - человек низко-маленький [4, №490], Нарщ Башныхз гзыраз - Нарт Башныху добродушный [4, №257].
Противники эпических героев:
жзаша-хы змаз агзылшьап дыу - двенадца-тиголовый дракон большой [4, №365], уаш иыиымбац цузыс дыук - человеком невиданная женщина большая [4, №324](№), цузыс-омага-дыуззак - женщина страшно огромная [4, №257].
Эпический ландшафт: шьха цзузы-ра-баацсык - гора пустынно-ужасная [4,
№200], сакара-шьха дыук - степная гора большая [4, №328], ирещау шьха дыук
- больше других [гор] гора большая [4, №881], арха еиуыжь-дыу - долина обширно-большая [4, №331], ца змамыз тыша дыук - бездонная пропасть большая [4, №263], азыжь цамцам-дыу - заводь глубоко-большая [4, №73], ажзшан иацасуа цла дыуззак - до небес достигающее дерево огромное [4, №257], ашз кьантаз-дыу
- бук оголенно-большой [4, №130], ^аша цзгьа-баацсык - предгорье страшно-ужасное [4, №151].
Эпическая фауна: ашьха мащацшь -горная змея рыжая [4, №278], мшзы хз-дыш-дыук - медведь белошеий большой [4, №306], мащ еицзацза-дыук - змея черно-большая [4, №293].
Эпический предметный мир: ацз-шзкыи ащ-шзкыи зщаржзыз абшатзы цзаб
- быков сто и баранов сто в котором сварили медный котел [4, №578], аихатзы рымз - нарщаа ашзшык зыцзтзоз - железная скамья - нартов сто на которой садились [4, №647], зда камлац афырхы иалхыу ауза ццышз - из небывалого метеорита выкованная сабля острая [4, №56], хауз шкзакза-дыук - камень бело-большой [4, №93], уаа-шзшык ирзышьщымхуа хауз дыук - человек сто который не могут поднять камень большой [4, №138], шнык иакароу ахауз цакьа - с дом величиной каменный утес [4, №182], рашща щбаа-дыу - их двор широко-большой [4, №528], нарщаа рхан зщагылаз рашща дыу
- с нартским дворцом их двор большой [4, №590], цак иакараз гзаблаа дыук - с кукурузный амбар величиной миска большая [4, №331], жза-цзк зкуаз асаара дыу -десять быков вмещавшая миска большая [4, №175], аихатзы сцам дыу - железная скамья большая [4, №294], цшьытажзыи зежзшык зыцзтзоз аихатз арымз - девяносто девять [братьев-нартов] на которую садились железная скамья [4, №597], нарщаа ргзашз еи^ачаца-дыу - нартов ворота ковано-большие [4, №668], ахауэ цакьа дыу - каменный утес большой [4,
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 131
№69], уаа-шзшык ирзышьщымхуа хауз дыук - человек сто который не могут поднять камень большой [4, №138], нарщаа рбаатзы шын дыу - нартов каменный дом большой [4, №74], уа® иыимбац еишза дыук - человеком невиданный стол большой [4, №327], агзашз дыу33а - адауы изышьщымхуаз - ворота огромные, которые великан не мог поднять [4, №592].
Эпические понятия: амш цзгьа-ба-ацс - день страшно-ужасный [4, №18], зе-ицш камлац амш цзгьа - небывалый день страшный [4, №129].
Как выяснилось, удвоенные эпитеты наиболее часто характеризуют имена эпических персонажей, названия эпических предметов и объектов эпического пространства. При этом они весьма устойчивы в описании большого размера разных сфер эпического мира с помощью эпитета большой (адыу) и близких к нему слов и словосочетаний (см. выше).
Примечательно, что в поэтической лексике абхазского нартского эпоса, наряду с удвоенными, редко, но встречаются и утроенные эпитеты, как, например: лышзтз дард-мгзылы^-дыу - ее буковое веретено брюхато-большое [4, №3], цыщак ирызмырцысуаз ацакьа-хауз дыу - [жители] целой деревни не способны сдвинуть с места утесов камень большой [4, №158].
Постоянные эпитеты
Значительное число эпитетов в нар-тских сказаниях абхазов, неоднократно повторяясь в разных текстах, сохраняет при этом устойчивый характер. С разной степенью варьирования один и тот же эпитет появляется как в различных, так и в одних и тех же сказаниях, и их вариантах. Вместе с тем в эпическом повествовании эпитеты не могут иметь абсолютного, безусловного постоянства. Таким признаком отличаются исключительно те собственные имена и понятия, которые встречаются с «индивидуальными» определяемыми словами, входя-
щими в их состав. Как, например: имя Хзажзар^ыс[4, №45], состоящее из двух компонентов: хзажзы - рододендрон, ар^ыс - молодец, букв. «рододендроновый юноша»; ахьышьаргзыца [4, №74]: ахьы - золото, ашьаргзыца - ступня, букв. «с золотой ступней»; адауацшь[4, №322]: адауы - великан, ацшь - рыжий, букв. «великан рыжий»; адаумыжьха / адау-быжьха[4, №324; 3, 153]: адауы - великан, мыжьха / быжьха - семиголовый, букв. «великан семиголовый»; амащацшь[4, №182]: амащ - змея, ацшь - рыжий, букв. «змея рыжая»; абааш [4, №649]: абаа -крепость, аш - белый, букв. «крепость белая»; ахаузыш [4, №621]: ахауз - камень, аш - белый, букв. «камень белый»; ауацшьа: ауа - камень, цшьа - рыжий (либо священный), букв. «камень рыжий» (или «камень священный») [4, №102]; а*еыхза (№ 385): а'еы - конь, ахза - бело-серый, букв. «конь бело-серый»7 и т. п. Аналогичные примеры «воспринимаются не как устойчивые сочетания слов, а как композиты (сложные, составные слова)» [3, 156]. Говоря словами А.А. Потеб-ни, «эпитет срастается с определяемым» [17, 167]. По одной гипотезе, имя центрального героя нартского эпоса Сасры-куа означает «сын камня»: саср - камень, куа - сын, букв. «камня сын», «каменный сын» или «из камня сын» [3, 97-112], что также объяснимо слиянием двух компонентов (определения и определяемого) в одном имени. По-видимому, с каменной природой Сасрыкуа связаны и описательные эпитеты, встречающиеся как бы в виде «расшифровки» таинственной семантики древнейшего имени: ахауз иалхыу ауашы - из камня сделанный человек [4, №225], Сасрыкза - ацакьа иали-ааз агзымшза - Сасрыкуа - из утеса выросший безбоязненный [4, №90].
В других именах с постоянным эпитетом степень слитности несколько иная. Ср., в частности: Нарщ Сасрыкза - Нарт Сасрыкуа [4, №116], Сащанеи-Гзашьа -Сатаней-Гуаща [4, №29], Гзында-цш^а -
Гунда-красавица [4, №66], Аинар-жьыи - Аинар-кузнец [4, №22], Нарцьхьоу ацырцаца - Нарджхьоу со стальными усами [4, №412], Бжаша-Бжа^а - Полувысохший-Полусырой [4, №172], Бже-щза-Бжашпа - Получерный-Полуседой [4, №490]. В таких случаях эпитеты постоянно сопровождают или заменяют имена эпических героев, можно сказать, прилагательные превращаются в существительные, «бывшие эпитеты превратились в составные имена героев (или, вернее, в их прозвища)» [3, 161].
Следует еще раз отметить, что наиболее часто к имени матери нартов Сатаней в абхазо-адыгской версии эпоса прикрепляется эпитет гуаща (гзашьа). Сейчас нет необходимости по-новому характеризовать или этимологизировать этот эпитет в связи с тем, что исследова-тели-нартоведы, писавшие о языке эпоса [18, 277; 15, 22-23; 19, 69-72; 3, 157], так или иначе касались этого вопроса. Несомненно одно: в абхазском эпосе, как и в адыгском, гуаща - эпитет, характеризующий исключительно Сатаней. Тем более что он, «сливаясь с определяемым словом "Сатаней" в одно целое, как бы теряет в известной мере свое первоначальное значение и становится частью собственного имени» [3, 157] или же встречается отдельно в значении собственного имени (нарщаа ран Гзашьа - нартов мать Гуаща [4, №39], иногда и с эпитетом (Гзашьа-лаша - Гуаща светлая [4, №73]. С именем Сатаней-Гуащи также постоянно употребляются различные «описательные» определения и удвоенные эпитеты (см. выше), в которых также сказители подчеркивают ее материнское покровительство героям эпоса, магическую силу ее слов, всемогущество и, конечно же, необычайную красоту.
Снова обратимся к эпитету нарт (нарщ). Именно он чаще других сопровождает имена эпических богатырей. При этом чаще, чем с именами других богатырей, он фигурирует в сочетании с
именем центрального героя абхазского и адыгского нартского эпоса - Сасрыкуа / Сосруко (см. выше). Постоянный эпитет нарт (нарщ) иногда заменяется эпитетом герой, небесный герой (ахаца, афыр-хаца),и, хотя в эпическом контексте оба определения адекватны по смыслу, такая замена происходит не так уж и часто.
По мнению А.А. Аншбы, «если герой назван "нартом", то становятся лишними другие эпитеты» [19, 69]. Дополняя эту мысль, Ш.Х. Салакая пишет: «Отсутствие интересующих нас терминов (герой, небесный герой. - 3. Д.) в качестве постоянных эпитетов в нартском эпосе следует объяснить, на наш взгляд, характером самого нартского общества. В представлении создателей эпоса нарты в целом - это героическое племя, и достаточно к имени отдельного представителя данного племени присоединить термин "нарт", как это уже само собой означает "герой"» [3, 159]. Однако не следует отрицать факта наличия эпитета герой (ахаца) в нартских текстах (мы, естественно, учитываем и проявления в более поздних слоях нарт-ского эпоса героико-исторических песен и сказаний абхазов, где употребление эпитета герой (ахаца) более постоянно). В эпических текстах данное определение употребляется не только и не столько в сочетании с собственными именами в качестве постоянного эпитета; оно нередко сочетается и с другими определениями: нарщаа-хацза - нарты-герои [4, №285], а*еыуа®-хаца - всадник-герой [4, №247], ар^ыс-хаца - молодец-герой [4, №355].
Так, сказители для выражения своего отношения к богатырю и его подвигам вместе с рядом эмоциональных слов пользуются эпитетом герой (ахаца)и в оценочном значении. Из этого следует, что наличие термина нарт (нарщ)в качестве постоянного эпитета применительно к собственным именам не противоречит не столь частому употреблению эпитета герой (ахаца) в сочетании с различными эпическими понятиями. Тем более, что в
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 133
ряде сказаний слово герой (ахаца) в качестве постоянного эпитета сочетается с именем Нарчхьоу8. Кроме того, слово ахаца (герой, мужчина)9 - одно из часто употребляемых понятий в лексике абхазских нартских сказаний, и в большинстве случаев оно выступает в качестве определяемого понятия в сочетании с близкими по значению эпитетами: сильный - а^з^за (ахаца §з§за - герой сильный [4, №581]; ужасный - абаацс (ахаца баацс - герой ужасный [4, №33]; страшный - ацзгьа (ахаца цзгьа -герой страшный[4, №535]; хороший - абзыиа (ахаца бзыиа -герой хороший [4, №585].
При этом - и в аналогичных случаях - слово герой - ахаца (или мужчина - ахаца) употребляется в функции не определяющего, а определяемого понятия, и тогда само определительное сочетание представляет собою единое целое. В эпическом контексте оно становится определяющим или, точнее, одним из компонентов определяющей конструкции. Имеется в виду момент, когда повествователь в начале рассказа или в описании событий дает описательную / оценочную характеристику эпического персонажа. См., например, инициальную часть сказания «Как Сасрыкуа убил дракона»: «Икан нарщаа уза шзшык аишьцза. <...> Даара ихацза §з§зацзан». - «Было сто братьев-нартов. <...> Очень сильными героями были» [20, 78].
Здесь определяемым компонентомяв-ляетсяпервое предложение, а определяющим - второе. Если из этой фразы мы возьмем только смысловое ядро, то получим: «нарты - сильные герои», то есть остается определяемое понятие (нарты) и определяющее сочетание (сильные герои).
Следовательно, наряду с постоянным эпитетом нарт (нарщ)в эпосе довольно часто употребляются слова герой, мужчина (ахаца). Разница в том, что если первый сочетается с именем собственным как постоянный эпитет, то второй
в одном случае выполняет в эпической лексике функцию эпитета, а в другом -определяемого понятия с близкими ему по значению эпитетами, но по контексту входящего в описательное определение персонажей.
Как следует из вышеизложенного, характерной особенностью эпитетов абхазского нартского эпоса является накопление близких по значению слов вокруг нескольких основных качеств, группирующихся в так называемые семантические гнезда. Так, в поэтическом словаре абхазского нартского эпоса по частоте и интенсивности употребления особо выделяются три основных эпитета: большой (адыу), ужасный (абаацс), страшный (ацзгьа). Эти определения являются ключевыми, обладают высокой повторяемостью и устойчивостью, выстраивают пучки слов (эпитетов), близких к ним по значению в пределах эпоса. Говоря словами Веселов-ского, происходит «накопление эпитетов однозначащих или близких по значению» [1, 520].
Следует отметить, что понятия (эпические субъекты и объекты), которые сопровождают эти эпитеты, являются самыми основными, необходимыми качествами эпического фона.Они составляют наибольшую частотность в поэтической лексике нартского эпоса и относятся как к персонажам, так и к ландшафту, фауне и другим координатам эпического мироздания.
Первостепенным свойством эпитетов абхазского нартского эпоса, характеризующих гигантский облик, мощь, пространственную масштабность образов, событий и всего эпического, является выразительно-оценочный пафос, из чего следует сказать: нартский эпитет -не что иное, как средство гиперболизированного художественного мышления. Проведенный анализ позволяет сделать вывод о гиперболической основе не только эпитетов, но и всей поэтико-сти-левой системы абхазского нартского
эпоса, о высокой степени связанности эпитета с эпическим контекстом, внутренней соподчиненности в поэтическом тексте. Полагаю, что эпитеты абхазского нартского эпоса подтверждают суждения А.Н. Веселовского и В.М. Га-цака, согласно которым: «история эпитета есть история поэтического стиля в
сокращенном издании» [1, 509]; «эпитет в песне - не только средство оценки, но и выделения, и предстает он в связях, пронизывающих весь текст, изучение его обязательно ведет к освещению существа поэтической системы песни, ее отношения к действительности на различных этапах» [10, 105].
Примечания:
1. Как пишет С.Л. Невелева (на примере эпитетов древнеиндийского эпоса), «когда речь идет о поэтическом творчестве, нашедшем отражение в отшлифованном веками эпосе, очевидно, каждое прилагательное можно рассматривать как эпитет» [2, 9].
2. Аращ - богатырский конь.
3. Примечательно, что «несмотря на свой рост, ацаны были упитанным народом, имели широкую грудь и мощные плечи, <...> отличались большой физической силой, а также смелостью и храбростью. Каждый из них, находясь на охоте, мог, например, взвалить на плечи и понести на стоянку любую убитую им дичь - тура, серну, зубра и пр.» [6, 156].
4. Щашвы - божество кузни у абхазов.
5. Кстати сказать, и в адыгском нартском эпосе эпитет белый относится «к числу наиболее широко и постоянно применяемых эпитетов» [7, 138].
6. На материале монголоязычного и тюркоязычного эпоса подобную поэтическую конструкцию раскрывает А.В. Кудияров [16, 12-25].
7. Здесь и в других случаях при определении масти коней определяемое слово и цветовой эпитет зачастую сливаются.
8. Подробно об этом см.: [19, 60, 69; 3, 160].
9. Слово ахаца в качестве эпитета переводится как герой и стоит после определяемого слова (Нарцьхьоу-хаца - Нарджхьоу-герой). Когда же оновыступает вместо определяемого понятия, то чаще переводится как мужчина и занимает первое место в определительном сочетании (ахаца бзыиа - мужчина хороший).
1. Веселовский А.Н. Избранное: Историческая поэтика. М., 2006.
2. Невелева С.Л. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса: Эпитет и сравнение. М., 1979.
3. Салакая Ш.Х. Абхазский нартский эпос. Тбилиси, 1976.
4. Нарты: Абхазский героический эпос в восьми томах / Сост. и ред. З.Д. Джапуа. Рукопись. (на абхаз. яз.).
5. Неклюдов С.Ю. Поэтика эпического повествования: Пространство и время. М., 2015.
6. Инал-ипа Ш.Д. Памятники абхазского фольклора: Нарты. Ацаны (Сборник статей и материалов). Сухуми, 1977.
7. Алиева А.И. Адыгский нартский эпос. Москва; Нальчик, 1969.
8. Мелетинский Е.М. «Эдда» и ранние формы эпоса. М., 1968.
9. Гацак В.М. Устная эпическая традиция во времени: Историческое исследование поэтики. М., 1989.
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 135
10. Алиева А.И., Астафьева Л.А., Гацак В.М. (руководитель работы), Кирдан Б.П., Пухов И.В. Опыт системно-аналитического исследования исторической поэтики народных песен // Фольклор: Поэтическая система. М., 1977. С. 42-105.
11. Арстаа Ш.К. Проблемы простого предложения в абхазском языке. Тбилиси, 1982.
12. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора: Нартский эпос. М., 1985.
13. Нарты: Адыгский героический эпос / Сост. А.И. Алиева, А.М. Гадагатль, З.П. Кардангушев. М., 1974.
14. Алиева А.И. Поэтика нартского эпоса адыгов // Сказания о нартах - эпос народов Кавказа. М., 1969. С. 303-350.
15. Алиева А.И. Эпитет в адыгском героическом эпосе // Ученые записки КБНИИ. Серия филологическая. Нальчик, 1967. Т. 24. С. 17-28.
16. Кудияров А.В. Художественно-стилевые закономерности эпоса монголоязыч-ных народов // Фольклор: Образ и поэтическое слово в контексте. М., 1984. С. 10-56.
17. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М., 1990.
18. Инал-ипа Ш.Д. Абхазский героический эпос // Литературная Абхазия. 1958. № 3. С. 260-278.
19. Аншба А.А.Вопросы поэтики абхазского нартского эпоса. Тбилиси, 1970.
20. Джапуа З.Д. Нартский эпос абхазов: Сюжетно-тематическая и поэтико-стиле-вая система. Сухум, 1995.
Dzhapua, Zurab D. - Academy of Sciences of Abkhazia (Sukhum, Abkhazia); zjap2016@yandex.ru
EPITHETS IN THE ABKHAZIAN NART EPOS.
Keywords: Abkhazian Nart epos, epithets, identifying combinations, evaluative epithets, color epithets, expanded epithets, permanent epithets.
This article provides a detailed analysis of the entire complex of attributive combinations, the main varieties and characteristic features of epithets in the Abkhazian Nart epos. The work continues, partly attracts, significantly supplements and, on the basis of a total study of a large number of new materials, in many respects finalizes my early investigations in the field of the poetic and stylistic system of Abkhazian Nart legends. The subject of the study is almost 1000 legends with many variants, which will be presented in the academic edition of the texts of the Abkhazian Nart epos in eight volumes (compiled and edited by Z.D. Dzhapua). In order to reveal the most complete picture of the system of attributive combinations in each type of epithets, if possible, the main defined words that accompany this or that epithet are singled out in the following areas: 1) epic heroes; 2) opponents of epic heroes; 3) epic landscape; 4) epic fauna; 5) epic object world; 6) epic concepts. To achieve exceptional accuracy, we translate all Abkhazian examples literally, without changing the construction of the phrase, although to a certain extent this contradicts the norms of the Russian language. It should be noted that depending on which concept the epithets are combined with, translations of the same definition may differ. Here we note that translated examples are not always adequate to the original and cannot convey all of its originality. This is partly why we provide examples both in the original language and translated into Russian. The study found that the main property of the epithets of the Abkhazian Nart epos is an expressive and evaluative moment, a characteristic of the heroic essence of the epic addressee. This feature is so significant that even epithets that name the real qualities of epic objects often acquire a
metaphorical connotation; this is where the hyperbolic basis of the identifying combinations of the Abkhazian Nart epos is manifested.
REFERENCES
1. Veselovsky, A.N. Izbrannoe: Istoricheskayapoetika [Selected works: Historical poetics]. Moscow, ROSSPEN, 2006. 687 p.
2. Neveleeva, S.L. Voprosy poetiki drevneindiiskogo eposa: Epitet i sravnenie [Questions of the poetics of the ancient Indian epos: Epithet and comparison]. Moscow, Nauka, 1979. 136 p.
3. Salakaya, S.K. Abkhazskii nartskii epos [Abkhazian Nart epos]. Tbilisi, Metsniereba, 1976. 235 p.
4. Dzhapua, Z.D. (comp. and ed.) Narty: Abhazskii geroicheskii epos v vos'mi tomakh [Narts: Abkhazian heroic epos in eight vols]. Unpublished. (in Abkhazian)
5. Neklyudov, S.Yu. Poetika epicheskogo povestvovaniya: Prostranstvo i vremya [The poetics of epic narrative: space and time]. Moscow, Forum, 2015. 215 p.
6. Inal-ipa, Sh.D. Pamyatniki abkhazskogo fol'klora: Narty. Atsany (Sbornik statei i materialov) [Monuments of Abkhazian folklore: Narts. Atsans (Collection of articles and materials)]. Sukhumi, Alashara, 1977. 199 p.
7. Alieva, A.I. Adygskii nartskii epos [Adyg Nart epos]. Moscow; Nalchik, Elbrus, 1969. 168 p.
8. Meletinsky, E.M. "Edda" i rannie formy eposa ["Edda" and early forms of the epos]. Moscow, Nauka, 1968. 365 p.
9. Gatsak, V.M. Ustnaya epicheskaya traditsiya vo vremeni: Istoricheskoe issledovanie poetiki [Oral epic tradition in time: A historical study of poetics]. Moscow, Nauka, 1989. 256 p.
10. Alieva, A.I., Astafieva, L.A., Gatsak, V.M. (Supervisor of the study), Kirdan, B.P., Pukhov, I.V. Opyt sistemno-analiticheskogo issledovaniya istoricheskoi poetiki narodnykh pesen [The experience of a system-analytical study of the historical poetics of folk songs]. Fol'klor: Poeticheskaya sistema [Folklore: Poetic system]. Moscow, Nauka, 1977, pp. 42-105.
11. Arstaa, Sh.K. Problemy prostogo predlozheniya v abkhazskom yazyke [Problems of a simple sentence in the Abkhazian language]. Tbilisi, Tbilisi University, 1982. 254 p.
12. Kumakhov, M.A., Kumakhova, Z.Yu. Yazik adygskogo fol'klora: Nartskii epos [Language of the Adyg folklore: Nart epos]. Moscow, Nasledie, 1985. 311 p.
13. Alieva, A.I., Gadagatl, A.M., Kardangushev, Z.P. (comps) Narty: Adygskii geroicheskii epos [Narts: Adyg heroic epos]. Moscow, Nauka, 1974. 415 p.
14. Alieva, A.I. Poetika nartskogo eposa adygov [Poetics of the Nart epos of the Adygs]. Skazaniya o nartakh - epos narodov Kavkaza [Legends of the Narts - the epos of the peoples of the Caucasus]. Moscow, Nauka, 1969, pp. 303-350.
15. Alieva, A.I. Epitet v adygskom geroicheskom epose [Epithet in the Adyg heroic epos]. Uchenie zapiski KBNII. Seriya filologicheskaya [Proceedings of the Kabardino-Balkarian Research Institute. Philological series]. Nalchik, Kabardino-Balkarskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1967, vol. 24, pp. 17-28.
16. Kudiyarov, A.V. Khudozhestvenno-stilevye zakonomernosti eposa mongoloyazychnykh narodov [Artistic and stylistic patterns of the epos of the Mongol-speaking peoples]. Fol'klor: Obraz i poeticheskoe slovo v kontekste [Folklore: Image and poetic word in the context]. Moscow, Nauka, 1984, pp. 10-56.
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 38 (77) 2020 137
17. Potebnya, A.A. Teoreticheskaya poetika [Theoretical poetics]. Moscow, Vysshaya shkola, 1990. 344 p.
18. Inal-ipa, Sh.D. Abkhazskii geroicheski epos [Abkhazian heroic epos]. Literaturnaya Abkhaziya [Literary Abkhazia]. 1958, no. 3, pp. 260-278.
19. Anshba, A.A. Voprosy poetiki abkhazskogo nartskogo eposa [Questions of the poetics of the Abkhazian Nart epos]. Tbilisi, Metsniereba, 1970. 113 p.
20. Dzhapua, Z.D. Nartskii epos abkhazov: Syuzhetno-tematicheskaya i poetiko-stilevaya sistema [The Nart epos of the Abkhazians: Subject-thematic and poetical-style system]. Sukhum, Alashara, 1995. 184 p.
